Мистерия вероника мелан читать онлайн
(Oystein Sevag – Contact)
Раскаленный потрескавшийся асфальт жег босые ступни.
Если выждать, не шевелясь, какое-то время, то собственная тень остужала его – ровно настолько, чтобы подошвы переставали чувствовать тысячи острых иголок – но если сдвинуться на несколько сантиметров…
Жара, пекло, раскатившийся по небу в стороны на тысячи дулитов ад; вокруг тела едва заметно колыхалось марево. Кожа горела, плавилась, краснела и готовилась пойти пузырями – вечером лечить, чтобы завтра выставить на жор равнодушного солнца вновь.
Траекторию летящей монетки Тайра не увидела – услышала, как та упала на асфальт и покатилась в сторону белой, нарисованной краской черты, пересекла ее, покружилась на ребре и замерла почти у самой ее ступни.
За деньгой, словно озверевшая гиена, и забыв, что пересекать зону своего квадрата нельзя, тут же кинулась рыжая Вариха.
– Это не твоя! Это моя! Мне кинули…
Послышались крики охранников.
– Куда лезешь, сутра сбрендившая!
– Моя монетка! Мне кинули! Это не ее! Ей случайно закатилась…
Вариху ударили. Наверное, палкой по ребрам, потому что крик вышел сдавленным и тихим.
Монетка… одна монетка, и такая высокая цена.
Нещадно пекло непокрытую голову.
Когда надсмотрщики отошли в тень, Тайра шевельнула руками – казалось, кожа на запястье спеклась в пласт, пережженную бумагу и скоро захрустит, покроется, как дюны в пустыне, трещинами – прикрыла глаза и принялась тонуть-плавать в привычных звуках: выкриках заключенных, шорохе чужой одежды, сумасшедшем смехе.
– Посмотри на меня! На меня! У меня лучше.
Сверху, оттуда, где у ограждения, отделяющего обрыв от ямы-тюрьмы, стояли мужчины, раздалось одобрительное улюлюканье – кто-то снова показал грудь.
Голую грудь. Мужчинам.
По асфальту зазвенели монеты – много монет, и тут же послышались рыки, возня, дележка и женские визги. Вяло заругались надсмотрщики, но разнимать гологрудых не пошли: слишком хорошо шоу, чтобы его прерывать.
Впереди-справа зашлепали пятки – в тесном квадрате после непродолжительного отдыха вновь принялась танцевать Гарунда.
Тайре не потребовалось открывать глаза, чтобы это увидеть – она научилась отличать на слух все, чем занимались остальные заключенные: жонглирование палочками, покачивания из стороны в сторону, танцы – все те действия, которыми желающие заработать на пропитание узницы, пытались привлечь внимание исключительно мужской публики.
Тайра знала, какое.
Из-за нее же некоторых женщин иногда выкупали. В рабыни. И это считалось самым простым и легким искуплением грехов и выходом наружу, выходом в новую жизнь – пусть с постельными обязательствами, но свободную от пещеры и от тюрьмы.
Но это случалось редко, и от голода все сильнее садилось зрение. Все чаше шелушились веки, все хуже заживали раны и ожоги, все меньше сил оставалось на восстановление.
Ждать, ждать, только ждать. Однажды все изменится.
Все меняется, именно так говорил старый Ким, а он никогда не ошибался.
Тайра осторожно перенесла вес с одной ноги на другую, поморщилась от боли и жжения в пятках – сегодняшнее солнце решило всласть поглумиться над теми, кто не прикрылся одеждой – и едва сдержалась, чтобы не переключить внешнее зрение на внутреннее и не попробовать отыскать в воздухе вихри энергии воды, чтобы выстроить вокруг себя щит.
Нельзя щит, нельзя. Он спасет от солнца – от небесного огня, но выдаст ее. Если руки перестанут покрываться ожогами, а кожа – краснеть, те, кто наблюдает за ней, убедятся в том, что она мистик.
Придется терпеть, чтобы ночью хватило сил насытить себя энергией вместо еды – в очередной раз забыть, что на свете существует вода и хлеб, лепешки и рисовый суп – трансформировать и отфильтровать подходящие слои окружающего пространства. Или попробовать мысленно найти источник…
Щит нельзя. Создать невидимый, удерживающий силы, шар, тоже нельзя – заметят. Потому что один из тех, кто стоит наверху, всегда следит именно за ней – Тайрой.
Она в очередной раз переступила с ноги на ногу, на мгновенье приоткрыла веки – яркий свет резанул глаза болью – и закрыла их.
Именно это слово, как показалось ее измученному сознанию, просочилось с неба в ответ.
Они сказали: она убила его, но проблема заключалась в том, что она этого не делала. Не делала ничего из того, в чем ее обвиняли. Тайра никогда не решилась бы на подобное, и уж точно не являлась той, кто приблизил время отправления Раджа Кахума – своего хозяина – на тот свет.
Это все невезение….
С самого начала.
В возрасте пяти лет ее, как и других девочек, достигших той же возрастной отметки, забрали от родителей. Вывели из дверей родного дома – босую, плачущую и одетую в длинный белых балахон, о который запинались пятки, – и повели по засыпанным песком улицам Руура. Единственное, что она запомнила из того момента – чью-то жесткую горячую ладонь и собственный страх. А еще то, как от паники сдавило горло, и она принялась кашлять и задыхаться – ее маленькие, не успевшие вырасти ноги, бежали слишком быстро – не успевали за длинными ногами взрослых.
Потом был пансион Ахи, долгие его годы: обучение музыке, письму, счету и грамоте. Немного географии, немного астрономии, прикладные науки – женщин многому не учили.
– Вы инструмент, без мнения и права решать. Вы – женщины. Инструмент для мужчины, его способ получить наследника, его принадлежность, игрушки, если хотите…
Вероника Мелан - Мистерия краткое содержание
Вероника Мелан - Мистерия читать онлайн бесплатно
(Oystein Sevag — Contact)
Раскаленный потрескавшийся асфальт жег босые ступни.
Если выждать, не шевелясь, какое-то время, то собственная тень остужала его — ровно настолько, чтобы подошвы переставали чувствовать тысячи острых иголок — но если сдвинуться на несколько сантиметров…
Жара, пекло, раскатившийся по небу в стороны на тысячи дулитов ад; вокруг тела едва заметно колыхалось марево. Кожа горела, плавилась, краснела и готовилась пойти пузырями — вечером лечить, чтобы завтра выставить на жор равнодушного солнца вновь.
Траекторию летящей монетки Тайра не увидела — услышала, как та упала на асфальт и покатилась в сторону белой, нарисованной краской черты, пересекла ее, покружилась на ребре и замерла почти у самой ее ступни.
За деньгой, словно озверевшая гиена, и забыв, что пересекать зону своего квадрата нельзя, тут же кинулась рыжая Вариха.
— Это не твоя! Это моя! Мне кинули…
Послышались крики охранников.
— Куда лезешь, сутра сбрендившая!
— Моя монетка! Мне кинули! Это не ее! Ей случайно закатилась…
Вариху ударили. Наверное, палкой по ребрам, потому что крик вышел сдавленным и тихим.
Монетка… одна монетка, и такая высокая цена.
Нещадно пекло непокрытую голову.
Когда надсмотрщики отошли в тень, Тайра шевельнула руками — казалось, кожа на запястье спеклась в пласт, пережженную бумагу и скоро захрустит, покроется, как дюны в пустыне, трещинами — прикрыла глаза и принялась тонуть-плавать в привычных звуках: выкриках заключенных, шорохе чужой одежды, сумасшедшем смехе.
— Посмотри на меня! На меня! У меня лучше.
Сверху, оттуда, где у ограждения, отделяющего обрыв от ямы-тюрьмы, стояли мужчины, раздалось одобрительное улюлюканье — кто-то снова показал грудь.
Голую грудь. Мужчинам.
По асфальту зазвенели монеты — много монет, и тут же послышались рыки, возня, дележка и женские визги. Вяло заругались надсмотрщики, но разнимать гологрудых не пошли: слишком хорошо шоу, чтобы его прерывать.
Впереди-справа зашлепали пятки — в тесном квадрате после непродолжительного отдыха вновь принялась танцевать Гарунда.
Тайре не потребовалось открывать глаза, чтобы это увидеть — она научилась отличать на слух все, чем занимались остальные заключенные: жонглирование палочками, покачивания из стороны в сторону, танцы — все те действия, которыми желающие заработать на пропитание узницы, пытались привлечь внимание исключительно мужской публики.
Тайра знала, какое.
Из-за нее же некоторых женщин иногда выкупали. В рабыни. И это считалось самым простым и легким искуплением грехов и выходом наружу, выходом в новую жизнь — пусть с постельными обязательствами, но свободную от пещеры и от тюрьмы.
Но это случалось редко, и от голода все сильнее садилось зрение. Все чаше шелушились веки, все хуже заживали раны и ожоги, все меньше сил оставалось на восстановление.
Ждать, ждать, только ждать. Однажды все изменится.
Все меняется, именно так говорил старый Ким, а он никогда не ошибался.
Тайра осторожно перенесла вес с одной ноги на другую, поморщилась от боли и жжения в пятках — сегодняшнее солнце решило всласть поглумиться над теми, кто не прикрылся одеждой — и едва сдержалась, чтобы не переключить внешнее зрение на внутреннее и не попробовать отыскать в воздухе вихри энергии воды, чтобы выстроить вокруг себя щит.
Нельзя щит, нельзя. Он спасет от солнца — от небесного огня, но выдаст ее. Если руки перестанут покрываться ожогами, а кожа — краснеть, те, кто наблюдает за ней, убедятся в том, что она мистик.
Придется терпеть, чтобы ночью хватило сил насытить себя энергией вместо еды — в очередной раз забыть, что на свете существует вода и хлеб, лепешки и рисовый суп — трансформировать и отфильтровать подходящие слои окружающего пространства. Или попробовать мысленно найти источник…
Щит нельзя. Создать невидимый, удерживающий силы, шар, тоже нельзя — заметят. Потому что один из тех, кто стоит наверху, всегда следит именно за ней — Тайрой.
Она в очередной раз переступила с ноги на ногу, на мгновенье приоткрыла веки — яркий свет резанул глаза болью — и закрыла их.
Именно это слово, как показалось ее измученному сознанию, просочилось с неба в ответ.
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
Вероника Мелан - Мистерия краткое содержание
Что может быть лучше истории, в которой мы вновь встретимся с Бернардой и Дрейком, увидим спецотряд в действии, посмеемся вместе со Смешариками и прочитаем о потрясшем мир Уровней катаклизме? Только третий том "Игры Реальностей" или его аналог, которым и является новая книга — девятая книга из серии город, — под названием "Мистерия". "Мистерия" — история не только о мире Уровней, но также и о новом, непривычном для нас жарком и сложном Архане — мире главной героини по имени Тайры. Тайра — мистик — человек, обладающий способностями видеть энергию и управлять ей: направлять на лечение, определять срок жизни, выстраивать нужные события. Как Тайра и спецотряд встретятся? Где это произойдет? Кто из наших парней приглянется экзотической девушке, и сумеет ли Дрейк в итоге спасти Нордейл?
Мистерия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
(Oystein Sevag — Contact)
Раскаленный потрескавшийся асфальт жег босые ступни.
Если выждать, не шевелясь, какое-то время, то собственная тень остужала его — ровно настолько, чтобы подошвы переставали чувствовать тысячи острых иголок — но если сдвинуться на несколько сантиметров…
Жара, пекло, раскатившийся по небу в стороны на тысячи дулитов ад; вокруг тела едва заметно колыхалось марево. Кожа горела, плавилась, краснела и готовилась пойти пузырями — вечером лечить, чтобы завтра выставить на жор равнодушного солнца вновь.
Траекторию летящей монетки Тайра не увидела — услышала, как та упала на асфальт и покатилась в сторону белой, нарисованной краской черты, пересекла ее, покружилась на ребре и замерла почти у самой ее ступни.
За деньгой, словно озверевшая гиена, и забыв, что пересекать зону своего квадрата нельзя, тут же кинулась рыжая Вариха.
— Это не твоя! Это моя! Мне кинули…
Послышались крики охранников.
— Куда лезешь, сутра сбрендившая!
— Моя монетка! Мне кинули! Это не ее! Ей случайно закатилась…
Вариху ударили. Наверное, палкой по ребрам, потому что крик вышел сдавленным и тихим.
Монетка… одна монетка, и такая высокая цена.
Нещадно пекло непокрытую голову.
Когда надсмотрщики отошли в тень, Тайра шевельнула руками — казалось, кожа на запястье спеклась в пласт, пережженную бумагу и скоро захрустит, покроется, как дюны в пустыне, трещинами — прикрыла глаза и принялась тонуть-плавать в привычных звуках: выкриках заключенных, шорохе чужой одежды, сумасшедшем смехе.
— Посмотри на меня! На меня! У меня лучше.
Сверху, оттуда, где у ограждения, отделяющего обрыв от ямы-тюрьмы, стояли мужчины, раздалось одобрительное улюлюканье — кто-то снова показал грудь.
Голую грудь. Мужчинам.
По асфальту зазвенели монеты — много монет, и тут же послышались рыки, возня, дележка и женские визги. Вяло заругались надсмотрщики, но разнимать гологрудых не пошли: слишком хорошо шоу, чтобы его прерывать.
Впереди-справа зашлепали пятки — в тесном квадрате после непродолжительного отдыха вновь принялась танцевать Гарунда.
Тайре не потребовалось открывать глаза, чтобы это увидеть — она научилась отличать на слух все, чем занимались остальные заключенные: жонглирование палочками, покачивания из стороны в сторону, танцы — все те действия, которыми желающие заработать на пропитание узницы, пытались привлечь внимание исключительно мужской публики.
Тайра знала, какое.
Из-за нее же некоторых женщин иногда выкупали. В рабыни. И это считалось самым простым и легким искуплением грехов и выходом наружу, выходом в новую жизнь — пусть с постельными обязательствами, но свободную от пещеры и от тюрьмы.
Но это случалось редко, и от голода все сильнее садилось зрение. Все чаше шелушились веки, все хуже заживали раны и ожоги, все меньше сил оставалось на восстановление.
Ждать, ждать, только ждать. Однажды все изменится.
Все меняется, именно так говорил старый Ким, а он никогда не ошибался.
Тайра осторожно перенесла вес с одной ноги на другую, поморщилась от боли и жжения в пятках — сегодняшнее солнце решило всласть поглумиться над теми, кто не прикрылся одеждой — и едва сдержалась, чтобы не переключить внешнее зрение на внутреннее и не попробовать отыскать в воздухе вихри энергии воды, чтобы выстроить вокруг себя щит.
Нельзя щит, нельзя. Он спасет от солнца — от небесного огня, но выдаст ее. Если руки перестанут покрываться ожогами, а кожа — краснеть, те, кто наблюдает за ней, убедятся в том, что она мистик.
Придется терпеть, чтобы ночью хватило сил насытить себя энергией вместо еды — в очередной раз забыть, что на свете существует вода и хлеб, лепешки и рисовый суп — трансформировать и отфильтровать подходящие слои окружающего пространства. Или попробовать мысленно найти источник…
Щит нельзя. Создать невидимый, удерживающий силы, шар, тоже нельзя — заметят. Потому что один из тех, кто стоит наверху, всегда следит именно за ней — Тайрой.
Она в очередной раз переступила с ноги на ногу, на мгновенье приоткрыла веки — яркий свет резанул глаза болью — и закрыла их.
Именно это слово, как показалось ее измученному сознанию, просочилось с неба в ответ.
(Oystein Sevag — Contact)
Раскаленный потрескавшийся асфальт жег босые ступни.
Если выждать, не шевелясь, какое-то время, то собственная тень остужала его — ровно настолько, чтобы подошвы переставали чувствовать тысячи острых иголок — но если сдвинуться на несколько сантиметров…
Жара, пекло, раскатившийся по небу в стороны на тысячи дулитов ад; вокруг тела едва заметно колыхалось марево. Кожа горела, плавилась, краснела и готовилась пойти пузырями — вечером лечить, чтобы завтра выставить на жор равнодушного солнца вновь.
Траекторию летящей монетки Тайра не увидела — услышала, как та упала на асфальт и покатилась в сторону белой, нарисованной краской черты, пересекла ее, покружилась на ребре и замерла почти у самой ее ступни.
За деньгой, словно озверевшая гиена, и забыв, что пересекать зону своего квадрата нельзя, тут же кинулась рыжая Вариха.
— Это не твоя! Это моя! Мне кинули…
Послышались крики охранников.
— Куда лезешь, сутра сбрендившая!
— Моя монетка! Мне кинули! Это не ее! Ей случайно закатилась…
Вариху ударили. Наверное, палкой по ребрам, потому что крик вышел сдавленным и тихим.
Монетка… одна монетка, и такая высокая цена.
Нещадно пекло непокрытую голову.
Когда надсмотрщики отошли в тень, Тайра шевельнула руками — казалось, кожа на запястье спеклась в пласт, пережженную бумагу и скоро захрустит, покроется, как дюны в пустыне, трещинами — прикрыла глаза и принялась тонуть-плавать в привычных звуках: выкриках заключенных, шорохе чужой одежды, сумасшедшем смехе.
— Посмотри на меня! На меня! У меня лучше.
Сверху, оттуда, где у ограждения, отделяющего обрыв от ямы-тюрьмы, стояли мужчины, раздалось одобрительное улюлюканье — кто-то снова показал грудь.
Голую грудь. Мужчинам.
По асфальту зазвенели монеты — много монет, и тут же послышались рыки, возня, дележка и женские визги. Вяло заругались надсмотрщики, но разнимать гологрудых не пошли: слишком хорошо шоу, чтобы его прерывать.
Впереди-справа зашлепали пятки — в тесном квадрате после непродолжительного отдыха вновь принялась танцевать Гарунда.
Тайре не потребовалось открывать глаза, чтобы это увидеть — она научилась отличать на слух все, чем занимались остальные заключенные: жонглирование палочками, покачивания из стороны в сторону, танцы — все те действия, которыми желающие заработать на пропитание узницы, пытались привлечь внимание исключительно мужской публики.
Тайра знала, какое.
Из-за нее же некоторых женщин иногда выкупали. В рабыни. И это считалось самым простым и легким искуплением грехов и выходом наружу, выходом в новую жизнь — пусть с постельными обязательствами, но свободную от пещеры и от тюрьмы.
Но это случалось редко, и от голода все сильнее садилось зрение. Все чаше шелушились веки, все хуже заживали раны и ожоги, все меньше сил оставалось на восстановление.
Ждать, ждать, только ждать. Однажды все изменится.
Все меняется, именно так говорил старый Ким, а он никогда не ошибался.
Тайра осторожно перенесла вес с одной ноги на другую, поморщилась от боли и жжения в пятках — сегодняшнее солнце решило всласть поглумиться над теми, кто не прикрылся одеждой — и едва сдержалась, чтобы не переключить внешнее зрение на внутреннее и не попробовать отыскать в воздухе вихри энергии воды, чтобы выстроить вокруг себя щит.
Нельзя щит, нельзя. Он спасет от солнца — от небесного огня, но выдаст ее. Если руки перестанут покрываться ожогами, а кожа — краснеть, те, кто наблюдает за ней, убедятся в том, что она мистик.
Придется терпеть, чтобы ночью хватило сил насытить себя энергией вместо еды — в очередной раз забыть, что на свете существует вода и хлеб, лепешки и рисовый суп — трансформировать и отфильтровать подходящие слои окружающего пространства. Или попробовать мысленно найти источник…
Щит нельзя. Создать невидимый, удерживающий силы, шар, тоже нельзя — заметят. Потому что один из тех, кто стоит наверху, всегда следит именно за ней — Тайрой.
Она в очередной раз переступила с ноги на ногу, на мгновенье приоткрыла веки — яркий свет резанул глаза болью — и закрыла их.
Именно это слово, как показалось ее измученному сознанию, просочилось с неба в ответ.
Они сказали: она убила его, но проблема заключалась в том, что она этого не делала. Не делала ничего из того, в чем ее обвиняли. Тайра никогда не решилась бы на подобное, и уж точно не являлась той, кто приблизил время отправления Раджа Кахума — своего хозяина — на тот свет.
Это все невезение….
С самого начала.
В возрасте пяти лет ее, как и других девочек, достигших той же возрастной отметки, забрали от родителей. Вывели из дверей родного дома — босую, плачущую и одетую в длинный белых балахон, о который запинались пятки, — и повели по засыпанным песком улицам Руура. Единственное, что она запомнила из того момента — чью-то жесткую горячую ладонь и собственный страх. А еще то, как от паники сдавило горло, и она принялась кашлять и задыхаться — ее маленькие, не успевшие вырасти ноги, бежали слишком быстро — не успевали за длинными ногами взрослых.
Потом был пансион Ахи, долгие его годы: обучение музыке, письму, счету и грамоте. Немного географии, немного астрономии, прикладные науки — женщин многому не учили.
— Вы инструмент, без мнения и права решать. Вы — женщины. Инструмент для мужчины, его способ получить наследника, его принадлежность, игрушки, если хотите…
(Oystein Sevag — Contact)
Раскаленный потрескавшийся асфальт жег босые ступни.
Если выждать, не шевелясь, какое-то время, то собственная тень остужала его — ровно настолько, чтобы подошвы переставали чувствовать тысячи острых иголок — но если сдвинуться на несколько сантиметров…
Жара, пекло, раскатившийся по небу в стороны на тысячи дулитов ад; вокруг тела едва заметно колыхалось марево. Кожа горела, плавилась, краснела и готовилась пойти пузырями — вечером лечить, чтобы завтра выставить на жор равнодушного солнца вновь.
Траекторию летящей монетки Тайра не увидела — услышала, как та упала на асфальт и покатилась в сторону белой, нарисованной краской черты, пересекла ее, покружилась на ребре и замерла почти у самой ее ступни.
За деньгой, словно озверевшая гиена, и забыв, что пересекать зону своего квадрата нельзя, тут же кинулась рыжая Вариха.
— Это не твоя! Это моя! Мне кинули…
Послышались крики охранников.
— Куда лезешь, сутра сбрендившая!
— Моя монетка! Мне кинули! Это не ее! Ей случайно закатилась…
Вариху ударили. Наверное, палкой по ребрам, потому что крик вышел сдавленным и тихим.
Монетка… одна монетка, и такая высокая цена.
Нещадно пекло непокрытую голову.
Когда надсмотрщики отошли в тень, Тайра шевельнула руками — казалось, кожа на запястье спеклась в пласт, пережженную бумагу и скоро захрустит, покроется, как дюны в пустыне, трещинами — прикрыла глаза и принялась тонуть-плавать в привычных звуках: выкриках заключенных, шорохе чужой одежды, сумасшедшем смехе.
— Посмотри на меня! На меня! У меня лучше.
Сверху, оттуда, где у ограждения, отделяющего обрыв от ямы-тюрьмы, стояли мужчины, раздалось одобрительное улюлюканье — кто-то снова показал грудь.
Голую грудь. Мужчинам.
По асфальту зазвенели монеты — много монет, и тут же послышались рыки, возня, дележка и женские визги. Вяло заругались надсмотрщики, но разнимать гологрудых не пошли: слишком хорошо шоу, чтобы его прерывать.
Впереди-справа зашлепали пятки — в тесном квадрате после непродолжительного отдыха вновь принялась танцевать Гарунда.
Тайре не потребовалось открывать глаза, чтобы это увидеть — она научилась отличать на слух все, чем занимались остальные заключенные: жонглирование палочками, покачивания из стороны в сторону, танцы — все те действия, которыми желающие заработать на пропитание узницы, пытались привлечь внимание исключительно мужской публики.
Тайра знала, какое.
Из-за нее же некоторых женщин иногда выкупали. В рабыни. И это считалось самым простым и легким искуплением грехов и выходом наружу, выходом в новую жизнь — пусть с постельными обязательствами, но свободную от пещеры и от тюрьмы.
Но это случалось редко, и от голода все сильнее садилось зрение. Все чаше шелушились веки, все хуже заживали раны и ожоги, все меньше сил оставалось на восстановление.
Ждать, ждать, только ждать. Однажды все изменится.
Все меняется, именно так говорил старый Ким, а он никогда не ошибался.
Тайра осторожно перенесла вес с одной ноги на другую, поморщилась от боли и жжения в пятках — сегодняшнее солнце решило всласть поглумиться над теми, кто не прикрылся одеждой — и едва сдержалась, чтобы не переключить внешнее зрение на внутреннее и не попробовать отыскать в воздухе вихри энергии воды, чтобы выстроить вокруг себя щит.
Нельзя щит, нельзя. Он спасет от солнца — от небесного огня, но выдаст ее. Если руки перестанут покрываться ожогами, а кожа — краснеть, те, кто наблюдает за ней, убедятся в том, что она мистик.
Придется терпеть, чтобы ночью хватило сил насытить себя энергией вместо еды — в очередной раз забыть, что на свете существует вода и хлеб, лепешки и рисовый суп — трансформировать и отфильтровать подходящие слои окружающего пространства. Или попробовать мысленно найти источник…
Щит нельзя. Создать невидимый, удерживающий силы, шар, тоже нельзя — заметят. Потому что один из тех, кто стоит наверху, всегда следит именно за ней — Тайрой.
Она в очередной раз переступила с ноги на ногу, на мгновенье приоткрыла веки — яркий свет резанул глаза болью — и закрыла их.
Именно это слово, как показалось ее измученному сознанию, просочилось с неба в ответ.
Они сказали: она убила его, но проблема заключалась в том, что она этого не делала. Не делала ничего из того, в чем ее обвиняли. Тайра никогда не решилась бы на подобное, и уж точно не являлась той, кто приблизил время отправления Раджа Кахума — своего хозяина — на тот свет.
Это все невезение….
С самого начала.
В возрасте пяти лет ее, как и других девочек, достигших той же возрастной отметки, забрали от родителей. Вывели из дверей родного дома — босую, плачущую и одетую в длинный белых балахон, о который запинались пятки, — и повели по засыпанным песком улицам Руура. Единственное, что она запомнила из того момента — чью-то жесткую горячую ладонь и собственный страх. А еще то, как от паники сдавило горло, и она принялась кашлять и задыхаться — ее маленькие, не успевшие вырасти ноги, бежали слишком быстро — не успевали за длинными ногами взрослых.
Потом был пансион Ахи, долгие его годы: обучение музыке, письму, счету и грамоте. Немного географии, немного астрономии, прикладные науки — женщин многому не учили.
— Вы инструмент, без мнения и права решать. Вы — женщины. Инструмент для мужчины, его способ получить наследника, его принадлежность, игрушки, если хотите…
- 1968
- 0
- 0
Скачать книгу в формате:
- fb2
- rtf
- txt
- epub
Аннотация
(Oystein Sevag — Contact)
Раскаленный потрескавшийся асфальт жег босые ступни.
Если выждать, не шевелясь, какое-то время, то собственная тень остужала его — ровно настолько, чтобы подошвы переставали чувствовать тысячи острых иголок — но если сдвинуться на несколько сантиметров…
Жара, пекло, раскатившийся по небу в стороны на тысячи дулитов ад; вокруг тела едва заметно колыхалось марево. Кожа горела, плавилась, краснела и готовилась пойти пузырями — вечером лечить, чтобы завтра выставить на жор равнодушного солнца вновь.
Траекторию летящей монетки Тайра не увидела — услышала, как та упала на асфальт и покатилась в сторону белой, нарисованной краской черты, пересекла ее, покружилась на ребре и замерла почти у самой ее .
- Читаю
- Хочу прочесть
- В архив
- 51454
- 2
- 6
- Читаю
- Хочу прочесть
- В архив
- 39567
- 0
- 4
Глуховский Дмитрий Алексеевич Будущее Глава I. ГОРИЗОНТЫ Лифт — отличная штука, говорю.
- Читаю
- Хочу прочесть
- В архив
- 52592
- 5
- 2
Стивен Кинг Оно Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня бы.
- Читаю
- Хочу прочесть
- В архив
- 41067
- 2
- 0
Поселягин Владимир Геннадьевич Наемник. Трилогия АННОТАЦИЯ Владимир Поселягин НАЕМНИК Пролог .
- Читаю
- Хочу прочесть
- В архив
- 38902
- 2
- 17
- Читаю
- Хочу прочесть
- В архив
- 62562
- 1
- 11
Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера “Лавр” и изящного historical fiction “Солов.
Здравствуй уважаемый читатель. Книга "Мистерия" Мелан Вероника (?) относится к разряду тех, которые стоит прочитать. Через виденье главного героя окружающий мир в воображении читающего вырисовывается ярко, красочно и невероятно красиво. Очевидно, что проблемы, здесь затронутые, не потеряют своей актуальности ни во времени, ни в пространстве. Обращают на себя внимание неординарные и необычные герои, эти персонажи заметно оживляют картину происходящего. Все образы и элементы столь филигранно вписаны в сюжет, что до последней страницы "видишь" происходящее своими глазами. Чувствуется определенная особенность, попытка выйти за рамки основной идеи и внести ту неповторимость, благодаря которой появляется желание вернуться к прочитанному. Умеренное уделение внимания мелочам, создало довольно четкую картину, но и не лишило читателя места для его личного воображения. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Попытки найти ответ откуда в людях та или иная черта, отчего человек поступает так или иначе, частично затронуты, частично раскрыты. По мере приближения к апофеозу невольно замирает дух и в последствии чувствуется желание к последующему многократному чтению. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. "Мистерия" Мелан Вероника (?) читать бесплатно онлайн, благодаря умело запутанному сюжету и динамичным событиям, будет интересно не только поклонникам данного жанра.
- Понравилось: 0
- В библиотеках: 0
- 1968
- 0
- 0
- Читаю
- Хочу прочесть
- В архив
- 83
- 0
- 0
Наш современник, попав в мир магии, не сразу понимает, с чем ему реально пришлось столкнуться. Вро.
Наш современник, попав в мир магии, не сразу понимает, с чем ему реально пришлось столкнуться. Вро.
Читайте также: