Фенбендазол для человека обсуждение лечение от рака

Краткое содержание:

• MuTaTo
• Мнение специалистов
• Выводы
• Обсуждение

Многих интересуют разработки в области онкологии, существует сотни статей и мнений в данной области. Ежегодно появляются статьи о том, что найдено лекарство от рака и мы победили эту болезнь. К примеру:

В январе 2019 года было заявлено о том, что найдено лекарство от рака. А именно Илан Морад, руководитель израильской компании Accelerated Evolution Biotechnologies Ltd. (AEBi), заявил, что через год добьется полного излечения рака. Новость стремительно разлетелась, попав во многие крупные СМИ. Что с лекарством и когда она будет?

Вот об этом и поговорим.

MuTaTo

MuTaTo - это технология многоцелевых токсинов. Ученые обещают, что лекарство станет эффективнее тех, которые применяются при ВИЧ. Технология разрабатывается биотехнологической компанией Accelerated Evolution Biotechnologies Ltd.

Ученые из Израиля сообщили, что в течение 2019 года доработают свое средство от онкозаболеваний. Они заявляют, что лекарство будет недорогим, без негативных эффектов. Его действие начнется уже с первого раза использования.

Ученые синтезируют пептиды с помощью метода фагового дисплея. С него в прошлом году Грегори Винтер и Джордж Смит получили Нобелевскую премию. Ученые, получившие награду, использовали антитела вместо пептидов. Они указывали, что метод применим для борьбы с раком. Израильские ученые подтвердили это.

Патент: WO2007010525-СПОСОБЫ И КОМПОЗИЦИИ ДЛЯ ИДЕНТИФИКАЦИИ ПЕПТИДА, ИМЕЮЩЕГО МЕЖМОЛЕКУЛЯРНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ C ПРЕДСТАВЛЯЮЩЕЙ ИНТЕРЕС МИШЕНЬЮ

Мнение специалистов

Доктор медицинских наук Лен Лихтенфелд заявил, что исследованиям не хватает рецензий других научных специалистов. Кроме этого, они базируются на экспериментах с грызунами. Практика показывает, что путь от успешных опытов с мышами до создания реального препарата может быть крайне долгим и тернистым.

По мнению Джона Ди Персио, еще одного доктора медицинских наук, заявления израильских ученых о победе над раком голословны. Он считает, что идея о ликвидации онкозаболевания с помощью метода фагового дисплея выглядит неправдоподобно с биологической точки зрения.

Практикующий врач-онколог и доктор медицинских наук Рассел Пачински заявил, что идеи израильских ученых имеют рациональное зерно. Но нет обратной связи от других специалистов, занимающихся онкозаболеваниями. Он напоминает, что многие подобные препараты, которые были успешны на второй стадии испытаний, проваливались на третьей стадии.

На данные высказывания отреагировали

Выводы

По состоянию на май 2020 года существует информация только о испытаниях на грызунах и подробное описание действия MuTaTo. Существует научная работа и подробное описание действия данного лекарства.

На официальном сайте компании Accelerated Evolution Biotechnologies Ltd. (AEBi) описывается только технология и о будущих возможностях данного лекарства. Научные статьи в различных журналах не опровергают и не доказывают возможности лекарства MuTaTo и последние статьи датируются февралем 2020 года.

О клинических испытаниях ни слова. Заявленный срок выпуска 2020 год.

Я постоянно мониторю эту тему и тишина вокруг лекарства, так громко заявленного настораживает. Очень хотелось бы верить, что это не вранье и мы находимся в шаге от победы над одним из самых опасных недугов.

Существуют и другие разработки в России и Австралии, где наиболее близко подошли к открытию нового лекарства. И проходят клинические испытания. Но о них много информации и описывают работы в научных журналах.

Десятки не предназначенных для лечения онкологических заболеваний лекарств способны убивать раковые клетки — к такому выводу пришли ученые из Массачусетского технологического института и Гарварда, протестировав тысячи лекарственных соединений на сотнях раковых клеток. Исследователи проверили действие примерно 4518 лекарств на 578 человеческих раковых клеток и выяснили, что примерно 50 из этих лекарств имеют противоопухолевую активность. Эти препараты использовались для лечения диабета, воспалительных процессов, алкоголизма и даже артрита у собак.

Александр Мелерзанов, декан факультета биологической и медицинской физики МФТИ:

Перепрофилирование лекарственных средств — это актуальное направление в современной медицине. По сути это поиск новых показаний для известных лекарств, что гораздо дешевле, чем создание новых. Например, лекарство для коррекции уровня глюкозы в крови — метформин — исследуется как потенциальный геропротектор (средство, влияющее на продолжительность жизни).

Каждая опухоль состоит из множества различных мутирующих клеток и, соответственно, на некоторые штаммы клеток могут влиять лекарства, не предназначенные изначально для терапии при этой нозологии. Данные о составе опухоли получаются при помощи молекулярно-генетического исследования биопсийного материала с последующим анализом с помощью биоинформатики. Затем из библиотеки существующих лекарств находится вещество с доказанным влиянием именно на данную опухоль. Это один из подходов в персонализированной медицине — прецизионная онкология.

Таким образом, учитывая, что опухоль гетерогенна, вполне возможно, что на некоторые из них действуют различные лекарства. При этом необходимо отметить, что многие лекарства обладают широким спектром действия и не всегда только тем, которое мы от них ожидаем. Некоторые лекарства широкого спектра могут иметь воздействие на опухоль, однако значительно более слабое по сравнению с лекарствами, которые специально разработаны для терапии онкологических заболеваний. Возможно, они действуют мягче, но по факту они не обладают достаточным воздействием для полного уничтожения опухоли. А так как главная задача онколога — уничтожение опухоли, приходится, к сожалению, мириться с выраженными побочными эффектами действующих лекарств.

Есть три группы лекарств, которые обладают антираковыми свойствами. Первая — классические терапевтические препараты, которые обладают общим цитоксическим и цитостатическим эффектом, то есть травят все клетки организма, но раковые клетки в силу своих особенностей гибнут раньше. Эта группа химиотерапевтических препаратов разделяется на подгруппы в зависимости от способа действия: есть лекарства, которые повреждают ДНК или препятствуют синтезу нуклеотидов, есть лекарства, которые угнетают клеточную активность и препятствуют делению клеток, и др. Вторая группа — это лекарства целевой терапии. Они воздействуют на определенные клеточные механизмы, которые, в идеале, характерны только для раковых клеток и отсутствуют в здоровых. Среди таких механизмов можно назвать WNT-сигнальный каскад, который мы изучаем в моей лаборатории. Он активен в определенных раковых клетках и выключен в большинстве здоровых. Если лекарство целевым образом подавляет активность этого каскада, то мы убиваем WNT-зависимые раковые клетки. Третья группа препаратов — иммунотерапевтические, которые влияют на взаимодействие раковых клеток с иммунной системой, с тем, чтобы последняя эффективнее распознавала и уничтожала раковые клетки.

В целом нельзя утверждать, что у репозиционированных лекарств побочные эффекты меньше, чем у специализированных противораковых препаратов. Однако репозиционированные лекарства имеют ряд преимуществ. Их дозировки, побочные эффекты и сочетания с другими препаратами уже во многом известны. В этом смысле они на шаг впереди по сравнению с новыми веществами, которые разрабатываются конкретно против рака. Многие из этих новых веществ не станут лекарствами как раз потому, что будут обладать недопустимыми токсическими эффектами.

Если сравнивать, например, антибиотик против проказы клофазимин, который может применяться при лечении трижды негативного рака молочной железы, и целевой антираковый препарат вантиктумаб, нельзя сказать, что побочные эффекты клофазимина меньше.

Здесь нет общего правила. Мишенью для большинства лекарств выступают клеточные белки. У нас есть ограниченное количество конфигураций, в которые сворачивается белковая цепочка. Любая химическая структура, обладающая лекарственным свойством (фармакофор), которая связывается с белковой мишенью в нашем организме, с высокой вероятностью свяжется с некоторой другой белковой мишенью с подобной структурой в нашем же организме, то есть наступит побочный эффект. Не всегда этот побочный эффект вреден и ограничивает применение препарата. Иногда этот эффект положительный, и мы получаем дополнительную терапевтическую пользу: эта вторая белковая мишень может отсутствовать в здоровых клетках и присутствовать в раковых. Такая вероятность не равна нулю для любого фармакофора.

Марина Секачева, директор Института персонализированной медицины Сеченовского университета:

Сегодня у ученых появилась возможность работать с большими массивами данных, ставить серийные эксперименты. Это нашло свое отражение в обсуждаемой работе коллег. Многие лекарственные препараты обладают так называемыми побочными эффектами, то есть эффектами, которые связаны с их механизмом действия, но не были целью их изобретения. Классическим примером является виагра, которая изначально тестировалась как сердечно-сосудистое средство, а свое распространение получила по совсем другому показанию. Если говорить о противоопухолевой активности, здесь поле для расширения показаний еще больше. В развитии опухолевой клетки может быть изменен практически любой сигнальный путь и мишень. И именно этим интересна такая работа. Противоопухолевая активность неонкологических препаратов оказалась связана с новыми механизмами, которые еще мало изучены. Конечно, это путь для поиска новых препаратов с абсолютно отличным механизмом действия.

Мебендазол (Вермокс, Вормин, Вермакар, Мебекс, Телмокс) действующее вещество Мебендазол

Высокоэффективное лекарство от глистов. Входит в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Вызывает нарушение процессов жизнедеятельности гельминтов за счет нарушения утилизации глюкозы, истощения запасов гликогена в тканях глистов, препятствует синтезу клеточного белка тубулина и производству АТФ (Аденозинтрифосфата - универсального источника энергии для всех биологических процессов).

Оказалось, что Мебендазол эффективно лечит рак! Он имеет анти-раковые свойства, которые были изучены в доклинических исследованиях, охватывающих ряд различных видов рака.

В настоящее время нет полностью завершенных клинических испытаний мебендазола на людях в качестве противоракового средства. Но на сегодняшний день есть ряд исследований, свидетельствующих в пользу перепрофилирования мебендазола в средство анти-раковой терапии.
Эти материалы парадоксальным образом перекликаются с альтернативным методом лечения рака, как паразитарного заболевания, что официальная онкология категорически отвергает.

Лекарство против лечения паразитических инфекций, вызываемых гельминтами, может с успехом применяться для лечения резистентных к химиотерапии меланом (одного из самых смертоносных видов рака кожи).

Мебендазол показал способность ингибировать рост меланомы, вызывая апоптоз (самоуничтожение) раковых клеток. Он угнетает действие особого протеина Bcl-2, который вырабатывается при меланоме и защищает раковые клетки от апоптоза.

В настоящее время проводятся исследования по определению оптимальных доз Мебендазола для лечения различных видов меланом.
Таким образом, эффективное лекарство от глистов может стать перспективным и безопасным средством лечения меланомы.

Как показывают научные исследования, рак мозга глиобластома, (от которого умерла певица Жанна Фриске) также лечится Мебендазолом!

Фармакологическим компаниям, производящим дорогие противораковые препараты, информация о том, что Мебендазол лечит рак, крайне невыгодна!

Выводить на рынок онкопротекторов жизненно необходимое копеечное средство, цена на которое регулируется государством, никто не заинтересован.

Мебендазол, в отличие от других средств, не токсичен, и, поэтому, им можно проводить длительное лечение. Его можно сочетать с другими видами терапии, что значительно улучшит лечебный эффект.

В исследованиях препарат вызывал уничтожение глиобластомы как in vitro (в пробирке) так и in vivo (в эксперименте на живом организме). При этом выживаемость больных животных составила 63%.

В настоящее время известны два клинических исследования Мебендазола на людях.

Одно начато в США в 2012 году, проходит в настоящее время и закончится в феврале 2016. Участники эксперимента получают Мебендазол в больших дозировках по 500 мг три раза в день.

Второе исследование проводится на больных детях. Начато в 2015 году и закончится в 2020. О первых результатах можно будет говорить не раньше 2018 года.

Эта статья написана для того, чтобы дать информацию о возможности лечения таких тяжелых онкологий как злокачественная опухоль головного мозга глиобластома и рак кожи меланома. Дать надежду на спасение тем, кто ее утратил. Есть все основания рекомендовать больным, получающим химиотерапию начать параллельный прием Мебеназола, который сам по себе имеет статистику излечения более 60 процентов, а в сочетании с химиотерапией это недорогое лекарство от глистов может дать полное выздоровление!

В дополнение к этой информации, есть основания предполагать, что Мебендазол не только лечит рак кожи и головного мозга, но также может излечивать такие онкологические заболевания, как рак легкого, адренокортикальный рак, рак толстой кишки, рак молочной железы, лейкемию, и остеосаркомы.

Данная статья носит информационный характер. Применение тех или иных препаратов для лечения и увеличения продолжительности жизни без назначения врача - является вашей личной ответственностью!

Как они побеждают онкологию и сколько стоят?

25.10.2018 в 13:19, просмотров: 11693

Каждый год почти 10 миллио­нов человек в мире получают онкодиагноз. В России рак обнаруживают ежегодно у 27 тысяч пациентов. Смертность от него находится на втором месте, уступая лишь сердечно-сосудистым заболеваниям. Победить болезнь сейчас пытаются ученые всего мира. И у них это постепенно получается. В октябре 2018 года Нобелевскую премию по медицине дали Джеймсу Эллисону из США и Тасуку Хондзё из Японии за новый метод лечения рака.

Заведующий научным отделом онкоиммунологии Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н. Н. Петрова Ирина БАЛДУЕВА рассказала, как работает новое лечение и когда нам удастся вылечить рак.

В норме наша иммунная система постоянно отслеживает, вовремя отлавливает и уничтожает раковые клетки. Но бывает, что иммунитет перестает видеть, распознавать их и, соответственно, бороться с ними. В итоге развивается болезнь. Один из способов лечения — химиотерапия — может убить далеко не все опухолевые клетки. Некоторые выживают и дают рост новой опухоли. Иммуноонкологические препараты (за их изобретение в этом году и дали Нобелевскую премию. — Ред.) способны заставить иммунные клетки организма увидеть опухоль и убить ее. Эти препараты связываются со специальными белками (CTLA-4 и PD-1. — Ред.) на поверхности клеток иммунной системы (Т-лимфоцитов. — Ред.), на раковой клетке и растормаживают противоопухолевый иммунный ответ. Он запускается, лимфоциты замечают раковые клетки и разрушают их.

Это настоящий прорыв в онкологии и иммунологии, это будущее. Какие виды рака можно лечить с помощью новой терапии? Если в опухоли есть определенные маркеры, то эти препараты можно назначать вне зависимости от расположения рака. Но если этих маркеров нет, то иммунная терапия не поможет. Представьте, что рак — это кубик Рубика. Так вот, новые препараты умеют блокировать, предположим, только синие квадратики. Если они в кубике Рубика есть, то опухоль можно победить. Но сейчас разрабатываются препараты, которые направлены и на другие квадратики — красные, желтые, зеленые. Как только мы научимся блокировать все части нашего воображаемого кубика Рубика, то научимся лечить и все виды рака.

СЛУЧАЙНОЕ ОТКРЫТИЕ

Открытие было сделано больше 20 лет назад. В медицине, биологии не бывает такого: сегодня открыл, а завтра уже получил Нобелевскую премию. Все лауреаты работают много лет, это длинный путь.

Что касается данного открытия, то оно было сделано очень интересным образом. [Ученые] изучали препарат для лечения аутоиммунных заболеваний — то есть агрессии иммунитета на ткани и клетки собственного организма. Все новые лекарства в обязательном порядке тестируют на аутогенность; должно быть доказано, что они не вызывают опухолевый рост. Так вот, препарат, о котором я вам рассказываю, подвергли такому же испытанию. Его давали лабораторным животным с различными видами опухоли. И оказалось, что лекарство разрушало их! Это был невероятный удивительный побочный эффект! Как получилось, что препарат, направленный на то, чтобы затормозить аутоиммунные реакции, убил опухоль? Ученые стали выяснять это и в процессе сделали открытие белков CTLA-4 и PD-1. На основании этого появились и иммуноонкологические препараты.

ЧУДО-ТАБЛЕТКИ НЕТ

Сейчас врачи-онкологи получили целый арсенал лекарственных средств. Они позволяют контролировать опухолевый рост и излечивать пациентов, которые до недавнего времени считались безнадежными. При этом надо понимать, что одной чудо-таблетки, которая раз и навсегда победит любой рак, нет. Ведь опухоль очень многолика, ее клетки находятся в разных фазах цикла: одни отдыхают, другие делятся, в-треть­их происходят какие-то мутации.

Поэтому необходимо выстраивать индивидуальный подход к каждому пациенту. Если опухоль быстро растет, нужны химиопрепараты, которые будут ее разрушать. Таргетная терапия направлена на определенные белки, влияю­щие на рост и распространение опухоли.

Контроль за раковыми клетками, которые остались после применения химиопрепаратов — это, конечно, иммунная терапия.

Сейчас идут исследования в области генной терапии. Ее суть заключается в том, что у пациента забирают его собственные Т-клетки (они составляют часть иммунной системы. — Ред.), помещают в них гены, которые способны распознать злокачественные клетки и разрушить их, и вводят их обратно пациенту. Такое лечение может помочь больным лейкозом, которые нечувствительны к трансплантации костного мозга, к химиопрепратам и иммунной терапии. Такие лекарства уже есть за рубежом, они используются (предполагается, что в США курс генной терапии будет стоит около 300 тысяч долларов. Это примерно 19,7 миллионов рублей. — Ред.). Мы тоже разрабатываем похожий препарат. Одно его введение может излечить пациента! Я уверена, за это (исследования в области генной терапии при лечении рака. — Ред.) тоже непременно будет вручена Нобелевская премия.

ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ

У химиотерапии есть побочные эффекты. Например, тошнота, рвота, проблемы с пищеварением и так далее. Они могут длиться около 10 дней, а потом — пройти. К сожалению, побочные эффекты при применении иммуноонкологических препаратов более длительные. И мы их только учимся лечить. Иммунная система начинает возмущаться и атаковать собственные клетки. В результате возникают очень серьезные аутоиммунные болезни. Например, воспалительные заболевания кишечника, надпочечников, воспаление щитовидной железы. Не исключено, что в результате такого лечения рак не пройдет, но к нему добавится, например, язвенный колит или болезнь Крона. Вот такая непростая история. Иммунная терапия — это не волшебная таблетка, которую выпил и ты здоров. Но онкологи сейчас учатся обращаться с этими препаратами и справляться с побочными эффектами.

МИЛЛИОНЫ НА ЛЕЧЕНИЕ

Многие иммуноонкологические препараты уже зарегистрированы в России. Например, ипилимумаб, ниволумаб. Последний используется для профилактики прогрессирования рака. Например, пациента прооперировали, но есть высокий риск дальнейшего распространения заболевания.

К сожалению, все эти препараты пока очень дорогие. Например, некоторое время назад стоимость ипилимумаба — для лечения необходимо четыре введения этого препарата — достигала четырех миллионов рублей. Но сейчас ипилимумаб стоит значительно меньше. Здесь работает простое правило: чем больше препарат используется пациентами, тем он становится дешевле. Кроме того, Министерство здравоохранения Российской Федерации закупает некоторые препараты, и пациенты получают их.

На первой-второй стадии рака можно обойтись более дешевыми способами лечения, но, например, на третьей (стадия, при которой опухоль уже появилась в близлежащих тканях, но ее нет в других частях тела. — Ред.) или четвертой стадии (опухоль распространилась в отдаленные от места первичного поражения органы тела. — Ред.) — финансовые затраты уже очень серьезные, а лечение болезни требует очень больших усилий. Поэтому мы сейчас постепенно возвращается к тому, что надо проводить регулярные профосмотры и выявлять заболевание на ранних стадиях. К сожалению, рак сейчас очень помолодел, например, к нам приходят молодые 23-летние девушки с раком молочной железы. Но и лечение прогрессирует. Рак сейчас — это хроническое заболевание, которое требует постоянного контроля. Но не надо к нему относиться как к приговору. Я уверена, мы уже на пути к его излечению.

Новые прорывы обязательно будут, долго ждать не придется. Речь идет не о 20–30 годах, а о гораздо меньшем времени.

Учёные из Института биоорганической химии имени академиков Шемякина и Овчинникова, Дальневосточного федерального университета, Высшей школы экономики, Московского физико-технического института и Лёвенского католического университета провели исследование и настроили взаимодействие молекул яда с каналами калия, создав эффективный блокатор утечки металла из организма.

Калиевые каналы являются важными мембранными белками для всех живых организмов — они контролируют вывод ионов калия из организма. Для млекопитающих особое значение имеют каналы с напряжёнными связями, в частности KV1.3 — это одна из наиболее изученных изоформ К+, которая участвует в развитии аутоиммунных заболеваний (например, рассеянного склероза и сахарного диабета первого типа), а также некоторых типов рака.

Одним из направлений фармакологических исследований является поиск способа влияния на KV1.3 — тем самым можно найти лекарство от многих болезней. Учёные активно исследуют природные соединения: растительные экстракты и яды животных. Биологи уже много лет используют их при производстве лекарств: например, яд конусной улитки входит в состав экспериментальных препаратов от болезни Альцгеймера и эпилепсии.

Яд животных служит богатым источником перспективных соединений, влияющих на ионные каналы, которые могут быть использованы в качестве потенциальных лекарств, считают учёные. Белки и токсины, которые содержатся в ядах некоторых животных, попадают на клетки и блокируют вывод веществ из них. Для здорового человека это смертельно, но при некоторых нейродегенеративных болезнях, когда утечка ионов калия из клеток слишком сильна, таким способом можно помочь пациенту.

Группа российских учёных создала лекарство на основе яда пёстрого скорпиона. Он не смертелен — при контакте с ним человек будет лишь ощущать боль, зуд, отек и жжение. Некоторые его компоненты уже использовались для лечения малярии и артрита. Для нового исследования биологи выделили из токсина белок MeKTx13−3, который затрагивает работу каналов KV1.1 и в меньшей степени KV1.3. Чтобы сделать из него препарат, влияющий на KV1.3, пришлось изучить, как он взаимодействует с разными типами ионных каналов.

Исследователи установили, что структуру белка можно изменить и сильно снизить его влияние на KV1.1. Выяснилось, что нужно заменить всего четыре аминокислоты, чтобы ослабить воздействие белка на KV1.1 и KV1.2 и тем самым предотвратить электростатическое отталкивание ионов. Опыты на зародышах лягушек показали, что учёным удалось в 100 раз повысить эффективность воздействия токсина на каналы KV1.3.

Новое соединение, названное MeKTx13−3_AAAR, собираются использовать для создания препаратов против нейродегенеративных расстройств, аутоиммунных заболеваний и рака. Биологи предполагают, что таким же образом будет возможно изменить воздействие других токсинов на калиевые каналы, но данных о том, как работают соединения Ktх, пока недостаточно. Чтобы понять, насколько реально провести такие изменения, потребуются дополнительные эксперименты.

За последние десятилетия наука серьезно продвинулась вперед в лечении рака. И хотя полная победа над этим заболеванием еще довольно далека, у врачей с каждым годом становится все больше эффективных инструментов для борьбы с опухолями.

Один из них – активизация собственного иммунитета человека против раковых клеток. Именно в иммуноонкологии сегодня проводится максимальное количество исследований и разрабатывается наибольшее число противоопухолевых препаратов.

В чем плюсы и методы механизма, за открытие которого была присвоена Нобелевская премия, беседуем с заведующей дневным стационаром №3 Алтайского краевого онкологического диспансера, кандидатом медицинских наук Еленой Россохой.

Заведующая дневным стационаром №3 Алтайского краевого онкологического диспансера, кандидат медицинских наук Елена Россоха. Фото: Юлия КОРЧАГИНА

- Елена Ивановна, расскажите, как в норме действует иммунный ответ на возникновение злокачественных клеток?

- Иммунитет – это уникальная способность организма защищать себя от губительного воздействия внешних и внутренних потенциально опасных факторов, каковыми являются, в том числе, и раковые клетки.

Давайте разберемся, что такое рак? В норме все клетки организма проходят строго определенные стадии развития, выполняют заданные функции, размножаются по установленным правилам, а со временем стареют и умирают. Эта запрограммированная обязательная смерть нормальных клеток называется апоптоз. Но иногда у обычной клетки в силу ряда причин происходит сбой в программе деления – она приобретает способность делиться очень быстро и бесконечное количество раз, становится потенциально бессмертной - злокачественной.

Опухолевые клетки ежедневно появляются в организме любого человека и отличаются от здоровых наличием аномального белка - ракового антигена. Но в норме иммунитет вовремя распознает угрозу и уничтожает чужеродные элементы с помощью Т-лимфоцитов и других компонентов.

Кстати

Доказано, что если иммунитет подавлен ( ВИЧ , терапия иммуносупрессорами после пересадки органов), то риск развития онкологических заболеваний высок. И наоборот, раковые опухоли могут проходить сами собой без какого-либо специального лечения. Это явление получило название синдрома Перегрина по имени молодого священника, жившего в Италии в конце XIII века. У него была саркома (костная опухоль), требующая ампутации ноги. Хирургия тех времен не могла ему помочь, и юноше оставалось только уповать на Бога. Спустя некоторое время опухоль чудесным образом исчезла, а Святой Перегрин прожил долгую жизнь и умер в возрасте 80 лет без признаков рецидива.

- Почему же в какой-то момент иммунитет ослабляет свою защиту?

-В настоящее время механизмы взаимодействия опухолей и иммунной системы активно изучаются.

В иммуноонкологии сегодня проводится максимальное количество исследований и разрабатывается наибольшее число противоопухолевых препаратов. Фото: Юлия КОРЧАГИНА

Кстати

За открытие иммунных контрольных точек PD-1 и CTLA-4, американцу Джеймсу Эллисону и японцу Тасуко Хондзё в 2018 году была вручена Нобелевская премия. Это открытие позволило совершить прорыв в лечении некоторых ранее смертельных опухолей.

- В чем отличие иммунотерапии от других видов лекарственного противоопухолевого лечения?

- Можно сказать, что открытие принципов иммунотерапии изменило саму парадигму противоопухолевой терапии. Раньше в ее основе лежало воздействие на опухолевую клетку. Сейчас в центре внимания онкологов находится иммунная система человека, возможности ее перепрограммирования и восстановления способности самостоятельно противостоять злокачественным опухолям.

- Какие виды опухолей можно лечить с помощью иммунотерапии, и какова эффективность такого лечения?

- В первую очередь, это распространенные метастатические процессы, 3 и 4 стадии рака, когда удалить злокачественное новообразование с помощью операции невозможно. Что касается видов опухолей, то иммунотерапию можно применить практически ко всем из них. Рак легкого, мочеполовой системы у мужчин и женщин, молочной железы, различные виды лимфом, опухоли головы и шеи, меланома.

Кстати, впервые подобные препараты начали использовать именно при меланоме. Это очень агрессивные опухоли, характеризующиеся быстрым ростом и метастазированием. Еще несколько лет назад такие пациенты, даже получая специальное противоопухолевое лечение, жили максимум шесть месяцев. Сейчас благодаря иммунотерапии, медиана выживаемости для них выросла до нескольких лет.

В лечении злокачественной меланомы достигнут самый высокий прогресс. Пожалуй, самый известный онкобольной, излечившийся благодаря иммунотерапии, бывший презедент США Джимми Картер. В возрасте 90 лет он сообщил об успешно перенесенной операции по удалению опухоли печени. Однако вскоре стало известно, что это - метастаз меланомы, тогда же были выявлены и метастазы в головной мозг. Немедленно начатая иммунотерапия дала результаты - уже через год лечения сообщалось, что у экс- президента не обнаружено никаких следов онкологических образований.

Вообще, в последние годы темпы появления новых лекарств для борьбы с опухолями, ускорились в геометрической прогрессии. Сейчас любая уважающая себя фармацевтическая компания одновременно разрабатывает десятки молекул. Не факт, что из каждой из них на выходе появится новый противоопухолевый препарат, но, тем не менее, благодаря такой высокой заинтересованности производителей, в мире регулярно появляются новые эффективные лекарства.

- Если механизм иммунотерапии так эффективен, прост и органичен замыслу самой природы, почему одним пациентам назначают такие препараты, а другим, с таким же диагнозом, - нет?

- Рак настолько сложное заболевание, что вряд ли когда-нибудь будет придумано универсальное лекарство от этой болезни. Поэтому и иммунотерапия – это не панацея, а всего лишь еще одна очень хорошая лекарственная опция.

Почему мы не назначаем одинаковые препараты пациентам с одинаковыми диагнозами - а что вы считаете одинаковым диагнозом? Это раньше мы лечили рак легкого, рак груди, рак почки и так далее. Сейчас пациента с таким определением статуса болезни ни один врач не сможет лечить эффективно.

Иногда у обычной клетки в силу ряда причин происходит сбой в программе деления – она приобретает способность делиться очень быстро и бесконечное количество раз, становится потенциально бессмертной - злокачественной. Фото: Юлия КОРЧАГИНА

Ученые давно доказали, что не существует абсолютно одинаковых раков. Поэтому мы сейчас лечим не опухоли, а их особенности - наличие определенных биомаркеров. В иммунотерапии это уровень экспрессии рецептора PD-L1 на опухолевых клетках. И чем этот уровень этот выше, тем более результативным будет лечение. Вот почему персонализация - тренд современной онкологии.

Онкологи уже научились применять иммунопрепараты не только в монорежиме, но и эффективно использовать их в сочетании с химиопрепаратами, таргетными и даже другими иммунными препаратами. Причем, комбинация двух или нескольких средств, как правило, имеет синергетический эффект, они многократно усиливают действие друг друга.

Полностью излечить метастатический процесс, к сожалению, нельзя. Наша задача, чтобы пациент жил долго и в хорошем качестве. И сегодня мы научились переводить рак в длительное хроническое течение, назначая последовательную терапию при прогрессировании заболевания.

- Может ли человек сам, не дожидаясь лечения в стационаре, купить иммунологический препарат и начать его использовать самостоятельно? Ведь многие из них выпускаются в форме таблеток – ничего сложного.

- Ни в коем случае! Любой иммунологический препарат должен приниматься под контролем врача, имеющего опыт работы с подобными средствами.

Иммунологические препараты при неграмотном применении могут вызывать тяжелые побочные явления. Например, у пациента появилась высокая температура, кашель одышка. Что это – аутоиммунная или обычная пневмония? Знать это крайне важно, ведь при схожем названии тактика лечения будет принципиально различной.

Токсичная реакция на иммунологический препарат может развиться как через несколько дней, так и через несколько лет после его применения, может пройти почти сразу, а может сохраняться годами. Понимание первопричин каждого из явлений крайне важно для его успешного лечения.

Конечно, такие тяжелые побочные эффекты развиваются редко, поэтому мы успешно лечим наших пациентов в условиях дневного стационара, однако быть готовыми к ним просто необходимо. Тем более не понятно, зачем так рисковать собственным здоровьем, ведь все препараты есть в наличии в диспансере, и пациенты получают их абсолютно бесплатно. А это отнюдь немалые деньги – одно введение такого препарата может стоить 500 тысяч рублей, а общий курс составляет до 18 процедур.

- Почему так дорого?

- Разработка нового иммунологического препарата стоит порядка миллиарда долларов. Это многоуровневый процесс, в ходе которого сначала изучаются общие и специфические свойства препарата, потом его тестируют на животных, затем на добровольцах, следующим этапом изучают степень его токсичности, и так далее.

На входе может стартовать десять потенциальных лекарств, а лет эдак через двадцать к финишу придет лишь один препарат. И только семь лет после разработки формула защищается патентом, по истечении этого срока буквально на следующий день заранее скопированный препарат начинает продаваться гораздо дешевле. Вот производители и успевают отбить затраты и заработать на своем изобретении.

- Можно ли профилактически укрепить иммунитет конкретно против онкологии?

- К сожалению, это невозможно. Иммунитету все равно, против кого бороться, для него и раковая клетка и вирус гриппа – одинаково опасны. Он либо работает, либо нет. Чтобы увереннее противостоять, в том числе развитию злокачественных патологий, нужно укреплять свой иммунный ответ в целом. Рекомендации тут стандартные: здоровый образ жизни, отказ от вредных привычек, правильное питание, постоянный контроль за хроническими болезнями высокого онкориска. Кроме этого существуют и специфические меры профилактики, например, вакцинация против рака шейки матки.

Ну а если есть выраженные проблемы с иммунитетом – частые простуды, головные боли, усталость, упадок сил, сонливость, раздражительность – то лучше обратиться к врачу.

- Ваше мнение: действительно ли иммунотерапия – это прорыв в онкологии, как об этом сейчас говорят?

- Это несомненный прорыв. Появление современных иммунных препаратов коренным образом изменило подход к терапии злокачественных опухолей. У этой категории лекарств есть важная особенность: однажды получив полный ответ на иммунотерапию, мы сохраняем его на годы. У цитостатиков и таргетных препаратов такого нет, там этот эффект длится в среднем от полугода до года. То, что новые препараты дают возможность превратить ра нее считавшееся смертельным заболевание в контролируемую хроническую болезнь или полностью от нее излечиться, вселяет надежду в миллионы больных.

Да, мы пока не можем вылечить всех. Но можем выделить иммунозависимую популяцию и полечить ее. Например, для рака легкого это около 25% всех пациентов. Это уже немало!

Бывает, что опухоли уходят полностью, как в случае со Святым Перегрином, однако следует признать, что это случается крайне редко. Чаще – они значительно уменьшаются в размерах или полностью регрессируют и такое состояние при назначении иммунотерапии может длиться очень долго. Сейчас все эти эффекты изучаются более активно, и я уверена, что ученых ждет еще масса революционных открытий.