У меня рак и не с кем поговорить

Инна Малаш. Фото из архива героини публикации.

Но только после того как прикоснешься к своим переживаниям, появится ответ на вопрос: как и когда говорить с мамой.

Чего на самом деле ждут онкобольные от близких и как родным не разрушить свою жизнь в попытке спасти чужую — в нашем разговоре.

Самое правильное — быть собой

— Шок, отрицание, гнев, торги, депрессия — близкие и онкопациентка проходят одни и те же стадии принятия диагноза. Но периоды проживания стадий у онкопациентки и ее близких могут не совпадать. И тогда чувства входят в диссонанс. В этот момент, когда ресурсов для поддержки совсем нет или их очень мало, трудно понять и согласиться с желаниями другого.

Для чего близкие любят давать такие советы? Ответ очевиден — чтобы сделать как лучше — удержать ситуацию под контролем, исправить ее. На самом деле: родные и близкие, которые столкнулись со страхом смерти и собственной уязвимостью, с помощью этих советов хотят проконтролировать завтрашний и все последующие дни. Это помогает справиться с собственной тревогой и бессилием.

Фото: blog.donga.com

Говорите о своих страхах

Фото: vesti.dp.ua

Говорить о смерти так же трудно, как говорить о любви

Но онкопациентка от этого не перестанет думать о смерти. Она просто будет переживать это в одиночестве, наедине с собой.

И если близкий, у которого онкология, хочет поговорить с вами про смерть — сделайте это. Конечно, это невероятно трудно: в этот момент и ваш страх смерти очень силен — именно поэтому хочется уйти от такого разговора. Но все чувства, в том числе и страх, боль, отчаяние, имеют свой объем. И они заканчиваются, если проговорить их. Совместное проживание таких непростых чувств делает нашу жизнь подлинной.

Фото: pitstophealth.com

Рак и дети

Взрослые могут отвлечься, поддержать себя своим хобби, походом в театр, встречей с друзьями. А дети этой возможности лишены в силу своего маленького жизненного опыта. Хорошо, если они хоть как-то отыгрывают свои страхи и одиночество: рисуют ужастики, могилы и кресты, играют в похороны… Но ведь и в этом случае как реагируют взрослые? Они напуганы, растеряны и не знают, что сказать ребенку.

Знаю случай, когда ребенку-дошкольнику не объяснили, что происходит с мамой. Мама болела, и болезнь прогрессировала. Родители решили не травмировать ребенка, сняли квартиру — и ребенок стал жить с бабушкой. Объяснили ему просто — мама уехала. Пока мама была жива, она ему звонила, а потом, когда умерла, папа вернулся. Мальчик не был на похоронах, но он видит: бабушка плачет, папа не в состоянии с ним разговаривать, периодически все куда-то уезжают, о чем-то молчат, они переехали и сменили детский сад. Что он чувствует? Несмотря на все уверения в маминой любви — предательство с ее стороны, очень много злости. Сильную обиду, что его бросили. Потерю контакта со своими близкими — он чувствует: они от него что-то утаивают, и он им уже не доверяет. Изоляцию — не с кем поговорить о своих чувствах, потому что все погружены в свои переживания и никто не объясняет, что случилось. Я не знаю, как сложилась судьба этого мальчика, но мне так и не удалось убедить отца поговорить с ребенком о маме. Не удалось донести, что дети очень переживают и часто винят себя, когда в семье происходят непонятные перемены. Я знаю, что для маленького ребенка это очень тяжелая утрата. Но горе утихает, когда оно разделено. У него такой возможности не было.

Фото: gursesintour.com

Оттого, что взрослые не спрашивают у детей о том, что они чувствуют, не объясняют перемены дома, дети начинают искать причину в себе. Один мальчик, младший школьник, слышит только, что мама болеет — нужно вести себя тихо и ничем ее не расстраивать.

Мы говорили с ним, 10-летним, не только про радость, но про зависть, про злость к другим, когда они не понимают, что с ним и как дела у него дома. Про то, как ему бывает грустно и одиноко. Я чувствовала, что со мной не маленький мальчик, а мудрый взрослый.

Позитивные эмоции, полученные из внешнего мира — ресурс, который может очень поддержать онкопациентку. Но и взрослые, и дети отказывают себе в удовольствиях и радостях, когда болеет близкий. Но лишая себя эмоционального ресурса, вы не сможете поделиться энергией с родным человеком, который в ней нуждается.

Мальчик остался один со всеми своими переживаниями. Сколько боли, вины перед мамой и невыраженной любви у него осталось.

Рак и родители

Рак и мужчины

Мальчиков с детства воспитывают сильными: не плакать, не жаловаться, быть опорой. Мужчины чувствуют себя бойцами на передовой: даже среди друзей им трудно говорить о том, что какие чувства они испытывают из-за болезни жены. Им хочется убежать — например, из палаты любимой женщины — потому что их собственный контейнер эмоций переполнен. Встретиться еще и с ее эмоциями — гнев, слезы, бессилие — им трудно.

Они пытаются контролировать свое состояние дистанцированием, уходом в работу, иногда — алкоголем. Женщина воспринимает это как равнодушие и предательство. Зачастую бывает, что это совсем не так. Глаза этих внешне спокойных мужчин выдают всю боль, которую они не могут выразить.

Мужчины проявляют любовь и заботу по-своему: они берут на себя все дела. Убрать дом, сделать с ребенком уроки, принести любимой продукты, съездить в другую страну за лекарством. Но просто сесть рядом, взять за руку и увидеть ее слезы, даже если это слезы благодарности — невыносимо трудно. У них как будто не хватает на это запаса прочности. Женщины так нуждаются в тепле и присутствии, что начинают их упрекать в черствости, говорить, что они отдалились, требовать внимания. И мужчина отдаляется еще больше.

Мужья онкопациенток приходят к психологу крайне редко. Зачастую просто спросить, как вести себя с женой в такой непростой ситуации. Иногда, прежде чем рассказать о болезни жены, могут говорить про что угодно — работу, детей, друзей. Чтобы начать рассказ о том, что действительно глубоко волнует, им нужно время. Я очень благодарна им за смелость: нет большего мужества, чем признаться в печали и бессилии.

Поступки мужей онкопациенток, которые хотели поддержать своих жен, вызывали у меня восхищение. Например, чтобы поддержать свою жену во время химиотерапии, мужья тоже стриглись наголо или сбривали усы, которые ценили больше, чем шевелюру, потому что не расставались с ними с 18 лет.

Вы не можете отвечать за чувства и жизнь других

Почему мы боимся эмоций онкопациентки? На самом деле мы боимся столкнуться со своими переживаниями, которые возникнут, когда близкий человек начнет говорить о боли, страдании, страхе. Каждый отзывается своей болью, а не болью чужого. Действительно, когда любимому и дорогому человеку больно, вы можете испытывать бессилие и отчаяние, стыд и вину. Но они ваши! И ваша ответственность, как с ними обращаться — подавить, игнорировать или прожить. Испытывать чувства — это способность быть живым. Другой не виноват, в том, что вы это чувствуете. И наоборот. Вы не можете отвечать за чувства других людей и за их жизнь.

Имеет ли право онкопациентка не говорить родным о своей болезни? Да. Это ее личное решение в настоящий момент. Потом она может и передумать, но сейчас это так. На это могут быть свои причины.

Забота и любовь. Страх ранить. Она не хочет причинять боль вам, дорогим и близким.

Фото: i2.wp.com

Смерть большой спаситель, когда мы не принимаем свою жизнь такой, какая она есть. Этот страх жизни может быть осознанным и неосознанным. И, возможно, это одна из причин, по которой женщины отказываются от лечения, когда шансы на ремиссию велики.

У одной знакомой мне женщины была 1 стадия рака молочной железы — и она отказалась от лечения. Смерть для нее была более предпочтительной, чем операция, шрамы, химия и потеря волос. Только так можно было решить непростые отношения с родителями и с близким мужчиной.

Иногда от лечения отказываются, потому что боятся трудностей и боли — начинают верить колдунам и шарлатанам, которые обещают гарантированный и более легкий способ прийти к ремиссии.

Понимаю, как невыносимо трудно в этом случае близким, но всё, что мы можем — это выражать свое несогласие, говорить о том, как нам печально и больно. Но при этом помнить: жизнь другого нам не принадлежит.

Страх — это естественное чувство. И не в человеческих силах избавиться от него полностью, особенно если это касается страха смерти. Из страха смерти рождается и страх рецидива, когда вроде бы все в порядке — человек находится в ремиссии.

Но принимая смерть в расчет, начинаешь жить в согласии со своими желаниями. Найти свою собственную дозировку счастья — думаю, это один из способов лечения онкологии — в помощь официальной медицине. Вполне возможно, мы зря боимся смерти, потому что она обогащает нашу жизнь чем-то действительно стоящим — подлинной жизнью. Ведь жизнь — это то, что происходит прямой сейчас, в настоящем. В прошлом — воспоминания, в будущем — мечты.

Понимая собственную конечность, мы делаем выбор в пользу своей жизни, где мы называем вещи своими именами, не пытаемся изменить то, что изменить невозможно, и ничего не откладываем на потом. Не бойтесь того, что ваша жизнь окончится, бойтесь того, что она так и не начнется.

Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Из-за рака тебя бросают родные и друзья. Как найти силы жить?

Фото: Plainpicture RM / aurelia frey / Diomedia

Карточный домик

— Это был шок: я ведь думала, что у меня какая-то незначительная фигня, отрежут — и дальше пойду прыгать по своим делам, — рассказывает Марина. — Позвонила маме. Она тут же начала звонить моей младшей сестре и рыдать, что я вот-вот умру и кому нужен мой ребенок!

На время болезни Марины ее девятилетний сын Иван переехал к бабушке с дедушкой. Когда бабушка с теткой эмоционально обсуждали, кому теперь достанется квартира и машина дочери и кто будет воспитывать ее сына, Иван был в соседней комнате и все слышал. Он пошел на кухню. Нашел аптечку с лекарствами и. Скорая успела вовремя.

— Представляете мое состояние, — пытается передать ощущения Марина. — Я лежу в реанимации с отрезанной грудью, сына в это время спасают в реанимации другой больницы. Когда озвучивают онкологический диагноз — твой привычный мир рушится. А тут вдобавок я узнала про сына. Только вчера я держала его за руку, а сегодня он едва не умер. Было ощущение, что все, что до этого я делала и создавала, рухнуло как карточный домик.

За те недели, что Марина провела в больнице, младшая сестра так к ней и не пришла. А мама навестила всего один раз. Да и то — подписать документы о согласии на перевод сына в психдиспансер — стандартная процедура после попытки суицида. Во время визита мать долго уговаривала дочь вызвать нотариуса, чтобы написать завещание, а заодно назначить опекуна Ивану. С мужем Марина была в разводе, и родственники боялись, что после ее смерти экс-супруг отсудит имущество.

— Меня даже не спрашивали, хочу ли я жить, какие перспективы в лечении. Вся семья меня дружно закапывала, — вспоминает Марина. — Хорошо, что место на кладбище не купили. Единственное желание у меня тогда было — заснуть и не проснуться.

За две больничных недели она похудела на 16 килограммов. Спала по три часа в сутки. Снотворное никакое не помогало.

— Меня тогда только психотерапевты спасли, — утверждает Марина. — Врач приходила ко мне утром, в обед, вечером. А я по любому поводу реву без остановки. И не просто реву — слезы были такие, что не могла дышать от плача. Меня учили простейшим техникам — как пережить все эти эмоции, как восстанавливаться, как использовать аутогенную тренировку и дыхательную гимнастику, чтобы не было приступов удушья. Я выжила только потому, что почувствовала: есть люди, которым на меня не наплевать.

Фото: Астапкович Владимир / ТАСС

Все равно обречен

В докладе доктора медицинских наук, старшего сотрудника федерального института психиатрии имени В.П. Сербского Евгении Панченко сказано, что в России среди онкологических больных суициды составляют около пяти процентов. В мыслях о самоубийстве врачу-психотерапевту признаются 80 процентов больных раком.

Впрочем, с той поры мало что изменилось. Суициды в онкологии — по-прежнему табуированная тема. В 2015 году в прессу попали сведения о том, что в Москве в январе-феврале добровольно ушли из жизни сразу 11 раковых больных. Цифра всех шокировала. Роспотребнадзор выпустил памятку о том, как в прессе следует правильно освещать тему самоубийств. Об онкологических суицидах снова перестали говорить.

Правда, в том же 2015 году Минздрав в лице главного российского психиатра Зураба Кекелидзе пообещал проработать концепцию постоянной психиатрической помощи онкобольным. Предполагалось, что каждый онкопациент будет направляться на беседу с психотерапевтом и психологом, которые смогут оценить его состояние и тем самым предотвратить непоправимое.

Добби — свободен!

Недавно к врачу-психотерапевту в Бахрушинскую больницу обратилась очередная пациентка. Есть такой штамп — успешная молодая женщина. Ольга Миронова (по просьбе героини имя изменено) полностью подходит под это определение. Слегка за тридцать. Очень элегантная и ухоженная. Точеная фигура. Улыбчивая. Встретишь на улице — никогда не подумаешь, что она уже восемь лет сражается с раком груди. Диагноз поставили, когда сыну Ольги только исполнился год. Она тогда работала экономистом. Из-за болезни о карьере пришлось забыть. Семью обеспечивает муж — топ-менеджер крупной компании.

Фото: Eric Gaillard / Reuters

Когда Ольга выписалась из больницы она не то, чтобы забыла те слова. Просто радовалась, что осталась в мире живых, что снова каждое утро может обнимать сына. Поэтому старалась о плохом не вспоминать. Но не получалось. Муж сначала злился, что она все улыбается и улыбается. А по вечерам полюбил обстоятельно рассказывать ей о своем знакомстве с прекрасной утонченной дамой. Дама очень сочувствует самоотверженному подвигу, который он совершает, живя с онкобольной женой.

— Эти пытки продолжались почти два года, — продолжает Ольга. — Было невыносимо, потому что непонятно, в каком настроении он вечером будет. Он был то внимательный и заботливый, то — злой. Когда я смотрела на часы и видела, что он вот-вот появится, у меня начиналась паническая атака. Не могла дышать, как будто кто-то тисками сдавливал шею. Я ему даже сказала: у меня ощущение, что ты методично меня доводишь до самоубийства. И выхода я не видела. Разводиться? А жить на что? Да и сын тянулся к отцу.

Осложнялось все тем, что для родственников и друзей семья Ольги была идеальной и любящей. Знакомые вслух восхищались тем, как их сплотила беда.

— В психотерапию я не верила, но стала ходить на групповые сеансы, — рассказывает Миронова. — Там собираются люди с совершенно разными проблемами. Их объединяет одно — онкологический диагноз. Вроде мы ничего особенного не делаем — разговариваем, разговариваем. Врач — дирижирует. И сами не замечаем, как происходит важное: из нас выходит все то плохое, что годами накапливалось и сжималось в пружинку, и появляются силы идти дальше. И на мир смотришь уже по-новому.

Когда муж заметил, что Ольга уже не плачет во время его нравоучительных пассажей, спокойна и снова начала улыбаться, был неприятно удивлен. Попробовал зайти с другого бока и напомнить, что без него она с сыном пропадет. Да и вообще, кому нужна она такая — неполноценная?

Средняя стоимость психотерапевтического сеанса — 4-5 тысяч. И не факт, что с врачом удастся поймать одну волну. Учитывая, что многие вынуждены самостоятельно покупать онколекарства, так как с госзакупками случаются перебои, позволить себе это смогут единицы.

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

— Помню свою депрессию, помню, как уходила почва из под ног, — подводит итог Ольга. — На душе чернота. И действительно хотелось что-то сделать с собой, а я ведь верующая. Мне помогли. У других — выхода не будет?

Оксана Чвилева: Нет, но некоторые пациенты высказывают такие мысли. Конечно, если врач слышит, что человек говорит про это, нас срочно вызывают. Потому что это — серьезно. У нас в стационаре недавно на лечении находилась женщина с раком груди. Первоначально ей ставили легкую стадию, но дополнительное обследование показало, что ситуация очень тяжелая — гораздо хуже, чем предполагалось. После того, как ей об этом сообщили, она решила, что уже конец, лечиться бесполезно.

На самом деле низкий уровень информированности о раке, о том, какие возможности лечения и перспективы есть у больных, иногда поражает. У меня было несколько пациентов, которые рассказывали, что когда только узнали диагноз, сразу пошли в ритуальные услуги. Одну такую пациентку ко мне привез муж. Она сначала даже никому не сказала о болезни. Родственники случайно обнаружили бланк с анализами и настояли, что нужно в больницу, а не на кладбище.

Всем пациентам, у которых диагностирован рак, нужна помощь психолога?

Не обязательно. У кого-то достаточно собственных сил, чтобы адаптироваться. Но многим не хватает личных ресурсов, и тогда нужна профессиональная помощь. Когда человек находится в состоянии аффекта, в очень сильном стрессовом состоянии, достучаться до него не всегда получается. Чаще всего нарушается сон, присутствует постоянная тревога и страх, он сложно воспринимает информацию и элементарно не понимает того, что пытаются донести до него врачи. Это усложняет процесс коммуникации пациента и онколога. Больной может многократно задавать одни и те же вопросы, ничего не может запомнить. Психотерапевт, назначая необходимую фармакотерапию для коррекции психических расстройств, помогает стабилизировать эмоциональное состояние пациента. И тогда становится возможной продуктивная работа пациента с врачами, и восприимчивость к лечению основного заболевания повышается.

Чвилева Оксана Викторовна - заведующая отделением психотерапии ГБУ имени братьев Бахрушиных

Тяжелых и неизлечимых заболеваний много. Почему именно онкобольные попадают в группу риска по суицидам?

Фото: Сергей Красноухов / ТАСС

Работа традиционного и онкопсихотерапевта отличается?

В работе с разными группами пациентов есть свои особенности, конечно. Мы учитываем, на какой стадии лечения находится пациент, какое лечение по основному онкологическому диагнозу он принимает. Например, есть препараты, которые не рекомендуется назначать во время химиотерапии или гормонотерапии, есть нежелательные сочетания лекарств. И наоборот — есть препараты выбора в данной ситуации. Мы все это должны иметь в виду, учитывать возможные побочные эффекты.

То есть врач из традиционного психдиспансера, если к нему обратится онкопациент с депрессией, не справится?

Важно, чтобы психологическую помощь можно было получить по полису ОМС. И чтобы она была в структуре онкологической службы, где человек проходит лечение и постоянно наблюдается. То есть чтобы пациенту не надо было за этим куда-то идти, ехать на другой конец города, в специализированные учреждения, которые стигматизированы обществом.

Лечение онкологического заболевания многоступенчатое, пациент сталкивается с разными врачами, его передают из рук в руки, поэтому человеку важно, чтобы был хотя бы один специалист, который знает полностью его историю, сопровождает и поддерживает его на всех этапах лечения. И даже после терапии, на этапе регулярных обследований.

Фото: Shaun Best / Reuters

Допустим, пациенту врачи уже сказали, что перспектив остаться в живых у него нет. Не делаете ли вы хуже, когда будоражите его, стимулируя в нем какую-то надежду?

А по поводу того, когда уже пора сдаваться, вот одна история: в этом году в ноябре на последнем Всероссийском съезде онкопсихологов в Москве выступала жена писателя, у которого был диагностирован рак гортани. Врачи сказали, что перспективы не очень хорошие, и надежд мало. Но они боролись, проходили необходимое лечение. Жена как могла его поддерживала, не давала опустить руки. Сил выходить из дома у него не было, поэтому музыкальные и литературные вечера, танцы жена организовывала дома. Она предложила сделать подборку его стихов и выпустить книгу, что вдохновило ее мужа, они это осуществили. Вскоре они продолжили лечение в Израиле. В октябре этого года его врач-онколог сообщил, что терапия окончена, рака у него больше нет.

Обращаются ли к вам за помощью родственники пациентов?

Часто ли близкие предают? И почему?

Тут о частоте не скажешь. Если я назову какую-то цифру — она будет означать только то, сколько таких историй попадается мне. И на вопрос, почему это происходит, не смогу ответить. Взять, например, две семьи. На первый взгляд события, поступки там могут быть одинаковыми, но вызваны они совершенно разными вещами. Было бы заманчиво выдать всем памятку, где подробно расписано, почему в жизни такое случается, а заодно — инструкцию, как себя вести, чтобы быть счастливым. Если бы все можно было упростить, наша работа не была бы такой долгой и сложной. У каждого есть мотивы и причины того или иного поведения. И у каждого есть свои возможности изменить что-то и поменять траекторию своей жизни.

Городская клиническая больница имени братьев Бахрушиных

Разбираемся, как вести себя корректно с человеком, столкнувшимся с тяжёлым диагнозом

• 10 января 2018
• 80020
• 20

Текст: Надя Макоева

Представим себе непростую ситуацию: близкий или не очень человек сообщает, что у него рак. Мы начинаем разом испытывать множество сильных эмоций — удивление, страх, боль, отчаяние — и не знаем, как реагировать. Тема серьёзных заболеваний остаётся частично табуированной, так что необходимость адаптировать общение к новым обстоятельствам застаёт нас врасплох. Отсюда — неуместные вопросы, бестактные комментарии, непрошеные советы или испуганное молчание, которое тоже ранит.

Не исчезайте

Часто люди не сообщают о своей болезни и коллегам: они боятся обсуждений за спиной, боятся быть уволенными и остаться без денег. Не исключено, что коллеги всё равно заметят перемены и начнут делать предположения; хуже всего, что в обществе по-прежнему бытуют мифы, например, о том, что рак заразен. В итоге вокруг заболевшего человека образуется вакуум, который делает его жизнь ещё сложнее. Если в офисе сложилась такая ситуация, важно попробовать поддержать человека. При этом нужно проявлять деликатность и оценивать, насколько вы близки и насколько искренне можете поговорить; важно подбирать слова, чтобы не напугать собеседника и не быть навязчивым. Но если выразить поддержку удастся — это будет важным опытом для обеих сторон.

Не обманывайте

Забудьте о гиперопеке

Хотя человек с тяжёлой болезнью, особенно в пожилом возрасте, нередко чувствует себя зависимым, например в бытовом или финансовом плане, на самом деле он не ребёнок, всё понимает и может принимать решения. И важно позволить ему проговаривать эти решения, даже если родственники с ними не согласны. К тому же приоритеты у всех разные: одному может быть важнее продолжительность жизни, а другому — её качество. Часто близкие стремятся всеми способами продлить жизнь человека, а он только хочет прожить оставшиеся месяцы с радостью. И если нужно начинать новый цикл сложного лечения, а человек хочет поехать туда, где мечтал побывать всю жизнь, — возможно, важнее будет исполнить это желание.

Кроме того, важно не торопиться, даже если решение хочется принять максимально быстро. Может возникнуть чувство, что счёт идёт на секунды, и этим иногда пользуются недобросовестные врачи или клиники, которые предлагают дорогостоящее лечение, не дав человеку времени, чтобы подумать. Но всё-таки онкология — не реанимация, и неделя на то, чтобы всё взвесить, есть практически всегда.

Запаситесь терпением

Уважайте мнение заболевшего

Нам часто кажется, что мы мудрее и разумнее, чем заболевший близкий, и что со стороны нам лучше видно. На самом деле важно то, что думает о своей болезни и происходящем сам этот человек, а не его друзья или родственники. И если, к примеру, человек религиозен, а вы нет, не нужно его переубеждать, лучше переключите свои ресурсы на организационные вопросы.

Распространённая реакция на известие об онкологическом заболевании — рассказы о бабушках, знакомых и троюродных родственниках, которые тоже чем-то таким болели. Но истории третьих лиц не помогают и только утомляют. Все и так знают, что существуют люди, победившие рак, — но их история не имеет никакого отношения к конкретному случаю. По-настоящему ценные ответы и комментарии приходят от друзей и близких, которые сами прошли через схожий диагноз. Этим людям не нужно объяснять своё состояние, и когда они спрашивают, как у человека дела, их в первую очередь интересует, стойко ли он переносит болезнь или сломлен.

Не давайте непрошеных советов

Если вы не специалист и не сталкивались с подобной ситуацией — не давайте советов. А вот человеку, стоящему перед выбором между лечением в серьёзном медицинском учреждении и обращением к народным методам, лучше всё же объяснить, почему у доказательной медицины шансы на успех намного выше, и рекомендовать довериться квалифицированным врачам.

Ищите информацию

Особенно важно это в случае, когда заболел пожилой человек, у которого нет доступа к современным технологиям, он не умеет пользоваться интернетом или не знает английского. Спасите его от лавины непроверенной и неактуальной информации, которая обрушится из поисковой выдачи после первого же запроса. О том, как искать информацию, можно узнать, например, из лекции Дарьи Саркисян.

Помогите в быту или финансово

Любое тяжёлое заболевание, как правило, сопряжено с большими затратами. Если в ваших силах покрыть расходы на лечение или организовать сбор средств — сделайте это. Важно, чтобы близкие знали: если нужны будут деньги на лечение, вы их достанете, и за эту сторону дела можно не переживать. Но даже если нет возможности помочь деньгами, вы всегда можете просто физически быть рядом, вместе поехать к врачу или за результатами анализов. Это тот минимум, на который способен любой.

Нередко заболевший человек становится более слабым, зависимым, ограниченным в передвижениях. Бытовая и финансовая нагрузка ложится на плечи партнёра, детей или родителей — а их ресурсы тоже ограничены. Поэтому любая практическая помощь в быту — привезти, отвезти, побыть с детьми, помыть машину, убрать, купить еду в магазине — очень ценна. Поддерживая ближний круг заболевшего, вы поддерживаете и его самого.

Не забывайте о жизни вне болезни

Не стоит докучать человеку подробными расспросами о его болезни — лучше делитесь своей обычной жизнью. Бывает, что человек с онкологическим заболеванием начинает ощущать себя сторонним наблюдателем за нормальной жизнью — как будто другие учатся, работают, веселятся, переживают, болеют простудой, достигают успехов, а сам он уже отрешён от удовольствия просто жить. Давайте родным и близким возможность участвовать в вашей обычной жизни — это крайне важно.

Не обращайтесь с заболевшим как с беспомощным, старайтесь вместе жить той же жизнью, что и до болезни. Когда состояние позволяет, организуйте поездки, экскурсии, семейные праздники или посиделки с друзьями, ведите в театр, на прогулку. В общем, любыми способами отвлекайте человека от болезни и мыслей о ней — только следите за самочувствием, чтобы развлечения не были в тягость.

Рак окружён невероятным количеством мифов и заблуждений. Но чтобы защититься от страшной болезни, нужно знать врага в лицо. Попробуем ответить на самые распространённые вопросы об онкологических заболеваниях.

Наш эксперт — врач-онколог-гематолог, член Европейского общества медицинской онкологии (ESMO), кандидат медицинских наук Михаил Ласков.

Михаил Ласков: Увы, это не так. До определённого момента наличие опухоли может не отражаться на показателях общего анализа крови и мочи. Да и вообще ориентироваться на такие анализы для диагностики рака

нельзя. Эти исследования показывают лишь общее состояние организма, например наличие воспалительных процессов, изменения в составе крови, которые могут быть следствием целого ряда заболеваний, начиная от обычной простуды и заканчивая раком. Поэтому, если в общем анализе крови есть какие-то отклонения, чтобы понять их причину, потребуются дополнительные исследования.

Более того, даже анализ крови на онкомаркеры не может использоваться для выявления рака. Повышение уровня онкомаркеров может быть связано с воспалением в различных органах и другими причинами, не имеющими отношения к раку. С другой стороны, многие злокачественные опухоли не сопровождаются ростом онкомаркеров. То есть эти анализы необходимы лишь для того, чтобы оценить эффективность лечения некоторых видов рака, когда диагноз уже поставлен.

— Какой рак встречается чаще всего? Какие опухоли самые опасные?

— Самые распространённые виды рака в мире — рак лёгких, рак кишечника, рак кожи, рак молочной железы у женщин и рак простаты у мужчин. По числу умерших на первом месте стоит рак лёгкого. Пока очень плохо поддаются лечению опухоли мозга и рак поджелудочной железы. А самые низкие показатели смертности отмечаются при базально-клеточном раке кожи.

— Почему у одних людей рак выявляют на ранних стадиях, а у других — на поздних, когда уже ничего нельзя сделать?

Впрочем, это не значит, что проходить профилактические осмотры не нужно. Некоторые исследования весьма информативны и могут обнаружить рак ещё до появления симптомов болезни. Среди таких исследований — РАР-тест для выявления рака шейки матки, анализ кала на скрытую кровь, колоноскопия или сигмоскопия для выявления рака кишечника.

— Рак всегда болит?

— Нет. Многие виды рака на ранних стадиях протекают бессимптомно. А боль может возникнуть по самым разным причинам, не имеющим отношения к онкологии. То же касается и других настораживающих признаков: резкое похудение, тошнота и температура хоть и могут сопутствовать онкологическим болезням, но поставить диагноз только по этим симптомам невозможно. Дело в том, что не существует ни одного точного признака злокачественной опухоли, поэтому диагностика рака сложна даже для специалистов.

— Рак — это болезнь современной цивилизации? Пока не было мобильников и микроволновок, люди раком не болели.

— Это не так. Злокачественные опухоли преследовали человека всегда. Так, рак груди, желудка, кожи и некоторые другие виды рака были описаны ещё в трудах Гиппократа. А возраст самой древней раковой опухоли на кости стопы человека, обнаруженной археологами, — больше полутора миллионов лет.

Другое дело, что с развитием медицины продолжительность жизни человека постоянно увеличивается, а средства диагностики становятся более совершенными, поэтому фиксируется всё больше случаев злокачественных опухолей. Раньше многие люди просто не доживали до развития рака и умирали в силу других причин, а врачи не всегда могли найти опухоль.

А что касается излучения сотовых телефонов и микроволновых печей, то связь между этим излучением и развитием рака на сегодняшний день не доказана.

— Если вести здоровый образ жизни, правильно питаться и не курить, рака точно не будет?

— Увы, точная причина появления злокачественных опухолей до сих пор не установлена. Ясно, что их очень много и они индивидуальны для разных видов злокачественных опухолей. Известны лишь некоторые факторы, которые увеличивают риск возникновения рака. И далеко не все из них имеют отношение к образу жизни. Так, генетические мутации, передающиеся по наследству, связаны с определёнными видами рака (например, некоторые формы рака молочной железы имеют наследственную природу).

Но это не значит, что можно перестать следить за собой. Например, доказано, что люди с избыточным весом входят в группу риска по 13 видам рака, поэтому старайтесь не переедать и больше двигаться. Вредные привычки тоже повышают риск заболеть: хорошо изучена связь между раком и курением, причём речь идёт не только о раке лёгких, но и о некоторых других опухолях.

— Рак — это болезнь пожилых?

— Отчасти это так. С возрастом риск заболеть раком увеличивается. С годами в организме накапливаются различные поломки, которые могут приводить к образованию опухоли. Но, увы, молодость вовсе не является 100%-ной гарантией защиты от рака, ведь злокачественные опухоли встречаются и у детей. Более того, известны случаи, когда опухоль формировалась на стадии эмбрионального развития у ещё не родившихся малышей.

— Рак — это приговор? Вылечиться навсегда не получится, рано или поздно болезнь вернётся?

— Успех лечения злокачественных опухолей зависит от многих факторов, в том числе и от стадии заболевания. Нередко после лечения наступает полное выздоровление. Вероятность рецидива зависит от вида рака и правильности лечения. Рецидивы случаются в разные сроки, и это тоже зависит от заболевания. Например, в случае с лейкозом отсутствие рецидивов в течение трёх — пяти лет говорит о том, что вероятность возвращения болезни не выше, чем риск заболеть раком у здорового человека.