Рогинский виталий владиславович гемангиома
Рогинский Виталий Владиславович
1. Общие сведения:
- Фамилия, имя, отчество
Рогинский Виталий Владиславович - Год рождения
1936 - Емайл
childface@mail.ru - Телефон
+7 (499) 246 33-86 - Образование
1960 год, Калининский медицинский институт (сейчас — Тверская Государственная медицинская Академия) - Специальность по образованию
Стоматология - Ученая степень/Ученое звание
Доктор медицинских наук, профессор - Место работы в настоящее время
Клиника детской челюстно-лицевой хирургии и стоматологии ФГБУ “ЦНИИС и ЧЛХ” Минздрава России - Адрес места работы
119991, г.Москва, ул.Тимура Фрунзе, д.16 - Должность
Руководитель клиники, заведующий отделом детской челюстно-лицевой хирургии и стоматологии - Специальность в настоящее время
Челюстно-лицевой хирург
2. Опыт работы и специализация
Профессор Рогинский Виталий Владиславович начал свою врачебную и научную деятельность в 1960 году. С 1985 г. работает в Центральном научно-исследовательском институте стоматологии и челюстно-лицевой хирургии (ФГБУ “ЦНИИС и ЧЛХ” Минздрава России), где последовательно возглавлял отделение хирургической стоматологии, отдел профилактики стоматологических заболеваний, а с апреля 1992 г. – отдел детской челюстно-лицевой хирургии и стоматологии. В 1991 г. по его инициативе было создано научно-практическое объединение – Московский Центр детской челюстно-лицевой хирургии, в состав которого вошли отделение хирургической стоматологии, отдел детской челюстно-лицевой хирургии ЦНИИСа и клиническая база – отделение детской челюстно-лицевой хирургии в детской больнице г.Москвы. С этого периода начался новый наиболее плодотворный период деятельности ученого-клинициста. Разработано и внедрено в клиническую практику множество новых методов и технологий.
По инициативе профессора Рогинского В.В. в 2002 году было начато строительство клиники нового образца – Клиники детской челюстно-лицевой хирургии и стоматологии в ФГБУ “ЦНИИС и ЧЛХ” Минздрава России. В 2010 году Клиника начала свою работу и ежегодно принимает на лечение порядка 1000 плановых больных с врожденной патологией черепно-челюстно-лицевой области. Кроме этого идет прием больных детей с заболеваниями полости рта и зубов, неправильным ростом зубов, деформациями челюстей и т.д. В Клинике созданы все условия для оказания комплексной помощи детям с врожденной и приобретенной патологией черепно-челюстно-лицевой области, полной реабилитации больных детей.
Разработанный под его руководством и при его непосредственном участии комплексный подход к лечению детей с челюстно-лицевой патологией, осуществление в ранние сроки, как оперативных вмешательств, так и ортодонтического и логопедического лечения позволяют в раннем возрасте закончить полную медицинскую реабилитацию ребенка и повысить качество его жизни и жизни его родителей.
Профессор Рогинский В.В. успешно совмещает педагогическую и научно-исследовательскую работу с лечебной и консультативной деятельностью. Он создал свою клиническую школу. Под его руководством выполняется большой объем научных исследований в самых актуальных вопросах хирургии челюстно-лицевой области у детей и в смежных областях. Им подготовлено более 40 кандидатов и 8 докторов медицинских наук, которые трудятся сегодня в разных городах России и ближнего зарубежья на ответственных участках специальности. В.В.Рогинский ведет активную научную работу с 1964 года.
Им созданы научные направления, которые в значительной степени определили развитие детской челюстно-лицевой хирургии. Публикации В.В.Рогинского — более 250 научных работ, из которых 3 монографии, 4 руководства — охватывают 5 медицинских дисциплин, что говорит о широте его представлений и востребованности опыта.
3. Квалификация
Подтверждением квалификации являются ниже приведенные звания и награды.
Дела и рассуждения хирурга Рогинского
Рубрику ведет Сергей Мостовщиков
В свои 83 года профессор Виталий Рогинский мог бы спокойно кормить в парке голубей и колотить сучковатой палкой по батарее, чтобы соседи громко не слушали рэп. Но Виталий Владиславович ходит на работу – делает сложные операции детям, выправляет им лица, челюсти и черепа, а потом разбирает бумаги, проводит совещания, учит подчиненных правильно принимать решения и кашлять, пишет стихи, а в свободное время берет ружье, собаку и идет охотиться. Можно сказать, что по большому счету работа Рогинского состоит в том, что он каждый день помогает человечеству сохранить лицо. Это верно хотя бы даже и по формальным причинам. Профессор не просто именитый хирург, он еще и руководитель известной столичной клиники детской челюстно-лицевой хирургии, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ. Но все же это буквальная трактовка Рогинского. Чтобы как следует оценить его роль в формировании облика современного человека, нужно послушать, как Виталий Владиславович рассуждает о судьбе, детях, собаках, руках, мозгах, смерти, гуманизме, деньгах и проверенных способах не сморкаться в кулак.
Эта мысль была у меня как бы в запасе, а на самом деле я решил стать географом, чтобы путешествовать. Я родился в Твери, но выбрал Саратовский государственный университет, географический факультет, стал готовить туда документы. И вдруг выяснилось, что именно с этого года там ввели новые экзамены – математику письменно и устно. Я с математикой совершенно не дружил, поэтому вопрос был решен: стал готовиться в медицинский вуз, по запасному варианту.
Приехал поступать в Москву, вместе с приятелем, не помню уже, в Первый или Второй мед. Но нас тут очень плохо встретили, не стали даже принимать документы. Зачем, говорят, вы в Москве? Вы что, такие умные? У вас вон в Твери в этом году открывается медицинский факультет, возвращайтесь. Я прямиком в Тверь. Подал документы на лечебный факультет и недобрал полбалла. Мне тогда предложили: хочешь, мы тебя в стоматологи возьмем? Деваться некуда, давайте. Так я стал учиться на стоматолога.
А дальше опять случайность. На пятом курсе я побывал в ссылке. За студенческие шалости меня с двумя однокурсниками отчислили на год. Мы бурно отметили сдачу сессии, шумели, а потом написали на двери в общежитии – может, даже и матом, я сейчас не помню, – чтобы нас не беспокоили. Комендант пожаловался секретарю парторганизации, и нас побеспокоили. Ей как раз надо было что-нибудь предпринять по дисциплине, она и предприняла. Отправила нас работать зубными врачами в самые отдаленные уголки области.
Я попал в Плоскошь – есть такое место, считается поганым. Глухомань – 50 километров от железной дороги, на границе с Псковской и Новгородской областями. Приехал я туда и с большим удовольствием отработал целый год. Меня там очень хорошо приняли, доверили мне многое. Я и хирургом работал, и терапевтом, а главное – приобрел вкус к профессии. Вернулся самым натуральным земским врачом. Все умел, как тургеневский Сучок, даже делать профосмотры колхозникам в рентгеновском кабинете. Поэтому, когда я все-таки закончил институт, в благодарность за то, что в Плоскоши меня так хорошо встретили, я добровольно туда попросился. Тем более и места красивые, я там с удовольствием охотился.
И вот отправился туда, четыре с половиной года отработал, прошел школу замечательную, много чего видел, а потом поступил в аспирантуру в Москве по разделу детской челюстно-лицевой хирургии. Как обещал когда-то мальчишкам на улице.
Детей я люблю, но приближаться к ним всегда боялся. В студенческие годы пропускал даже занятия, когда детям надо было лечить зубы. Не мог выносить весь этот плач, убегал на улицу и гулял. Меня заставляли отрабатывать потом, зачеты эти детские я получал с большим трудом. Но вот как-то получилось, что оказался там, откуда бежал. Предложили пойти на новую кафедру детской стоматологии, обещали, что там будет все передовое, будет и хирургия.
Помню, когда попал на первый обход, был в ужасе, сердце замирало. Доцент идет, говорит: так, этого туда, этого сюда, этого завтра оперируем, этого не надо. Разбросал детей как бы между прочим. Я был потрясен. Мысль о том, что перед тобой ребенок, а ты к нему со скальпелем, она непростая. Но потом привык, довольно быстро. И сейчас, знаете, когда приходится оперировать взрослых, мне не очень бывает приятно. Табачищем от них пахнет, винищем. А ребенок… Ты ему делаешь лицо и понимаешь: делаешь человеку будущее. Ко мне сейчас, например, приходят бывшие пациенты, кому-то из них по 60 лет, они уже с внуками, а я смотрю и вижу: я повлиял на их судьбу.
Вообще, к хирургу какие требования? В первую очередь он должен работать головой, а не руками. Руками можно медведя научить работать. Я вот когда врачей своих воспитываю, я им такую басенку говорю, обижаю их. Вот, говорю, медведь. Его можно научить ездить на велосипеде и даже на мотоцикле. Но только в цирке и по кругу. А на улицу медведя на мотоцикле нельзя выпускать – у него голова-то не работает.
Вот про многих хирургов говорят: золотые руки, и про меня тоже. Не люблю эту пословицу. Голова должна быть золотой. Для меня, например, как для хирурга, высшее счастье – отменить операцию, отказаться от нее, сказать пациенту, что она ему не нужна. Вот если ко мне поступает больной, я его обследую и говорю: знаешь, тебе не нужно под нож, у тебя это пройдет или, например, развиваться не будет, – вот это высшее, я считаю, достижение. Хотя я делаю любые известные операции, любой сложности – я занимался и реконструкцией черепа, и опухоли удалял, – но повторю: отмену операции я считаю главной заслугой хорошего доктора.
Современные врачи – у них нет хорошей базовой подготовки, они не знают жизни, у них на руках не умирал человек. Если у них что-то случается, всегда под рукой есть заведующий отделением или профессор, которому можно позвонить, и он прибежит из дома и вмешается. Редко, когда учащийся врач умеет взять на себя ответственность за большое дело, – у него на это есть старшие товарищи.
Я могу такой случай рассказать. Мы как-то работали на базе больницы святого Владимира, и оперируют там мальчика: поступил с катка, кровотечение из затылка – упал, и его коньком ударила девочка. Мне звонят, время уже двенадцать ночи, говорят: не можем остановить кровотечение из черепа, приезжайте срочно. Приезжаю, все в растерянности, уже перевязали наружную сонную артерию, уже перелили крови столько, сколько у него вообще было, а кровь хлещет. Я сразу сообразил, в чем дело. Пальцем потрогал, смотрю – в кости дырка. То есть не артерию повредили коньком, а кость продавили, надо было просто догадаться. Я ее зажал пальцем, говорю: дайте-ка мне воск быстренько. Зачем? Мне дали воск, я его размягчил, замазал дырку, говорю: все, я поехал домой, спасибо. Понимаете? Опыт. А если бы меня не было? Мог погибнуть человек.
Поэтому я таким вот вопросом мучаюсь много лет: все меньше становится у нас врачей-гуманистов, чеховских таких персонажей. Как их вернуть? В глушь их отправлять, как меня когда-то? Так они не вернутся оттуда – женятся там, деньги научатся зарабатывать. А при себе их оставлять – они так и будут звонить круглые сутки.
Коммерциализация медицины – дело нормальное. Весь мир идет по этому пути. Государство ни в одной стране, даже в Америке, не может закрыть все вопросы медицины. Невозможно оказать помощь всем больным бесплатно. Так что разные виды коммерции в медицине распространены во всех развитых странах. К этому подключаются благотворительные организации. Даже и у нас, но в меньшей степени – у нас Министерство здравоохранения не любит эти вещи, ставит шпильки. Говорит: зачем благотворительность, мы сами все сделаем. Не сделают они все сами. Потому что полис ОМС этот поганый – хуже нет ничего, он больше вредит, чем приносит пользы. Сказано: помощь по ОМС полностью оказывается в том объеме, в котором система ее может оказать. Прекрасно, но система многого не может.
Простой пример. Вот вам пломбу надо на зуб. Вы можете ее из цемента поставить, из такого же, из какого дома строят, а можете из светоотвердевающего композитного материала. Разница огромная, и ОМС ее не обеспечивает: вы не получаете по ОМС высшей категории помощи – только низшую и среднюю, вот и все.
У меня был инсульт года два-три назад. На охоте в Тверской области случился – я люблю все виды охоты, от медведя до бекаса, у меня собака, ружей полно. И вот случился инсульт. Подключились все знакомые, врачи, директора. По блату, скажем так, попал в Москву, в Институт Склифосовского. Четыре часа пролежал в коридоре полуголый. Ничего не срабатывало, никакие звонки. Чего я там насмотрелся, это кошмар – другого слова у меня нет. Ну вот реанимация. Разделена шторками. Там женщина лежит, которая бредит, говорит несусветную чушь, ходит под себя, а здесь мужчины – все в одной палате. Иногда заходит фельдшер. Ужас. Я сбежал оттуда через десять дней, как только мне сказали, что я более-менее могу двигаться. И я тут же перебрался на реабилитацию в частную клинику.
Так что я прямо говорю: тот, кто может позволить себе лечиться за деньги в хорошей клинике, должен лечиться за деньги в хорошей клинике у хороших профессионалов, на которых его наведут те, кто уже у них был. А так вот, просто… Даже в одном институте нельзя идти к кому попало. Вот у нас, например, полно сотрудников, и я, как руководитель, прямо скажу: не ко всем можно обращаться.
Я поэтому честно врачам говорю: знаете что, нельзя вымогать деньги! Вымогательство – это зло. И нельзя никакие деньги брать заранее. Но если вы пролечили человека хорошо, он видит, что вы вложили в него душу, знания, он благодарен вам – от такой благодарности можете не отказываться. Вот моя установка, и я ее не стесняюсь. Это позволяет мне видеть, что происходит. Если у нас появляется вымогатель здесь, мы сразу от него избавляемся – это недопустимо.
Вообще, врач должен много внимания уделять вопросам этикета. Я, например, раздражаюсь, когда люди себя неправильно ведут за столом. Скажем, вилкой берут хлеб – поганей ничего не придумаешь. Или вот сморкаться и кашлять не умеют. Кашляют в ладошку – кхе-кхе, – а потом этой рукой здороваются. Терпеть этого не могу. Я всех своих сотрудников отучил от этого, жестко. Кашлять надо в платок, но платка никогда нет под рукой. Так что надо отвернуться, руку согнуть и в тыльную сторону локтя чихать и кашлять.
Я даже все время думаю: лекцию мне, что ли, об этом прочитать? Как есть, как разговаривать, как чихать, как опорожняться, как зубы чистить. В этом плане народ у нас исключительно невежественный, бескультурный. Вот даже сегодня сижу, а напротив человек – не буду называть должность. И вот листает бумаги, а палец слюнявит об язык, как бы между прочим. Высокий человек, а палец мусолит, ну как это может быть? Не понимаю.
Высокому человеку лучше не пальцы мусолить, а думать о чем-нибудь важном. Вот, например, знаете, какую книгу я считаю самой главной? Я об этом даже как-то написал стихи. Такой там есть фрагмент:
Но ритмом жизни кто-то правит,
Есть русло у любой реки.
Кто каждый день нам вехи ставит?
Дороги жизни широки.
И двигаясь к какой-то цели,
Ты четко знаешь, что когда,
И в зной, и в стужу, и в метели,
Недели, месяцы, года.
Незримый ритм, он всеми правит,
За все его благодарю.
На нашей жизни вехи ставит,
Хвала, хвала календарю.
Календарю! Потому что для меня главная книга мудрости – это календарь.
В силу своей профессии я делаю людям лицо, пытаюсь вернуть красоту, которой они лишились. Но чтобы в жизни сохранить лицо, человеку нужны другие силы. Нужно быть порядочным. Не совершать негодных поступков. Не обманывать. Не воровать. И этого вполне достаточно для настоящей красоты.
С такими зубами из Москвы скоро выселять будут.
Этот парень уже почти взрослый – посмотрите, у него лицо как у рыбака.
Слепая материнская любовь – страшная сила.
Какой ты молодец, красавец какой стал! У тебя теперь подбородок, как сапог солдатский.
Шоколад только летчики должны есть и геологи, а не дети.
Симметричных людей не бывает, только куклы симметричные на заводе.
Фото Сергея Мостовщикова
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
Гемангиома как болезнь новорождённых
Тем не менее поведение гемангиом отличалось от других типов опухолей довольно существенно. Прежде всего, тем, что они по большей части не обладали основным их признаком: безудержным, неконтролируемым, взрывным ростом, приводящим организм к гибели. Были и другие особенности, вызывавшие у специалистов вопросы.
Чаще всего гемангиомы встречаются у детей. Причём одни младенцы рождаются с этим дефектом (врождённая гемангиома), у других он появляется через две-три недели после рождения (детская гемангиома). И если у первых образование самостоятельно исчезает, рассасывается (инволютирует) в течение нескольких месяцев, то у вторых этот процесс занимает годы, а нередко в какой-то момент и совсем останавливается. Проблема достаточно серьёзная: по разным оценкам, заболевание поражает от 1 до 3% новорождённых, а у недоношенных детей с массой тела до 1000 г частота рождения с недугом достигает 10 —12%. То есть ежегодно в России на свет появляется не менее 120 тысяч детей с таким пороком. Чаще всего — примерно в 90% случаев — гемангиома появляется на лице и слизистых оболочках рта и глотки, хотя её образования возникают и на других участках тела и даже в печени. И лечить их необходимо исходя не только из эстетических соображений. Разросшиеся образования опасны обильными кровотечениями; расползаясь по лицу, они могут стать причиной потери зрения и слуха, нарушения дыхания, а в отдельных случаях даже привести к гибели.
Гемангиомы лечили теми же методами, что и большинство опухолей: лучевая и СВЧ-терапия, криодеструкция (разрушение глубоким холодом), хирургические операции. Ну и, конечно, лекарственные препараты. В большинстве случаев удавалось достичь успеха. Однако зачастую немалой для пациента ценой. Всё-таки хирургическая операция — для ребёнка сильнейший шок, да и взрослому не подарок.
Специфические особенности гемангиом побуждали учёных искать ответы на вопрос об их истинной природе. Качественный прорыв в понимании проблемы произошёл в 1982 году. Учёные из Бостона (США) Дж. Малликен и Дж. Гловацки опубликовали результаты своей работы, которая доказывала, что в биологическом отношении гемангиомы неоднородны. У некоторых гемангиом клетки эндотелия, выстилающие внутреннюю поверхность кровеносных сосудов, активно размножались, вызывая опухолеподобное разрастание ткани (такое разрастание называется пролиферацией). По этому признаку авторы сочли возможным отнести новые образования к опухолям. У других разновидностей гемангиом подобного размножения клеток не происходило, и учёные отнесли их к порокам развития тканей.
Точные названия в медицине имеют очень большое значение. В отличие, например, от географии, при всём почтении к этой науке. Чьим именем ни назови, например, гору, от того она выше не станет. Как ни переименовывай острова или целые океаны — они не сделаются ни ближе, ни теплей. В медицине всё иначе. Болезнь требуется назвать единственным, точным и неизменным именем, чтобы врачи, установив диагноз, начали лечить пациента именно от неё. Ушиб следует лечить как ушиб, а не перелом, и наоборот. Опухоль же, естественно, требует специфического противоопухолевого лечения.
А если это не опухоль?
Каждую весну петухи обретают утерянную за зиму красоту и уверенность. Их гребни наливаются упругостью и цветом, а к осени блекнут и спадают. Ещё ярче и заметней эта особенность проявляется у тетеревов. Яркие, внушительные во время токования гребни словно усыхают по окончании брачного периода, превращаясь в едва заметные валики на птичьей голове.
Птичьи гребни представляют собой ткань, пронизанную густой сеткой кровеносных сосудов и тем весьма напоминающую гемангиому. Другой аналог — плацента, детское место, развивающийся во время беременности орган, связывающий плод с организмом матери. Её толстая стенка также перенасыщена кровеносными сосудами, чтобы обеспечить снабжение плода необходимым количеством кислорода. Увеличение числа структурных элементов тканей, их избыточный рост в медицине называется гиперплазией. Как показывают приведённые примеры, процессы взрывного образования и роста большого количества кровеносных сосудов могут не иметь никакого отношения к опухоли.
Несколько лет назад доктор медицинских наук, руководитель отдела детской челюстно-лицевой хирургии ЦНИИ стоматологии Виталий Владиславович Рогинский решил окончательно разобраться в том, в чём уже был почти уверен. Собранный им коллектив исследователей Рогинский называет мультидисциплинарным: в него вошли челюстно-лицевые хирурги, диагносты, патоморфологи, отоларингологи, гематологи… Профессиональное мнение каждого представителя медицинской специальности в данном случае могло иметь решающее значение.
Члены исследовательской группы проанализировали результаты обследований тысяч пациентов с патологическими образованиями из кровеносных сосудов челюстно-лицевой области и шеи. Исследования структуры образований по новейшим методикам показали, что в обширной группе поражений, собирательно называемых гемангиомами, совершенно чётко выделяются три вида: сосудистые опухоли, сосудистые мальформации (пороки) и сосудистые гиперплазии. И — самое главное! — врождённые и инфантильные гемангиомы — это не опухоли, а именно гиперплазии, увеличение объёма и количества кровеносных сосудов. Оказалось, что они связаны с различными нарушениями во время беременности. Чаще всего — с недостаточным снабжением плода кислородом, гипоксией. Когда плод получает мало крови, начинается развитие сосудов, призванное компенсировать этот недостаток.
Лечить иначе
Случайный результат исследований в современной науке — достаточная редкость. Время неожиданных открытий, когда учёные действовали вслепую, методом проб и ошибок, руководствуясь лишь приблизительными предположениями (которые тоже вполне могли быть ошибочными), закончилось в XIX столетии. Однако подобное бывает и сегодня.
Детские гемангиомы в последние годы лечили методом гормональной терапии, используя глюкокортикоидный гормон преднизолон. Примерно в 30% случаев лечение давало положительный результат. Однако иногда оно сопровождалось рядом осложнений, и довольно серьёзных: нарушениями сердечной деятельности и даже психическими расстройствами.
Однажды врач детского госпиталя г. Бордо (Франция) Кристин Леоте-Лабрез, лечившая преднизолоном гемангиому у маленького пациента, была вынуждена назначить ему для компенсации появившейся сердечной аритмии препарат пропранолол, широко применяемый в кардиологии для лечения детей, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями. Каково же было удивление врача, когда буквально на следующий день гемангиома начала бледнеть, а ещё через короткое время — уменьшаться в размерах! Врач применила пропранолол для лечения других пациентов клиники с подобным заболеванием. Эффект оказался точно таким же!
Однако именно исследования профессора Рогинского и его коллег позволили понять механизм воздействия лекарства, а также определить, какие именно сосудистые поражения следует лечить, добиваясь чрезвычайно высокого процента излечения.
Одна из особенностей нынешней медицины заключается в том, что, даже если некое лекарственное средство давно и хорошо известно на фармацевтическом рынке, применять его можно только для лечения тех заболеваний, для которых оно предназначалось изначально. В нашем конкретном случае это означает: сосудистые гиперплазии пропранололом в России лечить запрещается. Рогинскому понадобилось немало усилий, чтобы, во-первых, получить разрешение Этического комитета Российского национального исследовательского медицинского университета (РНИМУ) им. Н. И. Пирогова на ограниченное, экспериментальное применение препарата (такое у нас допускается) и, во-вторых, найти единомышленников в среде педиатров, которые согласились бы разделить ответственность за создание новой методики. Такие единомышленники нашлись на кафедре детских болезней № 2 педиатрического факультета РГМУ г. Москвы.
Коллектив кафедры под руководством профессора Н. П. Котлуковой совместно с командой Рогинского уже в течение двух лет — с 2010 года — проводит исследование по лечению сосудистых гиперплазий в детском кардиологическом отделении московской городской клинической больницы № 57. Конечно же лечение проводится с согласия родителей маленьких пациентов. На сегодняшний день в программе исследования приняли участие более 70 детей, у половины которых предыдущее применение других методов не принесло результатов. Но теперь положительного эффекта удалось добиться абсолютно у всех больных!
И, самое главное, стало совершенно очевидно, что использовать широко распространённые прежде, трудоёмкие, а зачастую весьма болезненные для пациента методы криодеструкции, склеротерапии, лучевой терапии, электрохимического лизиса, СВЧ-терапии, эмболизации сосудов нет никакой необходимости. Они попросту не нужны. И в подавляющем большинстве случаев можно обойтись без скальпеля хирурга.
В настоящее время новая методика лечения бывших гемангиом проводится лишь в нескольких клиниках, действующих на свой страх и риск с разрешения этических комитетов. Для широкого её применения предстоит пройти чрезвычайно сложный путь — преодолеть ряд бюрократических препон, заново зарегистрировать пропраналол в качестве лекарства для лечения сосудистых гиперплазий, сертифицировать и расписать методику применения. Занять этот путь может несколько лет. И родителям маленьких пациентов остаётся лишь уповать на то, что благодаря самоотверженным усилиям российских врачей — настоящих подвижников своего дела — такое в конце концов произойдёт.
Профессор, д.м.н., детский челюстно-лицевой хирург и стоматолог
Принимает по адресу:
Общий термин для обозначения пластических операций на ушных раковинах - это отопластика (пластика ушей). Наиболее часто под косметической отопластикой в современных условиях подразумевается оперативная коррекция оттопыренных ушных раковин.
Целью этой отопластики является изменение положения и иногда формы ушной раковины, так чтобы уменьшить расстояние между задним краем наружного уха и заушной областью и достичь большей пропорциональности как самой ушной раковины, так и внешнего вида в целом. .
Уточняйте по телефону
С возрастом почти каждая женщина начинает замечать, что ее кожа становится менее упругой, овал лица теряет четкость, появляется больше морщин. Антивозрастные кремы и маски не помогают в борьбе с глубокими морщинами на лице и обвисшей кожей, и тогда, чтобы сохранить молодость лица, женщина обращается к такой процедуре, как пластика. .
Уточняйте по телефону
Костная пластика челюстно-лицевой области
Иногда на внешности могут отразиться факторы, не связанные напрямую с возрастными изменениям кожи лица или подкожной мышечно-жировой структурой. К примеру, отсутствие одного жевательного зуба не приносит человеку ни эстетического, ни функционального беспокойства. Поэтому при отсутствии одного зуба люди зачастую не спешат его восстанавливать с помощью микрохирургии, так как не видят в этом смысла. .
Уточняйте по телефону
Пластика носа или ринопластика – это операция, которая направлена на изменение формы и (или) размеров наружного носа. Она помогает изменить внешний облик пациента в лучшую сторону. В некоторых случаях целью ринопластики является сохранение или нормализация дыхательной функции носа, тогда проводится функциональная хирургия носа. .
Уточняйте по телефону
Только он может спасти ваших детей.
Мой доктор,мой спаситель,для моих родителей Бог!
Читайте также: