Развитие онкологии в россии

Онкология (греч. oncos – опухоль, logos – наука, слово) – наука, изучающая причины и механизмы развития опухолевых заболеваний, их клинические признаки, профилактику, диагностику и лечение.

История онкологии началась с давних времен. Во время изучения рукописей древних народов обнаружены описания опухолей различных локализаций, а также методы их лечения. Сейчас эти методы кажутся примитивными и смешными, но стремление лечить эти заболевания заслуживает восхищения. Врачи древности применяли методы прижигания, отрезания опухолей, ампутации конечностей, а также настои, отвары трав и др.

Далее история онкологии получила свое развитие после изобретения микроскопа, а также экспериментов на животных. М. А. Новинский, ветеринарный врач, – основатель экспериментальной онкологии. Он в 1876 году первым в мире произвел перевивку раковых опухолей щенкам от взрослых собак. В последующем этим занимались многие ученые в России и за рубежом. В результате этих экспериментов были получены важнейшие данные об автономности опухолей, их развитии, морфологии, лечении. Современные ученые–онкологи также широко применяют методы экспериментальной онкологии, которые были заложены в самом ее начале.

История онкологии помнит наблюдения П. Потта, английского хирурга, описавшего в 1775 году профессиональный рак у трубочистов (рак кожи мошонки, явившийся результатом постоянного загрязнения ее продуктами горения, сажей. Канцерогенами оказались полициклические ароматические углеводороды (например, бензапирен), как показали дальнейшие исследования. А. Лакассань в 1932 году доказал возможность развития некоторых опухолей под действием большого количества женских половых гормонов.

Еще одним важным этапом в истории развития онкологии было открытие Раусом вирусной природы опухолей (сарком) у куриц. Эти исследования положили начало вирусной теории рака. Эксперименты на животных выявили, что ультрафиолетовые и рентгеновские лучи, а также радиоактивные вещества обладают канцерогенным действием.

История онкологии в России в 20 веке началась с открытия в 1903 году в Москве Института для лечения опухолей им. Морозовых.

В 1951 году построен Институт экспериментальной и клинической онкологии, в настоящее время Онкологический научный центр им. Н. Н. Блохина РАМН.

В начале века для лечения раковых заболеваний уже использовались хирургические, лекарственные и лучевые методы лечения (препараты радия).

С 1965 года институт для лечения опухолей им. Морозовых называется Московским научно–исследовательским онкологическим институтом им. П. А. Герцена. В стенах института академик Зильбер Л. А. разработал вирусно–генетическую теорию происхождения рака; академик Петерсон Б. Е. исследовал диагностику и лечение малых форм рака.

На его базе функционируют Российский республиканский центр физических методов лечения, Российский Центр лечения хронического болевого синдрома, проводятся клинические испытания новых лекарств (противоопухолевых, анальгетиков и др.), а также медицинской техники.

НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова руководит онкологической службой. В 1948 году введены профилактические осмотры населения с формированием групп риска заболевания раковыми заболеваниями. Сейчас институт занимается: исследованием различных факторов риска возникновения и развития злокачественных опухолей, изучением канцерогенеза, разработкой и внедрением новых эффективных лекарств и технологических методов, а также использованием новых методов лечения опухолей. Исследуются методы эндоскопического лечения опухолевых заболеваний. Выполняются органосохраняющие, щадящие операции. Институт является членом Международного противоракового союза.

Также существуют Ростовский НИИ онкологии и НИИ онкологии Томского научного центра Сибирского отделения РАМН, Медицинский радиологический научный центр РАМН, Центральный научно–исследовательский рентгенорадиологический институт, Российский научный центр рентгенорадиологии.

В 1954 года создано Всесоюзное научное общество онкологов, с 1991 года Общество онкологов России.

Онкология — учение об опухолях, предупреждении их роста и лечении. С общенаучной точки зрения дать определение, что такое опухоль, до сих пор никому не удалось.

Истоки учения о злокачественных новообразованиях восходят к глубокой древности.

Человечество на протяжении всей своей истории сталкива­лось с онкологическими заболеваниями. Наука располагает фактами, которые подтверждают существование злокачествен­ных опухолей у наших далеких предков. Так, изучение остан­ков древних египтян в Некрополе, расположенном вблизи Гизы, показало, что около 5 тыс. лет назад (2700 лет до н. э.) встречались костные опухоли. Упоминание о злокачественных опухолях находят в первых письменных документах Индии, Египта, Китая.

Цельс (30 г. до п. э.— 38 г. н. э.) впервые описал метастазы рака молочной железы в регионарные лимфатические узлы. Гален (131—203 г. п. э.) указывал на частые поражения раком не покрытых одеждой частей тела — кожи, губы и, кроме того, опи­сал рак молочной железы, матки и прямой кишки. В отношении причин возникновения опухолей Гален придерживался взглядов Гиппократа. В XVIJ ст. Декарт высказал предположение, что опу­холи возникают вследствие уплотнения и коагуляции лимфы. Это предположение основывалось па знании механизмов крово-и лим­фообращения, открытых Гарвеем (1628) и Мальпигием (1651). Толь­ко примерно через 100 лет Понтер (1728—1794) высказал мнение, что большинство опухолей возникает вследствие травмы.

Сотрудник и ученик Вирхова Конгейм выдвинул теорию про­исхождения опухолей, согласно которой зачатком опухоли служат оставшиеся неиспользованными при развитии органов островки зародышевых клеток. При ослаблении функций организма эти ос­тровки начинают усиленно размножаться, давая начало клини­ческому развитию опухоли.

Эти работы оказали большое влияние на развитие онкологии в России. Научная мысль русских ученых развивалась во многих теоретических и клинических направлениях весьма оригинально и самобытно. Передовые идеи русских ученых разделяли ученые других стран и способствовали развитию мировой науки. Так, ра­боты П. И. Кубасова (1889), Д. И. Ивановского (1892), В. В. Подвысоцкого (1908), И. И. Мечникова (1910) положили начало вирус­ной теории возникновения опухолей.

В 1370 г. М. М. Руднев впервые обнаружил амебовидное дви­жение опухолевых клеток. Это открытие позволило предположить, а в дальнейшем и доказать возможность перевивки опухоли. Од­новременно с этим он доказал также, что для успешной перевивки опухолей необходимо использовать животных одного вида, а ис­ходным материалом для перевивки должен быть небольшой кусо­чек живой ткани. Ученик М. М. Руднева ветеринарный врач Ме­дико-хирургической академии М. А. Новинский впервые на собаках осуществил перевивку саркомы. Его диссертация (1877) оказала огромное влияние на развитие экспериментальной онкологии во всем мире. Исследования М. М. Руднева и М. А. Но­винского дают полное основание считать их родоначальниками экспериментальной онкологии. Методы М. М. Руднева и М. А. Но­винского в настоящее время широко применяют во всех лабора­ториях мира, а перевивки опухолей осуществляют на млекопитаю­щих, птицах, пресмыкающихся и других видах животных.

И. И. Мечников (1883) и независимо от него В. К. Высокович (1885—1886) открыли явление фагоцитоза и заложили основы учения о ретикулоэндотелиальной системе. Большой вклад в раз­витие этого учения внесли Н. Н. Аничков (1930), А. А. Заварзин (1953), А. А. Богомолец и ряд других ученых. А. А. Бого­молец и его школа детально изучили функции ретикулоэндотелиаль­ной системы при опухолях и других заболеваниях, что послужило основой учения о системе соединительной ткани. На основе этого учения А. А. Богомолец разработал метод стимуляции соединитель­ной ткани при помощи специфической иммуносыворотки — АЦС.

В 1904 г. А. П. Браунштейн создал первую в России лаборато­рию по исследованию штаммов опухолей. Изучая обменные процес­сы в клетках организма и в опухолях, Д. В. Ненюков и В. М. Зыков (1911) впервые установили понижение окислитель­ных процессов в опухолевой клетке, которое в 1924 г. подтвердил Варбург.

Огромен вклад в развитие онкологии К. П. Улезко-Строгановой, работы которой посвящены роли соединительной ткани в воз­никновении опухолей (1907), регенеративных и пролиферативиых процессов в генезе опухолей (1911), изучению предраковых состоя­ний (1914—1916 ) и т. д.

В двадцатых годах нашего столетия началось успешное изуче­ние влияния желез внутренней секреции на развитие злока­чественных новообразований (В. А. Оппель, П. А. Кучеренко и др.) В это же время интенсивно изучаются цитологические методы диагностики опухолей, основанные на обнаружении клеточных эле­ментов в пунктатах опухолей.

М. Л. Кнобх, согласно учению Гиппократа, различал рак скры­тый и изъязвляющийся. Он отстаивал право хирургии быть рав­ной другим отраслям медицины, что было созвучно передовым идеям XVIII в., поскольку в феодальную эпоху хирургия рассмат­ривалась как ремесло, а не как наука.

В XIX в. клиническая онкология в России начинает быстро раз­виваться. Клиницисты, в основном хирурги, разрабатывают новые главы онкологии — операции на молочной железе, пищеводе, же­лудке, легких, толстой и прямой кишке. Отечественные хирурги внесли неоценимый вклад в развитие мировой онкологии, и мно­гие из них были пионерами в разработке объемов оперативных вмешательств, доступов к органам, методик оперативных вмеша­тельств.

Так, еще в 1806 г. Я. В. Виллис рекомендовал при раке мо­лочной железы удалять всю железу с частью большой грудной мышцы. И. Ф. Буш (1807) считал, что удалять молочную железу необходимо заблаговременно, когда железа еще подвижна и когда еще нет распространения рака на регионарные лимфатические узлы. Ю. Шимановский (1865) рекомендовал одновременно с удалением молочной железы проводить экстирпацию лимфатических узлов, В 1878 г. Н. И. Студийский (значительно раньше Холстеда) разработал метод радикального удаления молочной железы и предло­жил проводить операции в ранних стадиях, пока опухоль малень­кая и лимфатические узлы мало инфильтрированы. Он считал, что операция должна быть произведена с наибольшим удалением жи­ровой клетчатки я кожи, с удалением фасций и мышц, подкрыльцовых и надключичных лимфатических узлов, а при необходимости — с резекцией подключичной вены.

Таким образом, необходимо отметить приоритет отечественных ученых в разработке радикальных операций при раке молочной железы.

С. А. Любинов (1907) и В. П. Вознесенский (1908) провели детальное исследование лимфатической системы этой области, что способствовало разра­ботке более совершенных методов оперативного лечения рака данной локализации. На основании этих исследований Р. X. Ва­нах (1911) разработал и предложил новый вид операции для удаления лимфатических узлов под нижнечелюстной области. Опера­ция Р. X. Банаха прочно вошла в клиники всего мира и широко выполняется в наши дни.

Значительный вклад в развитие хирургии желудка в XIX в. внес М. К. Китаевский (1881), который впервые в России выпол­нил резекцию желудка по поводу рака. В 1888 г. С. В. Калачевский в Одессе произвел резекцию желудка по поводу язвы. В дальнейшем хирургию желудка успешно развивали С. И. Спа­сокукоцкий (1889), Богаевский (1894) и ряд других видных хирургов.

Приоритет в разработке паллиативных методов лечения рака панкреато-дуоденальной области также принадлежит отечествен­ным хирургам. Так, в 1887 г. Н. Д. Монастырский предложил и впервые с успехом выполнил холецистоэнтеростомию при раке головки поджелудочной железы, поэтому нет оснований считать родоначальником этой операции Копплера.

В 1902—1905 гг. А.1 Г. Радзиевский в эксперименте на собаках впервые изучил проблему восходящей инфекции после холецистэктомии и при­шел к выводу, что наложение холецистоеюноанастомоза не пред­ставляет опасности.

Одновременно с Бильротом, однако совершенно самостоятельно приват-доцент Военно-медицинской академии Е. В. Павлов (1886) выполнил радикальную операцию при раке толстой кишки. Большой вклад в разработку вопросов хирургии рака толстой кишки внесли такие крупные хирурги, как А. А. Троянов (1893), Г. А. Гон­чаров (1907) и ряд других ученых.

На XII и XIII съездах русских хирургов программным был вопрос о раке толстой кишки. В 1906 г. вышла диссертация А. В. Крчанова, в которой он пропагандиро­вал одно- и двумоментные операции. В 1911г. И. И. Греков пред­ложил новый вид двумоментной операции при раке толстой кишки. Этот метод и до настоящего времени используется некоторыми хирургами. Много сделали отечественные хирурги и в вопросах хирургии прямой кишки. И. Ф. Гейдигер (1860), А. Д. Кни (1880), А. Г. Подрез (1885), В. Р. Брайцев (1910) разработали различные методики удаления высокорасположенных раков прямой кишки.

Еще в 1842 г. профессор Московского университета хирург В. А. Басов выполнил на собаках гастростомию. Разработка этой операции сыграла очень большую роль в развитии как физиологии, так и хирургии. Она заложила основы изучения физиологии пище­варения (классические опыты И. П. Павлова), используется при различных стенозах пищевода. Эту операцию на человеке впервые в России выполнил Склифосовский (1879), а затем Снеги­рев (1887). Операция В. А. Басова вскоре нашла применение в кли­никах всех стран мира.

В 1888 г. И. И. Насилов предложил принципиально новый ме­тод оперативного подхода к грудной и брюшной частям пищевода, так называемый внеплевральный доступ со стороны спины путем иссечения четырех ребер, уровень резекции которых зависит от уровня поражения пищевода. Метод И. И. Насилова чрезвычайно быстро распространился в передовых клиниках России и странах Европы и сыграл очень большую роль в развитии не только хи­рургии пищевода, но и торакальной хирургии вообще. Вскоре после И. И. Насилова выдающийся русский хирург П. И.Дьяко­нов (1893) также предложил новый виеплевральный доступ к пищеводу посредством тораколапаротомии с резекцией реберной дуги без вскрытия плевры. Хотя этот метод и давал хороший доступ к брюшной части пищевода, однако не всегда можно было сохранить нетронутой плевру. Этот метод не получил широкого распростра­нения, однако показал возможность нового анатомического под­хода к пищеводу и поэтому сыграл положительную роль в разра­ботке новых способов операций на пищеводе и кардии желудка.

Для предупреждения послеоперационного коллапса легкого и смещения средостения В. Д. Добромыслов предложил также про­изводить трахеостомию, вводить в трахею трубку и посредст­вом специальных мехов раздувать легкие, препятствуя их спаде­нию, а после операции — удалять из плевры оставшийся воздух. Эти два предложения нашли широкое применение и в настоящее время используются во всех клиниках мира.

8 января 1898 г. П. И. Дьяконов впервые в России произвел удаление V, VI и VII ребер с резекцией легкого, а в 1901 г. В. М. Чекана сообщил о резекции легкого по поводу саркомы груд­ной клетки, прорастающей в легкое.

Большое значение для развития хирургии пищевода, легких а также пищевого канала имела разработка аппаратов для сши­вания различных органов (ПКС-25 — для сшивания пищевода с кишкой, УКЛ-40 и УКЛ-60 — для ушивания корня легкого, УКБ — для ушивания культи бронха, НЖКА — для наложения желудочно-кишечного анастомоза). Нельзя не отметить важности внедрения в хирургическую практику онкологов электрохирурги­ческих методов при раке прямой кишки, молочной железы и дру­гих локализаций.

Многие труды отечественных и советских ученых посвящены различным методам лечения злокачественных новообразований.

Большое значение и большие перспективы имеет регионарная внутриартериальная химиотерапия посредством инфузии.

Параллельно с химиотерапией развивается и гормонотерапия. Задачей гормонотерапии является нормализация взаимоотношений гормонопродуцирующих органов как один из видов патогенети­ческой терапии. В настоящее время широко применяется эстрогено- и андрогенотерапия, лечение различных опухолей гормонами гипофиза, надпочечных желез и др. Комбинированное применение химиопрепаратов и гормонов значительно повышает терапевти­ческий эффект. Это и является залогом дальнейших успехов раз­вития этих методов лечения.

В годы Советской власти началось успешное сравнительно-патологоанатомическое изучение опухолей, спонтанно развивающихся у различного вида животных. Эти исследования углубляют наши знания о развитии опухолевой болезни. Особенно быстро начали развиваться учение о трансплантации опухолей и работа по вы­ведению ряда новых штаммов опухолей воздействием на живот­ных канцерогенными веществами либо перевивкой спонтанных новообразований. Так, уже в 1927 г. А. М. Кричевский и 3. И. Сительников описали полиморфноклеточную саркому крыс, полу­ченную путем перевивки им меланосаркомы человека, в 1934г. Н. А. Кроткина получила штамм перевивного ороговевающего ра­ка крыс, В. А. Чепурин (1937) получил новую перевивную адевдкарциному. В 1946 г. С. А. Бувайло и соавторы описали штамм опухолей у мышей — МАП, а Ф. 3. Таращанская (1951) — перевивную полиморфноклеточлую саркому крыс. Л. Л. Малю­гина (1954) получила штамм перевивного лимфолейкоза — ЛИО-1. В дальнейшем описывается опухоль крыс — МОП (Л. Л. Малюгина и Э. Я. Смойловская, 1954), остеогенная саркома кролика (А. Ф. Кондратьева, 1956) и др. Многие из этих штаммовых опу­холей прочно вошли в лаборатории Советского Союза и зарубеж­ных стран.

Большое значение для экспериментальной онкологии в изуче­нии опухолевого роста имели исследования развития опухолей in vitro. Значительный вклад в развитие этой части онкологии внесли исследования А. А. Кронтовского (1927), А. Д. Тимофеевского и его учеников (1938—1948). Эти исследования показали возможность дифференциации и деефференциации тканей, т. е. была доказана изменчивость опухоли в зависимости от условий ее существо­вания. Это внесло много нового в понимание биологии опухолевой клетки.

Вскоре после Великой Отечественной войны начались серьез­ные работы по изучению влияния ионизирующей радиации на опу­холевые клетки и ткани. Наиболее ценные исследования прове­дены А. Д. Тимофеевским и А. А. Городецким (1949—1950), кото­рые показали, что под влиянием облучения происходит задержка развития опухолей, последние имеют различную чувствительность к облучению в зависимости от гистологической структуры.

Большие заслуги в разработке методов диагностики заболеваний органов посредством радиоактивных изотопов принадлежат А. П. Виноградову (1947), Н. Н. Зайко (1950), А. А. Городецкому (1953, 1955), Т. П. Сиваченко (1968), В. А. Петрову (1970) и ряду других ученых.

Средний возраст, в котором у россиян диагностируют онкологические заболевания, составляет 64,5 года. У мужчин рак чаще всего находят в возрасте 64,9 года, у женщин — в 64,2 года. Об этом сообщает RT со ссылкой на Российское общество клинической онкологии.

По сравнению с данными за 2008 год за прошедшее десятилетие возраст среднестатистического россиянина, у которого обнаруживали злокачественные новообразования, увеличился: в 2008 году он составлял 63,8 года у мужчин и 63,3 года — у женщин. Также эксперты отметили, что в возрастной группе 60 лет и старше диагностируется 71,3% случаев заболевания среди мужчин и 65,8% — среди женщин. Полученные данные эксперт Российского общества клинической онкологии, заведующий отделением химиотерапии Санкт-Петербургского клинического научно-практического центра специализированных видов медицинской помощи Федор Моисеенко объясняет тем, что онкологические процессы отличаются постепенным накоплением молекулярных нарушений, которое достигает критического значения и начинает приводить к формированию опухолей в старшей возрастной группе.

В каком возрасте в России чаще всего диагностируют рак у женщин?

Согласно статистике Московского научно-исследовательского онкологического института имени П. А. Герцена, в 2018 году у россиянок чаще всего диагностировали рак молочной железы. Доля этого заболевания в общем числе впервые поставленных онкологических диагнозов составляет 20,9%. Средний возраст пациенток — 61,5 года. В 2008 году данный показатель был 60,3 года.

На втором месте по частоте обнаружения находится рак кожи (кроме меланомы), который нашли у 14,6% пациенток. В минувшем году средний возраст больных с данным первичным диагнозом составил 70,5 года, в 2008 году это было 69,4 года. Рак тела матки, который составляет 8% от всех впервые обнаруженных онкологических заболеваний у женщин в России, чаще всего находят в 63 года. В 2008 году средний возраст больных с данным заболеванием не достигал 62 лет.

В число других наиболее распространенных среди российских женщин онкологических болезней в структуре заболеваемости входят рак ободочной кишки (7,4%), шейки матки (5,2%), желудка (4,6%), прямой кишки (4,5%), крови и лимфатической системы (4,5%), яичников (4,2%), трахеи, бронхов и легкого (4%).

Рак ободочной кишки в 2018 году чаще всего выявляли в возрасте 68,5 года, шейки матки — 52,2 года, желудка — 69,3 года, прямой кишки — 67,3 года, крови и лимфатической системы — 59,5 года, яичников — 59,3 года, трахеи, бронхов и легкого — 67,3 года. В среднем за последние десять лет возраст постановки данных диагнозов вырос на один год. Исключение составляют рак шейки матки и рак органов дыхания, где снижение среднего возраста пациенток не превысило трех месяцев.

В каком возрасте чаще всего находят рак у российских мужчин?

В 2018 году среди злокачественных новообразований, впервые диагностированных у мужчин, первое место занимал рак трахеи, бронхов и легких (16,9% от общего числа впервые обнаруженных онкологических болезней). Средний возраст пациента с данным диагнозом составлял 65,4 года, в 2008 году он был 64,5 года.

Среди других наиболее часто встречающихся у российских мужчин злокачественных заболеваний можно назвать рак желудка (7,4%, средний возраст пациентов — 66,2 года), ободочной кишки (6,6%, 67,3 года), прямой кишки (5,5%, 65,8 года), крови и лимфатической системы (5%, 53,9 года), мочевого пузыря (4,7%, 66,9 года), почки (4,7%, 61,4 года) и поджелудочной железы (3,3%, 65,2 года). Как и у женщин, за прошедшие десять лет возраст обнаружения онкологии у мужчин в среднем увеличился на один год. При этом практически не меняется показатель обнаружения рака прямой кишки и почки.

Какой рак чаще всего встречается у молодых россиян?

У заболевших в возрасте до 30 лет чаще всего встречаются онкологические заболевания крови и лимфатической системы (32,7%), злокачественные опухоли головного мозга и других отделов нервной системы (10,3%), щитовидной железы (8,2%), шейки матки (6,3%), кожи (включая меланому, всего 5,4%), соединительной и других мягких тканей (3,7%), яичника (3,6%), костей и суставных хрящей (3,3%).

Что за меры в связи с коронавирусом вы ввели и насколько онкобольные в зоне риска заражения им?

У онкологических больных, как правило, есть те или иные поломки в иммунной системе, с чем, собственно, и связано развитие самого онкологического заболевания. Поэтому все наши пациенты, даже те, кто уже излечен и не имеет на сегодняшний день проявлений основного заболевания, высоко восприимчивы к различным инфекциям. Чтобы свести риски заражения к минимуму, все плановые обследования в процессе динамического наблюдения мы рекомендовали отложить до окончания действия особых противоэпидемических мер. Но, если онкологический диагноз поставлен впервые, ехать к онкологу нужно немедленно. При этом соблюдать меры безопасности: избегать людных мест, носить маску, мыть руки…

У вас введен особый режим посещений?

Внутри центра сейчас тоже действует особый режим. На входе температуру измеряют всем — и сотрудникам, и пациентам. У наших пациентов, кстати, температура может повышаться и на фоне лечения основного заболевания. Поэтому каждого такого посетителя на входе консультирует дежурный врач, нам важно понять: температура у человека — следствие химио- или лучевой терапии или это вирусная инфекция. У первичных пациентов, тех, кто приехал в центр впервые, собираем расширенный эпиданамнез, выясняем все о возможных контактах с заболевшими или теми, кто был в зоне эпидемии. В самом здании вирулицидный режим уборки.

А что это такое?

Есть несколько видов дезинфекционного режима: бактерицидный и более мощный — вирулицидный. Поскольку вирусы более устойчивы, чем бактерии, концентрация дезсредств при обработке поверхностей при вирулицидном режиме выше в два-три раза. Вирусы, которые актуальны для медучреждений,— это те, которые передаются через кровь. Поэтому в операционных, перевязочных, процедурных кабинетах — то есть везде, где происходит нарушение целостности кожных покровов, всегда поддерживается вирулицидный режим.

Палаты, общественные помещения и коридоры в обычные дни убираются по бактерицидному режиму. Сейчас же, в режиме повышенной готовности, дезинфекционный режим для таких помещений усилен до объемов вирулицидного. Вы можете ощутить это собственным обонянием: в коридорах центра сейчас легкий запах моющих средств.

Мы сейчас говорим о профилактических мерах вирусных заболеваний, а как в России обстоят дела с профилактикой заболеваний онкологических?

Профилактика онкологических заболеваний — это всегда сумма усилий человека и государства. Последнее может способствовать снижению заболеваемости, вводя соответствующие законы. Например, мы знаем, что загрязнение окружающей среды является фактором риска для развития определенных злокачественных новообразований, таким образом, любой закон, который регулирует нормы выбросов, одновременно является и онкопрофилактической мерой.

Запрет курения в общественных местах и ограничение продажи сигарет — это тоже государственная мера профилактики. А вот отказ от курения — уже личный выбор человека. И весьма разумный, кстати. Поскольку курение — доказанный фактор риска развития многих злокачественных новообразований. Не только легких, но и почек, поджелудочной железы, гортани… Государственная мера — введение в календарь прививок вакцинации против вирусов, которые способны вызывать рак. Это прививки от гепатита В, который может вызывать рак печени, и от вируса папилломы человека, который вызывает рак шейки матки и наружных половых органов как у мужчин, так и у женщин.

И обе прививки есть в государственном календаре?

Что еще может сделать сам человек, чтобы уберечься от рака?

Но ведь говорят, что при раке особо ничего не болит?

Боль — признак уже запущенного процесса, это правда. И действительно, бывают такие онкологические заболевания, которые протекают практически бессимптомно. Но у самых распространенных видов рака настораживающие признаки все же есть. Например, при раке груди это втянутый сосок, любые изменения на коже груди или выделения из соска… Это трудно не заметить. Но вот буквально недавно к нам обратилась пациентка — молодая женщина, гражданка Словении. На груди — огромная язва, катастрофически низкий гемоглобин, выраженная дыхательная недостаточность из-за опухолевого плеврита! Она практически умирала! Мы вынуждены были удалить ей жидкость из плевральной полости и перелить кровь, прежде чем начать противоопухолевую терапию.

То есть если что — идти к врачу?

Любое отклонение от нормы в самочувствии — повод обратиться к специалисту. Особенно если вам больше сорока лет. Мы видим, что самым важным фактором возникновения злокачественных новообразований, за исключением, пожалуй, вирусассоциированных, является возраст человека.

Вы говорите — идти к врачу. К какому именно? Насколько хороша российская система онкологической помощи по сравнению с тем, что есть за рубежом?

На самом деле в России уникальная система онкологической помощи, созданная еще Николаем Александровичем Семашко. В каждом регионе Российской Федерации есть специализированное учреждение, которое занимается проблемами онкологии — онкологический диспансер. Неважно, где выявлено онкологическое заболевание, это может быть и обычная поликлиника, но для лечения пациента направят в онкодиспансер. Если же по каким-то причинам врачи регионального диспансера не могут оказать пациенту высококвалифицированную помощь, человек направляется в специализированное учреждение федерального уровня. Это хорошая система. Было уже очень много исследований, которые показывают, что результаты лечения онкологических больных в специализированных учреждениях лучше, чем в многопрофильных. И мы видим, что и Великобритания, и Соединенные Штаты, и Япония идут по этому же пути, тоже создают региональные онкологические центры, куда направляются пациенты с онкологическими заболеваниями. Все успехи, которые мы видим в современной клинической онкологии,— это результат работы специализированных учреждений.

Несмотря на плюсы, проблемы есть, конечно. Но проблемы, с которыми мы сталкиваемся в реальности, связаны не с принципом организации онкологической помощи, а с нехваткой кадров, например с их образованием. Сейчас благодаря действиям федеральной программы ситуация меняется. Усилиями Вероники Игоревны Скворцовой наша отрасль признана приоритетной в Российской Федерации, в нее направлены значимые финансовые вливания. Обновление и развитие федеральной противораковой службы, которая находилась уже в состоянии распада, было одной из ее главных целей на посту министра здравоохранения. Противораковая служба — это не список онкологических учреждений, это единая цифровизованная система, благодаря которой каждый пациент может получить доступ к лучшим технологиям и протоколам лечения. Без такой службы невозможно достичь целевых показателей по увеличению продолжительности жизни. Но то, что сейчас происходит, то, как перестраивается служба, позволит нам сделать существенный рывок вперед в клинической онкологии. Просто на все нужно время: все проблемы невозможно решить в одночасье. Собственно, поэтому федеральная программа по борьбе с онкологическими заболеваниями и рассчитана на шесть лет.

Как федеральная программа решает проблему кадрового голода?

Она является компонентом национальной программы здравоохранения, один из проектов которой — обеспечение системы подготовленными кадрами. В этом направлении многое делается: четко определяются специалисты, которые необходимы для того или иного направления в медицине; открываются дополнительные бюджетные места в медицинских вузах; создаются новые образовательные программы; осуществляется переход на систему непрерывного медицинского образования; создаются условия для медицинского онлайн-обучения, что очень важно для такой большой страны, как наша; меняются подходы к проверке уровня знаний специалистов; проводится дифференцировка этих уровней — сейчас, например, практически на выходе новый профессиональный стандарт врача-онколога; вводится система индивидуальной аккредитации специалиста, которая позволит ему продемонстрировать уровень своих знаний в узком направлении и получить дополнительные возможности для своей профессиональной реализации. Многие вещи меняются на наших глазах. Но, повторюсь, это процесс, который требует времени…

То есть нашим врачам еще нужно учиться и учиться… Хотя есть распространенное мнение, что, мол, с технологиями и финансированием у нас, может быть, и не очень хорошо, но зато врачи лучшие в мире.

Сейчас мы дозрели до того, чтобы разделить эти специальности. Наборы знаний и умений, который есть у химиотерапевта и хирурга, должны различаться. И соответственно, сертификат должен отличаться, что и предполагается в последнем варианте профессионального стандарта врача-онколога. А еще у нас есть онкологи, которые работают в первичном звене, в так называемых первичных онкологических кабинетах. Основная задача такого врача — провести осмотр, правильно назначить диагностические процедуры и при верификации диагноза отправить пациента в онкодиспансер. Потом, когда пациента пролечат, задача онколога в таком кабинете — проводить грамотное динамическое наблюдение. Но понятно, что набор знаний и умений этого врача должен отличаться от набора знаний и умений врача-хирурга или химиотерапевта. Вот мы и хотим, чтобы программа обучения была у каждого своя и длительность обучения своя. То есть вполне конкретные изменения сейчас происходят и с точки зрения подготовки кадров онкологической службы.

Вы как национальный центр какое участие принимаете в федеральной программе?

Самое непосредственное — как и любой национальный центр, участвуем и в формировании идеологии всей программы, и в подготовке кадров, и в создании клинических рекомендаций для диагностики, лечения и реабилитации больных с онкозаболеваниями. На нас же лежат функции контроля за качеством внедрения и клинических рекомендаций, и новых методов лечения, а также подготовка стандартов оказания медицинской помощи онкологическим больным.

Вы довольны результатами?

Если грамотные подготовленные кадры в онкологии на вес золота, почему несколькими месяцами ранее были уволены детские онкологи в вашем центре?

Если вы говорите о восьми врачах, протестовавших против нового руководства детского института прошлой осенью, то ни один из них не был уволен! Эти люди ушли сами, дезертировали, оставив своих пациентов, несмотря на уговоры нового директора. В угоду своим амбициям и нежеланию вписываться в те изменения, ради которых я и пригласил на пост директора Светлану Варфоломееву. Ее задачей было по-новому структурировать работу НИИ детской онкологии и гематологии, чтобы она соответствовала достижениям сегодняшнего дня и наши пациенты могли получать лучшую медицинскую помощь по мировым стандартам, не отменяя, разумеется, тех достижений, которые у нашего института уже были. Но их место тут же заняли люди талантливые и не менее опытные. Осенью в команду онкологов НИИ ДОиГ влились врачи из РДКБ, в меньшей степени — из Центра им. Димы Рогачева. Кстати, часть врачей, которые самостоятельно принимали решение уволиться, уже высказывали желание вернуться.

Что конкретно изменилось в работе детского института на Каширке?

Кстати, о тесном сотрудничестве. Я слышала, что онкоцентр в течение десяти лет принимал участие в международном эксперименте по лечению колоректального рака…

Да, наши проктологи единственными в России применяют органосохраняющую методику лечения рака прямой кишки I–III стадий, позволяющую избежать удаления кишки и установки колостомы, которая, конечно, значительно снижает качество жизни пациента. Это методика активной выжидательной тактики, она работает в отношении низкорасположенного рака прямой кишки и применяется у нас в рамках эксперимента, который проводит международная группа онкологов. В эксперименте принимают участие около 40 крупнейших мировых онкологических клиник, Россию представляет Онкоцентр имени Н. Н. Блохина. Современная химиолучевая терапия очень эффективна, теперь врачи могут подвести максимальную лечебную дозу к опухоли и близлежащим лимфоузлам. Раньше площадь облучения была значительно больше и рассредотачивалась на соседние органы: мочевой пузырь, органы женской репродуктивной системы, костный мозг, простату. Здоровые, не пораженные опухолевым процессом органы страдали от последствий. Причем сама опухоль недополучала дозу. Теперь вся доза радиоактивного препарата попадает точно в контуры опухоли, не задевая здоровых органов. В результате три четверти пациентов имеют хороший отклик: клетки опухоли у них перерождаются в фиброзную ткань. Больной остается с сохраненным органом, колостома не требуется. После перенесенного рака прямой кишки качество его жизни не ухудшается.

Это очень прогрессивная методика, но она может применяться только в центрах компетенции. Потому что наблюдение за пациентом здесь должно осуществляться патологами, МРТ-специалистами, химиотерапевтами, лучевыми терапевтами, эндоскопистами — большой командой квалифицированных специалистов, которыми располагает национальный медицинский исследовательский центр.

Обычно все современные технологии в онколечении приходят с Запада, я знаю, что ваши специалисты ездят в США и другие страны и преподают новые российские технологии. В чем мы первые? Чего удалось добиться?

Вы, наверное, имеете в виду технологию лечения рака почки с опухолевым тромбозом нижней половой вены, доходящим до правого предсердия, до правой половины сердца. В подавляющем большинстве случаев мы выполняем эти операции без искусственного кровообращения. Делаем и так и так. Строго по показаниям. Но мы умеем выполнять эту операцию без торакотомии, из живота, через диафрагму выходя на нижнюю полую вену, которая впадает в правое предсердие, и таким образом минимизируем хирургическую травму и исключаем осложнения, связанные с самим искусственным кровообращением. Эта методика была разработана нашим учителем, академиком Михаилом Ивановичем Давыдовым, мы ее развили и поставили на конвейер. Сейчас наши хирурги тиражируют эти операции в разных клиниках России и за рубежом. В частности, Всеволод Матвеев, известнейший онкоуролог, заместитель директора НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина по науке, регулярно демонстрирует эту технологию в США, Германии, Испании, Англии…

У детей часто бывают костные саркомы, раньше их лечили ампутацией. Удалось ли добиться прорыва в лечении таких сарком?