Пусть говорят про мальчика который болеет раком

Кириллу Меньшикову из Владимира 20 лет. У парня — рак…Практически каждый день Кирилл снимает видеоролики для своего блога и делится ими со многими друзьями и подписчиками. Несмотря на тяжелую болезнь, парень не унывает и старается помогать другим людям. Помимо Кирилла Меньшикова также вы увидите истории других людей, оказавшихся в сложной ситуации. Смотрите выпуск Пусть говорят 14.10.2015 г. — Проблемы в твоей голове

Автор многочисленных роликов в Сети Кирилл Меньшиков в студии Пусть говорят:

— Я уже давно знаю, что болен раком…С одной стороны, я прекрасно понимаю, что это тяжелое заболевание. Я не боялся рака до тех пор, пока врачи не сказали, что сделают мне операцию. Но потом и этот страх я переборол…после операции. День рождения я провел в больнице. Долгое время я не говорил родителям о болезни, переживал за них. Но потом все же сумел им рассказать об этом. Сейчас я делюсь подробностями своей жизни со многими людьми через видеокамеру и интернет, то есть снимаю видео и загружаю его на Ютюб и Вконтакте. Я стараюсь не унывать, занимаюсь волонтерской деятельностью, путешествую и радую подписчиков новыми видеороликами. Жизнь продолжается!

— Как ты стал помогать другим людям?

— Поначалу у меня не было денег. Химиотерапию мне оплачивало государство. Я продал кое-какие вещи и решил немного попутешествовать по своей области и другим регионам. И первой девушкой, которой я помог, была Фаина из Уфы.

— Всем привет! Меня зовут Фаина, мне 17 лет. Одно время мне казалось, что в моей жизни все плохо…Были проблемы с родителями и учителями, одноклассниками и другими сверстниками. Я не верила в себя и однажды хотела сброситься вниз с многоэтажки. Просто не хотелось жить! Как-то я познакомилась с Кириллом ВКонтакте, стала с ним общаться и он сказал, что приедет ко мне. Я так обрадовалась! Он научил меня быть уверенной и не обращать внимания на плохих людей. Я очень благодарна ему!

— Главное — быть открытым. Не бояться быть откровенным, тогда и собеседник поделится с тобой своими проблемами.

На программе Кирилл и Фаина встретились снова!

Девушка признается, что в жизни у нее никого нет, т.к. недавно отец убил ее мать…

— Помни, теперь ты не одна. У тебя есть люди, которые могут помочь тебе. И мы сейчас покажем на экране твой электронный адрес — наверняка найдутся люди, которые захотят с тобой переписываться.

В студии Пусть говорят еще один герой выпуска: 20-летний Павел Новиков. Несколько лет он употреблял наркотические вещества и лишь недавно избавился от пагубной привычки, когда стал смотреть видеоблог Кирилла Меньшикова.

Далее в выпуске вы узнаете историю 25-летней девушки из Санкт-Петербурга:

— В 5 лет я перенесла инсульт…Пробыла в коме 10 дней, а потом…потом мне пришлось учиться жить заново. Я знаю, что такое, когда земля уходит из-под ног.

— Мне понравилось в Кирилле то, что он хочет жить и помогает другим преодолевать жизненные трудности. Мне очень знакомы его чувства и эмоции. Я его прекрасно понимаю. Жизнь она такая кратковременная…К сожалению, есть очень много злых людей, которые плохо относятся к таким, как мы.

Папа главного героя тоже приехал на программу, чтобы поддержать своего сына:

— Недавно Кириллу исполнился 21 год, и я понимаю, что он уже взрослый и очень сильный. Хочется верить, что он победит эту болезнь. И спасибо его маме — именно она его воспитала таким. Я часто бывал в командировках и не мог уделять ему много внимания.

Мнение эксперта

Психолог Галина Тимошенко высказала свое мнение по поводу деятельности героя программы:

— Я считаю, что Кирилл живет сейчас в своем выдуманном мире. Он говорит, что нет рака и помогает другим людям. Это все хорошо, но ведь болезнь существует и это никак нельзя отрицать. Кирилл — не Бог, и вряд ли можно победить болезнь…

Однако с мнением психолога не согласились практически все сидящие в зале.

Видеоблоггер, которого больше нет…

Дмитрий Борисов — парень, который тоже болел раком и вел свой блог. Он проходил сеансы химиотерапии, боролся с болезнью и очень хотел жить…11 августа этого года Димы не стало — он умер во время операции. Лучшие врачи боролись за его жизнь, но спасти его не удалось…

— Я думаю, посмотрев этот выпуск, многие люди поймут, что не все так плохо в их жизни, станут делать добрые дела и смогут стать счастливыми.

Напомним, в октябре прошлого года Меньшиков женился, и молодая пара ждала пополнения.

И вот 11 мая на свет появился мальчик – Максим, весом 3 килограмма 200 граммов и ростом 51 сантиметр. Наталья Меньшикова вместе с сыном пока находятся в роддоме. Новоиспечённый отец видел сына пока только на фотографии.

– Врачи никак не могли понять, делать ей кесарево или она сама родит. Почти сутки решали, что с ней делать.

– Кирилл, расскажи о твоих ощущениях. Что ты почувствовал, когда узнал, что родился сын?

– Мы сидели с братом, ждали, когда родит жена. У нас была акушерка знакомая, которая роды принимала. Друг семьи. Сразу после родов прислала мне фотографию. Роды у неё проходили идеально по сравнению с остальными. Родила за 10 минут!

На момент нашего предыдущего разговора Кирилл проходил лечение в НИИ Петрова в Санкт-Петербурге. Однако обстоятельства сложились так, что блогер должен был прервать лечение… После второго курса таргетной терапии врачи перестали отвечать на звонки Кирилла.

– В Питере я больше не лечусь по одной простой причине… Я там всем уже надоел – это моё мнение. Когда я прошёл второй курс лечения, у Наташи начались небольшие осложнения. Она легла в больницу на сохранение. Я договорился с врачом, чтобы поехать домой. Меня сначала не отпускали. Я говорю, ну, я хотя бы на вокзал съезжу, билеты посмотрю. У меня по инвалидности бесплатный проезд. Так получилось, что был последний день, когда можно было купить билет. Осталось только одно место на плацкарте. Я уехал.

Парень остался без жизненно важного лечения почти на месяц. Лимфоузлы снова начали увеличиваться. Позже Кирилл узнал, что таргетное лечение можно пройти во Владимире. Но есть нюанс: у местных врачей мало опыта в подобной практике. Оставалось только одно – просить помощи в столице.

– Я не понял только одного момента, почему мне не отвечали. Из-за этого у меня задержка была почти месяц. С этим лекарством задержки очень опасны. Мой организм может его отвергнуть, и больше помогать не будет. Нашёл в Москве клинику Блохина, там меня с распростёртыми объятиями взяли. Слава Богу, на дневной стационар без всяких госпитализаций, потому что это лекарство не требует особого наблюдения и ухода.

Во время третьего курса лечения в Москве Кирилл жил в гостинице на территории самой клиники. Позже крышу над головой блогеру великодушно предложили подписчики. Сейчас наш земляк сдаёт необходимые анализы и снова готовится к отъезду в Москву – на четвёртый курс таргетной терапии. Позади только половина лечения. Впереди ещё три курса.

По словам Кирилла, масса тела очень нестабильна, лимфоузлы увеличены, да вдобавок побочные действия от рака – чесотка. Чтобы взбодриться, он каждый день катается на велосипеде, хоть это даётся ему и нелегко.

В голове множество творческих планов и новых проектов.

– Хочу очень снять видео. Первая группа инвалидности считается как бы лежачей. Я, естественно, никак не похож на инвалида. Мне очень хочется снять видео с таким названием: на что способен инвалид первой группы? Я даже думаю, как бы не сняли инвалидность после первого видео…

Ещё хочу снять видео о человеке, у которого 4-я стадия рака гортани. Мы хотим вместе спрыгнуть с парашютом. Сейчас подготовка будет. Хочу показать, что инвалидность – это всё фигня.

Как-то так. В моём репертуаре, в общем. Насчёт лечения – когда закончится, говорить очень сложно. У меня уже три рецидива было, и в принципе нельзя быть никогда уверенным на 100%. Неизвестно, что будет после лечения.

Я очень надеюсь, что смогу развивать свой блог уже нормально. Раньше я не мог им нормально заниматься. У людей, которые меня смотрят, разные интересы. Кто-то смотрит, умру я или не умру. Кто-то смотрит, потому что это его мотивирует, кому-то просто нравится. То есть цели абсолютно разные, идеи разные есть сейчас.

У меня будет свой герой, к которому я буду приезжать, рассказывать о его быте. И мы вместе что-то сможем. Несмотря на то, что у него там какая-то проблема, у меня тоже, мы вместе сделаем какую-нибудь крутую штуку. Видео будет о том, что есть человек такой, который вместе со мной что-то смог. Вот так я буду ездить и искать людей.

Я и вся наша редакция поздравляем Кирилла с рождением сына! Малышу – расти здоровым и таким же сильным и добрым, как его отец. А самому Кириллу – полного выздоровления!

Ангелина, 15 лет

Мама: Мы долго лежали с воспалением легких, и это настораживало. Я стала читать о болезни, изучать что к чему. В какой-то момент все сопоставила, поняла: возможно, у нас онкология. Хотя даже профессор, который нас осматривал, говорил: Ангелина не похожа на гематологического больного. И все же мы поговорили с лечащим врачом и решили, что нужно проконсультироваться в Боровлянах. Приехали, сдали все анализы — и в тот же день нас госпитализировали.

Ангелина, мама Анна и папа Виктор

Папу стало трясти сразу — только мы попали в онкоцентр. Он очень переживал, постоянно спрашивал у врачей про лекарства. У нас есть еще старшая дочь Настя. На тот момент ей было 14. Вся ответственность за нее легла на Витю — это его мобилизовало.

Что было со мной? Услышав, что у Ангелины рак крови, я старалась держать себя в руках. Только через полгода, когда мы прошли первый этап лечения и вернулись домой — и у меня начались истерики. Тогда я впервые осознала, что могло быть с моим ребенком.

Мама: Родителей на пункцию не пускают. Я слышала, как она кричит, но могла только стоять под дверью кабинета и молиться.

Вообще, особенность лейкоза в том, что человек долго и в больших дозах принимает гормоны. Он полнеет и постоянно хочет есть. С едой у нас были проблемы. Ангелина любила только зелень и молочные продукты. В Боровлянах и то, и другое запретили. Сказали переходить на мясо, а в дочку его не впихнуть. Все, что мне оставалось, перетирать мясо с кашами и уговаривать съесть хотя бы пару ложек.

Ангелина: Как только из Боровлян нас отпустили домой, у меня появилась уверенность, что со мной все хорошо. И хотя я продолжала пить таблетки и ездить на анализы, мне казалось: раз я могу быть дома, значит поправлюсь.

Впервые мне стало страшно, когда подростком начала понимать, что такое онкология. Своей болезнью я с ног на голову перевернула жизнь моих родных. Маме пришлось уйти с работы, папа, чтобы нас содержать, часто ездил в командировки. Старшая сестра, как только мы попадали в больницу, оставалась дома одна. А ей было всего 14.

— А за себя не переживала?

Мама: Лечение длилось два года. Все шло по плану — это настраивало на позитив. Но, если честно, я до сих пор переживаю, когда раз в год мы с Ангелиной ездим на анализы. Бывает, она простыла, кашляет, а мне уже не по себе. Да, у нее ремиссия. Но болезнь, которую она пережила, с ней навсегда. С другой стороны, в какой-то момент заметила, что дочка пользуется тем, что мы над ней так трясемся. В школу, например, могла попроситься не пойти. И мы эту лавочку прикрыли (смеется). Вообще, все свои волнения и страхи я обсуждаю с мужем. С девочками стараюсь об этом не говорить. Им я только напоминаю: все будет хорошо.

Ангелина: В школу я начала ходить со второго класса, до этого училась дома. Была очень замкнутой, по-своему понимала какие-то поступки, поэтому общаться с ребятами не получалось. К тому же, когда дети узнавали, что у меня рак, многие переставали со мной контактировать. Некоторые думали: если я до кого-то дотронусь или сяду рядом, то они тоже заболеют. Хотя я ведь уже не болела, да и рак не передается воздушно-капельным путем.

Первые годы я постоянно боялась, что новые дети узнают про рак, что про меня будут что-то говорить, что не так воспримут, поэтому почти каждый день я возвращалась с занятий в слезах.

Мама: Многие взрослые не сразу поймут, что такое лейкоз, а что в такой ситуации требовать от детей. Когда Ангелина переживала, что с ней не дружат из-за болезни, я говорила: переделать этих мальчиков и девочек мы не можем — и старалась научить ее не так сильно реагировать на какие-то слова и поступки. В жизни, объясняла, придется разное слышать. И все зависит от того, как ты сама к этому относишься. Если будешь показывать, что тебе от чего-то больно, люди будут это повторять.

• 
  

Вдова доктора Андрея Павленко: история любви и борьбы за жизнь

Несколько месяцев назад из жизни ушел один из лучших хирургов-онкологов России Андрей Павленко. На протяжении двух лет он боролся с тяжелым диагнозом – раком желудка.

Андрей Павленко прооперировал больше двух с половиной тысяч больных с онкологией, но по стечению обстоятельств сам оказался одним из них. Хирург решил объявить публичную войну своей болезни. Каждый день доктор рассказывал, как справляется с заболеванием, на своей странице в Интернете, мотивируя сотни больных не сдаваться. Все до последнего верили, что болезнь отступит. За его мужественным сражением мы следили почти два года, но, к сожалению, болезнь победила. У Андрея Павленко осталось трое детей: две дочери и сын. Сегодня в студии программы "Прямой эфир" – супруга врача Анна. Она нашла в себе силы впервые поделиться самым сокровенным.

Анна рассказала, что ее муж до последнего не отчаивался, не уходил в себя. Он продолжал работать, приходил в клинику даже в самые сложные моменты в последние два месяца жизни. "Он был очень сильным человеком. Я даже не знаю, что давало ему силы, – призналась Анна. – Он говорил: "Грустить можно, отчаиваться нельзя". Эта фраза разлетелась по свету".

Сейчас семья Андрея Павленко учится жить заново. Родные еще до конца не осознали его уход. Дети пишут отцу смс, письма. "Мы считаем, что папа рядом незримо. Андрей сказал, что он всегда будет рядом, будет нашим ангелом-хранителем. Чтобы мы не боялись идти вперед. И мы стараемся не подвести нашего папу", – говорит Анна.

Они познакомились в Краснодаре, в операционной военного госпиталя. Это был первый рабочий день Анны. Она тогда была студенткой медицинского колледжа, а Андрей был распределен из Владикавказа на должность ординатора. Она с интересом наблюдала, как он работает. А уже через год они поженились. Тогда у них не было самых необходимых вещей, но это не пугало.

О своем диагнозе Андрей рассказал жене по пути в магазин. К тому моменту у него уже был план действий. Он сказал, что у них есть два года, а если повезет – пять или больше. Анна дежурила у его постели ночами, а еще они вместе готовили детей к тому, что папы скоро не станет, проговаривали эту правду, хоть было больно и страшно. Они вместе продумывали, как дальше воспитывать детей, что им передать. "Я постараюсь сделать так, чтобы дети были достойны своего отца. Хотя Андрей просил: не старайтесь быть похожими на меня, будьте собой", – вспоминает вдова хирурга. А незадолго до смерти Андрея они обвенчались. Два последних месяца они прощались каждый день, понимая, что завтра для Андрея может не наступить. А когда его не стало, они сделали все, как он просил…

Незадолго до смерти Андрей записал видеообращение, которое не показал жене. В нем он благодарил всех, кто был рядом, кто помогал, а также объявил о создании гранта имени Андрея Павленко. Он поддерживает медиапроекты, которые доносят правдивую информацию об онкологических заболеваниях. "50% пойдет на эти проекты, а еще 50 – на финансирование моей семьи, потому что она лишилась единственного кормильца", – сказал тогда Андрей.

История врача вызвала огромный отклик. Анна до сих пор получает тысячи писем со словами сочувствия и поддержки: "Очень многие нам помогают. Я благодарна каждому. Это люди с огромными сердцами. Я не ожидала", – признается она.

Что сказала Анне вдова Николая Караченцова Людмила Поргина? Что Андрей оставил детям на память? Как прощался с ними? Что приснилась Анне накануне девятого дня после смерти мужа? Что рассказала об Андрее Павленко его старшая дочь Софья? Об этом и многом другом – в программе "Прямой эфир".

Юлия Норкина, по официальным данным, якобы в последнее время тяжело болела. Об этом в своем материале пишет StarHit. Издание отмечает, что Норкина длительное время боролась со страшным недугом, но болезнь оказалась сильнее, что и стало причиной суицида.

Собщается, что Юлия Норкина повесилась. Ее супруг в Instagram подтвердил, что ведущей больше нет в живых. Однако подробности раскрывать не стал.

"Юльчонка больше нет. Здесь, в этом мире, в котором она спасала не только ежиков, но в основном людей", - написал в своем сообщении в соцсети Андрей Норкин.

В то же время друг семьи Норкиных, Евгений Спицын рассказал, что Норкина ушла из жизни вследствие инфаркта. Кроме того, уточняется, что Норкина тяжело болела на протяжении нескольких последних лет.

Однако в день смерти Норкиной, спустя несколько часов после того, как появились сообщения о смерти Юлии Норкиной, блогер Антон Суворкин раскрыл якобы истинную причину смерти, из-за которой ведущая совершила суицид.

В ролике, который Суворкин разместил на своем YouTube-канале, блогер рассказал другую версию произошедшего.

По словам блогера, тело матери нашли двое ее детей в загородном доме, где Норкина проводила последнее время. Всего у Норкиных, к слову сказать, четверо совместных детей.

Уточняется, что Юлия Норкина ушла из жизни путем повешения.

И в день своей гибели она отослала шикарный букет любовнице мужа, которая работает в команде Норкина на российском канале НТВ в качестве редактора. Юлия Норкина, сообщают источники, узнала о любовнице мужа, и это стало для нее роковым ударом.

Сам ведущий на данный момент не комментирует озвученную блогером информацию.

"Так вот теперь вам правда, та правда из самых первых рук. Правда, о которой по какой-то причине не говорят, все молчат", - рассказал блогер.

Он добавил, что в последнее время погибшая находилась в изоляции в семейном загородном поместье.

Возможно, это было сделано еще и в целях безопасности для самого Норкина, у которого сейчас прайм-тайм на НТВ, он ведет ежедневно программу. И потому риск заразиться ему был не нужен.

Юлия и Андрей Норкины

"Как утверждают люди из окружения ведущего, у Андрея Норкина на работе появилась дама сердца – одна из его редакторов. Жена Норкина узнала об этой интриге, это оказалось той последней соломинкой, которая "сломала спину этому верблюду", - добавил Суворкин.

Любовница Норкина в утро самоубийства Юлии Норкиной получила огромный красивый букет. Причем известно, что сделал это не ведущий, цветы зазнобе супруга прислала именно его жена.

Суворкин говорит, что конспирация в связи с самоубийством Норкиной, точнее причиной самоубийства, будет соблюдаться до конца.

Блогер добавил, что получил информацию из очень серьезного источника, доверие к которому не вызывает сомнения.

Ранее стало известно о самоубийстве известного российского ведущего Бориса Ноткина, тело которого с простреленной головой было найдено под Москвой.

Соседи знаменитости признались, что со звездой что-то не так, ведущий угасал, и это все понимали.

Спустя время появились детали предсмертной записки Бориса Ноткина. Ведущий писал, что решение о самоубийстве было добровольным. Ноткин добавил, что устал от мучений.

Истории борьбы и побед

Рак убивает больше людей, чем СПИД, малярия и туберкулез, вместе взятые. Каждый год в России от онкологии умирают около 300 тысяч человек. И каждый год этот диагноз получают несколько тысяч детей.

"До сих пор жив миф, что детский рак можно лечить только за границей, — говорит Дина Корзун, одна из учредителей благотворительного фонда "Подари жизнь". — Это неправда, у нас есть врачи международного уровня". Другое дело, что в больницах не всегда хватает мест. Дина знает, о чем говорит: "Подари жизнь" уже более десяти лет помогает детям с онкогематологическими и иными тяжелыми заболеваниями. В России есть государственные клиники, где детский рак лечат успешно и бесплатно. Но, чтобы попасть в них, часто нужно отстоять очередь, а время работает против пациентов. В некоторых случаях больным необходимы особые лекарства, на которые у родителей не хватает денег. Их помогают собирать благотворительные фонды — и снова время предательски помогает болезни.

Мы поговорили с семьями, знающими о детской онкологии не из СМИ. Два наших героя победили рак, еще одна героиня борется с ним прямо сейчас. Они и их родители точно знают: это всего лишь болезнь, которую можно вылечить.

"Я не верила в это до последнего". История Тамары Ершовой и ее мамы Натальи

Тамара проходит химиотерапию с сентября прошлого года. Сначала лечилась в Оренбурге — туда ее отправили из родного села Тоцкого. В январе девочку перевезли в Москву, в клинику имени Димы Рогачева. У Тамары пока не выпадают волосы, но мама остригла ее заранее. Тамара знает, что ей предстоит: эта битва с раком для девочки — не первая.

Клиника имени Димы Рогачева — огромное разноцветное здание, словно собранное из конструктора "Лего". Внутри — яркие стены, а на них — рисунки в рамках. И максимальная стерильность: чтобы пройти в отделение, нужно надеть сменную одежду, обувь и медицинскую маску. А еще здесь повсюду висят флаконы с жидкостью для стерилизации рук. У детей, проходящих химиотерапию, сильно снижен иммунитет, поэтому любые меры предосторожности оправданны. Если бы не они, клиника больше походила бы на детский лагерь, чем на больницу. Ее создатели хотели, чтобы детям здесь было максимально комфортно и не страшно. Клиника названа именем мальчика, лечившегося от рака. В 2005 году он написал президенту Владимиру Путину, что хочет поесть с ним блинов. Встреча состоялась, и во многом благодаря ей удалось построить современный медицинский центр. Дима умер в 2007 году. А в клинике его имени уже шесть лет спасают детей. Здесь установлено лучшее оборудование, покупку которого профинансировал фонд "Подари жизнь". Он и сейчас помогает маленьким пациентам, например, оплачивает лекарства, которые не входят в квоты, и ищет доноров, которые безвозмездно приходят сдавать кровь для детей. А волонтеры стараются сделать так, чтобы ребятам было здесь чуть веселее и спокойнее.

Клиника имени Димы Рогачева хороша всем. Но на всю Россию она такая — одна. Сюда поступают дети со всех регионов страны с самыми сложными случаями. У Тамары как раз такой.

У болезни, от которой лечится Тамара, сложное название — острый лимфобластный лейкоз. Обыватели называют ее проще — рак крови. Впервые этот диагноз девочке поставили четыре года назад, в 10 лет. Практически случайно: сдали кровь "на всякий случай", и анализы оказались плохими. Дальше — реанимобиль до Оренбурга и год химиотерапии. Мама Тамары Наталья не рассказывала дочке, чем она болеет на самом деле. Девочка думала, что у нее грипп. В Оренбурге ее облучали: надевали маску, клали на кушетку и помещали в специальный аппарат. Через год рак отступил, мать и дочь вернулись домой. В сентябре 2016 года произошел рецидив.

У меня был шок. Я не верила в это до последнего: мы в первый раз получили высокую дозу химии. Я думала, у нас не будет рецидива. Врачи говорят, что повлиял переходный возраст — 14 лет

— Наталья

Осенью девочку лечили в Оренбурге, но войти в ремиссию так и не удалось. Позже в Москве выяснилось: этот тип лейкоза не поддается стандартной химиотерапии. Чтобы спасти девочку, нужен особый препарат, который не входит в стандартную квоту лечения. 25 упаковок. Почти 2 млн рублей.

В палате Тамары есть телевизор, кровать, раскладное кресло, шкаф и санузел. Наталья спит здесь же, ставя на ночь раскладушку. Если бы не капельница, комната была бы похожа на номер в хорошей гостинице. Капельница к девочке присоединена круглосуточно. Когда доза препарата заканчивается, приходит медсестра и что-то меняет. Тамара пока хорошо переносит терапию: болит голова, но силы есть и на то, чтобы гулять по коридору — вместе с капельницей, конечно, и на то, чтобы учиться (преподаватели приходят к ней прямо в палату). Четыре года назад химия ей далась гораздо тяжелее.

"Мы знали, что будут выпадать волосы, постриглись сразу, — говорит Наталья. — И когда в первый раз болели, тоже сразу постригли. Волосы были до пояса, она любит длинные. Но мы не жалели — отрастут. И будут еще лучше, чем прежде".

Родители часто говорят о своих детях "мы", но здесь это воспринимается по-особенному. Мама проводит с дочкой круглые сутки, делит с ней больничную палату и приносит из столовой еду. Только вот химиотерапию разделить не может. "Она одна у нас, никого больше нет", — говорит Наталья. За полчаса разговора у нее в глазах несколько раз появляются слезы, но она сдерживается.

Я никогда не думала, что кто-то из близких может заболеть раком. И даже не стала читать об этой болезни. Слушала только врача. У каждого организм работает по-своему, и кому-то могло быть хуже. Надо верить, что все будет хорошо. Через все можно пройти

— Наталья

Тамаре мама про рак так и не рассказала: девочка догадалась, погуглив свои симптомы и способы лечения. Сейчас она хочет одного — поскорее вернуться домой. А пока смотрит мультики, рисует и часто играет с младшими пациентами. "Когда-то она говорила, что вырастет и станет воспитателем, — вспоминает Наталья. — Может, передумает. Пройдет через все и будет врачом".

Если вы хотите помочь Тамаре, отправьте SMS на короткий номер 6162. Текст SMS — сумма и слово "Тамара" (например, "500 Тамара"). Доступно абонентам "Мегафон", "МТС", "Билайн" и "ТЕЛЕ2". Сумма пожертвования может быть любой. Не думайте, что от ваших 100 рублей ничего не изменится. В фонде не раз проверяли: из небольших сумм складываются миллионы.

"После рака насморки и кашли — это мелочи". История Тани Жарковой и ее мамы Ирины

Тане 18 лет. Она студентка, вышивает крестиком, у нее румяные щеки и темные волосы до плеч. Всего пять лет назад Таня была лысой, весила 38 килограммов и почти не могла ходить после сеансов химиотерапии.

Тане диагностировали рак крови летом 2011 года, когда ей было 12 лет. Девочка переболела ангиной и сдала анализы, результаты оказались плохими. Семья не насторожилась: после болезни организм мог восстановиться не сразу. Но повторный анализ снова оказался плохим. "Гематолог посмотрела меня и сказала папе: "Ничего хорошего не ждите". Вернулись домой, вызвали скорую". Так Таня попала в Морозовскую больницу — одну из крупнейших детских клиник в Москве.

Каково лежать в больнице, когда тебе 12 лет и ты сражаешься с одной из самых опасных болезней? Таня говорит, что у нее не было ощущения борьбы за жизнь. Зато постоянно болела голова, и даже от включенного света было некомфортно: организм очень плохо реагировал на химию. Таня ничего не хотела, лежала, отвернувшись к стенке. Маме, лежавшей в больнице с дочерью, тоже было непросто.

У Ирины, Таниной мамы, медицинское образование. "Я понимала, чем это грозит, — говорит она. — Поначалу у меня была паника и истерика. В больнице я смотрела на родителей других пациентов. Они общались, смеялись… Когда я это увидела впервые, подумала: "Как можно смеяться в таком состоянии? Чему можно радоваться?" Но потом поняла, что так это легче пережить". Родители поддерживали друг друга как могли. Вечерами, уложив детей, пили чай где-нибудь в коридоре. Ирина очень благодарна всему медперсоналу Морозовской больницы: врачи не только были внимательны к детям, но и помогали взрослым не показывать сыновьям и дочерям своих переживаний.

Бывало так: разговариваешь в коридоре с лечащим врачом. И уже порываешься развернуться и идти в палату, потому что не выдерживаешь напряжения, а он останавливает: "Вам нельзя в таком состоянии к ребенку. Успокойтесь сначала"

— Ирина

В больнице Таня провела около семи месяцев, потеряв 18 килограммов веса. В 13 лет она выглядела скелетиком и не могла ходить: из-за отсутствия движения атрофировались мышцы. Чтобы восстановиться, надо было гулять. Мама выносила дочь из палаты на плечах, сажала во дворе в коляску и везла на прогулку, иногда уговаривая встать. "Она пять шагов проходила и говорила: "Мам, я не могу, устала". Я снова ее сажала в кресло. Потом говорила: "Тань, отдохнула? Давай еще немножко". Она вставала и, держась за коляску, делала еще пять шагов". Однажды даже удалось дойти от отделения до ворот больницы. Здоровый человек не замечает, как проходит это расстояние. Для Тани же это был огромный прогресс.

Организм переносил химию настолько плохо, что оставшийся курс пришлось отменить. Таня вернулась домой, но проще не стало. После химиотерапии у пациента сильно ослаблен иммунитет. Из дома нужно убрать ковры, книги и домашних животных, даже аквариум с рыбками: везде могут быть грибки и аллергены. Нужно убираться в доме по несколько раз в день. Нельзя пользоваться общественным транспортом, а гулять на свежем воздухе необходимо: только так можно восстановить силы и иммунитет. Путь от дома до набережной, который обычно занимает пять минут, мать и дочь осилили за полчаса. На все прогулки брали таблетки и градусник.

Больше года у меня была температура каждый день. Я даже научилась определять ее без градусника. Просто по самочувствию

Таня, как могла, продолжала учиться — на дому, по Skype и учебникам. "Ей было тяжело, — вспоминает Ирина. — И вроде бы нагружать ребенка лишней учебой было ни к чему. Но я понимала, что ей надо учиться, чтобы чувствовать, что жизнь идет своим чередом". В 2013 году стало ясно: болезнь отступила. Таня вернулась в девятый класс. Со временем и контакты со сверстниками восстановились, и волосы отросли. "Хотелось обратно длинные волосы, мне короткие не нравились, — рассказывает Таня. — Хотя, когда я лежала, меня не волновало, как я выгляжу. Слишком плохо было физически. Лежала и думала: "Когда же лучше станет".

Только победив рак, Таня осознала, как высоки были ставки в этой борьбе. "Но я и сейчас не считаю это большим геройством, — говорит она. — Это просто болезнь, которую надо пережить". Сейчас в ее комнате есть и книги, и вышитые ею крестиком картины, и даже маленький аквариум с рыбкой. Больше они ей не страшны.

Конечно, это не аппендицит — вырезал и забыл. Всякий раз, когда она сдает анализы, я нервничаю. Танино здоровье не в идеальном состоянии, но идеального мы и не ждем. После такого заболевания насморки и кашли — это мелочи. На них не обращаешь внимания

—Ирина

"Мне сказали: "Отсчет пошел уже даже не на дни". История Артема Рябова и его мамы Юлии

Артему было 12 лет, когда у него начались сильные головные боли, а один глаз стал косить. "Мы обошли много поликлиник, в том числе платных, — рассказывает Юлия, его мама. — И везде говорили: "Да что вы к ребенку привязались, у него переходный возраст".

Врачи твердят: ранняя диагностика спасает жизни, и многих людей не удается вылечить лишь потому, что они тянут с походом в клинику до последнего. Юлия водила сына по всем врачам — от терапевта до иммунолога. Пока наконец доктор в районной люберецкой поликлинике, куда Артема привели с симптомами ротавирусной инфекции, не отправила мальчика на немедленную госпитализацию и МРТ.

Врач говорит мне: "Мамочка, садитесь. Нашатырь нужен?" Я не поняла. Она продолжила: "Никаких слез и эмоций, спокойно меня слушаем и делаем выводы. У мальчика опухоль головного мозга. И немаленькая". У меня был шок, я спросила, чем это грозит. Врач ответила: "Мамочка, вы меня слышите? Это опухоль. Отсчет пошел уже даже не на дни"

— Юлия

Впоследствии специалисты говорили: врачам, отправившим Артема на МРТ, надо поставить памятник — еще немного, и время было бы упущено. Мальчика отправили в клинику Бурденко и вскоре прооперировали. Сыну Юлия сказала, что это операция от косоглазия. Это была почти правда: опухоль действительно давила на глаз изнутри, заставляя косить. О том, что у него онкология, Артем позже догадался сам. А незадолго до операции он перестал узнавать родных и вообще не понимал, что происходит.

Вырезанная опухоль была размером с мяч для настольного тенниса. Врач сказал мне: "Баночку для анализов представляете? Вот мы ее туда еле-еле затолкали"

— Юлия

После операции Юлия кормила сына с ложечки и заново учила его ходить. Заставляла подниматься, чтобы не атрофировались мышцы. Потом была лучевая терапия в другой больнице. Обычно для нее детей кладут в стационар, но для этого нужно дождаться своей очереди. "Мы решили: пусть наше место отдадут какому-нибудь другому ребенку, приехавшему издалека", — рассказывает Юлия. Она возила Артема на терапию каждое утро в течение месяца. Из Люберец на "Калужскую". "Как на работу", — смеется она.

В Морозовскую больницу Артема положили в конце декабря. Предстояло четыре курса химиотерапии. "Это отвратительное состояние, — вспоминает Артем. — Есть совсем не хочется, рвет каждые полчаса. Хотелось проспать все лечение, а потом проснуться и поехать домой".

Юлия признается: с самого начала в ней была уверенность, что все кончится хорошо. "Врач мне сразу сказала: "Здесь — никаких слез. Выйдете из больницы — рыдайте сколько угодно. Но если вы сейчас себя распустите, то ребенка потеряете", — вспоминает она. Очень поддерживал фонд "Подари жизнь" — и его волонтеры, пытавшиеся сделать так, чтобы лежать в больнице было веселее, и люди, жертвовавшие через SMS деньги на лечение Артема. "Вся Россия нам помогала, — говорит Юлия. — Эти SMS — 30, 40 рублей… Дело не в сумме. А в осознании того, что еще один человек стал ближе".

Как-то одноклассники мне сказали, что вся школа скидывалась для какого-то серьезно заболевшего мальчика, но никто не знал, для кого. Потом оказалось — это было для меня. Я был в шоке. До этого я думал, что у меня в классе всего трое друзей. А потом понял, что моими друзьями стал весь класс

— Артем

Артем уже два года в устойчивой ремиссии. Он учится в кадетском классе и занимается вокалом. Говорит, что в будущем хочет защищать родину. А может быть, стать звездой, чтобы приходить поддерживать больных детей в больницу — как когда-то приходили к нему по просьбе "Подари жизнь" актеры и музыканты. Он теперь точно знает: рак можно победить. Главное — не сдаваться. "Надо понять, что ты не один борешься с этой болезнью. Что тебе все помогают, — уверен он. — Даже если человек не может отправить деньги, но сопереживает, — это уже помощь". А Юлия сейчас часто отправляет деньги на лечение больных ребят. "Никогда не надо терять веру", — говорит она.