Лимфома ходжкина после эко

До 50-х годов ХХ века гемобластозы считались практически неизлечимыми заболеваниями.
Длительное время существовала догма о негативном гормональном влиянии беременности на прогноз опухолевого заболевания, где беременность способствовала прогрессу опухоли и увеличивала частоту рецидива новообразования. Дебют онкологематологического заболевания при беременности априори означал прерывание беременности.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ -XXI ВЕК

Беременность не несет негативного влияния на прогноз гемобластозов.
Появление в последние годы новых программ лечения с использованием препаратов, не проникающих через плаценту и не нарушающих развитие плода во II, III триместрах, а также отказ от облучения лимфатических коллекторов ниже диафрагмы потребовали пересмотра взглядов на проблему.

ТАКТИКА ВЕДЕНИЯ БЕРЕМЕННОСТИ У ЖЕНЩИН С ЛИМФОМАМИ

Тактика ведения беременности зависит от:

- агрессивности лимфомы;
- срока возникновения (I, II, III триместр);
- желания женщины.

При любых формах, агрессивности и стадиях лимфом возможно три варианта тактики ведения:

- прерывание беременности;
- ожидание и наблюдение;
- ПХТ.

Беременность не влияет на общую выживаемость больных и частоту рецидивов у женщин с НХЛ при своевременной диагностике и лечении. Состояние детей у матерей с гемобластозами не отличается от здоровья детей в общей популяции.

РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ПОДГОТОВКЕ К БЕРЕМЕННОСТИ ЖЕНЩИН С ЛИМФОМАМИ

1. Большинство рецидивов лимфом приходится на первые 2–3 года после окончания специфической терапии, поэтому планирование беременности – не ранее чем через 3 года после окончания специфической терапии.

2. Индуцированное химиотерапией нарушение менструальной функции обычно временное, цикл восстанавливается в первые 2–3 года после окончания специфического лечения. Однако при проведении высокоцитотоксических схем полихимиотерапии возможно повреждение большого пула фолликулов и наступление преждевременной менопаузы, особенно у женщин старше 25 лет. Именно поэтому необходимо динамическое наблюдение за функцией яичников (при УЗИ – определение количества фолликулов и объёма яичников; при гормональном исследовании – уровень ингибина В, ЛГ, ФСГ, эстрадиола).

3. Важна оценка функции щитовидной железы и постоянное мониторирование пациенток с высоким риском гипотиреоидизма (например, при облучении шейных и надключичных областей). Гипотиреоидизм во время беременности может привести к преждевременным родам и прерыванию беременности.

4. До беременности необходимо провести исследование иммунного и интерферонового статусов, а также проведения серологического исследования и ПЦР диагностики ДНК вирусов простого герпеса I и II типов, герпеса Зостер, цитомегаловируса и вирусов инфекционных гепатитов.

5. При использовании схем полихимиотерапии, содержащих большие дозы глюкокортикостероидов, перед беременностью целесообразно проведение денситометрии, и в случае снижения минеральной плотности костной массы (остеопения или остеопороз) показано лечение.

6. Физикальное обследование онкологом беременной женщины, перенёсшей лимфому, должно проводиться не менее 1-2 раз в течение беременности.

7. Не требуется постоянного контроля беременной, если при полноценном обследовании в начале беременности признаки лимфомы отсутствуют, а также при отсутствии симптомов болезни во время физикального обследования.

8. Женщины, перенёсшие лимфому, должны быть отнесены в группу высокого акушерского риска.

ТАКТИКА ВЕДЕНИЯ БЕРЕМЕННОСТИ

- лимфомы из групп высокого риска (фолликулярная неходжкинская лимфома; диффузная неходжкинская лимфома; периферические и кожные Т клеточные лимфомы; другие и не уточнённые типы неходжкинской лимфомы; злокачественные иммунопролиферативные болезни; множественная миелома);
- лимфогранулематоз III–IV стадий.

Во II и III триместрах вопрос о прерывании решается индивидуально консилиумом совместно с гематологом. Для решения вопроса о необходимости прерывания беременности должны привлекаться онкологи, акушеры гинекологи, неонатологи, терапевты и, конечно, мать будущего ребёнка и её родственники. Несмотря на то, что основное решение по этому поводу принимают врачи, решение матери и её близких должно обязательно приниматься во внимание и учитываться, при этом необходимо грамотно объяснять возможные осложнения как для матери, так и для будущего ребенка.

1. Сочетание беременности с лимфомой Ходжкина, НХЛ в ремиссии не служит показанием к прерыванию беременности.

2. При выявлении лимфомы Ходжкина и НХЛ во II или III триместрах возможна, если это необходимо, полихимиотерапия во время беременности. Желательно избегать схем полихимиотерапии, содержащих алкилирующие препараты, предпочтительна схема АВVD при лимфоме Ходжкина и СНОР при неходжкинских лимфомах. Лимфома Ходжкина имеет индолентное течение, которое можно успешно контролировать у большинства пациенток некоторое время без лечения. При этом возможно пролонгирование беременности до времени жизнеспособности плода с последующим бережным родоразрешением.

3. При выявлении лимфомы Ходжкина в I триместре беременности у женщин с благоприятным и промежуточным прогнозом (больные с IА и IIА стадиями без факторов риска – массивного поражения средостения и поражения >4 областей лимфатических коллекторов) возможно её пролонгирование и начало лечения во II или III триместре беременности.

4. При рецидивирующем течении лимфомы Ходжкина и неходжкинской лимфомы, а также всем женщинам с заболеваниями, диагностированными впервые и выявленными в I триместре, и неблагоприятным прогнозом показано прерывание беременности.

5. Во II и III триместрах в случае тяжёлой дыхательной или сердечно сосудистой недостаточности необходимо прерывание беременности или преждевременное родоразрешение. Всегда необходимо стремиться организовать родоразрешение в перинатальных центрах или роддомах с наличием детской реанимации.

6. Во всех случаях возможность пролонгирования беременности при активном течении лимфомы Ходжкина и неходжкинской лимфомы без лечения, а также вопросы выбора схем лечения во время беременности решает только онколог или гематолог.

Увеличение количества молодых пациентов, излечившихся от основного заболевания, является главным стимулом для развития технологий сохранения фертильности в онкологии.

Перед онкологами и врачами других специальностей возникает совершенно новая проблема - поздние осложнения лечения, которые могут ухудшить качество жизни пациентов и даже стать причиной смерти. Среди причин ухудшения качества жизни больных отмечают развитие бесплодия. По разным данным, после завершения химиотерапии в 30-70% пациенток наступает преждевременная яичниковая недостаточность и не может быть реализована детородная функция.

Цитостатическая терапия, подавляя функцию яичников, существенно влияет и на характер менструального цикла. Так, у женщин моложе 25 лет, получали как первичное лечение стандартную полихимиотерапию (ПХТ) с включением алкилирующих препаратов, аменорея возникает в 28% случаев, у женщин в возрасте старше 25 лет - у 86% и у пациенток старше 40 лет, - почти в 100%.

Сохранения репродуктивной функции у женщин всегда требует сложных, комплексных и инвазивных методов. Среди них: получение и криоконсервация зрелых и незрелых ооцитов, эмбрионов и ткани яичника, транспозиция яичника из зоны облучения с целью сохранения фертильности при лучевой терапии на область малого таза, использование гормонального подавления функции яичников при проведении химиотерапии. Выбор оптимального метода зависит от многих факторов, таких как: возраст, тип гонадотоксического лечения, сроки проведения химиотерапии, наличие постоянного полового партнера, технические характеристики метода и др. Консультирование по поводу сохранения фертильности должно быть адаптировано индивидуально для каждой пациентки на основе всесторонне взвешенной оценки эффективности, возможных рисков, технических аспектов каждого метода и с учетом запланированного специального лечения.

Известно, что клетки, которые быстро делятся, более чувствительны к цитотоксическим агентам (в первую очередь к алкилирующим), чем клетки, которые находятся в состоянии покоя.
С целью сохранения фертильности использовали различные фармакологические методы для снижения секреции гонадотропинов и, соответственно, цикличности функции яичников с помощью агонистов гонадотропин-рилизинг-гормона (а-ГнРГ) или комбинированных оральных контрацептивов
(КОК).

Однако, результаты проводимых рандомизированных контролируемых исследований оказались противоречивы. В большинстве случаев исследования не показали существенной разницы в спонтанном восстановлении циклов и гормонального профиля у пациенток получавших ПХТ (комбинация антрациклинов и алкилирующих агентов) с применением лютеинизирующего рилизинг- гормона (гозерелина) по сравнению с контрольной группой пациентокв, получавших только ПХТ.

Тем не менее, считается, что для женщин до 25 лет с регулярным менструальным циклом, уровнем эстрадиола выше 200 пмоль/л и ингибина В выше 40 пг/мл защита яичников КОК может оказаться достаточной. Однако у женщин более старшего возраста и у молодых женщин с исходно нарушенным менструальным циклом и/или нарушенными уровнями эстрадиола и ингибина В предпочтительнее использовать агонисты гонадотропин-рилизинг гормона, а также методы вспомогательных репродуктивных технологий (криоконсервация ооцитов, эмбрионов, ткани яичника).

Криоконсервация эмбрионов хорошо отработанная методика, которую используют ежедневно в практике лаборатории экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) для сохранения эмбрионов. Успех криоконсервации эмбрионов зависит в первую очередь от возраста женщины в момент взятия яйцеклетки и меньше - от возраста женщины, в матку которой переносят эмбрионы. Эмбрионы могут быть разморожены и перенесены через длительное время, без снижения частоты наступления беременности, что очень важно в случаях их долгосрочного хранения у больных онкологического профиля.
Недостатками метода криоконсервации эмбрионов у пациенток с онкологическими заболеваниями является необходимость отложения противоопухолевой терапии, обязательно наличие постоянного партнера или мужа и его согласия на криоконсервации, а также необходимость проведения овариальной стимуляции.

КРИОКОНСЕРВАЦИЯ ТКАНИ ЯИЧНИКОВ

Основная цель этого метода заключается в сохранении фолликулярного резерва у молодых женщин, а также у девочек перед началом противоопухолевой терапии. Криоконсервация ткани яичника имеет ряд преимуществ перед криоконсервации ооцитов и эмбрионов. При таком методе нет необходимости в стимулировании овуляции, наличия постоянного партнера репродуктивного возраста и, главное, потребности в отсрочке проведения противоопухолевой терапии. Основной целью этого метода является Реимплантация ткани яичников в случае их преждевременного истощения.

Во время операции берется небольшой фрагмент здоровой ткани яичников, который затем криоконсервируют, то есть был замораживают и помещают в криохранилище.

Когда пациентка изъявляет желание стать матерью, ткань яичника размораживают и проводят ее аутотрансплантацию. Через несколько месяцев у пациентки появляются спонтанные признаки работы яичников: нагрубание молочных желез, влагалищные выделения и т. д., и уровень гормонов соответствует норме для женщин ее возраста. Еще через некоторое время приходят менструации.

Далее специалисты начинают процесс стимуляции яичников по протоколу, подобному тому, который соблюдается при процессе искусственного оплодотворения.

Применение транспозиции яичника за пределы малого таза в тактике лечения злокачественных новообразований оправдано в случаях облучения участка малого таза. Успех сохранения функции яичников с помощью транспозиции колеблется от 16 до 90% . Результативность метода зависит от зоны облучения, васкуляризации, возраста пациентки и использования химиотерапии. Во время транспозиции может быть применена криоконсервация ткани яичника. Недостатками метода является нарушение кровоснабжения яичника, растяжение и дисфункция маточных труб и, как следствие, возможность трубной беременности в дальнейшем.

Как мужчине сохранить фертильность после лечения онкологического заболевания?

Современные методы противоопухолевого лечения (химиотерапия и лучевая терапия) позволяют пациенту справиться с болезнью и вернуться к полноценной жизни после лечения. Однако, среди основных последствий противоопухолевого лечения – его негативное влияние на репродуктивную систему мужчин:
- угнетение сперматозоидов
- повреждение генетического аппарата половых клеток

Циклофосфамид при достижении кумулятивной дозы, равной 9000 мг, вызывает азооспермию практически в 100% случаев. Она имеет обратимый характер. Полное восстановление нормального сперматогенеза происходит через 3-4 года после завершения лечения.
Прокарбазин, который назначают как в режиме монотерапии, так и в комбинациях, - наиболее токсичный в отношении функции гонад у мужчин цитостатик. Вызванная им олигоспермия продолжается в течение 10-12 лет.
Метотрексат, винкаалкалоиды обладают минимальным повреждающим воздействием на процесс сперматогенеза даже при длительном применении. При назначении метотрексата в высоких дозах частота возникновения олигоспермии может достигать 50%, однако она разрешается в течение 1-2 лет после завершения химиотерапии.
Доксорубицин. Для препарата как средства монотерапии характерна малая токсичность в отношении гонад у мужчин; при комбинации его с циклофосфамидом частота развития различных нарушений сперматогенеза значительно возрастает, однако практически во всех наблюдениях они имеют обратимый характер. У трети больных, получавших доксорубицин, отмечают полное восстановление функции яичек.

Задача, стоящая перед онкологами в настоящее время, разработать тактику лечения таким образом, чтобы предотвратить возникновение бесплодия в случаях у пациентов, используя методы ВРТ (вспомогательных репродуктивных технологий).

Наиболее эффективный способ сохранения жизнеспособности сперматозоидов - криоконсервация спермы, полученной до начала курса ПХТ (качество клеток и целостность ДНК могут быть нарушены даже после однократного курса противоопухолевой терапии). Кроме того, необходимо учитывать, что качество эякулята зависит от типа злокачественного новообразования. При лимфоме Ходжкина параметры спермограммы ухудшаются еще до начала терапии.

Многие пациенты вынуждены начать химиотерапию непосредственно после установленного диагноза. Даже в этих случаях целесообразно сделать попытку сохранения спермы в криобанке. После размораживания спермы с небольшим количеством сперматозоидов, оплодотворение возможно с применением метода интрацитоплазматической инъекции сперматозоида (ИКСИ).

Воспользоваться своей замороженной спермой можно в любой момент. Не нужно ждать несколько лет, пока полностью восстановится сперматогенез. Зачать ребенка можно при помощи метода экстракорпоральном оплодотворении (ЭКО) или инсеминации.

Заморозка спермы является надежным способом сохранения мужской фертильности и имеет ряд преимуществ:
- Замороженной спермой можно будет воспользоваться в любой момент и доставить в любую клинику в нужное время
- Дети, рожденные с помощью сохраненной спермы, ничем не отличаются от зачатых естественным путем
- Срок хранения замороженной спермы ничем не ограничен. Известны случаи рождения детей, с помощью спермы хранившейся более 20 лет.
- Качество репродуктивных клеток никак не меняется на протяжении всего срока хранения.

• 30 ноября 2016
• 129073
• 18

Текст: Татьяна Горюнова

Весной 2015 года мне начали сниться кошмары про мёртвых животных, личинки, больничные палаты и операционные, выпадающие зубы. Сначала я не обращала внимания, но позже, когда сны стали регулярными, у меня возникла навязчивая мысль лечь в больницу на полное обследование. С близкими я делилась мыслями о том, что мозг может таким образом посылать сигнал о болезни, но меня убедили, что не нужно быть мнительной и придумывать глупости. И я успокоилась. Летом я исполнила давнюю мечту пересечь Америку на машине от океана до океана. Друзья были в восторге, а моё впечатление смазывали чувство дикой усталости, постоянная одышка и боли в грудной клетке. Я списывала всё на лень, жару и набранные килограммы.

В октябре я вернулась в солнечную Москву, и, казалось бы, должна быть полна впечатлений и сил после отдыха. Но я просто загибалась. На работе было невыносимо, усталость была такой, что после рабочего дня я мечтала лишь скорее оказаться в кровати. В метро находиться было пыткой: кружилась голова, постоянно темнело в глазах, я падала в обмороки и заработала пару шрамов на висках. Меня мутило от посторонних запахов, будь то духи, цветы или еда. Я одёргивала себя и ругала за то, что никак не могу войти в привычный жизненный ритм.

По дороге на работу я наконец осознала серьёзность происходящего и поняла, что мне надо немедленно ехать к врачу. Я вспомнила мамин шрам — ровно на месте моей опухоли. Сквозь рой беспорядочных мыслей я слышала, как друг пытался меня подбодрить и нелепо шутил, но от этого мне становилось всё страшнее, и я почувствовала, как к горлу подступает ком, а на глаза наворачиваются слёзы.

Мы договорились о том, что будем действовать в открытую, так как я хотела знать все подробности и всю правду о прогнозах и ходе лечения. Мама потом много раз говорила, что восхищается моим мужеством, так как она не хотела слышать ничего о болезни, просто хотела, чтобы её скорее вылечили. Но мне было важно понимать, что будет с моим организмом, через что мне предстоит пройти. Так я могла морально подготовиться, самостоятельно, взвешенно принять решения и легче перенести всю боль и побочные эффекты лечения. Я задавала бесконечное количество вопросов, просила показать мне вырезанные лимфоузлы, объяснить, что значат показатели анализов, и описать механизм действия химиопрепаратов.

Препараты полностью меняют восприятие мира. У меня в тысячу раз обострился слух, изменилось восприятие вкуса еды, нюх работал лучше, чем у любого пса — это сильно влияет на нервную систему. Большую часть времени между вливаниями препаратов занимает борьба с побочными эффектами. Мне приходилось следить за кровью, так как у меня были постоянные лейкопения и тромбоцитопения. Я делала уколы в живот, стимулирующие работу костного мозга, чтобы восстановить все показатели перед очередной химиотерапией. В среднем между вливаниями препаратов было три-четыре нормальных дня, когда я могла без посторонней помощи передвигаться и обслуживать себя, посмотреть фильм и почитать книгу.

В это время меня навещали друзья и рассказывали о внешнем мире, которого для меня просто не существовало. Отсутствие иммунитета не позволяло мне выходить на улицу — это было опасно для жизни. Постепенно организм привыкает к химиотерапии, как и ко всему остальному. И я научилась проводить время более продуктивно, не обращая внимания на побочные эффекты. Но с привыканием приходит и психологическая усталость. У меня она выражалась в том, что меня начинало сильно тошнить за пару часов до госпитализации, когда со мной ещё ничего не сделали, но организм уже знал наперёд, что ему предстоит. Это сильно огорчает и выматывает.

От лучевой терапии было меньше побочных эффектов. Мне обещали рвоту, ожоги, температуру, проблемы с желудком и кишечником. Но у меня были лишь температура и под конец ожог слизистой гортани и пищевода. От этого я не могла есть: каждый глоток воды или мельчайший кусок пищи ощущался как кактус. Я чувствовала, как он медленно и болезненно спускается в желудок.

Самым страшным был момент, когда мы не смогли найти нужные препараты — они просто закончились по всей Москве. Мы собирали ампулы буквально поштучно: одну отдала девочка, закончившая лечение, оставшиеся три привезли одноклассники из Израиля и Германии. Спустя месяц история повторилась и от безысходности мы взяли по ОМС русские дженерики (аналоги зарубежных препаратов) — это обернулось четырёхдневным кошмаром. Я не думала, что человек может испытывать такую боль. Я не могла спать, начались галлюцинации и бред. Не спасали обезболивающие, скорая разводила руками.

Лимфома / Фото: sosud-ok.ru

Лимфомами называют целую группу заболеваний лимфатической ткани. Это злокачественные патологии, при которых лимфоциты, клетки крови, начинают бесконтрольно делиться и накапливаться в лимфатических узлах и внутренних органах, патологически нарушая их работу. Да, к сожалению, лимфома – это злокачественное новообразование со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Есть два типа заболевания: лимфогранулематоз, его еще называют лимфомой Ходжкина, и так называемые неходжкинские лимфомы.

Для лимфомы Ходжкина характерно появление в лимфатических тканях специфических патологически крупных (до 20 микрон) клеток. Это довольно редкий тип, чаще им заболевают мужчины. Пиковые значения приходятся на возраст от 25 до 30 лет и от 50 до 55 лет. Но выживаемость у лимфомы Ходжкина высокая, особенно на I и II стадии.

Неходжкинские лимфомы делятся на множество подтипов. Прежде всего их разделяют по типу лимфоцитов, из которых возникла опухоль: В-клеточные или Т-клеточные.

Еще одна классификация – по особенностям течения процесса. Индолентные опухоли развиваются медленно и относительно спокойно, например, это фолликулярные лимфомы, лимфомы маргинальной зоны. А вот агрессивные лимфомы отличаются быстрым, прогрессирующим течением и крайне неблагоприятным прогнозом. К ним относятся, например, лимфома Беркита или В-клеточные крупноклеточные лимфомы.

Лимфома долго маскируется. В 45-55% случаев у пациентов увеличиваются лимфоузлы разных групп, чаще – шейно-надключичных, подмышечных, паховых. При этом они остаются безболезненными, и их размеры не уменьшаются со временем.

При прогрессировании могут появиться симптомы интоксикации:

• значительная беспричинная потеря веса (до 10% массы тела за полгода);
• нарастающая слабость;
• сильная потливость по ночам;
• неожиданные скачки температуры до 38 градусов и выше без явной причины;
• кожный зуд;
• тошнота, рвота, одышка в течение длительного времени.

"К сожалению, часто пациенты обращаются в поликлинику, когда процесс зашел уже слишком далеко и помочь им становится очень сложно. Нужно учиться понимать свой организм и не игнорировать его "жалобы". Чем раньше поставлен диагноз, тем больше шансов на успешное лечение", – подчеркнула Елена Россоха.

Врачи долгие годы пытаются понять, откуда вообще берется рак. Причины лимфомы тоже пока неизвестны. Существуют только теории и предположения.

Например, принято считать, что появление заболевания могут спровоцировать некоторые инфекции и вирусы (вирус Эпштейна-Барра, герпес 8 типа, инфекционный мононуклеоз). Определенную роль могут играть первичный и вторичный иммунодефицит. Именно поэтому лимфома часто встречается у больных туберкулезом и ВИЧ-инфицированных пациентов.

Важны и факторы внешней среды, например, работа с тяжелыми химическими соединениями, пестицидами.

Из-за отсутствия симптомов в начале заболевания и многоликости проявлений болезни на поздних стадиях, лимфому бывает непросто диагностировать. Основной анализ – это микроскопическое исследование образца лимфоидной ткани, полученной при биопсии. С помощью лучевой диагностики определяют стадию процесса. УЗИ необходимо для исследования размеров лимфатических узлов, определения степени поражения, наличия или отсутствия метастазов в органах. Компьютерная томография и ПЭТ КТ позволяют детально изучить место, где расположилась опухоль, ее состав, а также оценить состояние организма в целом. Фиброгастродоуденоскопия (ФГДС) и пункция костного мозга проводятся для определения распространенности лимфомы.

"Иногда пациенты возмущаются, если им назначают дополнительные методы исследования, считая их лишними. Но ведь детальная диагностика необходима врачам для выбора правильной тактики дальнейшего лечения. Чем лучше мы знаем "врага", тем более эффективно можем планировать борьбу с ним", – пояснила собеседница.

Как и всем пациентам с любыми онкологическими заболеваниями им противопоказано длительное пребывание на солнце, загар, физиолечение, общее воздействие высоких температур, например, баня, а также массаж в период лечения.

У пациентов с лимфомами однозначно должно корректироваться питание. Нужно исключить жирное красное мясо, консерванты, продукты с химическими добавками, копчености, газированные напитки, алкоголь.

Во время лекарственной терапии и сразу после нее, так как лечение подразумевает прием агрессивных препаратов, нужно стараться употреблять свежеприготовленную пищу и пить больше жидкости. При этом калорийность еды должна покрывать, но не превышать энергозатраты организма. Наиболее полезны свежие фрукты, овощи и зелень, богатые витамином C, диетическое мясо, злаки, кисломолочные продукты и продукты с высоким содержанием фосфора и железа.

Здоровому-то человеку нужны, а уж больному тем более, прогулки на свежем воздухе и посильные физические нагрузки. Но самое главное, пациент должен стараться получать положительные эмоции. Кто-то любит читать, кто-то смотреть фильмы, а для кого-то большое удовольствие состоит в общении с родными и близкими людьми.

По словам врача, основной метод лечения лимфом всех видов – это лекарственная терапия. В большинстве случаев с помощью препаратов достигается стойкая ремиссия, когда опухоль никак себя не проявляет.

В дополнение к лекарственной терапии и как закрепление ее результатов применяется лучевое лечение. В некоторых случаях может потребоваться трансплантация костного мозга, собственного, очищенного и подготовленного, или донорского.

В план лечения лимфом входит и таргетно-целевая терапия, направленная на опухолевые мишени. В последние годы появились высокоэффективные препараты, которые перепрограммируют собственную иммунную систему человека на поиск и уничтожение опухоли. В онкологическом диспансере эти препараты есть и по показаниям пациенты их получают, сказала Елена Россоха.

Современные возможности диагностики (иммунофенотипирование, МРТ, ПЭТ КТ диагностика), огромное количество новых лекарственных молекул дает возможность онкологам в Алтайском крае лечить таких больных на уровне современных мировых стандартов.

"Большинство специалистов сходятся во мнении, что в ближайшем будущем лимфомы, в том числе и агрессивные, перестанут считаться неизлечимым заболеванием. Когда наши пациенты создают свои семьи и рожают совершенно здоровых малышей – это ли не счастье?! И с каждым годом таких пациентов становится больше", – резюмирует врач.

За помощь в подготовке материале благодарим пресс-секретаря онкоцентра Юлию Корчагину.

Ко Всемирному дню борьбы с раком мы поговорили с подопечной фонда AdVita — 29-летней Юлией Фатеевой, которая более четырех лет пыталась справиться с лимфомой Ходжкина (раком лимфатической системы). Девушка рассказала нам, как пациенты добиваются лечения эффективными, но не доступными в России лекарствами, и почему просить людей о помощи поначалу очень тяжело.

Я родилась и выросла в Петербурге, занималась хореографией и плаванием, была совершенно здоровым ребенком. В моей семье никто не болел онкологическими заболеваниями и до 18 лет я про это ничего особо не слышала.

Лимфому Ходжкина у меня заподозрили случайно, во время обычной диспансеризации в колледже. Это был 2007 год, я тогда училась на первом курсе. На моей флюорограмме врачи разглядели лимфоидную гранулему — маленькое ответвление от лимфоузла, явный симптом лимфомы Ходжкина. После биопсии страшный диагноз подтвердился — у меня был рак лимфатической системы. Это болезнь молодых, обычно ее обнаруживают в возрасте от 15 до 30 лет.

У меня была вторая стадия рака. Если бы не обследование, возможно, болезнь обнаружили куда позже. Симптомов я не замечала, хотя похудела на первом курсе на несколько килограммов. Списывала это на обычный стресс из-за учебы. Уже после выздоровления я начала поднимать архивы. Оказалось, что на флюорографическом снимке, сделанном в 11-ом классе школы, лимфоидная гранулема уже была заметна. Если бы на нее обратили внимание тогда, лечение, возможно, не было таким тяжелым для меня. Но ее пропустили и поставили печать, что я здорова.

Меня лечили химиотерапией (вводят капельницей токсичные препараты, которые способны убить опухолевые клетки) и лучевой терапией (облучение опухолевых клеток). Вылечилась я в начале 2009 года. Первое время после выздоровления проходила обследования, чтобы исключить рецидив — заболевание всегда может вернуться. Но после трех лет ремиссии как-то махнула на это рукой. Подумала: все в прошлом, не хочу больше ходить по врачам. Я была маленькой, мне было всего 20 лет, и думать о плохом не хотелось. Это сейчас я ответственно к себе подхожу: питание, распорядок дня, прогулки на свежем воздухе, встречи с друзьями и обязательно — позитивные эмоции. Все приходит с опытом, и иногда с таким тяжелым.

Спустя почти 5 лет после выздоровления я проснулась ночью от жуткой боли в спине, в районе почек. Ни сесть, ни встать, ни дышать. Все произошло очень резко. На какое-то время боль ушла, а потом появилась вновь и абсолютно невыносимая. В октябре 2013 года врачи провели обследование и сказали, что болезнь вернулась.

Когда заболела раком во второй раз — просто не поверила. Разве такое может произойти со мной? Начала верить лишь когда очутилась на больничной кровати с капельницей, наполненной препаратом для химиотерапии. А полное осознание происходящего пришло, когда на 40-й день после химии я потеряла почти все волосы.

Когда болезнь вернулась, меня ждало куда более серьезное лечение с жесткой химиотерапией. Но прогресса от нее не было, и врачи решили провести мне аутотрансплантацию костного мозга. Сначала препаратом убивают все твои кроветворящие клетки, а потом переливают пакетик с кровью — это твой собственный костный мозг. Да, костный мозг, это не кусок позвоночника — он жидкий, это по сути кровь.

Аутотрансплантация мне не помогла — болезнь не хотела уходить. Меньше чем через полгода у меня случился очередной рецидив. Надежда оставалась лишь на пересадку костного мозга от донора. Но пересадку можно было сделать, только введя меня перед этим в ремиссию. Это уже не удавалось — химиотерапия была бессильна.

Первая проблема была в том, что препарата в России не было, он даже не зарегистрирован здесь. Это частая ситуация с инновационными лекарствами, в нашей стране они появляются с большим опозданием. Второй проблемой была его стоимость. Мне назначили курс из 27 ампул — это более 100 тысяч евро, цена за приличную квартиру в Петербурге.

Часто люди не понимают, как общаться с родственником или другом, который заболел раком. Прежде всего демонстрируйте поддержку. Например, приятно получать небольшие сувениры от друзей — они поднимают настроение. Помню, одногруппница передала мне на Новый год красивую голубую коробку с фломастерами, раскрасками, книжками для подъема настроения. Это было радостно — не деньги в конверте на лечение, а какой-то подарок. Ты ощущаешь внимание людей, понимаешь, что они о тебе думают. Хотя вот мягкие игрушки в больницу не передавайте — они запрещены, так как собирают пыль и микробы, опасные в период лечения. Когда человек проходит такое серьезное испытание, иммунитет падает до нуля. Поэтому все вокруг должно быть максимально стерильным.

Мне кажется, что поддержка родных — это почти самое главное в лечении. Моя мама от меня практически не отходила, а я пролежала в больнице 8 месяцев, только по субботам могли отпустить домой. И я не видела в ее глазах страха, она не причитала, мол, как все плохо. Тут скорее было — только попробуй мне не выздороветь. Очень сложно тем, кто приезжает из других городов без родственников. Со мной лежали такие пациенты, я видела, как сильно им не хватает внимания и поддержки.

В 2017 году помощь от фонда AdVita получили 997 пациентов с онкологическими заболеваниями. Это было бы невозможно без людей, которые поддерживают фонд. Помочь AdVita вы можете здесь.