Что такое не отмороженный рак

Что такое рак

Тезис, что рак — болезнь неизведанная, миф. Ученые давно выяснили механизмы появления болезни. Рак — это генетическое заболевание, что вовсе не означает, что оно наследственное. Он возникает в результате поломки генов, которая может случиться под воздействием различных факторов. Развитие рака — это последовательное накопление мутаций в клетке, которая постепенно приобретает свойства рака.

Какие гены повреждаются? Существуют три вида генов, поломка которых приводит к появлению опухоли в клетке. Прото-онкогены — это гены, кодирующие системы контроля и деления (отвечают за деление клетки), гены-супрессоры — это гены, которые кодируют системы восприятия сигналов от других клеток и тормозят рост и деление (отвечают за взаимоотношения между клетками), а также гены репарации — гены, которые кодируют белки, которые, в свою очередь, чинят ДНК. В процессе своей жизни человек сталкивается с факторами, которые повреждают гены, и если гены репарации работают хорошо в перманентном режиме, то они смогут устранить поломку. Часто, когда речь идет об опухолевых синдромах и высоком риске рака в молодом возрасте, это означает, что случилась поломка генов репарации. Сегодня известно порядка 50 генов (не только репарационных), поломка которых приводит к развитию опухолевого синдрома — резко увеличивает риск рака.

Если ген ломается, то поломка приводит к развитию опухоли. Опухолевая клетка перестает реагировать на сигналы и приобретает новые свойства, она начинает мутировать с высокой скоростью, и рано или поздно какие-то клетки приобретают новые свойства, которые позволяют ей стать еще более злокачественной, начать метастазировать. Так появляется метастатическая болезнь.

Лекция Ильи Фоминцева в Университете ИТМО

Стадий рака не существует

Считается, что первая стадия рака — это начальная стадия, из которой развиваются все последующие. В этой логике четвертая стадия является последней. Однако рак четвертой стадии и разросшийся рак первой стадии — это фактически два разных рака. Так, рак в четвертой стадии — это рак, у которого появились клоны клеток, способные метастазировать, получившие много новых свойств, которых не было в клетках на первой стадии. У этого рака новые свойства, другая генетика и биология. Теории постадийного развития рака противоречат биологические типы рака, которые рождаются сразу в четвертой стадии, существуют только в первой стадии или имеют только первую и четвертую стадии, минуя вторую и третью.

Несмотря на такое ошибочное представление, оно полезно с практической точки зрения. Биологические свойства опухоли проявляются в ее анатомическом распространении, а стадии учитывали именно его: врастает рак в мышцу или нет, дает метастазы или не дает. На этой основе можно было строить точный прогноз. Более того, до сих пор это самый удобный способ прогнозирования исхода болезни.

Рудольф Вирхов. Источник: syl.ru

Знание современной теории опухолевой прогрессии говорит о том, что максимальное удаление тканей вокруг опухоли за некоторыми пределами совершенно бессмысленно, ведь опухоль уже распространилась, просто не приобрела еще всех свойств. Впервые это выяснили Джош Фидлер и Бернард Фишер в конце XX века. В рамках исследования ученые выяснили, что удаление большего или меньшего количества тканей не влияет на отдаленную выживаемость человека. Также в исследовании было обнаружено, что нет необходимости удалять лимфоузлы — достаточно выяснить, поражены они или нет. Это исследование стало одним из ключевых в онкологии, за ним последовала серия других, которые расширяли и дополняли эту новую теорию, которая поворачивала все с ног на голову.

С 1950-х годов в онкологии наблюдается четкий тренд на уменьшение объемов хирургического вмешательства во всех видах рака. Сегодня молочную железу удаляют лишь тогда, когда опухоль занимает всю железу или опухоль имеет множество очагов в железе. В остальных случаях удаляют только опухоль и берут биопсию лимфоузлов, чтобы выяснить, имеет ли рак те свойства, которые позволяют ему вырасти в лимфоузлах. Процент органосохраняющих операций пока косвенно является показателем качества принятия решений в маммологических отделениях. К сожалению, в России многие онкологи до сих пор проводят операцию Холстеда.

Развитие рака — это стохастический процесс (вероятностный). Из первичной опухоли клетки распространяются везде: в кровоток, лимфоток и другие локации. Однако подавляющее большинство этих клеток не выживает, а те, которые выживают, не смогут дать вторичную опухоль. Если же среди триллионов клеток, которые отрываются от первичной опухоли и попадают в другие ткани, одна тысячная процента прикрепится к ткани, а из этого количества один процент окажется способным дать метастазы — этого хватит, чтобы убить человека.

Что приводит к генетическому повреждению клетки

Возраст своей цифрой, разумеется, не приводит к генетическому повреждению клеток, однако чем дольше живет человек, тем выше вероятность, что он встретится с фактором, который фатально повредит ген, поломка которого приводит к раку. Этот процесс можно ускорить, если контактировать с усиливающими мутацию веществами, например, с табаком. Если у человека есть мутации, которые приводят к раку легких сами по себе, поврежденный ген увеличивает вероятность рака легких. Если гены репарации не работают качественно, а человек курит, то он заболеет раком легких с практически стопроцентной вероятностью.

Похожая ситуация с алкоголем — химическим канцерогеном, который приводит к развитию рака (безопасных доз алкоголя не существует!). К генетическому повреждению клетки приводят и другие канцерогенные вещества. Одно из них, например, асбест — вещество, которое повышает риск рака легких у человека.

Хроническое воспаление приводит к развитию рака, так как при хронических воспалениях бесконечно происходит репарация тканей: клетки делятся в огромных количествах, и в зоне хронических воспалений рано или поздно возникнет ошибка при репликации ДНК. Несмотря на то, что ошибок всегда много, однажды ошибка рискует стать фатальной.

К генетическому повреждению клетки могут привести инфекционные агенты — бактерии или вирусы, которые напрямую повреждают ДНК или вызывают специфическое хроническое воспаление, которое приводит к повреждению ДНК. К числу вирусов, которые повреждают ДНК напрямую, относится вирус папилломы человека (ВПЧ). Этим вирусом рискует заразиться каждый, кто ведет половую жизнь. Однако высокий риск встречи человека с этим вирусом не гарантирует, что человек заболеет раком. Как правило, этот вирус сам элиминируется, также как и вирус гриппа, только медленнее. Именно поэтому лечение ВПЧ бессмысленно, как правило, он уходит сам. Однако не всегда. Бывают случаи (в возрасте старше 30 лет), когда ВПЧ остается в клетке и вызывает дисплазию (изменение клеток), что приводит в конечном итоге к раку (раку шейки матки, раку анального канала и другим видам).

К факторам риска относятся также ионизирующее излучение (напрямую повреждает гены), ультрафиолетовое излучение (однако оно, например, не вызывает рак молочной железы), диета (при приеме низкокачественной или испорченной продукции возникают хронические болезни ЖКТ, например, язва). Также существует доказанное влияние красного мяса и продуктов его переработки на риск возникновения колоректального рака (белое мясо и рыба не имеют влияния) — относительный прирост риска при регулярном употреблении красного мяса составляет 18 %.

Внешние гормоны могут резко повысить риск рака молочной железы, который во многом развивается именно под действием половых гормонов. Также ожирение и гиподинамия — один из мощнейших факторов риска рака многих локализаций. Сегодня все виды опухолей, которые связаны с ожирением и с ВПЧ, находятся в фазе роста заболеваемости, а те, которые связаны с курением и алкоголем, — в фазе снижения.

Важно помнить и о ложных факторах риска, которые НЕ влияют на развитие рака. Среди них электромагнитные поля, дезодоранты-антиперспиранты, заменители сахара, страх рака, стресс, хирургия, травма, неизбежность наследования (даже если есть мутация, это не означает, что она разовьется в рак).

Раннее выявление и скрининг

Раннее выявление — это выявление симптоматического рака, а скрининг — это выявление рака, у которого симптомов нет, а у самого человека нет никаких жалоб и оснований для обращения к врачу. Раннее выявление не равно излечению, а скрининг, хоть и прерывает естественную историю болезни и приводит к улучшению качества лечения, не гарантирует увеличения продолжительности жизни пациента.

Также результатом скрининга может стать прямой вред от обследования (инвазивного). Так, например, в ходе колоноскопии, которую проводят под общей анестезией, производится осмотр кишки эндоскопом. Даже у анестезии при этой процедуре могут быть осложнения вплоть до смертельного исхода, кроме того в ходе процедуры можно вызвать кровотечение кишки, остановку сердца или фатальную аритмию. Все перечисленное — лишь десятые процента случаев, однако для аудитории в сотни тысяч человек это смерти конкретных людей. Именно поэтому необходимо взвешивать пользу и вред от скрининга. Сегодня существуют четыре опухоли, для которых польза скрининга превышает вред: рак шейки матки, рак молочной железы, колоректальный рак и рак легких.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.

Они способны возвращаться к жизни и активному состоянию после двух часов пребывания во льду.

Биологи из Марист колледжа (Marist College) обнаружили, что раки-бокоплавы, или амфиподы (Stygobromus allegheniensis), обитающие в Ледяных пещерах (Ice Caves) штата Нью-Йорк, способны оставаться в живых после заморозки. Такая особенность впервые описана для беспозвоночных, обитающих в пещерах, которые, как правило, живут в относительно тёплых условиях. Статья опубликована в журнале Subterranean Biology.

Stygobromus allegheniensis — это бесцветные, лишённые глаз, беспозвоночные длиной всего два сантиметра. Этот вид впервые был найден в 1976 году в пещерах Пенсильвании, и он оказался одним из самых распространённых раков-бокоплавов, населяющих подземные воды. В 2009 году учёные, исследуя Ледяные пещеры в штате Нью-Йорк, обнаружили S. allegheniensis, которые плавали в небольших водоёмах в количестве сотен или даже тысяч особей. Поскольку каждую зиму пещеры полностью промерзают, биологи решили узнать, каким же образом беспозвоночным удавалось выжить.

Учёные провели несколько экспериментов, в которых проверили способность амфипод выживать в условиях заморозки. Параллельно биологи также выяснили, какую температуру они предпочитают. Раков помещали в длинный резервуар с водой, один конец которого полностью охлаждался с помощью сухого льда, а на другом конце был установлен электрический водонагреватель. Таким образом создавался температурный градиент от 0 до 21 градуса Цельсия. К концу эксперимента беспозвоночные перемещались исследователями в холодную сторону со льдом, где они замерзали. После разморозки все S. allegheniensis оказались живыми и проявляли прежнюю активность.

Исследователи также экспериментировали с временными интервалами, замораживая S. allegheniensis в произвольных интервалах от одного до двенадцати часов. При этом абсолютно все бокоплавы выдерживали низкие температуры в течение не более двух часов. Учёные предполагают, что их устойчивость к замерзанию объясняется содержанием в их организме таких веществ, как глицерин, различные сахара и аминокислоты. Эти соединения понижают температуру замерзания биологических жидкостей и не дают образовываться кристалликам льда, которые могли бы повредить клетки, по крайней мере в течение двух часов.

Биологи считают, что более продолжительное выживание в замёрзшем состоянии в Ледяных пещерах объясняется постепенным понижением температуры — организм раков успевает лучше подготовиться к длительной зимовке, выделяя антифризные вещества.

Криофилы — общее название для всех организмов, которые предпочитают жить в низких температурах и могут выживать даже при длительной заморозке. Как правило, это характерно для микроорганизмов, однако существуют и хладоустойчивые круглые черви, насекомые и некоторые земноводные.

Распад опухоли — это закономерное следствие слишком активного роста ракового узла по периферии или осложнение избыточно высокой реакции распространённого злокачественного процесса на химиотерапию.

Не каждому пациенту доводится столкнуться с тяжелой проблемой распада ракового процесса, но при любой интенсивности клинических проявлений инициируемое распадом злокачественной опухоли состояние непосредственно угрожает жизни и радикально меняет терапевтическую стратегию.

Распад опухоли: что это такое?

Распад — это разрушение злокачественного новообразования, казалось бы, что именно к распаду необходимо стремиться в процессе противоопухолевой терапии. В действительности при химиотерапии происходит уничтожение раковых клеток, только убийство органичное и не массовое, а единичных клеток и небольших клеточных колоний — без гибели большого массива ткани с выбросами в кровь из распадающихся клеток токсичного содержимого.

Под действием химиотерапии клетки рака приходят не к распаду, а к процессу апоптоза — программной смерти. Останки раковых клеток активно утилизируются фагоцитами и уносятся прочь от материнского образования, а на месте погибших возникает нормальная рубцовая ткань, очень часто визуально не определяющаяся.

Регрессия злокачественного новообразования в форме апоптоза происходит медленно, если наблюдать за новообразованием с перерывами в несколько дней, то заметно, как по периферии раковый узел замещается совершенно нормальной тканью и сжимается в размере.

При распаде раковый конгломерат не замещается здоровыми клетками соединительной ткани, мертвые клеточные пласты формируются в очаг некроза, отграничивающийся от остальной раковой опухоли мощным воспалительным валом. Внутри злокачественного новообразования некроз не способен организоваться и заместиться рубцом, он только увеличивается, захватывая новые участки ракового узла, походя разрушая опухолевую сосудистую сеть. Из мертвого очага в кровь поступают продукты клеточного гниения, вызывая интоксикацию.

Массированный выброс клеточного субстрата становится причиной тяжелейшей интоксикации, способной привести к смерти.

Причины распада злокачественной опухоли

Инициируют распад ракового образования всего только две причины: сама жизнедеятельность клеток злокачественной опухоли и химиотерапия.

Первая причина спонтанного — самопроизвольного распада характерна для солидных новообразований, то есть рака, сарком, злокачественных опухолей головного мозга и меланомы. Вторая причина распада типична для онкогематологических заболеваний — лейкозов и лимфом, при онкологических процессах встречается чрезвычайно редко.

Второй вариант распада, типичный для онкогематологических заболеваний, можно констатировать по клиническим симптомам тяжелейшей интоксикации с осложнениями — тумор-лизис-синдрому (СОЛ) и биохимическим анализам крови, где резко повышена концентрация мочевой кислоты, калия и фосфора, но существенно снижен кальций. Конкретная побудительная причина для развития СОЛ — обширное злокачественное поражение с очень высокой чувствительностью к химиотерапии.

При онкологических процессах — раках, саркомах, меланоме реакция на цитостатики преимущественно умеренная и не столь стремительная, поэтому СОЛ принципиально возможен только в исключительных случаях мелкоклеточного, недифференцированного или анаплазированного злокачественного процесса.

Симптомы распада злокачественной опухоли

Клиническим итогом спонтанного распада раковой опухоли становится хроническая интоксикация, нередко сочетающаяся с симптомами генерализованного воспаления вследствие образования гнойного очага. Симптомы разнообразны, но у большинства отмечается прогрессивно нарастающая слабость, повышение температуры от субфебрильной до лихорадки, сердцебиение и даже аритмии, изменение сознания — оглушенность, нарушение аппетита и быстрая потеря веса.

Локальные проявления спонтанного разрушения раковой опухоли определяются её локализацией:

• рак молочной железы, меланома и карцинома кожи, опухоли ротовой полости — гнойная, обильно секретирующая открытая язва с грубыми подрытыми краями, часто источающая гнилостный запах;
• распадающаяся карцинома легкого — при прободении некротической полости в крупный бронх возникает приступообразный кашель с гнойной мокротой, нередко с прожилками крови, иногда случается обильное легочное кровотечение;
• разрушение новообразования органов желудочно-кишечного тракта — развитие локального перитонита при прободении ракового конгломерата в брюшную полость, кровотечение с чёрным стулом и рвотой кофейной гущей;
• распадающаяся карцинома матки — интенсивные боли внизу живота, нарушение мочеиспускания и дефекации при образование гнойных свищей.

Синдром опухолевого лизиса при лейкозах и лимфомах потенциально смертельное состояние, приводящее:

• в первую, очередь к осаждению кристаллов мочевой кислоты в почечных канальцах с выключением функции и острой почечной недостаточностью;
• дополнительно повреждает почки быстрое закисление крови — лактатацидоз;
• снижение уровня кальция и повышение фосфатов инициирует судорожный синдром, дополняемый неврологическими проявлениями вследствие выброса цитокинов;
• повышения калия негативно отражается на сердечной деятельности;
• выброс биологически-активных веществ из клеток приводит к повышению проницаемости мелких кровеносных сосудов, что снижает уровень белков и натрия крови, уменьшает объем циркулирующей плазмы, клинические проявляется падением давления и усугублением поражения почек;
• обширные и глубокие нарушения метаболизма во всех системах органов с исходом в полиорганную недостаточность.

Лечение распада опухоли

Формально при распадающейся опухоли невозможна радикальная операция, зачастую заболевание считается неоперабельным, но химиотерапия и облучение исключаются из программы, потому что способны усугубить некроз. Отчаянное положение пациента и вероятность массированного кровотечения из изъеденного раком крупного сосуда оправдывает выполнение паллиативной операции, основная цель которой — удаление очага хронического воспаления и интоксикации.

Синдром лизиса опухоли лечится многочасовыми капельными вливаниями при усиленном диурезе — выведении мочи, связыванием мочевой кислоты специальными лекарствами. Одновременно поддерживается работа сердечно-сосудистой системы, купируется интоксикация и воспаление. При развитии острой почечной недостаточности проводится гемодиализ.

Синдром лизиса опухоли сложно лечить, но можно предотвратить или хотя бы уменьшить его проявления. Профилактика начинается за несколько дней до курса химиотерапии и продолжается не менее трёх суток после завершения цикла. Кроме специальных препаратов, выводящих мочевую кислоту, назначаются продолжительные капельницы, вводятся недостающие микроэлементы, а избыточные выводятся или связываются другими лекарствами.

Профилактика лизиса опухоли стала стандартом лечения онкогематологических больных, чего нельзя сказать об онкологических пациентах с распадающимися злокачественными процессами, которым очень сложно найти хирурга, готового выполнить паллиативную операцию. Во вмешательстве по санитарным показаниям отказывают из-за сложности выхаживания тяжелого больного после обширного хирургического вмешательства. В нашей клинике никому не отказывают в помощи.

Специально для этого материала мы поговорили с героинями информационной кампании Благотворительного Фонда Константина Хабенского #РАКЛЕЧИТСЯ, которые на собственном примере попытались объяснить, как можно помочь другу, который столкнулся с раком, а что — наоборот, может испортить отношения с онкобольным.

Наталья Чибисова, 4 года в ремиссии

Все эти чувства не проходят одним днём и зачастую люди боятся рассказать о своём диагнозе даже родственникам. Когда человек находится в таком состоянии, очень важно, чтобы рядом были люди, которые могут адекватно воспринимать ситуацию!

Во-первых, важно понимать и принимать диагноз заболевшего человека. Ни в коем случае нельзя недооценивать ситуацию. Диагноз рак — это правда серьезно и относиться к этому нужно соответствующе. Здесь важно соблюдать баланс. Например, когда я узнала об онкологии, некоторое время мне не хотелось рассказывать своим знакомым и даже близким друзьям о совсем диагнозе. И лишь спустя достаточно продолжительное время я нашла в себе силы это сделать. Мне захотелось поделиться с ними, потому что я поняла, что от друзей и близких я получу не сострадание и жалость, а поддержку: и моральную, и материальную, и физическую: иногда даже самое простое объятие может наполнить силами.

Наталья уже 4 года находится в ремиссии

Мне повезло, что в моем окружении оказались люди, которые были готовы помочь. Они просто брали и делали все, что было необходимо, а порой даже не спрашивали — просто интуитивно помогали. В начале мне было тяжело принимать их помощь. Я ощущала себя неполноценно, ущербно, чувствовался некий душевный надлом. Часто человек задумывается, что подумают про него, когда он открыто расскажет о своем диагнозе.

Я помню свои ощущения, как мне очень хотелось с кем-то посоветоваться и принять решение о дальнейшем лечении на основании достоверной информации, но, к сожалению, кроме интернета других источников не было. Конечно, был врач, который сухо излагал суть дела, предлагая конкретный план лечения. А мне уже нужно было решить, принимать этот план лечения или нет. Это было тяжело! Права на ошибку нет, как у сапера. Если бы в тот момент рядом со мной был человек, который мог бы ответить на все мои вопросы и дать мне ту информацию, которой так не хватало, то переживаний было бы значительно меньше. Тогда я справилась с поставленной задачей и приняла единственно верное для меня решение, но оно далось крайне тяжело. Это было серьезное испытание в моей жизни. Очень важно в такие моменты не закрыться и не остаться одному наедине с самим собой.

Думаю, что очень важным моментом является то, что человеку обязательно нужно выговориться и порассуждать не тему того, что произошло, почему это произошло и для чего это произошло. Почему болезнь пришла именно к нему. И в такие моменты лучше всего обратиться к профессионалу, а не к коллегам, друзьям и знакомым.

Не стоит воспринимать психолога, как человека в белом халате. Прежде всего, он — врач, который действительно сможет помочь. Несмотря на то, что в нашей стране культура общения с психологами еще только развивается, я считаю, что беседа психолога с онкобольным — это очень важный момент, а развитие психологической службы в онкодиспансерах просто необходимо. В свою очередь я могу дать совет всем, кто так или иначе сталкивается с онкологией у близких, знакомых и друзей. Никогда не навязывайте свою помощь, не задавайте слишком много вопросов, просто быть по-настоящему рядом — вот наивысшая ценность, которой вы можете обеспечить заболевшего. Пытайтесь делать все то, что вы делали для этого человека и раньше: зовите погулять, приходите на чай, рассказывайте новости из своей жизни, просите совета. Только тогда тот, кто так вам дорог, не будет закрываться и оставит шанс на продолжение жизни (а не болезни) для себя и всех окружающих.

Ольга Майер, в ремиссии 1 год

Ольга Майер в ремиссии уже год Фото: из личного архива

Мария Идрисова, готовится к трансплантации костного мозга

Вот, что точно не советую говорить (и я и мои другие знакомые в больнице сталкивались с подобным):

1) А у нас соседка пять лет назад умерла от твоего диагноза;

2) Ты держись и крепись!

3) А ты точно доверяешь врачам?

4) Я слышал, что рак лечится содой!

5) Давай я тебе БАДы принесу, зачем тебе больница?

"Мне намного проще, когда я чувствую себя не каким-то инопланетянином, вокруг которого что-то происходит и все стараются это показать, а обычным человеком, точно таким же, как и до постановки диагноза", говорит Мария Идрисова Фото: из личного архива

6) и самое ужасное, что только можно представить: уходи из больницы срочно, тебя не вылечат!

Ещё один тонкий момент: онкология и онкогематология зачастую подразумевает диету, и не просто ограничения в питании, а такую диету, от которой зависит жизнь пациента (без преувеличения), поэтому, прежде чем принести какую-либо еду в больницу, нужно спросить, что можно, а что нельзя. И как же любят родственники приносить и потом навязывать то, что представляет смертельную опасность. Толерантность должна быть во всем!

Мне кажется, что самые близкие люди пациента могли бы сделать что-то вроде обещания на перспективу, например, своему ребенку: сынок, когда ты поправишься, и врач разрешит нам — мы с папой повезём тебя в Карелию , так что давай, набирайся сил и подумай, где именно ты хотел бы там побывать! А дальше пациент, хоть и ненадолго, отключается от лечения и полностью погружается в фантазии, в которых он уже преодолел болезнь! Так он ещё и запрограммирует себя на успех.

ВАЖНО