Операция опухоль мозга армия

Статья расписания болезней

Наименование болезней, степень нарушения функции

Категория годности к военной службе

Злокачественные новообразования (кроме опухолей лимфоидной, кроветворной и родственных им тканей):

а) при невозможности радикального удаления и наличии отдаленных метастазов

б) состояния после радикального удаления первоначальной опухоли с регионарными метастазами

в) временные функциональные расстройства после хирургического лечения, цитостатической или лучевой терапии

К пункту "а" относятся:

злокачественные новообразования нервной системы и мозговых оболочек, костной и хрящевой ткани независимо от распространения и стадии;
злокачественные новообразования других органов и мягких тканей с отдаленными метастазами после нерадикального хирургического лечения или прогрессирование заболевания после ранее проведенного лечения;
случаи отказа пациента от лечения злокачественного образования независимо от стадии и распространения опухоли.

К пункту "б" относятся:

рубцы после радикального лечения злокачественных опухолей нижней губы или кожи;
другие состояния после радикального лечения злокачественных новообразований (кроме костей и суставных хрящей) органов и мягких тканей, в том числе с регионарными метастазами.

Военнослужащим, проходящим военную службу по контракту и освидетельствуемым в связи с предстоящим увольнением с военной службы по достижении предельного возраста и по организационно-штатным мероприятиям, заключение выносится по пункту "а" независимо от локализации, стадии и распространения злокачественного процесса, а также времени начала заболевания. Исключением являются случаи радикального излечения рака нижней губы и кожи без метастазов, когда для данной категории освидетельствуемых применяется пункт "б".

Солдаты, матросы, сержанты и старшины, проходящие военную службу по призыву, после хирургического лечения, цитостатической или лучевой терапии освидетельствуются по пункту "а" или "б" в зависимости от результатов лечения и распространения злокачественного процесса.

Статья расписания болезней

Наименование болезней, степень нарушения функции

Категория годности к военной службе

Злокачественные новообразования лимфоидной, кроветворной и родственных им тканей:

а) быстро прогрессирующие, а также медленно прогрессирующие с выраженным нарушением функций

б) медленно прогрессирующие с умеренным нарушением функций и (или) редкими обострениями

в) состояние после полного завершения программной терапии

Статья предусматривает лимфому Ходжкина (лимфогранулематоз), неходжкинские, экстранодальные лимфомы, острые и хронические лейкозы, миелодиспластические синдромы, множественную миелому, плазмоклеточные новообразования и иные парапротеинемические гемобластозы, другие лимфопролиферативные и миелопролиферативные заболевания.

К пункту "а" относятся случаи заболеваний, когда проводимое лечение неэффективно или не приводит к возникновению ремиссии заболевания, или при раннем рецидивировании (менее одного года) в случае неэффективности терапии второй - третьей линии, или сохраняется выраженное нарушение функций, а также случаи отказа пациента от лечения при наличии соответствующих показаний.

К пункту "б" относятся заболевания с медленно прогрессирующим течением, положительным эффектом от лечения, частотой обострений или рецидивов не более 1 раза в год, с умеренным нарушением функций, а также заболевания, нуждающиеся в длительном наблюдении без лечения или в длительном лечении (включая поддерживающую терапию) без необходимости нахождения в медицинской организации с сохранением способности исполнять обязанности военной службы.

К пункту "в" относятся состояния после полного завершения программной (цитостатической, биологической, иммунной, лучевой или иной) терапии. Отпуск по болезни предоставляется в случае сохранения временного нарушения функций.

Статья расписания болезней

Наименование болезней, степень нарушения функции

Категория годности к военной службе

Доброкачественные новообразования (кроме опухолей головного, спинного мозга), новообразования in situ:

а) со значительным нарушением функции

б) с умеренным или незначительным нарушением функции

в) при наличии объективных данных без нарушения функции

г) временные функциональные расстройства после хирургического лечения

Статья применяется в случаях неудовлетворительных результатов лечения или отказе от него.

К пункту "а" относятся:

доброкачественные новообразования верхних дыхательных путей со значительным нарушением функций дыхания и (или) голосообразования;
доброкачественные новообразования костной и хрящевой ткани, вызывающие расстройство функции близлежащих анатомических образований или сопровождающиеся риском патологического перелома;
доброкачественные новообразования средостения со значительными клиническими проявлениями (смещение, сдавление органов грудной клетки);
доброкачественные новообразования органов дыхания, сопровождающиеся выраженными клиническими проявлениями (кровохарканьем, бронхостенозом или ателектазом);
доброкачественные новообразования органов пищеварения, сопровождающиеся упадком питания или значительно затрудняющие акт глотания и прохождения пищи;
доброкачественные новообразования кожи, подлежащих тканей, кровеносных или лимфатических сосудов, не позволяющие носить военную форму одежды, обувь или снаряжение;
доброкачественные новообразования мочевых органов с выраженными дизурическими расстройствами или сопровождающиеся кровотечением;
доброкачественные новообразования молочной железы, матки, шейки матки (осложненная эктопия шейки матки, эктропион шейки матки, лейкоплакия шейки матки, тяжелая дисплазия шейки матки, умеренная дисплазия шейки матки при неудовлетворительных результатах консервативного лечения), яичника и других женских половых органов, требующие хирургического лечения.

К пункту "б" относятся:

доброкачественные новообразования верхних дыхательных путей с умеренным и незначительным нарушением функций дыхания и (или) голосообразования;
доброкачественные новообразования костной и хрящевой ткани, затрудняющие ношение военной формы одежды, обуви или снаряжения;
доброкачественные новообразования средостения с умеренными клиническими проявлениями;
доброкачественные новообразования органов дыхания с умеренными клиническими проявлениями;
доброкачественные новообразования органов пищеварения без нарушения питания;
доброкачественные новообразования кожи, подлежащих тканей, кровеносных или лимфатических сосудов, затрудняющие ношение военной формы одежды, обуви или снаряжения;
доброкачественные новообразования мочевых органов с умеренными дизурическими расстройствами;
доброкачественные новообразования молочной железы, матки, яичника и других женских половых органов, не требующие хирургического лечения.

К пункту "в" относятся доброкачественные новообразования или последствия их радикального лечения, не сопровождающиеся нарушением функций органов и систем, не затрудняющие ношения военной формы одежды, обуви или снаряжения.

Новообразования, указанные в пункте "в", не препятствуют поступлению в военно-учебные заведения.

Заключение о необходимости предоставления отпуска по болезни по пункту "г" выносится после хирургического лечения по поводу доброкачественных новообразований, когда после завершения лечения в стационарных условиях для полного восстановления функций необходим срок не менее 30 суток.

Лица с доброкачественными новообразованиями периферической нервной системы освидетельствуются по соответствующим статьям расписания болезней в зависимости от степени нарушения функций.

Лица с доброкачественными новообразованиями костей, сопровождающимися нарушениями функций опорно-двигательного аппарата и других систем, а также при неудовлетворительных результатах хирургического лечения или отказе от него освидетельствуются по соответствующим статьям расписания болезней.

Еще недавно метастазы в головной мозг при раке считались смертельным приговором. Но сегодня ситуация меняется. Системная таргетная терапия в сочетании с радиохирургией позволяют значительно повысить эффективность лечения и даже добиться стойкой ремиссии, то есть фактически остановки болезни.

Наш эксперт — заведующий отделением радиотерапии и радиохирургии НИИ нейрохирургии имени Н. Н. Бурденко, член-корреспондент РАН, профессор, доктор медицинских наук, член Московского общества нейрохирургов, Ассоциации нейрохирургов России, Всемирной и Американской ассоциации нейрохирургов (WFNS, AANS), Американского и Европейского общества радиационных онкологов (ASTRO, ESTRO), Международного общества по стереотаксической радиохирургии (ISRS) Андрей Голанов.

Разрушать патологические очаги внутри головного мозга сегодня можно амбулаторно: это безболезненно, эффективно и в значительной степени безопасно. Такие вмешательства нейрохирурги проводят без скальпеля, даже не касаясь черепа. Причем это происходит при минимальной лучевой нагрузке. Это стало возможно благодаря таким установкам, как гамма-нож (применяется при патологиях исключительно внутри головы) и кибернож (используется также на других частях тела).

Главное — точность

Еще в середине прошлого века известный шведский нейрохирург, профессор Ларс Лекселл предложил метод радиохирургии: очень точное (прецезионное) подведение ионизирующей энергии от внешне расположенного источника радиации к мишени, то есть к относительно небольшому участку патологической ткани внутри головы. В 1968 году он же создал первую радиохирургическую установку: гамма-нож. Изобретение стало революционным и ознаменовало собой начало нового направления в медицине.

Первоначально метод применяли лишь при неврологических проблемах (болевых синдромах, в том числе невралгии тройничного нерва, двигательной патологии, такой, как паркинсонизм и другие гиперкинезы). Но подлинный расцвет радиохирургии начался после появления техники для визуализации: КТ и МРТ. Показания к применению метода расширились: оказалось, что однократное подведение относительно высокой дозы ионизирующей энергии способно предотвращать развитие опухоли и даже приводить к уменьшению метастатических очагов.

До появления киберножа — роботизированной установки с использованием линейного ускорителя, изобретенного американским нейрохирургом Джоном Адлером, — стереотаксическая техника могла применяться только внутри черепа. Сегодня же таких ограничений нет, и во всех современных установках для лучевой терапии местоположение мишени определяется непосредственно во время облучения. Это позволяет подводить высокие дозы ионизирующей энергии точно к мишени, расположенной в любой части тела.

Не сбить прицел

Без риска осложнений

Радиохирургическим способом сегодня лечат метастазы в головном мозге (при раке молочной железы, кожи, легких), а также сами опухоли, как доброкачественные (менингиомы, невриномы, аденомы), так и злокачественные. Правда, при раке головного мозга (глиоме) кибернож используют только как вторичный метод после проведенного комбинированного лечения. Также этим способом можно лечить и артериовенозные мальформации (аневризму сосудов головного мозга, которая является главной причиной инсультов у молодых).

По эффективности радиохирургия вполне сопоставима с обычной операцией, но позволяет добиться результата без трепанации, повреждения черепа и кожи головы. Не требуется общей анестезии и долгого восстановления, не возникает опасности инфекций и кровотечений. Операция проводится амбулаторно, хорошо переносится, не имеет ограничений по возрасту и состоянию здоровья. А еще она совместима с другими видами лечения. Например, для ее проведения не нужно прерывать курс химиотерапии.

Радиохирургия, в том числе с использованием киберножа, является единственным выходом, когда у пациента опухоль или метастаз располагаются в труднодоступных зонах мозга или там, где применение обычной операции сопряжено с высоким риском ухудшения состояния пациента, а стандартная лучевая терапия недостаточно эффективна.

Раньше при одиночных небольших метастазах в головном мозге не было иного выхода, кроме облучения всей головы. Но сегодня можно воздействовать прицельно лишь на патологический участок, избегая тем самым развития осложнений (в том числе неврологических и психических).

В лечении крупных метастазов используется также и предоперационное облучение, которое не только повышает успех последующей операции, но и снижает возможность дальнейшего роста и распространения опухоли.

Как самолетом слетать

Радиофобией страдают многие люди. Некоторые из-за боязни радиации лишний раз и рентген не сделают (даже если надо), и маммографию проигнорируют. Что уж говорить о радиохирургии, при которой используются высокие разовые дозы лучевой энергии (в 10-20 раз выше по сравнению со стандартным облучением). Бытует мнение, что после такого вмешательства (даже успешного) риск появления нового рака повышается в разы.

Но на самом деле это не так. За лечебный сеанс тело пациента получает дозу радиации как при полете на самолете. Особенностью радиохирургии является резкое уменьшение лечебной дозы ионизирующей энергии за пределами зоны воздействия. То есть лучевая энергия попадает только на сам патологический участок, но уже через несколько миллиметров доза становится безопасной для окружающих нормальных тканей. Как показали крупные зарубежные исследования с участием большой группы пациентов, проведенные, в частности, в Великобритании, радиохирургическое лечение даже через 10 и более лет после его проведения не приводило к значимому увеличению риска развития злокачественных опухолей по сравнению с популяцией.

Размер имеет значение

Увы, не любая опухоль может быть разрушена кибер- или гамма-ножом. Каждый случай рассматривается особо, с учетом характера первичного очага, состояния и возраста пациента и проведенного ранее лечения.

При крупных размерах опухоли, или когда в нее вовлечены функционально значимые структуры, например, зрительные нервы, необходимо проводить облучение в стандартном режиме. К тому же радиохирургия не заменяет современную микронейрохирургию. При наличии у пациента большой, но операбельной опухоли, сопровождающейся отеком и/или компрессией (сдавливанием) мозгового вещества и выраженной неврологической симптоматикой или повышенным внутричерепным давлением, лучше предпочесть прямую операцию.

Другое ограничение — это множественный характер поражения: при местно распространённом раке лишь в 60% случаев можно применить кибернож, хотя сегодня облучают и до 10 и более метастазов за одну фракцию при их небольшом размере.

Рак мозга – заболевание, которое вызывает в обществе много вопросов и обсуждений. Этот недуг не смогли побороть Дмитрий Хворостовский, Жанна Фриске, Валерий Золотухин и др. А теперь вся страна следит за новостями о состоянии здоровья Анастасии Заворотнюк. Если даже многие знаменитости, у которых много ресурсов, не всегда могут справиться с этой болезнью, то как быть всем остальным?

Особенный рак

– Дмитрий Андреевич, давайте начнем с самого простого. Рак мозга – что это вообще за болезнь?

– Я бы сказал, что рак мозга – это, по сути, неправильный термин, он не обозначает какую-то конкретную опухоль. Нейроонкологических заболеваний много, и все они по-разному называются.

Раковая опухоль поражает любой орган человеческого тела: желудок, легкие, печень и т.д. Да, нейроонкология – это часть общей онкологии. Но головной мозг очень специфичен. Он состоит из нейронов – особых клеток, которые соединяются между собой миллиардами связей. Поэтому можно сказать, что нервная система – это даже не компьютер по уровню сложности. Я бы сказал, что она сложнее, чем сама галактика.

Поэтому нейроонкологические заболевания – отдельная специфика. Вот смотрите: если опухоль растет из печени – это рак печени, если из легких – это рак легких и так далее. В этих случаях болезнь развивается по стадиям: первая стадия, вторая стадия, на третьей клетки метастазируют, а на четвертой уже разносятся по всему организму. А вот в головном мозге опухоль практически не метастазирует. Обычно она растет компактно, одним очагом. Есть всего лишь два-три вида опухоли, которые могут разноситься по организму, и встречаются они редко. Например, медуллобластома.

У нас по степеням делится только гистология. Если первая степень – это доброкачественная опухоль, то четвертая степень – самая злокачественная.

– Поэтому рак мозга и считается особенным онкологическим заболеванием?

– Отчасти поэтому. Но главное коварство опухолей мозга заключается в другом. Специфика такова, что опухоль может быть злокачественной и довольно большой, но она находится в доступной для хирурга зоне, в так называемой "немой зоне", в той области, которая мало отвечает за какие-то функции: за движение, речь, память и т.д. Около 50% всего вещества мозга – это немые зоны. Тогда эту злокачественную опухоль можно без проблем убрать в пределах здоровых тканей.

А бывает доброкачественная опухоль, но она расположена в тех структурах, которые для хирурга практически недоступны. Допустим, клетки, отвечающие за работу сердца, за артериальное давление находятся в стволе мозга. И вот представьте, что там находится доброкачественная опухоль. Близок локоток – да не укусишь. С практической точки зрения ее бывает очень трудно убрать, или она вообще неоперабельная. Поэтому у нас понятие злокачественности и доброкачественности, операбельности и неоперабельности опухоли несколько относительное.

– Значит, злокачественные и доброкачественные опухоли могут быть одинаково опасны для человека?

– Так тоже нельзя сказать. Доброкачественную опухоль гораздо проще вылечить. Мы удаляем ее практически в любой локализации, и у человека наступает выздоровление. Правда, если опухоль росла из тех зон головного мозга, которые ответственны за какие-либо функции, они могут пострадать. В этом случае у пациента может в дальнейшем наблюдаться какой-либо определенный неврологический дефицит. Допустим, слабость в руке, онемение в ноге или еще что-то в этом роде.

А вот если клетки злокачественные, то здесь мы работаем совместно с онкологами. Такие пациенты подлежат комбинированному лечению. Нейрохирург делает свою работу: оперирует больного, удаляя опухоль в пределах здоровых тканей. Затем, в зависимости от гистологии, принимается решение о проведении химической или лучевой терапии. После этого люди у нас наблюдаются. Через определенное время, когда мы убедились, что продолженного роста нет, мы снимаем их с учета.

– В прессе часто звучит название "глиобластома". Действительно ли это самый агрессивный вид раковой опухоли мозга?

– На самом деле я бы так не сказал. Да, она весьма агрессивна, но есть и более агрессивные опухоли. Например, саркома. Всего существует около 30 различных наименований злокачественных опухолей. В диагнозе мы, как правило, пишем "объемное образование головного мозга". А затем уже идет расшифровка: что за опухоль, какой степени злокачественности.

Как лечат опухоли мозга?

– Всегда ли больным необходима операция? Или же в некоторых случаях можно обойтись лучевой и химиотерапией?

- Нет, хирургически удалять опухоль приходится не всегда. Технический прогресс стремительно развивается. Мне есть, что вспомнить, ведь я уже 43 года в нейрохирургии. Еще в недалеком прошлом был только хирургический метод лечения. Но сейчас есть методы стереотаксической лучевой терапии, такие, как гамма-нож и кибернож. Они позволяют сделать операцию, не проводя трепанацию черепа. Но такие методы подходят только для опухолей небольших размеров. Гамма-нож справляется с опухолью до 2,5-3 сантиметров в диаметре. Кибернож – до 5-6 сантиметров. Поэтому сегодня не всегда приходится прибегать к хирургическому методу лечения.

– А у нас в крае тоже используют гамма-нож и кибернож?

– К сожалению, в Алтайском крае ни гамма-ножа, ни киберножа пока нет. Для Алтайского края такое оборудование – большая роскошь. Оно очень дорогостоящее, поэтому должно в достаточной степени эксплуатироваться. В Алтайском крае попросту не наберется столько пациентов, чтобы организовать поток. Но планы по приобретению стереотаксического оборудования есть. Тогда, конечно, мы будем принимать больных и из других регионов. Сейчас пациентов, которым необходимо лечение гамма-ножом и киберножом, мы в основном отправляем в Новосибирскую область.

– Насколько распространены онкологические заболевания мозга?

– На это можно смотреть по-разному. Конечно, это всего полтора процента от числа всех онкологических заболеваний. Это очень мало. Но на это можно взглянуть и с другой стороны. Население Алтайского края – 2 300 000 человек. Каждый в год мы проводим около 300 операций по удалению опухолей мозга. И еще около 100 человек отправляем на лечение в другие регионы. С этой точки зрения, я бы сказал, больных довольно много. В основном поражается, к сожалению, самая работоспособная часть населения. Но оперируем мы всех. Вспоминаю свою молодость, когда на 65-летнего человека смотрели и думали: "а зачем ему вообще операция?". Сейчас ограничений нет. Понятие "старческий возраст" ушло из обихода. Оперируем и в 70, и даже в 80 лет.

– А что приводит к смерти человека?

– К смерти приводит продолженный рост. Когда лишняя ткань все прибывает, мозг значительно увеличивается в размерах и в полости черепа создается высокое давление, и от этого человек погибает. Удалить уже практически невозможно. Вернее, удалить можно, но при этом удалятся важные зоны мозга, и человек просто перестанет быть человеком. Перейдет в вегетативное состояние. Или второй вариант: опухоль прорастает в жизненно важный центр. Отказывают нужные для организма функции, и человек погибает.

– И какие прогнозы для больных раком мозга? В СМИ часто пишут конкретные сроки, сколько человек может прожить с опухолью мозга.

– Нехороший вопрос. Хотя я понимаю, что он очень важный. Нужно понимать, что в случае с мозгом все сугубо индивидуально. Многое зависит от гистологии. Мы можем сделать все возможное, что в наших силах. На самом высоком уровне провести оперативное вмешательство, лучевую и химиотерапию. Но если клетки опухоли сверхзлокачественные, то мы можем только продлить человеку жизнь. К сожалению, мы еще не достигли такого уровня, чтобы гарантировать человеку полное выздоровление.

Сроки реабилитации тоже индивидуальные. Все зависит от того, в каком возрасте пациент, где была расположена опухоль, понадобилась ли ему лучевая или химиотерапия после операции. Я бы не сказал, что есть какая-то общая картина для больных со злокачественной опухолью мозга.

Стоит ли паниковать?

– Есть ли какие-то симптомы, по которым можно распознать рак мозга вовремя?

– Клиника здесь двоякая. Она делится на общемозговые симптомы и локально-очаговые симптомы. Вот представим себе: если у человека опухоль растет в малом тазу или в брюшной полости. Это обширные пространства, растяжимые мягкие ткани. Опухоль может свободно расти, ничего не сдавливая, и достигать больших размеров. А теперь представим замкнутую полость черепа. Это закрытое шарообразное пространство. И внутри – полтора килограмма вещества мозга. И если опухоль начинает расти, внутри черепной коробки становится тесно. А раз тесно, то первое, чем начинает проявляться болезнь, – головные боли, преимущественно в утренние часы. Затем это может сопровождаться тошнотой, рвотой.

И второе – это очаговая симптоматика. В зависимости от того, в какой зоне мозга растет опухоль, клиника будет меняться. Допустим, опухоль растет в лобной доле, справа. В этом случае человек потихоньку станет замечать, что его левая рука потихоньку слабеет, неточно выполняет движения. Значит, поражена двигательная зона. Если опухоль растет в теменной зоне, которая отвечает за чувствительность, у человека на левой руке могут начать неметь пальцы. Если опухоль локализуется слева в височной доле, где находится речевой центр, человек станет замечать, что ему стало труднее подбирать слова, говорить.

В этом случае нужно обратиться к неврологу и пройти обследование.

– А есть ли наследственная предрасположенность к раку мозга?

– То, что существуют наследственные факторы при онкозаболеваниях, давно доказано. Я помню одну семью, это было в начале моей карьеры. Я оперирую отца. Удаляю у него опухоль. Проходит лет 10-15, он привозит своего ребенка. У него та же локализация и та же гистология. Он спросил меня, передается ли это по наследству. Сказал, что у него есть еще один сын. Я ему предлагаю: "Лучше привезите, мы его обследуем". Обследовали: тоже опухоль. Удалили, пока еще не было никаких клинических симптомов.

Такие случаи давно описаны в литературе. Действительно, наследственная предрасположенность есть.

– А какие существуют факторы риска? В СМИ сейчас пишут о том, что процедура ЭКО может спровоцировать развитие опухоли.

– Факторы риска те же, что и в общей онкологии. Вообще, когда я начинал свою деятельность, онкологических заболеваний было намного меньше. Если посмотреть на экологическую обстановку в мире, то причины становятся понятны. Любой прогресс несет в себе как положительное, так и отрицательное.

А вот на вопрос про ЭКО я не отвечу. Я не изучал никогда эту тематику. Чтобы что-то утверждать, нужна статистика и серьезные исследования. Берутся группы людей, которые получали такую услугу и которые не получали. И наблюдение за ними ведется годами. Поэтому невозможно ответить точно, влияет это как-то на развитие опухоли или нет.

– Что вы можете посоветовать людям, которые после новостей в СМИ начинают переживать за себя и искать у себя признаки болезни?

– Если обо всем постоянно переживать, можно просто свихнуться. Все-таки если обратиться к статистике, нейроонкология – это очень маленький процент от всех других заболеваний. Настолько маленький, что паниковать уж точно не стоит.

Есть вполне четкие клинические симптомы, о которых я уже сказал. Появляется клиника – обращайтесь сразу к неврологу, и он проведет обследование.

Белорусские медики провели сверхсложную операцию у пациента с опухолью внутри спинного мозга, сообщил журналистам ведущий научный сотрудник нейрохирургического отдела Республиканского научно-практического центра неврологии и нейрохирургии, кандидат медицинских наук Александр Головко, передает корреспондент БелТА.

“К нам обратился гражданин Украины с опухолью внутри спинного мозга. Это достаточно редкая патология, которая занимает около 5-10% от всех опухолей спинного мозга. В Беларуси в год оперируют примерно 10-15 таких пациентов. Ситуация осложнялась тем, что опухоль имела достаточно большие размеры и располагалась в шейном отделе спинного мозга на протяжении трех позвонков. Сверхсложность таких вмешательств обусловлена высоким риском развития инвалидизации в послеоперационный период. Целью хирургического лечения таких пациентов является максимально полное удаление опухолей с сохранением функционально приемлемого статуса в послеоперационный период, то есть, образно говоря, чтобы человек мог себя обслуживать”, – сказал Александр Головко.

По его словам, это действительно очень сложная операция. “Возможность выполнения таких вмешательств мы получили только с открытием РНПЦ и его оснащением соответствующим оборудованием и микроинструментарием. Такие операции длятся от 4 до 7 часов, в зависимости от обширности поражения. Серьезность операции обусловлена ее прогнозом. Зачастую, в зависимости от гистологического строения опухоли, она может не только сдавливать спинной мозг, но и разрушать его проводящие пути. Поэтому иногда во время операции приходится решать очень непростые вопросы на предмет радикальности удаления. Именно радикальное удаление позволяет излечить пациента от заболевания и дает наибольшие шансы для его последующего функционального восстановления”, – отметил ведущий научный сотрудник.

Пациент был вертикализирован и передвигался самостоятельно на следующий день после операции. “Таким пациентам мы, как правило, рекомендуем этапы ранней и поздней стационарной медицинской реабилитации, которая проводится у нас в Беларуси”, – добавил Александр Головко.

Пациентом из Украины оказался 34-летний житель Кривого Рога Сергей Артеменко, который выбрал белорусскую клинику не случайно. На протяжении полугода он обращался в клиники Израиля и Германии, но все отмечали, что риски такого операционного вмешательства крайне высоки. “А в Беларуси нам сказали, что можно ожидать достаточно хороших результатов. Я читал очень много положительных отзывов про белорусских врачей, про этот центр. Получил компетентную консультацию нейрохирурга Антона Родича, после чего у меня не осталось никаких сомнений и вопросов по поводу того, где и кто будет проводить операцию. Поэтому, как только появилась возможность в условиях пандемии выехать из страны, мы сразу приехали в Беларусь. Операцию сделали четыре дня назад. Теперь надо восстановиться. С каждым днем мне становится все лучше. А перед операцией сильно болела рука, слабость проявлялась такая, что даже нельзя было поднять руки и самостоятельно поесть”, – рассказал пациент.

Сергей – машинист тепловоза. Дома его ждет семья, а это – самый лучший стимул к быстрому восстановлению. “Здесь все очень хорошо, чисто, сервис на высоте. Буду всем знакомым советовать белорусские центры”, – улыбается он.

В Беларуси его поддерживает брат Александр. “Когда мы обращались за границу, все говорили, что при удалении опухоли придется убрать два позвонка, а здесь это сделали с сохранением анатомической целостности и функциональной сохранностью шейного отдела позвоночника. В Израиле говорили про 70% успеха такой операции, в Германии - вообще 50%, а в Беларуси все на высоте”, – отметил он.

В РНПЦ неврологии и нейрохирургии достаточно часто обращаются жители Украины. “К слову, этот пациент внес 15 тыс. евро предоплаты за операцию в Германии, но после консультации у нас отказался туда ехать и ждал, когда откроются границы, чтобы прооперироваться у нас, – добавляет врач-нейрохирург Антон Родич. – Нам всегда приятно, когда пациенты не только из ближнего, но и из дальнего зарубежья приезжают к нам на лечение. В течение последних лет у нас были пациенты не только из Казахстана, Украины, России, но и из Индии, Северной Ирландии, Чехии”.

Сегодня в центре будет прооперирован пациент из Англии. У него дегенеративное заболевание позвоночника - грыжа диска. Валдас Гимбутис родом из Литвы, но уже 18 лет живет в Англии. “Четыре года назад у меня очень сильно заболела спина, несколько месяцев не мог ходить. Врачи поставили диагноз “межпозвоночная грыжа”, сказали, что нужна операция, и поставили на очередь. И уже четыре года я жду этой операции, но очередь не подходит. Пару месяцев назад возобновились сильные боли, и мы с женой начали искать нейрохирурга и клинику, в которой мне могут провести такую операцию без очереди. Нашли в Беларуси. Я приехал, обследовался. И сегодня у меня будет операция. Очень рад находиться здесь. В Беларуси рядом со мной моя жена и трое детей”, – рассказал пациент.

“Такая операция для нейрохирурга не относится к сверхсложным. Но, врач с опытом знает, что нет в нейрохирургии простых или сложных операций. Каждая операция по-своему индивидуальна, у каждой – свои особенности. И хирург должен всегда об этом помнить”, – заявил Антон Родич.

В 2019 году в РНПЦ неврологии и нейрохирургии консультативная медицинская помощь оказана 350 пациентам из дальнего и ближнего зарубежья. Пролечено в отделениях центра без операции 138 человек, прооперировано 65 пациентов.

Читайте также: