Молекулярная терапия опухолей что это

Последние научные разработки в области ядерной медицины предусматривают альтернативы дополнительного лечения, особенно для больных неоперабельным раком. Подобное лечение имеет свойство целенаправленного на раковую ткань лечения и позволяет продлить жизнь и повысить её качество.

Лечение отталкиваясь от свойства раковых клеток

Современный подход к лечению рака чаще всего оценивается под названием "целенаправленное лечение". Цель этого лечения это раковые клетки. Имеющие свойство анормального размножения, раковые клетки отличаются от здоровых клеток в связи с разными белками которые находятся на оболочки клетки или с некоторыми молекулами которые находятся внутри клетки. В последние годы, с помощью специальных молекул, которые способны определить характеристику или слабые стороны раковых клеток, разрабатываются новые целенаправленные (умные) методы лечения. Эти специальные молекулы, которые способны находить раковые образования, вводятся в организм через рот или через вену.

Молекулярные технологии нацелены на раковую ткань

Если имеется молекула которая имеет свойство целевого направления на раковую клетку, отталкиваясь от назначенного лечения возможно загрузить в молекулу лекарство, атом или другие уничтожающие агенты. С помощью лечебных агентов загруженных в молекулу-носителя возможно будет целенаправленно уничтожить зараженную ткань на клеточном уровне. Таким образом возможно будет использовать более высокие дозы с минимальным повреждением здоровых тканей.

Новые альтернативы лечения для неоперабельных больных

Молекулярное лечение является новым оружием в борьбе с раком. Подобное лечение даёт ещё один шанс неоперабельным пациентам или пациентам, которые испробовали все остальные методы лечения. Для болезней на более распространённых стадиях, подобное лечение используется в качестве последнего удара по раковым клеткам. Но по мере накопления опыта, в дальнейшем возможно будет использовать подобное лечение на более ранних стадиях заболевания.

Использование молекулы-носителя при сканирование

Сканирование раковых клеток распространенных по всему организму происходит на основании той же логики что и при лечении. Загруженные в молекулу-носителя специальные агенты, которые добываются отталкиваясь от свойства раковых клеток, направляются в область ракового распространения и таким образом позволяют определить распространение заболевания по всему организму. Если сравнивать с предыдущими методами сканирования, молекулярное сканирование позволяет добиться более успешных результатов в качестве анализирования распространения заболевания. С помощью одного и того же метода, возможно использовать агенты позволяющие определять распространение заболевания и одновременно лечить его. Подобные агенты называются тераностические агенты (латинское сочетание слова лечение и диагностика). Подобные агенты помимо лечения так же позволяют более эффективно определить распространение лекарственного препарата по организму и ход заболевания.

Метод эффективно используется при раке простаты (предстательной железы)

Новые молекулярные методы лечения и диагностики начали использоваться, и со временем будут чаще использоваться, при лечении и диагностики рака простаты. В крови имеется раковый показатель более известный как ПСА. После установления диагноза рака простаты, с помощью методов сканирования определяется стадия заболевания. Методы сканирование при раке простаты используют один и тот же путь что и молекулярные целенаправленные методы лечения. Используя белок ПСМА, который специфичен для рака простаты, был создан метод сканирования под названием ПЭТ-КТ. ПСМА ПЭТ-КТ позволяет определить наличие метастазов и таким образом предотвратить ненужные вмешательства и лечения больным с раком простаты. Помимо этого, пациентам с метастазирующим и невосприимчивыми к стандартному лечению заболеванием, возможно провести целенаправленное лечение с использованием высоко энергичного атома лютеций 177. При раке простаты помимо лютеция недавно начали использовать молекулярное лечение с радием 223. С радием 223, возможно нацеливаться на костные метастазы гормонально устойчивого рака простаты. Исследования доказали, что с помощью лечения радием 223 возможно продлить срок выживаемости больным раком простаты с распространенными костными метастазами.

Атомные шарики при лечении рака

При раке печени возможно уничтожить раковую ткань с помощью радиоактивных микрошариков которые внутривенно запускаются в зараженную область. Подобный метод лечения называется радиоэмболизация или лечение радио-микрошариками и проводится совместно со специалистами таких областей медицины как, ядерная медицина, радиология и медицинская онкология. Лечение возможно использовать, как и при раке печени так же и при метастазах в печень от другой первичной опухоли. В лечении используются микрошарики начиненные радиоактивным веществом с высокой энергией; yttrium-90. Радиоактивные микрошарики внутривенно вводятся в область, питающую раковую опухоль с помощью ангиографии. Таким образом, микрошарики способны уничтожить раковые клетки и областные распространения с помощью радиоактивных лучей. Подобное лечение способно остановить рост заболевания, сократить опухоль в размерах и повысить срок выживаемости. Лечение больше всего предпочитается в случаях, когда больной испробовал все имеющиеся лечения и когда опухоль не подлежит хирургическому вмешательству. Для проведения лечения радиоактивными микрошариками такие показатели как возраст, физическое состояние больного, состояние печени, распространение заболевания имеют очень важное значение.

Лечение продлевает продолжительность жизни при нейроэндокринным типе рака

При лечении нейроэндокринных разновидностей рака, так же возможно использовать радиоактивные методы лечения. Подобное лечение называется пептид-рецепторная радионуклидная терапия (ПРРТ). Нейроэндокринные опухоли (НЭО) состоят из пептид рецепторов соматостатина и могут образоваться в таких органах как желудок, поджелудочная железа, кишечник, щитовидная железа и лёгкие. Перед началом лечения с помощью ПЭТ-КТ определяется распространение рецепторов по опухоли и их количество. Помимо этого так же определяется распространение заболевания (метастазирование) по всему организму и устанавливается доза лечения. Во время лечения, радиоактивные пептиды внутривенно вводятся в организм и целенаправленно прикрепляясь к раковым клеткам, уничтожают их за счёт радиоактивных лучей. После лечения пациентам возможно будет необходимо несколько дней остаться в больнице. Обычно подобное лечение продолжается 3-5 курсов. Подобное лечение проводится при неоперабельных, обширно метастазирующих и не подлежащим химиотерапевтическому лечению опухолях. С помощью подобного лечения, из трёх пациентов у одного бывает возможно получить положительный эффект и у половины пациентов бывает возможно остановить рост заболевания.

Лечение радиоактивным йодом рака щитовидной железы

Лечение радиоактивным йодом (атомное лечение) является самым известным и часто используемым радионуклидным лечением при раке щитовидной железы. Лечение используется уже долгие годы и является лечением, чья надежность и эффективность была неоднократно доказана. Подобное лечение проводится после оперативного лечения пациентам с диагноз рака щитовидной железы. После того как вся щитовидная железа удаляется хирургическим вмешательством, радиоактивный йод накопляется в остаточных раковых клетках и с помощью радиоактивных лучей позволяет уничтожить оставшиеся микроскопические клетки. Так же при рецидиве заболевания, при необходимости лечение проводится с более высокими дозами. Радиоактивный йод применяется оральным путём в качестве капсулы или жидкости.

Радиоактивные лечения бывают эффективны при некоторых опухолей детского возраста

Возможно использовать вещества связанные с радиоактивным йодом под названием МИБГ, для лечения одной из опухолей детского возраста, невробластомы. МИБГ имеет похожие свойства с пептидом под названием норепинефрин, который используется раковыми клетками. МИБГ связывается с радиоактивным йодом и вводится в организм внутривенным путём. Подобное лечение, целенаправленно уничтожая раковые клетки, помогает 1/3 пациентам с неоперабельным заболеванием на распространенной стадии. Лечение МИБГ так же может быть эффективным у подходящих пациентов с диагнозом нейроэндокринного рака.

Использование при лимфоме (рак лимфатических узлов)

При раке лимфатических узлов (лимфоме) который не реагирует на другие онкологические методы лечения, радионуклидная терапия может быть альтернативным методом лечения. Подобное лечение возможно применить для подходящих больных лимфомой низкой степени. Связанные с Yttrium-90 или Йод-131 антикоры под названием CD20, целенаправленно направляются к антикорам находящимся в раковых клетках и на микроскопическом уровне уничтожают их методом высокодозными радиоактивными лучами. С помощью данного метода больше чем у половины пациентов, чьё заболевание сопротивляется другим методам онкологического лечения, возможно добиться положительный ответ.

Не травмирует больных

Атомные методы лечения не наносят сильный вред здоровым тканям и таким образом не травмируют больных как химиотерапия и радиотерапия. Во время лечения радиотерапией, радиоактивные лучи помимо раковой ткани так же затрагивают и приносят вред здоровым тканям. При атомных лечениях облучение не затрагивает весь организм. С помощью свойства целенаправленного влияния, только раковая опухоль и её окружность подвергается облучению и таким образом возможно в значительной степени защитить здоровые ткани организма. Но важно принять меры защиты тех мест откуда будет выходить не использованная часть атома.

Видимая часть айсберга

Ядерная медицина не используется при каждой разновидности рака. Ядерная медицина является быстро развивающийся областью медицины и используется при лечении таких заболеваний как; нейроэндокринные опухоли, некоторые разновидности лимфомы, рак печени, диффузный токсический зоб, рак щитовидной железы, некоторые разновидности опухолей детского возраста, специально выбранные больные раком простаты. Для того что бы правильно принять решение о лечении, пациент начиная с диагностики должен оценивается многопрофильной командой состоящей из специалистов разных областей медицины. Учитывая достигнутые успехи, будет правильно назвать сегодняшние достижения видимой частью айсберга.

Идентификация молекулярных механизмов, принимающих участие в возникновении новообразований, позволила изменить характер подходов к поиску новых лечебных средств: если раньше в этой области превалировал эмпирический компонент, то за последние годы попытки терапевтической модификации биологически важных мишеней стали принимать целенаправленный, патогенетически обоснованный характер.

Под онкологической химиопрофилактикой понимается длительный прием нетоксичного лекарственного препарата, который существенно снижает риск возникновения злокачественной патологии (по стилю своего применения онкохимиопрофилактические средства похожи на фармацевтические формы витаминов).

К настоящему моменту уже подведены первые итоги клинических испытаний антагониста эстрогенов - тамоксифена; показано, что регулярное употребление последнего существенно снижает риск возникновения рака молочной железы.

Недостатком тамоксифена является эпизодическое появление побочных эффектов. Сейчас проходят испытания более специфического антиэстрогенового препарата - ралоксифена. Предполагается, что применение ралоксифена не будет сопровождаться отрицательными последствиями. В отношении профилактики рака легкого большие надежды связываются с применением антагонистов ретиноидных рецепторов. Интересными представляются эксперименты на животных, в которых удалось предотвратить возникновении опухолей толстой кишки посредством назначения ингибиторов циклооксигеназы.

Если до 1990-х гг. поиск антираковых химиопрепаратов базировался на феноменологических критериях - например, подбирались вещества, преимущественно поражающие быстроделящиеся клетки, то за прошедшее десятилетие появился принципиально новый алгоритм разработки терапевтических средств. В качестве мишени выбирается не свойство раковой клетки (по понятным причинам оно не может обладать высокой специфичностью), а биологическая молекула (чаще всего фермент), лежащая в основе злокачественной трансформации.

Особый интерес вызывают попытки индивидуализации терапии опухолей, основанные на уточнении ее молекулярно-генетических особенностей. Например, хорошие шансы на внедрение имеет тест на микросателлитную нестабильность, который может свидетельствовать не только о наследственном характере заболевания, но и о хорошей чувствительности новообразования к препаратам группы фторпиримидинов (5-фторурацил, кселода и т. д.). Молекулярно-генетические методы в онкологии всегда используются в комплексе (рис. 19).



Рис. 19. Протоколы молекулярно-генетической диагностики в нейроонкологии

Интерес вызывают также подходы, направленные на выявление индивидуальной картины метаболизма химиотерапевтических препаратов. В частности, многие опухоли характеризуются гиперэкспрессией фермента тимидинфосфорилазы. Именно в этих случаях представляется оправданным назначение кселоды - нетоксичного предшесгвенника 5-фторурацила. Данное направление медицины пока еще находится на начальных этапах своего развития, однако есть все основания полагать, что молекулярные подходы к индивидуализации противоопухолевой терапии получат дальнейшее развитие в самое ближайшее время.

В настоящее время предпринимаются интенсивные попытки, направленные на выявление предиктивных маркеров противоопухолевой терапии.

Исследования подобного рода ставят две задачи:

1) молекулярно-генетическая характеристика пациента, позволяющая индивидуализировать дозировку препаратов и уменьшить риск появления токсических реакций;
2) мутационный и экспрессионный анализ опухолевой ткани с целью предсказания чувствительности новообразования к лекарственным средствам (рис. 20).



Рис. 20. Молекулярные маркеры ответа на противоопухолевую терапию

Результат лечения онкологического заболевания зависит от так называемого терапевтического индекса, т. е. от разницы между ингибирующим воздействием препарата на трансформированные и нормальные клетки. Как противоопухолевые, так и побочные эффекты зависят от активной концентрации препарата в средах организма, что, в свою очередь, определяется индивидуальным набором полиморфных вариантов гена.

Чувствительность опухоли к лекарственному средству определяется приобретенными молекулярными событиями (мутациями, изменениями экспрессии генов), которые отражаются на внутри-опухолевой концентрации препарата, присутствии и доступности соответствующих биохимических мишеней и т. д.

Таблица 7. Молекулярные маркеры эффективности и токсичности противоопухолевой терапии


В табл. 7 обобщены сведения о молекулярных предикторах эффективности и токсичности препаратов, используемых при противоопухолевой терапии.

Несколько полиморфных вариантов генов, ассоциированных с повышенной чувствительностью к цитостатикам, уже идентифицированы. В частности, носители мутантных аллелей гена TPMT плохо метаболизируют меркаптопурин и нуждаются в 10-15-кратном уменьшении дозировки этого препарата. Существенно, что мутации в гене TPMT консервативны, поэтому для определения функционального состояния соответствующего фермента достаточно провести всего три анализа полимеразной цепной реакции (ПЦР).

Некоторые варианты гена UGT1A1 ассоциированы с повышенной чувствительностью к иринотекану. Лабораторный тест, направленный на выявление подобных индивидов и влекущий за собой необходимость снижения стартовой дозировки препарата на 20-25%, прошел регистрацию FDA. Вероятно, применение метотрексата также требует пересмотра ряда количественных аспектов, в зависимости от полиморфизма гена MTHFR. Носительство мутантных аллелей гена DPD сопряжено с риском летальных реакций в ответ на введение 5-фторурацила.

Тимидинфосформилаза (ТР) является фактором ангиогенеза, поэтому повышенная экспрессия соответствующего гена ассоциирована с плохим прогнозом. Однако ТР обладает способностью активировать предшественник 5-фторурацила капецитабин, поэтому опухолеспецифическое увеличение активности фермента может способствовать локальному увеличению концентрации цитостатика.

Повышенная экспрессия генов ферментов репарации ДНК позволяет опухоли нейтрализовать воздействие терапевтических средств. Подобный эффект подтвержден для препаратов платины и алкилирующих агентов. Положительный результат при назначении антрациклинов более вероятен, когда в опухоли активирована мишень препаратов этой группы - топоизомераза II-a. Высокая продукция одной из молекул тубулинов, а именно Р-тубулина класса III, может снизить лечебный эффект таксанов и винкаалкалоидов.

Определение состояния рецепторов гормонов и гена HER2 для подбора таргетной терапии рака молочной железы (РМЖ) уже стало классическим примером молекулярной индивидуализации терапии. Назначение ритуксимаба (Мабтеры) и иматиниба (Гливека) также производят исключительно на основании результатов молекулярного теста.

Хорошей воспроизводимостью отличаются работы, выявляющие высокую чувствительность к цетуксимабу (Эрбитуксу) опухолей толстой кишки, содержащих повышенную копийность гена EGFR. Напротив, присутствие мутаций в онкогене KRAS свидетельствует о бесперспективности применения антагонистов EGFR.

Выявление единичных опухолевых клеток посредством молекулярно-биологических методов

Выявление единичных опухолевых клеток в различных тканях и средах организма представляет клинический интерес по целому ряду причин. Во-первых, подобные технологии могут быть направлены на определение риска метастазирования первичной опухоли и, следовательно, на уточнение целесообразности и интенсивности адъювантного лечения.

Во-вторых, выявление диссеминированных злокачественных клеток может оказаться пригодным для мониторинга эффективности послеоперационной терапии, а также для прогнозирования рецидива. И, наконец, в-третьих, на молекулярные методы возлагаются огромные надежды в плане ранней диагностики новообразований.

Объекты исследования, как правило, варьируются в зависимости от локализации опухоли и путей ее метастазирования. Для новообразований в тех органах, которые граничат с окружающей средой, источником биологического материала обычно выступают выделяемые жидкости и среды организма.

Так, разработка методов ранней диагностики рака легкого подразумевает анализ мокроты, толстой кишки - фекалий, мочевыводящих путей - мочи. Исследования опухолей молочной железы обычно включают ткани региональных лимфатических узлов, кровь и костный мозг. При изучении ранних этапов метастазирования новообразований желудочно-кишечного тракта целесообразно анализировать биопсии печени.

Адекватный выбор биологического материала для исследований в значительной мере осложняется разнообразием биологического поведения опухолей. Например, карциномы молочной железы могут метастазировать как лимфогенным, так и гематогенным путем, причем эти альтернативные пути распространения опухолевых клеток зачастую реализуются вне зависимости друг от друга.

Другая критическая проблема - правильный выбор метода молекулярной детекции опухолевых клеток. Наиболее традиционным является применение иммуноцитохимии. К ее достоинствам следует отнести возможность визуальной оценки строения окрашенных клеток, а также пригодность для внедрения в любой морфологической лаборатории. Главный недостаток данного метода - его достаточно высокая трудоемкость.

Для неинвазивной детекции минорных фракций ДНК можно использовать ряд методов в комбинациях и модификациях:

1. Обогащающие:

• фракционирование при выделении; обогащающая гибридизация;
• AS-PCR (аллель-специфичная ПЦР) и Proof-reading PCR;
• Wild-Type Blocking PCR;
• LM-PCR;
• COLD-PCR;
• рестрикционные методы.

2. Высокочувствительные:

• выделение с помощью сорбентов, задерживающих фракции всех размеров;
• ПЦР-амплификация фрагментов минимальной длины (

План лечения составляют с учётом стадии опухолевого процесса, морфологической структуры опухоли, возраста больной, сопутствующих заболеваний, общего состояния пациентки. Применяют следующие методы лечения: хирургический, комбинированный (сочетание операции с лучевой или лекарственной терапией) и ком.

По данным многочисленных публикаций, этиология и патогенез РМЖ сложны и определяются сочетанием многих факторов. Гормональная регуляция функции молочных желез значительно сложнее, чем эндометрия. Помимо эстрогенов и прогесторона, развитие молочных желез в пубертатном периоде, их функция во время бер.

Гистологическую градацию рака молочной железы впервые ввел R.B. Greenough из Бостона, который в 1925 г. опубликовал анализ 73 случаев рака молочной железы. Несмотря на то что прошло много времени и опубликовано большое количество работ о применении гистологической градации рака молочной железы, ниче.

При анализе данных, получаемых с помощью ультразвукового исследования, целесообразно выделить ряд диагностических задач, решение которых позволит получить полный комплекс эхографических признаков рака молочной железы и метастатических лимфатических узлов, по которым в дальнейшем будет производиться .

Патологические процессы в молочной железе отличаются многообразными клиническими проявлениями, что норой создает серьезные дифференциально-диагностические трудности. Для гипеколога важнее всего заметить (не пропустить!) патологию молочных желез, что приведет в движение систему методов уточня.

Доброкачественные изменения молочных желез относятся к наиболее распространенным заболеваниям и включают различные по клиническим, морфологическим и этиологическим признакам процессы. Отличительной особенностью молочной железы является сложность четкой дифференцировки физиологических и патологически.

Рак молочной железы развивается из эпителия млечных протоков и альвеол. Патоморофологическая характеристика рака молочной железы включает такие параметры, как размер первичного очага, его локализацию в молочной железе, тип роста, морфологическое строение, степень дифференцировки, наличие регионарных.

  • Отделение анестезиологии и реанимации
  • Метастазы рака
  • Химиотерапия
  • Хоспис для онкологических больных
  • Иммунотерапия в центре платной онкологии Медицина 24/7
  • КТ-исследования
  • МРТ-исследования





Успехи современной клинической онкологии неоспоримы. Все более сложные операции, новые препараты, эффективные методы обезболивания и устранения мучительных симптомов. Мы в нашем блоге достаточно рассказывали о том, как сегодня можно продлить и облегчить жизнь пациентам даже на последних стадиях болезни.

Но, тем не менее, тысячи онкологических больных во всем мире ежедневно узнают, что опухоль, которая вчера поддавалась определенному лечению — сегодня снова растет или дает метастазы. Врачи регулярно оказываются в тупике: все положенные лекарства и методы лечения перепробованы, и эффективных для данного пациента — не осталось.

Однако даже из этого тупика можно найти выход. С развитием генетики и молекулярной биологии в руках онкологов оказался новый способ изучить опухоль, чтобы найти в ней уязвимые места.

Для этого используют тестирование — определение особенностей ДНК раковых клеток. Метод сложный технически, дорогой, требует специфических знаний от врача.

Исследование занимает 3 недели, стоит от 250 до 670 т.р. В результате врач получает отчет в 30 страниц сложной информации, которой он еще должен уметь воспользоваться. Но пациентам, которые уже было перестали надеяться, это дает дополнительное время жизни.

Сегодня мы хотим рассказать о том, как делается тестирование, в каких случаях оно может помочь пациенту и какие знания дает врачу.

Мы все — мутанты, это норма. Но некоторые мутации приводят к раку

Для этого все соматические клетки (те, из которых состоит организм), кроме эритроцитов, беспрестанно делятся.

Иногда в процессе деления получаются сбои — мутации. То нить ДНК порвется, то скопируется с ошибкой, то участки хромосом перемешаются. Влиять на это может сотня факторов: от стресса и табачного дыма до воздействия радиации.

Мутации можно разделить на 4 вида

2. Хромосомные аберрации.

Делеция — утрата участка хромосомы. Происходят обрыва концевого участка или разрыва ДНК сразу в двух местах. Всё — этот ген в хромосоме больше не экспрессируется.

Мутации изменяют не только структуру участка ДНК, но и порядок этих участков

Злокачественную клетку от нормальной отличает нарушение клеточного цикла.

Клеточный цикл (жизнь клетки от деления до деления/гибели) строго регулируется работой специальных белков: киназы, циклины, факторы роста и транскрипционные факторы — в каждой живой клетке их десятки, и у каждого своя узкоспециальная, но важная функция.

Каждый этап клеточного цикла контролируется

Таких значимых генов, изменения в которых могут привести к канцерогенезу (возникновению рака) — две больших группы.

Из тех, что наиболее хорошо изучены и у всех на слуху:

  • EGFR, ALK, BRAF — немелкоклеточный рак легкого;
  • BRAF — меланома;
  • HER2 — рак молочной железы (РМЖ);
  • KRAS — колоректальный рак.

Причем, мутации этих генов бывают обнаружены при нескольких видах опухолей. Например, повышенная экспрессия HER2 обнаруживается не только при РМЖ, но и при раке легкого и желудка.

Мутация в протоонкогене белка BRAF приводит к неконтролируемому росту опухоли.

опухоли (антионкогены) — напротив, могут подавить рост опухолевых клеток или участвуют в репарации (починке) поврежденной ДНК. А вот инактивация в результате мутации — резко увеличивает вероятность появления злокачественной опухоли.

  • мутации BRCA1, BRCA2 — рак молочных желез, яичников;
  • мутации p53 — до 50% различных видов раковых опухолей, саркомы;

Всего изучено влияние нескольких десятков протоонкогенов и опухолевых супрессоров на канцерогенез.

Зачем столько сложностей и как они продлевают жизнь пациентам

Иматиниб связывается с активным участком молекулы белка , и блокирует его способность взаимодействовать с остальными молекулами в цепочках сигнальных путей.

Так что таргетные препараты имеют 2 важных преимущества перед классической химиотерапией.

Но и лечение для него должно быть соответствующее — индивидуально подобранное для конкретного пациента — на основе того, что мы определяем мутации в его опухолевых клетках.
В совсем недалеком прошлом злокачественные опухоли можно было классифицировать только по гистологии, то есть в зависимости от того, в каком органе они возникли, и как выглядели раковые клетки под микроскопом.

  • узнаем чувствительность опухоли к препаратам;
  • выясним, есть ли у опухоли устойчивость к определенным лекарствам;
  • обнаружим генетические особенности, которые дают гиперчувствительность к препаратам;
  • подберем новое лечение, если опухоль перестала отвечать на стандартную терапию;
  • обнаружим опухоль/метастаз на очень ранней стадии — по обрывкам ее ДНК в крови;
  • можем прогнозировать благоприятное или агрессивное течение заболевания.

Образцом выступает чаще всего ткань опухоли, либо взятая во время операции по удалению первичного очага, либо биопсия — микроскопический кусочек опухоли берут специальной тонкой длинной иглой.

Можно поискать ДНК опухолевых клеток в крови — тогда нужна так называемая жидкостная биопсия, две пробирки с кровью по 8,5 мл.

При биопсии мы часто сталкиваемся с тем, что многие пациенты боятся вообще трогать опухоль — опасаются, что ее это спровоцирует на рост. На сегодня не доступны исследования, которые бы показали такую взаимосвязь. Конечно, биопсию надо выполнять правильно. У нас чаще всего врачи при заборе биоптата помечают место входа иглы: либо делают маленькую татуировочку (есть и такой инструмент ), либо скобку (хирургическую) ставят. Если потом понадобится операция, они иссекают весь этот ход, где была игла — от кожи до опухоли — так мы делаем шанс распространения раковых клеток за пределы опухоли еще меньше.

Далее образцы отправляются в лабораторию исследований.

Причем применяют сразу несколько методов: секвенирования нового поколения (NGS), секвенирование по Сэнгеру и метод флуоресцентной гибридизации (FISH). Вместе они позволяют прочесть всю последовательность ДНК опухоли, выяснить драйверные мутации — то есть те, которые запустили злокачественный процесс и теперь могут быть мишенью для таргетной терапии — и даже визуализировать весь кариотип (хромосомный набор).

Под стрелкой слева — слияние красного и зеленого сигнала — свидетельство о слияния генетического материала хромосом 9 и 22 с образованием химерной филадельфийской хромосомы.

Кроме того, в полном исследовании обязательно определяют микросателлитную нестабильность (MSI, microsatellite instability) — нарушение в работе механизма репарации ДНК, которые приводят к быстрому накоплению мутаций в клетках. Этот фактор позволяет делать прогноз по поводу дальнейшего течения заболевания.

После получения профиля опухоли — начинается его анализ

Специальные программы обрабатывают полученные результаты и составляют рекомендации автоматически. Но затем эти рекомендации обязательно вручную курируются командой экспертов. В анализе участвуют генетики, биоинформатики, , иммунологи и химиотерапевты. На этом этапе обязательно происходят уточнения и дополнения.

В итоге, в первой части отчета прописаны все найденные мутации в опухоли пациента, и таргетные препараты, которые будут наиболее эффективны в данном случае. Указана таргетная терапия, одобренная для данного типа опухолей с обнаруженными мутациями, и таргетная терапия, которая одобрена для лечения других типов рака с теми же мутациями. У нас в практике были случаи, когда назначались препараты именно второго порядка, — и хорошо действовали.

Далее сотрудники лаборатории проводят огромную работу по мониторингу научных исследований, которые могут быть значимы в случае с данным пациентом.

Во второй части отчета находится обзор существующих на тот момент исследований с подробными данными о частоте встречаемости данной мутации, о действии разных препаратов и о возможности использовать тот или иной вид таргетной терапии при выявленных мутациях. Это помогает составить хотя бы приблизительный прогноз для пациента.

В третьей части отчета собраны актуальные клинические исследования, в которых пациент может принять участие, чтобы получить экспериментальное лечение. Это самый последний запасной способ, но знать о нем все подробности — полезно для спокойствия пациента.

Отчет получается довольно увесистым — 30 страниц захватывающего чтения

Кому это нужно?

В этом случае исследование и дает нам понимание, какой препарат будет эффективен против данной опухоли, именно с этим набором мутаций. Назначение такого препарата позволяет выиграть главный для онкопациента ресурс — время.

Проблемы методики

Опухоли неоднородны. Они состоят из разных клеток, которые могут отличаться весьма значительно. И, например, в 80% клеток опухоли мутация определенного гена присутствует, а 20% клеток поделились с другим распределением хромосом — и остались немутировавшими. Да, мы назначаем препарат по результатам теста, и против 80% опухолевых клеток он сработает эффективно, но для оставшихся 20% нужно будет придумывать другое лечение.

Некоторые виды рака гетерогенны, например, РМЖ. А некоторые опухоли, такие как саркомы, напоминают по структуре винегрет. Это затрудняет и диагностику, и лечение: нельзя заранее узнать, в какой части опухоли какие клетки, сколько их видов, как сильно они отличаются. И нельзя, грубо говоря, взять 10 образцов из разных мест опухоли — по ним придется сделать 10 отдельных генетических исследований.

До 30% таргетных и иммунопрепаратов в России назначается без соответствующего обоснования — без исследований генетики опухоли. И часть этих лекарств оказывается пустой тратой средств бюджета и денег пациента, потому что назначать таргетное лечение без понимания генетики опухоли — это рулетка: зарегистрировано более 600 препаратов. Например, для рака молочной железы есть пять протоколов лечения, в зависимости от мутации гена HER2/Neu.

В западной медицине определение генетического профиля опухоли уже становится стандартом лечения. Для российских онкопациентов тестирования — все еще редкий случай, к сожалению — для бюджетной медицины это пока дорого. Но есть надежда, что все изменится к лучшему. Если сейчас оно стоит 600 тыс. руб., то 5 лет назад стоило больше миллиона — технология становится все проще и совершеннее, а, значит, популярнее и доступнее. Здесь время работает на нас.

Поэтому мало просо сделать генетический тест, нужно уметь понять результаты и сделать верные выводы. Мы с коллегами чаще всего сначала изучаем отчет сами (бывает, приходится посидеть над ним дома, в тишине после работы) — а потом еще и собираем консилиум, принимаем коллегиальное решение.

Но хорошие истории пациентов, честно говоря, всегда мотивируют лучше всего.

Сейчас у нас есть пациентка, 48 лет, с рецидивирующей глиобластомой (агрессивная опухоль мозга). К нам она попала после того, как прошла две линии терапии в государственном онкоцентре. Там все делали правильно, проводили лучевую терапию и назначали таргетный препарат, но опухоль все равно вернулась. Женщине отвели полгода жизни.

Мы предложили ей полное тестирование. Да, оно стоит 600 тыс. рублей, сокращенный вариант, за 250, в ее случае не подошел — нужно было расширенное тестирование, с максимально полным набором мутаций.

Но по результатам обследования назначили ей препарат, который предназначен обычно для лечения немелкоклеточного рака легкого. Он эффективен против опухолей с мутацией EGRF — у нашей пациентки глиобластома была именно с этой мутацией.

Женщина ходит к нам лечиться и наблюдаться уже 4 года. Это в 5 раз дольше, чем при стандартной терапии. Причем, она самостоятельна, живет эти 4 года обычной жизнью, ходит на работу и собирается дождаться внуков.

Читайте также: