Лечение от рака в хакасии
Прогресс побеждает болезнь
В Красноярском крае с каждым годом количество тех, у кого обнаруживают раковые опухоли, становится больше. За прошлый год страшный диагноз поставили 11 тыс. человек. При этом у некоторых выявили сразу несколько новообразований. В нашем регионе заболеваемость выше, чем в целом по стране.
Онкологи говорят, что рост числа заболевших вызван объективными причинами. Во-первых, население планеты стареет, а средний возраст тех, кому ставят этот диагноз, сейчас 64 года. Во-вторых, современные методы диагностики позволяют выявлять рак на ранних стадиях.
Кто ответит на вопросы?
По словам Модестова, какого-то специального регламента по общению с пациентами у врачей нет. Но люди однозначно должны получать ответы на все свои вопросы. Тут, конечно, срабатывает человеческий фактор и со стороны медработников (вместо положенных 20 пациентов за сутки они могут принимать в два раза больше), и со стороны самих онкобольных (растерянность, нежелание слушать и прочее).
Отчасти решить эту проблему должна недавно созданная в диспансере клиентская служба. При ней есть кол-центр, специалисты которого должны отвечать на любые вопросы, незримо вести пациента. Кроме того, эта же служба следит за лекарственным обеспечением и вообще контролирует процесс лечения всех больных.
Также в диспансере работают психологи. Помимо психологической помощи они оказывают и информационную поддержку.
Для пациентов организованы различные групповые занятия: арт-терапия, йога, бассейн. Проводятся даже встречи со стилистами, которые объясняют, какой лучше купить парик (их цена, оказывается, может доходить до 15-20 тыс.), как обойтись совсем без него, а красиво носить платки.
Кстати, в этом году организовали первую мужскую группу. Раньше представители сильного пола неохотно шли на контакт с психологом, считая, что со всем могут справиться сами. Теперь спрос на такую помощь появился и у них.
Поддержка равных
Эту статью разместить здесь меня попросил человек, победивший рак.
Его зовут Владимир. Фамилию попросил не называть. Он живёт в Саяногорске, и хочет, чтобы люди как можно реже умирали от онкологических заболеваний.
Вот его история, а также информация о врачах республиканского онкологического диспансера, которую он посчитал нужным разместить в своей статье. Сразу скажу, статья большая, так что, если торопитесь, отложите её прочтение на время. Она была написана для не спешного, вдумчивого чтения.
В северо-восточной части г. Абакана на улице им. Цукановой среди высоких тополей стоит четырехэтажное кирпичное здание. Здесь врачи ведут борьбу с одной из самых тяжелых и коварных болезней современности – раковой опухолью.
Борисов Олег Владимирович –– главный врач онкологического диспансера, врач – онколог высшей квалификационной категории.
За прошедшие 10 лет нами проделана большая работа по становлению диспансера, как полноценного, самостоятельного медицинского учреждения. Сформировался работоспособный коллектив высококвалифицированных специалистов, в процессе лечения спасены тысячи человеческих жизней. Диспансер пользуется доверием у жителей Республики и уважением среди специалистов.
Сотрудники диспансера повышают свой профессиональный уровень циклами усовершенствования врачей, а так же смежными специальностями: узс-диагностика, рентгендиагостика, видеоэндоскопия, онкогинекология.
Имея за спиной огромный опыт и опираясь на мощный кадровый потенциал, сотрудники диспансера смотрят в будущее с уверенным оптимизмом и желанием применить свои знания и способности в деле борьбы с онкологическими заболеваниями, во благо здоровья населения нашего региона.
В.Б. Взгляд изнутри глазами пациента.
О врачах – вроде бы провинция, а у хирургов золотые руки! По всем узким направлениям работают специалисты высокой квалификации. Это я оценил уже после операции, когда стал приходить в себя.
Младший и средний медицинский персонал заботливый и внимательный, работает оперативно, профессионально. Ведь в процессе лечения каждому пациенту ежедневно вливают до трех литров лекарственных растворов, а еще уколы, перевязки, регулярные заборы крови на анализ…. И все это за очень скромную зарплату. А характеры у больных людей сложные, к тому же большая часть пациентов пенсионного возраста, нервы истрепаны.
Особенно сложная работа в отделениях интенсивной терапии. Я пролежал там после операции пять суток. Первые трое суток как в тумане, почти ничего не помню. Отовсюду у меня торчали дренажные шланги, трубки капельниц, всего штук семь. Когда пытался ворочаться, некоторые трубки отрывались, а ты пока самостоятельно даже приподняться не можешь. Но девушки – медсестры немедленно приходят на помощь и быстро все восстанавливают.
Бывает, что после наркоза пациенты ведут себя неадекватно. У некоторых из них комплекция за сотню килограммов, а их нужно аккуратно переложить с носилок на кровать, повернуть, поправить под ним простынки, клеенки. Иногда больному становится плохо, тогда быстро появляется врач, уколы, нашатырь и все надо делать быстро и точно. Короче, у девочек работа – не заскучаешь.
Стрижаков Геннадий Николаевич – зав. хирургическим торакоабдоминальным отделением, врач высшей квалификационной категории.
Корчагин Евгений Викторович – зав. отделением общей онкологии, врач высшей квалификационной категории.
Отделение общей онкологии на 40 коек организовано в 2005году, и я был назначен зав. отделением с момента его образования. Отделение укомплектовано высокопрофессиональным медицинским персоналом. Созданы комфортные условия для работы медперсонала и пребывания пациентов. Выполняются на высоком уровне все виды современных хирургических вмешательств: при опухолях молочной железы, онкогинекологические операции, опухоли мягких тканей, рака кожи и меланомы, нижней губы, слюнных желез, щитовидной железы, периферической лимфатической системы. Ежегодно в отделении выполняется более 1000 операций.
Своевременная диагностика онкологических заболеваний позволяет выявлять в диспансере опухоли на начальной стадии и значительно увеличить долю операций с сохранением органов.
В отделении выполняются органосохраняющие и реконструктивно-пластические операции при раке молочной железы на основе совершенствования методических подходов и использования современных технологий. Внедрена и отработана методика тонкоигольных и трепан-биопсий молочной железы в том числе и под узс-контролем с последующим цитолоическим и гистологическим исследованием. Иммуногистохимические методы исследования опухолей уже сегодня также выполняются в диспансере. Внедрены видеоэндоскопические операции при опухолях яичников, желчного пузыря, легких.
Сестринская и санитарская часть коллектива, воспитанная и возглавляемая старшими сёстрами Рабковской.Н.В и Антоновой.С.Н не оставляет без чуткого внимания нужды и страдания пациентов, вкладывая в свой труд все душевные и физические силы.
Давыдова Татьяна Владимировна – зав. химиотерапевтическим отделением, врач первой категории.
Максимов Максим Олегович – зам. главного врача по лечебной работе, врач первой категории.
Международное агентство по лечению рака (“International Agency for Research on Cancer”) в 2008 году опубликовало данные, что в 2010 году рак может стать ведущей причиной смерти. К счастью, пока не стал, на первом месте остается смертность от сердечнососудистых заболеваний. Тем не менее, учитывая темпы роста заболеваемости, прогноз в скором времени может оказаться реальным. В России за последние 20 лет заболеваемость увеличилась с 264 до 373 случаев на 100 000 населения. Таким образом, сегодня ежегодно диагноз злокачественной болезни ставится более чем полумиллиону россиян, а общее число заболевших составляет около 3 миллионов. Прирост заболеваемости за последние 10 лет составил 9,9%. Злокачественные болезни ежегодно уносят жизни почти 300 тыс. человек, и около 150 тыс. делает инвалидами.
Заболеваемость и смертность на 100 000 населения в регионе при различных локализациях злокачественных новообразований:
К сожалению, даже своевременное обращение к врачу не гарантирует того, что болезнь обнаружат. По официальной статистике, срок от первичного обращения к врачу до установления правильного диагноза, лишь у половины составляет менее трех месяцев, а у 28% больных время от обращения к врачу до постановки диагноза злокачественной опухоли превысило полугодие. Больше половины жителей нашей страны, поступающих на лечение в специализированные онкологические медучреждения, имеют запущенную форму рака из-за проблем с ранним выявлением подобных заболеваний.
В Республике Хакасия заболеваемость злокачественными онкологическими болезнями так же увеличивается из года в год. В 2014 году вновь взято на учет 1732 пациента, к сожалению, лишь 43,7% на момент постановки на учет имели 1-2 стадию распространенности болезни. Количество запущенных форм, благодаря внедрению в практику диспансеризации населения и профилактических медицинских осмотров снижается, но показатель остается высоким. Так в 2014 году 25,4% пациентов поставлены на учет с 4 стадией процесса, с крайне неблагоприятным прогнозом.
Уверенно можно сказать, что сегодня онкология – это далеко не всегда смертельная болезнь, показатель 5-летней выживаемости в РХ сегодня на уровне российского и составляет более 50%, а при некоторых локализациях опухоли превышает и 90%. Естественно, чем раньше установлен диагноз, тем менее агрессивное, и что не мало важно, менее затратное требуется лечение. Стоимость лечения пациентов с распространенными формами злокачественных новообразований, в зависимости от продолжительности болезни, часто обходится в сотни тысяч, а не редко и миллионы рублей.
Онколог, как дирижер
– Ирина, как опытный хирург вы наверняка…
– Вы немножно ошибаетесь в самой постановке вопроса. Я не хирург. Я терапевт. Но мне понятно, почему вы начали формулировать вопрос таким образом. Еще 50 лет назад в онкологии была одна хирургия, так как почти не было лекарств. Что-то вырастало – убирали. Снова вырастало, и снова убирали. Онкология развивалась по хирургическому пути, онкологов учили, прежде всего, как хирургов. В 60-е и 70-е годы прошлого века, например, так было везде. Я начинала учиться на врача в России и насколько я знаю, в России такой подход к онкологии еще и сейчас очень силен, он практически основной.
Онкологи сегодня получают больного и вырабатывают комплексную систему, как его лечить. Мы работаем в связке с хирургами, радиологами, но план лечения – это план онколога. Как онколог я могу привлекать разных врачей. Например, лечим молодую девушку от рака груди. Надо подумать о том, чтобы дать ей возможность иметь ребенка через какое-то время. Надо сохранить (криоконсервировать, например) ее яйцеклетки до начала лечения (иначе химиотерапия убьет и их), поэтому зовем гинеколога по проблемам беременности – то есть врача, который вообще не имеет к онкологии никакого отношения. Мне весь процесс лечения напоминает оркестр: каждый ведет свою партию, но дирижирует онколог.
Химиотерапия и метастазы
Так ли необходима химиотерапия при лечении рака, на которой часто настаивают врачи? Может быть, современная медицина уже может предложить какие-то схемы лечения с наименьшими дозами отравляющих организм химиопрепаратов?
– Но химия не разбирает, что ей убивать. Она как атомная бомба – бьет и по хорошим клеткам, и по плохим. Кроме того, у людей падает уровень кровяных телец, и их надо восстановить перед новым введением химии, чтобы вместе с опухолью не убить человека. Не делать длительные перерывы в курсе лечения просто невозможно.
– Например?
Лекарства 21 века
– Человек полетел в космос, научился клонировать живые существа, но до сих пор не может победить рак. Почему? Ведь об открытиях в области медицины и фармакологии объявляют чуть ли не каждый день. Почему химиотерапия по-прежнему остаются одним из основных методов лечения онкологии? Неужели не существует больше никаких лекарств, технологий?
А что касается одномоментной победы над раком во всем мире, то ее не получится. Во-первых, видов рака очень много и у каждого свои особенности. Во-вторых, с разработкой и применением лекарств не все так просто.
Говоря схематически, онкологические лекарства входят в обращение так. Придумали какое-то вещество, дали его в определенном объеме мышкам с опухолью. И видим: в течение какого-то времени у этой мышки опухоль уменьшилась значительно, а у другой – не очень. Потом дали людям в рамках клинических испытаний. И вот сели и посчитали. Итак, дали 100 женщинам лекарство. Мы знаем, что у 60 из них опухоль уменьшилась или совсем исчезла. Предположили, что добавление другого лекарства улучшит результаты. Добавили, и вот уже в другой группе из 100 женщин опухоль уменьшилась у 80-ти. А это 20 живых женщин, у которых есть семьи, дети и они должны жить. Значит, давайте попробуем давать всем. И давайте давать прооперированным, тем у кого уже нет опухоли, видимой глазом. Раз это работает на целую опухоль, то будет работать и на отдельные клетки, которые возможно гуляют по организму.
Но чтобы понять, что схема работает, нужно 10-20 лет наблюдений. Например, если взять рак молочной железы, то после операции и при отсутствии отдаленных метастазов мы видим здоровых женщин. У большинства из них рак не возвращается после правильного лечения. Попробуй их найди после 10 лет и выясни, кто получил какое лекарство и в каком объеме, чтобы установить какое лечение было более эффективным.
А это очень важно. Нельзя строить медицину на том, что вот моя соседка пила лекарство, у нее ушла опухоль, давай-ка и я попью. Прогресс в современной медицине возможен только на доказательных принципах, а не на традициях или каких-то прозрениях или предположениях. Нужны годы наблюдений. Поэтому, не смотря на появление новых лекарств, классические яды по-прежнему применяются, и в ближайшее время будут применяться. И эти яды одинаковы во всех странах мира.
Разница в подходах
– Но если все онкологи мира пользуются, в основном, одними и теми же препаратами для химиотерапии, откуда такая разница в эффективности лечения?
Вот по раку груди есть схема химиотерапии CMF. Мы ее в Израиле уже не используем, потому что есть схемы лучше. CMF давали больным в конце 80-х – начале 90-х. Потом доказали, что четыре курса АС лучше, чем шесть курсов CMF. Потом доказали, что АС и таксаны – разные препараты в разных схемах – работают лучше, чем просто AC.
Пережить рак, и жить дальше
– То есть, если попасть в клинику, где работают по современным протоколам лечения и применяют такие новейшие препараты, как ньюласта, после лечения все же можно забыть про болезнь?
– К сожалению, где-то половина всех больных онкологическими заболеваниями – это люди, которых нельзя вылечить так, чтобы они забыли про свою болезнь. Хотя по отдельным видам рака статистика гораздо лучше. В такой ситуации цель врача в том, чтобы дать этим людям максимально долгую жизнь и дать им хорошее качество жизни. Это принципиально и неразделимо. Онкологический больной должен жить долго и жить хорошо. И сегодня это возможно.
Десять лет назад люди с метастатическим раком кишечника жили 4 месяца в среднем, а сейчас они живут в среднем 4 года. Все это благодаря современной фармакологии. При метастатическом гормонозависимом раке груди женщины в мире живут по 10 – 20 лет. Ну конечно с лечением, с одной таблеткой, с другой… Да, они живут как другие хронические больные. Но живут! И бывают счастливы.
– Как часто нужно обследоваться тем, кто уже пережил непростые курсы лечения, хочет прожить еще хотя бы столько же, сколько эта женщина, и понимает, что в его случае возможен рецидив заболевания?
– Для некоторых видов онкологии важно ловить рецидив как можно раньше. Для некоторых – нет. Каждые три месяца в первый год после окончания радикального лечения надо делать высокотехнологичные проверки и снимки при лимфомах, опухолях яичка у мужчин, опухолях кишечника. А по раку груди, например, нет таких требований, загляните во всемирные рекомендации, в стандарты National Cancer Institute. Если при онкологии груди появляются отдаленные метастазы, то совершенно неважно, какого они размера и насколько рано обнаружены. Это не имеет никакого значения для прогноза продолжительности жизни. Начинать лечить их надо тогда, когда появляются симптомы. Если женщина нормально себя чувствует с отдаленными метастазами, ведет обычный образ жизни (а это не так редко бывает), то не надо ухудшать ей качество жизни ненужным лечением, проверками, многие из которых не так безобидны, как кажутся.
Кроме того, раз уж мы говорим о раке груди, нужно сказать, что женщинам с раком груди и гинекологической онкологией надо внимательно следить за весом и не допускать его роста. Увеличится вес – увеличится риск рецидива, это научно подтверждено. Поэтому им можно и нужно заниматься спортом, если позволяет самочувствие.
Быть счастливым сегодня
– Вы часто лечите пациентов из других стран. Как эти пациенты аргументируют свое решение лечится не на родине?
– А ваше отношение к жизни? Оно изменилось, когда вы начали работать с онкологическими больными? Простите за вопрос, но ведь чужая боль не может не трогать…
Подготовили Наталья Мухина и Мария Кидяева
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
Эта страшная беда приходит и к старым, и к малым, и к богатым, и к бедным. И спастись, пережить ее могут единицы. Тем более в Хакасии. Не смотря на то, что все врачи дают клятву Гиппократа, врачи онкологического дисансера про нее забыли. А что, пациент и так не жилец, зачем руки марать. Я имею право так говорить! Потому что мою мать выписали из ХТ.
Урология, офтальмология, терапевты, онкология, гинекология. Ещё 38…
Район: Проспект Вернадского. Выезд: Москва; Московская область.
Адрес: Россия, Москва, ул. Лобачевского, д. 42, с. 4 на карте
Онкология: 3300-5800 руб.
Урология: 3300 руб.
Офтальмология: 3300 руб.
Терапевты: 3400-4100 руб.
Стоимость консультации специалиста: 2800-8700 руб.
Выезд: от 11000 руб. (до 10 км от МКАД)
Урология, гастроэнтерология, дерматология, хирургия, онкология. Ещё 44…
Район: Текстильщики, Кузьминки, Печатники. Выезд: Москва; Московская область.
Адрес: Россия, Москва, Волгоградский пр., д. 42, к. 12 на карте
Онкология: 1800-2350 руб.
Урология: 1800-2350 руб.
Гастроэнтерология: 1800-2350 руб.
Дерматология: 1800-2350 руб.
Первичная консультация: 1800-2350 руб. (консультация (интерпретация) с анализами из сторонних организаций – 2350 руб.;
к.м.н – 2350 руб., д.м.н. – 3450 руб., профессор – 4550 руб.)
Министерство здравоохранения Республики Хакасия
8(3902) 202-823 (регистратура)
- Об организацииИсторияРежим работыКонтактыСтруктура организацииЛицензияДокументыНаучная деятельность
- УслугиЗаписатьcя на прием к врачуПеречень медицинских услугГосударственные услуги в электронном видеДиспансеризация
- СпециалистыГлавный врачЗаместители и руководители подразделенийМедицинский персоналВакансии
- ПациентуПрава гражданЛекарственное обеспечениеОтзывыПамяткиМедицинское страхование
- Контролирующие органы
История
Становление онкологической службы Республики Хакасия началась в конце 40-х годов.
В городской поликлинике г. Абакана был открыт онкологический кабинет, врач которого вел амбулаторный прием и занимался профилактическими осмотрами организованного и неорганизованного населения.
В начале 50-х годов в этом кабинете работала Шовская Ф.В.
В 1954 году в онкокабинет переведена хирург Гергенредер Эльза Федоровна. В ее функции входили амбулаторный прием и работа в хирургическом отделении Абаканской городской больницы.
Онкологические больные всех локализаций, включая онкогинекологию, оперировались в хирургическом отделении Абаканской городской больницы. Для лучевой терапии больных направляли в г. Томск и г. Красноярск.
В 1955 году в городской поликлинике открыт рентгенотерапевтический кабинет, врачом которого работала Антипанова Агрипина Васильевна до 1998 года.
Онкокабинет выполнял функцию областного учреждения: учет и отчетность по области, диспансеризация и лечение всех больных области.
В 1961 году была открыта областная больница, и единственный специализированный онколог области Гергенредер Э.Ф. переведена в эту больницу.
В том же году на базе областной больницы приказом Облздравотдела открыт областной онкологический диспансер во главе с главным врачом Гергенредер Эльзой Федоровной.
Эльза Федоровна внесла большой вклад в развитие онкологической службы Хакасии. Под ее руководством и при непосредственном участии внедрены хирургические методы лечения при всех локализациях рака, открыт кабинет лучевой терапии, внедрена химиотерапия злокачественных опухолей.
В 1963 году открыт рентгенотерапевтический кабинет с аппаратами глубокой и близкофокусной рентгенотерапии (врач Клюге Элеонора Губертовна работала до 2001 года). С этого времени в г. Красноярск направлялись на лучевое лечение только больные раком шейки матки 2-3 стадии для сочетанного лучевого лечения.
В 1964 году в диспансере открыта патогистологическая лаборатория, во главе с Е. Скляровой.
В 1965 году в хирургическом корпусе областной больницы открыто онкологическое отделение на 25 коек.
Постепенно в связи с ростом заболеваемости и внедрением химиотерапевтического метода лечения коечный фонд отделения доведен до 40 коек.
С 1963 года по 1999 год в диспансере работал хирург Полежаев Юрий Георгиевич (с 1978 – 1999 год – заведующий отделением), с 1964 года – Гаус Эдуард Яковлевич.
С 1968 года по настоящее время в диспансере работает врач-рентгенолог Петрушкевич Владимир Степанович.
С 1979 года были приняты в диспансер хирурги Башняк Станислав Леонидович, Тимофеев Виктор Дмитриевич.
В 1981 году была принята и работает по настоящее время анестезиолог – реаниматолог, заслуженный врач Республики Хакасия Федорова Нина Григорьевна.
С 1983 года по настоящее время работает врач – онколог, заслуженный врач Республики Хакасия Злаказова Людмила Федоровна.
В отделении диспансера оперировались все локализации рака, включая онкогинекологию, за исключением рака гортани. Больные этой локализации направлялись на операцию в г. Новокузнецк.
Лучевая терапия проводилась на рентгенотерапевтических аппаратах онкодиспансера и городской больницы.
В диспансере был налажен строгий учет и диспансерное наблюдение за больными. Изучались отдаленные результаты лечения по основным локализациям рака. В городах и районах области организованы смотровые кабинеты. С акушерками смотровых кабинетов и врачами общей лечебной сети проводились семинары по ранней диагностике рака. В районах области был налажен учет и профилактические осмотры населения специалистами районов.
В диспансере работали высококвалифицированные врачи. Большинство хирургов и рентгенологов имели высшую квалификационную категорию.
Ежегодно главный врач онкологического диспансера отчитывался о состоянии онкологической помощи в Крайздраве и обществу онкологов.
Разрабатывались памятки для населения по самообследованию молочных желез и ранней диагностике основных локализаций рака.
В 1982 году в связи с уходом на пенсию Гергенредер Э.Ф. главным врачом назначен Гаус Э.Я., который проработал в данной должности до 1994 года.
С 1994 – 2010 год онкологический диспансер возглавлял Тимофеев Виктор Дмитриевич врач – онколог высшей квалификационной категории (в 2009 году награжден Почетной грамотой Министерства здравоохранения РФ).
В 2004 г. онкологическая помощь в Республике Хакасия получила совершенно новый и качественный этап развития с вводом реконструированного здания диспансера, оснащенного необходимым современным лечебно-диагностическим оборудованием. Учреждение вышло на современный качественный уровень.
В диспансере функционируют отделения:
- поликлиническое (заведующий - Ященко Вячеслав Валерьевич);
- хирургическое торакальное (заведующий - кандидат медицинский наук, заслуженный врач РХ, Отличник здравоохранения Стрижаков Геннадий Николаевич);
- общей онкологии (заведующий Корчагин Евгений Викторович);
- химиотерапевтическое (заведующая Давыдова Татьяна Владимировна);
- клинико-диагностическая лаборатория (заведующая - Мясищева Юлия Георгиевна).
Оснащенность онкологическими койками в республике приведена к средне российскому показателю, значительно расширен спектр выполняемых оперативных вмешательств, внедрена таргетная химиотерапия, малоинвазивные методы диагностики под контролем ультразвука, иммуногичтохимическое исследование.
Численность кадров выросла в три раза и составила: врачи – 31 человек, средний медицинский персонал – 67 человек.
В 2010 году главным врачом назначен Борисов Олег Владимирович, в 2015 году ему присвоено почетное звание – заслуженный врач Республики Хакасия.
Для раннего выявления онкологических заболеваний наружных локализаций необходимо обратиться в смотровой кабинет своей поликлиники по месту проживания. На приеме у врача-терапевта Вам помогут определить риск развития онкологических заболеваний и предрасположенности к ним, дать рекомендации по их предупреждению.
Если врачи-специалисты заподозрили у Вас какое-либо онкологическое заболевание, то Вас обязательно направят к врачу-онкологу в онкологический кабинет поликлиники для подтверждения или снятия диагноза, а при отсутствии кабинета направят в онкологический диспансер для детального осмотра и необходимого углубленного обследования.
![]()
Онколог, как дирижер
– Ирина, как опытный хирург вы наверняка…
– Вы немножно ошибаетесь в самой постановке вопроса. Я не хирург. Я терапевт. Но мне понятно, почему вы начали формулировать вопрос таким образом. Еще 50 лет назад в онкологии была одна хирургия, так как почти не было лекарств. Что-то вырастало – убирали. Снова вырастало, и снова убирали. Онкология развивалась по хирургическому пути, онкологов учили, прежде всего, как хирургов. В 60-е и 70-е годы прошлого века, например, так было везде. Я начинала учиться на врача в России и насколько я знаю, в России такой подход к онкологии еще и сейчас очень силен, он практически основной.
Онкологи сегодня получают больного и вырабатывают комплексную систему, как его лечить. Мы работаем в связке с хирургами, радиологами, но план лечения – это план онколога. Как онколог я могу привлекать разных врачей. Например, лечим молодую девушку от рака груди. Надо подумать о том, чтобы дать ей возможность иметь ребенка через какое-то время. Надо сохранить (криоконсервировать, например) ее яйцеклетки до начала лечения (иначе химиотерапия убьет и их), поэтому зовем гинеколога по проблемам беременности – то есть врача, который вообще не имеет к онкологии никакого отношения. Мне весь процесс лечения напоминает оркестр: каждый ведет свою партию, но дирижирует онколог.
Химиотерапия и метастазы
Так ли необходима химиотерапия при лечении рака, на которой часто настаивают врачи? Может быть, современная медицина уже может предложить какие-то схемы лечения с наименьшими дозами отравляющих организм химиопрепаратов?
– Но химия не разбирает, что ей убивать. Она как атомная бомба – бьет и по хорошим клеткам, и по плохим. Кроме того, у людей падает уровень кровяных телец, и их надо восстановить перед новым введением химии, чтобы вместе с опухолью не убить человека. Не делать длительные перерывы в курсе лечения просто невозможно.
– Например?
Лекарства 21 века
– Человек полетел в космос, научился клонировать живые существа, но до сих пор не может победить рак. Почему? Ведь об открытиях в области медицины и фармакологии объявляют чуть ли не каждый день. Почему химиотерапия по-прежнему остаются одним из основных методов лечения онкологии? Неужели не существует больше никаких лекарств, технологий?
А что касается одномоментной победы над раком во всем мире, то ее не получится. Во-первых, видов рака очень много и у каждого свои особенности. Во-вторых, с разработкой и применением лекарств не все так просто.
Говоря схематически, онкологические лекарства входят в обращение так. Придумали какое-то вещество, дали его в определенном объеме мышкам с опухолью. И видим: в течение какого-то времени у этой мышки опухоль уменьшилась значительно, а у другой – не очень. Потом дали людям в рамках клинических испытаний. И вот сели и посчитали. Итак, дали 100 женщинам лекарство. Мы знаем, что у 60 из них опухоль уменьшилась или совсем исчезла. Предположили, что добавление другого лекарства улучшит результаты. Добавили, и вот уже в другой группе из 100 женщин опухоль уменьшилась у 80-ти. А это 20 живых женщин, у которых есть семьи, дети и они должны жить. Значит, давайте попробуем давать всем. И давайте давать прооперированным, тем у кого уже нет опухоли, видимой глазом. Раз это работает на целую опухоль, то будет работать и на отдельные клетки, которые возможно гуляют по организму.
Но чтобы понять, что схема работает, нужно 10-20 лет наблюдений. Например, если взять рак молочной железы, то после операции и при отсутствии отдаленных метастазов мы видим здоровых женщин. У большинства из них рак не возвращается после правильного лечения. Попробуй их найди после 10 лет и выясни, кто получил какое лекарство и в каком объеме, чтобы установить какое лечение было более эффективным.
А это очень важно. Нельзя строить медицину на том, что вот моя соседка пила лекарство, у нее ушла опухоль, давай-ка и я попью. Прогресс в современной медицине возможен только на доказательных принципах, а не на традициях или каких-то прозрениях или предположениях. Нужны годы наблюдений. Поэтому, не смотря на появление новых лекарств, классические яды по-прежнему применяются, и в ближайшее время будут применяться. И эти яды одинаковы во всех странах мира.
Разница в подходах
– Но если все онкологи мира пользуются, в основном, одними и теми же препаратами для химиотерапии, откуда такая разница в эффективности лечения?
Вот по раку груди есть схема химиотерапии CMF. Мы ее в Израиле уже не используем, потому что есть схемы лучше. CMF давали больным в конце 80-х – начале 90-х. Потом доказали, что четыре курса АС лучше, чем шесть курсов CMF. Потом доказали, что АС и таксаны – разные препараты в разных схемах – работают лучше, чем просто AC.
Пережить рак, и жить дальше
– То есть, если попасть в клинику, где работают по современным протоколам лечения и применяют такие новейшие препараты, как ньюласта, после лечения все же можно забыть про болезнь?
– К сожалению, где-то половина всех больных онкологическими заболеваниями – это люди, которых нельзя вылечить так, чтобы они забыли про свою болезнь. Хотя по отдельным видам рака статистика гораздо лучше. В такой ситуации цель врача в том, чтобы дать этим людям максимально долгую жизнь и дать им хорошее качество жизни. Это принципиально и неразделимо. Онкологический больной должен жить долго и жить хорошо. И сегодня это возможно.
Десять лет назад люди с метастатическим раком кишечника жили 4 месяца в среднем, а сейчас они живут в среднем 4 года. Все это благодаря современной фармакологии. При метастатическом гормонозависимом раке груди женщины в мире живут по 10 – 20 лет. Ну конечно с лечением, с одной таблеткой, с другой… Да, они живут как другие хронические больные. Но живут! И бывают счастливы.
– Как часто нужно обследоваться тем, кто уже пережил непростые курсы лечения, хочет прожить еще хотя бы столько же, сколько эта женщина, и понимает, что в его случае возможен рецидив заболевания?
– Для некоторых видов онкологии важно ловить рецидив как можно раньше. Для некоторых – нет. Каждые три месяца в первый год после окончания радикального лечения надо делать высокотехнологичные проверки и снимки при лимфомах, опухолях яичка у мужчин, опухолях кишечника. А по раку груди, например, нет таких требований, загляните во всемирные рекомендации, в стандарты National Cancer Institute. Если при онкологии груди появляются отдаленные метастазы, то совершенно неважно, какого они размера и насколько рано обнаружены. Это не имеет никакого значения для прогноза продолжительности жизни. Начинать лечить их надо тогда, когда появляются симптомы. Если женщина нормально себя чувствует с отдаленными метастазами, ведет обычный образ жизни (а это не так редко бывает), то не надо ухудшать ей качество жизни ненужным лечением, проверками, многие из которых не так безобидны, как кажутся.
Кроме того, раз уж мы говорим о раке груди, нужно сказать, что женщинам с раком груди и гинекологической онкологией надо внимательно следить за весом и не допускать его роста. Увеличится вес – увеличится риск рецидива, это научно подтверждено. Поэтому им можно и нужно заниматься спортом, если позволяет самочувствие.
Быть счастливым сегодня
– Вы часто лечите пациентов из других стран. Как эти пациенты аргументируют свое решение лечится не на родине?
– А ваше отношение к жизни? Оно изменилось, когда вы начали работать с онкологическими больными? Простите за вопрос, но ведь чужая боль не может не трогать…
Подготовили Наталья Мухина и Мария Кидяева
Читайте также: