Лечение онкологии в швеции

”В начале 2017 года я проходила плановое обследование груди, во время которого в одной молочной железе обнаружили что-то подозрительное. Быстро диагноз поставить не смогли. Неделями я ходила по разным обследованиям в разных частях Стокгольма, и каждый раз мне приходилось общаться с новым врачом и новой медсестрой. После установки диагноза моя операция была организована в течение 3-х недель, но на весь процесс ушло целых 2 месяца. Самое ужасное в такой ситуации – ждать. У меня пропал сон, я постоянно прислушивалась к своему организму и думала, не ползет ли рак сейчас в лимфоузлы”, – вспоминает Мэрья.

Длинные очереди на лучевую терапию в Швеции

Операция по удалению опухоли прошла успешно, оперирующий хирург оказался профессионалом своего дела. К счастью, у Мэрьи рак не успел распространиться, поэтому было принято решение после операции провести курс лучевой терапии и терапию, блокирующую выработку гормонов. Прием препаратов Мэрья начала сразу, а вот с лучевой терапией пришлось снова ждать.

”В Стокгольме очень длинные очереди на лучевую терапию”, – говорит Мэрья. ”Я начала сама собирать информацию в интернете, и поняла, что лучевая терапия должна начинаться вовремя, где-то через 4-6 недель после операции. В Стокгольме мне пришлось бы ждать не менее 8 недель. В гугле я нашла онкологическую клинику Дократес, начала изучать сайт клиники и уточнять, может ли страховая касса возместить мои затраты на лечение. Я связалась со стокгольмской общественной организацией по раку груди Amazona и спросила, что им известно о клинике Дократес. К счастью, финская клиника оказалась им уже хорошо знакомой. Я сразу же связалась с клиникой Дократес, где мне предложили незамедлительно продолжить лечение. Мое здоровье для меня важно, поэтому я решила ехать”.

Лечение у профессионалов и без промедлений

Сейчас, сидя в холле Дократес и ожидая своего первого сеанса радиотерапии Мэрья выглядит спокойной, ведь больше уже не нужно ждать, лечение началось. ”Сегодня я начинаю курс лучевой терапии. Уже после первой встречи с врачом клиники я поняла, что нахожусь в надежных руках, и лечение пройдет как надо. Этого мне не хватало в Швеции”.

В Дократес Мэрья попала на прием врача онколога Майго Риенера. На приеме врач не торопился, а спокойно и внимательно рассмотрел ситуацию Мэрьи, побеседовал с ней без спешки. Мэрья почувствовала облегчение, ведь теперь у нее был свой лечащий онколог, который взял во внимание ситуацию целиком: уточнил наличие других заболеваний, применяемые пациенткой препараты и ответил на все вопросы Мэрьи. ”Также было интересно поговорить с врачом о возможности возобновления заболевания снова. Не смотря на то, что рак груди у меня повторился, к счастью, это не значит, что заболевание возобновиться еще раз”.

Я очень довольна и благодарна врачам и медсестрам клиники за все

Лучевая терапия Мэрьи длилась 3 недели. В это время Мэрья проживала в съемных апартаментах недалеко от клиники. ”Квартира очень удобная и уютная, здесь можно, к примеру, сварить кофе, когда захочется. И мой муж может приезжать сюда по выходным”, – говорит Мэрья в начале лечения.

Во второй половине июня лучевая терапия Мэрьи подошла к концу. Пришло время вернуться домой в Швецию. ”Мне все понравилось, и я очень благодарна сотрудникам клиники за все: за высокопрофессиональное лечение, за доброжелательное отношение и поддержку на протяжении всего лечения. Я чувствовала себя в безопасности, и моя кризисная реакция на диагноз прошла”.

“Я работаю в организации, занимающейся биохимией. Мы поставляем компоненты, необходимые для исследовательской деятельности. Я имею представление о том, что такое ”отличное” облуживание. В Дократес мне понравилось то, что здесь обращают внимание не только на высокий профессионализм в медицине, но и на качество обслуживания и мнение пациентов”.

Затраты на лечение в клинике Дократес были возмещены Мэрьи из кассы социального страхования Швеции в рамках директивы ЕС, по которой граждане стран ЕС имеют право на лечение в любой стране ЕС.

Итак, продолжаем.
В прошлом посте я забыла упомянуть, что рассказываю я о бесплатной (условно бесплатной) государственной медицине. Про частные скорые и платные поликлиники я пока знаю очень и очень мало.

Но вернемся к Катиной ноге.

Получив через 2 недели после приема у врача направление на рентген (и это еще очень быстро), я еду в больницу Х его делать. После рентгена мне машут ручкой и говорят, что лечащий врач со мной свяжется.
Ок, думаю я, еду домой и жду. 4 месяца.
Небольшое отступление: в швеции есть такой закон, который обещает вам прием у врача специалиста в течение 3 месяцев с момента отправки направления, а прием в поликлинике ждать нужно не более 7 дней после обращения. Еще одна маленькая культурная особенность: в поликлинику и к стоматологу записываться можно только по телефону! Никаких регистратур и талончиков. Все по телефону.

Так вот, зная об этом законе, я звоню в поликлинику и спрашиваю, чё за херня? Медсестра смотрит мой электронный журнал и отвечает:
- А что доктор вам не позвонил не рассказал про рентген?
- Нет.
- Упс. Ну в общем, у вас нет ни артроза ни перелома, поэтому и лечить она не знает что.

И тут я стервенею. "Яааа не-ууу-клонно стервенею с каждым смехом, с каждой ночью, с каждым выпитым стаа-каа-ном! "
-Простите, говорю, а не ахренели ли вы. но у меня уже 5 месяцев болит нога. Я сказала доктору, что у меня есть предрасположенность к невропатии. Может мне стоило бы обратиться к специалисту?! Я же не могу жить с болью в ноге и ничего не делать. И я имею право знать, что со мной происходит, даже если есть люди вокруг, которым хуже чем мне.

Медсестра понимает, что я не слезу, вламывает врачу и через несколько недель мне приходит письмо из ортопедической клиники У.
И тут бы радоваться, ан нет. В письме мне с сожалением сообщают, что они не могут предоставить мне время у специалиста в течение 3 месяцев, и у меня есть 2 выхода- ждать либо найти платного специалиста.
Я выбираю ждать я же нищеброд.
Потом уже по телевизору, который я не смотрю, или в газете, которую я не выписываю, я читаю о том, что государство обязано предоставить мне время и место у специалиста в платной клинике, если закон о 3 месяцах не может соблюстись в государственном учреждении.
Опачки. Возможно, что тот же телевизор смотрели или ту же газету читали и работники ортопедической клиники, потому что вскоре мне приходит письмо, где мне милостиво предлагают время у специалиста в клинике Z, что в 250 км от меня. Мхахаха. Смешные такие. На письмо я не отвечаю.

Короче, все это закончилось в ноябре этого года (ну как закончилось. ), когда я таки попала на прием к ортопеду в клинику У, который усмотрел в моей ноге великую вероятность операции, но его пугает моя невропатия, поэтому он направит меня к другому, гораздо лучшему доктору, который сечет больше него и в невропатиях и в ногах.
И да, пока я попаду к этому второму доктору, я скорее всего уже успею родить:) а к операции таки и отправить ребенка в школу!:)
А тем временем, боль в ноге никуда не уходит.

Итак, лайфхак от поликлиники:
- vårdgaranti - прием в поликлинике 7 дней, прием у специалиста 90 дней.
И будьте настойчивы. Законы, которые могут быть интересны к прочтению (на шведском):
HSL (1982:763)
SOL (2001:453)
Там нудно и юридическим языком, но хоть будете знать свои права.
И еще один немаловажный лайфхак : с января 2016 года у пациентов появится возможность читать свои собственные журналы в тырнете. Наконец-то мы узнаем, что писали в нашем ментальном статусе шведские медсестры, после того как мы приносили анализы кала в спичечных коробках:)))

Больница.
Если вы попали в больницу, всё, вы теперь- царь горы. Для вас все самое лучшее: специалисты, аппаратура, материалы, быстрое и качественное обслуживание.
В Швеции очень хорошо платят докторам в гос больницах, поэтому далеко не все и не всегда рвут когти в частную медицину. Поэтому врачам в больнице я бы доверила себя без сомнений.
К чему нужно быть готовым?
1. Многие врачи- иностранцы (литовцы, турки, греки), как женщины так и мужчины. У некоторых есть акцент, заметный акцент. Но на это не стоит обращать внимание. Если вы чего-то не допоняли, вы всегда можете переспросить или попросить медсестру объяснить. Смотрите на то, как врач работает, а не на то, как он говорит. И не бойтесь, что он ничего не знает. Его бы тут просто не допустили к работе, если бы он был лошком.

2. Если вы чувствуете, что после болезни/операции дома не справитесь сами, заявите об этом медсестре. В ее обязанности и так входит анализ вашей ситуации после выписки , но я знаю людей которые стеснялись попросить помощи и получали ее меньше, чем того требует ситуация.
В Швеции вас не имеют права выписать до тех пор, пока ваше пребывание дома не будет полностью на мази. Чтобы было понятнее, вот вам пример:
Вам 60 и вы сломали ногу. Мужа нет, дети живут отдельно. Или муж есть, но он после инсульта и у него самого приходящая помощь. Медсестра в больнице должна связаться с вашей камунной и рассказать вашу ситуацию (рассказ подтверждается документально, но это не нужные вам детали), в случае если она оценивает вашу ситуацию как сложную (т.е. Вы после больницы не можете убирать/ готовить/одеваться/ вставать с постели самостоятельно). Назначается встреча с представителями камунны, на которой решается какая и в каком размере помощь вам будет оказываться на дому. И в тот же день, когда вы приезжаете домой, помощь уже должна быть организована.
Когда я была на практике в гериатрии, многие пациенты оставались в больнице до тех пор пока не получали место в доме престарелых.
Я понимаю, что меня читают в основном молодые здоровые люди. Но просто запомните на будущее. Мы же все когда-нибудь постареем.

3. Санитарка- человек, который будет заходить к вам в палату чаще всего. Санитарка- не уборщица. Санитарка- это человек со специальным образованием (1.5-2 года), основной обязанностью которой/го является уход за вами: переодеть /помыть/перестелить/накормить/помочь встать/лечь и так далее. Санитарке можно и нужно рассказывать, если у вас что-то болит/тошнит/кружится голова. Санитарка - это основной (после пациента) источник информации для медсестры и врача.
Далее медсестра. Она занимается медицинской частью вашего лечения: дает вам лекарства, смотрит как вы на них реагируете, анализирует ваше состояние с позиции основных физиологических параметров (ССС, дыхание, движение, кожный покров, ментальное состояние и т.д.), берет анализы, ставит капельницы и прочее. У медсестры есть список лекарств, которые она может давать вам без назначения врача. Т.е. если вас мутит после операции или обезболивающие не помогают- обращайтесь к медсестре.
Доктора в больнице вы будете видеть 1 раз в день (если повезет ) минут 5.
На практике в ортопедии на все отделение не было ни одного врача. 28 мест успешно обслуживались 3мя медсестрами и 6ю санитарками. Нет, врачи конечно же были, где-то там по телефону, или забежать на 5 минут подписать бумаги. Все остальное время они оперировали или заполняли документацию в другом отделении.

4. Культура поведения в больнице: у каждой койки есть номер и кнопка вызова персонала. На практике у меня не раз создавалось впечатление, что пациенты там не болеют а отдыхают в отеле "все включено", т.е. Буквально Все Вкл ючено . Эту кнопку юзают и когда хочется водички, и когда шторку бы задвинуть, и когда подушечку поправить. Одно дело когда вас парализовало, и у вас нет возможности создать себе комфортные условия существования самому. Но в 70% случаев с такими просьбами обращаются вполне дееспособные товарищи.

Есть и обратная крайность: человеку плохо, или его давно не переворачивали, а он лежачий или еще что-то, но он не нажмет на кнопку и не попросит помощи, потому что не хочет беспокоить других. Не надо так делать. Заботьтесь о себе. Персонал в больнице для вас. Но и не наглейте, да.

5. Выполняйте назначения. Пожалуйста. В медицину идут отнюдь не из-за садистских наклонностей (хотя и не без этого). И если вас просят встать с кровати через 7 часов после операции- это не потому что нам хочется, чтобы вам было больно, а потому что это для Вашего же блага.

Лайфхак: будьте вежливы и с уважением относитесь к персоналу. Если у вас не смертельный диагноз, будьте позитивны ( и это единственный случай, когда я настоятельно рекомендую позитивный настрой!). И тогда ваше пребывание в больнице будет более чем комфортным.
И еще один: в каждой больнице есть, если можно так выразиться, общество защиты пациента. Именно туда вы можете обратиться, если вас дискриминируют, относятся неуважительно или еще каким-то образом отравляют вам жизнь. Patient lagen (2014:821) вам в помощь.

Дома.
Престарелых, для людей с особенностями развития, психиатрические заведения и иже с ними.
Деятельность данных учреждений в первую очередь регулируется такими законами как SOL и LSS, и функционируют они на коммунальном уровне (т.е. бюджет и существование любого "дома" регулируется каждой отдельной камунной).
Про дома можно говорить бесконечно. В блоге было несколько постов про дом престарелых, где я работала, про практику в доме для психиатрических больных.

В нашем менталитете, дом престарелых- это богадельня, страх и ужас, место, куда ссылают своих родителей плохо воспитанные и неблагодарные дети.
Дом престарелых в Швеции - это санаторий, экзотический курорт и квалифицированная мед помощь 24/7. Здесь не стыдно "сдать" своего родственника в такой дом.
Формы проживания в таких домах тоже разные: можно жить на постоянке, кушать в обеденном зале и играть в бинго. Можно жить несколько недель после операции, например.
Можно жить в "квартире", в которую персонал заходит только чтобы обработать раны/помочь убраться. Можно жить в "комнате", если вам нужно гораздо больше помощи в повседневной жизни.
Буду ли я сама жить в доме престарелых? Скорее всего, да. Если состояние моего здоровья будет не ахти, я не буду напрягать своих детей и мужа. Хотя я все же надеюсь провести свою старость на берегу карибского моря:)

На этом пока все. В третьей части Мерлезонского балета мы поговорим о плюсах и минусах шведской системы здравоохранения и о том, что стоит везти из родины в свою домашнюю аптечку.

СТОКГОЛЬМ, 2 июля. /ТАСС/. Правительство Швеции учредило комиссию, задачей которой станет оценка работы кабинета, профильных министерств и ведомств, регионов и муниципалитетов в борьбе со вспышкой нового коронавируса. Об этом на пресс-конференции объявил премьер-министр Стефан Лёвен.

"Правительство сегодня приняло решение учредить комитет, комиссию, которая даст общую оценку шведской стратегии по ограничению распространения инфекции, - отметил он. - В целом комиссия будет оценивать действия правительства, ведомств, регионов и муниципалитетов по ограничению распространения вируса и его последствий. Необходимо также выяснить, как распространялась инфекция". "Мы хотим знать правду", - добавил он.

Главой комиссии назначен юрист Матс Мелин, являвшийся председателем Верховного административного суда в 2011-2018 годах. Свои окончательные выводы она представит до 28 февраля 2022 года (выборы в Швеции состоятся в сентябре 2022 года - прим. корр. ТАСС), промежуточные результаты - до 30 ноября этого года и до 31 октября 2021 года. Комиссия рассмотрит, каким образом распространялась инфекция в системе здравоохранении и ухода за пожилыми, оценит сотрудничество с ЕС, с международными организациями и с соседними странами.

"Пандемия серьезно затронула пожилых людей. Большинство умерших - это пенсионеры в домах престарелых или те, у кого был уход на дому. Выяснить, в какой степени этого можно было избежать, является одной из основных задач комиссии", - отметила министр здравоохранения и социальных дел Лена Халленгрен. Она добавила, что комиссия проведет сравнение шведской стратегии в международной перспективе.

Все шесть оппозиционных парламентских партий требуют, чтобы комиссия была политически совершенно независима. Среди ее членов будут политологи, экономисты и эксперты по этике и кризисному управлению, объявил премьер-министр.

Стратегия Швеции по борьбе с коронавирусом

Стратегия властей Швеции по борьбе с коронавирусом основана на "добровольной и личной ответственности". Правительство страны после решения ЕС закрыло границы для иностранцев, не проживающих в Евросоюзе, жителей призвали не проводить собрания численностью более 50 человек. Власти также рекомендовали перевести школы старших классов и вузы на дистанционное обучение, но детсады, школы начальных и средних классов по-прежнему работают. Карантин в стране или отдельных регионах введен не был, магазины и предприятия общепита остаются открытыми.

Согласно данным опроса социологического центра Сифо, проведенного по заказу Шведского агентства защиты гражданского населения и готовности к чрезвычайным ситуациям (MSB), жители страны, послушав рекомендации властей, изменили свое поведение: более 80% избегают рукопожатий при приветствии, около 70% сократили участие в общественных мероприятиях.

Некоторые эксперты призывали власти к более жестким мерам, чтобы остановить распространение коронавируса. Они сравнивают показатели смертности стран Северной Европы: в Швеции в расчете на миллион жителей умерло во много раз больше жителей по сравнению с соседними странами. Но власти полагают, что принимаемые ими меры не столь резко отличаются от ограничений, введенных в других странах: несмотря на то, что полностью страна не закрылась, многие остаются дома, а часть предприятий не работает.

Число случаев инфицирования коронавирусом составляет в Швеции 68 451. Количество пациентов, умерших после заражения коронавирусом, достигло 5 333 человек.

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

• Add to friends
• RSS

Куда приводят мечты

Я на днях опять засобиралась к шведским врачам со своей коленкой и раз уж затронула эту тему, то напишу этот пост, который собиралась написать давно, но все никак не доходили руки.

Что первое бросается в глаза, человеку, взрощенному в условиях русской мед системы - это аптеки, с колоссальным выбором витаминок, лекарств от геморроя и молочницы и аспирина и ВСЕ. Пластыри, тесты на беременность и отбиливающие полоски для зубов не в счет. На все остальное нужен рецепт, а для этого нужно пойти к врачу и когда ты наконец попадешь к врачу, не факт, что он выпишет рецепт.

Но по порядку.
Забронировать время на прием к врачу это тоже не конфетка. Мне подруга посоветовала хорошего врача, я позвонила в конце мая забукить время, администратор что-то проверяла, сетовала, что все забито, а потом лето и отпуска, а потом еще что-то, и в итоге посоветовала мне перезвонить в сентябре :)
Или у мужа было отравление, ему предложили свободное окошко через 1.5 месяца, на что он попросил дать совет, как удержать отравление, чтоб через полтора месяца было, что показать доктору.

Первый этап квеста пройден, время забронировано и долгожданный день настал. Рассчитывать, что на первом же приеме доктор тебя посмотрит, выпишет лекарства и назначит лечения, это так же, как рассчитывать на то, что летом в Швеции будет плюсовая температура :)
Наиболее частый вариант - доктор выслушает и скажет "ок, подождите, если в течение недели-двух не пройдет - возвращайтесь".
У меня болела грудь ЧЕТЫРЕ месяца. я не могла лечь на живот, так было больно. Я пошла первый раз к гинекологу, она сказала подождать, пока пройдет, второй визит она пожала плечами, что мало ли что может быть причиной и направила в раковый центр, в который просто так не попадешь, ибо нужна рекомендация от доктора. Я пошла к, назовем его терапевту, она собрала консилиум из 3 докторов, но причины не нашли и таки отправили в раковый центр. Кстати, да, я позвонила своему врачу в Украину и та мне по телефону объяснила что и как и какие лекарства принимать, но нужно ли повторять, что в аптеке без рецепта ничего не купить. Когда я попросила терапевта выписать мне мочегонные, она реально побелела и запаниковала так, как будто я у нее героин попросила, суетливо повторяя, что у меня нет симптомов, по которым можно выписать мочегонные. В итоге попросила коллегу привести леки из Литвы.

Здесь вообще врачи не такие, как у нас, когда только зайдя в кабинет, тебе поставят диагноз только при взгляде на тебя. Здесь же все по алгоритму, по опроснику, если пациент отвечает положительно на вопрос номер 3, то нужно перейти к вопросу №6, а если отрицательно, то к другому вопросу.

Еще пример. У жены моего коллеги был насморк, ей каждый раз отказывались выписывать, что-то сильнее, чем символичные аптечные капли, сслаясь на то, что насморк не лечат и он пройдет, пока она не поехала в отпуск домой и ее сразу же положили на операцию, ибо у нее гной уже был готов политься из ушей :(

У моей подруги был выкидыш, неделе на 6-й, когда она попыталась узнать в чем причина, уже у третьего доктора, тот ей ответил, что в Швеции "не ворочают камни по таким мелочам", и что выкидыши это нормально, случаются у птичек, у собачек, у бабочек и не стоит паниковать. И что государство не хочет тратить деньги на исследования в таких случаях. А вот зашевелятся они только после ТРЕТЬЕГО официально зарегистрированного выкидыша. Бля! ТРЕТЬЕГО!
Т.е. им абсолютно пофигу, что это бешеные гормональные изменения каждый раз, что это офигенный стресс для матери и что этого всего можно избежать, если найти и устранить причину с первого раза.

Если подвести итог, то весь процесс похода к врачу - долгий и неэффективный. К счастью есть альтернатива - идти прямиком в отделение скорой помощи, там от тебя не отмахнутся, посмотрят, проверят и не отпустят без лечения, НО..нужно будет провести 5-6 ожидания прежде, чем тебя посмотрит врач. В прошлый раз я приковыляла туда с болью в коленке. час ожидания в холле, час в одной waiting room, 5 минут общения с медсестрой,полтора часа в другой waiting room и час в палате, ожидая доктора и 5 минут общения с доктором.

В газетах была новость, что мужчина умер, пока ждал пока его посмотрят. Его привезли на скорой и он не выдержал 9-часового ожидания и умер до того, как ему оказали помощь.
Шведы знают об этом баге в системе, но пофиксить пока не могут.

Вот кратце такая история моего опыта и опыта знакомых и коллег. Но, чтоб не быть слишком негативной, скажу немного о плюсах.
- скорая приезжает за 3 минуты, мы не успели положить трубку, как они перезвонили, что стоят под домом (но все равно мы провели 7 часов в больнице)
- все все "интернетизировано", любой врач вбив в системы твой соц номер видит все твои визиты к врачам, лекарства, которые тебе выписывали, результаты анализов. все
такая же система выписки лекарств, врач вбивает в систему название лекарств, а ты идешь в аптеку, называешь соц номер и они знают, что тебе дать
- лекарства платные, но потратив 1200 крон (135 евро) лекарства будут давать бесплатно, пока не пройдет год с момента первой покупки из тех 1200 крон
- так же и с приемом к врачу, после 100 евро прием бесплатный, до след года
- в больницах нет очередей и никто друг друга не убивает, берешь талончик с номером своей очереди (кста такие автоматы везде в местах, где есть очереди), регистрируешься на ресепшене и ждешь пока доктор тебя позовет
- про вежливость даже говорить лишне

Вы спросите, как же мы тогда выживаем. если кто-нибудь приезжает в гости и спрашивает, что привезти на гостинец - мы буквально вопим "лекарств". :)) или ездим на пароме в Латвию или Эстонию на мед шопинг :)