Как обманывают при лечения рака

В этой статье речь пойдет о заблуждениях относительно рака людей, которые далеки от медицины.

Одно из самых распространённых заблуждений – это то, что если рак прооперировать, то метастазы распространятся по всему телу. Такое, действительно, может быть, но только в случае, если хирург, делающий операцию, не знает о том, что такое абластика, смысл которой как раз предотвратить это распространение.

Третье место – слова о том, что никакие обезболивающие средства не помогают при раке. Рак на первых стадиях несложно обезболить, подходят почти все обезболивающие. Но последние стадии невыносимо для человека, рак пожирает его изнутри. Но даже в такое время существуют разные обезболивающие, вплоть до наркотиков, которые назначают больным сами врачи.

Четвертое заблуждение – то, что рак неизлечим и существуют лишь единичные случаи исцеления от него. Хочу сказать следующее – рак, выявленный на начальной стадии, излечивается практически на 100%.

Так же хочу добавить, что никакие целители, гадалки, экстрасенсы не смогут вам, к сожалению помочь. Вы лишь пустите деньги на ветер, теряя также своё драгоценное время. Нужно сразу же обращаться к онкологу. И только лечение врача и народная, проверенная, медицина, действительно, смогут вам помочь.

Активно рекламируемые биологически активные добавки (БАД) являются заменой лекарственным препаратам, рекомендуемым онкологом.

БАДы поддерживают иммунитет (защитные силы организма и т.д.), позволяя бороться с опухолью, а заодно и преодолевать побочные эффекты официальной противоопухолевой терапии.

– Но может ли быть так, что какой-то из предлагаемых нетрадиционных методов действительно помогает, но у авторов этого метода просто нет возможности пройти все ступени клинических испытаний? Нет средств, препятствия со стороны чиновников, да мало ли что может быть. А тем временем этот непризнанный гений уже помог десяткам человек.

– Мне как-то задали вопрос об эффективности биоэнергетической терапии. Я не поленился, зашел на сайт клиники, которая оказывает данную услугу. Там приводятся истории болезни. Например, вот такая: опухоль гортани, пациент получил 40 Грей лучевой терапии и 20-часовой биоэнергетический сеанс – в результате опухоль не визуализируется. Я как врач понимаю, что эффект достигнут за счет лучевой терапии. Чтобы сократить на время опухоль до невидимых размеров, такой дозы облучения в большинстве случаев вполне достаточно. Разумеется, авторы приписывают этот эффект биоэнергетической терапии. И многие больные им верят. Однако задумайтесь, что помешало автору методики перед тем, как брать за такое лечение деньги, провести клинические испытания. Однородная группа больных раком гортани получает облучение в дозе 40 Грей. Все они по 20 часов находятся в комнате, где проводится биоэнергетическая терапия. Но половина больных при этом получает дополнительное воздействие, а вторая – просто проводит время. Если бы по результатам исследования оказалось, что у больных, получавших биоэнергетическое воздействие, противоопухолевый эффект развивается в 2 раза чаще, я был бы ярым сторонником внедрения этого метода в клиническую практику. И, скорее всего, эффективная аппаратура и патент на ее производство были бы куплены зарубежными производителями медицинской техники. Причем, уверяю вас, за гораздо большие деньги, чем удается отщипнуть из кармана доверчивых пациентов авторам чудо-методики сейчас.

В западных странах это обычная практика, когда небольшие исследовательские центры продают свои идеи более крупным. В нашей стране, к сожалению, мест, где новые идеи могут пройти экспериментальную проверку, не так много. Но они есть. В Москве это НИИ экспериментальной диагностики и терапии рака Российского онкологического научного центра им. Н.Н. Блохина РАМН, Московский научно-исследовательский институт онкологии им. П.А. Герцена, в Санкт-Петербурге – Научно-исследовательский институт онкологии им. Н.Н. Петрова. В этих учреждениях способны провести весь комплекс необходимых исследований.

--к.м.н. Жуков Н.В.
по материалам журнала "Вместе против рака"

— Последние годы много говорят о ранней диагностике онкозаболеваний, о том, как важно вовремя увидеть болезнь и принять меры. Как понять, что находишься в группе риска, и заметить проблему как можно раньше?

— Самому человеку сложно понять. Для этого необходимо понимать критерии риска. Для этого мы и создали систему, которая определяет факторы риска, формирует условную группу риска. Но вообще, все это должен за человека определять его врач, когда он с ним общается.

Но проблема в том, что наши врачи не особо знают критерии, по которым определяются показания к скринингу рака, на что вообще нужно смотреть и что делать с пациентом. У нас просто это нигде не изучается или уж во всяком случае, этому не оказывается должного внимания: ни в рамках курса онкологии в медицинском вузе, ни в рамках повышения квалификации.

— Насколько эффективно самообследование? Как его проводить, чтобы при этом не сойти с ума и не превратиться в ипохондрика?

— Единственное, где эффективно работает самоосмотр – это в профилактике рака кожи. С молочной железой практически не работает. С кожей можно увидеть и заподозрить какие-то изменения, которые могут быть предраковыми.

Разумеется, не нужно подозревать каждую родинку на теле. Только если есть какие-то изменения. А быть они могут следующие: изменение цвета, размера (начала расти горизонтально, вертикально), с нее исчезли волосы, появились шелушение, зуд, изменился кожный рисунок, она начала кровоточить или изъязвилась… Признаки озлокачествления невуса очень легко найти в интернете. Если что-то из этого появилось – это достаточное основание посетить онколога.

Самоосмотр кожи делать нужно регулярно в двух зеркалах, нам ведь только кажется, что мы себя видим, а на самом деле видим мы только половину себя. Я уверен, что вы, например, тоже не особо представляете, как у вас там обстоят дела с кожей на спине… Я не читал исследования на эту тему, надо посмотреть, но возможно, что смертность от меланомы у одиноких людей выше.

— Люди с татуировками в группе риска?

— Нет, это недоказанный фактор риска. Однако логика подсказывает, что если уж делать татуировки, то делать их надо не затрагивая и не травмируя пигментные невусы: во-первых, это травма невуса, а во-вторых, татуировка поверх невуса затрудняет визуальную оценку его изменений. Еще один совет – использовать только чернила, которые одобрены организациями типа FDA.

— Врач, когда к нему приходит пациент, не обращает внимания на кожу?

— Зависит от того, зачем человек к нему пришел. У нас ведь, если человек пришел на прием к терапевту, то его обычно не раздевают. Разве что до пояса, чтобы легкие или сердце послушать. А если даже разденут и увидят какие-то образования, смотреть на них не станут. Они там чем-то своим заняты: слушают, пишут. Почему так происходит? Они размышляют так: не моя специализация, вот и не смотрю.

А вообще – врачи просто этому не обучены. Все начинается с образования врачей, это системная проблема. Проблема в том, что из медицинских вузов сейчас выпускаются просто такие балбесы, что… Вы приходите к доктору, а он просто не знает, что с вами делать.

Дело еще в том, что их ведь учат неправильно! Старый преподавательский состав, который вообще не особо соображает, что в мире происходит, не следит за тенденциями. Они не знают английского, не читают современные исследования, не умеют их проектировать, не могут отличить хорошее исследование от плохого. Чему они могут научить? Медицине 50-х?

Знаете, любой человек, который выучит 15 признаков изменений родинки, будет образованней в этом вопросе, чем, наверное, половина российских терапевтов.

Уже очевидно для всех, что сейчас начинается фаза катастрофы в российской медицине. Потому что образование на нуле. Это уже не просто ноль, а даже какой-то активный минус — мракобесие процветает. Процентов 70 студентов не нужно было даже допускать до обучения медицине, а уже если допустили по ошибке, то непременно отсеивать на первых же курсах. Таких очень много.

— Многие частные клиники предлагают комплексные исследования за большие деньги. Что вы думаете об этих услугах?

Мало кому в действительности нужны эти полные комплексы, это 1-2% населения. Нормальное комплексное обследования в разных группах риска – оно недорогое. И нужно, если есть наследственность, анамнез специальный, родственники болели раком. Вот тогда можем порассуждать, что вообще надо.

— Какие виды рака считаются самыми распространенными?

— По заболеваемости рак кожи формально является самым распространенным. Но следует учитывать, что это не меланома, не о ней речь. Дело в том, что рак кожи включает и базалиому (базально-клеточный рак) тоже. Во многих странах ее уже не причисляют к злокачественным опухолям. Но формально она злокачественна. Умереть от нее можно, но это надо очень постараться. То есть, не лечиться в течение лет эдак двадцати.

К самым распространенным также относятся рак молочной железы у женщин, рак легких у мужчин, колоректальный рак (рак толстой и прямой кишки). Рак желудка нередкая штука до сих пор, хотя заболеваемость им снижается уже давно. И, кстати, у рака легких тоже есть тенденция к снижению.

— Чем обусловлено снижение? Антитабачные поправки повлияли?

— Борьба с курением это, конечно, хорошо. Я сам курящий и закон этот поддерживаю. Но что касается тенденции к снижению, то началось это с конца 80-х годов еще. Сказалась, вероятно, так называемая мода на здоровый образ жизни. Основные причины, на мой взгляд, лежат вне плоскости медицины, есть и другие факторы, определенные общественные сдвиги.

Вот хороший пример. Где-то с 60-х годов начала снижаться заболеваемость раком желудка. А связано это с распространением холодильников. И врачи здесь, в общем, в малой степени задействованы. Плюс сказалось общее улучшение качества продуктов. А если на это наложить еще и снижение распространения курения, которое является фактором риска для рака желудка, мы получим действительно достаточно хорошую, положительную динамику. Поэтому я не думаю, что государство и врачи здесь оказывают серьезное влияние.

— Последнее время очень популярным стал анализ на онкомаркеры. Многие воспринимают его как универсальный способ понять, заболеешь ты раком или нет. Так ли это?

— Анализ на онкомаркеры – это очень узкоспециальная тема, для онкологов, своеобразная фишечка. Он никогда не предназначался для диагностики первичного рака. Никогда такого не было. Изначально это были просто некие практически применимые научные исследования: можно было уже среди заболевших в динамике отслеживать онкомаркер.

И вот с конца девяностых, начала двухтысячных годов это вдруг приобрело взрывной характер, онкомаркеры стали применять в коммерческих целях, для диагностики. Но, пардон, граждане, не было ни одного исследования, которые бы могло подтвердить их эффективность. Понимаете, у каждого диагностического метода есть два параметра: специфичность и чувствительность. Так у онкомаркеров и чувствительность, и специфичность очень низкие.

Проще говоря, в переводе на русский язык это означает, что если вы сделали анализ на онкомаркер и он повышен, это не означает, что рак есть, а если уровень нормальный, это опять же не означает, что рака нет.

— Выходит, людей попросту обманывают?

— В сущности, да. И не только в лабораториях, но и многие врачи. Это коллективное помешательство. Повторюсь: это опять же проблема образования врачей. Вот приходит к ним представитель лаборатории и говорит: а вы знаете, у нас тут есть такой метод классный… А если это еще и подкрепляется рублем или двумя, то внезапно доктор начинает в это верить, потому что он в принципе может только верить или не верить, методам проверки медицинской информации его в вузе не научили. Врачи стали в это верить, затем люди стали в это верить. Очень много врачей. Около 50% врачей, по нашим опросам, верует в онкомаркеры.

— Проблема в том, что есть у нас федеральный закон об охране здоровья граждан. И есть там такая тридцать седьмая статья, которая регламентирует применение методов лечения. И, в общем-то, такая операция, подкожная мастэктомия с маммопластикой (удаление груди с восстановлением), там есть. Но нельзя применять услуги из номенклатуры вне показаний, которые определяются уже стандартами оказания помощи. А вот показаний к превентивной хирургии просто нет. Если человек уже болеет – пожалуйста. Для России это большая проблема, потому что превентивные операции – это очень хороший способ редуцировать риск рака.

Чтобы применять это легально у нас, необходимо делать клинические апробации, исследования. А их нет, ни одной клинической апробации, которая была бы одобрена Минздравом. В теории можно договориться с пациенткой и написать, что она хочет сделать редукционную маммопластику с эстетическими целями до нуля. В теории это можно. Но если завтра пациентка пойдет в суд и скажет, что доктор обманом отнял у нее самое дорогое, она суд выиграет.

Рано или поздно этот метод будет узаконен – все что имеет основу, всегда пробивается. Хотя, возможно, к тому времени, возможно уже появятся другие способы профилактики рака груди у высокорисковых пациентов, какие-то менее варварские, чем превентивная хирургия.

— В прошлом году широко обсуждалась серия суицидов онкобольных, которую многие специалисты связали с проблемами с доступом к обезболивающим. После этого были приняты поправки к закону, упрощающие процедуру. Действительно ли стало проще?

— Многое поменялось, да. Например, раньше готовы были зажимать сколько угодно онкологических больных, лишь бы наркотики не попали на улицу. Несмотря на то, что наркотики, которые пациенты используют, большинство из них вообще не интересны наркоманам. Теперь не заставляют сдавать обратно пустые ампулы и блистеры, увеличили срок действия рецептов. А вот прикрепление пациентов к определенной аптеке осталось.

Предположим, человек с болями обращается в аптеку, а ему говорят: сожалеем, нет препаратов, не завезли. Человек такой: ой, а это как же? А в аптеке ему: ты к аптеке прикреплен, сиди на попе ровно, жди, когда привезем. А привезем мы недели через две. Человек приходит через две недели, две недели он терпел адскую боль, а ему уже нужен новый рецепт, потому что действие старого истекло. Значит нужно заново проходить весь круг. Тут и без всякой боли взорвешься, но напоминаю – у пациента все это время адская боль.

— Последние годы в интернете стали появляться странные тексты о прививке от вируса папилломы человека. Все они сводятся к тому, что она вредна и приводит к бесплодию. Стоит ли опасаться этой прививки?

— Пишут просто феерическую дурь. В общем-то, все эти истории про то, что прививка от бесплодия выдумана Рокфеллером в подпольной лаборатории США, чтобы обесплодить всех девочек и завоевать Россию, курсирует давно. Всегда находится какой-то внешний враг, которому это приписывают. В Америке ровно так же пишут про Россию, только в тех байках вместо Рокфеллера фигурирует КГБ. В Африке — про белых завоевателей, ну и так далее. Это популярный информационный вирус, который никакого отношения к правде, естественно, не имеет.

— Какие онкологические мифы сегодня наиболее распространены в обществе? Лечение пищевой содой, водкой с маслом… Какие из них самые опасные?

— Они все более-менее безопасны, какое-то усиленное внимание на них обращать не стоит. Они не оказывают серьезного влияния на смертность, потому что люди наряду с этим принимают и нормальное лечение. Хотя это, конечно, раздражает врачей. Когда я работал в стационаре, сода была не так популярна, а вот водка с маслом – да. Через одного. Болиголов еще (травянистое растение) все пили.

— Были ли случаи излечения с помощью нетрадиционной медицины или все описанные в интернете истории – полная чушь?

— В моей практике таких историй не было. И в практике большинства докторов тоже. Все остальное касается слухов, скажем так. Дело в том, что иногда опухоль, даже злокачественная, спонтанно регрессирует. Это очень редкая ситуация, но такое бывает. Ввиду того, что многие пациенты что-то применяют из альтернативной медицины, эти два случая иногда совпадают.

Кроме того, если вы применяете одновременно несколько методов лечения, можете не знать, какой из них принес наибольшую пользу. Так вот пациент может думать так: я кушал болгарский перец, а у моего соседа по палате было такое же лечение, но без болгарского перца. Он не выжил, а я выжил. Вывод: болгарский перец решает. Вот поэтому такое восприятие у людей. Ну а то, что у соседа была другая биология рака, другая клиническая ситуация, да и мягко говоря, дизайн такого исследования вызывает крепкие сомнения, пациент в расчет не берет.

— Как человеку распознать действительно компетентного онколога? На что обращать внимание при обращении к специалисту и что может послужить тревожным звоночком?

— Человеку очень и очень сложно понять, какой доктор хороший, а какой плохой. Такая проблема во всем мире. Конечно, если доктор применяет какие-то мракобесные вещи вроде онкомаркеров для раннего выявления рака, лечения содой и прочего… Мы везде пишем и говорим, что если врач назначил вам онкомаркер для раннего выявления или скрининга рака, это плохой врач и его надо менять.

Единственный способ, которым пациенты в реальности измеряют, хороший врач или плохой, это качество общения. Если врач только и делает, что диктует человеку, мол, слушай только меня, стой в сторонке и не лезь, такого специалиста надо менять. Может быть, он и дело говорит, но во всяком случае пациент должен участвовать в процессе лечения и это ему решать, как жить и как лечиться, а врач просто консультирует его по этому вопросу. Такое лечение гораздо более успешно, как правило.

Иммуноонкология для лечения рака легких, мочевого пузыря, меланомы

Пока ученые всего мира ищут то единственное средство, которое спасет человечество от рака, в Центре ведения онкологических больных клиники Wiener Privatklinik (Вена, Австрия) применяют на практике новый метод лечения рака — иммуноонкологию. И побеждают в борьбе с болезнью.

Как работает метод иммуноонкологии

Перспективное направление медицины — иммуноонкология — появилось чуть больше десяти лет назад. Метод принципиально отличается от привычной онкохирургии, "химии" и лучевой терапии. Основной удар направлен не на опухоль (что было бы логично), а на иммунитет.

Просто в какой-то момент ученые смогли "подсмотреть" за поведением иммунитета и поняли, что в случае с раковыми клетками он не защищает организм от их вторжения. Почему система, которая должна охранять наш организм от вирусов, бактерий и прочих возбудителей болезни, дает сбой? Как только появился ответ на этот вопрос — мир получил новое средство лечения рака.

Что узнали ученые? Оказалось, опухоль может выделять специальные вещества, подавляющие деятельность белых кровяных телец — лейкоцитов, которые обеспечивают защиту нашего организма от непрошенных гостей. Эти вещества делают опухоль невидимой для иммунной системы. То есть опухоль так умело конспирируется, что организм даже не пытается бороться с ней. А она тем временем благополучно растет, болезнь прогрессирует.

Метод иммуноонкологии позволил поставить все на свои места. Лечение сводится к тому, чтобы активизировать собственный иммунитет, направить его на борьбу с опухолью как с любой другой чужеродной клеткой. Для этого ученые создали лекарственные препараты, которые как бы помечают опухоль, делают ее видимой для иммунной системы. Благодаря таким "меткам" иммунная система "прозревает" и начинает активно уничтожать раковые клетки. "Это совершенно новый подход к лечению рака, — уверен доктор Кристоф Зилински. — Он способствует активизации собственных защитных механизмов организма в борьбе с опухолью". И этот способ работает!

Если химиотерапия противопоказана

На сегодняшний день иммуноонкология считается одним из самых эффективных методов в лечении рака даже на поздних стадиях, когда пациент уже потерял много сил. Ее назначают в помощь пациентам с онкологией, у которых по-прежнему наблюдается прогрессирование болезни несмотря на то, что они уже прошли лечение рака классическими методами.

Перед той же химиотерапией метод имеет ряд преимуществ. "Химия", конечно тоже борется с опухолью, но при этом подавляет все делящиеся клетки. В итоге страдают здоровые ткани. Именно поэтому после этих процедуры у пациентов выпадают волосы, поражаются клетки кожи, возникают серьезные проблемы с ЖКТ, страдают почки и печень.

Лечение методом иммуноонкологии переносится гораздо легче. И при этом позволяет добиться ремиссии и затормозить опухолевый процесс. Иммуноонкология особенно успешно применяется, когда противопоказана химиотерапия, например, при лечении рака мочевого пузыря. Дело в том, что при этом раке не всем пациентам можно назначать химиотерапию — препараты на основе платины противопоказаны из-за почечной дисфункции. Иммунотерапия дала таким больным шанс на спасение и отлично зарекомендовала себя в качестве профилактического лечения после удаления мочевого пузыря.

Лечение рака легкого и меланомы

Еще одно направление, в котором успешно применяется иммуноонкология — онкодерматология. В последние годы значительно выросло число пациентов с меланомой, увеличилась смертность из-за позднего выявления этого заболевания. Иммуноонкология дала возможность онкологам затормозить рост заболевания и помочь пациентам, которым уже поставлен тяжелый диагноз. Лечение позволяет уменьшить размеры опухоли и остановить прогрессирование заболевания.

Время лечения иммунобиологическими препаратами зависит от формы рака и его стадии. "В случае со злокачественной меланомой может быть достаточно двух лет, в случае с другими формами рака у нас нет пока такой информации, однако стоит продолжать лечение, пока пациент и опухоль на него реагируют", — считает доктор Зилински.

Иммунотерапию высоко оценили и пульмонологи. Дело в том, что рак легкого плохо поддается лечению стандартными методами. На фоне той же химиотерапии выживаемость больных с раком легких составляет чуть больше года, таргетная терапия позволяет продлить жизнь до трех лет. Иммуноонкология дает более широкие перспективы: у трети больных выживаемость исчисляется годами.

Иммуноонкология: за и против

Иммуноонкология, безусловно, — огромный прорыв в онкологии. Метод помог уже многим пациентам, есть случаи даже полного излечения рака. Однако при всех достоинствах метода онкологи не считают иммуноонкологию панацеей от рака по одной простой причине — она не всем помогает одинаково. Почему? На этот вопрос ученые сейчас ищут ответ.

Пока точно известно, что это строго индивидуальное лечение, например, оно не подходит пациентам с аутоиммунными заболеваниями, поскольку вторжение в их иммунную систему может вызвать опасные последствия. К тому же пока нет объективных критериев оценки эффективности метода. Поэтому теперь врачи оценивают другой показатель — увеличение продолжительности и качества жизни во время лечения. К счастью, иммуноонкологический подход позволяет этого добиться.

На сегодняшний день одно совершенно ясно — метод иммуноонкологии, или, как его называют специалисты, "ингибирование иммунных контрольных точек" дает большие надежды на излечение. "В Cancer Center of the Wiener Privatklinik эта практика используется с момента своего появления, специалистами мирового уровня — подтверждает Кристоф Зилински, — и значит шанс победить болезнь — очень высокий!"

Кристоф Зилински

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.