Что делать если человек не хочет лечиться от рака

Если пациент не хочет лечиться. Что делать?

Не нашла раздела с вопросом по онко-психологии, но совет мне нужен
Предистория кратко: прошлым летом отцу (65 лет) поставили диагноз рак простаты 3 стадия с метостазами в лимфоузлы. В России оперировать отказались, пришлось искать заграницей. Нашли клинику в Германии. Еще до операции немецкие врачи (в двух клиниках) говорили ему, что стадия уже запущенна, операция будет сложной, после нее нужно обязательно местное облучение. Операция была долгой и полного исцеления не принесла: врачи не смогли полностью удалить всю опухоль и все метостазы, опухоль уже вросла в мочевой, подошла вплотную к прямой кишке. Отец в операцию верил, теперь я понимаю, что верил через чур, как будто она его исцелит и он будет здоров. После операции уже поставили 4 стадию с метостазами в лимфоузлы и направили на облучение. Тут надо сказать, что операция дала видимое физическое облегчение: отец стал чувствовать себя лучше, уже через месяц вышел на работу и сейчас бодрится как может.
Ситуация сейчас: уже пол года отец отказывается от дальнейшего лечения (т.е. обучения, лекарств) и всячески оттягивает/затягивает ответ на простой вопрос: когда начнешь лечение? Он обижается, злиться, ругается, уходит от разговора, мотивируя это следующим:"я себя хорошо чувствую, я не болен, врачи ошиблись, мне не нужно лечиться, мне некогда и мне надо работать". Следует отметить, что работа связана с частыми командировками и сильной нервной нагрузкой.
По плану немецких врачей он должен был начать обучение в марте, сейчас июнь и даже нет внятного ответа когда он планирует лечиться.
Я уже не знаю что делать, я перепробовала все от простого ожидания до уговоров, от спокойного изложения ситуации до слез и эмоционального накала, от писем до прямых разговоров. Заключения врачей он интерпретирует по-своему: российские врачи говорят, что пейте таблетки, колите гормоны и когда начнется рецидив приходите будем думать; немецкие врачи говорят, что давайте скорее делайте местное облучение, пока не начался рецидив и рак не распространился. В итоге: он не слушает ни российских, ни немецких и не лечится вообще. И дело в том, что сейчас еще можно застопорить процесс, предотвратить быстрое распространение болезни, продлить активную жизнь.
Что такое рак наша семья знает: бабушка умирала долго и мучительно от рака толстой кишки, на последних месяцах не помогал даже морфий, дедушка умер от рака простаты.
То, что рецидив может начаться в любой момент я понимаю, то, что метостазы могут поразить позвоночник и что угодно в любой момент я понимаю, как и то, ЧТО нам прийдется перенести и пережить в этом случае.
Отец этого не понимает или не хочет понимать и думать: он просто хочет дальше работать, поскольку работа - это самое важное в его жизни и так было всегда.
Что мне делать? Как еще донести необходимость дальнейшего лечения? Или как принять вот такое медленное самоубийство?
Помогите, объясните.

Есть простое правило "желание пациента- закон" и неважно, понимает ли он ситуацию до конца, если был полностью информирован. Так как никакое лечение уже не исцелит, любые его последствия, и моральные от безрезультатности, берёт на себя настоявший/уговоривший.

Marla, как же я Вас понимаю. Ни в коем случае не опускайте руки!Спросите папу, хочет ли он жить, хочет ли он прожить еще долгое время, а не мучительно умирать. Думаю, что он выберет жизнь. Покупайте билеты и везите его лечиться. Мне кажется, что ему просто не хватает решительности сделать этот шаг самому. Помогите ему, скажите, что купили билеты и через неделю он едет лечиться. Что у него есть всего несколько дней, чтобы закончить дела с работой. Тогда у него останется только один вариант -лечиться!

Знакомый мужчина 50 лет не желал ничего предпринимать, не поддавался уговорам близких, естественно умер в короткий срок. Можно ли сделать вывод, что он не хотел жить?

Мне трудно судить, как бы я поступил на его месте, но хочется думать, что так же. И это никак не означает, что я не люблю жизнь. Нет, очень люблю, но именно жизнь, а не прозябание на больничной койке. В конце концов, проживем мы столько, сколько Бог нам отпустил, от смерти все равно никуда не денешься, а превращать последние годы или даже месяцы в цепляние за жизнь на больничной койке среди таких же цепляющихся . Нет, не хочу.

Всгда прошу Бога только об одном: "Останови меня на ходу!"

Как там у Пушкина написано, кажется, в "Капитанской дочке", если не ошибаюсь:

Как не печально у меня умерла мама и брат от рака.А недавно я похоронила мужа,тоже был рак. Сказать,что человек не хочет лечится однозначно тут нельзя. Смотря какая степень рака.Есть степень которая уже не лечится,человек это осознаёт. Это дорогие лекарства и уход(уход за ним его родными людьми,это очень тяжело,не каждый может это вынести. ), а если это химиотерапия, не каждый человек на это может согласится.очень тяжёлая процедура. Недавно узнала тоже,что у одной знакомой обнаружили рак, сделали ей химиотерапию, она после неё еле отошла и от второй категорически отказалась, сказала сколько проживу сколько Бог дал,но на вторую процедуру больше не пойду. А жить они хотят, моя мама уже знала что скоро умрёт, она мне говорила "как я хочу жить. " а муж вот говорил наоборот, "зачем ты меня выхаживаешь,оставь в покое,дай умереть. "-он просто не хотел обременять нас своей болезнью и эта боль,вы себе представить не можете какую боль им приходится терпеть,когда даже наркотики не могут её облегчить. А жить он тоже очень хотел.

Да, можно сделать и такой вывод, что он не хотел больше жить.

Но, быстрее всего он, зная об уровне нашей медицины, просто не хотел продлевать агонию за свои же деньги.

Знаете, само посещение онкологического диспансера это уже нечто запредельное.

Скажу, что несколько лет назад, мне пришлось посещать это заведение, по подозрению в онкологии, причем, в такой онкологии, которая на последней стадии должна была меня просто изуродовать до неузнаваемости, а ведь я девушка и довольно симпатичная, на мой взгляд - так просто красавица.

Так вот - несколько недель я жила в твердой уверенности, что срок моей жизни заканчивается и оттягивать этот конец явно не стоит. Я знаю много средств и возможностей избавить себя от длительной агонии, а мой характер позволяет использовать любое из этих средств.

Но это мое личное мнение и решение - всем прочим я советую использовать все средства для продления жизни, потому что знаю многих излечившихся, хоть и ценой сильных страданий.

Знаете, вообще-то, с чего я все это рассказываю - я там, в диспансере видела девочку лет 10-12 с огромной опухолью на лице - и я тогда подумала - Господи! - ну, ладно, я - у меня уже есть дочка, я уже пожила на белом свете, я уже любила и меня любили - но ей-то малышке этой за ЧТО?

Больше я никогда туда не пойду - свои страдания уж как-нибудь перетерплю, но на чужие смотреть не хочу.

Отрицание – время собрать силы

— Что происходит с человеком, когда ему сообщили онкологический диагноз?

Шок и отрицание – это небольшой тайм-аут, чтобы психика могла приспособиться и принять ситуацию. Пока человек находится в шоке, его организм восстанавливает энергетический запас.

Если мы вспомним про стадии проживания горя, отрицание будет первой из них.

Внешне это выглядит, как будто пациент не понял, что ему объяснил врач, или не доверяет врачу.

В норме отрицание длится самое большое – несколько суток. Если человек уходит в отрицание на дольше – с этим уже надо что-то делать.

На протяжённость отрицания могут влиять отношения с близкими.

На решение пациента влияет и его способность преодолевать трудности.

Через два года ситуацию заметили родственники, дочь привела женщину к другому врачу, пришлось экстренно удалять разросшуюся опухоль, после чего лечение продолжилось.

— Как вести себя с онкологическим больным, который отказывается лечиться?

— То есть, отказ от лечения – это такой вызов близким?

Всероссийская горячая линия психологической
помощи онкологическим больным и их близким: 8-800-100-01-91
Звонок бесплатный на территории России

И здесь – совет близким: говорите человеку, как он вам дорог и нужен.

— Да. Механизм такого поведения – бессознательный. Мы не можем сказать, что человек специально сидит и проверяет, насколько он для вас ценен. У него в момент горя реально падает самооценка. Родственники должны быть готовы к обидам, к агрессии, к спорам. Но эта агрессия направлена не на них, это – процесс принятия болезни.

Очень важную роль играет также ощущение пациента, что он больше не контролирует собственную жизнь.

Допустим, у человека были какие-то планы — сделать карьеру, родить ребёнка. И вот, услышав диагноз, человек решает, что этого всего никогда не будет. В любом случае ему придётся круто изменить свою жизнь года на полтора.

— А почему такой опорой для сознания не могут стать слова врача?

— Потому что у врача по нормам на приём больного – пресловутые 12-15 минут, и у него просто нет времени поговорить.

За рубежом с пациентом, которому сообщили онкологический диагноз, сидит специальный соцработник. Он разговаривает и с ним, и с родственниками, и долго и подробно объясняет им всё про лечение. И одна из задач такого специалиста – дать человеку выговориться о своих чувствах.

Самая мифологизированная болезнь

— Все-таки почему человеку так трудно воспринять ситуацию именно с этой болезнью логически: вот болезнь, вот способы лечения, предложенные врачом?

— В первый момент после сообщения диагноза рак выглядит для пациента не как болезнь, от которой можно вылечиться, а как смерть – такая мифологическая девушка с косой. Обычные болезни такого ощущения не вызывают, потому что они не так сильно мифологизированы.

Например, пневмония как смерть не воспринимается, потому что попил таблетки и выздоровел. А рак поначалу воспринимается как безнадежная ситуация.

Очень важно в обществе сформировать массовое спокойное отношение к диагнозу заранее. И надо сказать, отчасти это уже происходит.

Дело в том, что люди старшего возраста живут с теми страхами и с тем восприятием рака, которое массово возникло сорок лет назад, когда пациент чаще всего попадал на операционный стол уже в запущенной четвёртой стадии. С тех пор диагностика и лечение сдвинулись кардинально. И вот эту мысль надо донести до людей.

Кто убедить начать лечение

— Как же помочь человеку, какими будут правильные слова и действия?

— Родственникам надо говорить человеку, насколько они его любят, насколько он для них ценен. И при этом – относится с пониманием к агрессии, которую он, может быть, будет в ответ демонстрировать. Это – не его отношение к конкретному родственнику, это – его отношение к болезни. Нужно принимать все эмоции человека.

И все же нам часто звонят родственники, и мы разбираем ситуацию с ними. Обсуждаем, кто бы мог бы поговорить с больным, обсуждаем страхи самих родственников – им ведь тоже неспокойно.

— А если человек одинокий, кто может ему помочь?

— Только друзья и знакомые.

У нас, например, был случай, когда с вопросом, чем они могут помочь, звонили соседи по коммунальной квартире.

То есть, люди могут к нам обратиться и получить поддержку. Но для этого нужно желание пациента – как минимум, он должен набрать номер телефона и попросить о помощи.

Психолог не даёт рыбу, он даёт удочку. Человек должен хотя бы минимально осознать свои проблемы и захотеть их решить. Психолог может мотивировать человека, но не может взять его за ручку и отвести к врачу.

— Реально ли у нас на прием к онкологу пойти с родственником?

— Да, и мы рекомендуем пациентам взять с собой родственника или знакомого – чтобы в момент сообщения диагноза они не были в одиночестве. Технически у нас это выглядит так: для подтверждения диагноза у человека берут анализ на биопсию, и потом он две недели ждёт результатов.

Это время человек обычно проводит в совершенной панике, иногда именно в это время люди звонят нам на линию, мы обсуждаем, какие действия им предстоит предпринять, если диагноз подтвердится. И на поход к врачу мы советуем взять с собой кого-то.

Если диагноз подтвердится, родственник сможет более трезво и спокойно воспринять то, что скажет врач и поддержать больного. А помощь человеку понадобится, даже несмотря на то, что мы уже несколько раз всё проговорили.

— Как воспримет человек такую заботу о себе? Он же не беспомощный ребенок.

Поскольку делать химиотерапию они уже начали, какое-то время действие её продолжалось, и опухоль сокращалась. Больные приписывают это действию нетрадиционной медицины. Через некоторое время, когда действие химиотерапии заканчивается, опухоль начинает прогрессировать. В результате через несколько месяцев пациенты возвращаются к врачам, часто в более запущенном состоянии, чем уходили. Опухоль становится агрессивнее, иногда появляются метастазы.

При лечении научными методами бывает, что лечение пациента немного откладывается. Например, нужно провести дополнительные обследования, или же пациента не сразу удаётся госпитализировать; промедления в одну-две недели нормальны и одинаковы при лечении в России и, например, в Германии. Ни в одной серьёзной клинике вас не начнут лечить прямо в день обращения.

Но люди, которым поставлен диагноз, хотят начать лечиться как можно быстрее. А знахарю обследования делать не надо. Он, конечно, может поговорить и подробно расспросить пациента, но готов начать лечение прямо сейчас.

Мы не можем переубеждать и тащить его за руки. Задача, например, нашей пациентской организации – максимально подробно рассказать, почему рак лечат именно так; почему рак лечат с помощью химиотерапии, лучевой терапии, операции, а не терапии бабочками.

Мы стараемся дать пациенту как можно больше структурированной информации: какие виды лечения бывают, какое лечение помогает, а какое – нет, как делают лекарства, почему к нему применяют именно такие виды лечения, сравниваем эффективность методов, приводим статистику. Также можно попросить пациента ещё раз проконсультироваться со своим лечащим врачом – может быть, в чём-то они друг друга не поняли.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.

Согласно опросу Левада-центра, 52% респондентов из разных частей России доверяют народной медицине. Недавнее американское исследование среди пациентов с онкозаболеваниями показало, что около трети участников лечили рак с помощью неофициальной медицины.

В конце февраля в Instagram появился коллаж, который очень возмутил врачебное сообщество. Авторы картинки сравнивали двух людей — дальнобойщика Владимира Лузая и хирурга-онколога Андрея Павленко. Обоим диагностировали рак. Однако Лузай якобы лечился содой и выздоровел, а Павленко — официальными методами лечения, которые его не спасли.

Картинка была опубликована в сообществе MedAlternativa.info. Создатели проекта выступают за отказ от официальных методов лечения рака, аутоиммунных и других болезней, против вакцинации, а также предлагают консультации и собственные схемы лечения.

Пост с картинкой-сравнением позже удалили из-за жалоб, а авторы заявили, что представляют информацию для ознакомления и ни за что ответственности не несут.

Максим Черных, хирург-онколог, клинический ординатор онкологического отделения СПбГУ Клиники высоких медицинских технологий им. Н.И. Пирогова, считает, что картинка формирует ложный взгляд на лечение рака. На ней изображены два человека с онкологическими заболеваниями. Почему их нельзя сравнивать?

У каждого пациента своя биология опухоли — ее злокачественный потенциал. Например, есть два человека с раком сигмовидной кишки. У одного опухоль находится только в кишке, постепенно врастая в соседние органы, но при этом не дает метастазов. Это третья стадия. У другого пациента тоже опухоль сигмовидной кишки, но маленькая — несколько сантиметров, которая, однако, уже проникла в лимфоузлы. Это тоже третья стадия. Прогноз у этих двух человек будет разный. Мы с большей вероятностью ожидаем найти новые опухолевые очаги в других органах у второго пациента, — поясняет Максим Черных.

Разделение заболевания на стадии долго было одним из главных маркеров развития опухолевого процесса. По словам Максима Черных, появляется все больше данных о том, что стадия отражает не всю картину болезни.

Врачи выясняют, что есть и другие факторы, которые влияют на прогноз заболевания и ответ опухоли на лечение. Например, в предыдущих классификациях при раке молочной железы на стадию влияли размер опухоли, поражение лимфоузлов и наличие отдаленных метастазов. Сейчас, кроме этого, учитывают еще и рецепторный статус опухоли. Прогноз при раке молочной железы, который не чувствителен ни к эстрогену, ни к прогестерону, хуже, — добавляет хирург-онколог.

При этом речь идет об опухолях одной локализации. А на картинке люди с опухолями разных органов — поджелудочной железы и желудка.

В группу Фонда профилактики рака в социальных сетях часто приходят сообщения о разных альтернативных методах лечения: от вопросов до доводов в защиту очередного прорывного способа вылечить рак, как правило, испытанного на опыте кого-то из родных.

Почему онкопациенты склонны искать альтернативу? По словам Ольги Гольдман, таким образом люди пытаются вернуть контроль над своей жизнью.

Человек начинает торговаться с судьбой: брошу курить — выздоровлю, поставлю свечку в церкви — и мне станет лучше. Это одна из стадий принятия сложной ситуации. На этой стадии человек готов отдать любые деньги, лишь бы выздороветь. И в этот момент появляются люди, готовые эти деньги взять, — комментирует Ольга.

Кроме того, люди обращаются к альтернативной медицине, потому что не доверяют врачам и медицине в целом.

В советской медицинской парадигме, которая сегодня еще сильна, пациент не имеет права выбора: все решает врач, а больной безмолвно подчиняется. Бывает, что человек лучше уедет за 100 километров в деревню лечиться у знахаря, чем пойдет к врачу, потому что ему страшно. Значит, надо сделать так, чтобы пациент не боялся приема врача, не ждал месяц консультации, а затем — талончика в регистратуре, — считает Ольга.

Антонине Масловской 41 год. Семь лет назад у нее диагностировали рак. Антонина лечилась, наступала ремиссия, но заболевание всякий раз возвращалось. В 2017 году женщина решила попробовать другие способы лечения и обратилась к представителям MedAlternativa.info:

Сервис у них внушает доверие: есть администратор, консультанты. Меня обещали соединить с их идейным вдохновителем. Для этого нужно было заплатить 12 с лишним тысяч рублей, подписать и выслать анкету. Потом они составляют протокол лечения. Оно состоит, например, из капельниц с содой. Ты либо прокапываешься дома самостоятельно, либо приезжаешь к ним в клинику в Казахстане. Стоило такое лечение 700 тысяч рублей.

Однако получить консультацию Антонине так и не удалось.

Я стала задавать вопросы: какое у них образование, что будет, если начнется обострение или состояние ухудшится. Какие вопросы вы бы задавали, если бы вам предложили закапать соду через вену? В итоге мне написали, что я слишком близка к официальной медицине и их методы мне не подойдут. Иными словами, я оказалась не достаточно управляемой, — заключает Антонина.

Отказ от официальных методов лечения и использование вместо них альтернативной терапии увеличивает риск умереть от рака. Однако стоит разделять альтернативные и комплементарные способы лечения. В первом случае подход такой: откажись от одного и делай другое. Комплементарная же медицина — добавление к официальному лечению. По словам Ольги Гольдман, в комплементарных методах нет ничего плохого, если лечащий врач в курсе и пациент не бросает основное лечение. Речь идет, например, об облегчении симптомов комплементарными способами: выпить какой-нибудь отвар горного одуванчика для избавления от тошноты после химиотерапии (это не руководство к действию).

Возможно, какие-то из этих методов действительно работают, а какие-то основаны на эффекте плацебо. Если человек думает, что ему стало лучше, не надо пытаться это измерить линейкой. Проблема только в том, что комплементарные методы лечения всегда должны сочетаться с прописанным врачом курсом, потому важно их согласовывать.

American Cancer Society приводит список комплементарных методов, которые могут облегчить состояние при онкозаболеваниях. Например, массаж может снизить тревожность и болевые ощущения. Однако перед тем, как применять любой из комплементарных методов, стоит проконсультироваться с врачом.

Что делать, если близкий человек хочет лечиться альтернативными способами?

Ольга Гольдман советует позвонить на горячую линию помощи онкобольным 8-800-100-0191 и обсудить этот вопрос с психологом:

Причин, почему онкопациент это делает, может быть очень много. Скорее всего, это будет связано с тем, что происходит в семье, какой предыдущий опыт был у человека, как он с ним раньше справлялся. Мы отталкиваемся от того, чего хочет сам человек, уважаем его выбор. Наша задача — убедиться, что этот выбор осознанный, не базируется на недостоверных данных или предрассудках. Мы стремимся разобраться вместе с человеком, почему он принял такое решение.

Важность диалога подчеркивает и Сергей Старцев, социолог Высшей школы экономики, который изучает, почему люди с онкологическими заболеваниями обращаются к альтернативным методам лечения.

Как только речь заходит об альтернативе, все в основном ее критикуют и осуждают. Обобщают таких людей в отдельную группу, которая находится в оппозиции к официальной медицине. Важно, на мой взгляд, попытаться их понять. Многие люди также верят в ненаучные методы лечения, например, в пустырник, или в приметы — вешают подкову над входом, но в более радикальных вещах придерживаются официальной медицины, однако никак это не рефлексируют, — заключает Сергей.