Раковую клетку убивает вирусная инфекция

Несмотря на печальный исход, сам факт существования вирусов, убивающих раковые клетки (сегодня их называют онколитическими), не прошел мимо внимания вирусологов. Выли поставлены опыты на животных, давшие более или менее обнадеживающие результаты, проведены пробные клинические испытания — но еще долго эта область находилась на периферии интересов исследователей. На пути развития вирусной терапии стояло множество преград: неясность механизма действия вирусов, неопределенность в их использовании для достижения лечебного эффекта, отсутствие инструментов получения более эффективных штаммов и вполне понятное нежелание лечащих врачей инфицировать и без того больных людей. Они предпочитали использовать ядовитые вещества (имеется в виду химиотерапия), а не микроорганизмы— в основном потому, что это было рутинным делом и они более или менее представляли, как действуют химиопрепараты.

Сегодня картина выглядит по-другому. Начиная с 1990-х гг. становилось все более ясно, что представляют собой раковые клетки и вирусы, которые способны их уничтожать, ас появлением возможности манипулировать генами начали раскрываться детали воздействия вирусных частиц на раковые клетки. Теперь генетики могут создавать вирусы с повышенной агрессивностью в отношении раковых клеток и при этом дающие меньше нежелательных побочных эффектов.

Усилия ученых уже начали приносить плоды. В 2005 г. в Китае получил разрешение властей на применение онколитический вирус, активный в отношении опухолей головы и шеи. Более десятка вирусов, потенциально способных атаковать различные опухоли, находятся на разных стадиях испытаний. Есть основания полагать, что в ближайшие несколько лет Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) США одобрит использование одного, а возможно и двух вирусов в качестве онколитических агентов.

Результаты не очень вдохновляют. Но следует учитывать, что один из десяти пациентов полностью излечивался. Частота излечения при приеме T-VEC во много раз превышает ту, которая характерна для всех недавно одобренных препаратов для борьбы с меланомой в том числе и для вемурафениба, разрешенного к применению в 2011 г. после опубликования результатов испытаний в New England Journal of Medicine: в этом случае доля излечившихся была менее 1%.

Теперь нужно добиться, чтобы таких счастливчиков было не 11%. а гораздо больше. Некоторые из вирусов, применяемых в клинических испытаниях, действительно показывают лучшие результаты. Номы продолжаем поиски способов повышения эффективности уже апробированных штаммов.

Программируемая биологическая машина

Вирусы обладают рядом свойств, которые обусловливают целесообразность их применения в качестве противоракового средства. Так, некоторые из них— сами по себе либо при внешнем воздействии— избирательно инфицируют раковые клетки или быстро реплицируются только в них. Здоровые клетки почти не затрагиваются, что очень важно для минимизации побочных эффектов, настоящего бича традиционной химио- и лучевой терапии.

Еще одно преимущество вирусной терапии заключается в ее многопрофильности. Многие противораковые препараты выводят из строя какой-то один элемент клеточного аппарата, и раковая клетка нередко находит способ компенсировать данный дефект. Кроме того, опухоль — это. по существу, клеточная экосистема, все компоненты которой произошли от одной пораженной клетки, но со временем претерпели генетические аберрации и другие изменения. Именно поэтому противоопухолевый препарат может быть активен в отношении одних клеток и не действовать на другие. Эту проблему решают, применяя комбинированную химиотерапию (как при лечении больных СПИДом). Вирусная терапия по самой своей природе сходна с комбинированной, поскольку вирус влияет на многие клеточные процессы и вероятность резистентности резко падает.

Позже выяснилось, что иногда иммунные клетки перепрограммируются и переходят на сторону опухоли, вместо того чтобы бороться с ней что во многих случаях сводит на нет действие химиотерапии. Мы не знаем доподлинно, каким образом, когда и почему происходит переключение, но зато нам известно, что процесс инфицирования и разрушения раковых клеток сопровождается образованием клеточных обломков, которые инициируют выработку небольших иммуностимулирующих молекул— цитокинов, и активацией дендритных клеток. В норме эти клетки циркулируют но всему организму, отыскивая любые чужеродные агенты, и активируют Т-клетки, которые их уничтожают. В нашем случае чужеродными агентами служат обломки раковых клеток.

Помимо всего перечисленного у вирусной терапии есть еще одно достоинство: вирусы можно генетически модифицировать для того, чтобы ослабить их способность размножаться в нормальных клетках и повысить скорость репликации в клетках опухоли. Можно придать им и другие свойства, такие, например, какими обладает T-VEC. дополнительно стимулирующий иммунную систему к борьбе с опухолью.

Супервирусы

Используя все эти сведения, биологи пытаются усовершенствовать вирусную терапию, модифицируя вирусы. Некоторые из полученных ими продуктов уже проходят клинические испытания, в их числе — видоизмененный вирус, способный связываться со специфическими рецепторами, которых у раковых клеток гораздо больше, чем у нормальных. С помощью рецепторов вирусные частицы проникают в клетки, и в результате вероятность инфицирования опухолевых клеток во много раз превышает таковую для их здоровых аналогов.

Группа, возглавляемая Джоном Беллом (John Bell) из Научно-исследовательского института при Клинической больнице Оттавы, совместно с Гленом Барбером (Glen Barber) и его сотрудниками из Университета Майами выявила еще одну причину, по которой вирусы успешнее размножаются в раковых клетках: на пути к малигнизации клетки претерпевают генетические и другие изменения, в результате которых ослабляется их способность противостоять инфекции. Так, они перестают вырабатывать интерферон. Имея это в виду. Белл и Барбер сконструировали ряд вирусов (среди них — генетически видоизмененный вирус везикулярного стоматита, VSV) которые не могут размножаться нигде, кроме раковых клеток, лишившихся противовирусной защиты. Один из таких VSV проходит тестирование на больных, страдающих раком печени.

Что касается меня и моих коллег, то мы сосредоточились на поисках способа усиления иммунной реакции организма в ответ намалигнизацию. Испытания с использованием вируса T-VEC показали, что он инфицирует не все раковые клетки, образующие метастазы в удаленных от первичной опухоли частях тела. Но при этом 11% пациентов излечиваются полностью: нигде в их организме аномальных клеток не обнаруживается, скорее всего потому, что генетически модифицированный вирус стимулирует иммунную систему и она находит и разрушает клетки, до которых вирус па добрался. Об этом свидетельствует и тот факт, что в местах, где появились метастазы, присутствуют активированные Т-клетки.

В рамках той же иммуностимулирующей стратегии наши коллеги из Университета Макмастера в Онтарио и Клиники Мэйо в Рочестере. штат Миннесота, совместно с одним из нас (Дэвидом Штойдлем) встроили в онколитические вирусы гены, кодирующие специфические белки (антигены), на которые реагирует иммунная система. В качестве примера можно привести меланомоспецифичный антиген (MAGE). Как показали опыты на животных, данные антигены размещаются на поверхности инфицированных раковых клеток, компоненты иммунной системы распознают их и уничтожают клетки. В это время онколитический вирус тоже разрушает опухолевые клетки и изменяет микроокружение опухоли так, что в результате усиливается иммунный ответ. Ожидается, что уже в начале этого года начнутся клинические испытания нового подхода.

Один из нас (Дуглас Махони) вместе с коллегами из Университета Калгари работают сейчас над тем, чтобы вывести из строя клетки-иммуносунрессанты которые орудуют в недрах опухоли параллельно с онколитическими вирусами. Если это удастся сделать, иммунная система, получив дополнительный стимул от онколитического вируса, сможет бороться с раком более эффективно. В данной работе большим подспорьем для нас стали успехи, достигнутые входе многолетних исследований иммунологов, которые апробировали множество способов подавить иммуносупрессию. Один из таких способов, представляющийся наиболее перспективным, основан на использовании моноклональных антител, которые связываются со специфическими молекулами, называемыми PD-1. С большой вероятностью подобные комбинированные стратегии значительно повысят частоту излечения раковых больных.

Вирусная противораковая терапия не могла бы появиться на свет без использования достижений в различных областях биологии и медицины — молекулярной генетики, биологии рака, иммунологии опухолей, иммунотерапии, вирусологии и генной терапии. Многолетние исследования в этих направлениях дали ученым набор инструментов и информацию, которые необходимы для понимания взаимодействий между вирусами и организмом человека. То что онколитическая вирусная терапия работает, не вызывает сомнений. Вопрос в том как сделать ее более эффективной и осуществить тем самым мечту Николы де Паче, который еще 100 с лишним лет назад сообщил о таинственном уменьшении размеров опухоли после введения вакцины на основе вируса.

Пётр Чумаков: В стране не очень много этим занимаются. Мы работаем в Москве, ещё в Новосибирске, но, если проявить волю, можно широко развернуть исследования, кадры и оборудование для этого есть. Наработана огромная база знаний, нужно их просто уметь применять. Сегодня, например, можно синтезировать новый вирус всего за 2 недели.

Растим вирусы

- А почему нужен такой точный подбор вируса для пациента?

- Одна злокачественная клетка чувствительна к одному онколитическому вирусу, другая - к другому. И если мы назначаем его неприцельно, вслепую, то эффективность попадания примерно 15%. Коктейли увеличивают эффективность до 70%. А создание индивидуального препарата ещё эффективнее. Кроме того, раковые клетки быстро меняются - именно поэтому они вырабатывают устойчивость к лекарствам. Это может снижать чувствительность и к вирусам. Поэтому коктейли эффективнее - к ним труднее выработать устойчивость. Возможно, в будущем будут созданы самонацеливающиеся вирусы, которые станут меняться быстрее раковых клеток, и устойчивости к ним не будет.

- А как реально помогают вирусные препараты больным?

- Поскольку почти все они ещё официально не зарегистрированы, их обычно применяют у терминальных больных, от которых уже отказалась официальная онкология. У таких больных уже очень велики повреждения организма. И лечебные вирусы как минимум продлевают им жизнь на несколько месяцев и уменьшают страдания. Но, если бы лечение можно было назначать на более ранних стадиях, эффект был бы гораздо лучше. Зафиксированы случаи, когда рак излечивался полностью. Например, так бывает при глиоме головного мозга, когда препарат вводят непосредственно в опухоль. Бывает также, что при вскрытии умершего пациента, получавшего лечение на поздней стадии рака, выяснялось, что на месте опухоли - рубец, а смерть наступила по другой причине.

Побочный эффект

Уверен, сейчас это един­ственный революционный подход к лечению рака. Государству нужно проявить волю: направить силы и средства на эти исследования, изменить систему проведения испытаний, которая работает на большие компании, выпускающие классические лекарства и биопрепараты. Последние баснословно дороги и являются золотой жилой для фармацевтических гигантов. Вирусные препараты можно было зарегистрировать ещё лет 10 назад, уже было ясно, что они могут быть эффективными, безопасными и легче переносятся, чем химиотерапия. Но новые лекарства невыгодны для фарм­гигантов. В США медицина очень сильная, но нацелена не на профилактику, а на лечение болезней - и очень дорогое. Раньше, когда за лекарства платил сам больной, они стоили недорого. А теперь там платят страховщики, а не пациенты, и это обеспечивает им большие обороты. От этого страдают больные в России и странах третьего мира, где цена таких лекарств не компенсируется.

А онколитические вирусы стоят недорого и в применении достаточно просты. В зависимости от вируса и опухоли их назначают внутрь, как обычные препараты, вводят с помощью шприца внутримышечно, подкожно, внутрикожно, внутривенно или с помощью пункций - в брюшную полость, прицельно в опухоль.

- Какие побочные эффекты бывают при таком лечении?

- В 70% случаев после введения препарата через 12-18 часов повышается температура, возникают гриппоподобные симптомы. Это говорит о заражении злокачественных клеток вирусом - происходит выброс интерферона. Он и вызывает эти симптомы.

*Меланома - злокачественная опухоль кожи.

Герпес против рака кожи

Онколитические вирусы способны заражать (инфицировать) и убивать раковые клетки. Некоторые из этих вирусов - естественные, а некоторые специально модицифицированы в лабораториях, и направлены на поражение исключительно раковых клеток, не затрагивая при этом здоровые. Недавно американское агентство по контролю за лекарствами и продуктами питания FDA (Food and Drug Administration) впервые в мире официально зарегистрировало противораковый препарат на основе вируса герпеса (это тот, что вызывает простуду на губах).

Этот вирус является генетически модифицированной формой герпесвируса и предназначен для лечения меланомы (злокачественной опухоли кожи). Препарат вводится непосредственно в опухоль с помощью инъекции и помогает выработке белков, стимулирующих выработку собственных иммунных клеток и поражающих раковые клетки.

В то же время пациент не заболевает герпесом, поскольку препарат действует наподобие вакцины, защищающей от развития данного вида инфекции.

В борьбе с раком иммунитет вирусы становятся союзниками иммунитета

Еще один механизм действия онколитических вирусов, кроме поражения раковых клеток, - это активация собственной иммунной системы человека против раковых клеток. После того как вирус заражает клетку опухоли, он начинает размножаться внутри этой клетки. Пораженная раковая клетка высвобождает вещества, называемые антигенами опухоли, которые позволяют клеткам иммунной системы распознавать опухоль и также бросаться не ее уничтожение. Получается, что вирус разрушает раковые клетки изнутри, а клетки иммунной системы пациента бомбардируют опухоль снаружи. Получается такой странный, на первый взгляд, союз между нашими врагами - вирусами, и нашим же иммунитетом в борьбе с раком.

Потому ученые относят онколитические вирусы к иммунотерапии – то есть лечению, которое готовит иммунную систему к борьбе с раковыми клетками. Однако, для того чтобы понять, как работают различные онколитические вирусы необходимо провести дополнительные исследования.

И все же не стоит забывать, что вирусы - сами искусные убийцы, и доверять им хозяйничать в организме человека надо очень дозированно и под строжайшим контролем.

Современный подход к старой идее

Еще в 19 веке врачи наблюдали временную ремиссию у пациентов, больных раком, после, того как они переносили вирусную инфекцию.

Новые методы введения онколитических вирусов

Большинство препаратов онколитических вирусов были протестированы у пациентов с меланомой или раком головного мозга и вводились непосредственно в саму опухоль. Последние исследования посвящены разработке не только лечению новых типов рака, но также новых методов введения препарата.

В одном из исследований онколитический вирус вводили внутривенно. В качестве терапии использовали реовирус, который из крови проникал в клетки опухоли головного мозга. Реовирус обычно вызывает респираторные заболевания и желудочно-кишечные расстройства у детей (это как кишечный грипп).

Во втором исследовании использовался экзотический Мараба вирус, специально выделенный из организма бразильских москитов. Этот вид вируса использовался для повышения чувствительности опухоли к иммунотерапии. Исследования проводились на подопытных мышах с раком молочной железы.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Научились лечить рак мозга, от которого умерли Жанна Фриске и Дмитрий Хворостовский: опухоль поборол вирус

Генетически модифицированный полиовирус (вирус полиомиелита) способен повышать продолжительность жизни больных со смертельной формой опухоли головного мозга. Согласно результатам исследования 21% пациентов, получавших препарат с полиовирусом, были живы через 3 года после терапии в сравнении с только 4%, получавшими стандартную химиотерапию. (подробности)

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

Специальные вирусы помогают иммунной системе в борьбе со злокачественными опухолями – в том числе и с теми, которые почти не поддаются другим способам лечения.

Иммунитет должен уничтожать раковые клетки, как только они появляются, однако у раковых клеток есть особые хитрости, позволяющие им усыпить бдительность иммунной системы. Но, с другой стороны, мы сами с помощью каких-то медицинских приемов можем разбудить иммунитет, чтобы он начал активно охотиться на рак.

Не все вирусы подходят для такого, и у тех разновидностей, которые здесь используют, есть специальное название – онколитические вирусы. Но и не всякую опухоль можно атаковать с их помощью. Например, долгое время считалось, что против опухолей мозга применять онколитические вирусы бесполезно: между тканями мозга и кровеносной системой стоит мощный гематоэнцефалический барьер, который не должен пропускать вирусные частицы из крови. Так что если мы хотим заразить рак мозга вирусом, нужно вводить вирус прямо в мозг, что довольно непросто, особенно, если речь идет о длительном курсе.

Однако Адел Сэмсон (Adel Samson) и его коллеги доказали, что онколитический вирус можно вводить прямо в кровь, и он все-таки доберется до рака мозга. В эксперименте участвовали девять пациентов, которым предстояла операция по удалению мозговой опухоли. За несколько дней до операции им делали инъекцию онколитического вируса из группы реовирусов, а затем в извлеченных из мозга раковых клетках искали вирусные следы. Оказалось, что у всех девяти вирус добрался до опухоли, даже если она была довольно глубоко в мозге. Кроме того, по больным тканям было видно, что в них довольно активно работал иммунитет: количество иммунных сигнальных белков и состояние Т-лимфоцитов, которые должны убивать раковые клетки, говорили о том, что иммунная система активно взялась за рак. Причем собственно вирус больные чувствовали не очень сильно, все ограничилось симптомами, напоминающими легкий грипп.

Сама по себе вирусная терапия вряд ли сможет одолеть опухоль, поэтому ее, скорее всего, следует использовать вместе с химио- и радиотерапией. И хотя в исследовании участвовало совсем немного людей, и результаты здесь еще предстоит перепроверить, специалисты из Университета Лидса, воодушевленные тем, что получилось, уже начали лечить некоторых больных по комплексному методу, объединив регулярные инъекции вируса с другими лечебными средствами.

Сам по себе вирус избавлял от рака 20–30% мышей, что опять же не так много. Но когда вирус объединили с активирующим иммунотерапевтическим средством, доля вылеченных мышей выросла до 60–90%. Возможно, что именно онколитические вирусы помогут, наконец, сделать трижды негативный рак груди не таким устрашающим, каким он пока что остается.

Кстати говоря, про вирус Мараба мы не так давно уже говорили: исследователи из той же больницы Оттавы использовали его против ВИЧ – как выяснилось, онколитический вирус специфически поражает клетки, в которых ВИЧ сохраняется в спящем виде.