Рак в чеченской республике

15.05.2012 /12:49/ tokad1981 Уже два года в Чечне действует Республиканский онкологический диспансер. Строительство и оснащение до сих пор продолжается, но чеченские онкологи пока могут использовать лишь химиотерапию. Оперативное и лучевое лечение в Чечне еще недоступно.

По большому счету, больница работает как диагностический центр, направляя больных на лечение в Ростов-на-Дону, и как хоспис – для тех, кому в Ростове помочь уже не могли из-за запущенного состояния.

Врачи в Чечне бьют тревогу: неблагоприятная экология и послевоенный стресс привели к резкому росту заболеваний раком. При этом медики отмечают, что если раньше к категории риска относились люди в возрасте 50-60 лет, то сейчас запущенные формы рака часто выявляются у маленьких детей и молодых людей в возрасте 25-30 лет.

Специалисты говорят, что катастрофическая статистика во многом объясняется послевоенным стрессом и ужасной экологией. На этом фоне республиканское правительство и медики ищут нестандартные возможности решения проблемы. Например, власти ведут переговоры с частной израильской компанией, которая могла бы построить в Чечне специализированный диагностический центр.

По данным минздрава Чечни, в республике зарегистрировано более 16 тысяч больных разными формами злокачественных новообразований. Каждый год эта цифра увеличивается примерно на 3500 человек.

Но эти данные весьма условны и вряд ли отражают истинное положение вещей, так как из-за нехватки медицинских возможностей на родине многие пациенты проходят обследование и лечение в других регионах и не становятся на учет в Чечне.

По смертности онкобольных Чечня занимает одно из лидирующих мест в России.

Главной причиной этому является то, что в абсолютном большинстве случаев больные обращаются к врачам слишком поздно. На первой и второй стадиях болезнь дианостируют менее чем в 20% случаев. Более 44% пациентов сразу же получают диагноз – рак четвертой стадии.

35-летняя Роза, только что вернувшаяся из Ростова-на-Дону после операции по удалению груди, рассказывает, в общем, довольно типичную историю: "Моя мать умерла от рака два года назад, через три месяца умерла тетя, поэтому, когда мне сказали, что есть подозрение на рак молочной железы – для меня это был шок, я два месяца не могла собраться с силами и пройти полное обследование".

Врачи видят несколько причин резкого роста количества онкозаболеваний. Одной из главных называют бедственное состояние экологии во многих районах Чечни.

Если суммировать данные, в различное время собранные специалистами госпредприятия "Радон" и американской компанией Tetra Tech Inc, примерно треть территории республики фактически находится в зоне экологического бедствия, еще 40% земель признаны неблагоприятными с экологической точки зрения. Так или иначе загрязнены практически все водные источники, и республика находится на грани вспышки масштабных эпидемий.

Помимо общих проблем, характерных для экологии многих постсоветских республик и областей, в Чечне есть несколько специфических факторов.

Например, очевидны последствия двух войн, в ходе которых активно применялось тяжелое вооружение и авиация.

Хотя официальных данных об использовании химического или биологического оружия в чеченских войнах нет, многие местные жители верят, что рост онкологических заболеваний и врожденных аномалий развития у детей может быть косвенным свидетельством применения таких видов вооружений.

Онкологи также связывают рост заболеваемости с нефтедобычей. Кустарные способы добычи и выпаривания нефти отравляют значительные территории.

Впрочем, легальная нефтедобыча также зачастую ведется без необходимых мер по защите окружающей среды.

В официальной стратегии российского правительства по развитию Северо-Кавказского федерального округа загрязнение в районах добычи, хранения и транспортировки нефти в Чечне признано фактором высокого экологического риска, потенциально грозящим масштабной катастрофой.

В конце 2009 года за нелегальное хранение радиоактивных отходов прокуратура Чечни привлекла к административной ответственности ГУП "РосРАО", входящее в корпорацию "Росатом".

Неутилизированные должным образом радиоактивные отходы до сих пор находят в руинах разрушенных войной заводов.

Несмотря на всё это, профессор Ростовского научно-исследовательского института онкологии Руслан Салатов, который давно занимается пациентами из Чечни, говорит, что экология – лишь дополнительный фактор, основная причина – стресс, связанный с боевыми действиями, и тяжелая послевоенная жизнь.

27-летняя Элиза месяц назад похоронила мужа.

"Он сгорел от рака мозга за три месяца, – говорит вдова. – Конечно, это пережитый стресс. Всю войну мы были в Грозном, месяцами жили в подвалах. Несколько раз его забирали военные. Даже сейчас, когда уже наладилась мирная жизнь, он очень переживал, что, имея высшее образование, не может найти себе работу и обеспечивать семью".

Уже два года в Чечне действует Республиканский онкологический диспансер. Строительство и оснащение до сих пор продолжается, но чеченские онкологи пока могут использовать лишь химиотерапию. Оперативное и лучевое лечение в Чечне еще недоступно.

По большому счету, больница работает как диагностический центр, направляя больных на лечение в Ростов-на-Дону, и как хоспис – для тех, кому в Ростове помочь уже не могли из-за запущенного состояния.

Раз в несколько дней из Грозного в Ростов-на-Дону отправляется четыре прицепных вагона. И многие билеты куплены людьми, которым такое путешествие может дать шанс.

Ростовский онкоинститут – ближайшее и, пожалуй, единственное в стране учреждение, где без каких-то особых условий принимают чеченцев и оказывают им высококвалифицированную помощь. В Москву ехать далеко, и для простых жителей Чечни дорого. К тому же бытует мнение, что в Москве есть негласный закон "чеченцев не принимать".

Несмотря ни на что, 34-летняя Айза собирает деньги, чтобы повезти семилетнего сына (нефробластома 3 степени) в Москву после неудачной операции и пяти курсов химиотерапии в Ростове-на-Дону.

"В Чечне нам никак не могли поставить диагноз. Направились в Москву, а по дороге сыну резко стало хуже, и нас госпитализировали в Костроме, – вспоминает Айза. – На все запросы костромских врачей и чеченского минздрава Москва ответила отказом. Сказали, что мест нет, а платно мы бы не осилили".

Ребенка положили в больницу в Ростове, но его состояние требовало дополнительных ресурсов и операции в Москве. "Мы продали машину и хотим после майских праздников поехать за свой счет, – говорит Айза. – Хотя бы на консультацию".

Источник:Русская служба Би-би-си

информирует общественность BBCRussian.
Интересно, чем же я занимаюсь с 2004 года, в отделении онкохирургии?
Вот статистика оперативной деятельности отделения онкохирургии МБУ "Клиническая больница №1" г.Грозный с 2009 по 2011 гг.
2009 2010 2011

Впервые за всю историю новой России целому народу грозит настоящая “эпидемия” рака. Это народ Чечни

Сегодня в этой республике онкологических больных (в процентном соотношении) в 5–7 раз больше, чем в соседних регионах. По мнению врачей, основной причиной “эпидемии” является катастрофическое состояние экологии – наследство двух войн. Жители Чечни говорят о химическом оружии, якобы применявшемся во время боевых действий. Похоже, что на Кавказе трагическое эхо войны будет звучать еще долго, как это происходит во Вьетнаме, в Кувейте, в Югославии и в Ираке.

Раз в двое суток ранним утром в Ростов приходит поезд Владикавказ – Москва. В его составе два прицепных вагона из Чечни. Местные таксисты уже знают, куда лежит путь большинства чеченских пассажиров: “Онкоинститут? Поехали…” – не раздумывая, предлагают водилы. И, как правило, не ошибаются.

По данным Ростовского онкоинститута, за полгода сюда обращаются до полутора тысяч выходцев из Чечни, при этом примерно каждый шестой из них госпитализируется. В этом году показатели резко возросли. С января по ноябрь зарегистрированы 1604 “чеченских” пациента. Из них первичных – 829, госпитализированы – 487. Причем, по признанию руководства чеченского минздрава, “реальный показатель онкозаболеваний значительно выше”, что объясняется “слабостью первичного звена медицинской помощи и отсутствием диагностической аппаратуры”.

Ростовский онкоинститут – ближайшее и, пожалуй, единственное в стране учреждение, где готовы без каких-то особых условий принять чеченцев и оказать высококвалифицированную помощь. Москва для жителей Чечни практически закрыта, здесь действует негласный закон “чеченцев не принимать” – столица боится угрозы терроризма. Да и денег на поездку в Москву у простых жителей Чечни нет. Те, кто побогаче, уже давно покинули республику. Оставшиеся едва сводят концы с концами. А онколечение – одно из самых дорогих. Бесплатные лекарства больницы предоставить не могут – бюджет не позволяет. Стоимость же медикаментов оценивается в тысячи долларов.

О проблемах больных онкологией чеченцев живущий в Ростове уроженец Шали Увайс Джамурзаев знает не понаслышке. Он осел здесь несколько лет назад. Каждую неделю ему приходится встречать вагоны из Гудермеса, везущие в Ростов раковых больных. “Мне все время приходится устраивать людей в больницы – родственников, знакомых, друзей. Онкология не единственное заболевание чеченцев, но на сегодня, пожалуй, самое распространенное”. По словам Джамурзаева, возле онкоинститута уже существует целая сеть квартир, хозяева которых делают на раковых чеченцах свой маленький бизнес – сдают приезжим комнаты. “Берут немного – 20 рублей за ночь с человека, – говорит Увайс. – Но бизнес довольно прибыльный: квартиры-то никогда не пустуют. Уезжают одни, им на смену прибывают другие”.

По данным представительства Чеченской Республики при президенте РФ, в Чечне сегодня зарегистрированы 217 больных раком легких на 1000 человек. В соседних регионах эта цифра ниже в 5–7 раз, в Кабардино-Балкарии – 31 больной на тысячу, в Северной Осетии – 48, в Ставропольском крае – 30. Аналогичные показатели и по раку молочной железы, желудочно-кишечного тракта, кожи, полости рта и щитовидной железы.

Специалисты видят причины онкологической “эпидемии” в катастрофическом состоянии чеченской экологии. В первую очередь речь идет о масштабной нефтедобыче. Понатыканные по всей республике подпольные мини-вышки и мини-заводики устроены до неприличия просто. Никаких средств очистки нефтепродуктов там не предусмотрено. Отходы сливают на землю, сжигают. Зачастую вспыхивают и сами скважины.

Маленькое чеченское село. Сто дворов. Почти в каждом вырыт колодец, из которого, как воду, черпают нефть. Рядом небольшой очаг для ее перегонки – “самовар”. “И такая картина почти везде, – рассказывает “НИ” командир чеченского ОМОНа, подполковник милиции Русланбек Сугаипов. – В самом начале правления Дудаева, даже по весьма приблизительным подсчетам, в Чечне работало до 9 тысяч нелегальных мини-заводов. Все последние годы мы с ними активно боремся.

Но только пройдем по дворам, уничтожим “самогонки”, на их месте тут же вырастают новые. Понятно, как это сказывается на экологии. В нашем Урус-Мартане еще десять лет назад люди умирали в 100–110 лет. А сегодня старики едва доживают до 70. И все, подчеркиваю, все – умерли от рака”

“Продукты горения живой нефти и живого угля вызывают онкологические заболевания, – объяснил “НИ” замдиректора по научной работе Российского онкологического научного центра им. Н.Н. Блохина, директор НИИ канцерогенеза Давид Заридзе. – Когда горят органические продукты, при высокой температуре выделяются канцерогенные вещества группы полициклических ароматических углеводородов. И уже доказано, что они приводят к заболеванию раком”.

“Продукты горения нефти заволакивают всю территорию республики. Например, только в 2000–2001 годах и только вокруг Грозного постоянно горели 14 нефтяных скважин, – сказал “НИ” ведущий специалист отдела промышленности и экологии администрации Грозного Ширлани Астамиров. – Сейчас подсчитать количество горящих скважин практически нереально. А ведь нефть постоянно разливается. Например, у нас в Грозном есть отстойник нефтяных отходов на 40 тыс. тонн. Он регулярно переполняется, из-за этого заражаются водные источники. В итоге только 30% воды в Чечне годны к употреблению в пищу. Кроме того, до сих пор под развалинами некоторых заводов лежат неутилизированные радиоактивные отходы. После бомбежек вся документация была потеряна, а мусор остался под руинами”.

“Видно, подбросили заразу”

Сегодня в Чечне о раке знает каждый. И каждый готов рассказать о небывалом уровне детской смертности, о младенцах, все чаще рождающихся с уродствами, о “нефтедобывающих” селах, откуда не берут в жены девушек – они якобы вообще не в состоянии рожать здоровых ребятишек.

Трехлетнюю Ненси Трамову родители уже в пятый раз привозят в Ростовский онкоинститут. У малышки практически неизлечимый диагноз – саркома таза. Ребенок сильно отстает в развитии: отсутствует речь, косят оба глаза. Выдержав за год несколько процедур химиотерапии и облучения, девочка, наконец, начала ходить. “У нас в семье за последний год умерли четыре родственника. И все от рака, – рассказывает бабушка Ненси. – Практически все дети в республике рождаются больными: у кого сердце, у кого астма, но у большинства – онкология. Трехмесячных детей привозят к врачам, а те говорят: поздно – цирроз печени. Видно, подбросили нам какую-то заразу”.

О возможном влиянии боеприпасов, использовавшихся в ходе двух войн, на здоровье нации говорят много.

Но конкретики никакой. Поэтому Чечня полнится слухами о химическом оружии, о радиоактивной начинке бомб.

“После бомбежек во многих районах Чечни исчезали даже мухи, – рассказал “НИ” профессор РНИИО (Ростовский научно-исследовательский институт онкологии) Руслан Салатов, которые давно занимается чеченскими больными. – Воздух был отравлен химикатами, которыми, по-видимому, начиняли снаряды. И в первую очередь это сказалось на молодых, особенно женщинах. Генетическая теория рака уже доказана, у беременных с онкологией рождаются больные раком дети. В результате на сегодняшний день Чечня действительно один из самых крупных онкологических очагов в стране”.

Впрочем, военные кивают исключительно на нефть. По данным начальника экологической безопасности Вооруженных сил РФ, лишь 2–3% всего ущерба, нанесенного экологии Чечни в ходе двух войн, причинены Российской армией.

“После войн в Чечне резко ухудшилась экологическая обстановка, – сказал “НИ” ведущий специалист отдела промышленности и экологии администрации Грозного Ширлани Астамиров. – А ведь до войны Грозный считался одним из наиболее благополучных городов России с точки зрения экологии. Я не компетентен говорить, применяли ли федеральные силы химическое оружие или что-то подобное. По слухам, применяли. Но конкретно подтвердить это я не могу”.

В онкоинституте Ростова уже привыкли к наплыву пациентов из Чечни.

“Конечно, в какой-то степени рост онкозаболеваний в Чечне можно связать с канцерогенными выбросами в атмосферу, идущими от перегонки нефти, с непонятными бомбежками, – продолжает профессор Руслан Салатов. – Но, думаю, основная причина – постоянный стресс, связанный с боевыми действиями”.

Сорокапятилетняя Хавра Умарова родилась в селе под Грозным, там прожила большую часть жизни. Восемь лет назад при бомбежке погибли ее 18-летний сын и 30-летний брат. Пережитый шок тут же дал о себе знать – спустя год после трагедии врачи обнаружили у женщины рак лицевой кости. “Пришлось продать дом – на лечение были нужны большие деньги. Везде все платное, а лекарства и процедуры страшно дорогие, – рассказывает Хавра. – Но и этих денег не хватило. Три операции, несколько облучений и химиотерапий съели все средства. Сейчас вместе с младшим сыном живу у дедушки в Шали. Врачи говорят: нужна еще одна операция, но она стоит три тысячи долларов. У меня таких денег нет”. У 62-летнего деда Хавры, Ибрагима Умарова, тоже рак легких. Лечить старика не на что. Он в муках умирает дома.

А вот у молодой, красивой чеченки, 25-летней Розы рак груди. “У нас в семье раком болеют мой старший брат и тетя. Год назад от опухоли мозга умерла соседка Раиса Арабханова: в первую чеченскую войну на ее глазах федералы расстреляли сына. За месяц до этого при бомбежке был ранен брат. Спустя полгода Арабханова попала в больницу. Ей поставили диагноз “минингиома теменной области головного мозга”. Женщина прошла сложный путь лечения. А 8 декабря прошлого года ее не стало”.

“Наплыв пациентов в Ростовский институт онкологии – закономерное следствие войны, – считает заместитель директора Московского научно-исследовательского онкологического института им.П.А.Герцена Алексей Бутенко. – Фактически десять лет люди были лишены нормальной медицинской помощи. Онкологический диспансер в Грозном был разрушен, жители Чечни не имели возможности сделать обследование, пройти диспансеризацию. Сейчас жизнь худо-бедно начала налаживаться, появилась возможность обращаться за профессиональной медицинской помощью в Ростов-на-Дону, где расположен головной онкологический центр по Южному федеральному округу. К сожалению, в большинстве случаев время для лечения безвозвратно упущено. Люди приезжают с запущенными формами рака, опухолями 3-й и 4-й стадии. Помочь им необычайно сложно”.

Лейкемия и другие онкологические заболевания вызываются применением снарядов с так называемым “обедненным ураном”. Они использовались армиями США и Великобритании во время первой войны в Персидском заливе в 1990–91 годах, в Боснии и Герцеговине – в 1994–95 годах, в Югославии – в 1999 году и в Ираке – в 2003 году. Многие ветераны войны в Заливе уверены, что именно обедненный уран вызвал у них тяжелые заболевания. По данным берлинского биохимика Альбрехта Шота, 67% детей ветеранов первой войны в районе Персидского залива, родившиеся уже после войны, имеют значительные врожденные дефекты. В Европе от лейкемии умерли несколько десятков военнослужащих, принимавших участие в косовской операции. По оценке британского биолога Роджера Когилла, применение “обедненного урана” в Югославии приведет к смерти от рака примерно 10 тыс. человек – не только военнослужащих, но и местных жителей.

Всплеск онкологических заболеваний органов дыхания зафиксировало министерство здравоохранения Кувейта у граждан, которые перенесли иракскую оккупацию в 1990–91 годах, а затем более года жили в дыму горящих нефтяных скважин. Тогда концентрация вредных веществ в атмосфере превышала допустимые нормы в 30 раз. Черные дожди, содержащие ядовитую смесь двуокиси серы, окиси азота, азотной кислоты и углеводородов, проливались не только над Кувейтом и Ираком, но и над Саудовской Аравией, Ираном, Индией и Центральной Азией.

“Диоксиновая патология”, выражающаяся в повышенной заболеваемости раком, резком увеличении числа выкидышей, врожденных уродств и других наследственных заболеваний, отмечена среди жителей тех районов Вьетнама, которые в 60 –70-е годы подверглись обработке дефолиантом Agent Orange. Всего было использовано более 72 млн. литров этого реагента, от которого опадали листья в джунглях, скрывавшие передвижения вьетконговцев. Как показали исследования, проведенные недавно Колумбийским университетом в Нью-Йорке, негативное воздействие на человека вещества “оранж” и других гербицидов, распылявшихся во Вьетнаме, в четыре раза сильнее, чем оценивалось ранее. Входящий в состав реагента диоксин оказывает тератогенное, мутагенное и канцерогенное воздействие до сих пор. В 80-е годы министерство обороны США проиграло сотни судебных процессов, которые возбудили против него солдаты, ставшие во Вьетнаме жертвами Agent Orange. В результате военное ведомство выплатило потерпевшим в качестве компенсации примерно 250 млн. долларов. В этом году иски против США начали подавать граждане Вьетнама, подвергшиеся воздействию реагентов.

Почему рак не лечат в чечне

Сегодня на территории республики действует только один онкологический диспансер – в Грозном. Но и там нет даже стационара. “Большинство больных вынуждены ехать в Ростов или другие соседние регионы, – говорит главврач онкодиспансера Исмаил Адизов. – На мой взгляд, они очень разумно поступают. Мы им практически ничем не можем помочь. Из трех доступных методов лечения рака у нас практикуется только химиотерапия. Хирургический и лучевой методы в республике отсутствуют”. Есть и еще одна проблема. Известно, что при раке требуются сильнейшие обезболивающие средства. А из-за нестабильной обстановки в Чечне в республике нет лицензии на отпуск наркосодержащих препаратов – морфина, промедола. В результате врачи даже не могут выписать пациентам рецепт. А те вынуждены покупать обезболивающее из-под полы, рискуя быть пойманными на незаконном хранении наркотиков.

/Новые известия, 22.12.2004/

Чечня славится низкими показателями заболеваемости раком, но мест для лечения все равно не хватает

Чечня – пример отличной статистики по медицинским вопросам. В 2017 году был произведен замер по заболеваемости онкологией в субъектах РФ, и Чечня оказалась самым здоровым регионом с показателем 153,5 регистрируемых новых больных на 100 000 человек. В Дагестане этот маркер, к примеру, составляет 160,5, в Ингушетии – 178. Максимальный показатель суммарной онкологической заболеваемости отмечен в Орловской области - 541,1.

Чем объясняется чеченское здоровье – хорошим питанием или манипуляцией со статистикой – сказать невозможно. Зато есть очевидные факты: в республике действует только один онкодиспансер, коек для онкобольных всего 210, мест на всех не хватает, а за бесплатное лечение приходится платить.

В середине декабря 2018 года было опубликовано распоряжение правительства Чечни "Об утверждении паспорта регионального проекта 'Борьба с онкологическими заболеваниями'". Это поэтапный план работы в направлении улучшения оказания услуг для онкобольных, для повышения информированности людей и, как результат, улучшения показателей по онкозаболеваниям в республике. Реализовываться план будет в период с 2019 по 2024 год.

В план входит масштабная информационная кампания – ролики на телевидении и радио, вирусные ролики в интернете, наружная реклама и различные спецпроекты в СМИ. Судя по документу, на это направление не выделяется никаких финансовых средств.

Что до более реальной части проекта, то предусматривается создание четырех центров амбулаторной онкологической помощи. Появятся они на базе больниц в Гудермесе, Шали, Урус-Мартановском районе и в Грозном.

По сути, это не создание чего-то нового, а лишь переоснащение уже имеющихся в республике больниц – закупка нового оборудования, обучение персонала. Из нового появится только дополнительный корпус в грозненском онкоцентре на 300 коек. Его планируется сдать в 2021 году. Это, безусловно, огромный плюс – ведь сейчас, судя по данным онкоцентра, в республике всего 210 коек для онкобольных.

Всего на региональный проект до 2024 года будет выделено 4411,6 миллионов рублей, 811,6 из которых выделят из федерального бюджета (включая межбюджетные трансферы бюджету Чечни), а 3600 миллионов – бюджеты государственных внебюджетных фондов РФ и их территориальных фондов. Информации о средствах из бюджета Чечни или внебюджетных источников (инвесторов) нет.

Несмотря на большие планы правительства и немалые деньги, далеко не все реально столкнувшиеся с онкологией жители республики испытывают оптимизм. Лейла (имя изменено) считает, что еще триста коек для больных – это очень мало. Но это не главная проблема – ее больше беспокоит коррупция на местах и отсутствие необходимых лекарств.

"Мы и сейчас покупаем все лекарства за свои деньги. Я хожу на капельницы регулярно и покупаю все – в больнице нет даже бесплатных шприцев. Мне повезло бесплатно лечь на операцию, но другие, я знаю, платили деньги за то, чтобы под них выделили койку", - рассказала женщина.

Еще одна пациентка грозненского онкодиспансера рассказала об общей некомпетентности врачей. Она с трудом смогла пробиться сюда, потому что в течение полугода ей не могли поставить диагноз, хотя она "давно поняла, что это, покопавшись в интернете". У нее рак горла.

Она находится в стационаре в онкодиспансере и рассказывает об огромных очередях, которые видит тут регулярно. Больных, по ее ощущениям, очень много, люди занимают очереди с раннего утра. В статистику, по которой Чечня имеет минимальные показатели по онкологии, она не верит.

Новостное приложение Кавказ.Реалии.
Скачать

В Дагестане и Чечне раком болеют реже всего в стране

На конец 2018 года на учете в онкологических учреждениях страны состояли 3,76 млн россиян или 2,6% от общего числа. Для сравнения: в 2017 году раком болели 3,6 млн жителей, в 2016 – 3,5 млн. В расчете на 100 тысяч россиян онкология выявлена у 2562 человек – за десять лет этот показатель вырос почти на 40%.

– Рост данного показателя обусловлен как ростом заболеваемости и выявляемости, так и увеличением выживаемости онкологических больных, а, возможно, и с неудовлетворительной сверкой умерших, – говорится в докладе.

Примечательно, что почти 80% онкобольных – жители городов. При этом большая часть пациентов находятся под наблюдением медиков пять и более лет.

Самые распространенные онкологические заболевания в стране – рак молочной железы (18%), тела матки (7%), предстательной железы (6%), ободной кишки (5%), лимфы и крови (4%).

В Астрахани злокачественные новообразования чаще выявляют уже на четвертой стадии

Среди регионов по числу больных раком лидируют Курская область (3331 больной на 100 тысяч жителей), Мордовия (3295) и Краснодарский край (3235). При этом в Дагестане (887 онкобольных на 100 тысяч жителей), Чечне (1044) и Ингушетии (1174) этот показатель самый низкий в стране.

В целом по стране в 2018 году от злокачественных новообразований официально умерли 29 тысяч больных, не состоявших на учете в онкологических учреждениях. При этом в Адыгее, Чечне и на Алтае не зафиксировано ни одного случая посмертного выявления онкологии. Высокий удельный вес опухолей неустановленной стадии отмечен в Севастополе (14% – практически в три раза выше среднероссийского), Адыгее (12,3%) и Ставропольском крае (8,9%).

В Краснодарском крае в 2018 году выявлено 25 тысяч пациентов с злокачественными новообразованиями, из них 32% в первой стадии и 19% – в последней. Летальность на первом году с момента установления диагноза составила 21%. В Ростовской области в прошлом году выявлено 16 тысяч онкобольных – 26% обратились к врачам на первой стадии рака, а 18% уже в запущенном состоянии. 17% пациентов умерли в первый год после постановки диагноза.

В 2018 году у почти 600 детей в ЮФО и СКФО выявлен рак

Для сравнения в Астраханской области рак в четвертой стадии выявляется уже в 31% случаев – это даже больше, чем выявление только начавшихся новообразований (29%). При среднероссийском показателе несвоевременной диагностики (четвертой степени) выявления рака поджелудочной железы 58% в Астраханской области он составляет 84%, рака желудка – 58% при средних по стране 39%, дыхательных путей – 60% при среднероссийских 41%. Каждый четвертый астраханец со страшным диагнозом умирает спустя год после его установления.

В Чечне в 2018 году поставлено 2247 онкологических диагнозов – 26% на первой стадии, 19% на четвертой, смертность на первом году после установления рака составила всего 11% – это в два раза ниже среднероссийского показателя.

Среди впервые выявленных злокачественных новообразований в Краснодарском крае в 126 случаях заболели дети, а в целом на учете находились 742 маленьких кубанца. В Ростовской области рак выявлен у 59 детей (на учете 452), Астрахани – 43 (154 на учете). В Чечне онкология в прошлом году впервые установлена у 53 детей (на учете находятся 248 ребят), в Дагестане – 105 (539 на учете), в Ставропольском крае – 52 (305 – на учете).

К сожалению, количество онкологических заболеваний в регионе остается рекордно высоким, по мнению экспертов связано это с военными действиями, которые проходили в Чечне. Плохая экология, страх, переживания – как результат, это привело к резкому росту численности онкобольных. На сегодняшний день в республике зарегистрировано около 16 тысяч онкобольных, но, какой бы удручающей не была статистика и показатели, предотвратить развитие рака возможно; медицина не стоит на месте, каждый год исследования ученых выявляют новые методы лечения, которые внедряют в свою работу современные специалисты.

В Чеченской Республике борьбе с раком уделяется огромное внимание, республиканский онкологический диспансер на сегодня является современным, лечебно-диагностическим учреждением, оказывающим и способным оказать онкологическую помощь не только жителям республики, но и жителям соседних регионов.

Помимо современного оборудования, в больнице под руководством советника Главы ЧР по здравоохранению, главного врача Эльхана Сулейманова работают профессионалы. Нехватку специалистов на месте руководство восполняет, приглашая в республику ведущих специалистов из федерального центра. Об одном из них мы хотим рассказать в этой статье.

Альбина Морозова приехала в феврале 2015 года по приглашению Эльхана Сулейманова и является заведующей отделения химиотерапии онкодиспасера.

Альбина - мама двух детей, которые пока живут в Осетии; о переезде с семьей пока рано говорить, хотя мысль об этом и не кажется абсурдной. Отвечая на традиционный, но уже давно не являющийся актуальным вопрос о страхе ехать в Грозный, больше говорит о беспокойстве родных, которые отговаривали и боялись отпускать одну. В итоге, приехали все вместе: Альбина на работу, а братья – безопасно ли оставлять ее одну. Побыв несколько дней, уехали со спокойным сердцем.

- Я родом из Осетии, поэтому местный менталитет для меня знаком. Но самая главная причина, побудившая меня принять предложение о работе, - это доверие к Эльхану Сулейманову, которого я знаю давно и глубоко уважаю. Признаюсь, до этого звали в Грозный работать, но, честно говоря, я не решалась на этот шаг. Приезжала в сопровождении родственников, которые лично проверяли, не угрожает ли мне здесь какая-нибудь опасность, - вспоминает свой первый приезд Альбина Морозова.

Помимо опыта и профессионализма, Альбина, как отмечают коллеги и пациенты, обладает очень важным качеством: умением сопереживать больному. Она считает человеческий фактор главным качеством, каким должен обладать врач. Пациенты очень ценят ее и бесконечно благодарят за доброту.

Говоря о выборе профессии, говорит, что такое решение приняла, пройдя через боль потери.

Рак унес жизнь 20-летней сестры Альбины. После чего вопрос о выборе профессии был закрыт навсегда.

По ее словам, если любить работу, развиваться профессионально, то быть врачом очень интересно. Не говоря о радости, которую испытываешь, видя, как пациент выздоравливает. На счету работы в Чечне у Альбины уже два случая ремиссии, - такие результаты дают силы, уверенность.

Рак не приговор, но сложно воплотить эту аксиому в реальность, если сам человек не беспокоится о своем здоровье. В Чечне очень много случаев запущенности; в результате несвоевременного обращения к врачам сложно, а зачастую и невозможно вылечить больного. Происходит это по разным причинам, в том числе, и из-за халатного отношения к своему здоровью.

- В Чечне очень высокий процент заболеваемости первично-множественных образований, т.е. это когда, говоря простым языком, не один очаг ракового заболевания выявляется, а сразу два, а то и три. РОНЦ им. Н. Н. Блохина -огромный институт, куда стекаются больные со всех регионов страны, да и мира. Но такого как здесь, откровенно говоря, там не было. Я объясняю это тем, что люди во время военных кампаний отвыкли думать о своем здоровье. На фоне других страхов и несчастий, свидетелями которых становились, здесь перестали бояться заболеть. Но война закончилась и нужно жить, заботиться о здоровье - своем и близких, - рассказывает А. Морозова.

- Все это не будет давать результата, пока сами люди не научатся заботиться о себе. Врачам, в первую очередь, необходима помощь пациентов, и я хочу призвать всех относится к своему здоровью трепетно и проходить обследование хотя бы раз в полгода, - призывает она читателей.