Рак схватил его за хвост и

Мишка косолапый
По лесу идет,
Шишки собирает,
Песенку поет.
Вдруг упала шишка -
Прямо мишке в лоб!
Мишка рассердился
И ногою топ!

Идет коза рогатая

Идет коза рогатая,
Идет коза бодатая.
Ножками топ-топ,
Глазками глоп-хлоп.
Кто каши не ест,
Молока не пьет -
Забодает, забодает!

- Гуси, гуси!
- Га-га-га!
- Есть хотите?
- Да, да, да!
- Ну летите!
- Нам нельзя,
Серый волк под горой
Зубы точит, съесть нас хочет!
- Ну летить как хотите,
Только крылья берегите!

Андрей-воробей,
Не гоняй голубей,
Гоняй галочек
Из-под палочек.
Не клюй песок,
Не тупи носок!

Как на нашем на лугу
Стоит чашка творогу,
Прилетели две тетери,
Поклевали, улетели.

Как у нас-то козел
Что за умный был:
Сам и по воду ходил,
Сам и кашу варил,
Деда с бабой кормил.

В саду яблонька стоит,
Соловей на ней сидит,
Громко песни поет,
Ване спать не дает,
К себе Ванечку зовет.

потешки для деток про животных и насекомых!

Божья коровка,
Улети на небо,
Принеси нам хлеба,
Черного и белого,
Только не горелого.

Тары-бары,
Растабары!
У Варвары
Куры стары!

Улитка, улитка!
Покажи свои рога,
Дам кусок пирога,
Пышки, ватрушки,
Сдобной лепешки,-
Высуни рожки!

- Кисонька-мурысенька,
Ты где была?
- На мельнице.
- Кисонька-мурысенька,
Что там делала?
- Муку молола.
- Кисонька-мурысенька,
Что из муки пекла?
- Прянички.
-Кисонька-мурысенька,
С кем прянички ела?
- Одна.
- Не ешь одна! Не ешь одна!

Идет коза рогатая
Идет коза бодатая,
Ножками топ-топ,
Глазками хлоп-хлоп.
Кто каши не ест,
Молока не пьёт, -
Забодает, забодает, забодает.

У кошки - котёнок,
У утки - утёнок,
У медведя - медвежонок,
У лошадки - жеребёнок,
У свиньи - поросёнок,
У овечки - ягнёнок,
У коровки - телёнок,
У курочки - цыплёнок,
У собачки - щенок,
А у мамы - сынок.

Бабочка-коробочка,
Улетай под облачко!
Твои детки на лугу
Гнут черемуху в дугу,
Тебя ожидают,
Зайчиков гоняют!

Дарики-дарики!
Злые комарики!
Вились, кружились,
Да в ушко вцепились!

Заинька, по сеничкам
Гуляй, погуляй.
Серенький, по новеньким
Погуливай, гуляй!
Некуда зайчику
Выскочити,
Некуда серому
Выпрыгнути.
Все ворота
Крепко заперты стоят,
У всех ворот
По три сторожа стоят,
По три сторожа стоят,
По три девицы сидят.
Заинька, поскачешь –
Выскочишь.
Серенький, попляшешь –
Выпустят.

Как на нашем на лугу
Стоит чашка творогу.
Прилетели три тетери,
Наклевались, улетели.

Козонька рогатая,
Козонька бодатая
Убежала за плетень,
Проплясала целый день.
Ножками коза
Топ-топ!
Глазками коза
Хлоп-хлоп!

Кукушка, кукушка,
Серое брюшко,
Прокукуй мне: ку, ку –
Сколько лет жить на веку.

Курочка моя,
Умница моя,
Вот пшено, водичка!
Дай ты мне яичко.

Пчёлы гудят –
В поле летят.
С поля идут –
Медок несут.
Поиск по сайту

Гуси вы, гуси,
Красные лапки!
Где вы бывали,
Что вы видали?
- Мы видели волка:
Унёс волк гусёнка,
Да самого лучшего,
Да самого большего!
- Гуси вы, гуси,
Красные лапки!
Щипите вы волка -
Спасайте гусёнка!

На воротах сорока,
На заборе ворона,
На дороге воробей –
Клюет конопель.

Птичка-птичка,
Вот тебе водичка,
Вот тебе крошки
На моей ладошке.

А вот следующие две потешки прислала Дарья Сундукова:
Гуси-гуси
Га-га-га
Есть хотите?
- Да-да-да.
Так летите домой,
- А там волк за горой.
Ну летите как хотите,
Только крылья берегите.
Полетели-полетели-полетели (машем ладонями перед личиком малыша)
На головку сели (кладем свои ладони на голову ребенку, гладим ее)
Песенку запели (можно повторить потешку)

Паучок-паучок,
Тоненькие ножки,
Красные сапожки.
Мы тебя кормили,
Мы тебя поили,
На ноги поставили,
Танцевать заставили.
Танцуй, сколько хочешь,
Выбирай, кого захочешь.

Однажды в пятницу вечером папа сказал сыновьям:

- Если будете хорошо себя вести, завтра пойдем ловить раков.

- Ура! – закричали и запрыгали Вадик и Виталик. – А маму с собой возьмем?

- Если она раков не боится…

- Нет, не боюсь, - храбро сказала мама, - я еще больше вас поймаю!

Всю субботу дети были примерными, как никогда, не шалили, не дрались, все съедали за столом, и даже согласились на “тихий час” после обеда – надо же было выспаться перед охотой.

Папа заранее взял у соседа большой ручной фонарь, мама приготовила железную сетку с мелкими ячейками и все необходимое.

И вот, в 11 часов, когда солнце улеглось в свою пуховую облачную постель, и за окном разлились сумерки, все отправились в поход.

Ночь опускалась на притихший и уставший от хлопот и жары город большой темной облаковой птицей, и легкий ветерок от ее крыльев ласково обвевал всю компанию, весело шагавшую по направлению к озеру Балхаш, которое, как известно, в двух шагах от города с одноименным названием.

Когда перешли дорогу – повеяло прохладой и запахом воды. Многоголосый хор лягушек в камышах предсказывал долгожданный дождик, а безостановочный стрекот кузнечиков или сверчков настраивал на романтический лад.

Дети даже перестали переговариваться между собой – так таинственно и загадочно поблескивала в темноте ночи вода.

- Ой, рак! – закричал вдруг пятилетний Вадим, внезапно нарушив тишину. Он увидел, как в темноте у него из-под ног что-то прыгнуло.

- Много ты понимаешь, - важно заметил Виталик. Он в этом году закончил первый класс и уже много чего знал. – Это лягушка. Раки не прыгают, они ползают, и только задом наперед.

Наконец подошли к пирсу. Вадим – истинный джентльмен – подавал маме руку, когда спускались вниз по крутому откосу.

Папа включил фонарь – и охота началась. Он медленно пошел вперед. Все следом. Мошкара роилась в призрачном свете, а в желтом кружке под водой, как в иллюминаторе, стало видно каменное неровное дно, как раз самое подходящее для раков, этих пучеглазых, длинноусых и клешнистых существ, которые неизвестно откуда этим летом поселились в озере возле города.

Но для людей такое дно не очень удобно. Мелкие камешки так и впивались в босые ступни, да еще, того и гляли, подскользнуться можно. Но вот папа увидел первого рака. Схватил его за спинку. Тот шевелил лапками в воздухе, а вода стекала с него длинными струйками.

- В сетку его, Виталик!

Фонарь пошел снова желтым окошком высвечивать прозрачную воду впереди. Тут и мама заметила рака. Ну, мама, держи марку!

- Поймала! – не веря своим глазам запищала мама, отставив от себя на полметра здоровущего, сантиметров на 12 рака.

И мальчишки не подвели. Вадик двоих упустил. Потом все же поймал трех, но последнего – за хвост. Тот ущипнул его клешней за палец, и малыш от неожиданности опустил рака мимо сетки. Виталик без особых приключений поймал пятерых превосходных экземпляров. Зато папе попадались почему-то мелкие. Но много. Мама тоже поймала еще несколько.

Неожиданно свет от фонаря стал блекнуть. Да, сосед, оказывается, давно уже его не подзаряжал от аккумулятора. Увы, жалко, но заканчивается охота. Без фонаря на такой рыбалке делать нечего.

Вышли на берег. Было свежо. И тут все оценили предусмотрительность мамы. Она одела на них сухую одежду. У мальчиков зуб на зуб не попадал, а в “рачьем” азарте никто этого даже и не замечал.

Дома подсчитали трофеи. 19 штук плескались в ведре.

- Самого маленького не варите. Это мой. Я назову его Андреем.

А утром в воскресенье, после завтрака, Вадим посадил “Андрея” в детское ведерко и понес во двор. Малышня со всего дома собралась возле Вадика и Виталика, а мама сверху из окна четвертого этажа с улыбкой слушала восторженный рассказ своих мальчишек о ночном походе.

Вадим дал девочке Наде из соседнего подъезда подержать “Андрея”, а потом позвал ее в гости. Вся семья и гостья с удовольствием отведали кирпично-красных, с нежным розовым мясом и приятным запахом вкуснейших раков.

Человек глотнул, вздохнул, проснулся и говорит:

— Вот сон какой приснился! Будто жила была птица… — И тут третьей сказке конец, в тебе ответ, — почему чайки белые.

Где раки зимуют

В кухне на табуретке стояла плоская корзина, на плите — кастрюля, на столе — большое белое блюдо. В корзине были раки, в кастрюле был кипяток с укропом и солью, а на блюде ничего не было.

Вошла Хозяйка и начала:

раз — опустила руку в корзину и схватила рака поперёк спины;

два — кинула рака в кастрюлю, подождала, пока он сварится, и —

три — переложила рака ложкой из кастрюли на блюдо.

И пошло, и пошло.

Раз — чёрный рак, схваченный поперёк спины, сердито шевелил усами, раскрывал клешни и щёлкал хвостом;

два — рак окунался в кипяток, переставал шевелиться и краснел;

три — красный рак ложился на блюдо, лежал неподвижно, и от него шёл пар.

Раз-два-три, раз-два-три, — в корзине оставалось всё меньше чёрных раков, кипяток в кастрюле кипел и булькал, а на белом блюде росла гора красных раков.

И вот остался в корзине один, последний рак.

Раз — и Хозяйка схватила его пальцами поперёк спины.

В это время ей крикнули что-то из столовой.

— Несу, несу! Последний! — ответила хозяйка — и спуталась: два — кинула чёрного рака на блюдо, подождала немножко, подцепила ложкой с блюда красного рака и — три — опустила его в кипяток.

Красному раку было всё равно, где лежать: в горячей кастрюле или на прохладном блюде. Чёрному раку совсем не хотелось в кастрюлю, не хотелось ему лежать и на блюде. Больше всего на свете ему хотелось туда, где раки зимуют.

И, долго не раздумывая, он начал своё путешествие: задом-задом, на попятный двор.

Он наткнулся на гору неподвижных красных раков и забился под них.

Хозяйка украсила блюдо укропом и подала на стол.

Белое блюдо с красными раками и зелёным укропом было красиво. Раки были вкусные. Гости были голодны. Хозяйка была занята. И никто не заметил, как чёрный рак перевалился с блюда на стол и задом-задом подполз под тарелку, задом-задом добрался до самого края стола.

А под столом сидел котёнок и ждал, не перепадёт ли ему что-нибудь с хозяйского стола.

Вдруг — бац! — треснулся перед ним кто-то чёрный, усатый.

Котёнок не знал, что это рак, думал — большой чёрный таракан, и толкнул его носом.

Котёнок тронул его лапкой.

Рак поднял клешню.

Котёнок решил, что с ним дела иметь не стоит, обернулся и мазнул его хвостом.

А рак — хвать! — и зажал ему клешнёй кончик хвоста.

— Держи, держи, бешеный! — кричали гости.

Но котёнок вихрем помчал через двор, взлетел на забор, понёсся по саду. В саду был пруд, и котёнок, верно, свалился бы в воду, если б рак не разжал клешни и не отпустил хвост.

Котёнок повернул назад и галопом поскакал домой.

Пруд был маленький, весь зарос травой и тиной. Жили в нём ленивые хвостатые тритоны, да карасики, да улитки. Житьё у них было скучное, — всегда всё одно и то же. Тритоны плавали вверх и вниз, карасики плавали взад-вперёд, улитки ползали по траве: один день наверх ползут, другой — вниз спускаются.

Вдруг всплеснула вода, и чьё-то чёрное тело, пуская пузыри, опустилось на дно.

Сейчас же все собрались на него поглядеть: приплыли тритоны, прибежали карасики, поползли вниз улитки.

И верно — было на что поглядеть: чёрный был весь в панцире — от кончика усов до кончика хвоста. Гладкие латы охватывали его грудь и спину. Из-под твёрдого забрала на тоненьких стебельках высовывались два неподвижных глаза. Длинные прямые усы торчали вперёд, как пики. Четыре пары тонких ног были, как вилочки, две клешни — как две зубастые пасти.

Никто из прудовых жителей ещё ни разу в жизни не видел рака, и все из любопытства лезли поближе к нему. Рак шевельнулся — все испугались и отодвинулись подальше. Рак поднял переднюю ножку, ухватил вилкой свой глаз, вытянул стебелёк и давай чистить.

Это было так удивительно, что все опять полезли на рака, а один карасик даже наткнулся на его усы. Рраз! — Рак схватил его клешнёй, и глупый карасик разлетелся пополам.

Всполошились карасики, разбежались — кто куда. А голодный рак спокойно принялся за еду.

Сытно зажил рак в пруду. Целыми днями он отдыхал в тине. Ночами бродил, ощупывал усами дно и тразу, хватал клешнями тихоходов-улиток.

Тритоны и карасики боялись теперь его и близко не подпускали к себе. Да ему достаточно было и улиток: он съедал их вместе с домиками, и панцирь его только креп от такой пищи.

Но вода в пруду была гнилая, затхлая. И его по-прежнему тянуло туда, где раки зимуют.

Раз вечером начался дождь. Он лил всю ночь, и к утру вода в пруду поднялась, вышла из берегов. Струя подхватила рака и понесла его прочь из пруда, ткнула в какой-то пень, подхватила опять и бросила в канаву.

Рак обрадовался, расправил широкий хвост, захлопал им по воде и задом-задом, как ползал, поплыл.

Но дождь кончился, канава обмелела — плыть стало неудобно. Рак пополз.

Полз он долго. Днём отдыхал, а ночью снова отправлялся в путь. Первая канава свернула во вторую, вторая — в третью, третья — в четвёртую, а он всё пятился-пятился, полз-полз, — и всё нргкак не мог никуда приползти, выбраться из ста канав.

На десятый день пути он забрался, голодный, под какую-то корягу и стал ждать, не поползёт ли мимо улитка, не проплывёт ли рыбка или лягушка.

Вот сидит он под корягой и слышит: бултых! Что-то тяжёлое упало с берега в канаву.

И видит рак: плывёт к нему мордастый зверь с усами, с короткими лапами, а ростом с котёнка.

В другое время рак испугался бы, попятился от такого зверюги. Но голод — не тётка. Чем-нибудь надо брюхо набить.

Пропустил рак зверя мимо себя да хвать его клешнёй за толстый волосатый хвост! Думал, отрежет, как ножницами. Да не тут-то было. Зверь — а это была водяная крыса — как рванёт, и легче птички вылетел рак из-под коряги. Метнула крыса хвостом в другую сторону, — крак! — и переломилась рачья клешня пополам.

Упал рак на дно и лежит. А крыса дальше поплыла с его клешнёй на хвосте. Спасибо ещё — не хватила рака своими страшными зубами; не помог бы ему и крепкий панцирь.

Пополз рак дальше с одной клешнёй.

Нашёл водоросли и поел их. Потом попал в ил. Рак засунул в него свои лапки-вилки и давай ими шарить. Левая задняя лапка нащупала и схватила в илу червяка. Из лапки в лапку, из лапки в лапку, из лапки в лапку — отправил рак червяка себе в рот.

Подкрепился и пополз дальше.

Целый месяц уже длилось путешествие по канавам, когда рак вдруг почувствовал себя плохо, так плохо, что не мог ползти дальше; и стал он хвостом песок в берегу ворошить, рыть. Только успел вырыть себе норку в песке, как начало его корчить.

Рак линял. Он упал на спину, хвост его то разжимался, то сжимался, усы дёргались. Потом он разом вытянулся — панцирь его лопнул на животе, — и из него полезло розовато-коричневатое тело. Тут рак сильно дёрнул хвостом — и выскочил сам из себя. Мёртвый усатый панцирь выпал из пещерки. Он был пустой, лёгкий. Сильным течением его поволокло по дну, подняло, понесло.

А в глиняной пещерке остался лежать живой рак — такой мягкий и беспомощный теперь, что даже улитка могла бы, казалось, проткнуть его своими рожками.

День проходил за днём, он всё лежал без движения. Понемногу тело его стало твердеть, снова покрываться жёстким панцирем. Только теперь панцирь был уже не чёрный, а красно-коричневый.

И вот — чудо: оторванная крысой клешня быстро начала отрастать заново.

Рак вылез из норки и с новыми силами отправился в путь — туда, где раки зимуют.

Из канавы в канаву, из ручья в ручей полз терпеливый рак. Панцирь его чернел. Дни становились короче, шли дожди, на воде плавали лёгкие золотые челночки — облетевшие с деревьев листья. По ночам вода подёргивалась хрупким ледком.

Эта история произошла несколько дней назад в элитном подмосковном посёлке, расположенном недалеко от Минского шоссе. Юлия и Егор со своим ребёнком живут здесь уже несколько лет. Недавно семья завела кошку редкой породы - каракет. О такой кошке очень просил их сын, и в итоге родители сдались и купили метиса каракала и домашней кошки. Грациозное и красивое животное стоило около миллиона рублей. Но стоимость котёнка не имела значения на фоне радости ребёнка от появления питомца. Экзотическую кошку Джулию полюбила вся семья. Котёнок рос и всем интересовался. Постепенно Джулию стали выпускать на улицу. А чтобы она не потерялась - надели на неё ошейник с gps-трекером. Несколько дней назад Джулия вышла на улицу и не вернулась. Хозяевам пришлось обыскать всю округу. Сначала маячок показывал, что кошка совсем рядом, а потом перестал подавать сигнал. Найти питомца всё же удалось - кошка была уже мертва. Позже экспертиза подтвердила, что животное было убито с особой жестокостью.

Кто и зачем мог убить редкое животное на территории тихого элитного посёлка, пока не известно, но подозрение семьи пало на людей с соседнего участка. Ведь маячок показывал именно на их территорию.

— Кошка вечером вышла погулять на улицу, обычно она сама возвращалась. Но утром мы не нашли её в доме, я вышла на участок, там её тоже не было, тогда я решила проверить трекер в приложении, - говорит Юлия kp.ru

Маячок показал, что кошка на территории соседнего участка, и что с часу ночи животное не двигалось. Такого быть просто не могло. Снять ошейник самостоятельно или сидеть почти 8 часов на одном месте Джулия бы не смогла. Хозяева забеспокоились, Юлия пошла к соседям.

— Я подошла к одному из рабочих и спросила, не видел ли он нашу кошку, ответ был отрицательным, но мы попросили осмотреть участок, gps показывал точку прямо за их забором. Точность датчика составляет полметра, мы должны были всё проверить — вспоминает Юлия

Женщина отправилась за супругом и сыном. Попутно семья позвонила в охрану посёлка, чтобы попросить помочь с поисками. На всё ушло около 20 минут. Когда Юлия вновь открыла приложение трекера, датчика Джулии на нём уже не было. Семья тщательно осмотрела территорию строящегося по соседству коттеджа, но кошки там не оказалось. Хозяева животного были в полной растерянности, они и предположить не могли, что случилось с их любимицей. Вскоре охрана посёлка тоже подъехала на место, и семья вышла встречать её на дорогу.

— Когда мы вернулись во второй раз на этот участок, но уже с охраной, и продолжили искать, мой ребёнок внезапно увидел тело нашей кошки на лужайке. Естественно, он был в ужасе. Мы не могли пройти мимо неё, потому что несколько раз уже осматривали это место. Маячок мы тоже нашли, он был под ёлкой, тщательно прикопан землёй метрах в 10 от Джулии. Как будто его специально прятали. Когда его откопали, он снова стал подавать сигнал и отобразился на экране, — говорит хозяйка животного

Местоположение кошки в 9.25, в 9.59 сигнал пропал, и вновь появился в 14.01, когда ее вытащили из земли

Несмотря на новые обстоятельства, четверо рабочих отрицали свою причастность к случившемуся и по-прежнему утверждали, что животное не видели. Хозяева были в ужасе от такой находки, но оставлять смерть любимицы безнаказанной не собирались. Тело кошки отвезли на экспертизу. Вскрытие показало множественные травмы, которые Джулия не могла получить ни самостоятельно, ни от удара автомобилем, ни в результате нападения собак. У кошки было внутреннее кровотечение, сильные ушибы грудной и брюшной полостей, а шея была сломана так, будто её душили и свернули голову. По характеру повреждений ветеринар сделал вывод, что смерть животного наступила от рук человека.

— На теле Джулии не было внешних повреждений или укусов, на всякий случай мы проверили камеру, машины проезжали мимо только около 3-4 утра, к тому моменту кошка уже была мертва и не двигалась с той точки, где утром мне её определил трекер, — говорит Юлия

На теле Джулии не было внешних повреждений или укусов

Несмотря на казалось бы очевидные доказательства, строители продолжали отнекиваться. Хозяева кошки вызвали полицию. К приезду сотрудников правоохранительных органов в коттедже было уже трое рабочих. Куда делся четвёртый, его коллеги толком объяснить не смогли. Но присутствие полицейских очевидно заставило рабочих понервничать и один из строителей обмолвился, что его внезапно пропавший коллега всё же имеет отношение к гибели экзотической кошки.

Сейчас у полиции несколько версий произошедшего. По одной из них рабочие действительно могут быть не виноваты, и кто-то в темноте перепутал кошку с диким животным, испугался за свою безопасность и случайно убил домашнюю кошку. Мы решили проверить такую версию и проконсультироваться со специалистом.

— Эта редкая порода, производная от дикого кота каракала. Но она не такая крупная, как рысь, и у неё длинный хвост. У рыси хвоста почти нет. На первый взгляд в темноте можно, наверно, и перепутать, тем более, если о такой породе не знать. Дело в том, что дикое животное спряталось бы от человека, а ручная кошка пойдёт на контакт, — президент российского фелинологического общества Сергей Конюшев

Вторая версия более реалистичная и жестокая. Полиция не исключает, что животное могли убить просто ради забавы, а потом подкинуть тело на территорию строящегося коттеджа. Рассматривают также вариант попытки похищения животного для продажи. В посёлке с дорогой недвижимостью и питомцы стоят больших денег. Многие приезжие об этом могли знать и попытаться заработать денег на продаже экзотического животного. Когда кошка забралась на чужой участок из любопытства, её попытались поймать, но животное стало сопротивляться и вырываться. Человек мог не рассчитать силу и задушить кошку. Но кто именно мог так поступить, выяснить довольно сложно. На территории посёлка работают около 50 приезжих. Мы связались с прорабом, чьих подчинённых подозревают в убийстве животного.

— Там никакого убийства не было. Это всё собаки бездомные. Они крутились на том участке, где потом нашли кота. Они его и задушили. Собаки никогда котов не прокусывают, они их душат, это все знают. Там на шерсти у кошки слюна была и следы борьбы на участке, она по дереву пыталась наверх залезть, всё дерево изодрано было. А хозяева просто хотят от меня денег получить, поэтому наговаривают, — объяснил Мавлут.

Но слова прораба никак не вяжутся ни с заключением эксперта, ни с обстоятельствами, при которых было найдено тело животного. Также полицейских смутило то, что труп кошки хозяева нашли не сразу, и он как будто возник из ниоткуда, после того, как приехала охрана посёлка.

Слова прораба никак не вяжутся ни с заключением эксперта

Виталий Валентинович Бианки

Где раки зимуют

В кухне на табуретке стояла плоская корзина, на плите - кастрюля, на столе - большое белое блюдо. В корзине были чёрные раки, в кастрюле был кипяток с укропом и солью, а на блюде ничего не было.

Вошла хозяйка и начала: раз - опустила руку в корзину и схватила чёрного рака поперёк спины; два - кинула рака в кастрюлю, подождала, пока он сварится, и - три - переложила красного рака ложкой из кастрюли на блюдо.

И пошло, и пошло.

Раз - чёрный рак, схваченный поперёк спины, сердито шевелил усами, раскрывал клешни и щёлкал хвостом; два - рак окунался в кипяток, переставал шевелиться и краснел; три - красный рак ложился на блюдо, лежал неподвижно, и от него шёл пар.

Раз-два-три, раз-два-три - в корзине оставалось все меньше чёрных раков, кипяток в кастрюле кипел и булькал, а на белом блюде росла гора красных раков.

И вот остался в корзине один, последний рак.

Раз - и хозяйка схватила его пальцами поперёк спины.

В это время ей крикнули что-то из столовой.

- Несу, несу! Последний! - ответила хозяйка и спутала - два! - кинула черного рака на блюдо, подождала немножко, подцепила ложкой с блюда красного рака и - три! - опустила его в кипяток.

Красному раку было всё равно, где лежать: в горячей кастрюле или на прохладном блюде. Чёрному раку совсем не хотелось в кастрюлю, не хотелось ему лежать и на блюде. Больше всего на свете ему хотелось туда, где раки зимуют.

И, долго не раздумывая, он начал своё путешествие: задом-задом, на попятный двор.

Он наткнулся на гору неподвижных красных раков и забился под них.

Хозяйка украсила блюдо укропом и подала на стол.

Белое блюдо с красными раками и зелё-ным укропом было красиво. Раки были вкусные. Гости были голодны. Хозяйка была занята. И никто не заметил, как чёрный рак перевалился с блюда на стол и задом-задом подполз под тарелку, задом-задом добрался до самого края стола.

А под столом сидел котёнок и ждал, не перепадёт ли ему что-нибудь с хозяйского стола.

Вдруг - бац! - треснулся перед ним кто-то чёрный, усатый.

Котёнок не знал, что это рак, думал - большой чёрный таракан, - и толкнул его носом.

Котёнок тронул его лапкой.

Рак поднял клешню.

Котёнок решил, что с ним дело иметь не стоит, обернулся и мазнул его хвостом.

А рак - хвать! - и зажал ему клешнёй кончик хвоста.

Что тут с котёнком стало! Мяу! - он ска-кнул на стул.-Мяу!-со стула на стул.- Мяу!-со стола на подоконник.-Мяу!-и выскочил на двор.

- Держи, держи, бешеный! - кричали гости.

Но котёнок вихрем помчал через двор, взлетел на забор, понёсся по саду. В саду был пруд, и котёнок, верно, свалился бы в воду, если б рак не разжал клешни и не отпустил хвоста.

Котёнок повернул назад и галопом поска-кал домой.

Пруд был маленький, весь зарос травой и тиной. Жили в нём ленивые хвостатые тритоны, да карасики, да улитки. Житьё у них было скучное - всегда всё одно и то же. Тритоны плавали вверх и вниз, карасики пла-вали взад-вперёд, улитки ползали по траве: один день наверх ползут, другой - вниз спус-каются.

Вдруг всплеснула вода и чьё-то чёрное тело, пуская пузыри, опустилось на дно.

Сейчас же все собрались на него погля-деть: приплыли тритоны, прибежали карасики, поползли вниз улитки.

И верно - было на что поглядеть: чёрный был весь в панцире - от кончика усов до кончика хвоста. Гладкие латы охватывали его грудь и спину. Из-под твёрдого забрала на тоненьких стебельках высовывались два непо-движных глаза. Длинные прямые усы торчали вперёд как пики. Четыре пары тонких ног были как вилочки, две клешни - как две зубастые пасти.

Никто из прудовых жителей ещё ни разу в жизни не видал рака, и все из любопытства лезли поближе к нему. Рак шевельнулся - все испугались и отодвинулись подальше. Рак под-нял переднюю ножку, ухватил вилкой свой глаз, вытянул стебелёк и давай чистить.

Это было так удивительно, что все опять полезли на рака, а один карасик даже на-ткнулся на его усы.

Рраз! - рак схватил его клешнёй, и глу-пый карасик разлетелся пополам.

Всполошились карасики, разбежались - кто куда. А голодный рак спокойно принялся за еду.

Сытно зажил рак в пруду. Целыми днями он отдыхал в тине. Ночами бродил, ощупывал усами дно и траву, хватал клешнями тихоходов-улиток.

Тритоны и карасики боялись теперь его и близко не подпускали к себе. Да ему доста-точно было и улиток: он съедал их вместе с домиками, и панцирь его только креп от такой пищи.

Но вода в пруду была гнилая, затхлая. И его по-прежнему тянуло туда, где раки зимуют.

Раз вечером начался дождь. Он лил всю ночь, и к утру вода в пруду поднялась, вышла из берегов. Струя подхватила рака и понесла его прочь из пруда, ткнула в такой-то пень, подхва-тила опять и бросила в канаву.

Рак обрадовался, расправил широкий хвост, захлопал им по воде и задом-задом, как ползал, поплыл.

Но дождь кончился, канава обмелела - плыть стало неудобно. Рак пополз.

Полз он долго. Днём отдыхал, а ночью снова отправлялся в путь. Первая канава свер-нула во вторую, вторая - в третью, третья - в четвёртую, а он все пятился-пятился, полз-полз,- и всё никак не мог никуда приползти, выбраться из ста канав.

На десятый день пути он забрался, голод-ный, под какую-то корягу и стал ждать, не поползёт ли мимо улитка, не проплывёт ли рыбка или лягушка.

Вот сидит он под корягой и слышит: бултых! Что-то тяжёлое упало с берега в канаву.

И видит рак: плывёт к нему мордастый зверь с усами, с короткими лапами, а ростом с котёнка.

В другое время рак испугался бы, попя-тился от такого зверюги. Но голод не тётка. Чем-нибудь надо брюхо набить.

Пропустил рак зверя мимо себя, да хвать его клешнёй за толстый волосатый хвост! Думал, отрежет, как ножницами. Да не тут-то было. Зверь - а это была водяная крыса - как рванёт, и легче птички вылетел рак из-под коряги. Метнула крыса хвостом в другую сто-рону - крак! - и переломилась рачья клешня пополам.

Упал рак на дно и лежит. А крыса дальше поплыла с его клешнёй на хвосте. Спасибо ещё - не хватила рака своими страшными зубами: не помог бы ему и крепкий панцирь.

Пополз рак дальше с одной клешнёй.

Нашёл водоросли и поел их. Потом попал в ил. Рак засунул в него свои лапки-вилки и давай ими шарить. Левая задняя лапка нащу-пала и схватила в иле червяка. Из лапки в лапку, из лапки в лапку, из лапки в лапку - отправил рак червяка себе в рот.

Подкрепился и пополз дальше.

Целый месяц уже длилось путешествие по канавам, когда рак вдруг почувствовал себя плохо, так плохо, что не мог ползти дальше: и стал он хвостом песок в берегу ворошить, рыть. Только успел вырыть себе норку в песке, как начало его корчить.

Рак линял. Он упал на спину, хвост его то разжимался, то сжимался, усы дёргались. Потом он разом вытянулся - панцирь его лоп-нул на животе,- из него полезло розовато-коричневатое тело. Тут рак сильно дёрнул хво-стом - и выскочил сам из себя. Мёртвый уса-тый панцирь выпал из пещерки. Он был пу-стой, лёгкий. Сильным течением его поволокло по дну, подняло, понесло.

А в глиняной пещерке остался лежать живой рак - такой мягкий и беспомощный теперь, что даже улитка могла бы, казалось, проткнуть его своими рожками.

День проходил за днём, он всё лежал без движения. Понемногу тело его стало твердеть, снова покрываться жёстким панцирем. Только теперь панцирь был уже не чёрный, а красно-коричневый.

И вот - чудо: оторванная крысой клешня быстро начала отрастать заново.

Рак вылез из норки и с новыми силами отпра-вился в путь - туда, где раки зимуют.

Из канавы в канаву, из ручья в ручей полз терпе-ливый рак. Панцирь его чернел. Дни становились короче, шли дожди, на воде плавали лёгкие золотые челночки - облетевшие с деревьев листья. По ночам вода подёргивалась хрупким ледком.

Ручей вливался в ручей, ручей бежал к реке.

Плыл-плыл по ручьям терпеливый рак - и, наконец, попал в широкую реку с глиняными бере-гами.

В крутых берегах под водой - в несколько эта-жей пещерки, как гнёзда ласточек вверху над водой, в обрыве. И из каждой пещерки рак глядит, шевелит усами, грозит клешнёй. Целый рачий город.

Обрадовался рак-путешественник. Нашёл в бе-регу свободное местечко и вырыл себе уютную-уютную норку-пещерку. Наелся поплотней и залёг зимовать, как медведь в берлоге.

Да уж и пора было: снег падал, и вода замёрзла.

Заткнул рак вход в пещерку своей большой клешнёй,- поди-ка сунься к нему!