Рак больше не опасен

Экология здоровья:Всё это заставляет нас по-новому взглянуть на ситуацию с диагностированием и лечением этой болезни, а также на то, что, к сожалению.

После десятилетий неправильных диагнозов рака c последующими лечениями и миллионов покалеченных здоровых людей, Национальный Институт Рака (National Cancer Instittute) и влиятельный научно-медицинский журнал JAMA (Journal of American Medical Association) наконец признали, что ошибались все это время.

Еще в 2012 году Национальный Институт Рака собрал группу эскпертов для переоценки классификации некоторых самых часто диагностированных видов рака и их последующей “передиагностики” и чрезмерно-агрессивного лечения этих состояний. Они определили, что вероятно миллионам людей был ошибочно поставлен диагноз рак груди, рак простаты, рак щитовидной железы и рак легкого, когда на самом деле их состояния были безопасными и должны были быть определены как “доброкачественные образования эпителиальной этиологии”. Никаких извинений не было сделано.

Масс-медиа это полостью проигнорировала. Однако самого главного тоже не было сделано: никаких радикальных изменений в традиционной практике диагностики, профилактики и лечения рака не произошло.

Таким образом, миллионы людей в США и по всему миру, которые были уверены, что у них смертельная болезнь рак и которые прошли по этому поводу насильственнное и калечащее лечение, словно услышали “Ой… Мы ошиблись. У вас на самом деле был не рак”.

Если посмотреть на проблему только с точки зрения “передиагностики” и “перелечивания” рака молочной железы в США за последние 30 лет, то приблизительная цифра пострадавших женщин будет равна 1,3 миллиона. Большинство этих женщин даже не подозревают, что они стали жертвами и многие из них относятся к своим “агрессорам” по типу Стокгольмского синдрома, так как думают, что их жизни “были спасены” ненужным лечением. На самом же деле, побочные эффекты, как физические, так и психологические, почти наверняка значительно уменьшили их качество и продолжительность жизни.

Когда был сделан доклад Национального Института Рака, то оказались правы те, кто давно отстаивал позицию, что часто диагностируемый “ранний рак молочной железы”, известный как инкапсулированная карцинома молочного протока (DCIS), никогда не являлся по сути злокачественным, и поэтому не должен был лечиться с помощью лампэктомии, мастэктоммии, лучевой терапии и химиотерапии.

И, как обычно случается с исследованиями, которые противоречат установленным стандартам лечения, эти исследования также не попали в масс-медиа!

Наконец-то, благодаря усилиям многих честных онкологов, одна из самых часто диагностируемых форм рака была переклассифицирована в доброкачественное состояние. Речь идет о папиллярном раке щитовидной железы. Теперь не будет оправдания тем онкологам, которые предлагают больным лечить эти ничем не опасные, по своей сути компенсаторные изменения с помощью тотальной резекции щитовидной железы с последующим применением радиоактивного йода, подсаживанием больного пожизненно на синтетические гормоны и постоянное лечение сопутствующей симптоматики. Для миллионов “пролеченных” от “рака щитовидки” эта информация пришла поздно, но многих она избавит от ненужных страданий и ухудшения качества жизни вследствие калечащего лечения.

К сожалению – это событие, не стало сенсацией в масс-медиа, а это значит, что если не распространять эту информацию, то еще тысячи людей пострадают “по инерции”, пока официальная медицина на это не отреагирует.

Упс…! “Это оказывается вовсе был не рак!”, – признает Национальный Институт Рака (NCI) в Журнале Американской Медицинской Ассоциации (JAMA).

14 апреля 2016 г. в статье, озаглавленной “Это не рак: Врачи перекласифицировали рак щитовидной железы”, журнал Нью Йорк Таймс указал на новое исследование, опубликованное в JAMA Oncology, которое должно навсегда изменить то, как мы классифицируем, диагностируем и лечим распространенную форму рака щитовидки.

“Международная группа врачей решила, что вид рака, который всегда классифицировали как рак, оказался совсем не рак."

Результатом этого явилось официальное изменение классификации состояния в сторону доброкачественного. Таким образом, тысячи людей смогут избежать удаления щитовидной железы, лечение радиоактивным йодом, пожизненное применение синтезированных гормонов и регулярные обследования. Все это было с целью “защитить” от опухоли, которая никогда не была опасной.

Выводы этих специалистов и данные, приведшие к ним, были опубликованы в 14-го апреля в журнале JAMA Oncology. Ожидается, что изменения коснутся более чем 10,000 продиагностированных больных раком щитовидки в год только в США. Это событие будет оценено и отмечено теми, кто настаивал на перереклассификации и других форм рака, включая определенные образования молочной железы, простаты и легких.

Переклассифицированная опухоль является маленьким уплотнением в щитовидной железе, которое полностью окружено капсулой из фиброзной ткани. Его ядро выглядит как рак, однако клетки образования не выходят за пределы своей капсулы и поэтому операция по удалению всей железы и последующее лечение радиоактивный йодом является не обязательным и не калечащим – такой вывод сделали онкологи. Теперь они переименовали это образование из “инкапсулированной фолликулярной формы папиллярной карциномы щитовидной железы” в “не инвазивное фолликулярное образование щитовидной железы с чертами папилярности ядра” (noneinvasive follicular thyroid neopolasm with papillary-like nuclear features, or NIFTP). Слово “карцинома” больше не фигурирует.

Многие онкологи считают, что это нужно было давно сделать. Многие годы они боролись за то, чтобы переклассифицировать малые образования молочной железы, легких и простаты, а также некоторых других видов рака и убрать из диагнозов название “рак”. Единственной до этого переклассификацией явилась ранняя стадия рака мочеполовой системы, сделанная в 1998 г. и ранние изменения в шейке матки и в яичниках примерно 20 лет назад. Однако кроме специалистов по щитовидной железе, больше никто с тех пор пока не отважился это сделать.

“На самом деле, по факту получилось обратное”- как говорит главный врач Американского Общества по Раку (Аmerican Cancer Society) Oтис Бролей – “изменения случились в противоположном научным доказательствам направлении. Так предраковые маленькие уплотнения молочной железы стали называться нулевой стадией рака. Малые и ранние образования простаты превратились в раковые опухоли. В это же время, современные методы обследования как ультразвук, компьютерная томография, магнитно-резонансная терапия находят все больше этих малых “раковых” образований, особенно маленькие узлы в щитовидной железе.

“Если это не рак, так давайте не будет это называть раком” – говорит президент Американской Ассоциации Щитовидной Железы и профессор медицины клиники Майо д-р Джон Си Моррис.

Д-р Барнет Эс Краммер, директор профилактики онкологический заболеваний Национального Института Рака, сказал: “Мы все больше обеспокоены тем, что термины которые мы используем не соответствуют нашему пониманию биологии рака”. Далее он говорит: “Называя образования раковыми опухолями, когда они таковыми не являются, ведет к ненужному и травматическому лечению”.

Далее в статье говорится, что хотя некоторые специализированные медицинские центры уже начинают лечить инкапсулированные образования щитовидки менее агрессивно, в других медицинских учреждениях это все еще не стало нормой. К сожалению, прослеживается закономерность, что обычно занимает около 10 лет для того, чтобы научные доказательства отразились в практической медицине. Поэтому, медицина является гораздо менее “научно обоснованной”, чем она утверждает о себе.

Очевидно, что правда о настоящих причинах рака, как и правда о мифах распространяемых онкологической индустрией, начинает просачиваться даже в такие медицинские учреждения как JAMA и даже в масс-медиа, которая обычно играет огромную роль в распространении дезинформации по этой теме.

Несмотря на этот успех, надо продолжать работу в этом направлении. Исследовательская и образовательная работа должна продолжаться. Кроме папиллярного рака щитовидки это в первую очередь касается инкапсулированного рака протока молочной железы, некоторые образования простаты (интрапителиальная неоплазия) и легких. Когда удастся добиться переклассификации этих состояний, это повлечет за собой значительное изменение протоколов их лечения. Теперь их не будут лечить вырезанием органа, канцерогенными химиотерапией и лучевой терапией, а это значит, что миллионы людей не получат калечащего лечения, обрекающего их на постоянные страдания и зависимость от официальной медицины, а также многие из них избегут появления вторичных раков вызванных этими видами лечения. У многих также не произойдет озлокачествление процесса в результате токсичных видов лечения, разрушающих защитные силы организма и переводящих доброкачественный процесс в агрессивный злокачественный.

Представьте только, какое количество людей по всему миру уже пострадали и еще могут пострадать, если только по США и только по раку молочной железы – это 1,3 миллиона женщин? Теперь всем должно быть очевидно, откуда у официальной онкологии берется такая оптимистическая статистика, где она вылечивает рак у более чем 50% больных. Большинство из них не имело правильно поставленного диагноза рака и если эти “больные” переживали лечение, то становились официально излеченными от рака. При этом если у многих после 5-15 лет возникали вторичные раки, то они конечно никогда не связывались с предшествующим канцерогенным лечением.

Многие онкологи и особенно те, кто использует натуропатическую концепцию понимания и лечения рака считают, что бессимптомные раки вообще не нужно лечить, а лишь провести определенные изменения в своем образе жизни, питания и мышления. Можно, однако, пойти дальше и привести слова профессора Калифорнийского Университета в Бейкерли д-ра Хардина Джонса, который утверждал, что по его статистике работы с раковыми больными за 25 лет те, у кого был диагностирован рак поздних стадий, и кто не применял официальную тройку лечения, проживали в среднем в 4 раза дольше, чем те, кто получал такое лечение.

Всё это заставляет нас по-новому взглянуть на ситуацию с диагностированием и лечением этой болезни, а также на то, что, к сожалению, на сегодня мы не можем доверять в этом официальной медицине. опубликовано econet.ru

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:

Более 60% россиян имеют страх перед раком, при этом чуть менее четверти уверены, что заболевание является заразным, а больше трети — не верят в возможность полного излечения от болезни, следует из исследования, посвященного канцерофобии. Его результаты были представлены в среду, 20 ноября, в день запуска информационной кампании Фонда Хабенского, направленной на борьбу с этим явлением.

И хотя, как отмечают социологи, в России нет массовой тенденции к мифологизации заболевания, а большинство жителей страны располагают о нем достаточными сведениями, нередко именно сильная тревожность, а также уверенность в неизлечимости болезни, могут помешать человеку своевременно пройти обследование, чтобы выявить рак на ранних стадиях или повлиять на выбор методов лечения.

Неизлечимое наказание за проступки

Так или иначе, по данным проведенного исследования, страх перед раком наблюдается у 6 из 10 россиян, при этом убежденность в том, что россияне не знают о проблемах онкологических заболеваний и причинах их возникновения, социологи назвали преувеличением.

Однако, отмечают исследователи, прослеживается корреляция между боязнью рака и убежденностью в том, что его невозможно излечить в российских реалиях. Еще одним фактором, вызывающим страх, исследователи назвали непредсказуемость возникновения заболевания.

При этом чаще всего о тревожных состояниях, связанных с заболеваниями, как следует из выводов исследователей, говорили пожилые женщины. Всего 63% опрошенных согласились с утверждением о том, что мысли о раке вызывают у них страх: большинство ответивших таким образом были женщинами (71% против 54% у мужчин) и люди пожилого возраста (70% против 59% среди молодежи).

В том, что раком может заболеть любой, также выразили уверенность 63% опрошенных, 16% предположили, что это связано с генетической предрасположенностью, 12% — что в группе риска в первую очередь оказываются пожилые. Среди факторов, с которыми может быть связано возникновение онкологического заболевания, опрошенные чаще всего называли плохую экологию, наследственность, повышенный уровень радиации и стресс (57%, 49%, 46% и 42%) соответственно. Около трети респондентов также отметили продукты, содержащие ГМО, и генетические мутации. Курение в этом списке оказалось на последнем месте (29%). Отвечая на другой вопрос исследователей, 15% участников опроса назвали рак наказанием за грехи или неправильные поступки.

При этом 23% предположили, что при контакте с человеком с онкологическим заболеванием, может существовать вероятность заражения — низкая, средняя или высокая, — что не соответствует действительности. 67% ответили, что рак не заразен. Еще 11% ответить на вопрос о степени заразности заболевания затруднились. За то, чтобы избегать контактов с онкобольными высказались 17% опрошенных, еще 73% сообщили, что не согласны с этим утверждением.

Тем не менее, абсолютное большинство — 79% опрошенных, — сказали, что уверены в том, что лечить заболевание нужно с помощью сильнодействующей терапии. В то, что вылечиться можно только за границей, верят около трети (29%) респондентов, 61% были не согласны с этим утверждением. Около половины — 48% — заявили, что в России, по их мнению, могут хорошо лечить определенные виды онкологических заболеваний.

Истории из жизни

Именно на борьбу с мифами, окружающими рак, и, в том числе, с мифами, связанными с его неизлечимостью, направлен новый проект Фонда Хабенского, который в благотворительной организации представили в среду, 20 ноября. Одна из главных задач проекта #Этонелечится — показать, что онкологическое заболевание — еще не приговор, подчеркивают в фонде, и изменить отношение к теме рака.

• 18 августа 2017
• 166017
• 32

Текст: София Меньшикова, врач-онколог, автор телеграм-канала Oncology Fellow

Действительно, в развитых странах онкологические заболевания занимают одно из первых мест в числе причин смерти населения, догоняя только сердечно-сосудистые или даже опережая их. При этом рак всё-таки довольно редкая болезнь, разные типы которой диагностируют лишь у нескольких десятков из 100 тысяч человек в год. Загвоздка в том, что опухоль развивается из-за череды генетических мутаций в одной-единственной клетке — эти мутации приводят к её безостановочному делению в обход стоп-сигналов организма.

Иными словами, рак с людьми был давно, и даже наши далёкие предки его не избежали. На единственных известных останках канамского человека (Homo kanamensis) и другого ещё не названного проточеловека обнаружили признаки злокачественной опухоли костной ткани — остеосаркомы. По самым скромным подсчётам, описано около 200 случаев ископаемого рака. Стоит сделать поправку на то, что многие останки сохраняются лишь частично, а прицельные поиски онкозаболеваний в них не ведут даже сейчас.

Трудно подтвердить или опровергнуть этот пункт беспристрастно. Помимо того, что достижения медицины позволили людям доживать до рака, массовое распространение курения и ожирения тоже ситуацию не улучшили. Но нельзя утверждать, что раньше рак встречался крайне редко. Английский палеонтолог Тони Вальдрон изучил регистр смертей за 1901–1905 годы и выяснил, что вероятность обнаружения признаков рака в костных останках мужчин составляет 0–2 %, а у женщин — 4–7 %. При этом в костях можно найти только непосредственно первичные опухоли костей — это менее 0,2 % всех онкозаболеваний, а также метастазы некоторых других видов рака. Опухоли мягких тканей в останках, от которых сохранился только скелет, как правило, обнаружить уже невозможно.

Позже учёные из Мюнхена получили такие же результаты: с помощью специального оборудования они обнаружили пять случаев рака среди 905 скелетов в египетских некрополисах и тринадцать случаев у 2547 останков на средневековом кладбище в Германии. Напрашивается интересный вывод: хотя жизнь в Древнем Египте и средневековой Европе была разной, раком люди болели одинаково.

С точки зрения статистики это правда: согласно недавнему заключению Международного агентства по изучению онкологических заболеваний, за последние двадцать лет их распространённость у детей выросла на 13 %. Но всё не так просто, как кажется, — и, к счастью, рак у детей остаётся экстремально редким заболеванием (около 14 случаев на 100 тысяч детей в год).

Учёные склонны считать, что такое увеличение распространённости — в первую очередь эффект более точной диагностики и высокой информированности. Возможно, в будущем цифры ещё увеличатся: сегодняшние данные покрывают 100 % детей Северной Америки и Европы и только 5 % Африки и Азии. В более бедных странах рак у детей, скорее всего, просто не диагностируют.

Раком болеют все животные: и дикие, и домашние, и особенно лабораторные. Чаще всего опухоли диагностируют у домашних животных — их много и они проходят ветеринарный контроль. Кроме того, именно они часто становятся жертвами близкородственных скрещиваний, повышающих вероятность передачи дефектных генов потомкам. У диких животных онкозаболевания тоже бывают. Популяция тасманийских дьяволов — сумчатых млекопитающих из Австралии — находится на грани вымирания, потому что рак у них эволюционировал и способен распространяться через укусы.

Миф о том, что существуют животные, которые не болеют раком, массово распространялся дважды. Первый раз — когда учёные заметили, что хрящевая ткань не содержит сосудов, и решили, что она содержит какие-то вещества, которые подавляют их рост. Важнейшая черта злокачественных опухолей — формирование новых кровеносных сосудов, поэтому учёные решили изучить соответствующие свойства хрящевой ткани. Правда, опередили их шарлатаны, заполонившие рынок таблетками из акул: скелет акулы состоит исключительно из хрящей.

Второй раз жертвой мифа стало научное сообщество. Внимание привлекли голые землекопы — небольшие грызуны, которые отличаются феноменальной продолжительностью жизни, до тридцати лет. На этой волне российские учёные даже получили престижную награду за раскрытие механизма устойчивости голых землекопов к раку, но спустя пару лет онкологические заболевания нашлись и у этих грызунов.

Чрезвычайно соблазнительная теория, что рак — это инфекционное заболевание, в шестидесятые годы прошлого века стоила Национальному онкологическому институту США сотен миллионов долларов, потраченных почти впустую. На самом деле сейчас известно, что есть вирусы, способные провоцировать развитие некоторых видов рака: вирус папилломы человека вызывает рак шейки матки, ануса, полового члена и глотки, вирус гепатита С — рак печени, а вирус Эпштейна — Барр — лимфому Беркитта.

Люди могут заразиться раком только при прямой передаче опухолевых клеток от донора к реципиенту — например, в процессе пересадки органов. Правда, две трети даже таких случаев заканчиваются тем, что иммунная система нового хозяина убивает подсаженную опухоль.

В своё время бактериолог Брюс Эймс изобрёл тест, позволяющий изучить воздействие химических веществ на генетический аппарат, используя бактерии, то есть определить канцерогенность этих веществ. Разговоры о химических канцерогенах вызвали большой общественный резонанс и повлияли на все отрасли промышленности. Правда, позже Эймс частично реабилитировал искусственные химические соединения: выяснилось, что натуральные вещества могут обладать теми же свойствами. Из 28 натуральных веществ, которые содержит чашечка кофе, 19 — растительные канцерогены. Правда, вызвать развитие опухоли они могут лишь в огромных количествах, и возможно это только у лабораторных животных.

Химические канцерогены оправдывает и история американской Припяти — городка Лав-Канал, построенного на свалке токсических отходов. За тридцать лет ретроспективного исследования у бывших резидентов не обнаружили вспышки онкологических заболеваний. У жителей и ликвидаторов Чернобыля тоже ничего не нашли, исключая более частый рак щитовидной железы у детей и подростков: его развитие было связано с загрязнением пищи радиоактивным йодом в первые месяцы после катастрофы.

На самом деле основные канцерогены давно известны — это ультрафиолетовое излучение, компоненты сигарет и алкогольных напитков. Другие важные факторы риска — ожирение и некоторые инфекции. Хроническое воздействие сигаретного дыма и другие элементы образа жизни гораздо важнее, чем какие-нибудь парабены в косметике, канцерогенность которых была продемонстрирована только в лаборатории.

Единое лекарство от рака найти невозможно хотя бы потому, что рак — это общее название огромной группы заболеваний. Более того, один только рак молочной железы — это сотни разных болезней. Рак индивидуален, как индивидуален организм каждого отдельного человека, как отпечатки пальцев. Сегодняшний тренд в онкологии — так называемая прецизионная медицина, которая позволяет подбирать персональное лекарство или схему лечения для каждого пациента на основании определённых биомаркеров.

В разработку лекарств вкладываются миллиарды долларов, и фармкомпаниям она всё-таки выгодна — с точки зрения как финансов, так и репутации. Для многих злокачественных опухолей уже существует эффективное лечение — но по причинам, описанным выше, оно не подходит всем.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.