Программа по борьбе с раком груди

ЯДЕРНАЯ МЕДИЦИНА ДЛЯ ПРОДЛЕНИЯ ЖИЗНИ

С помощью такой технологии удается остановить рост опухоли почти у 90% больных раком печени. Продолжительность жизни пациентов увеличивается в 2 - 3 раза по сравнению с другими стандартными методами лечения, когда радикальную операцию выполнить невозможно (радикальная операция возможна только у 20% больных). Внедрение радиоэмболизации печени в клиническую практику, как и выпуск отечественного радиофармпрепарата , позволяют существенно снизить затраты и включить этот метод в программу бесплатной медицинской помощи, подчеркивают в НМИЦ радиологии.

УБИТЬ ОПУХОЛЕВЫЕ КЛЕТКИ И АКТИВИРОВАТЬ ИММУНИТЕТ

Этот метод лечения - так называемая альфа-эммитерная брахитерапия - открывает новую страницу в борьбе со злокачественными новообразованиями, считают международные эксперты. Речь идет о разновидности лучевой терапии, при которой источник излучения вводится в опухоль и высокоточно уничтожает раковые клетки, не повреждая окружающие ткани. Уникальность альфа-частиц заключается в том, что в отличие от других известных излучений они не только разрушают клетки опухоли, но и способствуют выработке защитных свойств иммунной системы, говорит академик Каприн.

Операция длилась четыре часа. Спустя две недели пациентке удалили интродьюсеры (специальные катетеры), через которые альфа-частицы были доставлены к опухоли. Остальное должен сделать сам организм: выработать защитные механизмы для борьбы с удаленными метастазами.

- Мы надеемся, что этот метод позволит не только спасать жизнь пациенток с запущенными формами рака молочной железы, но и добраться до таких грозных заболеваний, как рак поджелудочной железы, - отметил профессор Кейсари .

ВЫРАСТИТЬ КОЖУ НА МЕСТЕ ТЯЖЕЛЫХ РАН

- Безусловно, онкология будет одной из первых областей медицины, где эта технология будет востребована, - говорит академик Каприн. - Современный уровень хирургических вмешательств, огромный арсенал прецизионных (высокоточных. - Ред.) методов облучения и спектр химиотерапевтических и таргетных препаратов позволяет сегодня добиться излечения большого количества онкологических больных. Однако качество жизни после такого агрессивного лечения может серьезно страдать из-за потери или нарушения функций органов. Мы возлагаем большие надежды на 3D-биопринтинг как на технологию создания фрагментов органов из живых элементов.

ОНКОПАТРУЛЬ ШАГАЕТ ПО СТРАНЕ

ЦИФРЫ

16 случаев онкологических заболеваний и еще 100 других патологий были выявлены на ранних стадиях, когда высоки шансы на успешное лечение болезни.

В ТЕМУ

В России появятся первый центр ионной терапии и биобанк

Одним из важных достижений прошлого года академик Каприн называет подписание российско-японского соглашения о создании первого в России центра ионной терапии. Он будет построен в Обнинске и предназначен для передовых методов лечения тяжелыми ионами углерода.

20 октября 2016
71593
6

В октябре 2013 года я неожиданно нащупала у себя в груди довольно большое уплотнение, которое появилось как будто мгновенно. Оно меня не беспокоило, не болело, но я всё равно пошла к врачу. В платной клинике, где я наблюдалась, меня осмотрела маммолог-онколог — повода не доверять ей не было. Мне сделали УЗИ, и врач сказала, что это фиброаденома. Я попросила сделать пункцию, но доктор отказала: мол, ничего страшного нет и я могу спать спокойно до следующего визита. Я всегда доверяла специалистам, мне и в голову не приходило сходить куда-то ещё, усомниться, перепроверить. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что очень халатно отнеслась к своему здоровью и к самой себе. Я не думала о плохом: раз врач так сказала, значит, всё хорошо.

На следующий осмотр я должна была прийти через три месяца. Я продолжала жить в прежнем режиме, абсолютно не сомневаясь в том, что здорова. Мы с семьёй поехали на море — это был долгожданный отдых в замечательном месте. Именно там я почувствовала боли в области груди — резкие, простреливающие — меня это сильно насторожило и напугало. С того момента эти ощущения стали регулярными. Вернувшись в Москву, я снова обратилась к врачу, но уже в специализированный маммологический центр.

Мой диагноз — рак молочной железы Т4N0M0: у меня была опухоль довольно внушительного размера, но лимфоузлы не были задеты, и метастазы тоже не обнаружили. Тип рака — HER2(+++), 3B стадия. Химиотерапию я проходила в Российском онкологическом научном центре имени Н. Н. Блохина; я попала в КИ — клинические исследования, где проверяли эффективность нового препарата по сравнению с другим существующим на рынке. Лечение шло по плану, который наметила мой химиотерапевт. Мне провели восемь курсов химиотерапии: каждый 21 день мне вводили через капельницу препараты, воздействующие на опухолевые клетки. После всех курсов опухоль существенно уменьшилась.

Потом последовала радикальная кожесохранная мастэктомия с одномоментной реконструкцией тканевым экспандером (временным силиконовым имплантом, объём которого может увеличиваться за счёт заполнения его специальным раствором; позднее его заменяют на пожизненный имплант) — мне удалили левую молочную железу и 13 лимфоузлов. Далее была лучевая терапия (воздействие на опухолевые клетки ионизирующим излучением), и через полгода после мастэктомии мне сделали восстановительную пластику груди. Год после химиотерапии я получала таргетный препарат, который блокирует рост и распространение злокачественных клеток, а также применяется в профилактических целях для предупреждения рецидива.

Сложно было всё — но если физическую боль можно было перетерпеть, то со своим психологическим состоянием приходилось серьёзно работать. Я себя уговаривала, иногда жалела, плакала — делала всё, чтобы моё подавленное состояние не переходило на других. Моя болезнь практически не отражалась на моих родных и близких. Я продолжала жить, как и прежде, усиленно занималась с ребёнком, готовила его к школе. Всегда улыбалась, всегда была позитивна, порой сама утешала родных, ведь им тоже было несладко. Боль от лечения невозможно передать словами — это было очень страшно, очень тяжело, порой мне казалось, что я нахожусь на пределе своих возможностей. Я не знаю, что было тяжелее, — химиотерапия или лучевая терапия: и то и другое я переносила крайне плохо.

Легче всего мне дались две операции — на фоне химиотерапии и лучевой терапии боль от них казалась мне укусами комара. Я очень просила убрать обе груди — я желала избавиться от них, чтобы не осталось ни следа от рака. Я очень благодарна своему хирургу: он не хотел ничего слышать о полном удалении, сказал, что я молодая и что мне ещё жить дальше. Евгений Алексеевич пообещал, что сделает всё как надо, и попросил меня ни о чём не переживать — больше вопросов я не задавала. Сейчас у меня замечательная грудь, очень красивая, очень мне идёт — тем более что бонусом ко всему стало увеличение груди, о котором я сама попросила врача. Моё восприятие себя очень изменилось: я перестала видеть в себе одни недостатки, научилась воспринимать себя адекватно, не обижаться на себя, не ждать, а делать всё сейчас — ведь завтра наступит новый день и придут новые желания. Я полюбила себя — может, не до конца, но я полюбила свое тело, свою новую грудь, шрамы. Мне всё сейчас в себе нравится, несмотря на набранный вес, болезненный вид, отсутствие волос. Я люблю себя, и точка.

Андрей Дмитриевич, какие новые задачи поставлены перед онкологической службой на ближайшие годы?

Андрей Каприн: Государство поставило задачи перед всем здравоохранением: к 2024 году снизить смертность от новообразований до 185 случаев на 100 тысяч человек, увеличить охват населения профилактическими медосмотрами с 40 до 70 процентов. Удельный вес злокачественных новообразований (ЗНО), выявленных на ранних стадиях, довести до 63 процентов, а долю онкобольных, состоящих на учете 5 и более лет, до 60 процентов. Одновременно мы должны уменьшить одногодичную летальность от ЗНО до 17,3 процента. Все это возможно только при повышении доступности онкопомощи и ее качества. Для этого, кроме нашей программы, разработано еще несколько федеральных проектов: по обеспечению медучреждений квалифицированными кадрами, развитию исследовательских центров, внедрению инновационных технологий, по созданию единого цифрового контура в медицине, который, как нам обещали в правительстве, начнут выстраивать именно с онкологии. Должна измениться сама модель помощи, ее сформулировала министр здравоохранения Вероника Игоревна Скворцова: в центре этой модели - индивидуальный подход к каждому пациенту. А главным отличием от традиционного подхода является доклиническое выявление заболеваний и комплекс профилактических мер.

В рамках Национального проекта "Здравоохранение" до 2024 года предусмотрены меры по поддержке научной деятельности федеральных исследовательских центров, активизации доклинических и клинических испытаний, значительное увеличение бюджета на лекарственное обеспечение всей онкологической помощи, в т.ч. по таким современным направлениям, как иммунотерапия, таргетная терапия, лечение редких заболеваний. Поэтапно прописан механизм выстраивания трехуровневой системы онкопомощи, покрывающей всю страну, создание таких новых структур, как референсные центры, проведение необходимых скрининг-программ. Эта информация должна содержаться в паспортах программ, которые разработали субъекты Федерации в соответствии со спецификой и потребностями своих регионов. Важно и взаимодействие со многими смежными отраслями, которые помогут сети онкологической помощи перейти на современные технологии и переоснастить свой парк отечественным оборудованием.

Какие направления и разделы онкологической помощи будут приоритетными в текущем и будущем годах?

Андрей Каприн: Если говорить о приоритетных методах диагностики и лечения - это оснащение медицинских организаций, оказывающих онкологическую помощь, достаточным количеством современной техники для глубоких исследований и лечения во всех регионах страны. А также использование техники, которая есть в не онкологических подразделениях крупных клиник, возможностей телемедицины для проведения консультаций, консилиумов и различных обучающих семинаров и школ.

Мы должны научить коллег в регионах таким современным способам, как брахитерапия, рентгенохирургия, малоинвазивная хирургия разных локализаций, реконструктивная хирургия, которая позволяет не только излечить больного от рака, но и вернуть его к нормальному образу жизни, активной социальной деятельности. Все это мы умеем, вопрос только в расширении охвата, передаче опыта коллегам из регионов и оснащении необходимым оборудованием.

Как будет совершенствоваться онкологическая помощь жителям отдаленных регионов и сельской местности?

Андрей Каприн: В паспорте федерального проекта до 2024 года определены необходимые меры на каждый год.

В его рамках создаются 85 региональных программ по борьбе с онкозаболеваниями с учетом специфики каждого субъекта РФ. Например, на 2019 год в федеральном проекте заложена организация центров амбулаторной онкопомощи не менее чем в 20 регионах. Также не менее 20 субъектов РФ будут участвовать в переоснащении сети региональных медицинских организаций. За год будет создано не менее 9 референс-центров, в которых можно будет выполнить высокоточные исследования. И так по каждому году вплоть до 2024-го.

Важным направлением является повышение онконастороженности врачей первичного звена. Какие меры запланированы для этого?

Андрей Каприн: Специальное обучение пройдут не только все участковые врачи, но и узкие специалисты, работающие в амбулаторных учреждениях. Разработана специальная информационная дистанционная программа, которая позволяет врачу пройти первичное тестирование и повысить уровень своей квалификации по усвоению этого материала. 80 процентов участковых терапевтов уже прошли эту программу и получили соответствующий сертификат. Теперь нужно подключить к ней участковых педиатров, узких специалистов, врачей общей практики, семейных врачей. С помощью проекта по цифровизации онкологии мы планируем внедрить также программы, которые в автоматическом режиме будут подсказывать врачам, куда направлять пациентов разного возраста на необходимые диагностические исследования.

В онкологии сохраняется серьезный дефицит кадров. Как решить эту проблему?

Андрей Каприн: В рамках федерального проекта, который курирует Минобрнауки России совместно с нашим министерством, создаются новые учебные программы, будет расширена система повышения квалификации, использованы IT-технологии для распространения передового опыта и внедрения новых образовательных технологий в онкологии. Здравоохранение будет работать в едином информационном контуре, что позволит видеть всю картину и вовремя ее корректировать.

Известно, какую роль играет в профилактике рака здоровый образ жизни. Какие задачи в этой связи перед медиками?

Андрей Каприн: Мы не устаем повторять: любая профилактика эффективней, чем само лечение. Научить людей правильно питаться, не валяться часами на солнце, бросить курить и не злоупотреблять алкоголем проще, чем вылечить ту же меланому - рак кожи, очень агрессивное и опасное заболевание, которое очень трудно поддается лечению. Другой пример: курящие люди в 30 раз чаще страдают от рака, чем некурящие. И здесь просветительская роль и медиков, и всех средств массовой информации неоценима.

Большие надежды возлагаются на развитие радиологии. Каковы потребности онкологической службы в модернизации этого оборудования, строительстве новых учреждений этого профиля?

Андрей Каприн: Мы планируем значительно нарастить собственное производство тяжелой техники для ядерной медицины, тиражирование протонных ускорителей отечественного образца, создание собственного ускорителя МЛТ-6, под который в Обнинске уже заложен каньон. Потребность в перевооружении этого направления очень велика, и главное - чтобы это было наше оборудование, поскольку на импортном оборудовании мы не можем проводить какие-то дополнительные исследования, выстраивать новые области применения - только то, что записано в договоре о покупке данного прибора.

Мы продолжим развитие производства собственных радиофармпрепаратов, которые используются сегодня в ядерной медицине. Из них пока создан один российский аналог - на базе йода 125, который мы будем использовать для лечения не только рака предстательной железы, но и злокачественных новообразований молочной железы и шейки матки. Есть еще целый список отечественных изотопов, которые пока отправляют как сырье на переработку за границу, и лишь потом возвращают к нам в виде готового препарата с добавленной стоимостью. Здесь есть очень большие возможности развития собственной базы производства радиофармпрепаратов, и мы будем их использовать совместно с предприятиями и организациями минпромторга и "Росатома".

Улучшится ли обеспечение онкобольных современными инновационными лекарствами?

Андрей Каприн: Сейчас во многих научных центрах идет с использованием генных технологий разработка новых препаратов, действующих на новые внутриклеточные мишени. Несомненно, многие из них могут стать прорывными в борьбе с раком. В Московском онкологическом институте им. Герцена идут испытания новых костных имплантатов, полученных с помощью 3D печати. Одновременно с удалением пораженной части кости на ее место вживляется полимерная вставка, "заряженная" нужными препаратами и выполненная индивидуально для пациента. Там же разработан оригинальный аппарат, получивший название "гомункулус", или "человек-на-чипе". Это - микробиореактор, позволяющий на частице раковой ткани реального пациента, помещенной в специальный чип, выбрать эффективный метод химиотерапии, подобрать эффективное лекарство. В дальнейшем мы рассчитываем этим методом подбирать и лучевую нагрузку. Внедрение подобных разработок, без сомнения, поможет врачам сделать процесс лечения более персонифицированным.

Реальны ли цели по снижению онкологической смертности, поставленные перед онкологической службой до 2024 года?

Андрей Каприн: Задача сверхсложная и амбициозная. Финансирование национальных проектов имеет приоритетный характер, на нацпроект "Здравоохранение" предусмотрено 1,3 триллиона рублей. Более того, разрешено выделять средства из дополнительных доходов федерального бюджета. Государство по сути дает нам карт-бланш. И успех зависит от слаженной работы всех звеньев: исполнительной власти, науки, медицины, смежных отраслей. И, кстати, от участия СМИ, от поддержки общества в целом. Думаю, мы должны и можем доказать, что такие задачи нам по плечу.

20 октября 2016
71593
6

Рак молочной железы (РМЖ) — самая распространенная онкологическая патология у женщин во всем мире. На него приходится 16% всех случаев заболевания раком среди женщин. В России этот показатель еще выше: в 2018 году 20,9% онкологических заболеваний, выявленных у женщин, пришлось на РМЖ. В структуре женской смертности от рака РМЖ также занимает первое место

31 октября 2019 13:50

РМЖ известен с глубокой древности. Первое описание этой опухоли встречается в древнеегипетском тексте , т. н. Хирургическом папирусе, которому, по оценкам археологов, не менее трех с половиной тысяч лет. Эту болезнь описывали Гиппократ , Гален и другие светила античной медицины. Тысячелетия прошли не напрасно, и современная медицина изучила рак молочной железы глубже.

Основными факторами риска являются пол и возраст: подавляющее большинство случаев РМЖ выявляется у женщин старше 40–45 лет. Рак молочной железы встречается и у мужчин, но для них это очень редкое заболевание, менее 1% всех случаев.

Риск развития РМЖ зависит от числа менструальных циклов: чем их больше, тем выше вероятность заболевания. Поэтому факторами риска являются: раннее половое созревание, поздняя менопауза, а также отсутствие детей — ведь беременность ставит менструальный процесс на паузу. К числу других факторов, защищающих от рака молочной железы, относят продолжительное грудное вскармливание и ранний возраст первого деторождения.

5–10 % случаев рака молочной железы обусловлены генетически. В середине 1990-х были выявлены конкретные гены, ответственные за это. Чаще всего к развитию генетически обусловленного РМЖ (а также рака яичников) приводит поломка в генах BRCA1 и BRCA2. При наличии такой мутации вероятность заболеть раком молочной железы для ее носителя крайне высока — 60–80 %.

К другим факторам риска относят избыточный вес, чрезмерное употребление алкоголя, гормональные сбои.

Во все мире и, в частности, у нас в стране регистрируется рост заболеваемости РМЖ. Так, в России за последние десять лет выявляемость выросла на 30 %. Это объясняется совокупностью факторов, среди которых улучшение диагностики, старение населения, поздний возраст первых родов, неправильное питание и т. д.

К другим факторам риска относят избыточный вес, чрезмерное употребление алкоголя, гормональные сбои.

Рак молочной железы: выход есть!

Статистика заболеваемости раком молочной железы в нашей стране тревожная — маммологи выявляют около 50 000 новых случаев ежегодно. Средний возраст пациенток — 59 лет, но это не означает, что более молодые женщины не рискуют. Наоборот, как уже было сказано, эта болезнь все чаще поражает женщин в самом расцвете сил.

Причины развития рака молочной железы врачам пока точно неизвестны, однако очевидно, что ключевую роль здесь играют генетика и экология. Жительницы сельской местности болеют раком груди на 30% реже, чем горожанки.

Однако при диагностике рака груди на ранних стадиях прогноз благоприятный — если рак был обнаружен на первой стадии, выживаемость в течение 5 лет составляет 94%, на второй стадии — 79%.

Онкологи выделяют 4 стадии рака молочной железы:

На первой — опухоль невелика, не превышает 2 см в диаметре, метастазы отсутствуют.
На второй стадии рака молочной железы размеры опухоли — от 2 до 5 см в диаметре. На этой стадии раковые клетки присутствуют в 4-5 лимфатических узлах.
Третья стадия рака характеризуется большими размерами опухоли, от 5 см, при этом рак распространяется к основанию органа.
Четвертая — опасна тем, что опухоль дает метастазы в разные органы, чаще всего — в печень, легкие, кости и головной мозг.

Рак молочной железы составляет 20-25% всех случаев онкологических заболеваний у женщин.

На сегодняшний день существует несколько методов лечения рака груди. Выбор подходящего зависит от многих факторов: размера первичной опухоли, состояния регионарных лимфатических узлов, наличия отдаленных метастазов и рецепторного статуса, то есть чувствительности к гормонам.

При хирургическом вмешательстве главная задача врача — сохранение жизни и здоровья пациентки, даже если это означает утрату молочной железы. Однако сейчас доктора стараются не только удалить опухоль, но и сохранить железу. В тех случаях, когда это невозможно, проводится протезирование груди — обычно пластику проводят через полгода после мастэктомии. Хотя, например, в Израиле реконструкцию молочной железы осуществляют в рамках одной операции: сразу после удаления.

Если размеры опухоли не превышают 25 мм, прибегают к органосохраняющей операции. Нередко удаляют несколько ближайших лимфоузлов, даже если метастазов не найдено — это позволяет предупредить рецидив болезни.

Отметим, что на вооружении у хирургов передовых в лечении онкологии стран уникальные хирургические инструменты. Например, в израильских клиниках с успехом применяется прибор Margin Probe, который, по утверждениям медиков, дает возможность удалить абсолютно все раковые клетки.

Радиотерапия, или лучевая терапия, является частью поддерживающего лечения рака молочной железы, ее назначают женщинам до или после удаления опухоли. Радиотерапия снижает вероятность рецидива рака, убивая клетки опухоли. При лучевой терапии опухоль облучается при помощи мощного рентгеновского или гамма-излучения.

Инновационная методика внутриоперационного облучения. Позволяет избежать послеоперационной радиотерапии и снизить риск рецидивов. Данная процедура проводится во время операции и избавляет женщину от послеоперационного лечения. В отличие от традиционной лучевой терапии, излучение направлено лишь на те области, в которых предположительно находятся раковые клетки. Применение метода позволяет сократить продолжительности лечения на 6 недель, уменьшив при этом риск рецидивов и нанося минимальный вред здоровым тканям.

Химиотерапия, или медикаментозное лечение рака молочной железы, применяется до, после и даже вместо хирургического лечения в тех случаях, когда оно невозможно. Химиотерапия — это введение особых токсинов, воздействующих на клетки опухоли. Курс химиотерапии может продолжаться от 3 до 6 месяцев и обычно начинается сразу же после хирургического вмешательства. Для химиотерапии применяются различные препараты — одни разрушают белки, которые контролируют развитие опухолевых клеток, другие встраиваются в генетический аппарат раковой клетки и вызывают ее гибель, третьи замедляют деление пораженных клеток.

Гормонотерапия бывает эффективна, но лишь в половине случаев, поскольку не все виды рака молочной железы чувствительны к данному лечению.

Или целевая терапия — наиболее щадящий вид лечения рака молочной железы. Препараты для таргетной терапии воздействуют только на пораженные клетки, не затрагивая здоровые, поэтому такая терапия переносится намного лучше.

Нулевая стадия
Если диагностировать болезнь именно на этом этапе, то шансы выздороветь стремятся к 100%. Для излечения проводят лампэктомию — щадящую операцию, при которой удаляется только само новообразование и небольшая часть прилегающих тканей, хотя в некоторых случаях показано удаление всей железы с последующей пластикой. Однако такой способ лечения применяется реже. После операции показан курс химио-, таргетинговой и гормональной терапии.
Первая стадия
Прогноз также благоприятен: примерно 94–98% пациенток полностью выздоравливают после лампэктомии с последующей химио-, таргетинговой и гормональной терапией. Иногда показан курс радиотерапии.
Вторая стадия
На этой стадии опухоль уже слишком велика, и обойтись лампэктомией, скорее всего, не получится — показано полное удаление молочной железы — мастэктомия с удалением подмышечных лимфоузлов и обязательной последующей лучевой терапией. Стоит сказать, что в зарубежных клиниках, например израильских, к данному методу прибегают лишь в крайних случаях, прилагая все усилия для сохранения груди.
Третья стадия
На этой стадии образуются многочисленные метастазы. Для выздоровления необходимо удалить не только саму опухоль, но и метастазы. Обязательно проводится мастэктомия с удалением лимфоузлов и радиотерапией, а также гормонотерапия, химио- и таргетинговая терапия для уничтожения всех раковых клеток.
Четвертая стадия
Это запущенный рак груди с большим количеством метастазов. Показаны лучевая и химиотерапия, а также оперативное вмешательство, целью которого является не удаление опухоли, а ликвидация опасных для жизни осложнений, а также — в некоторых случаях — гормональная терапия. Вылечить рак полностью на этой стадии практически невозможно, но можно продлить жизнь и улучшить ее качество.

Ранняя диагностика рака груди — залог результативного лечения. В последнее время эта тема часто поднимается в СМИ, что заставляет многих женщин чаще задумываться о своем здоровье и регулярно посещать маммолога.

Читайте также: