Онкология на сахалине причины

4 февраля объявлено Всемирным днем борьбы против рака. Злокачественные новообразования, по данным ООН, сегодня являются второй, после заболеваний сердечно-сосудистой системы, причиной смерти на планете. В России, согласно исследованиям Росстата, с января по сентябрь 2019 года от онкологии погибли практически 200 тысяч человек. Профилактика и ранняя диагностика рака, а также снижение смертности от опухолей объявлены Минздравом одной из основных задач российской медицины на ближайшие годы.

Онкологические заболевания — новообразования, в основном злокачественные, которые могут поразить любой орган. Кости, легкие, кожу, головной мозг, желудок, кишечник. Злокачественная опухоль выходит за все каноны нормальных тканей — она непредсказуема, человек живет отдельно, а она отдельно. В этом ее главная опасность — в основном все онкозаболевания проходят безболезненно и бессимптомно. Раковые клетки внедряются в орган, живут там, разрастаются. И их нельзя заметить до тех пор, пока не происходит метаболических нарушений в работе пораженного органа, а значит, и в жизни человека. То есть, пока орган не оказывается настолько затронут, что просто перестает работать нормально.

Бывают доброкачественные образования — их ключевое отличие, на том уровне который достаточно знать людям, это наличие "капсулы". То есть такие опухоли изолированы, отграничены, не прорастают в другие органы, не захватывает другие клетки, имеют четкое очертание. И все влияние, которое они оказывают на организм — это сдавливание внутренних органов, которое происходит из-за роста. На этом все, больше никаких негативных последствий они, как правило, не несут. Доброкачественные опухоли врачами удаляются вместе с капсулой и люди продолжают жить спокойно. Со злокачественными подобного не получится.

В этом заключается коварство онкологии — нет никаких симптомов до поздних, третьей и четвертой, стадий. Исключения — заболевания с локализацией, видимой невооруженным взглядом. Например, рак кожи увидеть можно, а расположенные в полостях внутренних органов, скажем легких или желудка, — только после специальных методов обследования.

Существует 16 теорий возникновения рака. И однозначно ответа, как и почему он появляется у конкретного человека, нет до сих пор. Если бы он был — думаю, врачи бы уже научились лечить и профилактировать эти заболевания на 100%. Есть генетические раки, которые передаются по наследству, есть приобретенные.

То есть человек может вести нормальный образ жизни, хорошо питаться, но он не может быть уверен, что у него не будет рака. У нас есть пациенты с раком легких, которые никогда в жизни не держали в руках сигарету. Может быть, определенных рисков у конкретного человека будет меньше, если он правильно питается и не курит, но полной гарантии природа нам не дает. Никто, ни один человек не может сказать с уверенностью, что у него не будет рака никогда в жизни. Или что он не болеет раком в данный момент, но пока не чувствует этого.

Все индивидуально. Например, бывают опухоли гормонозависимые. И если лекарственно какой-то гормон исключить, то развитие ее приостанавливается. У женщин очень важен при таких раках, как рак молочной железы или яичников, анамнез — болели ли родные, мама, бабушки. Риск тогда выше, и надо быть более внимательным к себе.

Но это не всегда работает. Если отец у кого-то болел раком желудка, это не значит, что сын заболеет. Но у него есть к этому предрасположенность, и это надо учитывать в жизни.

Но и обратное утверждение верно — если ни у кого из родных не было рака, это не значит, что его не будет. Есть такой термин — онконастороженность. То есть осознание своих рисков и принятие решений, в том числе по обследованиям, исходя из всего комплекса знаний и показаний.

Ситуация такая, что пик заболевания онкологией приходится на возраст 60-65 лет. Население нашей области — старое. Молодежь уезжает за пределы региона, и у нас преобладают люди в преклонном возрасте. Поэтому уровень онкологии, как и сердечно-сосудистых заболеваний, у нас выше, чем в каком-нибудь молодежном городе, где больше студентов, много вузов, живут молодые семьи. Но нельзя сказать, что сахалинцы почему-то больше болеют, так сложились демография и статистика.

Вообще в мире нет такой статистики, что в Африке болеют раком, а в Европе нет, что в Твери никто не болеет, а на Сахалине все. Заболеваемость в среднем одинаковая, есть особенности — определенные нации, например, чаще болеют раком желудка и кишечника из-за того, что употребляют очень острую пищу. Но это не сверхзначимые факторы.

Второй момент — связь уровня жизни, развитости территорий и смертности от рака. А вот она как раз есть. В районах, где нет работы, нет медосмотров, где люди предоставлены сами себе, ничем не заняты, пьют, где доступность медицинской помощи ниже — там, конечно, последствия онкозаболеваний более тяжелые, смертность выше.

Приходят люди и говорят: обследуйте меня всего на рак. Но это немного неправильный подход. Не существует какой-то универсальной методики, позволяющей исключить наличие онкологии, сделав один анализ крови или мочи. Все сложнее: чтобы посмотреть изменения в легких, нужно сделать рентген грудной клетки, не флюорографию, которая не является специфичной для онкозаболеваний, а низкодозное КТ.

Почти во всех ЦРБ у нас на острове стоят компьютерные томографы, сейчас в области идет программа скрининговых исследований, где есть в том числе исследование легких, записаться можно через 1-300. В Южно-Сахалинске сейчас все КТ легких исполняются у нас в диспансере — 200 человек у нас в субботу-воскресенье проходят, еще порядка 60 в будние дни. То есть около 260 человек в неделю мы смотрим.

Дальше, если человеку интересно, что у него в брюшной полости — можно сделать УЗИ, если его беспокоят родинки — он может пойти к дерматологу. И так далее.

То есть нет такого "техосмотра всего организма" разом. Но существует программа диспансеризации — она направлена на выявление заболеваний, не только онкологических, на начальных стадиях. В нее уже сейчас входят 4 скрининговых метода: это КТ легких, маммография (выявляет рак груди) и гинекологический мазок (показывает рак шейки матки) для женщин, анализ на простатический специфический антиген (ПСА) у мужчин (рак простаты), кал на скрытую кровь (рак желудка и кишечника). Сдав эти пять анализов и увидев по всем отсутствие каких-то изменений, можно относительно спокойно жить дальше.

Почему нужно проходить такие исследования? Ну, кроме выявления рака на ранних стадиях, как минимум в двух случаях онкологию можно вообще предотвратить. Это раки матки, а также желудка и толстой кишки. В первом случае выявляется дисплазия шейки, которая говорит о высоком риске заболевания, и зная об этом, его можно купировать. Во втором — рак возникает не сразу, перед этим в желудке и кишечнике возникают полипы (патологические разрастания тканей различной природы — прим. автора). Они как раз выделяют в кал кровь. Обнаружив это нарушение, можно сделать колоноскопию и убрать полипы — тем самым вы предотвращаете рак.

Все эти исследования бесплатны, об этом много говорят, звонят даже людям. Но несмотря на это, посещаемость диспансеризаций очень низкая. Человек может спланировать отпуск, поездку за покупками, но принять решение о медицинском обследовании он не в состоянии.

Рак молочной железы, простаты, колоректальный рак поддаются лечению очень хорошо. Но только если их вовремя диагностировать. А у нас люди боятся делать колоноскопию или ФГДС. Они будут мучиться, терпеть боль, но им будет стыдно, страшно, неудобно.

Нынешний министр здравоохранения, спасибо ему, уделяет большое внимание онкологии — в этом году, кроме низкодозового КТ по раку легких, будет программа выявления рака желудка и колоректального рака. Все это должно вот-вот запуститься, и я надеюсь, поможет больше людей охватить.

Также у нас постоянно проходят дни открытых дверей — все специалисты, оборудование доступны людям, можно проконсультироваться, пройти обследование. Проблема в том, что на них тоже приходят здоровые люди, которым не все равно. А онкобольные потенциальные дома сидят и мучаются.

После 40 лет женщинам надо делать маммографию, после 45 лет мужчинам следует сдавать кровь на ПСА, после 50 лет необходимо делать колоноскопии. Можно прийти в любую поликлинику и узнать, что в каком возрасте стоит делать. И при диспансеризации то же самое — в зависимости от возраста вам скажут нормативы, что и когда проверять.

Нужно ли проверяться до 30 лет? Если ничего не беспокоит — лишний раз себя накручивать не надо, но и игнорировать диспансеризацию не стоит. К тому же есть профессиональные осмотры, осмотры при получении прав. Другой вопрос, что часто подобные вещи проходят формально, без каких-то особенных исследований. То есть ничего не говорят о реальном состоянии человека.

Онкологические заболевания на 1-2-й стадии лечатся — много людей живут после терапии или операции долгие годы. Без каких-то значимых изменений в жизни — просто приходят на контрольные обследования и внимательно к себе относятся.

Вся проблема в том, что у нас очень много запущенных случаев — третья-четвертая стадия. Почему? Поздние обращения, неэффективность диспансеризации, недоступность медицинской помощи в селах. Чаще всего речь идет о людях ближе к пенсионному возрасту, из отдаленных районов, порой ведущих не самый социально одобряемый образ жизни. Но бывает, что запущенные онкологии выявляют и у молодых людей. Повторюсь, рак коварен, и ни в чем нельзя быть уверенным на 100%.

Просто статистика — за 2018 год у нас запущенные формы рака составили 63% от всех выявленных, то есть больше половины людей добираются до врачей, когда начинают мучиться болями, страдать. И порой помогать им уже поздно: 1-2 стадию, я не перестану это повторять, мы вылечиваем — химиотерапию делаем, лучевую терапию, полностью рак убиваем и про него забываем. А третья-четвертая стадии — это очень долгое лечение с всегда очень противоречивыми результатами.

Что делать? Если выявили рак или подозрение есть на онкозаболевание, нужно брать все направления и идти к нам в регистратуру диспансера. Опухоль до двух сантиметров растет примерно год, так что особой срочности нет, но откладывать в долгий ящик это нельзя. Важно, что сейчас нет очередей на прием к онкологу, мы их все убрали, открыли центр амбулаторной медпомощи, так что никаких проблем с попаданием к онкологу нет. И если человек приходит к нам с подозрением на рак, его в тот же день начинают обследовать.

Очереди на прием нет, на госпитализацию нет, на операции нет, на лечение нет. Могут быть проблемы, что человека долго мурыжат в поликлинике, чтобы направить к нам или сам человек не торопится, но это уже другой вопрос.

"Не хотели, боялись, лечились народными средствами" — вот что говорят в основном. Это не проблема Сахалина — я главный онколог ДФО, езжу по субъектам, смотрю. Там такая же ситуация. Хотя у нас все лучше по доступности, условиям лечения.

Это только говорят — рак желудка, рак костей и так далее. Но по факту того же рака желудка — около 20 видов, если их изучать под микроскопом, то все они гистологически (на клеточном уровне — прим. автора) не похожи. И каждый лечится определенными методами и комбинациями препаратов: есть те, которые нужно сразу оперировать, есть те, на которых надо сперва химиотерапию провести, есть тот, где нужна лучевая терапия и только она. Что это такое?

Химиотерапия — это прием пациентом специальных препаратов-цитостатиков, убивающих определенный вид раковых клеток. На каждый вид онкологии есть свои лекарства и свои схемы их применения. Препарат может быть один или их может быть пять, которые применяются в определенной последовательности. Всего у нас 176 видов химиотерапии на вооружении. Есть еще таргетная терапия — которая целенаправленно бьет по определенному виду раковых опухолей.

Химиопрепаратов много, они дорогие, в основном это иностранные препараты, есть российские. По сути это яд. Соответственно, влияние оказывается не только на сам рак, но и на организм в целом. Разные люди по-разному преодолевают этот этап в зависимости от состояния, степени воздействия.

Второе — это лучевая терапия, специальное облучение пораженных тканей. Есть оборудование, которое дает направленные пучки радиоактивного излучения. У нас стоят современные системы, которые позволяют очень точно нацеливать лучи — раньше это было "оружие массового поражения" и при лечении рака легких, например, могли поражаться здоровые ткани, происходить осложнения на сердце. Сейчас есть 3d-системы, коллиматоры, которые строят объемное изображение тела человека и опухоли. Лучи попадают именно на опухоль, никуда, кроме нее.

Ну и наиболее радикальный метод — это оперативное вмешательство. В онкологии, как правило, операции очень масштабные — удаляется не только пораженный участок или орган, но и лимфоузлы вокруг. Иногда приходится и калечащие вмешательства производить — ампутировать конечность или убирать желудок.

Оборудование у нас сегодня такое же, как в Корее, Японии, Москве, оно везде одинаковое. Химиопрепараты такие же, схемы утвержденные. Дело в том, что каждый год проходит всемирный онкологический конгресс, где собираются онкологи и разрабатывают принципы и схемы лечения, которые будут применяться во всех клиниках по всему миру. Потом такие же проходят в отдельных странах — у нас, как правило, в Москве в третью неделю ноября. Там утверждаются стандарты, планы, рекомендации. Поэтому что лечение в Москве, что в Южно-Сахалинске, что в Зимбабве — везде все одинаково. Только у нас это к тому же бесплатно.

Каждый случай индивидуален. Мы учитываем психоэмоциональное состояние человека, тип рака, локализацию, стадию. Нет людей, которые лежат с одинаковыми показаниями, идентичными тактикой и схемами лечения.

Что касается всех рекомендаций: решения с момента выставления в амбулаторной карте диагноза "рак" принимаются коллегиально — всю тактику, методы утверждает врачебная комиссия. Это хирург-онколог, радиолог, химиотерапевт и специалист из того отделения, где лежит человек. Возглавляет комиссию начмед. То есть единолично никто никогда не принимает решение.

К тому же если человек идет на операцию в тот или иной день, у нас проходит планерка, где доктор встает и представляет больного — кто он, какие у него показания, какие анализы, диагноз, стадия, почему принято решение об операции, как определялся ее объем. И по всем вопросам вырабатывается консилиум, взвешенное решение всех врачей. То же самое про химиотерапию — собирается комиссия как минимум из трех человек, все официально фиксируется и подтверждается.

Единолично никогда решение врачом о назначении препаратов, лучевой терапии не принимается.

Это очень сложный вопрос. Универсальный рецепт — врач должен быть милосердным. Человек не виноват, что заболел раком, он не по своей воле болеет. А врача учили помогать в таких случаях, он профессионал. Поэтому когда бывают жалобы на персонал, всегда стараемся реагировать на них в сторону пациента.

Мы понимаем врачей, у нас своя братия, но… Пациент пришел к нам за помощью, у него тяжелая ситуация, и мы должны к этому соответственно относиться. Люди разные — с кем-то нужно сесть и выпить чай, кого-то пожалеть, на кого-то нужно прикрикнуть, не без этого. Все приходит с опытом, понимаешь, какой человек. Женщины себя ведут по-своему, мужчины очень обидчивы, с ними надо очень осторожно говорить.

Для себя я решил, что прежде всего онкобольных надо любить и понимать их боль, тогда все будет хорошо и к любому человеку можно будет подобрать свой ключик.

Человек должен верить, что он может победить рак. Без этого не будет эффекта. Надо быть готовым идти до конца. Не отказываться от лечения на определенных стадиях — бывает, что после операции люди не соглашаются на химиотерапию или лучевую терапию и уходят из диспансера. А потом возвращаются, когда начинается стадия метастазирования, генерализации рака. И что-то делать уже поздно.

Все зависит от стадии рака и его локализации. Есть такие опухоли, которые прооперировали, и человек пошел. Раки кожи, например, не дают метастазов, от них не умирают. Но при среднестатистическом раке с локализацией на внутренних органах — операция, лучи и 5-6 курсов химии. Это занимает 5-6 месяцев, это средние показатели.

В ситуации длительного и тяжелого лечения очень важна поддержка родственников — человек не должен болеть в одиночестве. С ним должны быть близкие. Когда приходят дети, мужья, жены, друзья, приносят покушать, общаются — тогда и лечение проходит более безболезненно и прогноз, как правило, благоприятнее. Все вместе переносится, когда люди вместе.

Удивительно, но практически никогда не возникает проблем с работодателями — людей отпускают на больничный, дают отпуск какой-то для длительного лечения. В моей практике с этим проблем никогда не было. Все люди и все понимают, что такое онкологическое заболевание.

Рак разный. Что-то можно лечить только операцией, что-то химиотерапией, что-то лучами. Что-то только комплексно. Если нужна операция — значит нужно оперировать. Торга и чуда быть не может. Это нормальное состояние человека — бояться хирургического вмешательства. Я тоже, хотя я хирург, признаться, не испытаю каких-то позитивных эмоций, если мне будет предстоять операция. И понятно, что любого пациента такие перспективы не радуют. Но у нас не было такого, чтобы во время операции кто-то умирал. Потому что все это в плановом режиме проходит, и человек выходит подготовленным. Такого, чтобы он пришел, мы его сразу взяли и на операцию "фьють", не бывает. Человека готовят, за ним следят, ему помогают.

Конечно. Человеку сделали операцию, удалили пораженный орган или его часть, он прошел все курсы необходимые, реабилитацию, выходит из нашего диспансера, живет дальше, как все мы. Но мы ему назначаем — через 3 месяца прийти сделать определенные процедуры, через полгода повторить и потом раз в год мы проводим диспансерное исследование подробное.

Бывает, что рак возвращается, к сожалению. Мы делаем операцию, проводим химию, но где-то одна единственная злая клетка может притаиться. Она невидима, ее нельзя обнаружить. Она какое-то время ждет, а потом начинает заново расти. Тут уже несколько иначе выбирается и тактика и лечение, это совершенно особенный случай.

Я болею за онкобольных, понимаю их боль, у меня тоже родные, знакомые умирали от рака, умирали в том числе здесь. Поэтому скажу одно: люди, нужно следить за своим здоровьем, не надо бояться онкологии, обходить онкологический диспансер стороной. Рак на ранних стадиях излечим, все зависит только от вас — придете вы или не придете. И к сожалению, и к счастью одновременно, онкологией занимаются все, его выявляют врачи первичного звена в поликлиниках, больницах. С этим не все гладко пока, но я надеюсь, что когда у нас будет налажена работа первичного звена, когда медицина будет доступной всем, когда люди будут понимать, как важно следить за своим здоровьем, тогда можно будет говорить о том, что борьба с раком становится эффективна.

Затопленные радиоизотопные генераторы (РИТЭГи) и онкологическая заболеваемость в очередной раз обсуждались на заседании рабочей группы по экологии в Сахалинской областной думы 22 ноября.

Правда, с образованием нового думского состава группа была создана заново, поэтому половина её имела слабое понятие о предмете обсуждения. Для них активист Вячеслав Федорченко, исследующий проблему, пояснил, что РИТЭГи были приняты на вооружение в 1974 году, а правила их утилизации были выпущены только в 1997 году. И гидрографическая служба военно-морского флота, не имея регламентирующих документов, 23 года затапливала вышедшие из строя генераторы возле маяков или в районах базирования гидрографических отрядов

Он также поведал о рассекреченных при Ельцине данных о том, что Тихоокеанским флотом в 1959-1992 годы было сброшено 6863 контейнера с твёрдыми отходами, затоплено 38 кораблей с ядерными отходами, в том числе 18 реакторов в Японском и Охотском морях, сливались жидкие радиоактивные отходы.

По убеждению Федорченко, сейчас практически каждая пойманная в сахалинских водах рыбина имеет радиоизотопные загрязнения в виде стронция, который накапливается в организме. И хотя говорят, что предельно допустимая концентрация не превышается, со временем человек набирает "дозу", и это приводит к болезням.

Также шла речь о затопленном спутнике с ураном, потерпевшем крушение самолёте и так далее. И в том, почему эта проблема на Сахалине годами не решается, докладчик видит главную причину:

— Это нежелание ПСО и председателя рабочей группы Болотникова решать эти вопросы. Мне сказали: пришла команда тормознуть это дело.

— От кого команда мне пришла? — озадаченно спросил Александр Болотников.

Оказалось, пришла не к нему, а куда-то в другое место, но объяснить подробно Федорченко не смог, потому что переключились на обсуждение других вопросов.

Наталья Коршунова напомнила, что областное правительство организовывало поисковые экспедиции, однако докладчик почему-то отказался в них участвовать. Объяснение оказалось простым: на этих судах изначально не было оборудования, способного обнаружить затопленные генераторы. По мнению Вячеслава Федорченко, это не настоящий поиск, а просто профанация.

Обвинённый Болотников в свою очередь не признаёт, что депутаты бездействовали:

— По озвученной сейчас и ранее информации мы направляли письма в госкорпорацию "Росатом", — рассказал в частности он. — В ответе указано, что места хранения всех демонтированных РИТЭГов известны, и только один из них с 1987 года числится утерянным в результате аварийного сброса у мыса Низкий.

Делались запросы и в другие ведомства — командование Тихоокеанского флота, Минприроды России, к министру обороны Шойгу и так далее. С подачи сахалинцев вопрос был рассмотрен и на комитете Государственной думы по экологии.

Обращались депутаты также в правительство Сахалинской области с просьбой провести экспедицию по поиску РИТЭГов в заливе Анива. Сначала было официально отказано, запрос направили повторно, и уже тогда последовал ответ, что экспедиции будут продолжены. Однако после ареста губернатора этот вопрос заглох.

— Считаем, что в феврале нам всё-таки необходимо провести большой круглый стол или общественные слушания по актуализации этого вопроса, пригласить экспертов и заинтересованные стороны, — предложил Болотников.

Вопрос о причинах раковых заболеваний был задан замминистра здравоохранения области Ларисе Згурьевой, которая напомнила, что природа онкологических заболеваний до конца ещё не изучена. Безусловно, на заболеваемость влияют внешние факторы — экология или образ жизни. Однако в ходе исследований, которые проводили на островах медики с материка, причинно-следственной связи между раком и внешними условиями не установлено.

В свою очередь директор департамента природных ресурсов минприроды Наталья Колтунович рассказала о большой исследовательской работе, проведённой на Сахалине в 2014-2015 годах. Учёные установили, что по степени влияния на заболеваемость населения 50% приходится на социально-экономические факторы (в каких условиях человек живёт, чем питается) 20% — наследственные факторы, 10% — состояние медицины и лишь 20% — природно-климатические факторы.

Внёс свою лепту и представитель "Роспотребнадзора" Андрей Селюк:

— Мы этим вопросом давно занимались, проводились комплексные исследования во всех районах области. Продолжается повышенный мониторинг пищевой продукции — нет у нас радиоактивности в пищевых продуктах. Даже о накоплении в организме неправомерно говорить: предельно допустимая концентрация определяется с запасом в 100 раз.

В связи с угрозой от РИТЭГов было расширено количество точек, где отбираются пробы воды и почвы, уже два года эта работа ведётся, и никаких превышений в Анивском заливе и районе мыса Низкий не обнаружено. И, кстати, в Корсаковском и Анивском районах заболеваемость не выше, чем в других частях острова, а по онкологии — в целом даже ниже.

Есть, правда, предположение, что на уровень раковой заболеваемости может влиять газ радон, исходящий из разломов в земной коре. Этот вопрос ещё нужно исследовать.

Светлана Иванова отметила, что проблема эта комплексная, и нужно соответственно разработать комплексную программу по изучению накопившихся проблему, куда войдут и радон, и РИТЭГи, и морская среда.

Все предложения, прозвучавшие в ходе заседания, были внесены в итоговую резолюцию. Однако будет ли кто-то ими заниматься и найдут ли они воплощение в реальности — это уже другой вопрос.

Всё равно правда или гонят , в любом случае рядом Фукусима и контроль за акваторией лишним не будет .

Интервью с врачами. 2. Врач-онколог Михаил Соловьёв

— Можно ли вовремя разглядеть рак?

— Есть виды опухолей, которые можно диагностировать в начальной стадии. Это опухоли наружной локализации: кожи, шейки матки, молочной железы. Но есть опухоли, которые не выявить на ранней стадии. Иногда рак выявляется поздно, когда человека уже не вылечить. Мы только можем продлить ему жизнь.

— А вообще рак излечим?

— На ранних стадиях излечим, иногда можно и при четвертой стадии вылечить человека. Но чем меньше стадия, тем лучше прогноз.

— Что влияет на появление рака?

— У каждой опухоли есть свой фактор риска: курение приводит к раку легкого, избыточный вес может привести к раку молочной железы, матки, желудочно-кишечного тракта. Окружающая среда, ультрафиолетовое облучение, вредные выбросы, плохое питание — все это факторы риска. Они снижают иммунитет человека, это все повышает риск возникновения онкологии.

— Какова статистика онкологических заболеваний в Череповце?

— Череповец по статистике не отличается от России в целом. Нет рака, характерного только для нашего города. Как и везде, у женщин чаще встречается рак молочной железы, у мужчин — легкого, а также предстательной железы. У тех и других часто встречаются опухоли кожи, желудка, прямой или ободочной кишки, почек. В Череповце на онкоучете состоят 9991 взрослый. Среди лидеров: 281 случай рака кожи, 161 — молочной железы, 108 — ободочной кишки, 96 — желудка, 88 — легкого, 72 — предстательной железы и 73 — почек.

— Уровень диагностики рака шагнул вперед?

— Онкомаркеры помогают выявить рак?

— Пока есть только один онкомаркер на рак предстательной железы, который обладает высокой чувствительностью. Он в большинстве случаев повышается на начальной стадии рака. Для других опухолей такого показательного онкомаркера еще нет. Для каждой опухоли есть свой онкомаркер, но мы их используем для наблюдения за пролеченными больными. На ранней стадии они неэффективны.

— Почему маммографию делают только после 40 лет?

— Потому что раком молочной железы чаще болеют женщины после 40 лет. Это не молодая болезнь. Хотя за границей обследование проводят и молодым, если есть положительная мутация в генах. В России рекомендаций по этому поводу нет.

— Думаю, это правильно. Но у нас подобные операции не узаконены.

— То есть рак может быть однозначно наследственным, так сказать, родовым проклятьем?

— Нет, это не стопроцентная вероятность заболеть. Для некоторых опухолей есть наследственная предрасположенность, для других — нет. Замечено, например, что высок риск заболеть у женщин, у близких родственниц которых был рак молочной железы и яичников. Это пример той же Анджелины Джоли. Чтобы определить, передался риск или нет, нужно делать специальный генетический анализ, он стоит порядка пяти тысяч рублей. Если анализ положительный — вероятность заболеть высока. Это не стопроцентно, но риск в разы выше. Рак желудка, толстой кишки также имеет расположенность передаваться по наследству от кровных родственников.

— Снижается ли риск рака молочной железы у родивших женщин?

— Надо не только родить, но и кормить ребенка грудью. Но и это не полная гарантия от болезни. Беременность, роды, лактация от года до двух снижают риск заболеть раком молочной железы. Лучше родить до 30 лет. Именно поэтому стало больше случаев рака груди, особенно в западных странах. Там женщины стали меньше и позже рожать, реже стали кормить.

— Есть методы профилактики онкозаболеваний?

— Первичная профилактика зависит от самого человека. Мы уже говорили, что для любой опухоли есть факторы риска. Нужно изменить свою жизнь, чтобы исключить эти факторы или минимизировать: придерживаться здорового питания, избавиться от вредных привычек, быть физически активным, избегать стрессов.

— А если уехать из загазованного города и жить в деревне, дышать чистым воздухом — это поможет?

— Наверное, здоровье улучшится, уменьшится вероятность заболеть раком легкого. Если не будет стрессов, то снизится риск получить злокачественную опухоль. Но стопроцентной гарантии никто не даст. Хотя в районных центрах люди здоровее. К нам на приемы, когда мы туда выезжаем, приходят в основном пожилые люди, и видно, что они сохранились лучше. Там меньше стрессов и лучше экология.

— Наличие родинок на теле повышает риск заболеть раком?

— Надо ли удалять родинки?

— Некоторые нужно, некоторые — нет, но удалять тотально не нужно. Иногда женщины удаляют родинки из косметических соображений. Это приемлемо. Но бывают и медицинские показания, которые устанавливает врач-онколог.

— Может ли вылечить рак так называемая нетрадиционная медицина?

— Что вы обычно советуете родным больных раком?

— С родственниками почти всегда бывает очень сложно. И чем дальше, тем сложнее. Сейчас появилась возможность обогатиться за счет обвинений в адрес больницы. Например, утверждают, что родственника неправильно лечили. Думаю, дальше будет еще больше таких судебных разбирательств. У нас недавно была жалоба. Женщина лечилась четыре года назад, была неизлечимо больна, умерла. Сейчас ее муж вдруг подал имущественный иск в суд. Суть претензии в том, что мы его жену якобы неправильно лечили, из-за этого она умерла раньше. Теперь он об этом вспомнил, оценил свои страдания в определенную денежную сумму. Если родственники адекватные, если интересуются состоянием близкого, мы всегда готовы помочь, поддержать.

— В официальной статистике заболеваний раком нет разделения на бедных и богатых. Но в реальной жизни богатые лечатся лучше, это так. У них есть возможность купить дорогие лекарства, которые, например, еще официально не признаны в стране. Могут позволить себе лучшие условия реабилитации в заграничных клиниках. Поэтому богатые живут дольше, даже если больны неизлечимо.

— Дала какие-то результаты борьба с курением в России? Статистика по раку легких пошла вниз?

— А флюорография не помогает?

— Флюорография на ранней стадии рак не покажет. Ее делали, когда туберкулез был распространен, он выявляется. Раннюю стадию может показать компьютерная томография грудной клетки. Но пойдет ли человек на томографию, если он еще хорошо себя чувствует?

— Слышала, что мясо кушать — это прямой путь к раку. Так ли это?

— Это все ерунда. Нет такого фактора риска. Я люблю мясо.

— Почему вы стали онкологом?

— Можно сказать, случайно. Окончил Первый медицинский университет в Петербурге. Вернулся в родной Череповец, пришел в эту больницу, сказали, что требуется онколог. А я до этого работал хирургом. Прошел профессиональную переподготовку и работаю онкологом с 2003 года.

— Врач-онколог — это очень тяжелая в эмоциональном плане профессия…

— Наверное, все врачебные специальности далеким от медицины людям кажутся эмоционально сложными. Не могу сказать, что работа онкологом — это сложно эмоционально.

Источник: черинфо точка ру /news/92376-vrac-onkolog-mihail-solovev-net-raka-harakternogo-tolko-dla-cerepovca