Лекарство от рака мгу

ТАСС, 17 июля. Ученые выяснили, как противовирусный иммунтостимулятор резикимод в виде специфических мельчайших частиц, наномицелл, действует против распространенного онкологического заболевания – немелкоклеточного рака легкого. Он оказался гораздо эффективнее своего "конкурента", пишет пресс-служба МГУ со ссылкой на статью в научном журнале Science Advances.

"Наша система отличается максимальной простотой и опирается на принцип полимерных мицелл, который более 30 лет назад я начинал разрабатывать с коллегами еще работая в СССР в Институте прикладной молекулярной биологии и химическом факультете МГУ. Современная технология полимерных мицелл сверхвысокой загрузки, которую мы использовали, хотя еще не испытывается на людях, к этому максимально приспособлена", – рассказал руководитель исследования, профессор МГУ и Университета Северной Каролины Александр Кабанов.

Немелкоклеточный рак легкого (НМРЛ) – одно из самых распространенных онкологических заболеваний легких, на него приходится от 80 до 85% случаев рака легкого. Он часто становится причиной гибели пациентов после операции, когда болезнь возвращается и образуются метастазы. Обычные химиотерапевтические препараты против таких опухолей пока бессильны.

Одним из распространенных методов борьбы с НМРЛ служит подавление активности рецептора PD-1. Действуя на него, раковые клетки обманывают иммунитет, "выключая" атаку иммунных клеток на опухоль. Однако большинству пациентов эта терапия не подходит.

По-другому с этим видом рака можно бороться, если действовать на клетки-макрофаги, которые подавляют противоопухолевый иммунный ответ организма. Если "переключить" определенные рецепторы макрофагов, TLR, их можно превратить в противовоспалительные клетки. Таким образом они будут пропускать внутрь опухоли клетки иммунитета.

У большинства препаратов, которые могут воздействовать на TLR-рецепторы, есть недостаток – они плохо растворимы в воде. Из-за этого их очень сложно доставить к опухоли. Ученые под руководством Кабанова предложили способ, который может решить эту проблему.

Наноборьба против рака

В своем исследовании они использовали препарат резикимод. Его разработали как противовирусный стимулятор иммунного ответа, однако он оказался слишком активным и вызывал похожие на грипп симптомы. Этот эффект сродни так называемому "цитокиновому шторму", который приводит к различным воспалениям в организме. В итоге из-за побочных эффектов резикимод не стали использовать для лечения вирусных заболеваний.

Однако подобные побочные эффекты от вещества в иммунотерапии рака хорошо изучены, поэтому ученые решили попробовать резикимод против НМРЛ. Чтобы доставить его к опухоли, ученые перевели его в наномицеллы – частицы размером не более 100 нм.

В опытах на зараженных НМРЛ лабораторных мышах исследователи сравнили действие наномицелл резикимода и терапии, которая действовала на рецептор PD-1. Оказалось, что резикимод заставил опухоль расти медленнее и во много раз увелил продолжительность жизни больных животных.

"Важно отметить, что резикимод из-за сильных побочных вряд ли станет терапевтическим противоопухолевым препаратом. Однако принцип лечения с помощью наномицелл, меняющих T-клеточный ответ окружения опухоли, перспективен как форма лечения рака", – заключил Кабанов.

Биологи МГУ имени Ломоносова совместно с немецкими коллегами впервые продемонстрировали применение кремниевых наночастиц для диагностики и лечения рака, доказав их способность быстро проникать в больные клетки и, выпустив содержащееся в них лекарство, разлагаться, не накапливаясь в организме человека, сообщил последний номер журнала Nanomedicine.

Ученые работают в новом направлении под названием тераностика, позволяющем проводить процесс одновременной диагностики болезни и ее лечения. Одно из применений направления состоит в выявлении и лечении ряда онкологических заболеваний с помощью наночастиц, содержащих лекарство и точечно направляемых внутрь раковой клетки. Сейчас большинство подобных наночастиц не отвечают требованию биосовместимости. Как отметила участница исследования, старший научный сотрудник физического факультета МГУ Любовь Осминкина, при вводе в организм наночастицы действуют быстро, попадают куда требуется, лечат то или иное заболевание, но спустя месяцы у пациента начинают болеть почки, печень, легкие или даже голова.

"Все потому, что наночастицы золота, серебра, оксида титана, селенида кадмия и огромное множество других фактически из организма не выводятся. При попадании в кровоток они застревают во внутренних органах и спустя некоторое время начинают наносить вред организму за счет пролонгированных токсических эффектов", - рассказала Любовь Осминкина.

В процессе поиска подходящих материалов ученые обратили внимание на кремний, наночастицы созданные из которого не навредят организму. Они даже способны помочь, поскольку результатом их распада является кремниевая кислота, необходимая организму для укрепления костей и роста соединительных тканей.

Любовь Осминкина работала над получением наночастиц из кремния для тераностики в Институте фотонных технологий в Йене, одним из основных направлений деятельности которого является применение оптических методов для исследования живых систем. Особое внимание сотрудницы МГУ привлекла используемая там спектроскопия комбинационного рассеяния света, которая отличается относительной простотой и обилием получаемой информации. С ее помощью ученые проводили сканирование содержимого живой клетки и, сравнивая полученные спектры, выстраивали картину того, что и где в ней находится.

"Именно тогда мне и пришла в голову идея провести исследование биодеградации наночастиц с помощью рамановской микро-спектроскопии. Эта методика позволяла не только определить местонахождение наночастицы в клетке (сигналы от кремния и компонентов клетки находятся на различных частотах), но и наблюдать за процессом ее распада. Последнее стало возможно потому, что, как уже было известно, рамановский спектр от кремниевой наночастицы зависит от ее размера - чем она меньше, тем он становится шире и сдвигается в сторону более низких частот", - рассказала сотрудница МГУ.

Суть нового исследования Осминкиной и ее коллег в том, что клетки рака молочной железы атаковали кремниевыми наночастицами и затем микро-спектрометром наблюдали за происходящим в клетках в течение различного времени. Ученые увидели, что в первые 5-9 часов наночастицы собираются на клеточных мембранах, в последующие сутки проникают внутрь клетки, а затем начинают распадаться. На 13-е сутки наночастицы полностью растворяются и сигнал от них пропадает.

"Таким образом, мы впервые доказали, что пористые кремниевые наночастицы могут служить совершенно безвредным для организма агентом для тераностики многих онкологических заболеваний. Они не только легко проникают в больную клетку, но, если их напитать через поры лекарством, могут выпускать его в ней в процессе своего распада. Считаю, что результаты нашей работы имеют огромное значение в перспективе создания лекарств на основе биосовместимых и биодеградируемых наночастиц кремния", - заявила Любовь Осминкина.

19.06.2020 в 20:29, просмотров: 65112

ВОЗ объявила, что исследование эффективности стероидного препарата дексаметазона, проведенное учеными Оксфорда, стало прорывом в лечении коронавирусной инфекции. Как оказалось, этот же препарат, значительно снижающий риск смертности у тяжелых пациентов, успешно использовался в Медицинском научно-образовательном центре МГУ имени Ломоносова практически с самого начала функционирования клиники в качестве ковид-госпиталя, где пролечили более 400 человек с COVID-19.

Увы, нет пророка в своем отечестве…

Профессор Симон Мацкеплишвили, член-корреспондент РАН, заместитель директора по научной работе медцентра МГУ о том, как не попасть на ИВЛ, почему не будет создано лекарство от коронавируса и надо ли бояться второй волны.

- Симон Теймуразович, вам не обидно, что пальма первенства досталась Оксфорду? Вы же с первых дней использовали дексаметазон…

- Я восхищен, что эффективность этого препарата подтверждена серьезной доказательной базой и объявлена на весь мир! С самого начала пандемии большинство ведущих научных медицинских журналов мира приняло решение, что основополагающие статьи и исследования, от которых зависит жизнь людей, будут размещены в открытом доступе. Потому что если мы находим средство, помогающее спасти жизнь хоть одного человека, мы должны сделать эту информацию доступной для всех.

Меня, честно говоря, удивило другое: когда мы опубликовали протокол лечения COVID-19 в Медицинском центре МГУ и достигнутые с его использованием прекрасные результаты, это вызвало скепсис и недоверие у наших коллег в России.

- Я совершенно не согласен, когда говорят, что этот вирус загадочный, коварный. Да, сегодня появились новые наблюдения, свидетельствующие о том, что у некоторых больных развивается панкреатит, сыпь, поражение головного мозга, но это все объяснимо.

Проанализировав патогенез заболевания, мы поняли, что имеем дело с васкулитом, или воспалительным процессом, поражающим кровеносные сосуды, мало отличающимся от того, что мы видим при известных системных васкулитах.

А что такое васкулит – это воспаление, тромбоз и нарушение кровоснабжения органов и тканей человеческого организма. Исходя из этого, мы решили построить тактику лечения на патогенетической терапии, то есть на восстановлении нарушенных в результате вирусной инфекции процессах жизнедеятельности и, с другой стороны, блокировании патологических изменений.

В итоге пришли к тому, что воспаление начали лечить противовоспалительными препаратами, к которым и относится дексаметазон, а тромбоз – противотромботическими средствами, к которым относятся вышеупомянутые антикоагулянты.

А российские и международные рекомендации сфокусированы, в первую очередь, на противовирусном лечении, поэтому практически всем пациентам назначаются самые разные противовирусные препараты и их комбинации, у применения которых, надо сказать, отсутствует доказательная база.

Повторю, на сегодняшний день в мире нет ни одного медикамента с доказанной противовирусной эффективностью в отношении вируса SARS-CoV-2, вызывающего COVID-19. Существующие и используемые препараты против других вирусов, в лучшем случае, могут несколько притормозить течение инфекционного процесса, но не побеждают его. А что происходило (и происходит) – пациентов, с одной стороны, нагружали этими препаратами, а с другой стороны, считали, что раз нет доказанного средства против вируса, то и лечить болезнь невозможно. Но это не так.

- То есть, лекарства от коронавирусной инфекции нет, а лечить можно?

- Именно так! Лекарства нет, и я не вижу в этом никаких проблем. Думаю, что оно так и не будет создано. Есть надежда на создание препаратов, основанных на феномене РНК-интерференции, но это будет очень не скоро и очень дорого.

- А как же лечат другие вирусные инфекции?

- При острых инфекциях мы практически никогда не используем противовирусную терапию. Существуют инфекции гораздо хуже коронавирусной – корь, полиомиелит, вирусный энцефалит, гепатиты.

Но мы не лечим пациентов с корью или энцефалитом специфическими противовирусными препаратами. Во-первых, их практически нет, а, во-вторых, применение при другой вирусной инфекции – гриппе – ингибиторов нейраминидазы, специально разработанных для его лечения, всего лишь на пару дней сокращает срок заболевания.

Есть очень ограниченный набор эффективных препаратов, используемых при инфекциях, вызванных вирусами герпеса, цитомегаловируса, гепатита С, иммунодефицита человека. Не более того. Но их разработка заняла десятки лет и стоила огромных денег.

- Посмотрела вашу статистику и поразилась. Даже после инвазивной ИВЛ, у вас смертность всего 9,1 процента!

- Это данные первого месяца работы, потом этот показатель несколько увеличился, но всё же оставался крайне низким, учитывая тяжесть наших больных. В режиме ковидного госпиталя мы работали более 7 недель, за это время пролечили 424 пациента. Жизни четырёх из них нам спасти не удалось, это были пожилые, крайне тяжёлые пациенты с множеством сопутствующих заболеваний.

Насчёт ИВЛ – мы старались избегать её использования, насколько это было возможно. Самое главное, правильно лечили больных в отделениях, чтобы не доводить их до выраженной дыхательной недостаточности и необходимости искусственной вентиляции легких.

Но даже у пациентов, которые провели на ИВЛ несколько недель и получали дексаметазон, имеющий свойство увеличивать риск вторичных инфекционных осложнений, мы почти не видели серьезных бактериальных суперинфекций.

- У вас выживали пациенты даже с самой высокой степенью поражения легких – КТ4.

- Не только у нас, во многих клиниках. Ошибочно проводить параллель между изменениями на компьютерной томографии и клиникой заболевания. Особенно у пациентов с сопутствующей патологией.

- Да, матовое стекло – самая большая страшилка!

- Точно! Где-то я даже прочитал, мол, больной с тобой разговаривает, а легких у него уже нет, одно матовое стекло. Говорили и о необратимых фиброзных изменениях в легких.

Также нет четкой зависимости между тяжестью поражений по КТ и клиникой заболевания. Бывает, человек уже практически здоров, и только через пару недель начинают рассасываться эти матовые стекла. Случается и наоборот: пациент тяжело болен, у него активное воспаление, а на КТ пока ничего нет.

Касательно наших пациентов – мы у всех использовали терапию, которая максимально снижает выраженность тяжелого фиброза легких, поэтому видели, как матовые стекла на фоне лечения постепенно рассеивались. Важно и то, что мы ориентировались не только на наличие матовых стекол, но и измеряли степень поражения в процентах, что гораздо точнее.

- Легкие больного COVID-19 еще сравнивают с булыжной мостовой. Что это означает?

Обычно воспаление начинается с появления матового стекла, когда сохраняется видимость стенок сосудов и просвет бронхов в зоне патологических изменений. Булыжная мостовая – это более выраженные изменения, когда просвет альвеол (лёгочных пузырьков) начинает заполняться патологическим содержимым и происходит утолщение междолькового интерстиция.

- В одном из интервью в самом начале пандемии вы сказали, что Россия идет по одному из самых благоприятных сценариев развития коронавируса. Ваша позиция не изменилась?

- Сегодня я бы сказал то же самое. Благоприятный сценарий, применительно к нынешней ситуации, заключается не в отсутствии новых случаев заражения людей или случаев заболеваемости, а в том, чтобы система здравоохранения сумела адаптироваться к приему тяжелых пациентов.

Сейчас много говорят о том, надо ли было отменять самоизоляцию в Москве? Мое убеждение – надо, но проблема не в том, что её рано отменили, а в том, что поздно ввели.

Ещё 19 марта, в первом выступлении по поводу пандемии COVID-19, я рассказывал о важности карантинных мероприятий. Если бы самоизоляцию ввели тогда, у нас все бы все закончилось намного раньше, причём не только в столице, но и во всей России. Дело в том, что большинство случаев заражения в стране происходило через Москву.

- Количество больных в регионах растет…

- Это понятно. Через столицу, как главный транспортный и логистический центр, инфекция проникла из-за рубежа во всю страну, теперь она, возможно, по той же причине сможет вернуться обратно.

Естественно, что любое ослабление карантинных мероприятий приводит к увеличению количества заболевших. В этой связи крайне важны правильные протоколы и алгоритмы лечения больных.

- Что делать остальным пациентам, которые лечатся амбулаторно, чтобы они из легких больных не стали тяжелыми?

- Пока не ясно, как вести их после выписки из стационара. Сегодня мы выписываем не только полностью выздоровевших пациентов, но многих на стадии выздоровления, когда патологический процесс ещё не завершен. А после использования тех же мощных антикоагулянтов внезапное прекращение терапии на фоне не завершенного воспалительного заболевания может привести к обратному эффекту.

- Как вам кажется, будет вторая волна?

- Я считаю, что второй волны не будет. Скорей всего, нас ждет небольшое повышение заболеваемости. Когда вы бросаете на пол баскетбольный мяч, он прыгает довольно долго, но каждый подскок все меньше – и это не вторая волна, а затухание.

Или Ближневосточный респираторный синдром (MERS) с летальностью под 40 процентов. Максимум десяток случаев выявляется. Мне кажется, этот коронавирус тоже исчезнет. Мы ему, как биологический вид, как его резервуар и переносчик, совершенно не интересны. Да и наша иммунная система не оставляет ему никаких шансов, ведь пациенты выздоравливают не потому, что вирус устал или ему надоело.

Поэтому почти всё, что мы делаем – помогаем иммунной системе, предоставляем ей время разобраться и дать достойный ответ непрошеному пришельцу. И это самая лучшая противовирусная тактика.

- А что происходит в организме пациентов в отделении реанимации?

Именно поэтому крайне важно вовремя назначать противовоспалительную терапию. Дексаметазон – это не простой препарат, он не действует на вирус и имеет серьезные побочные эффекты, но главное – это высокоэффективный противовоспалительный препарат. Если кто-то ударился ногой об камень, можно сколько угодно бить камень – ноге это не поможет. Надо приложить холод, который снимет боль, отёк и воспаление. Дексаметазон и есть тот самый холод при коронавирусной инфекции.

Причиной смерти пациента-испытателя назвали неожиданную реакцию организма на экспериментальный препарат производства "Биокад". Ранее фармзавод удостоился похвалы Минздрава за "фантастические результаты" в лечении опухолей. Лекарство должно было появиться на рынке ещё год назад. Не остановит ли смерть добровольца исследования и когда ждать отечественное лекарство от рака — в расследовании Лайфа.

Одна из самых секретных разработок российской медицины попала в неприятную историю, которая могла бы так и остаться в стенах петербургской лаборатории. Рассказываем, как российские учёные изобретали молекулу для лечения меланомы и рака лёгких и с какими трудностями столкнулись.

1. Экспериментальный препарат стал главной темой онкологического конгресса

В ноябре 2018 года состоялся XXII Российский онкологический конгресс. Представители фармзавода "Биокад" и врачи рассказали об успешных испытаниях на людях новейшего отечественного лекарства от рака. Он заставляет иммунные клетки атаковать опухоль.

Речь о препарате под кодовым названием BCD-100. Это одна из самых засекреченных разработок отечественной фармацевтики — не разглашают даже имена учёных, разработавших молекулу (основное действующее вещество).

Препарат показал ошеломляющие результаты в лечении неоперабельной меланомы. Когда опухоль даёт метастазы, зловредные клетки проникают в окружающие органы и там формируют вторичные очаги болезни. Справиться с метастазирующей меланомой гораздо труднее. Однако BCD-100 сумел полностью убрать подобные опухоли у 7% пациентов. Ещё у 29% пациентов размер опухоли уменьшился не меньше чем на треть. В исследовании участвовало 126 онкобольных с неоперабельной меланомой. Испытания финансировал сам "Биокад".

Меланома (рак кожи)

Не самый частый, но один из самых агрессивных видов рака (≈74 тысяч больных в РФ). С 1950-х мировая заболеваемость выросла на 600%

Однако пациентов ждут серьёзные побочные эффекты, которые стали сюрпризом и для врачей — препарат-то новый.

"Внедрение [иммунотерапии], по-русски сказать, взорвало химиотерапевтам мозг. Мы столкнулись со спектром сложных и не понятных для нас [побочных] реакций. Может поражаться любой орган: начиная от щитовидной железы и заканчивая воспалением сосудов".

онколог центра им. Блохина Михаил Федянин

Но в декабре 2018 года НИИ онкологии им. Н.Н.Петрова (Санкт-Петербург) презентовал новые данные о результатах того же исследования.

У пациентов, принимавших BCD-100, чаще воспалялась щитовидная железа, чем у пациентов, принимающих аналогичные зарубежные препараты. Об этом заявил на конференции Федянин, то же впоследствии подтвердил и химиотерапевт из НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова Алексей Новик. Его выступление находится в открытом доступе. Однако другие показатели побочных явлений не сильно отличались от уже выпущенных на рынок аналогов, так что Новик осторожно назвал BCD-100 "не менее безопасным", чем ему подобные.

2. Летальный исход, о котором умолчали

В ноябрьском выступлении доктор Федянин коротко обмолвился: были описаны смертельные случаи после приёма подобных препаратов. Одна из причин летальности — воспаление сердечной мышцы (миокардит).

Ни Федянин, ни Новик подолгу не останавливались на опасностях подобного рода препаратов. Врачи не упомянули и о смертельном случае с одним из пациентов-добровольцев. А самое главное, этого не сделала медицинский директор фармзавода "Биокад" Юлия Линькова.

Представители завода "Биокад" вовремя не проинформировали государственные службы о смерти пациента из-за приёма BCD-100. Об этом говорится в материалах проверки Росздравнадзора, которые попали в Лайф из прокуратуры.

"В ходе клинического исследования препарата BCD-100 по протоколу Miraculum уполномоченное лицо ЗАО "Биокад" Юлия Линькова [не сообщила] в Росздравнадзор о летальной непредвиденной нежелательной реакции на данный препарат".

Материалы проверки Росздравнадзора от 26.11.18

Линькова обязана была уведомить о произошедшем либо через защищённую информационную систему Росздравнадзора, либо просто по электронной почте.

В том же предписании Росздравнадзор отмечает, что ни в 2017-м, ни в 2018-м в адрес ведомства вообще не поступало данных о безопасности трёх других препаратов, которые разрабатывает "Биокад".

Недавние исследования показали — больше половины российских медиков не сообщают в Росздравнадзор о побочных эффектах на препараты, с которыми столкнулись их пациенты. Ещё 8% вообще считают, что рассказывать о нежелательных реакциях нецелесообразно.

3. В надежде на "чудо"

Ещё в 2016 году министр здравоохранения Вероника Скворцова назвала результаты использования BCD-100 фантастическими. Протоколу, по которому исследовали лекарство, даже придумали соответствующее метафорическое название. С латыни "miraculum" переводится как " чудо". И действительно, с некоторыми пациентами BCD-100 сотворил чудо.

У 64-летней пациентки из Питера был опухолевый очаг в лёгком

Через несколько месяцев после приёма BCD-100 опухоль заметно уменьшилась в объемах. Это видно на снимках НМИЦ им. Н.Н.Петрова.

Но для других пациентов чудо обернулось проблемами или трагедией. Побочные эффекты от BCD-100 испытывали 80% пациентов, заявил на ноябрьской конференции доктор Федянин.

Чтобы разобраться, как работает BCD-100, важно понимать принцип работы иммунной системы человека.

Очень упрощённо иммунитет можно описать как систему "свой-чужой". Некоторые клетки крови умеют распознавать чужеродные бактерии и опасные тела и уничтожать их. Такой тип иммунных клеток называют Т-лимфоцитами. Получается эдакий "иммунный спецназ", который способен проникать через стенки сосудов в окружающие ткани и проводить там боевые действия против чужаков.

На поверхности Т-лимфоцита живёт белок PD-1, который отвечает за восприятие чужеродных клеток. Раковые же клетки "прячутся" от лимфоцитов, обманывая белок PD-1. Лимфоциты начинают думать, что раковая клетка — "своя", и не трогают смертельную опухоль.

Учёные по всему миру ломают головы над тем, как взломать маскировку и обучить лимфоциты распознавать в раковой клетке врага. Как уверяют создатели Miraculum, именно это им и удалось.

Создатели препарата рассчитывают, что его можно будет использовать не только для лечения меланомы и рака лёгких, но и других видов онкологии.

Поначалу на заводе "Биокад" рассчитывали выпустить лекарство на рынок в 2018 году. Сейчас сроки отодвинулись до 2022 года. Причин может быть множество: от недостаточного финансирования до неожиданно вскрывшихся проблем при использовании препарата.

В одном из интервью представители завода сравнивали цены на зарубежные аналогичные препараты. Выходило, что лечиться израильскими либо японскими средствами стоит примерно 9 миллионов рублей за курс. Отечественные разработчики обещали существенно меньшую цену за курс BCD-100. Возможно, в разы.

Хронология разработки препарата

4. Человечество писало кровью правила исследований препаратов

Лайф попросил эксперта, который много лет занимается клиническими исследованиями, рассказать о морально-этической стороне испытаний препаратов на людях. Вот что рассказала исполнительный директор Ассоциации организаций по клиническим исследованиям Светлана Завидова.

"Человечество двигалось к системе регулирования через лекарственные трагедии. Где-то, конечно, своим умом доходили, но в основном двигателем послужил негативный опыт, который и приводил к разработке тех или иных правил. Правила писали "на крови".

Светлана Завидова, Ассоциация по клиническим исследованиям

Один из первых мировых законодательных актов на тему регулирования исследований препаратов появился в США в 1938 году. Взяться за его разработку пришлось после того, как из-за неподтверждённого по критериям безопасности препарата сульфаниламида погибло 107 человек, большинство из которых — дети. Именно после этой трагедии фармпроизводителей обязали подтверждать безопасность лекарств. В том числе и на пациентах.

Исследования на людях идут в три фазы и длятся годами. В первую, как правило, включают только здоровых добровольцев. Вторая фаза — это испытания на пациентах, страдающих от конкретного заболевания. Обычно в них участвует несколько сотен человек. Третья фаза — самая масштабная: здесь в выборку могут включить несколько тысяч больных. Именно на третьей фазе появляется большинство данных о побочных реакциях и их частоте. Все добровольцы подписывают информированное согласие, соглашаясь на все риски (вплоть до летального исхода). Для многих пациентов участие в испытаниях — последний шанс.

Только при успешном завершении третьей стадии препарат регистрируют в госорганах и завозят в аптеки.

Второй случай изучают в медвузах как пример халатного отношения к безопасности препарата в угоду его продаваемости. Препарат талидомид в середине ХХ века был одним из самых продаваемых успокоительных и снотворных. Особенно его рекомендовали беременным и кормящим матерям, чтобы справляться с ночной бессонницей, утренней тошнотой и беспокойством. При этом никакие тесты влияния таблеток на плод не проводились. Препарат активно продавался в Европе. Через несколько лет стали чаще рождаться дети с патологиями: у новорожденных не было рук, ног либо ушей.

Ещё год потребовался властям нескольких стран, чтобы увязать страшную статистику с популярностью талидомида. Всё это время компания-производитель не признавала связи между этими событиями и продолжала рекламировать лекарство как безопасное.

5. Биокад: мы ничего не пытались скрыть!

Действия петербургской фармацевтической компании, которая не сообщила в Росздравнадзор о смерти пациента, на первый взгляд выглядят попыткой скрыть негатив во избежание репутационных и иных потерь. Однако в "Биокаде" заявляют, что специально ничего не утаивали.

"Первично полученные данные не соответствовали определению "Серьёзная непредвиденная нежелательная реакция". После получения дополнительных сведений информация была передана в Росздравнадзор".

Юридический департамент ЗАО "Биокад"

— Предположение о том, что ЗАО "Биокад" пыталось скрыть летальный случай, не соответствует действительности, поскольку данная информация сообщалась в ряд компетентных органов и учреждений, — добавили представители фармзавода. — Компания провела внутреннюю проверку, по результатам которой были детализированы внутренние процедуры.

Один из корпусов завода "Биокад" в Петербурге.

Компания "Биокад" создана в 2001 году. Это одна из крупнейших биотехнологических компаний России, где разрабатывают, изучают и производят новые типы лекарств. В штате трудятся более 1800 человек. Компания фокусируется на препаратах для терапии онкологических и аутоиммунных заболеваний, также ведёт разработки в области терапии других социально значимых заболеваний.

19 апреля 2019 года Национальный медицинский исследовательский центр радиологии Минздрава сообщил об увеличении числа онкобольных в стране. На первом месте в России рак лёгких. Каждый год онкологией заболевают около 600 тысяч человек. Всего в России на онкологическом учёте стоят 3,6 миллиона человек.

Возможно ли обмануть рак? Ученые уверены, в арсенале организма есть антитела, способные расправиться со смертоносными клетками. Но, если бы все было так просто… Болезнь и сама может обмануть организм, замаскировавшись под здоровые клетки. В результате, частичное или полное отсутствие болевых синдромов позволяет онкозараженным клеткам развиться до неоперабельной стадии. Только в минувшем году онкология забрала юмориста Михаила Задорнова, всемирно известного оперного баритона Дмитрия Хворостовского, американского певца Чарльза Бредли, композитора Владимира Шаинского и еще тысячи людей по всему миру.

Данные о ежегодном росте числа онкобольных шокируют. Согласно статистике, через 15 лет каждый житель планеты будет болен раком. Об этом в интервью Пятому каналу рассказал Юрий Покровский, кандидат медицинских наук.

Самый распространенный вид борьбы с раком — хирургическое вмешательство. Удаление пораженного органа может излечить пациента, если только опухоль не пустила метастазы, тогда грядет череда курсов химиотерапии и постоянное беспокойство — поможет ли…

Открытие, способное уничтожить одну из самых опасных форм онкологии — рак головного мозга, сделали ученые из лондонского Университета Лидса и Института изучения рака. Именно рак мозга убил певицу Жанну Фриске и баритона Дмитрия Хворостовского. Ученые выяснили, что с опухолью могут бороться некоторые типы вирусов. Об этом сообщил журнал Science Translational Medicine. В ходе исследования реовирусов, оказалось, что они способны преодолевать гемато-энцефалический барьер, защищающий мозг позвоночных от микроорганизмов.

Девять онкопациентов получали капельницы с реовирусом, после курса им удалили опухоли хирургическим путем. Ученые исследовали удаленные клетки рака и установили, что вирус смог размножиться и атаковать пораженные клетки, тем самым активировав иммунную систему на борьбу с опухолью. Принцип действия нового метода раскрыл соавтор исследования профессор Алан Мельчер:

Вирус быстро распознал рак, и иммунитет начал свою борьбу с ним. Исследователи полагают, что вирусные капельницы станут хорошим подспорьем в сочетании с другими методами лечения. Идею высоко оценил Евгений Черемушкин, старший научный сотрудник Института клинической онкологии ОНЦ РАМН.

Видео: youtube / New Scientist

Победа над болезнью не всегда позволяет вернуться к прежней жизни. В петербургском онкоцентре постоянно ведется работа по реабилитации пациентов, победивших недуг. Специалисты этого медучреждения изобрели инновационный метод голосового протезирования, который уже называют главным достижением 2017 года. Врачи вернули голос 80 пациентам, пережившим рак гортани, при котором полностью удаляется трахея и человек теряет способность говорить.

Действительно, ученые доказали, что не только банальное курение может вызвать рак, но и, например, увеличение груди, а именно, воздействие силиконового импланта на организм. Злую шутку могут сыграть и лекарства. Так Минздрав предписал указывать на некоторых препаратах для лечения аденомы простаты и облысения, что они могут привести к раку груди у мужчин, так как содержат опасное вещество финастерид. Таких примеров много. Спровоцировать меланому — рак кожи — может агрессивное солнце. Опасность повсюду и надо быть на чеку.