Истории о борьбе с раком и победителях

Дорогие участники форума! После некоторых раздумий по поводу открытия новой темы, я все-таки решилась сделать это. Нам здесь нужно встряхнуться, вдохнуть надежду в отчаявшихся и поддержать тех, кто только-только узнал свой диагноз.
Вопреки "унылой поре" пусть в душе станет светлее. Предлагаю в этой теме писать ТОЛЬКО истории о выздоровлении: своих близких, друзей, родных, знаменитостей. Я думаю, что у каждого найдутся примеры людей, которые живут долго после этого страшного диагноза - онкология.
У меня лично очень много таких хороших историй.
Итак История 1.
Этой женщине уже 84 года. Она - тетушка моей приятельницы, которая, зная о моей борьбе, всегда мне приводит ее в пример. Когда т.Дусе было 27 лет - у нее обнаружили саркому кости на ноге, сделали операцию. Ампутировали ногу ниже колена, облучали. Но опухоль поползла дальше и ногу ампутировали всю. Ее оперировал сам Блохин (онкоцентр его имени на Каширке в Москве). Врачи ей давали три года жизни. А она им сказала, что ей нужно 33 года, чтобы вырастить маленького сына. И вот ей уже 84 года,она пережила своего мужа и сына, 5 лет назад у нее был РМЖ, удалили грудь. Жизнь у нее была тяжелая, работала портнихой, обшивала всех родных и знакомых. Делала всю жизнь все по дому практически на одной ноге ( протезы раньше были некудышние, тяжеленные.)
Конечно ей сейчас нелегко - годы, болезни. Но такая долгая жизнь!

Завтра я напишу новую историю и жду ВАШИ рассказы, дорогие участники форума!

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

Разрешите и мне рассказать одну историю, хотя знаю еще как минимум несколько.

Недавно я познакомился с женщиной, которая родила тринадцатого ребенка будучи больна раком почки. Ей решительно заявляли, что плод нужно удалить. Она отказалась приносить в жертву своего будущего сыночка. Пока она носила его под сердцем, опухоль сильно выросла и уже перебросилась на печень.

Когда ребенок был уже жизнеспособен, ей сделали кесарево, и, если не ошибаюсь, сразу и операцию. Почку удалили полностью и отрезали часть печени.

Теперь главное: ее сыну исполнилось минувшим летом 17 лет, и ОНА ЖИВА!

Живет она в селе Миролюбовка Омской области.

Думаю этот случай можно назвать и чудом ,и подвигом врачей, и ответом на молитвы детей, и не только.

Всем благословений свыше.

• Наверх

• Наверх

• Наверх

Евпатория (17 Ноябрь 2017 - 12:12) писал:

Да нет никаких методов. Не лопать канцерогены, копчености, налегать на овощи-фрукты-злаки, избегать солнечного излучения, радиации, вирусов, вести активный образ жизни, физкультура - самые распространенные теоретические (!) рекомендации. Однако, в одной и той же семье, с одинаковым рационом питания и образом жизни, у кого-то он есть, а кто-то слава Богу здоров.

Бытует мнение, что подобного рода фобии от избыточного свободного времени, хоть и информация о частоте заболеваемости действительно объективно оптимизма не добавляет. Но можно попытаться направить свою энергию в плодотворное русло, туда, что доставляет радость и постараться как-то отвлечь, переключиться.
У меня тоже была фобия, бегала на МРТ головы каждый год, не совсем беспочвенно, правда - по 3-4 недели мучали непроходящие головные боли, изначально от грыж шейного отдела, а потом, на панике и психосоматические 100%. потом у мамы обнаружили 2 онкозаболевания и голова болеть перестала, не до себя стало.
К сожалению, никто не застрахован, нет никаких методов профилактики (иначе бы онкологию лечили одной таблеткой) + ко всему, в нашем организме раковые клетки и так вырабатываются, но не все перерождаются. Разве что слушать свой организм и вовремя проводить диагностики, хотя, опыт мамы и некоторых форумчан также показывает, врачи в поточном методе и "видят" плохо((

В общем и целом, не очень весело, но если всё время бояться - можно забыть и о самой жизни, а это величайший грех!

Лена, а Вам огромное спасибо за тему! Очень и очень важная, нужная!

• Наверх

Добрый вечер, дорогие друзья!
Большое спасибо Александру за письмо с замечательной историей и за поддержку Азирис Нуна. Все в копилку хорошего настроя на победу над диагнозом, который владеет нашими умами и сердцами. Но мы все можем противостоять состояниям и убеждениям, для этого я пишу следующую быль.
История 5.
Эту женщину я лично знала: Елизавета Алексеевна - бабушка моего подопечного Саши, с которым я занималась несколько лет назад математикой. Она заболела РМЖ в 64 года,очень поздно обратилась к врачам. Задолго до постановки диагноза, она нащупывала свою растущую опухоль в груди. И по ее словам опухоль была , как крупное яблоко. Вобщем дождалась сама 4 стадии. Ее прооперировали, прохимичили, гормонотерапия. Через полгода - МТС в ключицу. Опять курс химиотерапии. Потом затишье на долгие годы, потом мелкие МТС в печень. Вобщем с этим всем добром она дожила до 83 лет, почти 20 лет со дня постановки диагноза. Она была очень крепкой морально, она источала уверенность в своих убеждениях. Кушала всегда, что хотела. Поедая кусок копченого сала, она с довольной улыбкой рассказывала, что у нее нет ни одного здорового органа, как говорили ей врачи. Перед смертью она не была долго беспомощна, всего несколько дней.

Всем всем добра и выздоровления!
До следующих встреч!

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

• Наверх

Здравствуйте, дорогие друзья!
Оле спасибо за письмо. Мы тут ко всему прислушиваемся, поэтому некоторые заметки бывают особенно полезными. Как информация к размышлению и как способ действия. Вобщем "На войне, как на войне. " И вот для всех бойцов:
История 6.
Зинаида Михайловна была моей классной руководительницей в 4 классе, еще преподавала нам немецкий язык. Она тогда была молодая, но очень строгая. В 5 классе нам назначили другую классную руководительницу и Зинаиду Михайловну сменила другая молодая преподавательница немецкого языка.
Я училась в той же школе, где и преподавала моя мама. Мама знала все проблемы школьного коллектива, всегда говорила, что Зинаида Михайловна серьезно лечится. Через несколько лет она вернулась к нам в школу, только учителем начальных классов. Так что больше я с Зинаидой Михайловной не сталкивалась по школе. Потом мне мама рассказала о болезни нашей бывшей учительницы. РМЖ, одна грудь - химия облучение, через год вторая грудь с МТС в ребра, опять лечение. В советское время еще надо было хорошего врача найти в стране. Зинаида Михайловна ездила по всей стране, как рассказывала мама, благо семья была состоятельная. Все таки она выстояла, болезнь отступила. Вернулась на работу. Теперь ей 70 лет, с тех пор прошло 35 лет, Зинаида Михайловна похоронила 2-х мужей и сына. Несмотря на все события жизни выстояла, живет. Еще по слухам ( мы уехали из города) она снова нашла себе спутника жизни, разводит на своем участке цветы. Тихая спокойная старость.
Всем желаю долгих лет. Еще немного поразмышляю на тему старости. До болезни я всегда немного завидовала молодым, тому, что у них все впереди. Теперь с завистью смотрю на 80-летних бабушек - тоже так хочется дожить до глубоких морщин и преклонного возраста.
Всем всем всего хорошего !

Как резко может поменяться обычная жизнь, сколько стоит выжить, как это происходит и что вообще делать в такой ситуации. Виктория скрывает свое полное имя и свою историю от родителей, но откровенно поделилась ей с читателями Зожника.

В декабре 2016 года я почувствовала уплотнение в правой груди, но только после Нового года, в январе 2017-го обратилась к врачу в обычную поликлинику.

В той же поликлинике мне сразу сделали очень болезненную манипуляцию – пункцию. Не дожидаясь ее итогов, мы с мужем поехали в одну из частных клиник Москвы, где мне сделали биопсию под контролем УЗИ – обязательное исследование, если есть подозрения на онкологию.

Спустя неделю я пришла на прием, и там мне сообщили диагноз: рак молочной железы, стадия 2В, в редкой агрессивной форме…

Времени у нас было немного. Врач сразу сказала, что из-за агрессивной формы опухоль развивается стремительно, и с лечением нужно поторопиться. Мы понимали, что у нас неделя, может две, максимум месяц и надо что-то делать. До этого о раке мы знали ровно столько, сколько и все, кто с ним ни разу не сталкивался: это плохо. И всё.
Мы приехали домой, уложили сына спать и почти полночи проплакали, уткнувшись друг в друга. А на следующий день решили, что пора действовать и искать выход. Мы будем бороться.

Началось какое-то безумие – мы читали про клиники, было бесконечное количество телефонных разговоров, поездок по Москве, свои телефоны заряжали по несколько раз в день. Нам нужно было принять крайне важное решение, с кем пойдем дальше и кому доверить самое дорогое, что есть в жизни – здоровье.

Билеты в один конец

Спустя неделю мы с мужем уже купили билеты в одну сторону, захлопнули дверь своей квартиры, и всей семьей полетели в Германию на консультацию с врачом. Визы у нас были, а с остальным решили разбираться на месте. Мы просто взяли и полетели, не зная, что нас ждёт впереди.

Мы понимали, что и в России среди врачей есть специалисты высочайшего уровня. Но лечение рака – это целая система, это огромный и сложный процесс, в котором важную роль играет психологическое состояние. И, как потом оказалось, крайне полезным было вырваться из своего окружения, не думать о том, как на тебя будут смотреть, и что отвечать при встрече со знакомыми.

Мы выбирали из трех стран: Россия, Израиль и Германия. И по совокупности факторов выбрали Германию. Когда на кон был поставлен вопрос жизни, мы захотели довериться одной из передовых медицинских систем мира – немецкой. К тому же по нашим подсчетам стоимость лечения от рака в клиниках Германии и в частных российских клиниках сопоставима. На итоговую цену лечения влияет много факторов: квалификация лечащего врача, виды обследований, препараты, количество курсов их приёма, разновидности терапий, необходимость в стационарном лечении и так далее.

В итоге из трех клиник, в которых мы побывали, мы выбрали берлинскую. Уже 1 марта мне провели операцию по вживлению порта – через него вливают химию, чтобы не портить вены. С ним я хожу до сих пор. И с того же дня начались эти бесконечные химиотерапии – раз в 3 недели.

Химия и жизнь

Разновидностей терапий было несколько, первая – самая сильная и убойная. Как сказал врач, ее цель – на ходу остановить движущийся с огромной скоростью товарный состав под названием рак. Нужно было замедлить деление активных клеток, а с этим могут справиться только очень мощные препараты. Именно из-за них выпадают волосы и это лишь одно из множества воздействий на организм.

У меня была классическая европейская схема лечения: химиотерапия, органосохраняющая операция, облучение. Благодаря сильной поддерживающей терапии химию переносила более – менее хорошо. Из 6 препаратов, которые мне вводили за одну капельницу, 3 были поддерживающими, чтобы организм не вывернуло на изнанку. Примерно 2-3 дня я отходила, после чего силы возвращались, мы всей семьей садились в машину и ехали путешествовать по Европе.

В сентябре 2017 г была назначена операция. Результаты терапий оказались удачными, опухоль хорошо откликнулась на препараты – уплотнение практически исчезло. Операция по удалению пораженных тканей в груди была проведена очень аккуратно, даже не потребовалось отдельной пластики. Восстановление тоже прошло быстро, на 3-й день я уже выписалась из больницы.

Спустя пару месяцев началась радиотерапия, основное назначение которой, уменьшить риск рецидива. Саму терапию переносить было совсем не сложно, но вот болевые ощущения, которые приходят чуть позже, ощущаются до сих пор.

Один из счетов из клиники.

Лечение моего диагноза в Германии обошлось в сумму около 90 тысяч евро. Но нужно понимать, что, проживая в другой стране, необходимо дополнительно учитывать расходы на съёмное жильё, транспорт, питание и другие.

Жизнь в Германии

И, кстати, есть разные варианты лечения. Кто-то, например, часть терапий проходит в зарубежной клинике, а долечивается уже в России. Это всё можно обсуждать с врачами.
Жить в Германии было очень комфортно.

Были незначительные сложности с коммуникацией на немецком языке, потому что мы его не знали, но обходились общением на английском. Его хватало почти во всех бытовых вопросах (от магазина до вызова сантехника), а, например, в клинике иногда пользовались услугами переводчика. В целом на бытовом уровне все устроено так, что многое довольно понятно, и никто не требует от тебя каких-то сверхусилий.

Германия – страна с достаточно приветливыми людьми, с потрясающими средневековыми замками и современными технологиями.

С русской диаспорой мы не контактировали. Все свободное время мы посвящали путешествиям.

За это время мы проехали около 50 000 км на машине по Германии, Италии, Франции, Австрии, Швейцарии, Дании и Чехии. В перерывах между капельницами по несколько недель жили в разных странах, где посещали огромное количество мест, и с нами случались такие невероятные истории, из которых можно составить отдельную книгу.

Мы пользовались тем, что судьба привела нас в те края. А к лечению я старалась относиться как к техническому фактору, который просто имеет место быть и который немного мешает путешествиям.

Рак и методики лечения

Я – пример успеха традиционной медицины. Но знаю людей, которые прибегли к альтернативным методикам, и добились определённых успехов. Считаю таких людей очень смелыми, я бы, скорее всего, так не смогла.

Уже после окончания лечения стала интересоваться вопросами психосоматики (всеми известное – “все болезни от нервов”), влияния продуктов питания на наш организм

Я верю в то, что не существует какой-то универсальной причины заболевания или излечения. Все в нашей жизни оказывает влияние на наш организм. И очень важным считаю психологический настрой. Как говорится, рак боится оптимистов.

Мне кажется, что традиционная медицина, это аналог экстренной медицины. Как в моей ситуации – когда надо было действовать быстро и решительно. А так называемая альтернативная медицина, воздействует гораздо мягче, рассматривает всё в комплексе и ей требуется время.

Сейчас мы всей семьей перешли на здоровое питание, продолжаем заниматься спортом и разными активностями, которые стали основными приоритетами в повседневной жизни.

Новая жизнь и прогнозы

Год назад мы вернулись в Россию. Раз в полгода летаю в Берлин на плановые обследования. Врачи не дают никаких прогнозов, так как после окончания лечения я для них стала среднестатистической женщиной с такими же рисками. “Живите вашей обычной жизнью”, – отвечают они мне.

Муж работал в банковской сфере. После переезда в Германию он продолжал работать в той же организации, но уже удаленно. После окончания лечения, летом 2018, мы вернулись в Россию, и совсем недавно он уволился. Мы решили организовать свой собственный проект и сейчас у нас впереди интересное и большое семейное путешествие, о котором хотим рассказывать в моем блоге.

За несколько месяцев мы планируем посетить 6 стран: Малайзию, Индонезию, Китай, Японию, Филиппины и Австралию. Это более 50 городов и более 15 000 км пути.

Будем делиться с подписчиками моего блога @mamma_ka историями захватывающего семейного путешествия с ребенком, которое совместим с регулярными тренировками. Хотим показать, что путешествия – это не повод прерывать занятия спортом. Это скорее причина их начать.

Что делать, когда диагноз застает врасплох

И я очень советую, не закрываться, говорить об этом с близкими, друзьями, знакомыми. От этого мне и мужу становилось легче. Мы уверены, что общение помогло быстрее найти нужное решение. Наш пример показывает, что очень и очень многие люди – даже не знакомые напрямую – готовы помочь. А в такой ситуации требуется разная помощь, не только финансовая.

Главное – не затягивать с принятием решения. В случае с раком время становится важнейшим фактором, который нельзя терять. Гораздо правильнее – мобилизироваться и сконцентрироваться на поиске врачей, клиники и информации по конкретному диагнозу. Если сам человек не в силах это сделать (зачастую так и есть), этим должны заняться его родственники или друзья. При этом важно общаться, потому что окружающие люди – это огромный банк информации.

Я очень рада, что не стала читать всяческие интернет-форумы и обсуждения на тему онкологии. Это сэкономило моё время, а главное – физические и моральные силы. В целом я бы рекомендовала изучать иностранные информационные ресурсы. На них гораздо больше актуальных данных о мировых исследованиях и достижениях, что гораздо важнее и эффективнее для выздоровления.

И побольше позитива! Окружайте себя приятными людьми, занимайтесь любимым делом, которое приносит удовольствие, наслаждайтесь жизнью и каждым моментом! Как делаю это я и пишу об этом в своем блоге.

Читайте также на Зожнике статьи об онкологии:

Из дневника Людмилы Улицкой:

Звучит совершенно неправдоподобно, но 33 года назад, в 1986 году, свой рак легкого артист Эммануил Виторган действительно почти не заметил. По крайней мере не воспринял как попытку Провидения покуситься на свою жизнь. Не знал он, чем болеет. И не сразу понял, с какого того света она его вытащила: он счастлив, любит и любим, подрастают дети, в театре и кино большие роли. Ну и… какое-то легкое недомогание непонятного свойства. Обо всем заботится Аллочка, Алла Балтер: ищет и находит лучших в стране врачей, укладывает неугомонного мужа на обследование, договаривается об операции. И все это так легко, тонко и деликатно, что ему и в голову не приходит, насколько серьезно его положение.

Фрэнсин Джой Дрешер (актриса)

Я молча слушаю, киваю, еще не до конца понимая, к чему клонит профессор. Дочитав, мистер Фарелл аккуратно складывает листок вчетверо и кладет в карман халата: «Если бы подобный скрининг был придуман всего на десять лет раньше, жизнь Стива Джобса могла бы и быть подлиннее, и сложиться совершенно иначе. Разумеется, при условии, что мистер Джобс был бы посговорчивее и больше бы верил в медицину. (Известно, что в первые несколько лет своей болезни, рака поджелудочной железы, Стив Джобс действительно предпочитал тибетских целителей представителям официальной медицины. — К.Г.)

Лев Иванович Бруни

(Журналист и телеведущий)

— Потому что у меня есть время. Я получил рак как подарок к своему шестидесятилетию. Сейчас я понимаю, что это действительно был подарок. Ведь я как будто бы получил письмо, уведомление о будущем. И это очень важно и ценно. Это дает возможность по-человечески завершить дела. Я вот иногда думаю: какой ужас, если человек ложится спать и не просыпается, или выходит из дома, а на него кирпич падает, или инфаркт. У него даже нет времени подумать ни о своей жизни, ни о жизни вообще, ни о чем.

Андрей Павленко (онколог)

Он еще немного помолчит, как будто растерянно. А потом очень быстро, без выражения, как будто читает инструкцию по безопасности или какую-то памятку, расскажет, как именно там, в Гамбурге, ему впервые приснился сон о том, как оправившаяся после болезни Жанна возвращается на сцену, как публика, замерев, смотрит на нее, пытаясь угадать нанесенные раком отметины, но Жанна прекрасна как раньше. Она выходит на авансцену, становится в луч прожектора и поет. Зал с восхищением смотрит на нее, а потом взрывается аплодисментами: она победила.

Мария — участница проекта Фонда Константина Хабенского #этонелечится. Суть проекта в том, чтобы рассказать о привычках, склонностях и страхах, которые остались с людьми после победы над раком.

Рассказ о себе Мария начала не с описания болезни и борьбы с ней, а с признания в любви к жизни.

В данный момент у меня случился рецидив (метастазы в легкие) и мне пришлось заново проходить химиотерапию в НИИ Ростова-на-Дону. Но я продолжаю работать и снимать героев. Моя мечта, чтобы мои программы показали на всю страну. Они мотивируют!

Правда, один страх все-таки есть — что у меня заберут (или спрячут) ногу, и я стану инвалидом. Этот страх животный, инстинктивный. Ведь все мы животные по сути.

У меня есть одна странность — маниакальная страсть к чистоте. Я люблю мыть подъезды, убираться у знакомых, обрезать деревья осенью. Фанат чистоты и вообще перфекционист. В детстве я могла у бабушки на даче ровно перекопать весь огород, например. Однажды я даже помыла в больнице унитаз прямо в то время, когда проходила очередной курс химиотерапии. А еще я потираю руки и закрываю глаза, когда мне хорошо.

Сложнее всего мне будет отказаться от работы, от движения, от моря, от блога, от публичности, от детей. Но я даже не могу представить силы, которые могли бы заставить меня отказаться от всего этого.

Вот к этому я никак не привыкну, думаю привыкнуть и невозможно. Мне приходится лежать минут пять, я заставляю себя встать, надеть ногу и пойти, часто я просто прыгаю. Но я не позволяю, чтобы это выводило меня из себя. Слишком люблю жизнь, чтобы нервничать из-за таких мелочей.

Если у меня выдался свободной вечер наедине с собой, то я просто лежу молча. Ничего сверхъестественного!

А успокаивает меня лучше всего плавание в море или езда на автомобиле по ночному городу. Да, я водитель. Не могу быть пассажиром — что в машине, что в жизни. Это пришло после болезни. И думаю, связано с контролем. То есть, я не доверяю водителю, только себе. Я все должна держать под контролем. По сути трасса — это жизнь. Вот такая странность. За рулем я двенадцать лет без перерыва. И вообще я люблю водить и провожу в машине порой целый день. Люблю скорость большую, но когда я одна в машине. Вожу автомат левой ногой. Меня это будоражит!

Если такие ответы кажутся вам простыми, скорее всего, цель Марии была достигнута. Ведь пока еще вы даже не представляете, с чем она столкнулась.

В конце 2013 года у меня заболела нога, хотя травмы у меня никакой не было. Врачи ставили разные диагнозы, подозревали гематому и даже хотели откачать жидкость из моей голени. Я мазала ногу гелями, мазями, грела ее, массировала шишку, по их же совету.

Прошло четыре месяца, я поняла, что еще жива. В 2015 году мне ампутировали ногу под местной анестезией, потому что у меня были метастазы в легкие и температура 41 в момент приема в больницу, опухоль успела разложиться и загнить.

Через пять дней после окончания последнего курса химиотерапии Мария снова согласилась с нами поговорить. Она готовилась к бизнес-поездке в Баку, и если вы не следили за блогом в Инстаграме , то никогда бы не догадались, что считанные дни назад она в очередной раз прошла через непростые процедуры. Но мы забыли не только о диагнозе Марии, но и об отношении к вопросам про болезнь. Вот что мы узнали о том, как Мария себя чувствует сейчас.

«Вопросы о том, как изменилась моя личная жизнь, как коллеги относятся ко мне, когда я возвращаюсь на работу после лечения, кажутся мне смешными.

Я никогда не испытывала проблем с общением и вниманием, болезнь никак это не изменила. Так же, как она не изменила отношения коллег — они ценят меня, прежде всего, как профессионала. И, когда я возвращаюсь после химиотерапии, ведут себя так, словно я вернулась после простуды. Я и сама так к этому отношусь.