Есть ли люди победившие рак 4 стадии

Жительница Сыктывкара, которая победила четвертую стадию рака. Девушка узнала, что у нее рак два года назад.
Ее долгое время лечили от другой болезни.
Портал PG11.ru, к сожалению, не раз публиковал истории людей, которые столкнулись с диагнозом рак. Но есть сыктывкарцы, которые справились с этим диагнозом, благодаря силе воли, усилиям врачей и поддержке близких. Яркий пример тому Ольга Рачкова, у которой врачи обнаружили рак.

Два года назад 32-летней Ольге поставили рак поджелудочной железы четвертой стадии. А все началось с того, что у женщины просто опухла нога. Сначала она не предала этому никакого внимания.

— О своей болезни я узнала в ноябре 2017 года, когда жила в Мурманской области. Тогда я работала на продовольственном складе кладовщиком в одной из военных частей. Мне приходилось много времени проводить на улице, в подвальных помещениях и таскать много тяжестей. Я прекрасно справлялась со своей работой, пока не заметила, что у меня опухла левая нога. Но я не предала этому значение, и ходила так, думая, что все скоро пройдет. Но все-таки мне пришлось пойти к хирургу, откуда меня госпитализировали с диагнозом тромбофлебит (воспалительный процесс во внутренней венозной стенке с формированием тромба).

Ольга рассказала, что целую неделю ее лечили от этой болезни, но ей становилось только хуже, а на животе появились образования. И девушка напросилась на УЗИ, на котором собрался врачебный консилиум. На нем поставили другой диагноз: рак поджелудочной железы четвертой стадии.

В это время у Ольги начались обследования. В итоге в Мурманской онкологии ее отправляли лечить менингит, туберкулез или печень. Врачи откладывали лечение, которое было действительно необходимо.

— Мама с сестрой приехали из Сыктывкара и уговаривали меня ехать туда, но я тогда не согласилась. Родные очень переживали. Каждую минуту звонили. Мама оббегала всех врачей и везде проконсультировалась. Я до сих пор говорю, что меня вымолили мои родные. Но тогда, в Мурманске, врачи мне сказали, что больше нет смысла меня лечить, они могут только обезболивать. Именно после этого я и поехала в Сыктывкар на обследование. В столице Коми у меня и появилась надежда, что я поправлюсь.

По приезду в Сыктывкар Ольга с мамой сразу направились в диагностический центр на прием к онкологу. Девушка рассказала, что мама буквально на руках принесла ее в регистратуру.

— В регистратуре была неравнодушная женщина, которая оперативно помогла заполнить документы и отвела нас к доктору. Даже пациентов просила пускать меня без очереди. Когда врач меня посмотрел меня, сказал, что у меня подозрение на лимфому (раковая патология, которая развивается в лимфатических узлах человека). Меня срочно госпитализировали в отделение гематологии в Краснозатонский. На тот момент у меня уже косил и слеп глаз, а печень вздулась, словно я была на шестом месяце беременности. Меня лечил молодой врач Евгений Творожников, который не сомневался, что я встану на ноги. Тогда у меня уже была запущенная до четвертой стадии лимфома, с обширным поражением внутренних органов и центральной нервной системы. И в итоге врач меня выходил!

Ольга прошла два блока восстанавливающей терапии, шесть курсов химиотерапии и четыре введения в позвоночник препаратов для восстановления центральной нервной системы. И, по словам Ольги, она бы погибла, если бы не попала в Коми онкологический диспансер.

— Все время рядом со мной были мои родные. После первого курса терапии муж прямо в больнице сделал мне предложение. Меня не оставляли ни на минуту. И я сама не заметила, как мысленно стала настраиваться на то, что немного нужно потерпеть последствия химиотерапии и я поеду домой. И после шести курсов терапии мне поставили 100-процентную ремиссию. Сейчас я пока не работаю, наблюдаюсь у врача и мне поставили инвалидность. Но я посвящаю себя семье, занимаюсь творчеством и строю планы на будущее, а ведь еще полгода назад я представляла свои похороны.

Рассказала, какие последствия у нее были после химиотерапии и как она справлялась с тем, что ее внешность начала изменяться:

— Я лишилась волос, ресниц, бровей и зубов. Придумывала 101 способ, как бы завязать платок на голове. Комплексовала сильно из-за всего этого. Первое время не снимала платок, боялась, что дочка будет меня стесняться. Помню, у мамы был юбилей, и мы всей семьей собрались. Там были три мои младшие сестры, которые делали себе прически, красились и прихорашивались. А у меня не нашлось платка к платью, и тогда я заревела. И сестренки, чтобы поддержать меня, все повязали чалму. Для женщины, которая привыкла хорошо выглядеть, эта болезнь — испытание. Мало того, что ты плохо себя чувствуешь, так еще и люди при виде тебя оборачиваются и глазеют. Волосы и ресницы понемногу отрастают, а вот зубов уже не будет. Врачи порекомендовали их не делать, чтобы не спровоцировать рецидив.*

Татьяна три года боролась с раком. Когда ей поставили диагноз, шансов выжить почти не было. Четвертая стадия — еще неделя, и ее бы не стало, ошарашили женщину врачи. Муж не выдержал и ушел из семьи, решив, что их брак в любом случае обречен. Татьяна пережила и рак, и предательство близкого человека. Сейчас женщина абсолютно здорова. Она простила бывшего мужа и вернулась к нормальной жизни. Женщина рассказала Tut. by, как ей удалось не опустить руки, когда все было против нее.

Татьяна — медсестра. После окончания училища устроилась в реанимационное отделение в Боровлянах, затем перевелась в операционный блок — хотела быть полезной там, где пациентов вытаскивают с того света. У самой женщины никогда не было проблем со здоровьем — никакая простуда не брала. Так было до 2012 года. Тогда в 35 лет она впервые села на больничный. Думала быстро отлежаться, но температура не спадала неделю, не помогали и антибиотики. После выписки осталась слабость, которую списали на естественное состояние после болезни. Татьяна вернулась на работу, коллеги ее не узнавали, спрашивали, что случилось.

Усталось не проходила, женщина надеялась восстановиться в отпуске, до которого оставалось продержаться три недели. За пару дней до заветной даты Татьяне стало плохо на работе. Ее отвезли в больницу, где впервые прозвучал страшный диагноз — острый промиелоцитарный лейкоз.

— Ожидала не рака, — признается Татьяна, — чего-то большего. Первая мысль, которая пришла в голову, — СПИД. Тогда казалось, что он страшнее рака. Тем более что я работала в операционной и могла заразиться. Ведь всякое бывает: где-то укололся, где-то порезался… Сразу был шок.

Tut

Услышанное стало шоком для Татьяны. Она не могла уснуть, а на утро сказала сама себе, что не готова умирать. На следующий же день ей назначили химиотерапию, можно было приступать к лечению, проблема возникла с анализами. Когда брали кровь, Татьяна заметила, что она чуть розовая, и удивилась, как до сих пор жива. В результатах стояли многочисленные деления.

Помочь ей могла только химиотерапия. От пересадки костного мозга пришлось отказаться — было поражено 86% клеток. Сильнее безрадостных прогнозов Татьяну волновала судьба детей, но она вновь взяла себя в руки и настроилась на наилучший исход. За десять лет работы в реанимации Татьяна видела немало чудес. Люди, которых, казалось, уже не спасти, поправлялись.

Tut

За три года лечения Татьяна перенесла 336 сеансов химиотерапии и около 70 переливаний крови. Пришлось сесть на особую диету — ничего кроме детского питания она есть не могла.

Во время лечения Татьяна едва не лишилась способности говорить. У нее началась сильная аллергия на новый препарат для химиотерапии. Отекла гортань, произошел химический ожог.

Tut

Татьяна научилась радоваться простым вещам. Когда врач разрешил говорить по три слова в день, когда пустили погулять на 15 минут. Обыденное казалось особенным. Через четыре месяца наступила ремиссия, через полтора года нормализовались анализы, через два пациентку перевели на дневной стационар. Еще год она восстанавливала иммунитет и ходила в респираторе.

— Ты подходишь спросить время, а от тебя отскакивают как от чумы, потому что на тебе маска, — вспоминает Татьяна. — Нужно было научиться справляться с тем, что о тебе думают окружающие. Ведь даже если едешь в общественном транспорте и станет плохо — не будешь же доставать удостоверение и показывать его, чтобы тебе уступили место. А на вид-то ты молодая и здоровая…

lady.tut.by

Пока Татьяна лечилась, ее старшей дочери пришлось взять на себя ее обязанности. Девушка ухаживала за младшей сестрой, ходила на собрания в школе и делала всю работу по дому. Муж женщины подал на развод, когда узнал о ее диагнозе. Эту тему в семье обсуждать не любят.

— Мне больно об этом вспоминать. С мужем прожили 18 лет, друг друга знали с детства, жили в одном доме и доверяли абсолютно во всем. Потом я стала замечать, что у нас разделились интересы. А когда он так отреагировал на мою болезнь — поняла, что это край.

Бывшие супруги не общались два-три года, но сейчас отношения наладились. По словам Татьяны, они дружат и вместе занимаются воспитанием детей, хоть и живут отдельно. В жизни женщины наконец настала светлая полоса — она получила квартиру. До этого семья жила в коммуналке. Сейчас Татьяна пишет книгу о том, через что ей пришлось пройти и как она вернулась к жизни. В мечтах женщины — собственный фонд для поддержки онкобольных. Она бы хотела помочь людям, столкнувшихся с той же бедой, что и она когда-то.

Как выглядит реальная картина заболеваемости, лечения и выживания при раке? Что важно знать пациентам, их близким и всем нам, чтобы адекватно воспринимать болезнь? Об этом мы поговорили с руководителем отдела Национального медицинского исследовательского центра им. Дмитрия Рогачева, членом правления Российского общества клинической онкологии (RUSSCO), доктором медицинских наук Николаем Жуковым.

- Простой ответ на этот вопрос невозможен. Если пациент пережил 5-летний срок и продолжает жить, это может свидетельствовать, что он излечен. А может быть и так, что он прожил эти 5 лет с болезнью. Много нюансов. Но в целом в нашей стране более 50% онкологических больных имеют шанс на излечение или длительный контроль заболевания на фоне проводимого лечения.

- Андрей Павленко в одном из ранних интервью говорил, что шансы на 5-летнюю выживаемость у него будут 50%, если сработает химиотерапия.

Увы, получилось, что он попал в несчастливый процент. Мне очень его жаль, он был одним из немногих людей в России , кто смог вынести свою болезнь в публичную плоскость. И старался делать это в позитивном ключе – давая надежду другим больным, а не отбирая ее. Несмотря на неблагоприятный исход в его конкретном случае, что является личной трагедией его и его семьи, это не должно быть поводом для того, чтобы остальные опустили руки.

Это было бы как минимум нечестно по отношению к человеку, который сделал все, чтобы получилось наоборот. Если посмотреть здравым взглядом, его смерть ничуть не перечеркивает тот сигнал, который он хотел донести до общества.

ВЫЖИВШИХ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, НО МЫ О НИХ НЕ ЗНАЕМ

- Многие сейчас, будучи в отчаянии, пишут в соцсетях, что опускаются руки, если не смог вылечиться доктор Павленко, то у нас, простых смертных, и подавно шансов нет. Что вы, как врач-онколог, сказали бы таким людям?

- Прежде всего хочу сказать, что у врачей-онкологов нет какого-то тайного лечения, которое они приберегли только для себя. Мы такие же люди, как и вы. У нас развивается такой же рак, его иногда так же бывает сложно выявить рано. Мы получаем такое же лечение (чуть лучше или чуть хуже – но в целом такое же, как и обычные люди). И столкнувшись с болезнью, которую ранее лечили у других, стоим перед таким же бинарным выбором – удастся вылечить или нет, умрем или будем жить. И точно так же, как у обычных людей, это зависит от правильности диагноза, лечения, стадии, вида опухоли и еще от судьбы (или господа бога, как кому хочется думать).

Так что для начала неплохо было бы поговорить о тех, кто вылечился. Таких немало, в том числе среди публичных людей. Жаль только, что в нашей стране в силу особенностей менталитета известные личности редко рассказывают о болезнях, от которых они вылечились. Я знаю очень многих публичных людей, победивших рак или успешно борющихся с ним многие годы. Но, поверьте, мне пришлось лезть в интернет, чтобы найти тех, кто отважился сообщить об этом публично (в силу закона о защите персональных данных я не могу разглашать известные мне сведения о пациентах). Увы, если известный человек погибает от рака, то об этом становится известно всем, но если он выздоравливает, то… Об этом сообщают единицы. Более того, даже если так происходит, об этом в отличие от смертей быстро забывают.

Если вернуться к статистике, то чуть больше 5 лет назад в нашей стране было около 2 миллионов пациентов, излеченных от рака или успешно борющихся с ним. А сейчас — почти 3,5 млн. Добавившиеся полтора миллиона — это не страшный скачок заболеваемости (заболеваемость увеличилась, но гораздо меньше). Это те, кому удалось сохранить жизнь за счет лечения. Их становится все больше. Растущее количество таких пациентов убедительный показатель того, что увеличивается эффективность лечения рака. Все больше людей остается в живых, столкнувшись с онкологическими заболеваниями.

- Есть такое представление: если у человека был рак и лечение оказалось успешным, то все равно нужно быть начеку до конца жизни. Потому что рак это некая поломка в организме, которая непоправима. Действительно так?

- На самом деле все мы должны быть начеку. Потенциально у каждого из нас в любой момент что-то может сломаться. Поэтому и существуют, например, различные виды онкологического скрининга. То есть регулярные обследования, проводимые у людей, не имеющих симптомов заболевания, с целью раннего выявления опухолей. Есть такие обследования и для тех, кто уже столкнулся с онкологическим диагнозом и был успешно пролечен.

Николай Владимирович Жуков. Фото: raklechitsya.ru

РЕАЛЬНО ЛИ ПОЙМАТЬ БОЛЕЗНЬ НА РАННЕЙ СТАДИИ

- Доктор Павленко говорил, что его опухоль развивалась под слизистой оболочкой желудка. Поэтому на ранних стадиях ее нельзя было обнаружить с помощью гастроскопии. Насколько вообще эффективна сейчас ранняя диагностика рака?

Да, у многих больных однозначные симптомы болезни появляются только тогда, когда опухоль уже достигает больших размеров или дает отдаленные метастазы. Однако, как показывают исследования, очень многие больные, самостоятельно обратившиеся к врачу по поводу симптомов, имели рак на ранних стадиях. Так что знания и активная позиция могут сохранить жизнь.

Да, идеальных вариантов ранней диагностики рака пока нет. Утверждать обратное было бы неправдой. Но и те, что есть, могут спасать жизни. Знание симптомов и своевременное обращение к врачу, прохождение доступных видов скрининга не сведет ваш шанс на неблагоприятный исход к нулю, но снизит его точно. А дальше – см. выше, главное сделать правильно все, что зависит от тебя, а остальное уже судьба. Но если просто положиться на судьбу (будь, что будет), то и шансов будет меньше.

ВОПРОС-РЕБРОМ

Четвертая стадия — приговор или нет?

- Здесь мы снова возвращаемся к вопросу о шансах того или иного пациента, которые зависят от особенностей его опухоли, - говорит Николай Жуков . - Есть виды онкологических заболеваний, при которых мы можем излечить или как минимум серьезно продлить жизнь пациентам с 4-й стадией рака. Более того, во втором случае человек может долго жить с болезнью, в том числе дожить до появления препаратов, которые еще больше продлят его жизнь или даже излечат. И примеров тому немало.

СОВЕТЫ ДОКТОРА ЖУКОВА

1. Важно знать о симптомах, которые могут сигналить об опухоли.

Подчеркнем: вовсе не обязательно, что они говорят о раке. Но это повод обязательно обратиться к врачу и пройти обследование. Вот список некоторых симптомов, на которые нужно обращать внимание, составленный международными экспертами.

- Появление припухлости, узлов и других новообразований на любых участках тела.

- Кашель, изменение голоса, осиплость, одышка, не проходящие более 3 недель.

- Появление крови в мокроте, моче, стуле, в перерыве между менструациями или после менопаузы.

- Ранки и повреждения на коже и слизистых, которые не заживают более 3 недель.

- Новые родинки или изменения старых (потемнение, деформация, рост).

- Нарушения работы кишечника (запоры, диарея) или мочевого пузыря.

2. Не ленитесь и не бойтесь идти к врачу.

3. Помните: есть этап, когда от самого пациента зависит больше, чем от врача.

Речь об образе жизни для профилактики рака: отказ от курения, избавление от лишнего веса, защита от ультрафиолетового излучения. Кто бы что ни говорил, многочисленные исследования однозначно подтверждают: люди, не заботящиеся о своем здоровье, заболевают раком чаще.

ПЕРСПЕКТИВЫ

В каких направлениях борьбы против рака врачи ожидают прорывов

- Во-первых, это индивидуализация лечения, - рассказывает Николай Жуков. - Уже существует очень большое количество лекарств. Вызов для онкологов заключается в том, чтобы правильно подбирать препараты, достоверно прогнозируя ответ опухоли на лечение. Для этого сейчас изучается и начинает применяться все больше показателей, характеризующих индивидуальные особенности организма пациента и его опухоли. На уровне генов, белков, различных особенностей метаболизма.

В-третьих, совершенствование и отладка уже имеющихся вариантов лечения. Например, продолжит развиваться иммунотерапия. Эта технология выстрелила, совершила буквально революцию в лечении ряда видов рака. Сейчас иммунотерапия вышла на плато, новых прорывов в этой области нет, но то, что достигнуто, начинает входить в широкую практику и помогать все большему количеству пациентов.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.

А вот раковые опухоли, как и 290 млн лет назад, как и в наши дни, поражали множество людей. И хотя по числу жертв опухоли уступали болезням сердца и сосудов, страх перед раком ни с чем не сравним. И уж так сложилось - во всех странах, в России в том числе - об инфаркте или инсульте пациенту, его родственникам непременно сообщали, а вот раковый диагноз сопровождало неписаное табу. Почему? Диагноз "рак" равносилен приговору? Потому нередко врачи не сообщают о диагнозе самому пациенту, а решение говорить или не говорить о диагнозе оставляют на откуп родственникам.

Вернусь, однако, к тем временам, когда не было Интернета и мобильных телефонов. Мой отец накануне своего 69-летия, это 1972 год, стал мучиться от болей в животе. Мы обходили специалистов, клиники, ему проводили исследования, делали бесконечные рентгеновские снимки. Тщетно. Но очередной рентген в московской Первой Градской больнице показал: обширный рак желудка и части пищевода. Операция. Удалили весь желудок, часть пищевода. И тут заявил о себе удивительный феномен, который присутствует, пожалуй, только среди онкологических пациентов. Вот он знает, что лежит в онкоклинике, знает, что ему по поводу рака проведена операция. Часто еще и химиотерапия, и лучевое лечение. Но вопреки всему пациент где-то в подсознании не верит в диагноз. Мой отец, умудрившийся просто сбежать из реанимационной палаты, в которую был помещен после операции, оправдывал свой поступок: "Там у всех рак. А у меня полипы. Зачем мне лежать вместе с ними?"

Мне - не отцу! - вручили выписку из истории болезни, где было указано и какой рак, и какая операция проведена, и рекомендации. А через всю справку жирным красным фломастером резолюция: "На руки не выдавать!" Я спрятала этот вердикт в своем шкафу, чтобы отец не увидел, чтобы не узнал. И вот еще один парадокс. У нас в семье не принято заглядывать в чужие шкафы. Но отец не только заглянул, но и нашел среди белья эту самую справку. Казалось бы, все стало ясно. Он кричал: "У меня рак. Я знаю". Но где-то, опять же, в подсознании в это не верил. Вышел на работу. Упорно игнорировал лифт, и на 6-й этаж поднимался пешком. Сам жарил себе картошку на свином сале. После такой трапезы начинали мучить боли. Тогда садился на овсяные кашки и протертые супы. Когда в очередной раз ему сделали замечание, дескать, нельзя после такой операции есть жареное, возмутился: "Я это люблю". "Но надо себя ограничивать - ведь жить хочется". Ответил: "Так? Нет!"

Отец прожил 83 года. Работать перестал в 80. Не забывал посещать парикмахерский салон, где стригся и делал педикюр у "своих мастеров". Не отказывал себе в рюмке водки или коньяка, продолжал курить. Иногда мог доверительно сообщить собеседнику: "А знаете, у меня рак. Видите, как я похудел, все костюмы велики". Упорно не желал надевать новый костюм - было некое кокетство: демонстрировать, что вот он "так похудел из-за рака".

Изменилось время. Иные ныне показатели и количества больных раком, и возможности диагностики, иные результаты лечения. Но, как прежде, нет нигде в мире рецепта, как действовать при обнаружении опухоли. Да, есть тенденция информирования пациента о диагнозе. Главный онколог Москвы Анатолий Махсон считает, что раковый диагноз не должен вызывать страх, что он должен восприниматься как любой другой. Но, как и при любом заболевании, этические вопросы не уходят на задний план. А уж если речь о раке.

Какой человек сам больной? Какой человек его близкий родственник или друг? Станет паниковать? Оптимист? Как отреагирует на раковый диагноз? Уместна ложь во спасение? Но эта ложь может как бы разоружить пациента и его близких. Как же быть? Нет всеобщего рецепта.

Недавно мир потрясла история голливудской звезды Анджелины Джоли. Она в профилактических целях, зная о возможности развития рака, решилась на удаление обеих грудных желез и намерена в ближайшем будущем удалить яичники. На Западе публичные люди нередко афишируют свой раковый диагноз, чтобы развеять страх перед этим недугом. Замдиректора Российского онкоцентра им. Блохина академик РАМН Мамед Алиев говорит так: "Рак - это, конечно, не ангина, но и не окончательный приговор". Раковый диагноз не должен довлеть над человеком. Жизнь должна продолжаться.

Готовя эти заметки, позвонила замечательной актрисе, успешной во всех отношениях женщине. Месяц назад мы виделись на одном мероприятии. Она, как всегда, была элегантна, в центре внимания. Лет 15 назад ей по поводу рака груди удалили железу. Сделали пластику. Но говорить в газете на эту тему актриса категорически отказалась. Сказала мне очень важную, на мой взгляд, фразу: "У меня нет никакого диагноза!" И это тоже позиция. Позиция, с которой надо считаться.

Не все, к кому обращалась с предложением рассказать о том, как живут с раковым диагнозом, согласились беседовать на эту щекотливую тему. Говорили: "Да в Интернете об этом уже столько сказано".

Глядя на Александра Буйнова, сложно поверить, что он перенес серьезную операцию по удалению опухоли предстательной железы. От вопросов журналистов обычно отшучивается. Всем бы такой заряд оптимизма!

Некоторые, просившие не называть фамилию, произносили примерно такую фразу: "Я не имею права капитулировать перед страшной болезнью!" Коварство рака в том, что он может вернуться. Снова мучить. И потому так важно не капитулировать.

Дарья Донцова в последнее время воспринимается не только как известная писательница, но и как человек, победивший рак. Подробно рассказав о своей болезни, о том, как преодолевала ее, она стала символом воли к жизни, веры во спасение. Донцова повторяет, что рак - не приговор, и личным примером демонстрирует правоту этих слов. Буквально внушает всем: просто нужно лечиться и делать это вовремя. В одном из интервью она сказала6 "Говорю о своем излечении не ради пиара, а чтобы люди верили: вылечиться можно. И вели себя разумно. Неужели так трудно женщине раз в полгода пойти и обследоваться у маммолога? Я этого не делала, потому и дошла до 4-й стадии рака. Хочу, чтоб другие мою ошибку не повторяли".

Писательница Людмила Улицкая на презентации своей книги "Священный мусор", в которую включен очерк, посвященный ее борьбе с раком, сказала, что рак - это болезнь, к которой она была готова, что это как Новый год: ты знаешь, что он наступит, и ты его встречаешь. "Эта проблема не свалилась на меня неожиданно. Я происхожу из "раковой" семьи: практически все, за очень небольшими исключениями, умирали от рака. Я внутренне была готова к тому, что настанет момент, когда мне это скажут. Каждый человек оказывается в ситуации, когда он понимает: жизнь может кончиться завтра и что надо прожить этот кусок жизни достойно".

Онкологические болезни, спасение от них - проблема из проблем. Во всем мире. А в России она острее еще и потому, что в ситуацию вмешивается удивительный российский менталитет со своим извечным "авось пронесет". Вот не припомнить, сколько раз говорено, написано о том, что после 40 лет ежегодный визит к урологу обязателен. Это постоянно повторяет и главный уролог РФ Дмитрий Пушкарь. Убеждена: большинство тех, кому за 40, не припомнят, когда были у уролога. Особенно мужчины.

Но уж если совсем начистоту, то часть вины все-таки за службой здоровья. От визита к врачу людей останавливает невозможность без проблем получить квалифицированный совет, эффективную помощь. И чем дальше от Москвы, тем больше таких проблем.

У каждого пациента своя ситуация, с которой нельзя не считаться. А еще беда: нет доверия к врачу. Обращаются к нему, когда уж совсем приспичит. Да и квалификация специалистов подчас такова, что рак пропускают. Потому так много запущенных стадий болезни. Сколько горьких исповедей больных раком о том, что вот регулярно посещали медиков, а опухоль обнаружили лишь на 4-й стадии. Как такое объяснить? Впрочем, не объяснять надо - меры принимать надо.

Почему решили завести разговор о том, сообщать или не сообщать пациенту, его родным онкологический диагноз? Почему так важно, что о нем в открытую чаще стали говорить люди публичные? Да все по одной причине: пожалуйста, берегите себя! Конечно, здоровье - особая, очень интимная сфера жизни. Не каждый способен "обнародовать" сбои в ней. А уж если это касается заболеваний предстательной железы у мужчин или рака матки или яичников у женщин, тем более. Урологи, гинекологи постоянно сталкиваются с тем, что даже самые близкие их пациентам люди знать не знают о страданиях мужа, жены, матери, отца. Нередко просят врача не сообщать об истинном диагнозе членам семьи. Как поступать врачу? Вопрос на засыпку? Врач обязан быть еще и психологом? Обязательно. Но еще важнее, чтобы вся система оказания медпомощи работала на пациента, на охрану его здоровья. Этим, увы, мы похвастаться не можем.

Показательный пример. У подруги двойное гражданство - российское и канадское. В Канаде обнаружили у нее рак грудной железы. Быстро, в условиях амбулатории, обследовали и назначили день и час операции. Пациентка приехала в этот день рано утром в клинику. А в час дня ее прооперировали. Она до сих пор не знает, кто именно. Удалили грудную железу. На другой день выписали. Какое-то время наблюдали дома: приходила медсестра, звонил лечащий врач. Никаких осложнений. Было это 8 лет назад. За 3 года до операции похоронила мужа. А вскоре после операции вышла замуж. Счастлива в новом браке. Ходит в бассейн, путешествует. Но в определенное время она должна пройти проверку в клинике, где ее оперировали. Пропустить нельзя. Система помощи не терпит нарушений.

У меня, медицинского обозревателя, часто спрашивают: в какую клинику пойти, к какому врачу обратиться? Все по той же причине: нет доверия к службе здоровья. Ситуация, когда пациент даже не знает, кто провел операцию, для нас просто нонсенс. А уж если речь об онкологии - тем более.

И еще об одном, о чем тоже не принято говорить вслух. Иногда лечение онкобольного разоряет и его самого, и его близких. Ведь оно стоит от 30 тыс. до десятков миллионов рублей. Зависит от стадии заболевания. Пациента, у которого ранняя стадия опухоли, как правило, достаточно прооперировать, и он поправился. В таких ситуациях достаточно 40-50, ну 70 тыс. рублей. Другое дело, когда запущенная стадия. Когда кроме операции надо применять лучевое воздействие, химиотерапии. Тут траты до бесконечности.

Квалифицированную помощь может получить большинство пациентов. А вот дальше начинается: в основном дорогостоящие препараты не вылечивают, но продлевают жизнь. Нельзя сказать, что если данный препарат пациент не получит, то он умрет. А если получит, то поправится. Есть патологии, которые можно вылечить. Например, хорионэпителиома матки. От этой злокачественной опухоли раньше 95% женщин умирали. Теперь лекарства вылечивают 98%. Более того, после такого лечения они могут рожать. Но это очень редкое заболевание. А если брать массовые болезни, тут в основном все зависит от стадии, тут речь о продлении жизни. И это продление, особенно когда оно касается детей, стоит очень дорого.

Наше здравоохранение, да и не только наше, не в состоянии нести такое бремя расходов. Потому так важно, что публичные люди не только вслух говорят о своих онкологических болезнях, но становятся действующими лицами, создателями различных благотворительных фондов, помогающих онкологическим учреждениям, конкретным пациентам. Без благотворительности онкологическая служба обойтись не может. Лечить на современном уровне без помощи благотворителей, только на государственные деньги, к сожалению, невозможно.

. Когда-нибудь умереть не страшно. Страшно умереть вот сейчас. Раньше считали, что рак неизлечим, что его вовсе не надо лечить. Сегодня, говорит директор Онкоцентра им. Блохина Михаил Давыдов, излечиваются 60%. А 40%?

Постоянно приходят сообщения о новых противораковых препаратах. Из миллиона предложенных хорошо если один войдет в клиническую практику - настолько коварны раковые клетки. Тому, кто создаст средство избавления от рака, надо бы поставить золотой памятник. Вот только доживем ли мы до того момента, когда появится противораковая вакцина?

В мире каждый год онкологический диагноз ставится 10 млн пациентов, т.е. 27 000 человек в сутки.

В нашей стране на онкоучете состоят 2,5 млн человек

За последние 10 лет прирост заболевших раком составил 15%.

А еще от рака излечились певец Александр Медведев (Шура), журналистка Маша Гессен, телеведущий Юрий Николаев, экс-солист группы "На-на" Владимир Левкин, актер Эммануил Виторган, солистка ансамбля "Золотое кольцо" Надежда Кадышева, рокерша Светлана Сурганова, певица Аида Ведищева, звезда фильма "Семь невест ефрейтора Збруева" актер Семен Морозов, тренер фигуристов Елена Чайковская, теннисистка Алиса Клейбанова и тысячи других, менее известных людей. Так что еще раз: рак излечим!

У нас чаще всего встречается рак легких и желудка.

Наиболее распространен в мире рак легких: ежегодно регистрируется более 1 млн заболевших. В РФ число диагностированных случаев рака неуклонно растет. Наиболее частые локализации опухолей: трахея, бронхи, легкие (13,3%), кожа (12,5%, включая меланому), желудок (10,2%), молочная железа (10,1%). Риск развития рака до 75 лет в России для женщин - 19,8%, для мужчин - 27,5%. Если же взять тот же риск до 60 лет, то он заметно ниже - 8,2% для обоих полов.

Каждый год 4 февраля отмечается Всемирный день борьбы против рака. Цель этого международного дня - повышение осведомленности о раке как об одном из самых страшных заболеваний современной цивилизации, привлечение внимания к предотвращению, выявлению и лечению этого недуга. Ведь известно, что возникновение 43% раковых заболеваний можно было бы предотвратить с помощью таких норм здорового поведения, как: ограждение доступа к курению, борьба с этим явлением; физическая активность, сбалансированная, здоровая пища; вакцинация против вирусов, вызывающих рак печени и шейки матки; избегание длительного пребывания на солнце и в соляриях.