Что страшнее рак или коронавирус

Стресс, обусловленный COVID, может быть опаснее самой инфекции

два дня назад в 19:13, просмотров: 4035

Там, где разбиваются сердца

Список последствий COVID нарастает как снежный ком. Сегодня ученые с уверенностью говорят о том, что помимо изменений в легких, коронавирус может вызвать тромботические осложнения, дисфункцию миокарда и аритмию, острые коронарные синдромы, острое повреждение почек, желудочно-кишечные симптомы, гипергликемию, кетоз, васкулиты, а также неврологические расстройства, поражение глаз и кожи.

«Вирус выполняет не только свои прямые "обязанности", поражая органы и ткани, но и косвенные, связанные со страхом, тревогой, то есть, со стрессом.

Речь идет об относительно редком до последних пор заболевании, поражающем сердце. При нем на фоне острого эмоционального стресса резко снижается способность сердечной мышцы перекачивать кровь. Проявления болезни схожи с симптомами инфаркта. Однако обычно люди выздоравливают через несколько дней или недель. Впрочем, иногда сердечная мышца не выдерживает нагрузки, и дело заканчивается летальным исходом.

Не надо паники

."Я перенес COVID в легкой форме, но через три месяца вдруг появилась страшная слабость, подъемы температуры и сердце, выпрыгивающее из ушей, от малейшей прогулки", - говорит москвич Алексей П.

Как рассказывает врач московского ковидария при Первой Градской больнице Василий Купрейчик, он все чаще видит в соцсетях жалобы людей, переживших COVID: "Чего в их жалобах только нет: и подъемы температуры, и нарушения чувствительности, и приступы потливости/страха/тахикардии, непрекращающаяся слабость, поносы/запоры, чувство горящего тела. В общем, всё, что вы можете себе вообразить, обязательно найдется. Пациенты объединяются в чаты и сообщества, дергают друзей в поисках врачей в надежде получить хоть какую-то помощь. А помощи нет. Медицина заточилась только на острые случаи. Однако больше половины всех указанных жалоб хорошо объясняется тревожно-депрессивным эпизодом, реакцией на острый стресс. Доктора называют это термином "посттравматическое стрессовое расстройство". На эту тему в мире уже есть несколько исследований".

Израильские врачи описали в European Journal of Case Reports in Internal Medicine историю 34-летнего пациента, который поступил на стационарное лечение по поводу коронавирусной инфекции, которая протекала у него относительно легко. Во время его госпитализации у него не было респираторного расстройства или лихорадки, однако он жаловался на тревогу и бессонницу. Несмотря на поддерживающую терапию, на 7 день госпитализации он предпринял попытку сведения счетов с жизнью. Авторы работы отмечают, что пациенты, инфицированные коронавирусом, могут испытывать страх перед болезнью, беспокойство за благополучие друзей и семьи. Все эти эмоции могут усугубляться лихорадкой, одышкой и слабостью, а также неблагоприятными последствиями терапии. Исследования, проведенные после тяжелого острого респираторного синдрома (SARS) в 2003 году и вспышек Эболы в 2014 году, показали очень высокий уровень психологического стресса среди тех, кто был помещен в карантин. Некоторые госпитализированные пытались лишить себя жизни. Авторы исследования рекомендуют обратить самое пристальное внимание на психическое здоровье пациентов с COVID.

Кроме того, в журнале JAMA вышла еще одна публикация - итальянских авторов, которые с 21 апреля по 29 мая наблюдали за 143 больными, которые перенесли ковид. По истечении 60 дней с начала первых симптомов (36 дней после выписки) только 18 пациентов из 143 (12,6%) полностью избавились от симптомов. У 46 человек (32%) сохранялись 1-2 симптома и у 79 (55%) 3 и более. Ухудшение качества жизни отмечали 63 пациента (44.1%) людей. Вот симптомы по частоте встречаемости: слабость (53,1%), одышка (43,2%), боль в суставах (27.3%), боль в груди (21.7%), а также кашель, потеря запахов, сухость глаз и слизистой рта, насморк, красные глаза, нарушение вкуса, головная боль, мокрота, потеря аппетита, першение в горле, головокружение, боли в мышцах, диарея.

Доктор Купрейчик отмечает, что к этому исследованию, конечно, много вопросов: чем лечили этих пациентов, какие у них были хронические заболевания и пр. Однако он считает, что к анализу данных неплохо было бы подключить и психиатров, чтобы оценить, сколько из всего перечисленного - психогенные расстройства. Анестезиолог-реаниматолог Антон Лобода предполагает, что большинство этих пациентов до коронавируса имели субклиническую тревогу и (или) депрессию, а самоизоляция и новости по поводу неё вывели эти расстройства на новый уровень: "У нас вообще пациенты тревожное расстройство за болезнь не считают, пока оно окончательно их не истощит".

Однако другие доктора отмечают, что панические атаки после COVID стали возникать даже у тех, кто до болезни не страдал тревожными расстройствами, а коронавирусом переболели в легкой форме. В том числе, у сотрудников силовых органов, которые проходили проверки у психологов.

Елена Сикорвская, врач-терапевт, пережившая COVID, пишет в соцсети, что до инфицирования у нее не было тревожности: "Такого состояния никогда ранее у меня не было. Однозначно вирус нейротропный, а период восстановления очень длинный. Запахи пропали в моей жизни. Мозг работает в режиме энергосбережения. И появился страх. Однозначно есть проявления энцефалопатические. Вылезти не могу 2,5 месяца".

"Судя по последним исследованиям, COVID вызывает серьезные неврологические нарушения даже у пациентов с легким течением заболевания. Думаю, врачам предстоит годами разгребать последствия", - считает врач Екатерина Евченко.

В первую очередь неврологические нарушения, а также постковидные инсульты и инфаркты развиваются у тех, кто не получал во время лечения антикоагулянтов. "COVID многому нас научит. Мир не будет прежним", - говорит Василий Купрейчик.

В рамках гранта Андрея Павленко журналист Наталья Нехлебова поговорила с Ириной Борововой о том, как изменилась жизнь онкологических пациентов во время пандемии.

— Вы знаете, как вы заразились?

— Я предполагаю, что заразилась во время похода за лекарствами в поликлинический корпус, там было много пациентов с проявлениями ОРВИ — температура, озноб. Там я забирала лекарства.

Третий день нахожусь в институте отоларингологии ФМБА России. По КТ, слава Богу, только начальное поражение легких.

Сейчас волонтеры нашей ассоциации продолжают работать. Мы развозим лекарства, продукты, помогаем с лечебным питанием. Привозим и отвозим пациентов в клиники. Также врачей довозим до учреждений и обратно, чтобы они не пользовались общественным транспортом и были в безопасности. Обеспечиваем врачей и пациентов средствами защиты и дезинфекции.

Мы делаем все, чтобы сейчас защитить онкологических пациентов от заражения коронавирусом. У нас 40 волонтеров и ни один еще не заболел, кроме меня.

— Есть какие-то данные о том, как COVID-19 влияет на онкологического пациента в ремиссии?

— Нет, таких данных нет. Вот я сама через это прохожу, посмотрим.

Нет даже точных данных по тому, как коронавирус влияет на прогрессирование онкологического заболевания. Известно только, что для пациентов с уже сильно распространенным заболеванием прогноз неблагоприятный. Это может быть летальный исход.

— Вы наблюдались в онкоцентре?

— Пациенты в ремиссии сейчас не имеют возможности наблюдаться в онкоцентрах. Все плановые наблюдения, которые не зависят от лечебной схемы, переносятся. В ремиссии нужно раз в год, раз в полгода или раз в три месяца наблюдаться в стационаре. Но для снижения риска заражения такие плановые визиты лучше перенести. Мы пациентам говорим, что лучше отложить сейчас наблюдение, чем инфицироваться.

— Плановые операции тоже отменяются?

— Это не так. Плановые операции как проводились, так и проводятся.

Тут надо четко понимать, у онкологического пациента плановая операция связана с экстренным лечением. Удаление опухоли — это фактически экстренное лечение для пациента.

Даже если учреждение закрывается по вирусной обстановке, пациентов перенаправляют в другие учреждения для дальнейшего лечения. Оно не должно прерываться.

Но, конечно, у нас есть особые случаи сейчас. Есть некоторые проблемы в маршрутизации. Ни одно медучреждение не застраховано от того, что его завтра закроют на карантин и пациентов нужно будет срочно перенаправлять в другие клиники. Это занимает время…

Мы совместно с онкологами разрабатываем схемы наиболее безопасного перемещения пациента к месту лечения. Если оперативное вмешательство можно выполнить в полном объеме в регионе, то, безусловно, мы маршрутизируем пациента туда. Подсказываем, куда ему необходимо обратиться для того, чтобы получить эту помощь. Региональные клиники сейчас активно консультируются с федеральными с помощью телемедицины.

Лекарств нет, а гематологические пациенты не могут ждать

— Всех ли лекарств сейчас хватает?

— Нет, не всех. Это серьезная проблема.

В Санкт-Петербурге, например, фактически сорваны поставки, особенно таблетированных препаратов. Учреждения исчерпали свои запасы с января по март и сейчас находятся в очень затруднительном положении по обеспечению пациентов. Это констатировал Санкт-Петербург, но в Красноярске, например, пациенты очень хорошо обеспечены всеми таблетированными препаратами. Есть ряд других регионов, где проблемы с препаратами в таблетках.

Почему так важны именно таблетированные формы? Потому что это позволяет пациента дистанцировать от учреждения. Ему выдают необходимые лекарства, и он может лечиться на дому, наблюдаясь телемедицински у своего врача. Это снижает риск заражения коронавирусом.

Части таблеток нет, а теми, которые есть в некоторых регионах, обеспечивают не так, как это необходимо для снижения риска заражения. Пациентов должны обеспечивать рецептурными препаратами на 90 дней. Но, например, Москва делает это, а другие регионы — нет. И пациенту приходится многократно ходить в учреждение, чтобы получить в полном объеме свое лечение. А это риск заражения.

Бывают случаи, когда пациент даже на месяц не может получить необходимый объем лекарств и вынужден регулярно ходить за ними в клинику. О каком снижении риска заражения тут может идти речь?

— А как обстоит дело с незарегистрированными иностранными препаратами?

— С ними очень большая проблема. Особенно это плохо для гематологических пациентов. Эти виды рака очень агрессивны, они быстро развиваются, лечение никак нельзя откладывать.

Мне известно о шести пациентах, которые не дождались своих препаратов. И мы их потеряли, они погибли. Потому что для них не успели закупить лекарства.

Этот бич с незарегистрированными препаратами был всегда. Просто с ковидом это получило еще сложную техническую проблему. Раньше технически ничего не противостояло, государство могло закупить, но была рутина — от месяца до полугода мы оформляли документы, чтобы получить препарат для конкретного пациента. Но с пандемией ситуация усугубилась. Все очень долго происходит. Сейчас нельзя просто поехать за границу и купить.

А гематологические пациенты не могут ждать. Пациенту с выявленным острым лимфобластным лейкозом, к примеру, лечение нужно прямо сейчас. И тут врачи сталкиваются с тем, что они не могут начать терапию здесь и сейчас, просто потому, что нет препаратов. Они не могут ни начать лечение, ни иногда продолжить.

Например, приехал пациент с рецидивом — ему тут же надо ввести препарат, который как раз позволит минимизировать летальный исход, но, к сожалению, пациенту приходится ждать и это упущенное время может стать фатальным.

— Эта пандемия больше всего сказалась на гематологических больных. Они особо подвержены инфекции. Как они сейчас ездят в федеральные и региональные центры?

— Вы знаете, наших пациентов ничего не останавливает. Если человек понимает, что он получит качественное лечение в федеральном центре, он туда едет.

Другое дело, что, приехав, пациенты сталкиваются с тем, что врачи не могут дать препарат, потому что его просто нет.

— Острым лимфобластным лейкозом болеют чаще всего дети. Сейчас для них какая-то особая помощь предусмотрена на государственном уровне? Уделяется им особое внимание?

— Изданы довольно хорошие приказы по онкологическим пациентам, в которых и Минздрав, и правительство предусмотрели, что объемы лечения, их своевременность не должны быть изменены, уменьшены, все должно соблюдаться в полном объеме. Ни одна процедура, ни один препарат, ничего не должно измениться у онкологического пациента. Это очень важно для нас.

Но при всем при этом мы видим, что регионы эти приказы нарушают. Идут на сокращение лечения, заменяют лекарства на более дешевые, не закупают вовремя таблетированные препараты.

— В чем причина этого? Кто виноват в исчезновении лекарств?

— Халатность. Это варварская халатность наших чиновников.

— Почему закупают более дешевые препараты?

Только в Москве перепрофилировали под ковид три онкологических клиники

— Как меняются протоколы лечения?

— Меняется не сам протокол лечения, как объясняют врачи, это персонифицированный подход к пациенту. То есть изменение схемы не должно быть ему во вред, а наоборот — на пользу. И лечение качественное, и одновременное снижение риска заболевания COVID-19.

Но не везде этот баланс соблюдается. В некоторых случаях, стараясь избежать вспышки коронавируса в своем учреждении, меняют схему лечения так, что это не идет на пользу пациенту.

У нас было несколько случаев недавно, когда мы переводили пациента в федеральный центр и там его возвращали на прежнюю действительно эффективную схему лечения. И пациент начинал на глазах меняться, и действительно положительная тенденция наблюдалась в его лечении. У нас такие единичные случаи, но они были.

Приказ Минздрава не препятствует тому, чтобы в индивидуальном порядке менять схему лечения. Наше лечение очень персонифицировано, но, когда происходит изменение схемы неправомерно — это, я считаю, нарушение законодательства, это должна рассматривать страховая компания. Пациентам надо сообщать в страховую компанию в первую очередь, где они застрахованы по ОМС. Но тут нужно быть очень аккуратным.

Мы с вами на войне, и наш враг невидим. Это невидимая инфекция. И онкологам действительно непросто.

Им необходимо снизить риск заражения конкретного пациента, снизить риск вспышки коронавируса в своем учреждении и качественно лечить пациента. А тут еще проблемы с препаратами, отделения закрываются на карантин, кого-то перепрофилируют…

— Как много отделений или онкоцентров были перепрофилированы под COVID-19 ?

— Очень много перепрофилировано по всей стране, только в Москве — три. Но иногда это не происходит по приказу. Это, понимаете, как военное положение — их занимает наш враг. По стечению обстоятельств их перепрофилируют.

В Институте рентгенорадиологии было выявлено массовое заражение COVID-19 и врачебного состава, и пациентов. Его закрыли на карантин полностью. Это было действительно правильно. Там долечивали онкологических пациентов и направляли туда онкологических пациентов, у которых была выявлена инфекция. И это очень правильно, потому что там оказывается двусторонняя профессиональная помощь — как онкологическим пациентам и как ковидным. С 18 мая институт открыл амбулаторный прием специалистов.

— Как вы вообще относитесь к перепрофилированию? Есть ли необоснованные случаи?

— Да, они есть. И самое необоснованное перепрофилирование на наш взгляд — это была попытка отдать под COVID-19 институт им. Петрова в Санкт-Петербурге. Мы высказались против него. Написали открытое письмо губернатору, инициировали петицию, которую подписали несколько тысяч пациентов. И в итоге мы его отстояли . Потому что в этом действительно не было никакого смысла — там отделение на 300 коек, реанимационных — порядка 18.

— Может ли рак ждать? Врачи говорят пациентам, что отсрочка в лечении в 3–4 недели на прогноз не влияет.

— Это так, особенно в ряде нозологий, которые не являются экстренными. Рак этот рос годами, 2–3 недели не являются для него патологичными.

Но мы должны понимать — вот мы вводим препарат, у которого достигается определенный уровень токсичности. Если вводим раз в три недели, то препаратом предусмотрено, что за три недели создается тот самый уровень токсичности, который нужен для достижения лечебного эффекта. Если вы сделали перерыв не три недели, а пять, то уровень этой токсичности уменьшается. Будет ли при этом достигнут стопроцентный эффект, который предполагался этой схемой, не факт. Поэтому, безусловно, лечение должно идти без перерывов. За исключением внесения корректив коронавирусом.

Если пациент вдруг инфицировался, конечно, лечение основного заболевания нужно остановить и начать бороться с вирусом. Потому что пациент может погибнуть быстрее от коронавирусной инфекции, чем от онкологии.

— Что происходит с онкологическими пациентами, у которых выявляют COVID-19? Их сразу выписывают из онкологических центров?

— Их должны переводить. Если пациент лежит в онкодиспансере и у него выявлен вирус, его должны перевести в ковидную больницу. Как правило, ковидное учреждение имеет возможность телемедицински связаться со специалистами узкого профиля. Если поступил онкопациент и нужна консультация профильных онкологов, им ничего не мешает сейчас связаться по телемедицинским технологиям с учреждением, которое наблюдало этого пациента.

— Появились ли какие-то официальные советы для онкологических больных? Как им лучше всего себя сейчас вести?

— Эти рекомендации написаны академиком Андреем Каприным — главным внештатным онкологом Минздрава. Мы совместно с ассоциацией онкологов их напечатали и раздаем нашим пациентам. Очень подробная брошюра опубликована на нашем сайте.

А общие советы такие же, как и всем — минимизировать контакты, пользоваться средствами индивидуальной защиты, мыть руки. Ну и, если есть возможность, отложить посещение медицинского учреждения. Я заразилась в поликлинике…

Вспышка заболевания COVID-19, которое вызывает коронавирус SARS-CoV-2 впервые была зафиксирована в Китае. Стремительное распространение вируса обусловленное его виральностью, вынудило ВОЗ признать это пандемией. На сегодня нет средств специфической профилактики КОВИД-19, равно как и терапии с доказанной эффективностью.

Как передается вирус, и какие его симптомы

Передача вируса происходит во время контакта с инфицированным человеком или предметами, на которых остались частицы выделений из слизистых (слюна, носовая слизь). Он может попасть в организм здорового человека воздушно-капельным, воздушно-пылевым или контактным способами. Коварство инфекции в том, что больной может не иметь выраженных симптомов, а инкубационный период заболевания составляет до 14 дней.

Основными симптомами заболевания являются:

Повышение температуры тела.

Повышенная утомляемость и одышка.

Нарушение нормального дыхания.

Редко встречаются насморк, диарея, отхаркивание кровью.

Коронавирус и раковые заболевания

Онкологические больные всегда были сильно восприимчивы к респираторным заболеваниям из-за явления иммунносупресии, которая вызвана приемом сильнодействующих химиотерапевтических препаратов. Поэтому вопрос исследования корреляции заболеваемости в отношении пациентов с раком был неизбежен.

Угнетения нормального функционирования систем и органов человека.

Негативного воздействия химиотерапевтических препаратов.

Осложнений после оперативных вмешательств (удаление опухоли).

Больные онкогематологическими видами рака.

Пациенты, которым недавно провели таргетную или химиотерапию.

Больные, у которых зафиксирован значительный иммунодефицит.

Пациенты, перенесшие трансплантацию костного мозга.

Соблюдать режим социальной изоляции – избегать мест массового скопления людей.

Тщательно мыть руки мылом (не менее 20 секунд) и пользоваться антисептическими средствами.

Носить защитную маску, которая защищает область рта и носа.

При повышении температуры до субфебрильного коридора 37-38 градусов и отсутствии катаральных выделений, необходимо обратиться к врачу. Повышение температуры вовсе не означает заражение, однако исключать такую вероятность нельзя. В том случае, если высокая температура сопровождается сухим кашлем, заложенностью носа, осложнением дыхательной функции стоит срочно сообщить об этом терапевту и онкологу. Вам будет назначена диагностика, чтобы определить связаны ли данные симптомы с коронавирусом или осложнениями после проведения химиотерапии/облучения.

Согласно рекомендациям ВОЗ и других международных организаций при подозрении на КОВИД-19 необходимо:

Приостановить противораковое лечение. В том числе таргетную и химиотерапию.

Если вы находитесь дома – наденьте маску, и свяжитесь с врачом.

Укажите врачу, с кем вы контактировали за последние 14 дней; посещали ли районы, где была зафиксирована вспышка заболевания.

Подготовьте информацию о сроках проведения вам противоракового лечения – химиотерапии, оперативного вмешательства, таргетной и иммунотерапии.

Соберите выписные эпикризы из больницы.

Самоизолируйтесь в отдельном помещении (комната), соблюдайте постельный режим, не занимайтесь самолечением.

Не контактируйте с другими членами семьи. Уход может совершать один родственник, предварительно надев защитную маску, очки и одноразовые перчатки.

Часто мойте и дезинфицируйте поверхность бытовых предметов, которыми пользуйтесь; проводите влажную уборку и проветривайте комнату.

Ожидайте проведения теста и выполняйте рекомендации врача.

Лечение коронавируса препаратами от ВИЧ, рака, малярии, лихорадки ЭБОЛА

Фармацевтические компании направили все усилия на разработку вакцины от нового штамма вируса и эффективного медикаментозного препарата для лечения. Изобретение действующих препаратов сулит миллиардные прибыли. В прессе часто возникают публикации про эффективность того или ионного лекарства, которое применяется в терапии других заболеваний (чаще всего инфекционных). Сложность заключается в том, что в отношении вируса применяется комплексная терапия, которая состоит из нескольких этапов. На первом этапе больного назначают этиотропное лечение, которое подавляет и уничтожает возбудитель. Одновременно применяют патогенетическое лечение – оно позволяет остановить распространение инфекции. И наконец, симптомотерапия. Она направлена на облегчение сопутствующих COVID-19 симптомов – облегчение дыхания, избавление от кашля и заложенности носа, насморка, снижение температуры тела и т.д.

Некоторые препараты демонстрируют положительную динамику. Однако стоит помнить, что они разрабатывались для борьбы с другими заболеваниями. Поэтому самолечение и прием таких средств может вызвать негативную, а в некоторых случаях, даже деструктивную реакцию. Прежде всего, со стороны нервной и иммунной систем. Также возможны расстройства психологического характера.

Какие же препараты назначают?

От ВИЧ. Минздрав выпустил временный протокол, в котором описано применение комбинации препаратов лопинавир+ротонавир, которые дополнены интерферонами и рибавирином. Вышеуказанные лекарства назначают больным вирусом иммунодефицита человека. Они продемонстрировали хорошую эффективность при вспышке предыдущего вируса в 2003 году. В России могут назначать аналог данных препаратов – калидавир. Отметим, что реакция врачей на применение препаратов часто противоположная.

От рака. Несколько лет назад был разработан экспериментальный препарат от онкологических заболеваний молочной железы – Леронлимаб. Учитывая, что больные коронавирусом находятся на грани жизни и смерти, родные часто принимают решение про терапию непроверенными лекарствами. Зафиксированы несколько случаев, когда средство дало положительный результат. Пациенты, подключенные к аппарату искусственной вентиляции легких выздоравливали. Леронлимаб вводят двумя инъекциями в брюшную полость больного. Российские фармацевты выдвигают гипотезу про потенциальную эффективность препаратов фортепрен, триазавирин, фавипиравир.

От ЭБОЛЫ. Для борьбы с лихорадкой применяют препарат Ремдесивир. Впервые для лечения пациентов с COVID-19 его использовали в Италии (лидирует по количеству смертей состоянием 03 апреля). Врачи заявили, что пациент полностью излечился в возрасте 79 лет. После этого препарат применили специалисты в США (успешно для 4-х больных с лайнера Diamond Princess) Сейчас нет точных выводов про эффективность лечения, тем не менее, все больше голосов звучит в поддержку Remdesivir.

От малярии. Терапия с применением хлорохилфосфата (препарата от малярии) описана в отчете китайских медиков, которые первыми столкнулись со вспышкой вируса. Это уже 6-е обновление отчета, тем не менее, рекомендация к лечению данным препаратом остается. Российские медики разрабатывают лекарство на основе другого вещества, которое успешно применяется в качестве антималярийного – мефлохин. Исследователи заявили, что действующее вещество оказывает цитопатическое влияние на симптомы селективного характера, которые развиваются при КОВИД-19. Если гипотеза подтвердится, то мефлохин может послужить не только терапевтическим средством, но и стать основой будущей вакцины.

Что касается вакцины, то первые испытания провели в США. Вакцина под названием mRNA-1273 была введена 45 добровольцам.

Лавинообразное распространение нового вируса в мире спровоцировало остановку клинических испытаний препаратов от рака. Врачи перегружены и вынуждены сосредоточиться на разработке лечения от COVID-19. Рон Хербст из университета г. Йель отмечает, что по ряду лекарственных средств наблюдалась положительная динамика в клинической эффективности. В то же время, коронавирус особо опасен для пациентов с ослабленной иммунной системой. И разработка лечения от него не менее важна, чем испытание инновационных лекарств от рака.

Рита Уилсон – жена известного американского актера Тома Хэнкса. Вместе с супругом она заразилась коронавирусом и 2 недели пребывала на обсервации в Австралии. Лишь 27 марта чета смогла вернуться домой в США. История 63-летней женщины примечательна тем, что 5 лет назад у нее был диагностирован рак груди. Врачам пришлось провести двустороннюю мастэктомию. Тем не менее, организм сумел восстановиться после лечения рака и сейчас Рита смогла справиться с коронавирусом. Таким образом, она стала первой пациенткой, которая вылечилась от обоих недугов, и это стало известно широкой аудитории. Интересно, что заражение коронавирусом у жены Тома Хэнкса диагностировали 14 марта, а 29 марта исполнилось 5 лет после операции на молочных железах из-за опухоли. Непростой месяц для Риты.

На сегодня нет вакцин и специфического лечения от коронавируса SARS-CoV-2, а больные раком находятся в группе риска. Чтобы обезопасить себя от потенциального заражения необходимо выполнять рекомендации ВОЗ и Минздрава РФ. Не менее важно уделить внимание повышению иммунитета – сбалансируйте свой рацион питания, соблюдайте питьевой режим, проветривайте помещение, избегайте стресса. Разработка вакцины и препаратов для лечения ведется фармацевтическими компаниями в России и многих других странах мира. До одобрения лекарств, онкобольным необходимо сосредоточить свое внимание на том, чтобы уберечься от заражения коронавирусом.

Инфекция COVID-19, которую вызывает новый коронавирус, продолжает распространяться на территории России. На 18 мая 2020 года в стране подтверждено более 290 тысяч случаев заболевания (в мире — более 4,7 миллионов), более 2700 больных погибли.

Заражению подвержены люди разных возрастных групп, от младенцев до пожилых. Но последствия могут быть разными. В 80% случаев болезнь протекает как легкая простуда. В 15% случаев инфекция протекает тяжело, и пациенту требуется оксигенотерапия (вдыхание газовой смеси с повышенным содержанием кислорода). У 5% пациентов болезнь протекает критически, нужна искусственная вентиляция легких (ИВЛ).

Кто попадет в эти 80%, 15% или 5%, точно предсказать невозможно, как и невозможно узнать заранее, кто перенесет болезнь, а кого она убьет. При этом COVID-19 распространяется быстрее, чем грипп. Именно поэтому во многих странах введены такие строгие ограничения. Если не сдерживать распространение пандемии, системы здравоохранения просто не справятся с потоком тяжелых больных, и это будет стоить многих жизней.

Почему новый коронавирус опасен для онкологических больных? Влияние рака на иммунитет

Главные факторы, из-за которых COVID-19 с большей вероятностью приводит к осложнениям и фатальным исходам у онкологических больных:

• Побочные эффекты химиопрепаратов. Эти лекарства поражают не только опухолевые, но и нормальные быстро размножающиеся клетки. В результате может возникнуть лейкопения — снижение в крови уровня лейкоцитов — клеток, обеспечивающих защиту организма от инфекций.
• Препараты из группы ингибиторов mTOR оказывают прямое иммуносупрессивное действие — подавляют работу иммунной системы.
• Организм многих онкологических пациентов в целом сильно ослаблен из-за заболевания, нутритивной недостаточности, перенесенных операций, сопутствующих патологий.

Как избежать заражения? Профилактика инфекции COVID-19 у онкологических больных

В первую очередь важно помнить о персональных мерах защиты: не выходить из дома без веской причины, ограничить контакты, часто тщательно мыть руки с мылом и обрабатывать их антисептиком, держать дистанцию с другими людьми, когда выходите на улицу, в магазин. Медицинские маски и промывания носа не обеспечивают полную защиту. Если нужно съездить в клинику — лучше сделать это на личном транспорте или на такси.

Несмотря на режим самоизоляции, лечение рака прекращать нельзя, это грозит опасными последствиями. Европейская клиника в эти дни продолжает работать в круглосуточном режиме, при этом приняты все необходимые меры, чтобы защитить пациентов и персонал от заражения новым коронавирусом:

• Мы не принимаем пациентов с подтвержденным диагнозом COVID-19. При поступлении в клинику обязательно предъявление отрицательного результата лабораторного теста и результатов компьютерной томографии грудной клетки давностью не более суток.
• Мы не принимаем пациентов, въехавших на территорию Российской Федерации менее 14 дней назад.
• На входе в клинику специалисты контролируют температуру каждого пациента и посетителя. В начале рабочей смены у всех сотрудников проводится термометрия.
• Организована постоянная работа ультрафиолетовых обеззараживателей воздуха в режиме рециркуляции.
• Мы бесплатно раздаем пациентам маски и убедительно просим пользоваться антисептиками для рук.
• Медперсонал во время работы использует все необходимые средства защиты: маски, защитные экраны, шапочки, перчатки.
• Ограничены посещения пациентов, но для того, чтобы они могли общаться с родственниками, мы организуем видеосвязь через планшеты.

Что собой представляет коронавирус?

Коронавирусы — семейство, включающее 40 вирусов, способных вызывать инфекции у людей и животных. У людей они вызывают респираторные заболевания, начиная простудой и заканчивая пневмонией. Семейство коронавирусов известно с 60-х годов прошлого века. Два самых знаменитых из выявленных ранее:

• SARS-CoV — возбудитель атипичной пневмонии, первый случай которой был зарегистрирован в 2002 году.
• MERS-CoV — в 2015 году вызвал вспышку ближневосточного респираторного синдрома.

Эти две инфекции опасны, но их распространение удалось относительно быстро остановить. Новый коронавирус SARS-CoV-2 оказался более заразным и смог распространиться до масштабов пандемии. Считается, что этот возбудитель имеет естественное происхождение, первый больной заразился им от животного (какого точно — неизвестно).

Кстати, свое название коронавирусы получили из-за шиповидных отростков на поверхности вирусной частицы, которые напоминают солнечную корону.

Что делать при подозрении на COVID-19?

Самостоятельно установить диагноз невозможно: в большинстве случаев проявления COVID-19 не отличаются от простуды, да и пневмония с высокой температурой и сильным кашлем может быть вызвана разными причинами. Диагноз можно установить только после лабораторного тестирования на коронавирусы (применяют метод ПЦР), поэтому при появлении симптомов нужно немедленно обратиться к врачу.

Если инфекция протекает легко, и состояние иммунитета в норме, лечение ничем не отличается от лечения простуды и направлено на борьбу с симптомами. Нужно изолировать больного от окружающих.

Некоторым пациентам требуется оксигенотерапия или ИВЛ, лечение в условиях отделения реанимации.

Прогноз для онкологического больного при инфекции, вызванной новыми коронавирусами

Первое ретроспективное исследование на эту тему провели ученые из Китая, и оно включало 28 больных. Как и следовало ожидать, китайские исследователи обнаружили, что у людей, страдающих раком, инфекция COVID-19 протекала тяжелее и чаще проводила к гибели.

Более крупное исследование было недавно проведено учеными из США и опубликовано в научном журнале Анналы онкологии (Annals of Oncology).

Американские исследователи наблюдали за состоянием 334 онкологических пациентов с подтвержденным COVID-19. Среди этих больных были люди с раком молочной железы (57 человек), простаты (56), легких (23), мочевого пузыря (18), толстой и прямой кишки (16).

У онкологических больных в этом исследовании во время инфекции, вызванной новым коронавирусом, был намного выше риск попасть на ИВЛ. Особенно высокие риски отмечались у людей в возрасте 66–80 лет. Но существенных различий в показателях смертности по сравнению с людьми без онкологических заболеваний выявлено не было.

Так или иначе, онкологические больные находятся в группе повышенного риска по тяжелому течению COVID-19, поэтому важно принимать все меры по предотвращению их заражения.