Помошь в лечение рака

Врач-онколог разрабатывает программу лечения, исходя из типа, локализации, стадии опухоли, состояния здоровья больного. С пациентом работает команда специалистов, которая может включать онкологов, терапевтов, химиотерапевтов, радиологов, анестезиологов, психоонкологов, реабилитологов, хирургов-онкологов.

В данной статье будут рассмотрены основные методы лечения онкологических заболеваний, мы коротко остановимся на каждом из них и расскажем о важных моментах.

Хирургическое лечение

Во время операции хирург удаляет опухолевую ткань, пораженные близлежащие лимфатические узлы. Цели хирургического лечения могут быть разными:

Удаление опухоли целиком.
Удаление части опухоли (циторедуктивные операции). От рака это не излечит, но поможет повысить эффективность химиотерапии и других методов лечения.
Паллиативные операции обычно выполняют на поздних стадиях рака. Они помогают уменьшить боли, частично восстановить функции пораженного органа.

Иногда можно прибегнуть к миниинвазивному лапароскопическому вмешательству, в других случаях приходится делать большой разрез. Это зависит от размеров и локализации опухоли. При больших новообразованиях приходится удалять много тканей или даже целые части тела, например, молочную железу. В дальнейшем восстановить внешность помогают реконструктивно-пластические операции, протезы.

В случаях, когда это возможно, современные хирурги обходятся без скальпеля и прибегают к криохирургии (разрушение новообразования при помощи низкой температуры), лазерной хирургии, фотодинамической терапии (введение в опухоль специального препарата, который делает её чувствительной к свету, с последующим облучением).

Химиотерапия

Химиопрепараты уничтожают быстро делящиеся клетки. Химиотерапия может применяться как самостоятельно, так и в сочетании с другими методами, например, хирургическими вмешательствами, лучевой терапией. Химиотерапия может преследовать разные цели:

Уменьшить опухоль перед хирургическим вмешательством или курсом лучевой терапии. В данном случае химиотерапия будет называться неоадъювантной.
Уничтожить раковые клетки, которые остались в организме пациента после операции. Такую химиотерапию называют адъювантной.
Повысить эффективность других методов лечения рака.
Предотвратить рецидив после операции, лучевой терапии.
Облегчить боль и другие симптомы, вызванные опухолью.

Химиопрепараты применяют в виде таблеток и капсул, внутривенных инъекций, также их могут вводить в организм другими способами.

Лучевая терапия

Лучевая терапия применяет ионизирующее излучение, которое, как и химиопрепараты, уничтожает быстро делящиеся клетки. Её можно использовать как для уничтожения опухоли, так и для облегчения боли и других симптомов.

Существуют две разновидности лучевой терапии:

При внешнем облучении аппарат находится на расстоянии от пациента и посылает пучок лучей в область тела, где находится опухоль.
При внутреннем облучении источник излучения вводят в тело пациента. Если источник излучения представляет собой твердый предмет (капсулу или ленту), такой вид лечения называется брахитерапией. В качестве источника излучения может выступать и жидкость, которую вводят внутривенно. Она распространяется по всему организму и уничтожает раковые клетки в разных органах. Такую методику используют, в частности, при раке щитовидной железы.

Лучевую терапию нередко сочетают с хирургическим лечением:

Перед операцией она помогает уменьшить размеры опухоли.
Во время операции хирург имеет возможность облучать опухоль непосредственно, так, чтобы лучи не проходили через кожу.
После операции лучевая терапия помогает уничтожить оставшиеся раковые клетки.

Гормональная терапия

Рост злокачественных опухолей простаты и молочной железы сильно зависит от гормональных эффектов. Если раковые клетки имеют рецепторы к мужским или женским половым гормонам, врач назначит гормональную терапию. Препараты, которые при этом применяются, могут бороться с опухолью двумя путями:

Гормональную терапию очень редко назначают отдельно, чаще всего она дополняет другие виды лечения. Иногда прибегают к хирургическим вмешательствам, во время которых удаляют яичники или яички, чтобы половые гормоны в организме больше не вырабатывались.

Иммунотерапия

Современные ученые научились редактировать гены в иммунных клетках. У пациента берут Т-лимфоциты, изменяют их гены таким образом, чтобы они могли атаковать опухоль, искусственно размножают новые клетки в пробирке и возвращают в организм.

Таргетная терапия

В последние годы ученые многое узнали о молекулярных механизмах, которые помогают раковым клеткам расти, размножаться, выживать. Новые знания помогли создать новое направление в лечении рака — таргетную терапию. У таргетного препарата всегда есть конкретная цель — специфическая молекула, которая образуется в раковых клетках и нужна для роста, выживания опухоли.

Разные таргетные препараты действуют по-разному:

работают как препараты для иммунотерапии;
блокируют молекулярные сигналы, которые заставляют раковые клетки бесконтрольно делиться;
блокируют молекулярные сигналы, которые нужны для роста новых сосудов и питания опухоли;
делают клетки опухоли чувствительными к химиопрепаратам, излучению;
вызывают естественную гибель раковых клеток — апоптоз;
работают как препараты для гормональной терапии.

Таргетную терапию можно применять как отдельно, так и в сочетании с другими методами лечения.

Генная инженерия в лечении онкологических заболеваний

Несмотря на то, что за последние годы онкология шагнула далеко вперед, перед ней стоит еще много проблем. Даже современные методы лечения не всегда оказываются эффективными. Ученые постоянно ищут новые пути.

Ученые обнаружили, что в лаборатории с помощью CRISPR-Cas можно разрезать любые гены в нужном месте. Был открыт относительно простой, быстрый и недорогой метод редактирования генов. Он нашел применение во многих сферах, в том числе в онкологии. С помощью CRISPR-Cas изучают гены, ответственные за развитие злокачественных опухолей, создают новые лекарственные препараты, модифицируют иммунные клетки таким образом, чтобы они могли распознавать и атаковать раковые клетки. Несколько клинических исследований проводится прямо сейчас.

В 2016 году онкологам из США впервые удалось вылечить женщину от рака молочной железы IV стадии с помощью адаптивной T-клеточной иммунотерапии. 46-летняя Джуди Перкинс перенесла несколько курсов химиотерапии, но лечение оказалось безуспешным, опухоль продолжала прогрессировать, появились метастазы в печени.

В результате у женщины наступила ремиссия. В 2018 году ученые сообщили, что в ее организме вот уже два года не обнаруживаются признаки присутствия злокачественной опухоли. До этого врачи говорили, что Джуди осталось жить не более трех лет.

Лечащему врачу можно и нужно задавать вопросы. Когда пациент хорошо информирован, это идет на пользу лечению. Спросите онколога о том, какие виды лечения вам будут назначены, как будут проходить процедуры, на какой результат можно рассчитывать, какие возможны побочные эффекты, как их предотвратить и как с ними справиться. Врачи Европейской клиники применяют весь арсенал методик, которые на данный момент доступны в России. Мы постоянно следим за инновациями.

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

В наши дни, онкологические болезни являются самыми серьёзными расстройствами здоровья. В развитых странах, рак является второй причиной смертельности после сердечно-сосудистых заболеваний.

Рак, как болезнь, характеризуется хаотичным и непрерывным развитием анормальных клеток от одной клетки, которая стала раковой.

Раковые клетки больше не отвечают правилам и сигналам организма, что нарушает его баланс.

В отсутствии лечения, опухоль расширяется и разрушает другие здоровые соседние ткани и распространяется к другим органам (метастазы). В такой ситуации, считается, что рак перешёл в генерализованную форму.

Поиск новых видов лечения болезни продолжается. Уже сейчас такие новые методы лечения как иммунотерапия и генная терапия помогают усовершенствовать классические виды лечения рака (химиотерапия, радиотерапия, гормональная терапия, хирургия) что позволит увеличивать шансы против онкологических расстройств.

Лечение рака в большинстве случаев не состоит только из одной терапии.

Как правило, в арсенале у онколога присутствуют такие виды лечения:

химиотерапия;
иммунотерапия;
хирургия;
гормональная терапия;
радиотерапия.

Для локального лечения используются радиотерапия и хирургия.

Гормональная терапия и химиотерапия используются для предотвращения или лечения генерализированного рака. Их эффекты замечаются на уровне всего организма.

Конечно же, выбор типа лечения зависит и от вида рака, но также и от общего состояния и возраста больного. Наличие некоторых других болезней может исключить определенные виды лечения.

Локальное лечение рака

Хирургическое вмешательство может быть необходимо в начале болезни для того чтобы подтвердить диагноз.

С её помощью можно изучить раковые повреждения и их экспансии.

В случае локального рака, хирургическое вмешательство позволяет полное или частичное удаление пораженного органа или опухоли.

Этот метод лечения онкологических заболеваний использует радиации, которые делают изменения на уровне тканей, через которых проходят лучи. В результате раковые клетки разрушаются моментально или постепенно.

Проблема в том, что радиация может воздействовать на соседние здоровые ткани. По этой причине использование облучения ограничено.

Тип использованной радиации и её дозировка зависит от вида рака.

Общее лечение рака

Химиотерапия рака включает различные лекарственные препараты, которые, как правило, вводятся внутривенно. Таким образом, активные химические вещества распространяются по всему организму.

Побочный эффект химиотерапии в том что она не только вызывает разрушение раковых клеток, но и влияет на состояние здоровых клеток. Особенно вредной является химиотерапия для клеток, которые очень быстро обновляются, такие как клетки костного мозга.

Гормональное лечение онкологических заболеваний зависимых от гормонов (рак молочной железы и рак предстательной железы) состоит в ограничении раковых клеток в гормонах, благодаря которым они размножаются.

Эти гормоны дают раковым клеткам сигнал для размножения, позволяя опухоли развиваться.

Устраняя место синтеза этих гормонов (яичники, яички) или блокируя сигнала о размножении, уменьшается скорость развития опухоли.

Иммунотерапия состоит в применении веществ, которые стимулируют клетки иммунной системы для разрушения раковых клеток.

Пока что применение этого вида лечения остается ограниченным к определенным видам рака.

Генная терапия использует гены в качестве лекарства. Если быть конкретнее то заменяются гены, которые ответственны за появление и развитие рака в обычной ситуации.

Но пока что эта терапия находится на уровне разработки.

Как вовремя выявить онкологическое заболевание?

Механизмы возникновения и появления анормальных раковых клеток — многочисленные и сложные. Они отличаются как во времени, так и для каждой формы болезни.

Благодаря прогрессам в области медицины, эти механизмы становится более понятными, что улучшает методы профилактики и диагностики, а также делает лечение более эффективным.

Профилактика онкологических заболеваний зависит в первую очередь от каждого человека. 80 % всех видов рака возникают напрямую из-за образа жизни и поведения пациента.

Какие меры принять чтобы снизить вероятность рака?

Каждый человек может снизить риск на себя, избегая таких способствующих факторов:

курение;
злоупотребление спиртными напитками;
неправильное питание;
длительное и повторное подвергание к солнечной радиации.

Такие факторы как наследственность и окружающая среда влияют очень мало на развитие онкологических заболеваний.

Как повысить шансы успешного лечения онкологических заболеваний?

В любом случае, следует обратить внимание на первые признаки заболевания, которые и являются сигналами. Точная диагностика болезни заключается в консультации врача и проведение некоторых обследований, которые позволяют выявить предраковые нарушения, а также опухоли в начальных стадиях.

Таким образом, у пациента возрастают шансы на успешное лечение.

Более подробное описание рака позволило больным лучше понять причины, симптомы и эволюцию болезни, что помогло ранее выявить болезнь.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекарственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно собрать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.

Читайте также: