Новое в лечении рака нижний

Курс – на индивидуализацию

Мегагрант Лукьянова - высокоточная химиотерапия

Разработка велась учеными НИИ биотехнологий (тогда еще просто лаборатории Нижегородской государственной медицинской академии (НижГМА)) под руководством доктора биологических наук, академика РАН Сергея Лукьянова. Ее использование позволяет на основе культуры раковой опухоли, взятой у пациента во время биопсии и выращенной в чашках Петри, тестировать различные группы лекарств, подбирая для лечения те, которые наиболее активно воздействуют на раковые клетки конкретного пациента.

Такая индивидуальная культура живет довольно долго. За это время на нее воздействуют различными химиопрепаратами. Получается, что из нескольких препаратов эффективными для конкретного человека являются только два-три. И пациента можно лечить быстрее и эффективнее.

Мегагрант Виткина – физика плюс медицина

Второй мега-грант, полученный НижГМА, позволил разработать прибор, который уже сегодня применяется в Нижегородском онкологическом диспансере, также помогая медикам подбирать для пациентов индивидуальные программы борьбы с раком.

Прибор для оптическо-когенентной томографии разработан под руководством канадского ученого Алекса Виткина, доктора физматнаук, старшего научного сотрудника отдела биофизики и биоимиджинга Института Рака (Онтарио) и физика по радиационной медицине, в сотрудничестве с учеными и инженерами нижегородского Института прикладной физики РАН.

Директор созданного в НижГМА НИИ биомедицинских технологий Елена Загайнова рассказала, что этот прибор позволяет разработать индивидуальную программу лечения для каждого больного, исходя из особенностей его организма, возраста и микроциркуляции крови в сосудах опухоли. Он позволяет уточнить параметры лучевой и химиотерапии и других методов лечения индивидуально для опухоли конкретного больного.

Обследование на приборе позволяет медикам в течение 1-2 недель определить, насколько эффективно работает назначенное пациенту лечение и скорректировать его.

По словам директора института, медики с этим прибором получили, во-первых, возможность определять в течение 1-2 недель структуру ткани опухоли, микроциркуляцию сосудов опухоли и пальпировать ее. Это дает возможность определить индивидуальные особенности конкретного пациента и то, как будет реагировать опухоль на различные виды терапии. Во-вторых, врачи-практики получили неинвазивный, безопасный, безболезненный инструмент оценки раннего ответа на лечение.

В 2010 году в России впервые присуждались мега-гранты Правительства РФ на научные разработки. Условие конкурса – проектом должен руководить ученый с именем. Тогда, в 2010 –м Нижегородская государственная медицинская академия впервые выиграла мега-грант. Сейчас научные исследования постепенно внедряются в медицинскую практику. И первыми пациентами, которым помогают разработки ученых-медиков, становятся нижегородцы, столкнувшиеся с онкологией.

Мега-грант Чудакова – ударить иммунитетом по онкологии

Руководителем проекта, получившего третий мега-грант, стал самый молодой ученый, когда-либо получавший такие гранты, доктор биологических наук Дмитрий Чудаков. Он возглавляет лабораторию геномики адаптивного иммунитета Институт биоорганической химии им.академиков М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова РАН. На сегодняшний день его называют самым цитируемым ученым России.

Задача нового проекта – оценить, сколько Т-лимфоцитов есть в опухоли у конкретного пациента и сколько из них борются со злокачественным новообразованием. У ученых появляется возможность выйти на новый уровень лечения рака, особенно на ранних стадиях – это имуннотерапия. В перспективе возможен отказ от химиотерапии и применение веществ, активирующих иммунитет для пациентов, у которых есть иммунный ответ.

Проблема стандарта и протокола

Сложность внедрения инновационных разработок в широкую онкологическую практику состоит в тех же медицинских стандартах и протоколах. Сейчас, по словам ректора НижГМА Бориса Шахова, врачи обязаны проводить обследование и лечение именно по тем правилам, которые утверждены Минздравом РФ. И оплата через ОМС идет по выполнению стандартов. Это приводит к тому, что неточно выбранное лечение, затянутое на 2-3 месяца по протоколу, может не дать результата.

Клинические рекомендации будут вырабатываться медассоциациями, направляться в Минздрав для утверждения. Тогда можно будет официально использовать в клинической практике разработки ученых.

В Нижнем Новгороде лечащие онкологи уже сегодня могут, при желании и необходимости, использовать разработки НижГМА. И используют.

Татьяна Кузнецова. Фото: пресс-служба НижГМА

Отправьте свою новость в редакцию, расскажите о проблеме или предложите тему для публикации. Пришлите фото или видео интересного события на почту news@news.52.ru . Наш номер в WhatsApp и Viber 8-910-390-4040. Читайте новости в соцсетях "ВКонтакте" , Facebook , "Одноклассники.ru" . Наши новостные каналы — в Twitter , Viber и Telegram .

Исследователи берут кровь у животного, привитого антигеном-мишенью, и выделяют из нее иммунные клетки, несущие гены антител

Полученный генетический материал находится в библиотеках антител — пробирках с прозрачной жидкостью, внутри которых — миллиарды разных вариантов антител

С помощью вирусов бактерий — фагов — ученые сужают число вероятных кандидатов. Затем выбирают из них два-три лучших варианта и переносят их на бактерии. Бактерии размножаются, и каждая несет на себе генетическую информацию одного варианта антитела

Из бактерий выделяют генетический материал и расшифровывают

Затем исследователи с помощью биоинформатических методов строят 3D-модель антитела, точечно меняя некоторые аминокислоты, чтобы улучшить свойства полученных белковых соединений и сделать их похожими на белок человека

Из бактерий выделяют генетический материал и расшифровывают

Наступление на рак, одну из самых страшных болезней века, ведут во многих клиниках, НИИ, лабораториях мира. Исследователи, врачи используют различные методы. Одно из новых направлений в онкологии – гипертермия. Суть лечения вкратце заключается в том, что пораженная область или все тело разогревается до высокой температуры и больные клетки погибают.

Впервые гипертермия была применена в Нижегородском медицинском институте почти десять лет назад. Сейчас здесь делают новые впечатляющие шаги в борьбе с грозным недугом.

Используя уникальную аппаратуру, созданную в Нижнем Новгороде, и новые методики, врачи разогревают не только локально пораженные участки (это направление развивается, причем на принципиально иной основе), но и производят общую гипертермию, то есть повышают температуру всего тела.

Схема лечения, если говорить в общем, такова. Сначала, если возможно, оперативным путем удаляют злокачественное новообразование. В случае, когда это сделать нельзя (опухоль, к примеру, проросла, захватив жизненно важное пространство), удаляют основной очаг или переносят операцию на более позднее время. Закончив первый этап, приступают к самому главному: общей гипертермии – нагреванию тела до предельно высокой температуры (43 градуса). Все это проводится под наркозом и длится 3 часа.

Высокая температура разрушает опухоли. Но не только за счет этого идет лечение. Во время сеанса в организм вводятся большие дозы противоопухолевых препаратов. Врачи постоянно следят за деятельностью сердца, других жизненно важных органов. Конечно, одного такого сеанса недостаточно. Месяца через полтора человек снова должен приехать в клинику, и ему повторяют общую гипертермию. И так несколько раз. Обычно трех нагреваний хватает для того, чтобы больной пошел на поправку. Если болезнь не очень запущена, то таких сеансов гипертермии потребуется меньше.

В перерывах между сеансами гипертермии какого-либо лечения – химиотерапии, облучения не требуется. Человек просто живет дома и возвращается к нам через полтора месяца. В тридцати процентах случаев обследование показывает, что за это время исчезли или резко уменьшились первичные опухоли, метастазы, словом, видим кардинальные улучшения. Если, например, опухоль вначале была такой, что казалось невозможным ее оперировать, то после сеанса общей гипертермии злокачественное новообразование нередко сокращается в размерах и становится, как мы говорим, “удаляемым”.

После сеансов общего нагревания тела у большинства больных полностью исчезают метастазы из различных органов, например, из печени, тазовых костей, позвонков. Таких результатов прежде ни одним из известных методов лечения или комбинацией их получить не удавалось.

Конечно, не у всех удается переломить ход болезни, но у каждого третьего-четвертого.

Иногда нам приводили совсем ослабленных, изнуренных болезнью людей. Родственники поддерживали их, многие передвигались с большим трудом. Врачи по месту жительства говорили их близким, что никакое лечение уже не поможет и надо для облегчения участи несчастных принимать только обезболивающие препараты, готовясь к самому худщему. Поэтому и к нам-то многие шли без особой надежды.

И вот после нескольких сеансов общей гипертермии приговоренный к смерти человек начинает поправляться. Рентгеновские и другие исследования не обнаруживают ни опухолей, ни метастазов. Надо видеть лица этих больных, их близких.

В Нижнем Новгороде лечат всех, кому можно помочь. Здесь были больные из Омска, Ярославля, Тюмени, Красноярска, Якутска, словом, из многих городов. С саркомой, меланомой, раком молочной железы, желудка, почки, толстой и прямой кишки, с лимфогранулематозом… Можно ли сказать, что этот метод универсален? “Чудесного” средства против всех видов рака еще не найдено. Мы не лечим, например, лейкозы (заболевания крови), опухоли головного мозга. Берем на лечение пожилых людей, а детей – нет, не берем. Мы отказали в проведении гипертермии из-за того, что были противопоказания, не более 15% больных.

На лечение в научно-медицинской фирме принимаются больные без противопоказаний.

Источник: газета “Красноярский рабочий”, 15.05.1997 г.

По статистике, основной причиной смертности остаются сердечно-сосудистые заболевания. Но в то же время люди больше всего боятся рака. Почему этот диагноз в большинстве случае воспринимается как приговор?

Олег Железин: Первая причина - мы до сих пор не умеем убивать раковую клетку. Мы можем эффективно бороться с ней, запрещать ей питаться, развиваться. Существуют различные формы блокировки - химическое лечение, противоопухолевые лекарственные препараты. Сейчас мы уходим от слова "химиотерапия", потому что в арсенале врача появляется все больше препаратов для таргетной терапии, бьющей по определенному участку. Причем для одного онкологического заболевания может быть несколько таргетных препаратов, которые по-разному действуют на клетку. Для врача стоит задача правильно подобрать это лекарство, не методом проб и ошибок, а дополнительными исследованиями. Также используется радиологическое лечение - различные сильные энергии для того, чтобы подавлять клетку. Самым эффективным до последнего времени являлось хирургическое лечение, позволяющее удалить локализованный процесс. Но онкология - это не болезнь одного органа, а системное поражение организма, которое может проявиться во всем теле. Хирургия решить эти вопросы одномоментно не может. Все это цепочки одного процесса.

Что запускает этот процесс?

Олег Железин: Тот, кто найдет ответ на этот вопрос, получит Нобелевскую премию. Я сам размышляю, почему люди так боятся рака. Сердечно-сосудистые заболевания возникают внезапно и могут тут же привести к кончине. Если все обошлось, боязнь смерти пропадает. В случае с раком человек воспринимает диагноз как обозначенную дату смерти. С этим надо жить. Рак - это механизм быстрой смерти в отличие от медленной - старости. Это вторая причина, почему люди так боятся онкологии. Но наше сознание достаточно инертно, внешняя среда меняется быстрее, чем человек к ней адаптируется. Появляются новые методы лечения, продолжительность жизни растет - это общая тенденция в борьбе с раковыми заболеваниями. Я недавно читал статью американца, который получил Нобелевскую премию за разработку лечения ряда опухолевых заболеваний. Он говорит, что мы близки к разгадке механизмов умерщвления раковой клетки. Ученые проникают во все более глубинные процессы физиологии человека. Сейчас исследования ведут на генном уровне, при ряде заболеваний выявлена поломка ДНК. Но пока нет единого метода борьбы с онкологией. Включается даже психотерапия. Японцы говорят, что онкология - это болезнь печали.

К вопросу о новых методах лечения: на базе Нижегородского онкоцентра запущена новая методика радиохирургической лучевой терапии метастаза в печень. Скольким пациентам она сможет помочь?

Олег Железин: Используя этот метод, мы можем помогать примерно 50 пациентам в год. Много это или мало? Не знаю, но каждый человек - это спасенная жизнь. Раньше для лечения этих опухолей использовали менее эффективные методики. Сами оперативные вмешательства, наркозы могут быть более травматичны, чем само удаление этого маленького участка. Теперь все происходит бескровно. Над этим работает целая группа специалистов - физики, медики, они проводят точные расчеты в каждом конкретном случае. Потом все выполняет машина. Мы стали первыми в ПФО, кто внедрил этот метод. Следующий шаг - применение "киберножа" для лечения рака легких. При наличии средств можно купить новейшее оборудование, отремонтировать стены, но куда сложнее запустить технологию.

Технологию работы с оборудованием?

Олег Железин: Я называю технологией некий алгоритм действий в той или иной ситуации. Почему произошло снижение смертности по сердечно-сосудистым заболеваниям? Потому что была запущена технология. Во всей цепочке, начиная с участкового врача и заканчивая сосудистым центром. Врач сначала спасает больному жизнь. Да, есть определенный процент гипердиагностики, когда больного пропускают через весь механизм. А в результате там не оказывается, к примеру, ни инсульта, ни инфаркта. Но цена такой бдительности - человеческая жизнь.

Сейчас мы пытаемся внедрить свои алгоритмы в сфере онкологии. Эта задача определена Минздравом РФ. Мы должны создать технологическую цепочку, которая стартует от фельдшерского акушерского пункта. Сейчас все звенья от ФАПа до онкологического диспансера работают плохо. Часто пациент не имеет претензий непосредственно к лечению или врачу. Но после операции он уходит в никуда, чувствует себя брошенным. Алгоритм работает по отдельным ниточкам, но нам надо наладить его в целом. Эти стандарты уже описаны и начинают внедряться. Онкодиспансер - это еще не вся служба, это звено цепочки. К примеру, мы знаем, что обращаемость людей по поводу онкологических заболеваний носит сезонный характер. В марте-апреле поток огромный, сейчас их нет. В сентябре будет опять пик. В определенные дни у нас до 5 тысяч звонков. Для того чтобы обработать такое количество обращений, мы должны посадить порядка 50 регистраторов. А ведь не всем людям ответишь в рамках стандарта, который отведен. В нашу поликлинику в один день обратилось 640 человек. Чтобы принять их, нужно дополнительно 5 врачей. Где я их возьму? Сейчас пошел спад - около 400 человек в день. Куда я врачей, взятых на дополнительную нагрузку, дену, даже если я их найду?

Чтобы не ухудшать качество медицинской помощи и ее доступность, нам надо заставить работать первичный онкокабинет в каждом амбулаторном поликлиническом отделении. Стоит задача организовать более тесное взаимодействие между нашими службами. Сегодня часть наших врачей принимает в поликлиниках, чтобы отработать технологию взаимодействия с пациентом на момент постановки диагноза и после того, как он уже прошел у нас курс лечения. Также мы закрепили 85 врачей онкодиспансера за каждым районом и каждой поликлиникой. Цель простая - чтобы они начали взаимодействовать. Да, нагрузка на врачей большая. Но на чем базируется медицина? Я как врач определил для себя три кита: профессионализм, ответственность за принятые решения и пациентов, милосердие.

Если говорить о милосердии, существует ли подготовка онкологов к разговорам с больными, с родственниками? Насколько сильно профессиональное выгорание, из-за которого милосердие может отступить на второй план?

Олег Железин: Мы находимся в самом начале пути. Основной причиной неудовлетворенности наших пациентов является общение с персоналом. Это не только врачи - это регистратура, гардероб, уборщица, руководители. В Европе доктор, оканчивая вуз, сдает два направления. Одно связано с медициной, второе - с психологией, этикой общения с пациентом. Этому нужно учиться. Есть системы восстановления врачей от профессионального выгорания. Пока что все находится на уровне некоммерческих организаций. Я не знаю, должно ли это быть отдано на откуп государству, но что такая работа должна вестись - это однозначно. Ежегодно мы отправляем 4-5 человек в Москву на занятия по предупреждению профессионального выгорания.

Как часто должен сам человек проверяться и какие обследования нужно проходить?

Олег Железин: Первое - это наше мышление, желание заботиться о своем здоровье, образ жизни. Второе - это диспансеризация. Для каждого возраста человека характерен набор определенных заболеваний, расписан перечень исследований, которые надо пройти. Проверять себя надо раз в три года. У участкового врача есть график диспансеризации своего населения. Эта программа в системе ОМС, для пациентов она бесплатна. Благодаря ей мы видим рост ранней выявляемости злокачественных образований - порядка 4 процентов за последний год.

Как они побеждают онкологию и сколько стоят?

25.10.2018 в 13:19, просмотров: 11677

Каждый год почти 10 миллионов человек в мире получают онкодиагноз. В России рак обнаруживают ежегодно у 27 тысяч пациентов. Смертность от него находится на втором месте, уступая лишь сердечно-сосудистым заболеваниям. Победить болезнь сейчас пытаются ученые всего мира. И у них это постепенно получается. В октябре 2018 года Нобелевскую премию по медицине дали Джеймсу Эллисону из США и Тасуку Хондзё из Японии за новый метод лечения рака.

Заведующий научным отделом онкоиммунологии Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н. Н. Петрова Ирина БАЛДУЕВА рассказала, как работает новое лечение и когда нам удастся вылечить рак.

В норме наша иммунная система постоянно отслеживает, вовремя отлавливает и уничтожает раковые клетки. Но бывает, что иммунитет перестает видеть, распознавать их и, соответственно, бороться с ними. В итоге развивается болезнь. Один из способов лечения — химиотерапия — может убить далеко не все опухолевые клетки. Некоторые выживают и дают рост новой опухоли. Иммуноонкологические препараты (за их изобретение в этом году и дали Нобелевскую премию. — Ред.) способны заставить иммунные клетки организма увидеть опухоль и убить ее. Эти препараты связываются со специальными белками (CTLA-4 и PD-1. — Ред.) на поверхности клеток иммунной системы (Т-лимфоцитов. — Ред.), на раковой клетке и растормаживают противоопухолевый иммунный ответ. Он запускается, лимфоциты замечают раковые клетки и разрушают их.

Это настоящий прорыв в онкологии и иммунологии, это будущее. Какие виды рака можно лечить с помощью новой терапии? Если в опухоли есть определенные маркеры, то эти препараты можно назначать вне зависимости от расположения рака. Но если этих маркеров нет, то иммунная терапия не поможет. Представьте, что рак — это кубик Рубика. Так вот, новые препараты умеют блокировать, предположим, только синие квадратики. Если они в кубике Рубика есть, то опухоль можно победить. Но сейчас разрабатываются препараты, которые направлены и на другие квадратики — красные, желтые, зеленые. Как только мы научимся блокировать все части нашего воображаемого кубика Рубика, то научимся лечить и все виды рака.

СЛУЧАЙНОЕ ОТКРЫТИЕ

Открытие было сделано больше 20 лет назад. В медицине, биологии не бывает такого: сегодня открыл, а завтра уже получил Нобелевскую премию. Все лауреаты работают много лет, это длинный путь.

Что касается данного открытия, то оно было сделано очень интересным образом. [Ученые] изучали препарат для лечения аутоиммунных заболеваний — то есть агрессии иммунитета на ткани и клетки собственного организма. Все новые лекарства в обязательном порядке тестируют на аутогенность; должно быть доказано, что они не вызывают опухолевый рост. Так вот, препарат, о котором я вам рассказываю, подвергли такому же испытанию. Его давали лабораторным животным с различными видами опухоли. И оказалось, что лекарство разрушало их! Это был невероятный удивительный побочный эффект! Как получилось, что препарат, направленный на то, чтобы затормозить аутоиммунные реакции, убил опухоль? Ученые стали выяснять это и в процессе сделали открытие белков CTLA-4 и PD-1. На основании этого появились и иммуноонкологические препараты.

ЧУДО-ТАБЛЕТКИ НЕТ

Сейчас врачи-онкологи получили целый арсенал лекарственных средств. Они позволяют контролировать опухолевый рост и излечивать пациентов, которые до недавнего времени считались безнадежными. При этом надо понимать, что одной чудо-таблетки, которая раз и навсегда победит любой рак, нет. Ведь опухоль очень многолика, ее клетки находятся в разных фазах цикла: одни отдыхают, другие делятся, в-третьих происходят какие-то мутации.

Поэтому необходимо выстраивать индивидуальный подход к каждому пациенту. Если опухоль быстро растет, нужны химиопрепараты, которые будут ее разрушать. Таргетная терапия направлена на определенные белки, влияющие на рост и распространение опухоли.

Контроль за раковыми клетками, которые остались после применения химиопрепаратов — это, конечно, иммунная терапия.

Сейчас идут исследования в области генной терапии. Ее суть заключается в том, что у пациента забирают его собственные Т-клетки (они составляют часть иммунной системы. — Ред.), помещают в них гены, которые способны распознать злокачественные клетки и разрушить их, и вводят их обратно пациенту. Такое лечение может помочь больным лейкозом, которые нечувствительны к трансплантации костного мозга, к химиопрепратам и иммунной терапии. Такие лекарства уже есть за рубежом, они используются (предполагается, что в США курс генной терапии будет стоит около 300 тысяч долларов. Это примерно 19,7 миллионов рублей. — Ред.). Мы тоже разрабатываем похожий препарат. Одно его введение может излечить пациента! Я уверена, за это (исследования в области генной терапии при лечении рака. — Ред.) тоже непременно будет вручена Нобелевская премия.

ПОБОЧНЫЕ ЭФФЕКТЫ

У химиотерапии есть побочные эффекты. Например, тошнота, рвота, проблемы с пищеварением и так далее. Они могут длиться около 10 дней, а потом — пройти. К сожалению, побочные эффекты при применении иммуноонкологических препаратов более длительные. И мы их только учимся лечить. Иммунная система начинает возмущаться и атаковать собственные клетки. В результате возникают очень серьезные аутоиммунные болезни. Например, воспалительные заболевания кишечника, надпочечников, воспаление щитовидной железы. Не исключено, что в результате такого лечения рак не пройдет, но к нему добавится, например, язвенный колит или болезнь Крона. Вот такая непростая история. Иммунная терапия — это не волшебная таблетка, которую выпил и ты здоров. Но онкологи сейчас учатся обращаться с этими препаратами и справляться с побочными эффектами.

МИЛЛИОНЫ НА ЛЕЧЕНИЕ

Многие иммуноонкологические препараты уже зарегистрированы в России. Например, ипилимумаб, ниволумаб. Последний используется для профилактики прогрессирования рака. Например, пациента прооперировали, но есть высокий риск дальнейшего распространения заболевания.

К сожалению, все эти препараты пока очень дорогие. Например, некоторое время назад стоимость ипилимумаба — для лечения необходимо четыре введения этого препарата — достигала четырех миллионов рублей. Но сейчас ипилимумаб стоит значительно меньше. Здесь работает простое правило: чем больше препарат используется пациентами, тем он становится дешевле. Кроме того, Министерство здравоохранения Российской Федерации закупает некоторые препараты, и пациенты получают их.

На первой-второй стадии рака можно обойтись более дешевыми способами лечения, но, например, на третьей (стадия, при которой опухоль уже появилась в близлежащих тканях, но ее нет в других частях тела. — Ред.) или четвертой стадии (опухоль распространилась в отдаленные от места первичного поражения органы тела. — Ред.) — финансовые затраты уже очень серьезные, а лечение болезни требует очень больших усилий. Поэтому мы сейчас постепенно возвращается к тому, что надо проводить регулярные профосмотры и выявлять заболевание на ранних стадиях. К сожалению, рак сейчас очень помолодел, например, к нам приходят молодые 23-летние девушки с раком молочной железы. Но и лечение прогрессирует. Рак сейчас — это хроническое заболевание, которое требует постоянного контроля. Но не надо к нему относиться как к приговору. Я уверена, мы уже на пути к его излечению.

Новые прорывы обязательно будут, долго ждать не придется. Речь идет не о 20–30 годах, а о гораздо меньшем времени.

Возможно ли обмануть рак? Ученые уверены, в арсенале организма есть антитела, способные расправиться со смертоносными клетками. Но, если бы все было так просто… Болезнь и сама может обмануть организм, замаскировавшись под здоровые клетки. В результате, частичное или полное отсутствие болевых синдромов позволяет онкозараженным клеткам развиться до неоперабельной стадии. Только в минувшем году онкология забрала юмориста Михаила Задорнова, всемирно известного оперного баритона Дмитрия Хворостовского, американского певца Чарльза Бредли, композитора Владимира Шаинского и еще тысячи людей по всему миру.

Данные о ежегодном росте числа онкобольных шокируют. Согласно статистике, через 15 лет каждый житель планеты будет болен раком. Об этом в интервью Пятому каналу рассказал Юрий Покровский, кандидат медицинских наук.

Самый распространенный вид борьбы с раком — хирургическое вмешательство. Удаление пораженного органа может излечить пациента, если только опухоль не пустила метастазы, тогда грядет череда курсов химиотерапии и постоянное беспокойство — поможет ли…

Открытие, способное уничтожить одну из самых опасных форм онкологии — рак головного мозга, сделали ученые из лондонского Университета Лидса и Института изучения рака. Именно рак мозга убил певицу Жанну Фриске и баритона Дмитрия Хворостовского. Ученые выяснили, что с опухолью могут бороться некоторые типы вирусов. Об этом сообщил журнал Science Translational Medicine. В ходе исследования реовирусов, оказалось, что они способны преодолевать гемато-энцефалический барьер, защищающий мозг позвоночных от микроорганизмов.

Девять онкопациентов получали капельницы с реовирусом, после курса им удалили опухоли хирургическим путем. Ученые исследовали удаленные клетки рака и установили, что вирус смог размножиться и атаковать пораженные клетки, тем самым активировав иммунную систему на борьбу с опухолью. Принцип действия нового метода раскрыл соавтор исследования профессор Алан Мельчер:

Вирус быстро распознал рак, и иммунитет начал свою борьбу с ним. Исследователи полагают, что вирусные капельницы станут хорошим подспорьем в сочетании с другими методами лечения. Идею высоко оценил Евгений Черемушкин, старший научный сотрудник Института клинической онкологии ОНЦ РАМН.

Видео: youtube / New Scientist

Победа над болезнью не всегда позволяет вернуться к прежней жизни. В петербургском онкоцентре постоянно ведется работа по реабилитации пациентов, победивших недуг. Специалисты этого медучреждения изобрели инновационный метод голосового протезирования, который уже называют главным достижением 2017 года. Врачи вернули голос 80 пациентам, пережившим рак гортани, при котором полностью удаляется трахея и человек теряет способность говорить.

Действительно, ученые доказали, что не только банальное курение может вызвать рак, но и, например, увеличение груди, а именно, воздействие силиконового импланта на организм. Злую шутку могут сыграть и лекарства. Так Минздрав предписал указывать на некоторых препаратах для лечения аденомы простаты и облысения, что они могут привести к раку груди у мужчин, так как содержат опасное вещество финастерид. Таких примеров много. Спровоцировать меланому — рак кожи — может агрессивное солнце. Опасность повсюду и надо быть на чеку.

Читайте также: