Молекулярная медицина в лечении рака

  • Народная медицина в лечении рака
  • Методики лечения рака. Меню раздела
  • Прополис в лечении рака
  • Лечение рака ядами
  • Лечение рака по Болотову
  • Народное лечение рака
  • Лечение рака травами и растениями
  • Альтернативная онкология
  • Старинные народные средства лечения рака и других заболеваний
  • Онкология
  • Онкологические заболевания
  • Советы онкологов больным раком
  • Статьи по онкологии
  • Статьи по общей онкологии
  • Новости медицины
  • Информация для больных раком
  • Лечение рака желудка и пищевода
  • Онкология. Диагностики, лечение и профилактики рака
  • Лечение рака в Израиле

Молекулярная медицина в лечении рака


Создание лекарств по генам-маркерам и белкам-маркерам позволяет, действуя только на них, избирательно уничтожать их носителей, не давая побочных эффектов. Это и есть молекулярная или генная медицина.

В ближайшие годы XXI-го века эта медицина должна заменить существующую, которую теперь уже называют, — "старой". Ведь при "старой" медицине лекарство создают методом "проб и ошибок", поэтому они часто и вызывают у пациентов тяжёлые побочные эффекты. В этом смысле в трудном положении находится сегодня стандартная химиотерапия рака.
Основные причины этого: 1) раковая клетка — это эукариот среди нормальных клеток организма человека, тоже — эукариотов; 2) отставание науки до последних лет об источниках канцерогенеза и его молекулярных причинах.

Лекарства стандартной химиотерапии сами по себе не могут различать раковую клетку среди нормальных клеток и направлены на уничтожение слишком быстро делящиеся клетки, к которым относили каждую клетку рака.

Недавно выяснено, что канцерогенез из двух источников: 1) из нормальной клетки ткани, ставшей прежде стволовой клеткой, или 2) из стволовой клетки ткани.

Оказалось также, что в составе клеток рака клетки неодинаковые:

- основную массу клеток составляют нераковые клетки: они быстро делятся и после выполнения функций ткани сами погибают через апоптоз; именно эти клетки — мишени для лекарств стандартной химиотерапии;
- значительно меньшую часть составляют раковые клетки: это раковые стволовые клетки, которые асимметричным делением копируют себя и генерируют нераковые клетки в составе клеток рака.

При этом, раковые стволовые клетки делятся редко и медленно. Это причина того, что лекарства стандартной химиотерапии оказываются неэффективными против раковых стволовых клеток (J.E. Trosko et al., 2005).
До сих пор в клинической практике преобладают пациенты с симптомами рака и крайне редко встречаются пациенты, у которых рак — "ин ситу", т.е. на месте.

Начинать лечение рака при его симптомах — это уже очень поздно. Ведь раковые клетки начинают распространяться по организму при размере рака в ткани какого-либо органа всего лишь 2 мм в диаметре, т.е. с началом в узелке ангиогенеза и лимфангиогенеза.

Теперь же, когда наступила эра молекулярной медицины, пациента начнут лечить ещё до того, как появятся первые симптомы болезни, в том числе и рака: в самом его начале — на уровне первой раковой клетки и её первых потомков, и даже до его начала — на уровне предраковых клеток.

Определив ген-маркер болезни, можно определить, какой именно белок её вызывает, а значит, надо и создать лекарство против этого белка или его гена — вот и "волшебная пуля", о чём так мечтал П. Эрлих. На этом и будет строиться фармакология будущего.
Новые лекарства и средства на основе генов-маркеров и белков-маркеров конкретной болезни станут прицельно атаковать только дефектные клетки, уничтожая их, и не повреждая при этом здоровые клетки. Отсюда — не будет побочных эффектов от лекарств у пациента.

Раковая стволовая клетка возникает из нормальной клетки или стволовой клетки ткани из-за дерепрессии в ней генов фетальных белков и одновременно репрессии генов-супрессоров метилированием CpG-динуклеотидов промотора этих генов или мутаций в генах. При этом она становится более живучей, чем нормальная клетка этого же типа.
Раковая клетка несёт в себе ряд уловок, делающих её неуязвимой и способной к самостоятельному существованию в организме пациента. Т.е. эта дефектная клетка не просто клетка, а целый одноклеточный организм.

"Один в поле не воин", — гласит пословица. Но раковая стволовая клетка-организм — "одна в поле воин", так как легко обходит все защитные механизмы организма пациента.
Она в организме, но живёт отдельно от него, паразитируя на нём. В организме пациента эта клетка-организм занята лишь одним делом — копированием себя и разрушением тканей и органов своего носителя вплоть до его смерти и погибает сама лишь после его смерти.
Из того, что причиной любой болезни являются гены и их продукты — белки в клетке, вытекают состояния пациента, знания которых важно для врача любого профиля.

1. Предболезнь.

Любая болезнь начинается с патологии клетки или клеток. Изменения в том или ином гене или генах клетки — не диагностика болезни, а лишь установление вероятной предрасположенности к ней.
При таких изменениях в половой клетке употребляют термин — предрас-положенность к болезни, а в соматической клетке, чаще говорят — предболезнь.
При предболезни такой ген ещё не проявляет себя, так как в клетке ещё нет синтеза продукта гена — белков. При возникновении в нормальной клетке таких изменений в генах, — это предраковая клетка.
"Ремонт" такого гена или генов, или замена его в клетке на нормальный ген, "выключение" генов свойств раковой клетки ликвидируют предболезнь.

Когда в клетке под контролем гена или генов уже есть синтез его продукта — белков, то это признак того, что ген уже начал разрушительную работу в клетке, ведущую к болезни.
Здесь изменения в гене или генах — первопричина болезни клетки, а изменения свойств клетки вызываются продуктом гена, т.е. его белками. Эти свойства формируют затем симптомы конкретной болезни.
Ген-причина в клетке — это ген-маркер, а его белок — белок-маркер. Ингибирование гена-причины и его продуктов — белков в клетке, может остановить болезнь.

3. Ранняя диагностика болезни.

До сих пор многие болезни и среди них тяжёлые, в том числе — рак, диаг-ностируются на этапе их симптомов. Лечение многих болезней на таком этапе крайне затруднительно в смысле излечения или даже невозможно.
Теперь диагностика любой болезни, в том числе, самой опасной болезни — рак, станет возможной в досимптомном периоде.

"До начала". Это будет осуществляться путём выявления в клетке или клетках у пациента гена-маркера конкретной болезни. В отношении рака — это будет диагностика предраковой клетки или клеток.

"С самого начала". Это будет осуществляться выявлением в клетке или клетках не только гена-маркера, но и белка-маркера для конкретной болезни. В отношении рака, это будет выявлением в организме пациента первой раковой клетки и её близких потомков.
Материалами для этих исследований могут быть: образцы ткани фонового процесса соответствующего органа — биопсия, а также кровь и другие биоло-гические жидкости от пациента.

При любой локализации рака у пациента в крови за счёт мозаичности ка-пилляров узелка рака могут быть обнаружены как сами раковые клетки, так и их маркеры: в плазме крови — гены-маркеры, а в сыворотке крови — белки-маркеры из раковых стволовых клеток.
В плазме крови могут быть гены-маркеры из предраковых клеток, а также гены-маркеры — из раковых клеток, но различить их практически невозможно.
Теоретически найти эти различия можно с помощью МС-ПЦР и ПЦР-ММК и белковых микрочипов.

Если в плазме крови от пациента будут обнаружены гены-маркеры, ха-рактерные для раковой клетки, а в сыворотке этого же образца крови отсутствуют соответствующие белки-маркеры, то это могло бы указывать на присутствие предраковых клеток.
Обнаружение в плазме крови от пациента генов-маркеров из раковой клетки, можно было бы обозначать как I уровень ранней диагностики рака, так как нарушения в генах — это первопричина превращения нормальной клетки в раковую клетку. Тогда обнаружение белков-маркеров из раковых клеток в сыворотке крови от пациента — это II уровень ранней диагностики рака, так как белок-маркер — это продукт гена.

4. Лечение болезни.

Для этого в качестве мишеней для лекарств и средств будут использоваться — гены-маркеры и белки-маркеры клеток при каждой болезни.
Это новые лекарства и средства, которые будут прицельно действовать только на дефектные клетки, а для рака — это раковые стволовые клетки, не за-трагивая при этом нормальные стволовые клетки. То есть эти лекарства и средства будут избирательны и индивидуальны для конкретного пациента (А.И. Арчаков, 2000).

5. Критерии излечения от болезни и контроль.

Гены-маркеры и белки-маркеры позволят обнаружить дефектные клетки при любой болезни тогда, когда никакими другими методами их еще нельзя об-наружить в организме пациента.
Они позволят обнаружить рак у пациента при размере узелка из раковых клеток в ткани диаметром в 2 мм (А.С. Белохвостов, 2000).
Количество или титр генов-маркеров и белков-маркеров в крови из де-фектных клеток конкретной болезни или из раковых стволовых клеток позволит осуществлять слежение за процессом лечения болезни и результатом лечения пациента.
Если титр маркеров в процессе лечения не уменьшается, тактику лечения нужно менять. Полное отсутствие маркеров через две-три недели после окончания лечения — признак излечения пациента от болезни.

Очень удобно будет вести такой контроль с помощью биочипов: ДНК-чипы для генов-маркеров, а белковые чипы — для белков-маркеров дефектных клеток конкретной болезни и раковых стволовых клеток рака.

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

Последние научные разработки в области ядерной медицины предусматривают альтернативы дополнительного лечения, особенно для больных неоперабельным раком. Подобное лечение имеет свойство целенаправленного на раковую ткань лечения и позволяет продлить жизнь и повысить её качество.

Лечение отталкиваясь от свойства раковых клеток

Современный подход к лечению рака чаще всего оценивается под названием "целенаправленное лечение". Цель этого лечения это раковые клетки. Имеющие свойство анормального размножения, раковые клетки отличаются от здоровых клеток в связи с разными белками которые находятся на оболочки клетки или с некоторыми молекулами которые находятся внутри клетки. В последние годы, с помощью специальных молекул, которые способны определить характеристику или слабые стороны раковых клеток, разрабатываются новые целенаправленные (умные) методы лечения. Эти специальные молекулы, которые способны находить раковые образования, вводятся в организм через рот или через вену.

Молекулярные технологии нацелены на раковую ткань

Если имеется молекула которая имеет свойство целевого направления на раковую клетку, отталкиваясь от назначенного лечения возможно загрузить в молекулу лекарство, атом или другие уничтожающие агенты. С помощью лечебных агентов загруженных в молекулу-носителя возможно будет целенаправленно уничтожить зараженную ткань на клеточном уровне. Таким образом возможно будет использовать более высокие дозы с минимальным повреждением здоровых тканей.

Новые альтернативы лечения для неоперабельных больных

Молекулярное лечение является новым оружием в борьбе с раком. Подобное лечение даёт ещё один шанс неоперабельным пациентам или пациентам, которые испробовали все остальные методы лечения. Для болезней на более распространённых стадиях, подобное лечение используется в качестве последнего удара по раковым клеткам. Но по мере накопления опыта, в дальнейшем возможно будет использовать подобное лечение на более ранних стадиях заболевания.

Использование молекулы-носителя при сканирование

Сканирование раковых клеток распространенных по всему организму происходит на основании той же логики что и при лечении. Загруженные в молекулу-носителя специальные агенты, которые добываются отталкиваясь от свойства раковых клеток, направляются в область ракового распространения и таким образом позволяют определить распространение заболевания по всему организму. Если сравнивать с предыдущими методами сканирования, молекулярное сканирование позволяет добиться более успешных результатов в качестве анализирования распространения заболевания. С помощью одного и того же метода, возможно использовать агенты позволяющие определять распространение заболевания и одновременно лечить его. Подобные агенты называются тераностические агенты (латинское сочетание слова лечение и диагностика). Подобные агенты помимо лечения так же позволяют более эффективно определить распространение лекарственного препарата по организму и ход заболевания.

Метод эффективно используется при раке простаты (предстательной железы)

Новые молекулярные методы лечения и диагностики начали использоваться, и со временем будут чаще использоваться, при лечении и диагностики рака простаты. В крови имеется раковый показатель более известный как ПСА. После установления диагноза рака простаты, с помощью методов сканирования определяется стадия заболевания. Методы сканирование при раке простаты используют один и тот же путь что и молекулярные целенаправленные методы лечения. Используя белок ПСМА, который специфичен для рака простаты, был создан метод сканирования под названием ПЭТ-КТ. ПСМА ПЭТ-КТ позволяет определить наличие метастазов и таким образом предотвратить ненужные вмешательства и лечения больным с раком простаты. Помимо этого, пациентам с метастазирующим и невосприимчивыми к стандартному лечению заболеванием, возможно провести целенаправленное лечение с использованием высоко энергичного атома лютеций 177. При раке простаты помимо лютеция недавно начали использовать молекулярное лечение с радием 223. С радием 223, возможно нацеливаться на костные метастазы гормонально устойчивого рака простаты. Исследования доказали, что с помощью лечения радием 223 возможно продлить срок выживаемости больным раком простаты с распространенными костными метастазами.

Атомные шарики при лечении рака

При раке печени возможно уничтожить раковую ткань с помощью радиоактивных микрошариков которые внутривенно запускаются в зараженную область. Подобный метод лечения называется радиоэмболизация или лечение радио-микрошариками и проводится совместно со специалистами таких областей медицины как, ядерная медицина, радиология и медицинская онкология. Лечение возможно использовать, как и при раке печени так же и при метастазах в печень от другой первичной опухоли. В лечении используются микрошарики начиненные радиоактивным веществом с высокой энергией; yttrium-90. Радиоактивные микрошарики внутривенно вводятся в область, питающую раковую опухоль с помощью ангиографии. Таким образом, микрошарики способны уничтожить раковые клетки и областные распространения с помощью радиоактивных лучей. Подобное лечение способно остановить рост заболевания, сократить опухоль в размерах и повысить срок выживаемости. Лечение больше всего предпочитается в случаях, когда больной испробовал все имеющиеся лечения и когда опухоль не подлежит хирургическому вмешательству. Для проведения лечения радиоактивными микрошариками такие показатели как возраст, физическое состояние больного, состояние печени, распространение заболевания имеют очень важное значение.

Лечение продлевает продолжительность жизни при нейроэндокринным типе рака

При лечении нейроэндокринных разновидностей рака, так же возможно использовать радиоактивные методы лечения. Подобное лечение называется пептид-рецепторная радионуклидная терапия (ПРРТ). Нейроэндокринные опухоли (НЭО) состоят из пептид рецепторов соматостатина и могут образоваться в таких органах как желудок, поджелудочная железа, кишечник, щитовидная железа и лёгкие. Перед началом лечения с помощью ПЭТ-КТ определяется распространение рецепторов по опухоли и их количество. Помимо этого так же определяется распространение заболевания (метастазирование) по всему организму и устанавливается доза лечения. Во время лечения, радиоактивные пептиды внутривенно вводятся в организм и целенаправленно прикрепляясь к раковым клеткам, уничтожают их за счёт радиоактивных лучей. После лечения пациентам возможно будет необходимо несколько дней остаться в больнице. Обычно подобное лечение продолжается 3-5 курсов. Подобное лечение проводится при неоперабельных, обширно метастазирующих и не подлежащим химиотерапевтическому лечению опухолях. С помощью подобного лечения, из трёх пациентов у одного бывает возможно получить положительный эффект и у половины пациентов бывает возможно остановить рост заболевания.

Лечение радиоактивным йодом рака щитовидной железы

Лечение радиоактивным йодом (атомное лечение) является самым известным и часто используемым радионуклидным лечением при раке щитовидной железы. Лечение используется уже долгие годы и является лечением, чья надежность и эффективность была неоднократно доказана. Подобное лечение проводится после оперативного лечения пациентам с диагноз рака щитовидной железы. После того как вся щитовидная железа удаляется хирургическим вмешательством, радиоактивный йод накопляется в остаточных раковых клетках и с помощью радиоактивных лучей позволяет уничтожить оставшиеся микроскопические клетки. Так же при рецидиве заболевания, при необходимости лечение проводится с более высокими дозами. Радиоактивный йод применяется оральным путём в качестве капсулы или жидкости.

Радиоактивные лечения бывают эффективны при некоторых опухолей детского возраста

Возможно использовать вещества связанные с радиоактивным йодом под названием МИБГ, для лечения одной из опухолей детского возраста, невробластомы. МИБГ имеет похожие свойства с пептидом под названием норепинефрин, который используется раковыми клетками. МИБГ связывается с радиоактивным йодом и вводится в организм внутривенным путём. Подобное лечение, целенаправленно уничтожая раковые клетки, помогает 1/3 пациентам с неоперабельным заболеванием на распространенной стадии. Лечение МИБГ так же может быть эффективным у подходящих пациентов с диагнозом нейроэндокринного рака.

Использование при лимфоме (рак лимфатических узлов)

При раке лимфатических узлов (лимфоме) который не реагирует на другие онкологические методы лечения, радионуклидная терапия может быть альтернативным методом лечения. Подобное лечение возможно применить для подходящих больных лимфомой низкой степени. Связанные с Yttrium-90 или Йод-131 антикоры под названием CD20, целенаправленно направляются к антикорам находящимся в раковых клетках и на микроскопическом уровне уничтожают их методом высокодозными радиоактивными лучами. С помощью данного метода больше чем у половины пациентов, чьё заболевание сопротивляется другим методам онкологического лечения, возможно добиться положительный ответ.

Не травмирует больных

Атомные методы лечения не наносят сильный вред здоровым тканям и таким образом не травмируют больных как химиотерапия и радиотерапия. Во время лечения радиотерапией, радиоактивные лучи помимо раковой ткани так же затрагивают и приносят вред здоровым тканям. При атомных лечениях облучение не затрагивает весь организм. С помощью свойства целенаправленного влияния, только раковая опухоль и её окружность подвергается облучению и таким образом возможно в значительной степени защитить здоровые ткани организма. Но важно принять меры защиты тех мест откуда будет выходить не использованная часть атома.

Видимая часть айсберга

Ядерная медицина не используется при каждой разновидности рака. Ядерная медицина является быстро развивающийся областью медицины и используется при лечении таких заболеваний как; нейроэндокринные опухоли, некоторые разновидности лимфомы, рак печени, диффузный токсический зоб, рак щитовидной железы, некоторые разновидности опухолей детского возраста, специально выбранные больные раком простаты. Для того что бы правильно принять решение о лечении, пациент начиная с диагностики должен оценивается многопрофильной командой состоящей из специалистов разных областей медицины. Учитывая достигнутые успехи, будет правильно назвать сегодняшние достижения видимой частью айсберга.

Читайте также: