Лечение рака по коновалову

Осторожно, секта "доктора" Коновалова!

Массовым сознанием пытались манипулировать и ранее: сеансы Анатолия Кашпировского и Аллана Чумака собирали миллионы зрителей. Сергея Коновалова одни называют "врачом от бога", другие – шарлатаном и сектантом. Семинары Коновалова больше напоминают сеансы массового гипноза, где он призывает отказаться от лекарств и официальной медицины. Билеты на семинары стоят от восьми до 11 тысяч рублей. Веря в чудо исцеления, люди скупают "заряженные" буклеты и книги с портретом Коновалова. Расследование "Прямого эфира": кто такой Сергей Коновалов? Его сторонники и противники – в студии программы.

Андрей Малахов признается: до письма студентки Марии Кибиревой он даже не слышал о Коновалове. Девушка подрабатывала на его "творческих встречах" (так "лекарь" называет свои сеансы, позиционируя себя как композитор, а не медик, что позволяет без лишних проблем арендовать помещения). То, что Маша там увидела, ее испугало: "В зале было темно, единственный луч света был направлен на "целителя" и зрители – в основном пожилые женщины – по его команде вставали, поднимали руки и т.д. Люди выходили из зала со стеклянными глазами!" Буклеты с портретом Коновалова (130 – 200 рублей) адепты прикладывают к больным местам. Одна женщина утверждала, что после сеансов Коновалова у нее восстановился удаленный яичник.

Корреспондент "Прямого эфира" Камила Хусаинова провела пять дней на сеансах Коновалова. По ее оценке, средний возраст их участниц – 80+. На московской "встрече" было около семи тысяч человек. Заметив в зале камеру или телефон, люди в белых халатах подходят и просят все стереть и убрать гаджет. Чтобы "зарядить" воду, ее нельзя принести с собой – нужно купить на месте (0,5 литра – 200 рублей). Задавать вопросы в зале запрещено. Открыто говорить о методике Коновалова – тоже. Зато он велит приводить к нему знакомых: не приведешь – лечение на тебя не подействует, а чем больше приведешь – тем быстрее вылечишься сам. Купленная Камилой книга состояла из хвалебных отзывов адептов. Поговорить с журналисткой Коновалов отказался.

Галина Кузовкина утверждает, что благодаря Коновалову у ее бабушки приостановилось развитие онкологического заболевания: "Больше 15 лет она увлекалась философией Сергея Сергеевича, спала с его фотографиями, развесила их по всему дому, заряжала воду, слушала его музыку (250 – 450 рублей за диск), читала его книги (250 – 600 рублей), посещала семинары". Галина считает, что десять лет назад это помогло ее бабушке победить третью стадию рака. Впрочем, как оказалось, сначала опухоль все же вырезали обычные хирурги. И, несмотря на "лечение" Коновалова, женщина в итоге умерла.

У Марии Демичевой – другая история. Ее мать работала у Коновалова, а она сама посещала его сеансы целых 18 лет, общалась и даже подружилась с его сотрудниками. Ее поразило, что некоторые из них – те, у которых возникли разногласия с "гуру", – умерли при загадочных обстоятельствах. Не потому ли человек, который рассказал, как лечение Коновалова довело его мать до психбольницы, отказался назвать свое имя и показать лицо. Он заявил, что хочет Коновалова убить. А мама Марии, следуя всем рекомндациям Коновалова, перенесла уже четвертый инсульт.

Тем временем пожилые женщины копят на сеансы "доктора" и отдают за билеты последние деньги. Сергей Денисенко, чья жена занимается у Коновалова уже восемь лет, считает, что ничего незаконного на сеансах не происходит: доктор рассказывает хрестоматийные истины о здоровом образе жизни, и в конце концов здравомыслящий человек понимает, что ничего нового ему не говорят. Эксперт в студии объяснил: никакой особой "силой" Коновалов не обладает. Это обычный эриксоновский гипноз с участием подсадных уток в зале. Счастье, которое испытывают "пациенты" после сеансов, специалист сравнивает с эйфорией наркоманов после принятия дозы.

Телеведущая Наталья Метлина отметила, что она и ее коллеги-журналисты борются с этим мракобесием 20 лет и вынуждены считать себя проигравшими. "Обидно, что даже антураж за это время не изменился: та же "заряженная" водичка и буклеты, – говорит Наталья. – Я сделала очень много журналистских расследований деятельности шарлатанов, подобных Коновалову, и видела убитых горем людей, которые тащили своих больных родственников не на Каширку, а к "целителям", и отдавали проходимцам безумные деньги".

Какие еще истории о "чудесном излечении" и потере здоровья прозвучали в студии? Каков механизм "исцеления от Коновалова" – эффект плацебо, (само-)внушение, психосоматика – и лечит ли он вообще? В чем секрет непреходящей популярности таких коноваловых и нужно ли ужесточить против них законодательство? Как относится к ним православная Церковь, спецслужбы и доктор Мясников? Какие деньги крутятся в этом бизнесе и есть ли у него "крыша"? Ответы – в "Прямом эфире".

Сегодня стало известно, что Анастасия Заворотнюк до того, как поехать лечиться в Германию , обращалась к российским специалистам — в институт НМИЦ нейрохирургии имени Бурденко . Здесь ей якобы поставили диагноз глиобластома. Один из самых распространенных, но и самых опасных и трудно излечимых видов опухоли. Кстати, в институте Бурденко начинала лечить рак мозга Анастасия Хабенская . Обращалась сюда за помощью и Жанна Фриске. Но и Хабенская, и Фриске, как и Заворотнюк в конечном итоге уехали за границу. Почему наши звезды выбирают не российскую медицину, мы спросили у профессора, члена-корреспондента РАН Николая Коновалова.

- Наш институт, уверен, предлагал Анастасии госпитализацию и лечение. Для срочных операций очередей у нас нет. Причем лечили бы ее бесплатно по полису ОМС. Никто от нее не отказывался. То, что в итоге она улетела в Германию, — это только ее выбор.

Почему наши звезды, у которых есть финансовая возможность, уезжают в Германию, Израиль , Америку , ответ может быть только один - нет пророка в своем отечестве. По уровню лечения мы находимся на очень высоких позициях, сопоставимых с ведущими мировыми клиниками, что подтверждают авторитетнейшие нейрохирурги из Германии. Немцы знают наших специалистов, мы — их. Уважительно относимся друг другу, как профессионалы. Кстати, по опухолям головного мозга у нас великолепная хирургическая школа. Это направление не стоит на месте. Но больные по-прежнему доверяют западной медицине.

Хотя иностранные врачи допускают огромное количество ошибок. Если больного оперируют в Мюнхене , это не значит, что операцию сделают хорошо. Да, там есть потрясающие хирурги, у которых отличные результаты. Между нами постоянно идет обмен опытом. Причем в ряде областей мы их обгоняем, например, по хирургии опухолей спинного мозга. Это признано в мире. Но и в Германии, и в Израиле есть разного класса специалисты. И они делают много ошибок. Надо ехать не просто в зарубежную клинку, а к конкретному врачу, так же, как и у нас.

Кроме того, наши врачи юридически отвечают за своих больных. За границей никто за русских пациентов отвечать не будет. Их прооперируют, успешно или нет — неважно, а дальше — либо домой, либо продолжайте платить деньги. Мы часто видим ошибки и осложнения, когда к нам приезжает больной, которого на западе оперировали, подняли на ноги, посадили в самолет и до свидания. К русским пациентам там относятся как к источнику денег.

Я отслеживал судьбу фигуриста Евгения Плющенко , которому сделали ряд операций на позвоночнике в Израиле с очень тяжелыми последствиями. Не буду называть фамилию хирурга, но, могу точно сказать, что лечение спортсмена с самого начала шло неправильно. В результате из Израиля его привезли в Москву , здесь прооперировали, и он вернулся к нормальной жизни. Процент осложнений даже в ведущих западных клиниках такой же как у нас. И от послеоперационных инфекций никто не застрахован.

- Анастасия Заворотнюк вернулась из Германии и легла опять же не в государственную клинику, а в частную больницу, которая оказывает услуги на европейском уровне.

- Я знаю эту клинику, основное ее преимущество — это условия пребывания пациентов, которые стоят очень дорого. По сути это хорошая гостиница. Мы же - государственное учреждение, лечим за счет государственных квот, поэтому не можем создавать такие условия, как в платных больницах. Я не критикую эту клинику, но сравнивать наш уровень нейрохирургии и их — просто нелепо, они вам сами это подтвердят. Хотя хорошие условия тоже немаловажно.

- В вашей практике были случаи излечения глиобластомы?

- Существует много разновидностей этой коварной болезни. Они ведут себя по-разному, некоторые виды поддаются лечению. Прогноз можно дать только зная, о каком конкретно типе глиобластомы идет речь.

- Появилась информация, что сегодня Анастасия почувствовала себя лучше. В клинике, где она сейчас лежит, ей стали делать инфузионную терапию. Что это?

- Скорее всего речь идет о химиотерапии. Одной операции по удалению опухоли недостаточно, нужна химио-, лучевая терапия.

- Еще один обсуждаемый вопрос, как глиобластома могла у нее появиться? По одной из версии — это результат гормональной терапии, которую актриса принимала, чтобы забеременеть.

- Почти уверен, что это никак не связано. Причина глиобластомы в том, что в тканях мозга нарушается процесса деления клеток. У каждого человека равные шансы заболеть этим видом рака. Это ужасная болезнь.

- А мобильные телефоны влияют?

- Но даже если они влияют, вы же не перестанете разговаривать по мобильному?

Напомним, 18 сентября появилась информация о том, что Анастасии Заворотнюк стало лучше. Звезда сериала "Моя прекрасная няня" находится в сознании и самостоятельно дышит.

МЕЖДУ ТЕМ

Анастасию Заворотнюк перевели в общую палату: актрису готовят к удалению опухоли

Спустя неделю страшных новостей наконец у семьи и поклонников Анастасии Заворотнюк наконец появилась надежда. СМИ сообщили, что утром четверга пациентку перевели из отделения реанимации в палату общей терапии. Актриса пришла в сознание после тяжелейшей комы и осложнений в виде пневмонии и полиорганной недостаточности, ее отключили от аппарата искусственной вентиляции легких и Заворотнюк наконец может дышать самостоятельно. (подробности)

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

Метод австрийского ученого Рудольфа Бройса, основанный на довольно длительном голодании на соках, проверенный и, похоже, достаточно надежный. Но это сложно. Подготовка соков, их комбинация, целебные чаи, сам факт более, чем 40-дневного терпения – все это требует системы и еще раз системы. По пути, предложенному австрийским целителем, пошли единицы. Этот метод прекрасно работает, есть пример излечения рака легкого.

Настойка болиголова – царская методика Валерия Тищенко тоже достаточно проста и настойку сегодня продают все, кому не лень. Но свидетельств об успешном лечении рака болиголовом самостоятельно, можно сказать, и нет. Здесь есть серьезная проблема – это контроль качества настойки.

Тодикамп – целебное действие настойки зеленого грецкого ореха на очищенном керосине. Сегодня он производится и продается, но никаких признаний официальных организаций он не получил. И главным образом по той причине, что практически невозможно контролировать качество препарата. Оно полностью лежит на совести изготовителей, а совесть эта часто бывает нечиста.

Рецепт из статьи профессора Савицкого – врача Иркутского онкологического института: 1,5 кг измельченного столетника в возрасте от 3 до 5 лет (за 5 дней до срезания не поливать), 2,5 кг майского меда, 1,5 л красного крепкого вина 16-18°. Все вышеизложенное поместить в стеклянную посуду, желательно темного цвета, перемешать и поставить в темное прохладное место на 5 дней. Банка должна быть плотно закрыта.
Принимать в следующем порядке: первые 5 дней по 1 ч. ложке в день, а все последующие дни 3 раза в день за час до еды по 1 ст. ложке. Наибольший срок лечения 2-3 недели (желательно 1,5 месяца). Смесь в этой дозировке рекомендуется для лечения туберкулеза легких, язвы желудка и других органов, воспалительных процессов названного характера. Особенностью смеси является то, что в первые дни приема у больного появляется необычный аппетит. Больная лечила так рак матки, вылечила, но пила долго.
Для профилактики достаточно: Алоэ – 350 г, меда – 600 г, вина (кагор) – 350 г. До среза алоэ 5 дней не поливать, вино использовать красное 16-18 градусов. Смесь настаивать 5 дней. Принимать по чайной ложке первые 5 дней, затем по столовой ложке, минимум 2-3 недели, но желательно провести курс 1,5-2 месяца. Эта смесь рекомендуется для лечения туберкулеза легких, язвы желудка, а также психических расстройств и хронических заболеваний крови, женских недугов, паралича, зубных и головных болей. Способ универсален в борьбе с хроническими и острыми поражениями желудка, печени, кишечника, сердца. Может быть не только лечебным, но и профилактическим.

Метод лечения рака по Голюку. Лечение заключается в попеременном употреблении настоек из бадана тихоокеанского, чистотела большого, софоры японской, элеутерококка колючего и пиона уклоняющегося.

Метод терапии с помощью живых тканей, врач Г.А. Капустин предложил яичные инъекции.

Можно выбрать любой метод, но очень важно, чтобы он был введен в систему естественного оздоровления, опирался на великую веру в исцеление, оздоровление и полную поддержку родных и близких людей. Очень важно в течение 2-3 месяцев от начала лечения определить эффективность применяемого средства. Говорить об эффективности можно, если размеры опухоли не увеличились (УЗИ, рентген, томография), улучшается общее состояние (боли, слабость и др.), улучшаются показатели крови и т.д. Таким образом, первое условие успеха при применении нетоксичной терапии – регулярное, не реже 1 раза в 1,5 месяца, обследование. Если терапия не эффективна, необходимо ее менять или дополнять. Рак, в случае неправильно избранного лечения, заболевание смертельное. И в то же время рак излечим.

Наши эксперты – специалисты-онкологи, участники Российского общества клинической онкологии (RUSSCO):

заместитель директора по научной и инновационной работе ФГБУ НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина Минздрава РФ, член-корреспондент РАН, профессор, доктор медицинских наук Всеволод Матвеев;

ведущий научный сотрудник отделения амбулаторной химиотерапии ФГБУ НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина Минздрава РФ, доктор медицинских наук Елена Артамонова;

ведущий научный сотрудник лаборатории клинической иммунологии опухолей ФГБУ НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина Минздрава РФ, академик РАЕН, заслуженный деятель науки, профессор, доктор медицинских наук Заира Кадагидзе.

Джуди (на фото с мужем) – первая пациентка, чей иммунитет полностью уничтожил рак.

Наступило прозрение!

Практически единственным способом лекарственного лечения рака до недавнего времени была химиотерапия – тяжело переносимая и чреватая многими побочными эффектами. Но сегодня, хотя химия по-прежнему остаётся методом № 1, у неё появилась реальная и в некоторых случаях более эффективная альтернатива.

Иммунитет играет важную роль в развитии рака. Ведь именно нарушения в его работе способствуют бесконтрольному размножению клеток опухоли. Наша защитная система просто не замечает растущее в организме зло, принимая клетки опухоли за свои.

Ранее учёные не знали, как эффективно воздействовать на иммунитет, а все методы сводились в основном к его стимуляции. Но оказалось, что у иммунной системы существуют так называемые контрольные точки, которые как раз и останавливают противоопухолевый иммунный ответ. Блокада этих точек может перезагрузить иммунную систему и восстановить её работу. Применяемые сегодня иммунные препараты помогают нашей защитной системе прозреть и приняться за дело, для которого, собственно, она и нужна. То есть бороться с нарушителями работы организма, в данном случае с раком.

Взаимодействие иммунной системы и опухоли проходит три этапа.

– прогрессия опухоли. За счёт усиленного деления злых клеток, способных подавлять иммунную систему или уклоняться от её воздействия, новообразование продолжает захватывать организм.

Современная стратегия иммунотерапии рака связана с открытием так называемых контрольных точек иммунитета, которые не позволяют нашей защитной системе проявлять свою противоопухолевую активность. Именно эти точки и защищают опухоль, делая её невидимой для иммунитета. Соответственно, заблокировав их с помощью инновационных препаратов, можно перезапустить иммунную систему, добившись от неё формирования адекватного противоопухолевого ответа. В результате переученные Т‑лимфоциты уже могут распознавать, атаковать и уничтожать чужеродные раковые клетки. При этом таких побочных эффектов, как при химиотерапии, при иммунотерапии не возникает и госпитализация не требуется – всё делается амбулаторно.

Не теряя надежды

Сегодня уже существует большой ряд иммунных препаратов, а несколько сотен других (в том числе и отечественных) готовятся выйти на рынок, а пока проходят клинические испытания в разных фазах. Это даёт реальный шанс больным даже с раком 4‑й стадии, что их болезнь из фазы метастазирования уйдёт в хроническую фазу и жизнь будет продолжаться. Исследуются и возможности иммунных лекарств в отношении профилактики рака. И хотя пока нет данных об эффективности их использования у больных с высоким риском рецидива, тем не менее поиски в этом направлении ведутся.

Разумеется, ещё далеко до того, чтобы научить иммунную систему на корню уничтожать рак. Но, как утверждают специалисты, мы стоим на пороге новых достижений, благодаря которым иммуноонкология будет главным направлением в лечении злокачественных опухолей в ближайшие годы.

Кому это доступно

Хотя иммунные препараты достаточно дороги, их стоимость с каждым годом снижается. А некоторые из них уже вошли в список жизненно важных лекарственных препартов (ЖНВЛП), отпускаемых за государственный счёт в рамках ОМС. Больные их могут получить в онкодиспансерах после решения врачебной комиссии. Кроме того, у пациентов есть возможность пролечиться бесплатно, участвуя в клинических исследованиях новых препаратов или в программах раннего доступа, которые организуются фармацевтическими компаниями при выпуске первых партий лекарств на рынок.

Помогает не всем

Несмотря на обнадёживающие новости, иммунотерапия пока всё же не является заменой химиотерапии. Это лишь альтернативный метод лечения рака, применяемый по строгим показаниям. И помогает такое лечение не всем, поэтому врачам очень важно выявлять тех пациентов, которым он подходит, чтобы не тратить средст­ва понапрасну там, где это не даст результата.

Тем не менее исследования доказали, что у 15–20% больных с прогрессированием опухоли после предшествующей химиотерапии удаётся получить длительный (иногда многолетний) клинический выигрыш. Сегодня во всём мире проводятся широкомасштабные исследования биомаркеров, способных предсказать высокую эффективность иммунных препаратов для лечения рака. Иммунотерапия уже показала эффективность при метастатическом раке почки, головы и шеи, раке лёгкого, меланоме, лимфомах и некоторых других злокачественных новообразованиях. Например, больные с диссеминированной меланомой, раньше погибавшие в течение месяцев, на иммунных препаратах живут уже более 10 лет.