Лечение рака на ти

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

С развитием науки клинические онкологи все больше узнают о процессах формирования злокачественных новообразований. Понимание клеточных, молекулярных и генных механизмов дает возможность разрабатывать новые средства борьбы с опухолями. Несмотря на то, что сражение идет с переменным успехом, врачам удается отвоевать больше жизней, чем раньше.

Классическая триада лечения онкологии (хирургия, лучевая и химиотерапия) пополняются новыми, направленными на опухоль и более щадящими для организма, методами. К традиционным способам терапии формируются обновленные подходы.

Лечение онкологии в зависимости от стадии заболевания

Для классификации опухолевого процесса используют различные показатели, такие как структурные и анатомические особенности, размеры и скорость роста, локализацию и риск метастазирования.

Всего выделяют пять стадий развития онкозаболеваний. В зависимости от того, на какой стадии выявлено заболевание и начато лечение, составляется план лечебных мероприятий, а также определяется прогноз.

Чем в более ранней стадии начато лечение онкологии, тем выше шансы на полное выздоровление и тем менее агрессивной и масштабной будет терапия.

0 стадия — опухоли любой локализации. Границы очага не выходят за границу эпителиального слоя клеток, из которых произошла опухоль. Такой рак при своевременном адекватном лечении можно полностью вылечить.

I стадия — рак распространяется в границах органа. Если такую опухоль вовремя выявить и удалить, то прогноз в целом благоприятный.

II стадия — практически все опухоли на этой стадии в границах органа, но с большим проникновением вглубь или больших размеров. Здесь уже прогноз зависит от вида опухоли и ее расположения.

III стадия — опухоль и дальше прогрессирует, дает метастазы в регионарные лимфоузлы, но отдаленных метастазов, как правило, еще нет. Это может дать надежду на продление жизни. Но общий прогноз зависит от целого ряда факторов: типа опухоли, ее анатомических особенностей, нарушений функции соседних органов, сопутствующих заболеваний и общего состояния пациента.

IV стадия — распространенная. Первичные очаги большого размера, часто прорастающие в соседние органы, нарушение кровоснабжения, поражение регионарных и отдаленных лимфоузлов, общая интоксикация. Для облегчения состояния проводится паллиативное и симптоматическое лечение.

Лечение рака с помощью оперативного вмешательства: от радикальных операций к органосохраняющим

Хирургические вмешательства по-прежнему остаются стандартом лечения рака с вполне удовлетворительными результатами. В этой области онкологи достигли большого мастерства.

Операции при лечении опухолевых заболеваний могут быть:

Радикальными. Предусматривается полное удаление первичного новообразования и его метастазов. После такого вмешательства в организме не остается очагов опухоли, которые можно определить каким-либо диагностическим методом.
Паллиативными. После такого хирургического лечения в организме могут оставаться опухолевые очаги. Основная задача — предотвратить тяжелые осложнения, связанные с ростом опухоли (кровотечения, сдавливания соседних органов и сосудов, резкое сужение просвета или уменьшение полости органа).

Последние достижения хирургической (в т.ч. роботизированной) техники позволяют расширить количество органосохраняющих операций, число вмешательств, которые выполняются в один этап, уменьшить послеоперационные осложнения и сократить реабилитационный период.

Кроме того, в настоящее время до 54,3% увеличилось число случаев лечения рака, когда хирургический способ использовался как самостоятельный. Особенно эффективен он при раке почки, меланоме кожи, раке щитовидной железы.

В комбинации с другими методами в РФ оперативное лечение опухолей проводится в 85% случаев. Это говорит о том, что хирургия лидирует в лечении злокачественных новообразований. Намного чаще стали использоваться эндоскопические, в том числе лапароскопические методы, которые меньше травмируют ткани, окружающие опухоль, и дают возможность сохранить орган. Конечно, специалисты, в первую очередь, оценивают индивидуальную клиническую ситуацию, стадию, распространенность и тип рака, состояние пациента. И только потом коллегиально (на онкоконсилиуме) принимают решение в пользу открытой операции или эндоскопического вмешательства.

Также доказано, что результат лечения при меланоме кожи мало зависит от того, насколько широко иссекли ткани в районе опухоли, то есть достаточно отступить всего на 1–2 см (а не до 15 см, как было принято ранее).

Изменилось отношение и к лечению рака молочной железы — от радикальной мастэктомии (полного удаления вместе с группой лимфоузлов) до органосохраняющей операции и одномоментной пластики.

Используются инструменты (например, электронож), которые помогают более строго следовать таким принципам хирургического лечения, как

Абластика — резекция (иссечение) пораженного органа в пределах здоровых тканей для уменьшения риска распространений опухолевых клеток по кровеносным сосудам.
Антибластика — уничтожение раковых клеток, которые остались в зоне оперативного вмешательства с помощью промывания специальными растворами или облучения.

Хотите мы вам перезвоним?

Лучевая терапия в лечении онкологии

Лучевая терапия в составе комплексной или комбинированной применяется сейчас в 60–70% случаев онкозаболеваний и приводит к выздоровлению у половины пациентов. Методы постоянно совершенствуются, чтобы при минимальном воздействии на здоровые ткани достичь наибольшего результата по удалению опухоли.

Для лучевой терапии используют ионизирующее излучение. Оно может отличаться по механизму биологического действия, проникающей способности и распределению энергии. В клинической практике чаще других применяют фотонное излучение, к которому относится:

Гамма-излучение — излучение от радионуклидов, проникающее на глубину до 1 м и больше.
Рентгеновское (с помощью рентген-аппаратов) — излучение вследствие перехода электронов в ядре с орбиты на орбиту.
Тормозное излучение — получают с помощью протонных ускорителей.

Также используется корпускулярное излучение (от ядерных частиц). Виды: бета-излучение, позитронное излучение, альфа-частицы.

Основные источники ионизирующего излучения — это естественные и искусственные радионуклиды (радиоактивные вещества) и специальные аппараты — ускорители, генераторы нейтронов, рентгеновские аппараты.

Возможно дистанционное, контактное и внутреннее облучение, при котором радионуклиды вводятся внутривенно или через рот.

При дистанционной лучевой терапии источник излучения (в основном фотонного) удален от опухоли на 80–100 см. При контактном облучении, которое называется брахитерапия, источник находится на близком расстоянии, до 30 см, от опухолевого очага или в непосредственном контакте. Это более щадящий вид терапии. Основные виды контактного облучения: внутриполостное, внутритканевое, аппликационное (на поверхности тела).

Под действием ионизирующего излучения образуются свободные радикалы, которые повреждают клетки, также нарушается воспроизведение ДНК и деление клеток, что приводит к уничтожению опухоли. При этом есть мгновенное действие и отсроченное.

В сочетании с хирургическими методами лечения рака применяется:

предоперационная — для понижения жизнеспособности клеток опухоли перед операцией;
интраоперационная — облучение зоны опухоли во время операции для предупреждения развития рецидивов и метастазов;
послеоперационная лучевая терапия — для предупреждения метастазов после нерадикального удаления опухоли.

Для того чтобы общая реакция организма на лучевую терапию была менее выраженной, современные методики дополняются способами визуализации опухоли, в том числе 3D, а также фиксирующими приспособлениями. Это помогает наиболее точно воздействовать на опухоль.

Лучевая терапия хорошо сочетается и с лекарственными методами лечения онкологии.

Химиотерапия

Химиотерапевтические методы лечения рака (и монотерапия, и комбинированное применение средств) связаны с действием лекарственных препаратов на опухолевые клетки в определенных фазах их развития.

В зависимости от места химиотерапии в лечении опухолевого заболевания выделяют:

Адъювантную химиотерапию — дополнение к основному (хирургическому или лучевому) методу лечения. Назначают при высоком риске развития метастазов или рецидива — повторной опухоли, когда первичный очаг уже удален.
Неадъювантную химиотерапию, которая проводится перед удалением опухоли хирургическим или другим путем. Цель — уменьшить объем образования, чтобы выполнить менее травматичную операцию, возможно, органосохраняющую.
Первичную химиотерапию при неоперабельном раке или развитии множественных метастазов. Задача — продлить жизнь пациента с сохранением ее качества. Используются наименее токсичные препараты, удобные для введения.

При полихимиотерапии подбираются препараты с различным механизмом действия.

Возможна цитостатическая терапия, когда препарат замедляет развитие опухоли и цитотоксическая, если раковые клетки уничтожаются.

В зависимости от того, на каком этапе и каким образом химиопрепарат действует на клетку, его относят к той или иной группе:

Алкилирующие агенты: хлорэтиламины, эфиры дисульфоновых кислот, производные нитрозметилмочевины, соединения платины, триазины. Действуют на клетки, которые активно делятся, независимо от фазы клеточного цикла. Механизм действия: повреждение ДНК атипичной клетки, мутация и гибель. Имеют широкий спектр активности, поэтому возможно их назначение для лечения любой чувствительной опухоли (рак молочной железы, бронхов, желудочно-кишечного тракта, головы, шеи и головного мозга). Их недостаток в высокой токсичности и для здоровых клеток. Особенно важно угнетение кроветворения, с которым очень тяжело справиться. Кроме того, эти препараты могут вызвать почечную недостаточность и другие нарушения в мочевыводящей системе.
Антиметаболиты: антагонисты фолиевой кислоты, аналоги пиримидина, пурина, аденозина. По структуре схожи с веществами, которые участвуют в продукции ДНК и РНК, встраиваются в них и нарушают синтез нуклеотидов, в результате чего клетка гибнет. Особенно хорошо действуют на клетки, которые интенсивно делятся. Применяются для лечения злокачественных опухолей желудка и кишечника, молочной железы, костей и мягких тканей. Также угнетают кроветворение, приводят к поражению кишечника.
Противоопухолевые антибиотики: доксиорубицин (с самым широким спектром), блеомицин, митомицин и другие. Активно действуют на клетки медленно растущих опухолей. Проявляют разнообразное действие — от нарушения воспроизведения ДНК до торможения активности определенных ферментов. Эффективны для лечения опухолей молочной железы, опорно-двигательного аппарата, лимфом. Токсичны в отношении кроветворения и сердечной мышцы.
Антимитогенные: винкаалкалоиды, таксаны. Останавливают или нарушают митоз (деление) клеток, в результате чего наступает их гибель. Применяются для химиотерапии рака молочной железы и яичников, бронхолегочной системы. Из токсических реакций опасны нарушение кроветворения, неврологические расстройства, паралич кишечника, аллергические проявления.
Ингибиторы ДНК-топоизомеразIиII: производные камптотецина, эпиподофиллотоксины. Механизм действия состоит в нарушении работы ферментов, которые участвуют в синтезе ДНК, что приводит к обрыву деления клеток и их разрушению. Эффективны для лечения рака толстого кишечника, рака легкого и яичников. Так же, как и другие цитостатики, угнетают кроветворение, могут вызвать сильную диарею.

Гормонотерапия при лечении онкологии

Одним из направлений химиотерапии является терапия гормонами, которую еще называют эндокринотерапия. Дело в том, что отдельные опухоли растут из-за гормональной стимуляции, поэтому удалив источник гормонов, можно остановить развитие злокачественного процесса. При этом такого воздействия можно добиться хирургическим путем (удаление органа, в котором синтезируются гормоны), с помощью лучевой терапии и введением лекарственных препаратов (гормонов и антигормонов).

Главная цель введения гормонов — это блокировка патологических сигналов.

Антиэстрогены — блокируют эстрогеновые рецепторы. Используют в лечении гормонзависимого рака молочной железы.
Ингибиторы ароматазы — снижают количество эстрогенов у пациенток в менопаузе.
Кортикостероиды — разрушают клетки лимфоидных опухолей, а также назначаются для уменьшения токсического действия прочих цитостатиков на печень и другие органы (при тошноте и рвоте).
Андрогены — подавляют деление раковых клеток при метастазах рака молочной железы.
Антиандрогены — не дают андрогенам связываться с рецепторами тканей при раке предстательной железы.
Агонисты LH-RH — угнетают синтез тестостерона и эстрогена.
Прогестины — при раке эндометрия блокируют развитие опухолевых клеток.

Иммунотерапия

Один из самых прогрессивных методов лечения онкозаболеваний, который позволяет действовать на раковые клетки высокоспецифическими механизмами. Применяется в комбинации с другими способами терапии.

Иммунотерапия дает возможность организму сформировать иммунный ответ на опухоль, проявить цитотоксическое действие, а также повысить иммунную защиту.

Применяются следующие группы препаратов:

Иммуномодуляторы (пассивная иммунотерапия): цитокины (интерфероны, интерлейкины), иммуноглобулины, вещества микробного происхождения — для коррекции иммунитета.
Моноклональные антитела (активная иммунотерапия) — для воздействия на поверхностные антигены опухолевых клеток, которое приводит к гибели клеток.

Таргетная терапия

Это новый метод лечения онкологии и метастазов. Он призван действовать только на определенные мишени. Это могут быть рецепторы гормонов, гены, ферменты. Также происходит повреждение структур, которые питают опухоль, или выключение внутриклеточных обменных процессов за счет нарушений в цепочке биохимических реакций.

В настоящее время применяется для лечения устойчивых к терапии видов рака, может значительно повысить эффект от лечения в сочетании с химиотерапией. С препаратами для таргетной терапии возможно лечение даже запущенных стадий.

Доказана эффективность для лечения рака молочной железы, рака легкого, меланомы и других.

Под контролем онкологов проходит не только терапия опухоли, но и лечение сопутствующих заболеваний, профилактика и уменьшение побочных эффектов, а также полный курс реабилитационных мероприятий.

Антирак

Среди онкобольных существует поверье: раковая опухоль – это живой организм. И если его ранить, но не убить, он становится агрессивнее и быстрее пожирает человека. Увы, современные методы лечения рака, относительно доступные в России, как раз и нацелены на то, чтобы ранить, но не убить. В то же время в мире вовсю идут исследования инновационных способов лечения онкозаболеваний. Стоит ли ждать от медицины прорыва? Если не от нашей, то хотя бы от мировой?

Если и стоит, то только не тем, кто уже заболел. Им нужно лечиться проверенными средствами, которые хорошо себя показали уже сейчас, и не надеяться на чудо.

Каждый третий мужчина и каждая четвёртая женщина на Земле становятся жертвами рака, говорится в статье, опубликованной в журнале JAMA Oncology. По словам доктора Владимира Цимберга, в России ежедневно от рака умирают тысяча человек. Одна из причин – у нас заболевание диагностируют на более поздних стадиях, чем в Америке и Европе.

Потому лечение онкологии стало выгодным бизнесом, в который пришло огромное количество шарлатанов и мародёров.

Иммунитет как оружие

Иммунотерапия является новейшим и действенным методом, который применяется для лечения многих форм рака на любых, даже самых поздних стадиях. Сейчас этот метод широко изучается и применяется за границей, ему посвящается множество статей в медицинских журналах. Значимость иммунотерапии для медицины сравнивают с открытием антибиотиков и химиотерапии.

Особенно популярна иммунотерапия в Израиле, который считается Меккой медицинского туризма. Впрочем, из-за этого за пределами земли обетованной уже начала появляться масса клиник с так называемыми израильскими методиками, которые, по сути, занимаются чем угодно, но только не здоровьем пациента.

Суть иммунотерапии в том, что организм учится самостоятельно бороться с раковыми клетками. Сам собой напрашивается вывод о том, что иммунитет у пациента должен быть в хорошем состоянии, – впрочем, эта проблема может быть решена с помощью курса лекарств. Для успеха лечения нужно сделать так, чтобы организм активизировался. Большинство раковых клеток имеют на поверхности опухолевые антигены – белки или углеводы. Они могут быть обнаружены и уничтожены иммунной системой. Иммунотерапия активирует иммунитет, превращая его в оружие против многих видов рака.

Индивидуальное лекарство

В целом эта методика выглядит так: пациенту вводят биологические препараты, обладающие противоопухолевой активностью. В них содержится определённое количество следующих действующих веществ: цитокинов, моноклональных антител. Сами эти препараты не являются токсичными и вызывают минимум побочных эффектов, что выгодно отличает их от традиционных коктейлей, применяемых при химиотерапии. При попадании в организм они начинают уничтожать злокачественные клетки, а система питания опухоли оказывается перекрытой. Таким образом рост опухоли прекращается, злокачественный процесс блокируется, метастазы в этом случае не возникают.

Различают два вида иммунотерапии: ингибиторы контрольных точек иммунного ответа, которые снимают иммунитет с тормозов, позволяя ему увидеть и уничтожить рак, CAR Т-клеточная терапия, которая совершает более целенаправленную атаку на раковые клетки.

Ингибиторы контрольных точек иммунного ответа блокируют способность некоторых белков ослаблять ответную реакцию иммунной системы на опухолевые антигены.

В обычное время такие белки сдерживают иммунную систему, которая своим слишком агрессивным поведением может навредить организму. Но в случае с раком все средства хороши.

Планируется, что реализация новой программы в 2020 году не только позволит приобрести авто тем, кто в нём нуждается, но и поддержит российский автопром на фоне пандемии.

Для лечения злокачественных опухолей в США одобрено четыре препарата, активизирующих иммунную систему: ипилимумаб (Ipilimumab, MDX-010, MDX-101), пембролизумаб (Кейтруда), ниволумаб (Опдиво) и атезолизумаб (Тецентрик).

Все эти лекарства уже можно купить в России через Интернет. Насколько это безопасно – вопрос риторический. Зато Интернет даёт прекрасную возможность ознакомиться с ценами. 40 мг ниволумаба стоят 940 долларов, 100 мг – 2350 долларов. Сайт продавца настоятельно советует покупать лекарство в Израиле и получать в аэропорту обратно до 18% от его стоимости в виде НДС.

Вещество, полученное в итоге, обрабатывается специальным способом, подсвечивается, после чего вводится в организм пациента при помощи инъекции. Действовать вакцина начинает мгновенно. Сторонники этого метода утверждают, что через несколько месяцев опухоль разрушится полностью. Называют и статистику излечения: от 60 до 80%. Для онкологии это довольно высокий показатель. И тем не менее иммунотерапия пока недостаточно исследована. Можно было бы сказать, что это рискованное лечение, но в случае с раком этот термин звучит несколько неуместно.

В ход идёт ежовка

Коварство рака состоит в том, что существует множество типов болезни, которые постоянно видоизменяются и приспосабливаются к лечению. Поэтому огромная удача для пациента – найти своего онколога, который правильно определит тип рака и назначит лечение, подходящее именно конкретному пациенту. Впрочем, методы могут оказаться самые неожиданные.

Сейчас учёные возлагают большие надежды на таргетную терапию опухолей. Этот метод лечения онкозаболеваний применяется в основном в комплексе с химиотерапией, лучевой терапией, иммунотерапией и т.д. Особенностью таргетной терапии является высокая специфичность и избирательность действия. Это позволяет при максимальном лечебном эффекте минимизировать вредное воздействие на организм пациента. Но именно поэтому перед назначением таргетной терапии приходится проводить сложные и долгие исследования. В любом случае это направление является пока экспериментальным.

Потому наиболее эффективными пока остаются традиционные средства. Они известны. Прежде всего оперативное вмешательство. Кроме того, это химиотерапия, которая считается достаточно эффективным способом лечения, но тяжело переносится пациентами. Также это гормональные лекарственные препараты. Считается, что они наиболее эффективны при лечении гормонозависимых опухолей – рака молочной железы, матки, простаты, а также при опухолях поджелудочной железы, почек, при меланомах. Не стоит забывать и про противовирусные средства, ведь некоторые виды рака развиваются вследствие деятельности вирусов.

Читайте также: