Что за лечение рака виротерапией

— Пётр Михайлович, не могли бы вы рассказать, в чём заключается суть вашего метода?

— Есть вирусы, которые могут подавлять рак. Они обладают онколитическими свойствами. И они безвредны для здоровья человека. Этот способ лечения практически не даёт побочных эффектов. Возможно только кратковременное повышение температуры, что является положительным признаком, говорящим о том, что вирус в организме прижился и оказывает реакцию. Это легко снимается обычными жаропонижающими средствами.

— Когда метод станет широко применяться в практической медицине?

— Сейчас основная наша задача — сертифицировать те препараты, которые у нас есть. Эта работа поддерживается Минздравом и Минобрнауки. У нас есть несколько грантов, по которым мы испытываем эти препараты. Мы делаем новые варианты онколитических вирусов с усиленными свойствами. Скоро должны начаться доклинические испытания в институте имени Смородинцева в Санкт-Петербурге. Мы уже передали туда препараты. Врачи говорят, что на испытания уйдёт месяцев пять-шесть. Учитывая ситуацию с коронавирусом, я думаю, что в начале 2021 года испытания могут быть закончены и тогда мы уже сможем договариваться с клиниками о проведении клинических испытаний.

— Что собой представляет препарат, который должен пройти испытания?

— Препарат — это живой вирус, который выращивается на культурах клеток. Это лекарство нового типа, которого не нужно много. Важно, чтобы он попал в организме в те клетки, которые чувствительны к нему. А дальше он сам размножается. То есть лекарство само себя воспроизводит уже в том месте, где оно нужно. Это раствор, 100 млн вирусных частиц в 1 мл. Но самая большая проблема в этом лечении — это способ доставки вируса в опухоль, в случае с глиобластомой — в мозг, в ту область, где находится опухоль.

Если препарат ввести просто внутривенно, то очень небольшая часть вируса может попасть в опухоль. В кровотоке есть неспецифические факторы, которые этот вирус быстро инактивируют. Кроме того, в мозгу есть гематоэнцефалический барьер, который препятствует попаданию туда всяких нежелательных агентов, в том числе и вирусов. Поэтому вирусу очень трудно добраться до опухоли.

— Как вы смогли решить эту проблему?

Эти клетки, как торпеды, идут в очаги воспалений, где находится опухоль. Там вирус выходит из них и начинает убивать опухолевые клетки. Этот метод мы уже отработали на нескольких пациентах. Есть хорошие примеры, когда на МРТ или КТ видно, как опухоль уменьшается и исчезает. Но это происходит не у всех.

— Почему же одни и те же вирусы не справляются с одними и теми же видами опухолей?

— Дело в том, что каждый конкретный вирус нашей панели действует только на 15—20% пациентов. Остальные оказываются к вирусу устойчивы. Однако у нас есть много разных вирусов, и мы можем подобрать свой для любого пациента. Но для этого нужно иметь живые клетки пациента.

Сейчас мы разрабатываем такие тесты, которые могут по обычной биопсии быстро показать, к какому вирусу опухоль будет чувствительна. Это очень сложная работа. Возможно, в будущем специальные клинические лаборатории будут получать от пациентов все необходимые материалы и в режиме конвейера проводить тестирование, подбирать препараты и далее — лечение.

Но сейчас к нам обращаются те, кому уже никто не может помочь. Некоторые из них лечатся у нас по полгода и более. Если идёт стабилизация и видно, что опухоль не растёт, мы делаем перерыв до тех пор, пока рост не возобновится. Но есть случаи, когда рост не возобновляется. У нас есть пациент, который живёт уже четыре года, притом что шансов у него не было. Глиобластома — это смертельное заболевание, средняя продолжительность жизни с ним — 12—15 месяцев с момента постановки диагноза.

— Прежде всего должен сказать, что пока это экспериментальное лечение. Когда Макаров доложил об этом методе на совещании у президента, мне кажется, он не рассчитывал на то, что это вызовет такой резонанс. Сейчас меня буквально атакуют письмами десятки больных с просьбой помочь.

Мне кажется, что не стоило рассказывать про Заворотнюк. Я знаю, что родные Анастасии долгое время вообще не комментировали её состояние и не хотели, чтобы в прессе поднимали этот вопрос. Сам я Анастасию ни разу не видел. Ко мне обращались её близкие с просьбой о помощи. Я сказал, что мы могли бы на первом этапе протестировать её клетки.

Дело в том, что во время операции были забраны живые клетки опухоли и переданы в один из институтов, где их удалось вывести в культуру клеток, чтобы они делились в пробирке. Мы взяли их и протестировали на чувствительность к нашим онколитическим вирусам, которые мы рассматриваем как средство лечения глиобластомы. Обнаружилось, что из 30 вирусов 7—8 вполне подходящие. И на этом этапе мы остановились, потому что муж Анастасии Пётр Чернышов сказал, что сейчас ситуация более-менее спокойная, если будет крайняя необходимость, они к нам обратятся. Это всё, что касается Заворотнюк.

Но всё это мы делали и делаем в очень ограниченном масштабе. Сейчас, когда всё выплеснулось в СМИ, мы просто не справимся с таким валом пациентов.

— Можете ли вы прокомментировать связь между ЭКО и появлением глиобластомы? Есть такие исследования?

— Как я понимаю, этот вопрос опять поднят историей Заворотнюк. В данном случае у неё было ЭКО. Но это никак не говорит о том, что есть какая-то связь. Во-первых, ЭКО не так много делают и глиобластомы — это 1% всех опухолей. Глиобластома встречается не только у женщин. Я думаю, что никакой связи нет. Ведь как может воздействовать ЭКО? Повышается уровень половых гормонов. Но тех гормонов, которые достаточно физиологичные, и так всегда есть в организме. Они просто появляются в другое время и в другой дозе. И вряд ли могут оказать влияние именно на глиальные клетки, с тем чтобы они переродились.

— В мире ведутся подобные исследования по лечению глиобластомы? Что вам известно об этом?

— Мы не первые, кто проверяет вирусы на глиобластоме. Сейчас это очень горячая тема во всём мире. И разные вирусы тестируют для лечения разной онкологии во многих странах. Я знаю один случай, который начали лечить в 1996 году вирусом болезни Ньюкасла, это птичий вирус. И больной до сих пор живёт с глиобластомой. Это опубликованные данные. И есть ещё несколько случаев лечения с помощью рекомбинантных вирусов герпеса.

В прошлом году вышла нашумевшая работа о том, что 20% больных глиобластомой могут быть вылечены вакциной рекомбинантного вируса полиомиелита.

Но нейрохирурги — люди консервативные. Они ни за что не согласятся даже в порядке эксперимента проводить такие опыты на людях. Потому что они очень сильно рискуют, если будет осложнение. Поэтому мы должны дождаться доклинических испытаний, с тем чтобы потом убедить их опробовать схему с прямым введением вируса прямо в опухоль.

— А кто и когда впервые заметил действие вируса на раковые клетки?

— Ещё в начале ХХ века учёные заметили, что опухолевые клетки особенно хорошо размножают вирусы. После инфекционных вирусных заболеваний у некоторых больных при разных видах рака наблюдались ремиссии. И уже тогда возникла мысль о том, что в будущем можно будет лечить онкобольных с помощью вирусов.

В 1950-е годы в Америке проводились эксперименты по лечению рака безнадёжных больных с помощью патогенных вирусов. Считалось, что это меньшее зло по сравнению с самим раком. И тогда были получены положительные результаты. Но поскольку многие больные умирали от инфекционных заболеваний, возник очень большой резонанс. Врачи, которые начали это делать, дискредитировали всю эту область на долгие годы. Были введены дополнительные этические правила. Само упоминание о том, что вирусом можно лечить рак, стало табу.

В 1990-е годы уже стало понятно, как устроены вирусы, структура их генома. Учёные научились вносить изменения в геном вирусов, чтобы сделать их безвредными. И тогда во всём мире начался бум разработки препаратов на основе вирусов для лечения рака. Но тут новая беда. Этому стали сопротивляться фармацевтические компании. Потому что это совершенно другой способ лечения, который подрывает базу их благосостояния.

В начале 10-х годов нашего века многие небольшие компании разрабатывали препараты, которые потом проходили какие-то клинические испытания, были показаны какие-то многообещающие свойства. Но фармацевтические компании скупали эти разработки и практически прекращали деятельность этих небольших стартапов.

— Удалось ли кому-нибудь преодолеть фармацевтическое лобби и зарегистрировать препарат?

— Сейчас в мире зарегистрировано три препарата онколитических вирусов. Один препарат разрешён к использованию в США для лечения злокачественных меланом. Ещё один рекомбинантный аденовирус — в Китае, и один энтеровирус — в Латвии. Но, в общем-то, каждый из этих препаратов находит пока очень ограниченное применение, из-за того что все они действуют только на часть пациентов.

— Пётр Михайлович, а как давно вы ведёте свои исследования?

— Всю жизнь, ещё с 1970-х годов. Мне выпало такое время, когда мы вначале практически ничего не знали о вирусах. И по мере того, как мы что-то узнавали, мы вносили какой-то вклад в эту науку и сами учились. И я начинал как раз с вирусов. Потом переключился на проблему рака — фундаментальные механизмы деления клеток: как нормальная клетка превращается в рак. А потом снова вернулся в вирусологию.

Должен сказать, что и мои родители были вирусологами, они занимались противополиомиелитной кампанией. Моя мать в 1970-е годы изучала, как у детей образуются антитела к полиомиелитной вакцине, и она обнаружила, что у многих детей не образуются антитела. Оказалось, что в кишечнике у детей в это время шла бессимптомная инфекция другого безвредного энтеровируса. И он вызывал неспецифическую защиту от вируса полиомиелита. Поэтому вакцинный полиовирус не мог индуцировать антитела у этих детей. Эти безвредные вирусы были выделены из кишечника здоровых детей. И на их основе были созданы живые энтеровирусные вакцины, которые испытывались для того, чтобы предотвращать какие-то ещё неизвестные инфекции.

И вот мы решили возобновить тот подход, который был предложен моей мамой, когда используется панель энтеровирусов. Оказалось, что те больные, которые нечувствительны к одному вирусу, могут быть чувствительны к другому. Возникла идея подбора вируса под пациента. Мы разработали целую панель собственных вирусов, которые могут также обладать усиленными свойствами. Мы продолжаем эту разработку.

— Ваши вирусы могут побеждать рак. А есть вирусы, которые вызывают развитие опухоли?

— Да. Например, рак шейки матки в 95% случаев вызывается вирусом папилломы. Сейчас уже есть даже вакцины против онкогенных папилломовирусов 16—18-го серотипа, которые применяются для девочек, чтобы не заболевали раком шейки матки. Но это самый большой пример. У большинства видов рака сейчас можно полностью исключить вирусную природу.

— Вы используете естественные вирусы или конструируете их?

— У нас разные есть вирусы. Как я говорил, первая панель была выделена из кишечника здоровых детей. Это природные непатогенные вирусы, которые, кстати говоря, хорошо защищают детей от многих вирусных инфекций. Кроме того, мы делаем синтетические и рекомбинантные вирусы, когда мы вводим определённые изменения в их состав, которые усиливают их онколитические свойства.

— На планете есть ещё места, где может быть очень много вирусов, о которых мы ещё и понятия не имеем. Например, те, что живут в океанских глубинах. Как вы считаете, если вдруг кто-то возьмётся за изучение океана именно с точки зрения вирусов, там могут найтись полезные для вас?

— Да, и сейчас это тоже очень горячая тема. Когда разработали метод секвенирования геномов, ДНК, РНК, то возник соблазн: профильтровать сточные воды, океанические воды, из прудов, морей. Уже пробурили скважину в Антарктиде к древнему озеру, чтобы посмотреть, что там, выделить оттуда биологические компоненты и секвенировать их. И оказывается, что нас окружает огромное количество вирусов, которые абсолютно безвредны. И такое впечатление, что наше исходное представление о вирусах как о чём-то вредном и вызывающем только болезни неверно. Болезнетворный вирус — скорее исключение, чем правило.

Некоторые вирусы могут убивать рак, и на этом принципе ученые построили виротерапию – перспективный метод борьбы с неизлечимыми онкозаболеваниями.

Хотя способность вирусов бороться с опухолями обнаружены более 100 лет назад, только в последние пару десятилетий достижения в генной инженерии позволили рассматривать виротерапию как реальный метод лечения рака.

Сегодня доктор Чиокка изучает онколитические вирусы, которые призваны заражать клетки глиобластомы – наиболее опасной разновидности рака головного мозга.

Ученые начали экспериментировать с этим необычным типом иммунотерапии во второй половине XIX века, но в следующие 100 лет из-за слабого технического уровня прогресс в данной области был почти нулевой. Только в начале ХХ столетия легендарный американский хирург Уильям Коули сделал важный шаг вперед. Коули стал известен благодаря своим опытам по применению инфекционных агентов для лечения рака. Он заметил, что опухоли отступают на фоне некоторых инфекций, и первым в мире предложил лечить саркому бактериальной вакциной.

1980-е годы ознаменовали современную эпоху онколитической виротерапии, и с того времени возможности этого метода постоянно расширяются.

По словам доктора Макфаддена, при раковом перерождении некогда нормальные клетки человеческого организма приобретают ряд опасных свойств, но при этом могут потерять способности материнской клетки. Например, защищаться от инфекций.

С помощью современной генной инженерии исследователи могут воспользоваться ахиллесовой пятой рака, создавая более агрессивные и избирательные вирусы.
Препятствия на пути к лучшему лечению рака
Виротерапия сильно изменилась в последние годы, но до победы еще далеко.

Наблюдения показывают, что со временем этот метод лечения рака может успешно дополнить химиотерапию, лучевую терапию или иммунотерапию.

Препарат H101, известный под торговой маркой Oncorine – это генетически модифицированный вирус, который преимущественно атакует опухолевые клетки и успешно используется для лечения опухолей головы и шеи. Препарат для лечения меланомы T-VEC на основе модифицированного вируса герпеса был первой одобренной в 2015 году виротерапией на рынке США. Австралия и страны Европейского Союза взяли его на вооружение в следующем году.

Согласно обзору 2018 года на страницах Nature Reviews Clinical Oncology, в мире продолжают появляться перспективные кандидаты на роль виротерапии. В наши дни противораковые вирусы создаются из некогда опасных и даже смертоносных возбудителей кори, гепатита или же вирусов животных и растений.

Например, доктор Макфадден со своими сотрудниками разрабатывает препарат для лечения глиобластомы на базе вируса миксомы кроликов (MYXV).

Виротерапия — новый метод лечения онкологических заболеваний с помощью онколитических вирусов. Один из ключевых путей решения этой задачи включает использование непатогенных для человека вирусов семейства парамиксовирусов — Sendai virus. Это штаммы вирусов, обладающие повышенной агрессивностью в отношении злокачественных клеток.

Метод основан на целенаправленном уничтожении злокачественной опухоли вирусом. Его эффективность зависит от вида, локализации, стадии раковой опухоли, а также от наличия и степени распространения метастазов опухоли.

Чтобы получить более детальную информацию о методе виротерапии и определить целесообразность его применения в конкретном случае, пожалуйста, пришлите нам заявку. Мы рассмотрим ее и ответим Вам в самое ближайшее время. Отправить заявку >>

Механизм действия

Преимущества метода онколитической виротерапии:

возможность применения на поздних стадиях заболевания

прямое разрушение опухолевых клеток , без поражения клеток здоровых тканей

совместимость с другими способами лечения

эффективная профилактика развития метастазов и рецидивов опухоли

активация системы противоопухолевой имунной защиты

высокая степень эпидемиологической безопасности

Большая масса опухоли может быть противопоказанием для применения онколитической виротерапии

Массивный распад опухоли при воздействии на нее онколитического вируса приводит к развитию несовместимой с жизнью интоксикации, которая требует проведения интенсивной терапии с использованием инновационных технологий детоксикации. Чтобы избежать развитие синдрома массивного распада опухоли до проведения онколитической виротерапии необходимо осуществить циторедуктивную операцию (хирургической удаление основной массы опухоли).

История исследований

Идея использования парамиксовирусов для лечения онкологических заболеваний, в том числе распространенного и метастатического рака, возникла в начале прошлого века. В середине 50-х годов российские ученые впервые получили из Японии штамм вируса Сендай.

После экспериментального подтверждени онколитических свойств вируса Сендай были проведены его клинические испытания середине 90-х годов у пацентов с распространенным и метастатическим раком при отсутствии эффекта от традичиооных методов лечения. В настоящее время в Российской Федерации продолжаются экспериментальные и клинические исследования эффективности вирусной терапии рака и поиск перспективных путей ее повышения на основе применения передовых биологических, лазерных и ядерных технологий. Аналогичные работы проводятся в США, Канаде, Японии, Германии и Франции.

В 2015 метод метод онколитической виротерапии одобрен в США Управлением по санитар-ному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA-Food and Drug Admini-stration).

Эффективность метода

Результаты проведенных исследований внушают оптимизм и позволяют повысить эффективность лечения больных с распространенныи и метастатическим раком различной локализации. В 2014-2016 гг. Онколитическая виротерапия с использованием передовых биологических, лазерных и ядерных технологии была проведена у 120 пациентов, у 54 из них наступила частичная или полная регрессия опухоли.

Сегодня онколитические вирусы испытывают при опухолях мозга, агрессивной меланоме и не только.

Как лечили рак в прошлом: первый опыт виротерапии

Биология рака и второе пришествие виротерапии

Появление лабораторной культуры тканей и подопытных грызунов в 1940-х годах подтолкнуло развитие виротерапии. Как сообщал журнал Nature Biotechnology, в те годы врачи инфицировали сотни безнадежно больных пациентов с раком вирусами эпидемического паротита, гепатита и даже лихорадки Западного Нила. Но без глубокого понимания биологии рака успех был случайным, и в разных исследованиях результаты варьировали от фантастического успеха до полного фиаско. Одни пациенты быстро умирали от осложнений, у других удавалось достигать невероятного регресса и даже полного исчезновения опухолей.

С помощью современной генной инженерии исследователи могут воспользоваться ахиллесовой пятой рака, создавая более агрессивные и избирательные вирусы.

Препятствия на пути к лучшему лечению рака

Виротерапия сильно изменилась в последние годы, но до победы еще далеко.

Будущее онкологии

В 2005 году Китайское управление по контролю над продуктами и лекарствами разрешило применение первой виротерапии рака в КНР.

Константин Моканов: магистр фармации и профессиональный медицинский переводчик

Найти и уничтожить — когда речь идет о раковых клетках, то эффективно с этой задачей справляются так называемые онколитические вирусы. Именно поэтому виротерапия — лечение живыми вирусами считается одним из самых перспективных направлений в лечении рака.

Виротерапия — борьба со злокачественными клетками с помощью специфических живых вирусов — вскоре позволит медикам спасать все больше жизней онкологических пациентов. Как показывают клинические испытания нескольких препаратов виротерапии, оказываясь в организме, вирус целенаправленно проникает в клетки рака, не затрагивая здоровые ткани. Это, в том числе, объясняет, почему лечение высокоэффективно и не имеет при этом серьезных побочных эффектов.

Суть виротерапии в двух понятных действиях: после введения в организм вирус инфицирует раковые клетки (онкотропизм) и разрушает их (онколиз). При этом вирусы также мобилизуют естественный иммунитет организма, в том числе на борьбу со злокачественными образованиями.

Спасение жизни

На сегодняшний день виротерапия не излечивает рак полностью, но зачастую позволяет держать злокачественный процесс под контролем долгие годы. Известны случаи, когда пациенты с раком мозга, легких и другими онкологическими патологиями, которые были обречены с точки зрения традиционной медицины, уже прожили более 10 лет.

Высокое качество жизни

В клинических исследованиях виротерапия позволила существенно улучшить качество жизни пациентов. Ведь в отличие от химиотерапии, которая обычно тяжело переносится пациентами и ухудшает качество их жизни, побочные эффекты виротерапии подобны тем, что сопровождают грипп. Может повыситься температура, появиться озноб, наблюдаться общая слабость организма. Как правило, симптомы полностью проходят через 2-3 дня.

Исследования продолжаются

На завершающей стадии клинических испытаний находится препарат человеческого реовируса Реолизин (Reolysin), разработанный и запатентованный Oncolytics Biotech Inc. Оказываясь в организме, он распознает раковые клетки, проникает в них и начинает активно размножаться, производя тысячи реплик и разрушая злокачественную клетку. Новообразовавшиеся вирусы с кровотоком разносятся по организму, продолжая атаковать онкоклетки. При этом здоровые клетки остаются нетронутыми.

Около 30 клинических исследований (фазы I-III) показали, что Reolysin успешно убивает разные типы раковых клеток, уже доказана его эффективность при лечении рака мозга, рака легких, множественной миеломы, рака молочной железы. Исследования, проводившиеся в Лондонском институте изучения рака, показали, что сочетание Reolysin с лучевой терапией дало эффект, сходный с хирургическим удалением опухоли.

Благодаря виротерапии лечение рака в Израиле может выйти на новый уровень — поскольку использование онколитических вирусов в комплексном лечении, в особенности с иммунотерапией, значительно повысит шансы на выживание пациентов с онкологическими заболеваниями и улучшит качество жизни.

Каждый восьмой житель Земли умирает от рака. В XXI веке ученые всего мира усердно ищут новые альтернативы лечения онкологических болезней. Виротерапия – это терапия будущего применяемая уже сегодня!

Что такое виротерапия?

Виротерапия – это использование онкотропных и онколитических вирусов в онкологии. Иными словами, это способность вируса найти в организме злокачественные клетки опухоли и уничтожить их. В Латвийском Центре Виротерапии консультируют врачей и пациентов о применении виро-терапии при таком грозном заболевании, как меланома и при проблемах иммунной системы. Пока в мире зарегистрирован тоько один медикамент для применения в виротерапии – RIGVIR, однако есть надежда, что эту эффективную терапию в ближайшем будущем дополнят и другие лекарства содержащие вирус, так как исследования в этом направлении проводятся очень активно.

Что такое Rigvir?

В основе лекарства лежит живая культура – живой энтеровирус, непатогенный, генетически не модифицированный. История этого лекарства насчитывает уже почти 60 лет. т. е. этот вирус прошел самый длинный путь исследования, и ведущая роль в его создании принадлежит известному профессору Айне Муцениеце. Это лекарство получило название Рижский вирус RIGVIR. Чтобы понять, как действует Rigvir, напомню, что рак коварное и очень хитрое заболевание. Прежде всего тем, что на ранней стадии изощренно маскируется, никоим образом себя не обнаруживая. Иммунная система не может распознать в нем чужака, принимает его клетки за свои и не трогает. С этой нелегкой задачей весьма успешно справляется наш вирус – RIGVIR. Он, как отлично тренированный пес, быстро находит врага: вирус меняет внешнюю среду опухолевой клетки, за которой она прячется, и она становится видна иммунной системе. А если враг обна-ружен, его легко уничтожить. В свое время дрессировали этот вирус на самый опасный вид рака – меланому. Вирус заходит в меланомную клетку и уничтожает ее. Виротерапия не только лечит сама, но и, в качестве сопутствующего лечения, повышает эффективность иммунной системы.

Это весьма существенная помощь организму. RIGVIR работает как иммуномодулятор при заболеваниях иммунной системы.

Все ли виды рака лечит Rigvir?

В клинических и научных исследованиях констатировали, что RIGVIR чувствителен не только к меланоме, но и к раку желудка, прямой и толстой кишки, поджелудочной железы, почки, мочевого пузыря, легких, простаты, к различным видам саркомы, таким как: лимфосаркома, ангиосаркома, ретикулосаркома, рабдомиосаркома. Виротерапия с применением RIGVIR не дает печальных побочных эффектов, которые имеют химиотерапия и лучевая терапия. Комбинация виротерапии и химиотерапии может усиливать противоопухолевый эффект. Тем самым человек значительно лучше подготовлен к следующему этапу лечения.

Медицина без границ

Используя преимущество медицинского туризма, Латвийский Центр Виротерапии специализируется и на обслуживании зарубежных пациентов. Начальную консультацию онколога/иммунолога – рекомендацию терапии – пациенты могут получить лично в центре. В это время назначаются и необходимые анализы. После назначенной начальной терапии и консультации пациент возвращается домой и продолжает лечение в сотрудничестве со специалистами Латвийского Центра Виротерапии и своим лечащим врачом. В центре сегодня проходят лечение пациенты из более чем двадцати стран, в том числе из Австралии, США, Канады, Арабских Эмиратов, России, Литвы и др.

Медицинская помощь из–за границы

Часто расстояние, границы или состояние здоровья пациента является препятствием для личного прибытия пациента в Латвийский Центр Виротерапии. Медицина без границ позволяет помочь пациентам отдаленно – по месту их жительства, используя различные возможности коммуникаций и передачи данных. Процесс лечения идентичен тому, как в случае медицинского туризма, только услуги по лечению осуществляются в сотрудничестве с местными врачами, и общение с пациентом происходит на расстоянии.

Прежде всего виротерапия повышает качество и длительность жизни пациента. Эффект терапии в большой мере определяет иммуный статус и состояние здоровья пациента, перед началом лечения.

Читайте также: