Звезды с лимфомой ходжкина

Как лимфома добила Началову: новый страшный диагноз

Он рассказал, что незадолго до съемок шоу Началова победила лимфому, диагностированную на ранних стадиях. Благодаря своевременному обращению в медучреждение певица быстро справилась с раковым заболеванием.

Первые симптомы лимфом — увеличение размеров лимфатических узлов разных групп (шейных, подмышечных или паховых).

Для лимфом характерно наличие первичного опухолевого очага. Однако лимфомы способны не только к метастазированию, но и к распространению по всему организму одновременно с формированием состояния, напоминающего лимфоидный лейкоз.

Выделяют лимфому Ходжкина (лимфогранулематоз) и неходжкинские лимфомы.

Для лимфомы Ходжкина характерно наличие гигантских клеток Рид — Березовского — Штернберга, обнаруживаемых при микроскопическом исследовании поражённых лимфатических узлов.

Причины возникновения болезни не ясны до конца, но известно, что она связана с вирусом Эпштейна — Барр — ген вируса обнаруживается при специальных исследованиях в 20—60 % биопсий. Лимфома Ходжкина может возникнуть в любом возрасте, но чаще всего это происходит в 15-29 лет и после 55 лет.

Заболевание обычно начинается с увеличения лимфатических узлов на фоне полного здоровья.

В 70—75% случаев это шейные или надключичные лимфатические узлы, в 15—20% подмышечные и лимфатические узлы средостения и в 10% — паховые узлы, узлы брюшной полости и т. д. Увеличенные лимфатические узлы безболезненны, эластичны.

На 1-2 стадии лимфомы Ходжкина с помощью лучевой терапии удается добиться до 85% длительных ремиссий. Однако по мере развития болезни прогноз значительно ухудшается.

Каждый год только в России лимфомой Ходжкина и системной анапластической крупноклеточной лимфомой ежегодно заболевают около 3,2 тыс. человек. Половина из них — это молодые люди в самом расцвете сил, в возрасте от 15 до 39 лет.

Несмотря на то, что лимфома лечится, с самого начала 5% пациентов вообще не отвечают на химиотерапию, а 25-35% имеют рецидивы и почти всегда – умирают.

Возникновение лимфом связано с нарушением процесса развития (дифференциации) лимфатических клеток. Переставшие развиваться клетки начинают активно делиться, что приводит к образованию и росту различных типов лимфом. Такие заболевания значительно чаще встречаются у женщин, чем у мужчин.

Точные причины заболевания не установлены. Среди факторов риска — аутоиммунные заболевания, хронические вирусные гепатиты В и С, инфекционные заболевания (вирус Эпшейна — Барр, бактерии Campilobacter, Helicobacter pylori), воздействие некоторых химических веществ (бензола и ароматических углеводородов, инсектицидов и пестицидов), воздействие химитерапии и радиации, ожирение, пожилой возраст.

Также в 2017 году американские врачи связали грудные импланты с риском развития анапластической крупноклеточной лимфомы – редкого и высокоагрессивного заболевания лимфатической системы организма.

Анапластическая крупноклеточная лимфома поражает клетки иммунной системы. Сначала увеличиваются лимфоузлы, затем болезнь может затронуть внутренние органы и кости.

При вовремя начатой химиотерапии пятилетняя выживаемость пациентов в зависимости от подтипа заболевания колеблется от 33-49% до 70-80%.

К 2019 году Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) выявило более 450 случаев этого рака, которые были связаны с текстурированными грудными имплантами. Их поверхность шероховатая, пористая, что позволяет клеткам соединительной ткани заполнять пустоты и фиксировать имплант.

Как правило, первым признаком заболевания становится увеличение периферических лимфоузлов. Изначально они немного изменяют размеры, остаются подвижными и не спаянными с кожей. По мере прогрессирования заболевания лимфатические узлы сливаются и образуют конгломераты.

В зависимости от локализации рост лимфоузлов мешает нормальной работе органов, вызывая осложнения от затруднения дыхания до непроходимости кишечника.

Как и при большинстве других раковых заболеваний, для неходжкинских лимфом наблюдается стойкое повышение температуры тела, потливость, снижение аппетита и веса, астения.

В схему лечения может входить лучевая терапия, химиотерапия и оперативное вмешательство.

Оперативное вмешательство может быть назначено при изолированном поражении какого-либо органа; при генерализованном процессе и распространении метастаз хирургическое лечение не проводится.

Прогноз при неходжкинских лимфомах различен. Зависит от формы заболевания и стадии развития патологического процесса, своевременности диагностики и лечения, возраста и состояния здоровья пациента.

По статистике, при местных формах рака долгосрочная выживаемость составляет около 50-60%, при генерализованных – не выше 10-15%.

Анна Емельяненко о лечении в России и о способах помочь больным лимфомой

• 23 мая 2017
• 77753
• 13

Текст: Анна Емельяненко

Среди побочных эффектов одного из моих лекарств самым первым в списке был летальный исход во время введения. Поэтому первый день в больнице я семь часов пролежала в ожидании смерти, пока не захотела в туалет. Тогда я подумала, что, может, люди преувеличивают ужасы лечения онкологии. Меня нередко спрашивают, почему я лечусь в России. Ответ прост: потому что здесь меня лечат так же, как это делали бы где угодно в мире. Я консультировалась с замечательным гематологом из Германии, она это подтвердила. Разница лишь в том, что я получаю в основном препараты российского производства. Как можно видеть, всё со мной нормально.

Другое дело — вопрос диагностики. Я многое успела увидеть сама и за время лечения наслушалась жутких историй. Выводов родилось несколько. Во-первых, у вас либо должна быть связь с хорошими врачами, либо вам должно повезти. Мне повезло, я очень благодарна тем, кто мне подсказал, куда обратиться и что делать. Теперь я пытаюсь помогать тем же. Я очень уважаю труд врачей, но, к сожалению, когда во всём цивилизованном мире онкологию исключают в первую очередь, у нас в медицинских учреждениях о ней нередко вспоминают в последнюю. А столько времени у человека может и не быть. Не стесняйтесь прямо спрашивать врачей о том, что вас беспокоит.

Ещё один момент, который оказался крайне важным в моём случае: болезнь прогрессировала очень быстро. Девушка, которая проводила компьютерную томографию, подсказала мне врача в городском онкоцентре — там я позднее прошла наполовину платное обследование. Через неделю мне поставили диагноз, и вскоре я уже легла на бесплатную химиотерапию. Россия — страна бюрократии, и я видела немало грустных подтверждений этому. Те, кто не знал, куда идти, или не имел финансовой возможности пройти диагностику платно, бегали из больницы в больницу, собирая бумажки, пока состояние не становилось критическим.

По поводу врачей я не могу сказать ничего однозначного. Например, в онкоцентре, где я лечусь, мне никто не объяснял, с чем я столкнулась, что меня ждёт, какие у меня прогнозы. В НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р. М. Горбачёвой мне, наоборот, очень подробно рассказали о болезни, вариантах её развития, о том, как проходит лечение, — после этого я была готова ко всему. Но большинство больных, по моим наблюдениям, не хочет знать ничего, им проще в неизвестности — и неизвестность они чаще всего и получают. Я не считаю такой подход правильным, но, думаю, всё зависит от каждого конкретного случая.

Также я заметила, что мнение больного обычно не спрашивают. Я доверяю своим врачам, но знаю ситуации, когда то, что врач мало общался с пациентом, приводило к печальным последствиям, так как доктор не знал, что больной принимает какие-то медикаменты, или о его прошлом. Что касается общения, то по отношению ко мне все корректны и тактичны. Но я слышала разные истории, так что по моей ситуации нельзя судить обо всех.

Четвёртый миф: лечение рака — это обязательно очень дорого. Многие люди едут лечиться за границу — это дорого, но порой необходимо, и это личное право каждого. Иногда бесплатного лечения в России надо ждать дольше из-за квот — но порой времени на ожидание нет, и тогда приходится прибегать к лечению за свой счёт. Когда я обратилась в два онкологических отделения, мне сразу же предложили бесплатное лечение в стационаре. Более того, иногда я ищу в интернете информацию о препаратах, которые получаю вместе с химиотерапией, чтобы почитать противопоказания и побочные эффекты. Так я узнала, что мне вводят новейшие и очень дорогие лекарства. Оплачивала я только часть диагностики и какие-то дешёвые лекарства за сто-двести рублей. Я думала, что мне повезло, и, вероятно, это из-за того, что у меня редкое заболевание. Но я точно могу сказать, что пока не встречала людей, из которых бы тянули деньги за лечение — максимум пациенты тоже платили за диагностику, чтобы ускорить процесс. Стоит упомянуть и благотворительные фонды, которые выполняют колоссальную работу, чтобы помочь больным — они часто берут на себя те или иные расходы.

Рассказывая о своей болезни, я больше узнавала о ней сама. Так я узнала, что людям с некоторыми видами рака крови или другими тяжёлыми заболеваниями кроветворной системы требуется пересадка костного мозга, и это их последний шанс. Когда армия поддержки из родителей и друзей расширилась до больших масштабов, я решила, что пора рассказывать людям о простой, но крайне необходимой возможности помочь тяжелобольным — о донорстве костного мозга.

Когда мы слышим о пересадке костного мозга, в голову лезут картинки с вырезанием позвоночника или просверливания его дрелью. Это миф! Костный мозг — это один из элементов нашей кроветворной системы. Людям с тяжёлыми формами рака крови или другими болезнями, связанными с ней, а также тем, у кого костный мозг пострадал, требуется пересадка. Владельцы здорового костного мозга могут помочь другим. В России база потенциальных доноров очень маленькая, поэтому обычно обращаются в немецкую. Это невероятно дорого, к тому же намного лучше, когда донор из твоей страны, с такими же генетическими особенностями.

Если вы хотите стать донором, нужно прийти в клинику, где можно сдать кровь на типирование для донорства костного мозга. По ощущениям это обычный анализ крови — всего девять миллилитров. Но это очень дорогой и серьёзный генетический анализ, и сдать его можно, только если у вас нет и не было серьёзных болезней. Если в мире найдётся ваш генетический близнец, которому требуется пересадка, с вами свяжутся, чтобы убедиться, что вы не передумали, и пригласят на бесплатное полное медицинское обследование.

Если всё замечательно, вам предложат два варианта донорства. Насколько я знаю, первый в Европе считается устаревшим и применяется по особым показаниям: костный мозг берут под общим наркозом через прокол в тазовой кости, а дальше два дня донор отдыхает в стационаре. Второй способ — несколько дней принимать лекарство, которое выбрасывает клетки, содержащиеся в костном мозге (это стволовые клетки, которые дают начало остальным клеткам крови) в кровь. После этого в назначенный день нужно прийти к врачу — в обе руки на сгибе вставят иголки, как при обычном анализе крови. Из одной руки по трубке кровь попадает в специальный прибор, где отфильтровываются стволовые клетки, а остальная кровь возвращается в организм человека через трубку на другой руке. Посидев так пять часов, посмотрев любимые фильмы или подумав о высоком, можно идти домой. Костный мозг восстановится через неделю-две. При этом у человека, жизнь которого вы спасаете, группа крови и резус поменяются на ваши.

Я всё ещё в процессе лечения, но точно могу сказать, что несмотря на всё я благодарна жизни за такой опыт. Я стала меньше переживать и бояться попусту. Я поражена, сколько в мире добра и как много людей готовы безвозмездно помочь, даже не зная тебя. Люди активно откликаются на информацию о донорстве, хотят узнать об этом подробнее, и меня это невероятно радует. Болезнь сблизила меня с семьёй и дорогими мне людьми, а также подарила новых друзей. Борьба с лимфомой иногда даётся мне нелегко, но всё можно перетерпеть — тем более у меня замечательные врачи, которым я доверяю. Тот положительный опыт, который я получила в этой битве, бесценен.

В воскресенье,15 сентября, во всем мире отмечается Международный день борьбы с лимфомами. Лимфомы – это общее название группы злокачественных опухолевых заболеваний тканей лимфатической системы, рак лимфатических узлов.

Заболевание это в мире довольно распространено, и еще относительно недавно медики считали его неизлечимым. Причины возникновения таких опухолей ученые еще не выяснили достоверно; согласно одной из распространенных гипотез, лимфомы все-таки имеют вирусную природу. Заболевание это опасно в том числе и тем, что вместе с пораженной лимфой – одной из жидкостей, циркулирующих по человеческому организму, – раковые клетки могут распространиться из пораженных узлов по всему телу, поразив любой орган.

Тем не менее, современные врачи-онкологи уже далеко не так беззащитны перед лимфомой, как их предшественники. За последние годы в мире разработаны несколько методик, позволяющих победить эту страшную болезнь совсем, либо же добиться стойкой ремиссии – так называют состояние, при котором заболевание в организме перестает развиваться.

Процент смертности от лимфом, к сожалению, пока еще довольно высок. Однако даже в числе мировых знаменитостей есть люди, сумевшие победить этот недуг и тем самым доказать, что отчаиваться не стоит, и что лимфома, подобно многим онкологическим заболеваниям, сейчас уже не приговор.

Тем не менее, спортсмен сумел набраться стойкости и силы духа, и несколько лет упорно боролся с тяжелым недугом. Усилия Лемье, его близких и врачей не пропали даром: лимфома отступила.

Не обошла лимфома стороной и короля российской эстрады – Филиппа Киркорова. В 2008 году он прошел обследование в одной из самых авторитетных российских онкологических клиник, столичном онкоцентре на Каширском шоссе. Причиной обращения артиста к врачам стали плохое самочувствие, быстрая утомляемость и сильные резкие боли.

Проведя анализы и исследования, медики констатировали, что, по-видимому, певец страдает от злокачественной опухоли лимфатических узлов. Очень вероятно, что предрасположенность к раку у Киркорова наследственная, как и у Лемье: именно от онкологии умерла мать певца, Виктория Киркорова-Лихачёва.

Тем не менее, для самого Филиппа борьба с лимфомой также оказалась успешной. Не так давно воодушевленный артист стал отцом двоих детей.

Болезнь опять-таки удалось выявить на ранней стадии, и артист в срочном порядке начал лечение в одном из медицинских центров Новой Зеландии. Два месяца спустя было объявлено о выздоровлении Энди. Правда, впоследствии коварное заболевание снова вернулось, и агрессивная терапия не помогла. Уитфилд скончался в возрасте 39 лет.

Как распознать лимфому?

Основным симптомом лимфомы, – отмечают медики, – является рост и набухание лимфоузлов на шее, в подмышечных впадинах и в паху. Похожие симптомы могут возникать и при некоторых инфекционных заболеваниях; однако при инфекциях эти узлы уменьшаются от лечения антибиотиками, а при лимфомах – остаются.

Параллельно появляются и дополнительные симптомы: слабость, скачки температуры, нарушения пищеварения, повышенная потливость.

Заболеть лимфомой можно практически в любом возрасте, однако в основную группу риска входят все-таки мужчины подросткового возраста и после 50 лет.

С выбором метода лечения врачи, как правило, определяются, только когда становится ясно, на какой стадии находится заболевание. При лимфомах применяются химиотерапия, иногда лучевая терапия, а в последнее время все чаще – пересадка костного мозга.

По данным развитых стран, около 80 процентов детей и взрослых, заболевших различными видами лимфом, в том числе и агрессивных форм, со временем могут достичь полного излечения.

Сегодня считается, что лимфома Ходжкина успешно лечится в 90% случаев, но у 30% пациентов происходит рецидив. Таким людям приходится бороться за жизнь с удвоенной силой. Более половины заболевших — это пациенты в возрасте от 15 до 39 лет.

Мое первое столкновение с раком произошло задолго до постановки диагноза.

Но самый кошмар был в том, что тогда родителей еще не пускали в реанимацию. Ситуация ужасная: пока там твой ребенок медленно умирает в одиночестве, ты рыдаешь в объятиях волонтера или другой несчастной матери, которых едва знаешь. И никто ничего не может сделать.

Так что онкологию я знала в лицо. Уже тогда я вполне отдавала себе отчет в том, что это может случиться с каждым.

В 2011 году мне было 23, ничего не предвещало беды. Я уже пару лет как не работала волонтером в онкоцентре и была аспиранткой в Приволжском федеральном университете — готовилась стать преподавателем. Мы с молодым человеком только стали жить вместе и решили пожениться.

До сих пор я не могу забыть тот роковой день. Был январь, мы отмечали девичник моей подруги, пили вино и веселились. Нечаянно я нащупала какой-то бугорок в области ключицы — это сразу меня напрягло. По соседству обнаружила второй, менее заметный. Оба не были болезненными при нажатии. Тут я вспомнила, что стала больше уставать и ложусь спать как по расписанию. Диагноз я поставила себе сама — сразу написала молодому человеку (нынешнему мужу), что у меня рак. Но такое заявление, тем более сделанное в разгар вечеринки, мало кто воспримет всерьез.

Слова врачей меня успокоили, я завертелась в предсвадебной суете: выбирала платье, смотрела рестораны, одобряла букеты и одновременно сдавала экзамены в университете. Антибиотики сняли температуру, но бугорки оставались на прежнем месте, а самочувствие ухудшалось.

То, что я была права в своих подозрениях, я поняла лишь за пару дней до свадьбы. Я заметила, что белое платье, купленное совсем недавно, спадает, его срочно надо ушивать. А самое неприятное — один из лимфоузлов давил на нервные окончания так сильно, что болело плечо. Все было очевидно, но на время праздника я просто запретила себе думать о болезни, да и родным не хотелось портить настроение.

На мой диагноз знакомые реагировали по-разному. Были и те, кто всерьез предлагали вместо химии прикладывать к больному месту глину или принимать ванны с содой. Кто-то предположил, что я заразилась раком от детей, когда была волонтером, а однажды я и вовсе получила письмо с советом пить кровь молодых голубей.

Муж отреагировал на диагноз очень достойно. Несмотря на юный возраст (ему 26 лет), Артем проявил себя как настоящий герой. Он всегда был рядом: убирал, когда меня рвало, брил наголо, когда начали выпадать волосы, носил на руках, когда я не могла ходить. Если я отказывалась от еды, он находил необычные блюда, чтобы вкус мне не был знаком — тогда меня не тошнило. Каждый день Артем подбадривал и не давал раскисать.

Лечение было стандартным: я прошла 8 курсов химиотерапии и 25 сеансов лучевой терапии. Динамика была положительная, и уже через девять месяцев меня выписали с клинической ремиссией. Но всего через полгода контрольное исследование установило рецидив — появились новые опухоли. Я знала, что есть процент людей, которым не помогает стандартное лечение, но надеялась, что не войду в эту группу. Это очень странное чувство: внешне нет никаких проявлений болезни, чувствуешь себя полностью здоровой. Но вдруг оказывается, что внутри все еще есть рак, и он растет в геометрической прогрессии. Сказать, что я была в ужасе, — это ничего не сказать. Но на истерики и прочее саморазрушение у меня банально не было времени, мне нужна была ремиссия любой ценой.

Лечение, которое могло бы мне помочь, было зарегистрировано в России только в 2016 году. Мне был необходим таргетный препарат, который адресно доставляет нужные антитела CD-30 в опухолевую клетку — таких в России на тот момент еще не было. Поэтому мы отдали историю болезни на перевод, связались с клиникой в Тель-Авиве, посадили собаку в переноску и улетели в Израиль.

Израильские врачи провели обследование и вынесли неутешительный вердикт: опухоли разрослись по всему телу, метастазы дошли до костей. Они давали всего 40% на успех лечения. Вот тогда у меня действительно опустились руки: если я не вошла в 90% тех, кто вылечивается сразу же, то почему должна войти теперь в эти жалкие 40%? Мне было всего 23, я ничего не успела сделать в жизни, но уже видела приближающуюся смерть. Я начала оставлять мужу четкие инструкции, где и как я хочу быть кремированной, и просила дать нашему пекинесу его любимые жареные крылышки, когда тот тоже начнет умирать.

Нам очень повезло, что Артему удалось договориться со своей компанией на удаленную работу, благодаря чему он смог жить в Израиле на протяжении всего лечения. В какой-то момент я весила всего 37 килограмм. Сил не было, есть не хотелось, была жуткая усталость и непроходящая тошнота. Однажды случилась воздушная тревога (для Израиля это обычное дело): очередная палестинская ракета летит в нашу сторону, надо брать собаку и срочно бежать в подвал-бомбоубежище. Я сказала мужу, что у меня нет сил, и если бомбе суждено упасть именно сюда, то и замечательно. Тогда он лег ко мне, обнял и сказал, что останется со мной. Это было очень мило, но пришлось ради него спуститься.

День своего 24-летия я отмечала на аппарате для сбора костного мозга. Процедура прошла успешно, а последующий контроль не показал наличие опухолевых клеток. Это и стало завершающим этапом лечения. С февраля 2013 года в моем организме нет рака.

То, что произошло, полностью изменило мое отношение к миру. Рак отнял у меня огромную часть жизни, и после всего этого терять время на неинтересную работу и прозябание в угрюмом сером климате я больше не собиралась. Поэтому мы с Артемом переехали в город мечты — Барселону. Здесь закончили вузы по новым специальностям, а теперь оба трудимся в сферах, о которых раньше даже не думали. Я работаю администратором в отеле и обожаю свое дело, а муж стал востребованным дизайнером.

В Испании я увлеклась бегом. Когда-то начинала с одного километра, сейчас участвую в забегах по 10 км. Самую большую радость я ощутила, когда смогла добежать до моря, а потом продолжить бег уже по побережью. Я бежала и просто улыбалась морю, туристам, небу, другим бегунам и понимала: вот оно — счастье. Еще я пробую себя как писатель — пишу книгу на английском языке, она о любви.

В феврале 2018 года моей ремиссии будет пять лет. Я планирую пробежать полумарафон и отметить так конец раковой эпохи.

Мне бы очень хотелось сказать всем пациентам, что нельзя табуировать тему рака. Нужно говорить о заболевании открыто, не бояться и не стыдиться. Чтобы люди знали, что онкологию можно победить, с ней можно жить, ею можно переболеть. Тем более сейчас, когда и в России есть инновационные и эффективные методы лечения.

Конечно, после выздоровления все не налаживается в один миг. Например, страх рецидива постоянно преследовал меня первые годы. Но каждый раз, когда паника затмевала сознание, я надевала кроссовки и бежала. С каждым километром плохие мысли уходили, а хорошие приходили.

Но самое главное, что я поняла, — у нас всего лишь одна жизнь. Нужно заниматься только тем, чем хочется. Не скрывая своих чувств, не боясь осуждения, не оборачиваясь назад.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Рассылка Пикабу: отправляем лучшие посты за неделю 🔥

Спасибо!
Осталось подтвердить Email - пожалуйста, проверьте почту 😊

Школа не для знаний, а для социализации.

Для знаний - репетиторы.

Печально, но факт.

Я и лимфома. Часть 6. Лучи

До застывания масса, из которой изготавливается маска, весьма пластичная, приятная на ощупь. Многим маску растягивают на уровне носа и рта – мне подошли, так сказать, заводские настройки. Маска фиксирует пациента к столу в аппарате ЛТ. Маска не защищает органы и ткани от воздействия ЛТ. Как по мне, врачу удобнее с маской чем без нее – на укладку пациента тратится меньше времени. И пациенту спокойно, ведь лучи ударят в обозначенную цель - в этом особенность линейника, поскольку прилегающие зоны повреждаются значительно меньше, чем это было на аппартах ЛТ более старших поколений.

После застывания на маске расставили крестики – пометки для аппарата ЛТ. Стоит отметить, что еще на консультации доктор забрала у меня все диски ПЭТ-КТ для определения зон облучения. Сама процедура занимает относительно немного времени.

Первые два сеанса маска немного мешала, потом я к ней привыкла. У меня было несколько перерывов на длительные выходные (как раз Пасха и Первоймай), один сеанс сместился из-за поломки линейника, но это не критично.

Процедура облучения длится от силы 15 минут. Из лучевых реакций я получила небольшой ожог на шее и ключицах, будто поджарилась на солнышке, хотя постоянно смазывала зону облучения Пантенолом. Лейкоциты не падали – Зарсио колоть не пришлось. Во избежание ожога пищевода врач назначила пить оливковое масло. Самочувствие оставалось хорошим.

Сеансов было назначено 15 с общей лучевой нагрузкой в 30 Грей. Через три месяца после окончания ЛТ положено сделать контрольную ПЭТ-КТ. Мой контроль назначен на август.

Больше всего на свете я хочу длительной стойкой ремиссии. Сейчас, спустя полтора месяца после лучей и три месяца после химии, моя жизнь вернулась в прежнее русло. Разве что на работу я так и не вышла – скоро пойдет пятый месяц удаленки. Раз в две недели я сдаю анализ крови – лейкоциты давно выровнялись, гемоглобин и прочие показатели в норме. Только лимфоциты пошаливают.

Я перестала жестко ограничивать себя в еде и вернула дохимический вес (во время химиотерапии я похудела на 4 килограмма, хотя с виду – на все 15). Чувствую себя хорошо, но на улицу продолжаю выходить в маске – перспектива умереть от короны меня не прельщает. С марта-месяца не ношу парик – в Киеве я не стеснялась выйти на улицу лысой, а сейчас просто уже нет необходимости. Кудряшек, по всей видимости, не будет)))

Мне кажется, что я осталась прежней, но временами чувствую, что я заново учусь жить: ограничивать себя от негативных эмоций, ненужных людей и информации-фастфуд. Очень хочу отрастить волосы длиной в 35 см – не для себя, а поделиться ними с другими онкопациентами. Я верю, что моя история со счастливой развязкой, и буду несказанно рада, если она поможет кому-то из вас принять диагноз и себя в новом статусе.

Друзья, вернусь к вам в августе с результатами контроля. Будьте здоровы и мойте руки с мылом!

Лимфома Ходжкина 4B. Симптомы, диагноз

Привет, меня зовут Вова и мне 20 лет. Незадолго до своего дня рождения я узнал, что у меня онкология. Где-то с 7-го класса я боялся заболеть раком и вот бляха получил.

Симптомы начались довольно давно. После окончания первого курса универа (2018г. ) у меня начался сильный кашель, который не проходил на протяжении двух месяцев. Учился я в Польше, но на каникулы приехал домой в Украину. С кашлем я пошёл к местному терапевту и он даже не направив на рентген выписал антибиотик от бронхита. Я пропил антибиотики и мне стало легче, однако через месяц кашель вернулся, но он был не таким сильным. Я решил забить х"* и никуда не обращаться, но время шло, а кашель оставался. Зимой, после сессии я решил обратиться в частную клинику в Варшаве. Я попал к тервпевту-пульмонологу и он заставил меня пройти рентген грудной клетки (перед и левую сторону отдельно т.к. ему не нравилось дыхание левого лёгкого), там все оказалось чисто, поэтому он развел руками и сказал, что не знает почему я кашляю, это был декабрь 2018. Я со спокойной душой покинул кабинет и следующий мой визит к врачу был уже летом 2019, на этот раз беспокоила изжога и трудность в проглатывании пищи. Мне выписали омепразол и я дальше пошел гулять.

В декабре 2019, как раз перед новым годом меня начала беспокоить слабость, тахикардия и ночная потливость, поэтому я опять отправился к врачу. На слабость и тахикардию я обратил внимание, а вот за ночную потливость я врачам не сказал, хз почему. Мне сделали ЭКГ , эхо сердца и сказали шо все в порядке, кстати, это было во время зимнего перерыва в учебе, поэтому я был в Украине. Направили сделать анализы и они показали повышенные лейкоциты, уменьшенные лимфоциты и еще какие-то показатели, отклонения были незначительны, поэтому я забил хер и уехал в Польшу на учёбу.

Но в феврале уже этого года я нащупал твердые шарики у себя на шее. Они не болели, но заметил я их после того, как отекла шея, тогда было больно. Я почитал в инете о чем это может говорить и мягко говоря обосрался. Сразу же записался к тому самому терапевту, что я был в декабре 2018. Он пощупал меня и сказал, что дела могут быть не очень, отправил на узи лимфоузлов и рентген. На следующий день я сделал узи и рентген. Если после узи еще было совершенно непонятно шо цэ такэ, то когда я прочитал заключение рентгенолога, земля ушла из под ног. В глаза сразу бросилась надпись "wskazana pilna konsultacja onkologiczna" на русском значит "показана срочная онкологическая консультация". Если кратко, то у меня было расширена тень средостения и корней легких.

Я не знал что мне делать, после того как врач увидел результаты, он сразу сказал, что возможно это лимфома Ходжкина и надо лечь в больницу на диагностику. Нужно выполнить КТ и биопсию лимфоузла. Он распечатал направление, перезвонил глав врачу той больницы и сказал приходить через два дня с вещами по указанному адресу. Я был немного испуган, но прекрасно понимал, что страховки у меня нет. Как оказалось сделать ее очень просто, особенно если ты студент, но надвигалась пандемия коронавируса и на следующий день я был в Украине.

Через день я попал в больницу, где полтора года назад моему дедушке делали операцию по удалению опухоли кишечника (операция прошла успешно). Я не знал к кому пойти, поэтому спросил совета у врача, который оперировал деда. Он выслушав мои симптомы, тоже предположил лимфому и направил меня сделать узи брюшной полости и всех периферических лимфоузлов. Оказалось, что лимфоузлы были и в брюшной полости и в паху и подмышками и на шее с двух сторон + увеличена селезенка. Направили к гематологу. Ее в тот день не было, поэтому хирург узнал у нее по телефону список анализов и назначил нам стрелку через день.

Я сдал анализы (соэ было 51, лейкоциты повышены, лимфоциты понижены), пришел к врачу (врач оказалась кандидатом медицинских наук). Она прощупала меня, спросила болят ли мои лимфоузлы, я ответил, что нет и услышал ещё раз о возможном диагнозе — лимфома Ходжкина. В добавок она рассказала как это заболевание лечить и привела кучу примеров из клинических случаев своих пациентов с лимфомой. Также она позвонила хирургу и в этот же день назначила биопсию, а также договорилась с главным врачом центра репродукции, чтобы я на следующий день смог отдать на криоконсервацию часть своего генетического материала (на случай потери фертильности)

Сама биопсия прошла успешно. Все происходило под местным наркозом. Мне вкололи обезбол и вырезали 4 лимфоузла с шеи (просто конгломерат был). Хирург был очень веселым, постоянно шутил и даже умудрялся отвечать на телефонные звонки во время операции. Также он постоянно спрашивал больно ли мне и когда я говорил, что что-то тянет, он сразу колол новокаин. Лимфоузлы положили в банку с формалином. Врач сказала отправить их на гистологию и ИГХ. Пришлось ехать в другой конец города в лабораторию, где мы отдали образцы. Через неделю пришло заключение, где было указано, что это действительно Лимфома Ходжкина, нодулярный склероз. Узнав результаты, врач сказал делать ПЭТ КТ.

Тут мы столкнулись с проблемой немного. В Украине всего 3 места, где можно это сделать, Феофания, Центр Ядерной Медицины и изарильская клиника "Lisod".

Врач рекомендовала Феофанию, но там был какой-то ремонт и я записался в Центр Ядерной Медицины. Было место на день раньше в Lisod, но разница в цене почти в два раза, 9к vs 17k гривен

25-го марта я сделал ПЭТ и когда я читал результаты, я был в ужасе. Я конечно ожидал, что будет плохо, но блин не настолько.

" на момент исследования выявлено Пэт/кт признаки метаболического накопления ФДГ в лимфоузлах выше и ниже диафрагмы, в селезенке, в костях скелета, в образовании в 1 межреберье слева с распространением на верхушку левого легкого.

Гиперфиксация рфп в восходром отделе ободовой кишки требует дообследования - колоноскопия с гистологической верификацией для исключения сдокачественного процесса."

Вот такая шляпа. Сказать, что я был подавлен, ничего не сказать, но врачи поверили в меня, а поверил им и буквально через день у меня началась химиотерапия по протоколу beacopp esc.

Сейчас прохожу четвёртый курс. О первых трёх и результате промежуточного ПЭТ напишу в следующем посту. Спасибо за внимание.