Жукова рак молочной железы

Основные научные положения, сформулированные автором на основании проведенных исследований:

1. Рак молочной железы с тройным негативным фенотипом, встречающийся в российской популяции с частотой 18,5%, до настоящего времени остается наиболее неблагоприятным подтипом РМЖ, требующим поиска новых подходов к лечению. При проведении клинических исследований в области лечения ТН РМЖ без отдаленных метастазов необходима стратификация больных в зависимости от наличия неблагоприятных прогностических факторов: минимальная экспрессия РП и HER-2, экспрессия базального маркера СК-5, повышенный уровень СА 15.3, герминальные мутации BRCA1, перименопауза, лимфоидная инфильтрация опухоли.
2. ТН РМЖ имеет высоко агрессивное течение и выживаемость больных не различается в зависимости от прогностических факторов, имеющих влияние при других подтипах РМЖ (Ki-67, 3 степень злокачественности, возраст) как при ранних стадиях заболевания, так и при метастатическом процессе.
3. При ранних стадиях ТН РМЖ статистически значимым влиянием на выживаемость обладает распространенность опухоли, определяющая возможность наличия микрометастазов, при поздних - наличие мультиорганного поражения.
4. Эффективность неоадъювантной и адъювантной химиотерапии при исходно операбельном ТН РМЖ сопоставима.
5. Платиносодержащие режимы неоадъювантной химиотерапии позволяют значимо увеличить частоту достижения полного лечебного патоморфоза, однако это не всегда транслируется в улучшение отдаленных результатов лечения, что свидетельствует о важности выбора препарата-партнера. Наилучшие отдаленные результаты достигаются при использовании в неоадъювантном режиме комбинаций, содержащих препараты платины и таксаны.
6. Критерии выделения ТН РМЖ на основании ИГХ исследования требуют уточнения в связи с прогностической значимостью минимально определяемой экспрессии РП и HER-2, отмечаемой даже в отсутствии специфической таргетной терапии.
7. При метастатическом ТН РМЖ основным фактором, определяющим прогноз больных, является не органная принадлежность метастазов (за исключением метастазов в головной мозг), а наличие множественного висцерального поражения.
8. Больные, ранее получавшие лечение по поводу ранних стадий ТН РМЖ, в случае развития отдаленных метастазов имеют наихудший прогноз и требуют поиска новых вариантов лечения. В случае отсутствия лечения на предшествующих этапах (первично-метастатический ТН РМЖ) использование режимов на основе препаратов платины и таксанов позволяет добиться наилучших непосредственных и отдаленных результатов лечения.

Список опубликованных работ

СПИСОК НАУЧНЫХ РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ В ЖУРНАЛАХ, РЕКОМЕНДОВАННЫХ ВАК РФ

1. Жукова, Л.Г. Рак молочной железы с тройным негативным фенотипом у российской популяции больных. Клинико-морфологические особенности / Л.Г. Жукова //Вопросы онкологии. – 2015. – №. 2. – С. 189-194.

2. Жукова, Л.Г. Эрибулин в лечении метастатического рака молочной железы с тройным негативным фенотипом / Л.Г. Жукова, М.А. Окружнова, Е.О. Часовникова //Фарматека. – 2014. – №.17. – С. 43-51.

3. Ганьшина, И.П. Пертузумаб – новый взгляд на HER2-положительный метастатический рак молочной железы / И.П. Ганьшина, Л.Г. Жукова, И.Е. Тюрин //Фарматека. – 2014. – №.17. – С. 52-59.

4. Ганьшина, И.П. Двойная блокада HER2-peцeптopa – новое направление в лечении рака молочной железы с гиперэкспрессией HER2 / И.П. Ганьшина, Е.В. Лубенникова, Л.Г. Жукова //Фарматека. – 2014. – №. 8 (281). – С. 75-79.

5. Жукова, Л.Г. Современные подходы к терапии осложнений костных метастазов при раке молочной железы / Л.Г. Жукова //Опухоли женской репродуктивной системы. – 2014. – №. 1. – С. 36-41.

6. Жукова, Л.Г. Новые возможности лечения рака молочной железы с гиперэкспрессией HER2 после прогрессирования заболевания на трастузумаб-содержащей терапии / Л.Г. Жукова //Онкология. – 2013. – Т. 1, №. 5. – С. 62-67.

7. Жукова, Л.Г. Новые возможности терапии больных метастатическим раком молочной железы, получавших ранее антрациклин и таксан-содержащую химиотерапию: обзор литературы и клинический случай / Л.Г. Жукова //Фарматека. – 2013. – №. 8. – С.43-49.

8. Личиницер, М.Р. Адъювантная терапия трастузумабом при ранних стадиях рака молочной железы: 12 или 24 месяца (по данным ESMO, Вена, октябрь 2012) / Л.Г. Жукова, М.Р. Личиницер //Фарматека. – 2012. – № 18. – С.69-71.

9. Жукова, Л.Г. Антиангиогенная терапия при раке молочной железы с тройным негативным фенотипом / Л.Г. Жукова //Современная онкология. – 2011. – №.4. – С. 20-25.

10. Жукова, Л.Г. Опыт длительного применения комбинации капецитабина, лапатиниба и трастузумаба при HER-2-позитивном метастатическом раке молочной железы. Описание клинического случая / Л.Г. Жукова, М.А. Окружнова, Е.В. Лубенникова, К.Р. Зейналова //Современная онкология. – 2011. – №. 1. – С. 32-35.

11. Жукова, Л.Г. Бевацизумаб в лечении HER2-негативного метастатического рака молочной железы: современные данные об эффективности и безопасности / Л.Г. Жукова //Современная онкология. – 2010. – №. 3. – С. 19-23.

12. Жукова, Л.Г. Клиническая эффективность и безопасность применения отечественного рекомбинантного гранулоцитарного колониестимулирующего фактора Нейпомакс® у больных раком молочной железы, получающих химиотерапию доксорубицином и доцетакселом / Л.Г. Жукова, М.Р. Личиницер, Ю.В. Вахабова и др. // Современная онкология. – 2009. – №3. – С.50-54.

13. Жукова, Л.Г. Бевацизумаб (Авастин) в комбинации с таксанами в 1-й линии лечения HER-2-негативного метастатического рака молочной железы / Л.Г. Жукова //Современная онкология. – 2009. – Т. 11, №. 1. – С. 22-24.

14. Жукова, Л.Г. Эффективность и безопасность лапатиниба в комбинации с капецитабином при лечении больных HER-2 позитивным метастатическим раком молочной железы / Л.Г. Жукова, М.Р. Личиницер //Фарматека. – 2008. – № s2-08. – С. 13-19.

15. Ганьшина, И.П. Рак молочной железы: возможности антиангиогенной терапии / И.П. Ганьшина, Л.Г. Жукова //Фарматека. – 2008. – №. 18. – С. 13-17.

ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Жукова, Л.Г. Перспективы анти HER-2 таргетной терапии при раке молочной железы и других злокачественных новообразованиях / Л.Г. Жукова // Вестник Московского Онкологического Общества. – 2011. – № 10. – С. 6-8.

2. Жукова, Л.Г. Рак молочной железы с тройным негативным фенотипом / Л.Г. Жукова // Актуальные аспекты клинической маммологии / под ред. Е.Б. Камповой-Полевой, С.М. Портного. – М.: Авторская Академия, 2014. – С. 315-342.

3. Любченко, Л.Н. Наследственный рак молочной железы: генетическая и клиническая гетерогенность, молекулярная диагностика, хирургическая профилактика в группах риска / Л.Н. Любченко, Е.И. Батенева, И.К. Воротников, С.М. Портной, О.В. Крохина, В.А. Соболевский, Л.Г. Жукова, В.А. Хайленко, С.А. Тюляндин //Успехи молекулярной онкологии. – 2014. – № 2. – С. 16-25.

4. Окружнова, М.А. Препараты платины в лечении рака молочной железы с тройным негативным фенотипом / М.А. Окружнова, Л.Г. Жукова //Онкогинекология. – 2015. – № 1. – С.42-47.

5. Жукова, Л.Г. Достижения в лечении рака молочной железы за 2014 год / Л.Г. Жукова // Практическая онкология. – 2015. – Т. 16, №1 (61). – С. 32-37.

6. Жукова, Л.Г. Современные возможности и перспективы таргетной терапии при раке молочной железы / Л.Г. Жукова //Практическая онкология. – 2010. – Т. 11, № 3 (43). – С. 182-191.

7. Жукова, Л.Г. Наиболее значимые успехи в лечении рака молочной железы за 2011 год / Л.Г. Жукова //Практическая онкология. – 2012. – Т. 13, №. 1. – С. 22-31.

9. Личиницер, М.Р. Современное лечение больных раком молочной железы с гиперэкспрессией HER-2 / М.Р. Личиницер, В.И. Борисов, Л.Г. Жукова, Е.В. Лубенникова //Материалы VIII Всероссийского съезда онкологов. – 2013.

10. Zhukova, L. Gemcitabine + Irinotecan in Metastatic Breast Cancer / L. Zhukova, M. Okruzhnova // 23rd International Congress on Anti-Cancer Tratment. – Paris, 2012. – Abstract AB303.

11. Zhukova, L. Preliminary results of a prospective pilot study of cisplatin (C) and doxorubicin (D) as neoadjuvant chemotherapy (NACT) for locally advanced triple-negative breast cancer (TNBC) / L. Zhukova, M. Okruzhnova // J Clinical Oncology. – 2014. – Vol. 32 (suppl; abstr e12011).

— В течение последних лет мы наблюдаем прорывы в ряде областей медицины. Например, ВИЧ-инфекция, сахарный диабет и сердечно-сосудистые заболевания перестали быть смертельно опасными и перешли в разряд хронических болезней. Большие успехи мы видим и в онкологии. По данным Американского Онкологического Общества, за последние 25 лет общая смертность от онкологических заболеваний в мире снизилась на 26%, а по некоторым онкопатологиям — на 50%. Как сегодня обстоят дела с лечением рака молочной железы в целом и, в частности, метастатического рака?

— Следует сказать, что в течение последних 10-15 лет метастатический рак молочной железы мы стали относить к хроническим заболеваниям. При этом в России, также как и во всем мире, особенно в экономически развитых странах, заболеваемость раком молочной железы неуклонно растет. За последние 10 лет, например, в нашей стране она увеличилась более чем на 50%: около 40 тысяч больных были зарегистрированы в 2003 году, а в 2013 году эта цифра составила уже более 60 тысяч пациентов. В то же время следует признать, что в последние несколько лет врачи стали фиксировать снижение смертности от рака молочной железы, хотя эта патология по-прежнему занимает первое место в структуре смертности от онкологических заболеваний среди женщин.

Метастатический рак молочной железы — это очень большая группа пациентов. На момент первичного обращения частота установления этого диагноза не так высока и составляет около 10%. Но, к сожалению, даже после высокоэффективного и тщательно проведенного радикального лечения ранних стадий рака молочной железы, на протяжении последующей жизни около 30% женщин рискуют получить отдаленные метастазы и, таким образом, перейти в когорту метастатических больных. Но, как уже было сказано, в последние годы мы стали видеть постепенное снижение смертности от этого заболевания.

— Существуют ли реальные прорывы в лечении — в схемах терапии, применении новых препаратов?

— Прежде всего, это касается HER-2-позитивного рака молочной железы, при котором в опухоли молочной железы имеется экспрессия особого рецептора, большое количество продукции особого гена, определяющего синтез этого рецептора, который сам по себе запускает активацию опухолевой клетки. До начала 2000-х годов этот тип рака определялся как крайне неблагоприятный подтип болезни. Но так было до появления препаратов анти-HER2 направленности — одних из первых средств истинно таргетного направления, то есть имеющих четкую мишень, нацеленную на опухолевые клетки.

Эти препараты позволили кардинально изменить судьбу пациентов. Изменился вектор прогноза, благодаря которому сегодня, несколько последовательных линий анти-HER2 терапии у пациенток с раком молочной железы, опухоли которых имеют гиперэкспрессию HER-2, дают наилучшие результаты - как непосредственные, при лечении анти-HER2 препаратами, так и в отношении выживаемости. Так из наиболее неблагоприятной подгруппы эти женщины переходят в группу благоприятного прогноза.

Что касается наиболее часто встречаемой популяции больных гормонопозитивным раком молочной железы, то до последнего времени мы не могли похвастаться большими успехами, хотя и были достигнуты определенные значимые результаты. Однако буквально в течение этого года ситуация кардинально поменялась, и сегодня мы смело можем говорить о существенных успехах в лечении отдельных подтипов рака молочной железы — таких как HER2-позитивный и гормонопозитивный /HER2 негативный.

— За счет чего это произошло — появились новые препараты или методы лечения?

— В течение последнего года произошла регистрация препарата с принципиально новым механизмом действия для лечения именно гормонопозитивного рака молочной железы. Представитель нового класса ингибиторов циклин-зависимых киназ препарат Палбоциклиб был одобрен для применения одной из самых мощных американских регулирующих организаций FDA, причем, по варианту ускоренной регистрации, на основании исследования второй фазы. В феврале 2015 года он был одобрен FDA, в 2016 году его одобрило к применению в комбинации с гормонотерапией Европейское медицинское агентство (EMA). И буквально на днях и российские врачи наконец-то получили разрешение на применение препарата Ибранса® (Палбоциклиб) у пациентов с гормонопозитивным HER2 негативным раком молочной железы.

— Удивляет история такого быстрого появления препарата на российском рынке, когда он только зарегистрирован FDA и EMA. Это показательный и хороший пример.

— На мой взгляд, это связано с тем, что вклад препаратов группы ингибиторов циклин-зависимых киназ в эффективность лечения гормонопозитивного рака молочной железы, абсолютно неоспорим. А если говорить предметно, то использование Палбоциклиба в комбинации с гормонотерапией у более чем 80% больных, опухоли которых имеют экспрессию стероидных рецепторов (эстрогена или прогесторона), дает так называемый клинический ответ c уменьшением размеров опухоли и длительной стабилизацией, более 6 месяцев. То есть более 2\3 пациентов имеют возможность контролировать болезнь на фоне применения Палбоциклиба и гормонотерапии. Если же говорить о времени до прогрессирования, то введение в режим лечения с гормонотерапией препарата Палбоциклиб позволило вдвое увеличить выживаемость до прогрессирования этих пациентов. На мой взгляд, это те успехи, которые по праву позволяют ввести в клиническую практику препараты подобного типа за такой короткий промежуток времени, как это произошло с Палбоциклибом.

— В чем состоит основной механизм действия препарата Палбоциклиб, определяющий его эффективность?

— Как я уже говорила, Палбоциклиб является представителем нового класса препаратов, ингибиторов циклин-зависимых киназ, участвующих в клеточном цикле. Блокировка этих циклин-зависимых киназ приводит к остановке деления опухолевой клетки — не случайно в 2001 году за открытие роли циклин-зависимых киназ в регуляции клеточного цикла была присуждена Нобелевская премия. Использование препаратов этого класса, особенно в комбинации с эндокринотерапией позволяет им работать в синергии, усиливая действие друг друга. Мы наблюдаем длительное пребывание опухолевых клеток в неактивном состоянии, что увеличивает время контроля над болезнью и жизни пациентов.

— Сегодня в России для лечения гормонопозитивного метастатического рака молочной железы все еще используется химиотерапия. Какие преимущества дает лечение Палбоциклибом в сравнении с традиционной химиотерапией?

— Не только в России, но и во многих странах мира метастатический рак молочной железы, включая HER-2-негативный гормонопозитивный, по-прежнему начинают лечить с использованием химиопрепаратов. На мой взгляд, это связано с существующей в мышлении онкологов парадигмой о возможно более быстром эффекте на фоне химиотерапии. Однако на поверку оказалось, что для ряда пациентов, и особенно для тех, у кого опухоли имеют высокую экспрессию стероидных рецепторов и не имеют экспрессии HER-2, именно гормонотерапия оказывает больший эффект, особенно — по длительности контроля над болезнью.

И зачастую мы наблюдаем сопоставимые результаты выживаемости без прогрессирования при несопоставимо лучшей переносимости лечения с использованием гормонотерапии. Зная особенности переносимости и нежелательных явлений Палбоциклиба в комбинации с гормонотерапией, мы можем говорить о более благоприятном профиле безопасности по сравнению с химиотерапией. И это позволяет длительное время сохранять приемлемое (и даже удовлетворительное) качество жизни пациентов, не имеющих нежелательных явлений, связанных с химиотерапией.

Использование гормонотерапии и комбинации Палбоциклиба с эндокринотерапией позволяет в большинстве случаев избежать этих нежелательных явлений. А грамотное управление дозой препарата и режимом его приема (при информированности о нежелательных явлениях при приеме Палбоциклиба) позволяет длительное время безопасно проводить лечение, и при этом женщина сохраняет свою социальную значимость и активность.

Поэтому, на мой взгляд, с этими потрясающими результатами, которые мы сегодня имеем, очень важно продолжать менять представления онкологов о возможностях эндокринотерапии (а теперь и в комбинации с Палбоциклибом). А значит, - пытаться шире внедрять начало лечения метастатической болезни гормонопозитивного HER2-негативного рака молочной железы не с химиотерапии, а именно с эндокринотерапии в сочетании с Палбоциклибом, который уже скоро появится в России.

Однако это не касается ситуации с так называемым висцеральным кризом, когда прогрессирование болезни протекает настолько активно и бурно, что мы можем просто не успеть по времени взять болезнь под контроль за счет более мягкого варианта лечения. Но как только болезнь окажется под контролем, мы обязаны научить наших коллег переходить на варианты поддерживающей терапии в виде эндокринотерапии плюс-минус Палбоциклиб. Именно такой подход позволяет максимально долго сохранять удовлетворительное качество жизни пациентов. А за счет последовательного применения различных линий терапии, в конечном итоге увеличивать длительность их жизни.

— И все же давайте вернемся в российские реалии. Препараты, которые появляются на рынке, обычно являются дорогостоящими. И их доступность для пациентов зависит от того, готово ли государство за это платить. Сегодня мы переживаем экономический кризис, когда и федеральные, и региональные власти занимаются оптимизацией расходов, в том числе на здравоохранение. В этой связи доступность нового препарата может быть снижена. При этом существуют фармакоэкономические выкладки, которые очень часто свидетельствуют о том, что внедрение в практику нового, даже дорогостоящего препарата все равно экономически эффективно по сравнению с использованием устаревших препаратов. Как вы оцениваете перспективы внедрения в российскую практику онкологии препарата Палбоциклиб?

— Итак, мы говорим о том, что появился очень хороший препарат, который дает надежду и врачам, и пациентам. В связи с этим, как вы считаете — излечим ли в будущем метастатический рак молочной железы? Или хотя бы можно его будет перевести в разряд хронических заболеваний, при которых люди смогут жить долго?

— Начиная нашу беседу сегодня, я сказала, что на сегодняшний день отдельные подтипы метастатического рака молочной железы мы уже относим к хроническим заболеваниям, текущим с периодами обострений, ремиссий и требующим каких-то поддерживающих вариантов лечения — иногда более агрессивных, иногда более мягких. И если до последнего времени мы смело говорили о хроническом варианте течения болезни для HER-2-позитивного рака молочной железы с появлением нескольких последовательных линий анти- HER терапии, то, начиная с последнего года, мы можем еще раз говорить о том, что HER-2-негативный гормонопозитивный рак молочной железы становится еще более хроническим с появлением как минимум четырех последовательных линий эндокринотерапии.

Сейчас мы уже говорим об абсолютно хроническом заболевании, ведь 10-15 лет жизни этих метастатических больных - уже не сказка, а реальность. В нашей повседневной практике таких пациентов становится все больше. А появление нового препарата — это новые возможности, новые дополнительные годы жизни. Поэтому могу смело сказать, что гормонопозитивный HER-2-негативный метастатический рак молочной железы сегодня в большинстве случаев мы можем причислить к варианту хронического заболевания.

— Спасибо, Людмила Григорьевна. Сегодня мы затронули довольно тяжелую тему, но при этом поняли, что существуют новые технологии, которые не просто вселяют оптимизм, а позволяют дать здоровье многим и многим пациентам.

Говорить о раке молочной железы неприятно. Думать о нем - страшно.

Хочется зарыться головой в подушку и даже мысли не допускать, что он может случиться с тобой. Несмотря на усилия общественных организаций, кампании, которые проводят по всему миру такие крупные корпорации, как Estee Lauder, Philips, Avon, факт существования этой болезни большинство из нас как бы отрицает.

"Не понимаю, чего все так боятся рака, - сказала наш эксперт, врач онкологического центра Sofia клиники "Медицина" Елена Жукова. - Есть гораздо более неприятные заболевания, диабет, например.

А рак лечится. Пугает больше всего незнание. Что же, перед вами факты, цифры, ответы врачей и две предельно честные истории женщин с раком груди.

Меня зовут Марина. Мне 33.

И я очень люблю жизнь.

Все началось с того, что у меня стала расти грудь. Я думала: "Надо же, в 30 лет такое возможно!". Но грудь все увеличивалась, и это было уже не так здорово. Я пришла к гинекологу, рассказала, что рак был у моей мамы, мне сделали УЗИ. Врач не увидел ничего опасного, поставил диагноз "мастопатия", выписал таблетки и отпустил. Так я потеряла 2-3 месяца, что в моем случае было критичным - болезнь перешла в серьезную стадию.

Второй доктор, к которому я обратилась, тут же сделал биопсию. "Ничем я вас обрадовать не могу, - сказал он. - Это - то самое.".

Знаете, я благодарна своей болезни - она заставила меня по-другому посмотреть на отношения с людьми и с любимым. Мы поженились на следующее утро после того, как был поставлен диагноз. Оказывается, если ситуация критическая, могут расписать сразу же - при наличии справки. И мой муж все это организовал. Мы, конечно, планировали свадьбу, но позже. Просто эта ситуация стала катализатором и подтверждением - никогда ничего не откладывайте на потом.

После нашей утренней свадьбы мы сразу же улетели лечиться в Германию - к российским специалистам я доверие потеряла.

Диагноз подтвердился сразу. Со мной работала команда специалистов: онколог, гинеколог, генетик. С генетиком составили целое полотно болезней нашей семьи. Помню, звонила маме, уточняла, чем болели прабабушки и прадедушки, получилось такое генеалогическое древо заболеваний и проблем. Врач объяснил, что тестов очень много, а таким образом можно сократить их количество, проверить прицельно.

Перед операцией мы с мужем завалились к врачу со стопкой мужских журналов. "Вот, доктор, мы провели работу, посмотрели на бюсты, мы хотим такой вариант". Доктор на нас с большим удивлением смотрел. "А что, должен же у меня какой-то бонус от этой ситуации быть", - говорил мой муж. И мы сделали ему и мне этот красивый бюст!

Вообще, все, что прохожу я, мы проходим вместе. Если бы не муж и его поддержка, его юмор, то ничего бы хорошего сейчас не было.

Был период, когда я ходила в парике, носила очки. Только представьте:

ты привлекательная молодая женщина, и тут - такое. Тебе ужасно жарко из-за всех этих химий. У тебя очень крутой дорогой парик, от настоящего не отличишь, но тебе дико жарко, все чешется. Очки эти - отличные очки! - но ты себе вообще не нравишься. Муж на меня смотрит и выдает: "Ты знаешь, чего тебе не хватает? Брекетов. Точно, брекетов! Будешь героиней "Не родись красивой"!" Говорят, болезнь меняет людей, отношение к родителям, друзьям. Но у меня не было никакой серьезной переоценки. Операция прошла успешно, препараты работали. Я думала, что легко отделалась. У меня не было страха смерти, ощущения "черты".

Через 2 года болезнь вернулась. Как в кино:

мы сидим с моим доктором в кабинете, там везде фотографии его дочек - у него их четыре, он держит меня за руки и проникновенно смотрит в глаза. А я вижу это словно со стороны, как будто я не Марина, а режиссер, который снимает кино про Марину. И доктор говорит: "Знаешь, в первый раз мы не волновались, а сейчас все серьезно. Все плохо, Марина, но надо идти до конца, операция невозможна, только химия". И начал что-то про статистику, что шансы крошечные. И я поняла: ничего знать не хочу!

Мысль, которую я повторяю всем, с кем общаюсь, и к которой сама пришла не сразу, - чем бы вы ни болели, не смотрите на статистику и не слушайте врачей, которые начинают переводить все в цифры. Каждый организм уникален, как не бывает двух одинаковых снежинок. Статистика не учитывает возможности отдельно взятого организма. Не позволяйте себе уходить в болезнь.

Я отношусь к тем людям, которые считают, что рак - это возможность что-то изменить в жизни. Благодаря болезни я нашла себя и свой путь.

Я всегда пыталась соответствовать идеалу. Хорошая дочка, отличница, ценный сотрудник, лучшая девушка для любимого. Я не замечала, что нужно мне. Иногда я задаю себе вопрос:

"А как ты решила использовать свой рак?". Я работала пиарщиком. Но я никогда не мечтала о тусовках, вечеринках, которых так много было в моей работе. Мне всегда нравилось общаться с людьми, делать глубокие интервью - болезнь подтолкнула меня к этому пониманию.

Сегодня я бы очень хотела помочь другим - кому так же непросто, как и мне. Помочь смотреть на мир смело и не бояться болезни. Но самое главное, я хочу поделиться тем, что УЖЕ знаю. Надеюсь, это будет полезно как в практическом плане, так и в эмоциональном - во многих из нас идет постоянная внутренняя работа, и любой серьезный диагноз - катализатор, чтобы эту духовную работу усилить и ускорить. А хороший совет или подсказка иногда важнее лекарств.

Он для тех, кто сейчас переживает болезнь, потрясение, и это не обязательно онкология. Мой блог для всех, кто хочет радоваться жизни, хочет ЖИТЬ! Когда я столкнулась с болезнью, то начала активно "погружаться в тему": общаться с онкологами, психологами, узнавать о новых методиках. Мне поступает столько информации, что я не могу ее оставлять только себе. Ведь где-то есть человек, который ищет ответ именно на тот вопрос, о котором сейчас узнала я. Скоро в блоге появятся мои видеоинтервью с людьми, которые столкнулись с тяжелым испытанием и победили его. В этом проекте приняли участие и известные всем люди. Я начала его несколько месяцев назад и очень надеюсь, что он выйдет за рамки блога.

Однажды я спросила Дарью Донцову, с которой имею счастье общаться, в чем основной секрет ее выздоровления. Она мне сказала: "Знаешь, я ведь никогда не относилась к своей болезни серьезно. Ну, есть она и есть. Я не фиксировалась на ней, продолжала заниматься своими делами и жить.".

Думаю, в таком подходе - ключ к успеху. Нам самим решать - сдаться, принять и ждать конца или продолжать жить наполненной, яркой жизнью, несмотря ни на что. Если я могу об этом мечтать - значит, я могу этого добиться. Сегодняшним позитивом мы заказываем себе чудо.

ИСТОРИЯ ЛЮДМИЛЫ

Диагноз мне поставили 1 апреля 2010 г.

Я навсегда запомнила это первое апреля.

Задолго до того, году в 2006-м, я обнаружила у себя небольшое уплотнение, но не в груди, а почти на ребре под ней. Я запаниковала, пошла к маммологу. Мне сделали УЗИ: "Грудь у вас хоть и маленькая, но здоровая. Поэтому живите счастливо, приходите периодически на профосмотр, и все будет хорошо". Я успокоилась.

Я себя чувствовала как обычный человек.

У нас в семье есть шутка: чувствовала себя хорошо, пока не начала лечиться. А потом я случайно растерла кожу в том месте косточкой бюстгальтера, и появилась ссадина. Она не становилась ни больше, ни меньше - просто не заживала.

Терапевт отправил меня к хирургу-онкологу. Он посмотрел на меня скептически и спросил: "Где вы были все это время? Почему к маммологу не ходили?". Сделал очень неприятное лицо и написал в карточке: рак правой молочной железы.

Я позвонила другу-хирургу. Он тут же приехал: "У тебя не может быть рака. Он так не протекает". Во второй раз я пошла к онкологу с ним. Врач со мной вообще отказывался разговаривать, а с моим другом нашел общий язык. Они решали - завтра мне грудь отрезать или послезавтра.

Биопсия показала, что это карцинома. Мой друг убедил еще раз проверить результаты биопсии и показать ее другому гистологу, профессору. Тот сказал, что не видит злокачественности.

Мы поехали еще к одному хирургу. В общем, все меня смотрели и убеждали, что рака у меня нет.

Я тоже была уверена, что у меня не может быть рака. Это какая-то ошибка, у меня все хорошо. Замечательный хирург, преподает в медицинском университете, с хорошей репутацией, сказал моему другу, что если ему хоть на секунду покажется, что у меня рак молочной железы, то не будет оперировать, а отправит меня в онкоинститут. Но он меня прооперировал. И гистология показала, что это доброкачественная опухоль. Меня все поздравили.

Но я все же решила перепроверить послеоперационный материал. Все тот же профессор посмотрел, позвонил мне и сказал: "Извини, я ошибся. Есть".

Мне сделали химию, лучевую терапию.

Первой о моем диагнозе узнала подруга. Потом друг-хирург. А мужчина, которого я считала своим, отвез меня первого апреля в онкополиклинику, сказал: "Ни пуха, ни пера", и с тех поря его ни разу не видела. В подобных ситуациях задаются вопросом - за что мне все это сразу? Но его уход я не восприняла как второе свалившееся испытание. Я проектный менеджер, и мне надо было "сделать проект" - пройти лечение от рака молочной железы.

Вся моя энергия была направлена на это. Ушел, слава богу, буду заниматься собой.

Меня поддерживали и помогали мои друзья. Друг-хирург был рядом все лечение, звонил почти каждый день и требовал отчет - как самочувствие, что сегодня делают и чем надо помочь. А еще. знаете, бывают такие мужчины в жизни женщины, которые уже почти как родственники, - вот и у меня были отношения, которые то начинались, то заканчивались - и так 11 лет. Узнав о диагнозе, я попросила помощи и у него. И как-то получилось, что, когда мне было страшно, плохо, я могла выплакаться только ему. В октябре 2010 г., в конце лечения, мне захотелось хоть чуть-чуть сменить обстановку, и я попросила его взять меня с собой в поездку в другой город - но он мне отказал.

Я давно думала о том, что надо сделать сообщество для тех, кто проходит через то же, что и я. На следующий день проснулась, и ко мне пришло название - "Онкобудни". Я зарегистрировалась, стала заполнять профиль, написала первый пост. Это было 13 октября 2010 г. Через несколько дней я узнала, что в то же самое время этот мужчина разбился. Страшная авария - в лобовую столкнулись две машины.

Моя жизнь изменилась. Осталось очень мало друзей из прошлого, но появились новые. Ушли непонятные мужчины. Я сменила работу, через полтора года рецидив, и я уволилась просто в никуда.

Второй раз было все намного проще - я уже знала, что мне надо и от кого. Друзья помогали и помогают финансово и физически, меня очень поддерживают люди из "Онкобудней". Я не стала уже экспериментировать с нашими врачами и больницами и обратилась в частную украинско-израильскую онкологическую клинику "ЛИСОД". Не могу сказать, что все совсем гладко, но там относятся к пациентам так, что нет ощущения, что рак - это что-то страшное. У меня была проблема с реконструкцией груди, и я уже даже смирилась, что ее не будет, но хирург клиники нашел слова, как меня переубедить, и методику, которая подойдет мне.

Вот сейчас, в 40 лет, у меня "растет" грудь.

Вы такое видели?

Тем, кто столкнулся с диагнозом "рак груди", я хочу сказать: не считайте, что с вами случилось что-то ужасное, что вы умрете и что вы в этом уникальны. Вы одна из многих женщин, у которой рак молочной железы, который обычно хорошо лечится. Не надо пытаться за один момент представить, как вы переживете это все и насколько это страшно. Вам предстоит лечение. Надо вздохнуть, поплакать, попереживать и пройти весь путь лечения шаг за шагом.

В свои 31 я была на УЗИ груди ровно один раз. Я чувствовала дискомфорт и, как врачебный ребенок, привычно сходила по знакомству - к маминой подруге в детскую поликлинику.

У меня все оказалось в порядке, да и всюду расставленные зайки и динозавры помогли - с ними проходить процедуру не так тревожно. Но это было больше трех лет назад.

Я выбрала "АВС-Клинику", с которой ежегодно сотрудничает компания Philips, - в октябре диагностику груди здесь проводят бесплатно. Мне, как журналисту, сделали исключение, устроив октябрь в январе.

УЗИ занимает не больше 10 минут. Проходить его надо на 5-12-й день после начала менструации, но мой цикл с производственным циклом журнала не совпадает, так что доктор на некоторое время стопорится на правой груди. "Я уверена, там ничего страшного, максимум маленькая киста, я напишу "под вопросом". Доктор рассказывает, что в прошедшем октябре четыре пациентки вызвали у нее тревогу, их отправили обследоваться дальше. А у одной рак был диагностирован еще на этапе УЗИ: "Как в учебнике на картинке. И главное, эта женщина и не собиралась проверяться. У нее невестка была у нас и записала свекровь. Оказалось, не зря".

К Елене Жуковой, онкологу-маммологу онкологического центра Sofia клиники ОАО "Медицина", я иду исключительно как журналист.

ELLE Начиная с какой стадии женщина может сама нащупать опухоль?

ЕЛЕНА ЖУКОВА

Если у женщины небольшая грудь, она может и первую пропальпировать. При пятом размере обычно можно найти самостоятельно образование от 2 см, а это всегда вторая-третья стадия. Большой процент пациенток самостоятельно находят новообразование в молочной железе, когда у них начинаются выделения из соска, либо происходят изменения кожи - она уплотняется, иногда краснеет, бывает похожа на "апельсиновую корку", как при целлюлите. Болевой синдром при этом может отсутствовать.

Где-то 50 % женщин жалуются на дискомфорт в железе, который не проходит после менструации.

ELLE Количество заболевших раком молочной железы растет, заболевание "молодеет".

Почему это происходит?

Е.Ж. Большое значение имеет негативное влияние внешней среды: постоянная стрессовая нагрузка, городская жизнь и суета. Плюс поздние роды или вообще их отсутствие. По данным немецких авторов, роды после 35 лет увеличивают риск развития РМЖ на 1-5 %. Это немного на фоне общей популяции, но риск есть.

Чаще всего рак груди - это результат нарушения гормонального обмена. После 35 начинается процесс гормонального спада, а поздними родами женщина массивно в него вмешивается.

С возрастом заболевания начинают прогрессировать. В том числе возрастает и нагрузка опухолевых злокачественных клеток. Беременность - иммуностимулятор, который провоцирует не только хорошее, но и плохое.

ELLE Какие еще есть факторы риска?

E.Ж. Позднее наступление менопаузы, применение заместительной гормонотерапии - препаратов, назначаемых при менопаузе. Немецкие исследования говорят, что при приеме ЗГТ риск развития РМЖ каждые 5 лет вырастает на 3-4 %. Бесконтрольно использовать такие средства нельзя. Но бывают случаи, когда ЗГТ показано женщине. Например, при остеопорозе.

ELLE Существуют данные, что прием оральных контрацептивов более 10 лет так же увеличивает риск развития РМЖ.

Е.Ж. ОК увеличивают риск тромбозов и тромбоэмболии, но дозированное назначение с целью контрацепции не приводит к развитию рака груди - это доказано.

ELLE Как диагностика рака молочной железы зависит от возраста?

Е.Ж. До 40 лет в груди много железистой ткани, рентгеновские лучи не проходят через нее. Поэтому маммограмма неинформативна. Всем женщинам до 40 показано УЗИ в первую фазу цикла до 10-го дня. При отсутствии проблем надо проходить его раз в год, если есть какая-то очаговая патология - мастопатия, фибромы - два раз в год.

После 40 лет, когда железистая ткань переходит в жировую, показательней всего маммография.

Ее тоже нужно делать раз в год обязательно.

ELLE Говорят, самый современный метод диагностики - термография.

Е.Ж. Термография, применяемая для диагностики других видов рака, для осмотра груди не очень подходит. Она не дает достаточной дифференцировки между раком и доброкачественными образованиями.

ELLE Тогда онкомаркеры?

Е.Ж. Онкомаркеры - это белки, которые вырабатываются раковыми клетками. К сожалению, исследование показывает верный результат только в 60% случаев. При этом сама опухоль должна иметь определенную массу. То есть на начальных стадиях заболевания этот вид диагностики редко дает результат.

Здоровому человеку, у которого врач не подозревает онкозаболевания, сдавать их просто ради того, чтобы провериться, не имеет смысла.

ELLE Стоит ли сдавать генетические тесты на BRCA1 и BRCA2?

Е.Ж. Если у кого-то из ваших родственников есть РМЖ, стоит провериться на аномалии генов BRCA1 и BRCA2. Это информативный метод узнать, будет ли в вашей жизни когда-нибудь онкопатология. Отсутствие мутаций означает, что вы имеете онкологическую нагрузку, как в популяции. Мутация увеличивает риск развития РМЖ до 80%, на 60% - риск рака яичников, на 20% - риск рака толстого кишечника и на 12% - рак простаты у мужчин.

ELLE Анджелине Джоли, у которой были обнаружены мутации и того и другого гена, удалили обе молочные железы. Она не заболеет раком?

Е.Ж. У нее обнаружены мутации в генах и очевиден наследственный фактор - и бабушке, и маме был диагностирован РМЖ. Ей сделали двойную мастэктомию и удалили яичники, то есть раком груди и яичников она никогда не заболеет.

ELLE Может ли женщина, которая пролечилась от РМЖ, родить ребенка?

Е.Ж. Да. Нежелательно беременеть в течение 5 лет после ее окончания - из-за риска генетических мутаций и врожденных уродств у ребенка. Cтоит подумать, чтобы перед химией сдать яйцеклетку на криоконсервацию.

Идеальный вариант, если потом ребенка из яйцеклетки выносит здоровая суррогатная мать, так как беременность может спровоцировать рецидив заболевания.

ELLE Есть теории о психологической природе опухолей: рак развивается от чувства вины, обиды. Есть в этом рациональное зерно?

Е.Ж. И обида, и вина - стрессовые нагрузки.

Часто гормонозависимые опухоли появляются после смерти близкого. Поэтому надо беречь себя и заботиться не только о физическом здоровье, но и об эмоциональном.

ОБРАТИТЕСЬ К ВРАЧУ, ЕСЛИ

- У двух родственниц первой линии (мама, сестра), одной из которых меньше 50 лет, выявлен РМЖ.

- У трех родственниц первой или второй линии (мама, сестра, тетя, бабушка) независимо от возраста выявлен РМЖ.

- У кого-то из родственниц первой линии выявлены опухоли в обеих молочных железах.

- У двух родственниц первой или второй линии выявлен рак яичников.

- У кого-то из родственниц первой и второй линии диагностирована комбинация рака молочной железы и рака яичников.

- У кого-то из родственников-мужчин первой или второй линии (отец, брат, дедушка, дядя) был выявлен рак груди.