Жизнь раком в тюрьме как сидят террористы

В этой тюрьме сидят самые страшные убийцы России. Сбежать отсюда невозможно

Однако первая зона в Эльбане — исправительная колония строгого режима №17 (ИК-17) — появилась лишь в 1972 году. В начале 90-х годов ИК-17 решили переделать в СИЗО на 800 человек и возвести для этого новый комплекс зданий. Проект изолятора, отвечающий европейским стандартам и всем требованиям по безопасности, был разработан в Швеции в 1992 году, строительство началось четыре года спустя. Жители Эльбана восприняли новость о появлении СИЗО в их поселке спокойно: новый изолятор сулил дополнительные рабочие места.

Правда, строительство изолятора растянулось почти на 16 лет — из-за отсутствия финансирования работы неоднократно замораживали. Общая сумма, потраченная на СИЗО, по одним данным приблизилась к 900 миллионам рублей, по другим — перевалила за миллиард. В изоляторе создали интегрированную систему безопасности, аналогичную той, что действует в столичном аэропорту Домодедово. Кроме того, на территории СИЗО создали пожарный водоем, собственную котельную и три дизеля для автономного питания на случай перебоев в электроснабжении.

Фото: УФСИН России по Хабаровскому краю

Пожизненный срок и никакого сладкого

Два десятка лет за решеткой дают еще одну привилегию — дополнительные свидания с родственниками. Если до 20 лет отсидки каждому зэку полагаются две краткосрочные и две долгосрочные встречи в год, то после 20 лет осужденные получают право на три свидания с близкими по четыре часа и три встречи длительностью до трех дней.

Впрочем, все это полагается лишь тем осужденным, к поведению которых нет нареканий у тюремной администрации. Нарушителям могут не только отказать в свиданиях, но и отправить в штрафной изолятор (ШИЗО) на срок до 60 дней, а то и вовсе перевести на особо строгий тюремный режим. Находиться на нем осужденные могут до трех лет.

Зона, где узнают по глазам

Фото: Алексей Филиппов / РИА Новости

Эхо кровавых разборок

Тогда Игорь Тищенко открыл стрельбу в шашлычной неподалеку от Норильской улицы в Москве, а его отец Станислав кинул в оппонентов гранату. Среди погибших в результате инцидента оказался вор в законе Николай Акбашев, известный в криминальных кругах как Акбашенок. За нападение в шашлычной отец и сын Тищенко получили пожизненные сроки.

От Эльбана до Милана

По этому случаю родители Анастасии устроили застолье, которое обернулось ссорой: отец девушки стал ругать Киселева за то, что он бьет Анастасию. В ответ на это разъяренный гость учинил в доме страшную резню, не пощадив даже восьмилетнего мальчика. Всю вину за свое преступление Киселев до сих пор валит на поддельное спиртное: якобы он напился, и у него возник провал в памяти, из-за чего он и совершил массовое убийство.

Вместе с Киселевым коротает свой век в поселке Эльбан бывший наркоман Дмитрий Дильшнайдер по кличке Новосибирский Раскольников, от рук которого в 2007 году погибли пять пожилых жителей Новосибирска. Он нападал на пенсионеров ради наживы, убивал их молотком и отверткой, после чего забирал у потерпевших все ценности и остатки пенсий. Свой пожизненный срок Дильшнайдер пытался оспорить через Верховный суд — впрочем, безуспешно.

История убийцы Игоря Давыдова — первого, кто получил пожизненный срок во Владимирской области, поражает своей циничностью. Когда он отбывал предыдущий срок, его двоюродная сестра писала администрации колонии и просила об условно-досрочном освобождении (УДО) для Давыдова, обещая устроить его работать в свою фирму.

На счету отбывающего срок в ИК-6 Руслана Гатагажева, лидера организованной преступной группировки (ОПГ), около 40 потерпевших. Он и его подручные виновны в похищениях и пытках жителей Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и других регионов России. Все это бандиты делали ради выкупа: они пытали пленников, снимали пытки на видео и отсылали близким похищенных людей. Если родственники не находили нужных денег, пленника казнили. Одну из расправ члены ОПГ сняли на видео, а запись отправили близким погибшего в качестве акта устрашения.

Трое коротко стриженых мужчин в черном стоят, не шевелясь. Один чуть сзади по центру, двое по бокам. Головы опущены, ноги на ширине плеч, руки с растопыренными пальцами в стороны.

Кажется, еще секунда — и ударит свет софитов, фигуры оживут, синхронно поднимут головы, исполнят новый музыкальный хит, пишет колумнист РИА Новости Александр Шохинов.

Отходим от глазка в тяжелой металлической двери камеры для осужденных пожизненно. Стоявший по центру — один из 28 террористов, отбывающих наказание в российских колониях. Мы думали, здесь они уже ничего не "исполняют". Но ошибались.

Краткие биографии преступников в исправительной колонии особого режима для пожизненников №6, что в Мордовии, можно изучать, гуляя по коридору второго этажа жилого корпуса.

На каждой двери — справки с фотографиями, именами, кратким описанием преступлений и характеристиками осужденных.

"В состоянии алкогольного опьянения изнасиловал восьмилетнюю девочку, после задушил ее. В СИЗО совершил мужеложство", — рассказывает первая попавшаяся табличка.

Она не для мемуаров, а для того, чтобы сотрудники колонии не забывали, с кем имеют дело. К безопасности здесь подход серьезный.

Больше чем по трое заключенных, даже в наручниках за спиной, не выводят. У всех дверей ключеулавливатель: металлическое устройство, напоминающее раковину умывальника с отходящим вниз трубопроводом.

Если заключенные попытаются отнять у инспектора универсальный ключ, открывающий все камеры на этаже, он поместит его сюда: достать невозможно.

Очередная табличка. На фото — безбровый парень в черной робе. На снимке ему 22. Сейчас — 27.

"Абдулазизов Шамиль Абдулазизович. Исповедует и пропагандирует экстремистскую идеологию. Склонен к побегу, суициду, членовредительству и нападению на сотрудников. Действуя группой лиц по предварительному сговору, изготовили взрывное устройство, снарядили автомобиль и взорвали его у здания ОГИБДД", - указано на ней.

Речь идет о теракте 27 декабря 2013 года в Пятигорске. Его организовали участники банды "Хасавюртовский сектор", входившей в состав террористического сообщества "Вилаят Дагестан". От взрыва на месте погибли три человека.

Абдулазизов вновь ждет суда. На сей раз за действия уже на территории колонии.

"Он не отказался от своих убеждений — относится к категории так называемых непримиримых. С сокамерниками ведет беседы, оправдывает терроризм. В прошлом году возбуждено еще шесть дел на осужденных этой "касты". К примеру, двое в других мордовских колониях дорвались до интернета и продолжили пропагандировать межнациональную ненависть в Сети. Оперативники выявляют и пресекают подобное. Также разрабатывают связи террористов с бандформированиями, проверяют их на причастность к нераскрытым преступлениям", — рассказывает первый заместитель начальника УФСИН по Мордовии Павел Ломакин.

И возвращается к Абдулазизову.

"Вероятно, к пожизненному лишению свободы суд добавит ему еще пару лет — фактически это крест на условно-досрочном освобождении. Ведь даже пожизненно осужденные могут подать на УДО через 25 лет. Поэтому многие, наоборот, сотрудничают", - уточнил Ломакин.

Напоследок заглядываю в глазок камеры — трое заключенных замерли по команде инспектора "Внимание!" в неестественной позе, оставив на столе тарелки с обедом.

Позже мы увидим эту троицу с поста наблюдения на большом экране через две перекрестные видеокамеры, не оставляющие мертвых зон.

Все нервно ходят взад-вперед по причудливым траекториям. Ложиться и садиться на кровать до отбоя запрещено — только на стулья. Но, видимо, ежедневных прогулок в специальном дворике — той же камере, только под открытым небом — не хватает.

Инспектор открывает металлическую дверь камеры №5. Сначала лишь настолько, чтобы толчком руки проверить надежность замка решетки сразу за ней. После этой манипуляции надзиратель снимает ограничитель — цепочку сверху двери — и открывает уже полностью.

Сквозь железные прутья вырисовывается силуэт тощего человека. Он сидит спиной и читает Библию. Его сокамерников предварительно увели — жестокий убийца и маньяк-педофил не хотят светить лица перед журналистами.

Хотя статьи Льва Молоткова не менее тяжелые, он согласился на интервью. Для разговора сотрудники ведут его на первый этаж в кабинет психолога.

— Есть, гражданин начальник!

— Вниз по лестнице пошел!

— Есть, гражданин начальник!

Молотков садится на стул в железной клетке. Пытается пристроить на прутьях шапку, но она все время падает. Тогда засовывает головной убор между ног и прячет в него руки — так он и просидит все интервью.

"В период с 2004 по 2008 год в Москве руководил ячейкой "НСО-Север" Национал-социалистического общества (запрещено в России). В составе группы совершил убийство 16 человек и два покушения на убийство по мотивам расовой и национальной ненависти и вражды", - указано в справке на осужденного.

Кроме того, Молотков признан виновным по ч. 3, 30 ст. 205 ч. 2 УК России — "Покушение на террористический акт". Речь о подготовке взрыва подстанции в Сергиевом Посаде — родном городе Молоткова.

"Я не признаю себя виновным в убийствах. Не совершал их сам и не давал таких распоряжений другим. То же по теракту — Тамамшев (при обыске квартиры напал на оперативника ФСБ и тяжело ранил его, на той же квартире задержали и Молоткова — прим. ред.) попросил меня сделать детонатор для взрывного устройства, объяснил, что хочет испытать бомбу на дереве. Еще просил сфотографировать подстанцию в Сергиевом Посаде — якобы интересовался ее устройством. Я ему верил. А вот в экстремизме я виновен — за несколько месяцев до ареста согласился с радикальной идеологией", - сказал Молотков.

— Согласились, что правильный путь — физически расправляться с людьми другой национальности?

— Не совсем так уж…

— Тогда сформулируйте сами.

— Пожалуй, вы все-таки правильно сказали… Хотя изначально организация занималась политикой, во второй половине нулевых отдельные люди радикализировались. Когда я узнал об убийствах, обратился к руководству НСО*, но мне посоветовали не вмешиваться. Так я оказался втянут.

Молотков часто заикается, глаза постоянно бегают. Он страдает эпилепсией, болезнь не проходит бесследно — вспоминает подробности с трудом, сбивается. По этой же причине он освобожден от работы, остальные же зэки ежедневно трудятся на швейных станках в камерах на первом этаже здания.

Тем не менее один из эпизодов Молотков помнит отчетливо — покойник долго приходил к нему в кошмарах.

"Вернувшись с пробежки на съемную квартиру, собирался в душ, но дверь была закрыта. Сожители рассказали, что убили моего приятеля Александра Мельника, якобы он хотел забрать деньги организации и прикончить нас всех. Обезглавленный труп Мельника лежал в ванной. Мне предложили прочувствовать, как нож входит в тело. Я согласился и несколько раз воткнул его в спину трупа. Потом остальные расчленили тело до конца, а ночью мы вынесли все в сумках и закопали", - рассказал он.

Молотков убеждает, что за годы заключения он пересмотрел радикальные взгляды.

— Меня преобразило христианство. Тогда я его не понимал, хотя и ходил в храм. Теперь изучил глубже. Национализм — не православный путь. Все люди равны перед Богом. Каждый день каюсь за грехи и молю о прощении.

— Если бы знали точно, что никогда отсюда не выйдете, выбрали бы жизнь или смерть?

— Умереть все же страшно. Пока жив, всегда есть надежда: УДО, пересмотр дела, помилование…

На этом разговор окончен. Молоткова уводят обратно в камеру. Как ни парадоксально, но надежда есть почти у всех пожизненников.

"Мало кто из террористов признает свои преступления. Либо признают частично: "меня заставили", "не знал, на что иду" и все в таком духе. Но именно с формирования чувства вины и ответственности за содеянное и начинается работа с осужденным. Через вину приходит сочувствие к жертвам и их родственникам — даже пишут им письма. Уже раскаявшись, нередко с помощью религии, человек наконец понимает, что пребывание здесь — искупление, нужное ему самому. Так появляется надежда на очищение и освобождение — то, без чего можно сойти с ума, особенно на пожизненном. Хорошо действуют социальные связи, в первую очередь с семьей — мощный стимул для работы над собой. Кстати, с прошлого года длительные трехдневные свидания разрешили и пожизненникам", - объясняет психолог пожизненного участка лишения свободы Ольга Раскольцева.

Мы побывали в комнате для свиданий: две кровати, люлька с детскими игрушками, душ, туалет — не хуже наших номеров в местном отеле, только еще и кухня есть.

Раскаиваются не все. ИК-18 строгого режима. Первое, что попадает в поле зрения после выхода из зоны досмотра, — надпись "Парикмахерская" на деревянной постройке. Хорошо хоть не "Барбершоп".

"А как вы думали? Осужденный обязан выглядеть опрятно — требование режима. Следим за этим, стрижем по мере необходимости, бесплатно", — рекламирует цирюльню сопровождающий нас инспектор.

Поднимаемся в кабинет начальника колонии. Через несколько минут заходит осужденный. Молчит. Это нарушение: зэк обязан здороваться и представляться при встрече с сотрудниками — в кабинете трое офицеров.

— Здравствуйте, Хаваев. Присаживайтесь, — первым здоровается подполковник ФСИН.

— Вот это убери, — тыкает зэк на камеру фотокорреспондента, сев на стул. Короткая стрижка, густая щетина. Карие глаза смотрят одновременно и на тебя и в никуда.

— Как себя чувствуете?

— Ты доктор, что ли? — откровенно хамит уроженец Дагестана.

Подполковник вмешивается. После короткой воспитательной беседы возвращаемся к разговору:

— Есть жалобы на условия содержания?

— Не привыкли жаловаться.

Сулейман Хаваев — член банды, действовавшей в Махачкале против сотрудников правоохранительных органов.

Его подельниками были Гасан Абатаев, главарь так называемой Каспийской бандитской ячейки, и Ратмир Агаев по кличке Умар. В 2013 году обоих уничтожили в ходе контеррористической операции в Дагестане.

Как следует из справки на осужденного, Хаваев проживал с боевиками в частном домовладении, обеспечивал их продовольствием и медикаментами.

Попался на вымогательстве: с применением насилия вместе с подельниками требовал у пострадавшего деньги, обвинив того в торговле наркотиками.

Правда, при задержании наркотики нашли у него самого. Позднее в ходе обысков силовики установили причастность Хаваева к бандформированию. По совокупности преступлений приговорен к десяти с половиной годам "строгача".

В разговоре осужденный не отрицает: покойный Абатаев был его хорошим другом, "воевал за религию Аллаха в Дагестане".

Признает и то, за что ранее получил восемь лет: "Мы вдвоем против троих были — я и нож". Однако на этом признания заканчиваются: "автомат другу подкинули", "медикаментами и продуктами не помогал", "никого не избивал, потом приехал", "денег не вымогал".

— Моя агрессивность в начале разговора была вызвана тем, что я не понимал, кто ты. Пойми, у меня жена и два сына. Буду ругать кого-то — к ним в дом граната залетит. Понимать должен. Сколько тебе лет? — будто извиняется Хаваев.

— Я в твои двадцать три уже…

— Что вы в мои двадцать три?

— Ничего. Нормально все.

Сожаления Хаваев не испытывает:

— Я был прав: и с "барыгой", и в той поножовщине.

— Когда-нибудь были неправы?

— В пятом классе побил слабого. Плакал от стыда. Мать дала денег. Купил сладостей, угостил его на следующий день, обнял.

Услышав слово "сладости", спрашиваю о питании:

— На обед борщ был. Второе не ем — нельзя себя распускать. А вообще я мясо люблю.

Сомнений в его плотоядности нет ни у кого из присутствующих.

ИК-7 строгого режима. От заунывного скрипа многочисленных дверей уже подташнивает.

Проходим вдоль длинного забора с колючей проволокой, через сетку виднеются православная церковь и мечеть. Нашему собеседнику в этой колонии они без надобности — он исповедует другую религию.

Напротив меня садится коренастый мужчина средних лет. Лоб низкий, нос широкий, глаза живые, даже веселые.

"Здравия желаю! Осужденный Иванов Александр Николаевич, — четырнадцать лет заключения научили его манерам. Осталось всего ничего — полтора года", - рапортует он.

Иванов — член кингисеппской группировки. На ее счету более 20 тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе 12 убийств.

"Признаю себя виновным по всем эпизодам, за исключением квалификации по ст. 205 ("Терроризм" — прим. ред.). Мы были хорошо вооружены — пистолеты, автоматы, снайперские винтовки, даже огнемет "Шмель". Действовали грамотно: наблюдали за жертвой, подготавливали место преступления, прорабатывали варианты развития событий. Однако террористических целей не преследовали: крупные коммерсанты воевали за нефть Башкирии, а мы были наемниками", — все это Иванов рассказывает со снисходительной улыбкой, словно опытный учитель объясняет нерадивому ученику глупейшую ошибку.

Впрочем, не скрывает: один из подельников дал показания, что покушение на Урала Рахимова, сына президента Башкирии, в ноябре 2003-го задумывалось с целью повлиять на предвыборную обстановку в регионе (выборы руководителя республики проходили в декабре). Тогда от взрыва "жигулей" в Уфе погибли два охранника Рахимова-младшего, сам Урал не пострадал.

Более ранний эпизод: убийство заместителя директора Ново-Уфимского нефтеперерабатывающего завода Салавата Гайнанова в подъезде многоэтажки в 1994-м. Его Иванов собственноручно застрелил из пистолета. Остальные убийства, по его словам, только планировал и готовил.

— Вы раскаиваетесь в совершенных преступлениях?

— Скажем так: не надо было этого делать.

— Жалею, что пошел по этому пути.

Повторяю вопрос с просьбой дать однозначный ответ.

— С моральной точки зрения — да. С религиозной — нет: я дзен-буддист, — вновь расплывается в улыбке Иванов.

Поверить в его раскаяние с какой бы то ни было точки зрения невозможно. От того, что он скоро освободится, не по себе.

ИК-17 строгого режима. В комнату заходит заключенный кавказской наружности, слегка нервничает.

Ахмед Хупсергенов — один из 57 бандитов, осужденных за нападение на Нальчик 13-14 октября 2005 года. Террористы тогда атаковали несколько учреждений силовых структур Кабардино-Балкарии, пост ДПС, два оружейных магазина и мост через реку Шалушка. На некоторое время город был фактически парализован. В столкновениях погибли 12 мирных граждан и 35 сотрудников правоохранительных органов, были убиты 95 боевиков.

Суд признал Хупсергенова виновным в бандитизме, вооруженном мятеже, терроризме, посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительных органов и покушении на хищение оружия.

Приговор: 13 лет и шесть месяцев строгого режима. Десять просидел в СИЗО, пока шло следствие, в колонии уже три года и четыре месяца. Вот-вот освободится. Он изложил нам свою версию тех событий.

"Меня попросили перевезти груз из одной точки в другую. О готовящемся нападении ничего не знал. Но когда перетаскивали в грузовик мешки, я, понимая, что в них оружие, не отказался выполнить поручение. По приезде человека, который должен был принять груз, не оказалось. Вокруг стрельба, убитые. Мы взяли автоматы из мешков и приблизились к одному из раненых. Узнав обстановку, побежали оттуда, оставили его. На дороге нас подхватила "Газель" с другими нападавшими и увезла в сторону леса", - рассказал он.

Из всех преступников, с которыми нам удалось поговорить в Мордовии, Хупсергенов — единственный, кто полностью признает вину.

"Осмыслил свои действия, раскаиваюсь. Должен был повести себя по-другому", — кажется, это вполне искренне. Но кто знает.

Выходим из колонии. Несколько зэков убирают снег под латиноамериканский хит из громкоговорителя.

— А эти за что здесь? — интересуюсь уже по инерции.

— Один — разбой, второй — грабеж, — буднично отвечает инспектор.

— Всего-то! — бросаю я и тут же осекаюсь. Пора уезжать отсюда. Без оглядки.

*Террористическая организация, запрещенная в России.

В конце декабря 2018 года президент России подписал закон об изолированном содержании террористов в тюрьмах. Что это означает на практике, как будут содержаться осужденные за терроризм, потребуются ли новые тюрьмы, в интервью ТАСС рассказал начальник Управления исполнения приговоров и специального учета ФСИН России генерал-майор внутренней службы Игорь Вединяпин.

— В самом конце декабря прошлого года в России был принят закон о раздельном содержании осужденных за терроризм. Что это будет означать на практике?

— 27 декабря прошлого года был принят федеральный закон о внесении изменений в статьи 58 и 72 УК РФ. Он направлен на то, чтобы по отдельным наиболее социально опасным преступлениям, прежде всего преступлениям террористического характера, была возможность назначать осужденным часть срока наказания в тюрьме. Тюрьма — это один из самых строгих видов исправительных учреждений, которое предусматривает прежде всего наиболее жесткие требования по изоляции. В отличие от исправительных колоний общего, строгого и особого режимов в тюрьме осужденные отбывают наказание в камерах, то есть запираемых помещениях.

— В одиночных камерах?

— Такого требования в законе нет, но количество людей в каждой камере ограничено. И сам порядок отбывания наказания в тюрьме отличается от исправительных колоний. Потому что даже привлечение к труду осужденных в тюрьме предусмотрено покамерно. То есть вместе заключенных разных камер не собирают никогда.

До принятия поправок в УК в тюрьмы направлялись две категории. Это осужденные за совершение исключительно особо тяжких преступлений (например, убийство с особой жестокостью организованной группой) и осужденные при особо опасном рецидиве преступлений, то есть те, кто потом, как правило, продолжает отбывать наказание в колонии особого режима.

Изменения, которые внесены в закон, предусматривают расширение перечня осужденных, которым может назначаться отбывание части срока наказания в тюрьме. Например, раньше осужденные за совершение террористических преступлений направлялись сразу в исправительные колонии общего, строгого или особого режима (в зависимости от тяжести деяния). И это давало [им] возможность при поступлении в эти учреждения проповедовать радикальные идеи. Принятые поправки в УК позволят на первые несколько лет изолировать их от других осужденных, где бы с ними проводили воспитательную работу, работали психологи, оперативные службы и другие. В условиях тюрьмы они не имеют возможности распространять идеи терроризма.

— Какие виды преступлений теперь могут привести на тюремный режим?

— Прежде всего террористические преступления: теракт (ст. 205 УК РФ), содействие террористической деятельности (ст. 205.1), прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3) и ряд других. Кроме того, в числе таких преступлений и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов (ст. 317 УК РФ), захват заложников (ст. 206), которые не относятся к террористическим преступлениям.

То есть за преступления, которые законодательно отнесены к разряду наиболее общественно опасных. За эти преступления суд при назначении наказания определяет часть срока наказания в тюрьме в обязательном порядке. Но есть и вторая категория — преступления, за которые суд может назначить часть срока в тюрьме по своему усмотрению — в зависимости от личности осужденного, обстоятельств преступления и т.д. Например, за призывы к террористической деятельности (ст. 205.2), за участие в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4) и по некоторым другим.

— Сколько таких осужденных в России?

— На начало 2019 года в исправительных учреждениях отбывало наказание чуть более 1,6 тыс. осужденных по тем составам преступлений, которые подпадают под действие нового закона.

Но здесь надо оговориться: в соответствии с правилами уголовного законодательства закон, ухудшающий положение осужденного, не имеет обратной силы. Те, кто уже отбывает наказание за эти преступления, так и будут отбывать наказание, никто их в тюрьмы переводить не станет. Но в отношении новых осужденных по этим составам преступлений суды уже будут выносить приговоры с учетом требования нового закона.

— Какие самые частые из этих статей? И происходит ли рост этой категории осужденных?

— Наибольшее число — осужденные по ст. 208 (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем). По ней отбывают наказание 515 человек. По ст. 317 (посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов) — 287 человек, по ст. 205 УК РФ (теракт) — 232 человека, по ст. 205.1 УК РФ (вовлечение лица в совершение преступления террористического характера) — 164 человека. По другим составам преступлений, подпадающим под новый закон, осужденных значительно меньше.

Начало цикла читайте здесь:

Сложно себе представить, как могут уживаться в одном помещении сто здоровых, разной степени агрессивности, не всегда адекватных мужчин. У каждого из них своя история, свой опыт, свои интересы. Естественно, между ними возникают конфликты. Теснота, бытовые неудобства лишь усугубляют ситуацию. Тем не менее жизнь в местах лишения свободы подчиняется строгим законам и правилам, которые жестко регламентируют поведение местных жителей.

Неотъемлемой частью этих правил является существование среди заключенных отдельной касты отверженных. Это так называемые обиженные, опущенные или угловые. Они так вписались в тюремную иерархию, делая самую грязную работу, что без их существования само функционирование системы было бы под вопросом. Более того, наличие такой касты открывает большие возможности для всевозможных манипуляций и управления заключенными. Перспектива попасть в обиженные делает зэков сговорчивыми и способными пойти на многие компромиссы.

Как становятся обиженными? У каждого из них своя история, свой путь. Опустить могут сами зэки за какой-нибудь проступок. Например, осужденных за педофилию ждет именно такая участь. С помощью других заключенных опустить могут и сами тюремщики. Можно просто посидеть за одним столом с обиженными, поздороваться с ним за руку, поесть из одной посуды — и ты, словно подхвативший неизлечимый вирус, становишься таким же. Обратного пути нет. Такие заключенные сидят за отдельными столами, спят отдельно в углу барака, едят из отдельной посуды. Жизнь их незавидна и нелегка. Как правило, они убирают туалеты и выносят мусор. Конечно же, обиженный обиженному рознь. Одно дело — бывший воин-десантник, громила, осужденный за убийство, попавший в эту касту за то, что, рассказывая о подробностях своей интимной жизни, упомянул о занятиях оральным сексом с девушкой, а другое дело — педофил.

У нас в отряде жил всеми гонимый угловой Артем, московский парень двадцати лет отроду. Жизнь его складывалась очень непросто. Он гей. Сидел во второй раз за кражу. На свободе работал в ночном клубе и, обокрав своего клиента, опять попал в тюрьму. Артем — ВИЧ-инфицированный. Сначала его распределили в специальный, шестой отряд, где содержатся только ВИЧ-инфицированные. Отношения с окружающими у него не очень-то складывались. В силу его положения в тюремном сообществе, на него была возложена обязанность убирать туалет, а кроме того, он стал объектом сексуальных утех озабоченных зэков и регулярно подвергался насилию. После его попытки повеситься Артема перевели в карантин. Нельзя сказать, что его жизнь здесь значительно улучшилась. Артем с утра до ночи продолжал мыть туалет и выносить на помойку использованную туалетную бумагу. В перерывах между этими занятиями он стирал личные вещи дневальных — полотенца, майки, трусы, носки. В перерывах между этими перерывами его регулярно били те же дневальные. Ссадины и синяки не сходили с его лица. А по ночам местные царьки карантина заставляли Артема вспоминать свою вольную жизнь, используя его для плотских утех. Мне было его безумно жаль, и я старался всячески ему помочь — давал сигареты, чай. Это не очень облегчило и скрасило его жизнь, и Артем, не выдержав издевательств, вскрыл себе вены, после чего… опять попал в шестой отряд для ВИЧ-инфицированных, откуда его не так давно перевели сюда.

Наступила ночь, и наша парочка, стараясь не привлекать ничьего внимания, пробирается на место свидания — в помещение воспитательной работы. Есть такая комната в бараке, где заключенные смотрят телевизор. Эх, не знал Будулай, что ждала его там засада. В самый ответственный момент включился свет, и изумленным взорам зэков предстал обнаженный Будулай, находящийся в недвусмысленном положении. Понимая, что его ожидает, он не растерялся и выпрыгнул в окно второго этажа, пробив стекла. Непостижимым образом за считаные секунды он сумел преодолеть высоченную ограду локального сектора, снабженную специальными барабанами — вертушками с колючей проволокой. Захочешь перелезть, возьмешься за реечку, подтянешься, а барабан прокрутится вниз.

Надо сказать, что история эта произвела на меня сильное впечатление и заставила задуматься о хрупкости нашего бытия.