Заридзе давид георгиевич руководство профилактика рака

Профессор, заведующий от­делом эпидемиологии и про­филактики Российского онко­логического научного центра им. Н.Н. Блохина, президент Противоракового общества России, приглашенный про­фессор Оксфордского уни­верситета ДАВИД ЗАРИДЗЕ рассказал корреспонденту Елене Фроловой о роли про­филактики в противорако­вой борьбе.

— Давид Георгиевич, что проис­ходит сейчас с онкологически­ми заболеваниями — их стало больше?

— Существует миф, что смерт­ность от злокачественных опу­холей растет. Это неправда. Смертность от злокачествен­ных опухолей снижается во всем мире, в том числе и в Рос­сии. Это происходит прежде все­го благодаря снижению заболе­ваемости раком легкого и раком желудка.

— Вы неоднократно говорили, что курение — одна из главных причин злокачественных ново­образований, в этой связи на­сколько важен был запрет на курение в общественных ме­стах? Какие еще меры по борь­бе с курением необходимы?

Еще важной мерой по ограни­чению курения является запрет на продажу табака людям моло­же 18 лет, а также ограничение мест продажи — чтобы сигареты не продавались в каждом ларь­ке, на каждом шагу. И наконец, очень важно повышение акци­зов. Ценовой фактор влияет на человека — и в мире это наибо­лее эффективный метод.

— Разъясните, пожалуйста, ситуацию с онкомаркера­ми — действительно ли они ни­как не могут использоваться для раннего выявления рака?

— Никогда те онкомаркеры, ко­торыми мы обладаем, кроме простатического специфическо­го антигена (ПСА), не рассма­тривались как инструмент ран­него выявления рака. Это очень ценные маркеры — но для мони­торинга течения болезни. Чело­век заболел, у него высокий тот или иной маркер, характерный для той или иной формы рака, его прооперировали — этот маркер должен упасть. Если не упал — есть подозрение, что опухоль есть где-то в другом месте, и ее ищут и лечат. Если маркер низ­кий — все в порядке, если увели­чился — значит, болезнь прогрес­сирует и надо принимать меры. Но, повторяю, никогда маркеры не были тестами для раннего вы­явления. Более того, и ПСА тоже уже не рассматривается как до­статочно специфический мар­кер, потому что он растет и при доброкачественных заболевани­ях простаты.

— Какие методы скрининга не­обходимо проходить, чтобы вы­явить на ранних стадиях рако­вые заболевания?

— Для женщин это прежде все­го давно известное цитологиче­ское исследование мазка с шей­ки матки — этот скрининг уже принес очень хорошие результа­ты, так, в частности в Финлян­дии рака шейки матки уже прак­тически нет, так как его выявля­ют на стадии предрака. Далее, маммографический скрининг. Но тут есть очевидная опас­ность гипердиагностики — с ро­стом чувствительности метода диагностики стали выявлять та­кие новообразования, которые не являются злокачественны­ми и клинически не опасны. Ко­нечно, это не говорит о том, что не надо проходить маммогра­фическое исследование — это говорит о том, что специалисты должны быть информированы. Но я боюсь, что таких специали­стов немного.

Есть и новый метод — тести­рования на вирусы папилломы человека (ВПЧ), которые яв­ляются причиной практически 100% рака шейки матки. Этот ме­тод более специфичен, на него, в отличие от цитологии, человече­ский фактор не влияет. А вооб­ще надо вакцинировать от ВПЧ девочек и мальчиков, мы реко­мендовали с 13 лет, американ­цы сейчас рекомендуют с 11 лет. Вакцинирование — новый этап профилактики злокачествен­ных заболеваний. Сейчас поя­вились 9-валентные вакцины, которые покрывают практиче­ски все типы высокого риска ВПЧ. И уже получены данные, что вакцина предупреждает раз­витие предраковых изменений в шейке матки.

И, конечно, после 55 лет нуж­но проходить сигмоидоскопию или колоноскопию для выявле­ния предраковых полипов или колоректального рака на ран­ней стадии. Это уникальный метод, который приведет к зна­чительному снижению заболе­ваемости и смертности от ко­лоректального рака: если вы­являются предраковые поли­пы, их удаляют. В дальнейшем эндоскопическое исследование необходимо повторять с реко­мендованной врачом регуляр­ностью. Если при первом ис­следовании ничего не обнару­жено, его надо повторить через 10 лет — и все, история на этом заканчивается. После этого в принципе можно забыть о раке толстой кишки.

— Вы упоминали в одном из ин­тервью о связи питания и воз­никновения раковых заболе­ваний, причем не только же­лудочно-кишечного тракта. Но связь тут неочевидна.

— Связь как раз очевидна: рак молочной железы, к примеру, является гормонозависимым, и если есть много жирных про­дуктов или много мяса, половых гормонов будет больше. Возьми­те американцев: их так назы­ваемое питание западного типа включает (по крайней мере включало) в себя много мяса и животных жиров. Это влияет на гормональный уровень, дети рано созревают. Рак молочной железы, помимо прочего, свя­зан также с особенностями ре­продуктивной системы. В глу­хих провинциях Китая мен­струации у девочек начинают­ся в 15–16 лет, в США — в 11–12. Раннее начало менструации яв­ляется фактором риска. Позд­нее наступление климакса — также фактор риска. Чем доль­ше ты подвергаешься влиянию своих внутренних эндоген­ных половых гормонов, тем у тебя выше риск развития рака. В связи с этим серьезным фак­тором риска является гормоно­заместительная терапия в ме­нопаузе. Старые противозача­точные таблетки, в составе ко­торых доминировали женские половые гормоны, эстрогены, повышали риск и рака матки, и рака молочной железы. Сейчас они фактически безвредны. Но вот гормонозаместительная те­рапия остается фактором риска, и об этом должны знать гинеко­логи и эндокринологи, назнача­ющие ее женщинам в климаксе.

— Рак — заболевание среднего и пожилого возраста. Основные формы рака приходятся на воз­растной период 45–70 лет. После причинами смерти в основ­ном является уже не рак, а дру­гие заболевания, в частности атеросклероз сосудов головно­го мозга, болезнь Альцгеймера, хронические легочные заболе­вания и т.д.

— Есть генетические тесты, определяющие вероятность различных видов рака, но да­леко не всегда реализуется самая высокая вероятность, и, наоборот, низкая вероят­ность не означает, что заболе­вание не разовьется. Получает­ся, что полностью мы себя все равно не обезопасим?

— Давайте подойдем с другой стороны: влияние факторов ри­ска на возникновение рака ве­роятностное. Курящий человек необязательно заболеет фор­мами рака, причиной которых является курение. Для реали­зации причины в следствие не­обходим ряд дополнительных факторов, условий. Свою роль играют генетические факторы, которые без курения могут ни­как не влиять на риск, но, когда человек курит, происходит взаи­модействие внешних и внутрен­них факторов, в данном случае курения и генетического поли­морфизма (генотипа). Если су­ществует какой-то генетически относительно неблагоприятный фон, то при курении риск значи­тельно повышается.

— Сейчас много говорят о тар­гетных препаратах для лече­ния рака, об иммунной тера­пии. Можем ли мы ожидать се­рьезного прорыва в лечении онкологических заболеваний?

— Имеет место огромный про­гресс, особенно в иммунотера­пии. Этот метод лечения суще­ствует давно, но теперь появи­лась новая парадигма: блоки­руются те элементы иммунной системы, которые блокируют Т-клетки — клетки, являющиеся основным инструментом борь­бы иммунной системы с раком. В этом направлении достигну­ты колоссальные успехи, осо­бенно в лечении меланомы — это тяжелое заболевание, смер­тельное, если его вовремя не ле­чить, и сейчас описывают целые серии больных, которые факти­чески излечились, 5–10 лет жи­вут без рецидива. Но какие-то больные отвечают на лечение, причем фантастически хоро­шо, а какие-то нет, и пока неяс­но почему.

Что же касается таргетной терапии, то она казалась очень эффективной, но немного ра­зочаровала. Таргетная тера­пия нацелена на определенные генные изменения, которые про­исходят в опухоли. Эти препара­ты эффективны на первой фазе лечения, но потом опухоль ме­няется. Мы идем на мишень, ко­торую выявили, но появляются новые мутации и соответствен­но новые мишени, и угнаться за этим очень трудно. Нет таргет­ных лекарств для всех возмож­ных генетических вариантов, развитие резистентности — ос­новная проблема таргетной те­рапии. Препараты очень доро­гие, и химиотерапевт, терапевт-онколог должен очень хорошо знать, зачем он назначает этот препарат.

А если посмотреть непредвзято…

Говорить об успехах и неудачах онкологии можно, только опираясь на объективные данные

Статистика, как уже давно отмечено, - вещь упрямая. Особенно если это данные, полученные в результате серьёзных эпидемиологических научных исследований. Сколько бы мы в угоду собственным интересам или политическому моменту ни говорили о позитивной динамике того или иного показателя в российском здравоохранении или, наоборот, о том, что всё из рук вон плохо, непредвзятая научная статистика нас поправит.

Именно такими - объективными - данными о динамике заболеваемости и смертности населения России от онкологических заболеваний владеет заместитель директора РОНЦ им. Н. Н. Блохина, член-корреспондент РАН Давид Заридзе.

- Есть, но с данным законом она пока не связана. За последние два года наметилось снижение распространённости курения, однако на сменость от рака легкого это пока не влияет.

Между тем, выраженное снижение смертности от рака лёгкого в нашей стране идёт с начала 1990-х годов. Толчком к этому послужила следующая работа. В 1985 году мы с коллегами начали первое в СССР исследование по табачному канцерогенезу. В целом показали то же, что уже было известно на Западе: табакокурение вызывает не только рак лёгкого, но и многие формы злокачественных новообразований. Мы впервые провели анализ химического состава табачного дыма, померили содержание смолы и канцерогенных веществ в советских и болгарских сигаретах, которые тогда курили наше сограждане. Выяснилось, что содержание смолы зашкаливало - 35 и больше миллиграммов на сигарету, в то время как за рубежом нормой было 15 миллиграммов. На основании полученных данных мы рекомендовали Санэпиднадзору ввести предельно допустимые уровни концентрации смолы в табачной продукции. Нас услышали, и в 1988 году такие нормы для отечественных и импортных сигарет, продающихся в СССР, были введены.

Изменилось качество табачных изделий - вот единственное достоверное объяснение тому, что в России, Казахстане и, может быть, на Украине с 1993 года постепенно снижаются заболеваемость и смертность от рака лёгкого.

Следует отметить, что во всем мире смертность от рака легкого снижалась просто потому, что люди стали меньше курить. В России же, как я упомянул, число курильщиков начало сокращаться лишь недавно, пару лет назад.

- Что касается вклада алкоголя в формирование онкологических заболеваний, он велик?

- Нет, потребление алкоголя не является доминирующей причиной злокачественных опухолей. Но есть плохие новости: алкоголь, как фактор риска, для России важнее, чем табак, так как он сильнее влияет на общую смертность населения. Опасное потребление алкоголя является основной причиной смертности россиян молодого и среднего возраста, до 55 лет.

Очень важный результат, на мой взгляд: в нашей стране самая высокая в мире смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, и оказывается, что значительная часть этих людских потерь не имеет никакого отношения к данной патологии.

Вторым этапом исследования мы сформировали выборку из 50 тысяч человек, умерших в период пика смертности в России - 1993-1995 годы. Участковые врачи прошли по адресам, где когда-то жили умершие люди, и по двум анкетам опрашивали их родственников. В первой анкете были вопросы о состоянии здоровья, курении, употреблении алкоголя, особенностях питания и образа жизни самого респондента. Затем задавались аналогичные вопросы об умершем человеке.

На основании полученных данных мы выявили, что риск смерти от восьми заболеваний (опухоли головы, шеи, дыхательных путей, органов пищеварения, печени, туберкулёз, пневмония, болезни поджелудочной железы) и от внешних причин (несчастные случаи, травмы, отравления) в данной выборке умерших был статистически достоверно связан с чрезмерным потреблением алкоголя. Причем у лиц, которые выпивали в неделю более 3 бутылок водки, риск смерти от медицинских причин был выше в 3-4 раза, а риск смерти от несчастных случаев – в 10-15 раз. На основании проведенного анализы мы пришли к заключению, что в возрасте от 15 до 54 лет 59% мужчин умирают от причин, связанных с опасным потреблением алкоголя. Причём, мы имели дело не с маргинальными, а социально адаптированными семьями!

Кроме того, как уже сказано, опрашивали членов семей. Образовалась когорта в 200 тысяч человек, за которыми мы наблюдаем почти 15 лет. Первые результаты, подведённые через 10 лет наблюдения, подтвердили те же результаты, которые мы видели по итогам причинно-следственного анализа смерти их родственников: смертность в этой когорте так же достоверно связана с опасным потреблением алкоголя.

В то же время, как только Правительство РФ утвердило территориальные, временные и возрастные ограничения по продаже крепкого алкоголя, это реально привело к снижению потребления спиртного, и общая смертность в стране начала снижаться. Хотите - верьте, хотите - нет, но у нас есть графики, подтверждающие данный вывод.

- Вы уже сказали о раке лёгкого, а какие данные есть в Институте канцерогенеза о динамике смертности от других онкозаболеваний в России? И что сильнее влияет на эту динамику - качество онкологической помощи или изменение образа жизни людей?

- Эта тема волнует не только россиян. Ежегодно на Международном онкологическом форме (World Oncology Forum) обсуждаются не только новые подходы к лечению рака и его профилактике, и каждый год задаётся вопрос, проигрываем или выигрываем мы борьбу с раком?

- Так проигрываем или выигрываем?

- Выигрываем. Смертность от всех форм рака снижается везде, в том числе в нашей стране, и это нужно подчёркивать. Неправы те, кто утверждает обратное.

Роль в этом медицины не всегда приоритетна. Например, смертность от рака желудка снижается не только потому, что врачи научились справляться с хеликобактерной инфекции, но также за счёт улучшения качества питания людей.

Снижается также смертность от рака молочной железы, ободочной и толстой кишки. Причём, рак молочной железы - и, думаю, большинство специалистов согласятся с этим, - одна из немногих форм опухоли, в снижении смертности от которой доминирующую роль играет успешное лечение, а именно гормонотерапия. Этот метод так же очень повилял на показатель смертности при раке предстательной железы у мужчин.

На снижение смертности от рака толстой кишки в мире заметно повлияло проведение скрининга - сигмоидоскопии и колоноскопии. К нашей стране информация, к сожалению, не относится.

- Совсем недавно этот вопрос заострили на одном из медицинских форумов в Москве: хорошо или плохо, что в России не проводятся онкоскрининги?

- В России скрининг злокачественных опухолей в формальном, научном понимании этого термина, действительно не проводится. То, что делается в рамках диспансеризации населения, никакого отношения в скринингу не имеет.

Подходить к решению вопроса проводить или не проводить скрининг надо, опираясь на научные данные. Онкоскрининговые программы работают исключительно хорошо для рака ободочной и прямой кишки, рака шейки матки, сомнительно - по отношению к раку молочной железы и абсолютно неэффективны для раннего выявления рака лёгкого с помощью флюорографии или рентгенографии. Я говорю об этом на основании абсолютно достоверных научных материалов.

Нами сформулированы чёткие рекомендации в отношении онкологического скрининга в России. Например, скрининг рака лёгкого с применением КТ следует проводить только среди заядлых курильщиков или отказавшихся от курения менее 15 лет назад, в возрасте 55–74 лет.

В отношении рака предстательной железы скрининговый тест - прежде всего, это касается анализа на ПСА - часто даёт ложноположительные результаты, что приводит к неоправданному дополнительному обследованию, включая взятие биопсии, чреватое осложнениями.

Одним словом, эффективность ПСА-скрининга рака предстательной железы остаётся как минимум недоказанной, поэтому рекомендовать массовое его применение в рамках диспансеризации населения в России не только нецелесообразно, но и вредно. Следует рекомендовать тестирование на ПСА только при обращении пациента с жалобами в лечебное учреждение.

В результате рандомизированных клинических исследований эффективными признаны скрининг рака шейки матки методом цитологического исследования и тестированием на ВПЧ, маммографический скрининг рака молочной железы, скрининг рака толстой кишки с помощью теста на скрытую кровь и методом сигмоидоскопии, скрининг рака лёгкого метолом низкодозовой спиральной КТ.

- Давид Георгиевич, вернёмся к науке. Планирует ли НИИ канцерогенеза дальнейшие популяционные исследования о причинно-следственных связях между образом жизни человека и заболеваемостью раком?

Значение этого исследования чрезвычайно велико. Во-первых, станет возможной ранняя диагностика онкозаболеваний. Во-вторых, появится возможность мониторинга и прогноза.

- Какова роль вашего института в этом международном проекте?

- У нас накоплен уникальный материал: детально клинически и эпидемиологически охарактеризованные больные раком почки и легкого, у которых получены образцы крови и опухоли, и которые наблюдаются в течение многих лет. Мы изучаем особенности молекулярно-генетических изменений в зависимости от эпидемиологических характеристик больных. Например, мутации в некоторых генах связаны с факторами образа жизни, в частности, обнаруживаются только у курящих людей, а у некурящих их нет. Для нас очень важно иметь доказательства того, что данные генетические мутации вызваны именно курением, а не чем-либо другим.

Предположение, что определённая мутация чаще встречается у людей с определёнными факторами образа жизни, важно ещё и потому, что постоянно обследовать всю популяцию на все болезни невозможно, необходимо как-то отбирать и группировать население для определённых популяционных исследований.

Кроме того, мы изучаем связь определённых молекулярных характеристик с течением болезни и выживаемостью больных.

- Правильно ли я понимаю, что в перспективе метод жидкой биопсии должен стать рутинным в диагностике рака?

- Это и есть цель проекта. Если, конечно же, фундаментальная онкологическая наука России будет поддерживаться на достойном уровне. Я очень на это надеюсь.

Полный текст:

• Аннотация
• Об авторах
• Список литературы
• Cited By

Изучение этиологии злокачественных новообразований занимает важное место в онкологической науке. Знания об этиологических факторах (факторах риска) опухолей человека – необходимая предпосылка для их профилактики. Эффективная профилактика может быть осуществлена лишь на основании научно обоснованных данных.

В результате многочисленных эпидемиологических и лабораторных исследований получены убедительные данные об этиологических факторах опухолей человека. К ним относятся: курение и другие формы потребления табака, чрезмерная масса тела, низкая физическая активность, питание, богатое обработанными мясными продуктами и мясом и бедное овощами и фруктами, употребление алкогольных напитков, некоторые виды вирусной и бактериальной инфекций, чрезмерное воздействие солнечных лучей, канцерогенные вещества на рабочем месте и в атмосферном воздухе, ионизирующая радиация, экзогенные гормоны.

Смертность от злокачественных новообразований в большинстве развитых стран мира снижается, в основном за счет уменьшения заболеваемости. Снижение заболеваемости раком легкого и другими формами рака, причиной которых является курение, можно объяснить уменьшением распространенности курения, а также сокращением в табачном дыме сигарет содержания смолы и канцерогенных веществ.

В России на снижение смертности от злокачественных новообразований значительное влияние оказывает также уменьшение заболеваемости и смертности от рака желудка. Это обусловлено снижением распространенности инфекции Helicobacter pylori и улучшением структуры питания, увеличением потребления овощей и фруктов в связи с их круглогодичной доступностью. Таким образом, регистрируемое в большинстве развитых стран, в том числе и в России, снижение смертности от рака является в значительной степени результатом первичной профилактики. Научно обоснованная профилактика – наиболее эффективное направление противораковой борьбы.

1. Hill A.B. The environment and disease: association or causation? J R Soc Med 2015;108(1):32–7.

2. Tobacco smoking. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2012;100(Pt E): 1–538.

3. Заридзе Д.Г. Профилактика рака. Руководство для врачей. М.: ИМА-ПРЕСС, 2009. 224 с. [Zaridze D.G. Cancer prophylactics. Guidelines for doctors. Moscow: IMA-PRESS, 2009. 224 p. (In Russ.)].

4. Заридзе Д.Г., Мукерия А.Ф., Шаньгина О.В. Взаимодействие факторов окружающей среды и генетического полиморфизма в этиологии злокачественных опухолей. Успехи молекулярной онкологии 2016;3(2):8–17. [Zaridze D.G., Mukeria A.F., Shangina O.V. Interaction of environmental factors and heredity in the etiology of malignant tumors or Interaction of genetic polymorphism and exogenous factors in the etiology of malignant tumors. Uspekhi molekulyarnoy onkologii = Advances in Molecular Oncology 2016;3(2):8–17. (In Russ.)].

5. Doll R., Hill A.B. Smoking and carcinoma of the lung; preliminary report. Br Med J 1951;2(4682):739–48.

6. Заридзе Д.Г. Табак – основная причина рака. М.: ИМА-ПРЕСС, 2012. 208 с. [Zaridze D.G. Tobacco – the main cause of cancer. Moscow: IMA-PRESS, 2012. 208 p. (In Russ.)].

7. Tobacco smoking. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 1986;38:35–394.

8. Tobacco smoke and involuntary smoking. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2004;83:1–1438.

9. Smokeless tobacco and some tobacco-specific N-nitrosamines. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2007;89:1–592.

10. Nagrani R., Mhatre S., Rajaraman P. et al. Central obesity increases risk of breast cancer irrespective of menopausal and hormonal receptor status in women of South Asian Ethnicity. Eur J Cancer 2016;66:153–61.

11. Kelly S.P., Graubard B.I., Andreotti G. et al. Prediagnostic body mass index trajectories in relation to prostate cancer incidence and mortality in the PLCO cancer screening trial. J Natl Cancer Inst 2016;109(3):1–9.

12. Arnold M., Pandeya N., Byrnes G. et al. Global burden of cancer attributable to high body-mass index in 2012: a population-based study. Lancet Oncol 2015;16(1):36–46.

13. Friedenreich C., Norat T., Steindorf K. et al. Physical activity and risk of colon and rectal cancer: The European Prospective Investigation into cancer and nutrition. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2006;15(12):2398–407.

14. Zaridze D.G. Environmental etiology of large-bowel cancer. J Natl Cancer Inst 1983;70(3):389–400.

15. English D.R., MacInnis R. J., Hodge A.M. et al. Red meat, chicken, and fish consumption and risk of colorectal cancer. Cancer Epidemiol Biomarkers Prev 2004;13(9):1509–14.

16. Chao A., Thun M.J., Connell C.J. et al. Meat consumption and risk of colorectal cancer. JAMA 2005;293(2):172–82.

17. Norat T., Bingham S., Ferrari P. et al. Meat, fish, and colorectal cancer risk: the European Prospective Investigation into cancer and nutrition. J Natl Cancer Inst 2005;97(12):906–16.

18. Domingo J.L., Nadal M. Carcinogenicity of consumption of red and processed meat: What about environmental contaminants? Environ Res 2016;145:109–15.

19. Consumption of red meat and processed meat. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2015;114:6–13.

20. Koushik A., Hunter D.J., Spiegelman D. et al. Fruits, vegetables, and colon cancer risk in a pooled analysis of 14 cohort studies. J Natl Cancer Inst 2007;99(19):1471–83.

21. van Duijnhoven F.J., Bueno-De-Mesquita H.B., Ferrari P. et al. Fruit, vegetables, and colorectal cancer risk: the European Prospective Investigation into cancer and nutrition. Am J Clin Nutr 2009;89(5):1441–52.

22. Bingham S.A., Day N.E., Luben R. et al. Dietary fiber in food and protection against colorectal cancer in the European Prospective Investigation into cancer and nutrition (EPIC): an observational study. Lancet 2003;361(9368):1496–501.

23. Biological agents. Hepatitis B virus. Hepatitis C virus. Human papillomaviruses. Helicobacter pylori. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2012;100B:1–499.

24. Helicobacter and Cancer Collaborative Group. Gastric cancer and Helicobacter pylori: a combined analysis of 12 case control studies nested within prospective cohorts. Gut 2001;49(3):347–53.

25. Hepatitis viruses. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 1994;59:1–255.

26. Human papillomaviruses. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2007;90:1–636.

27. Global Status Report on Alcohol 2004. World Health Organisation Department of Mental Health and Substance Abuse. WHO Global Status Report on Alcohol 2004. Geneva, 2004. Pp. 1–68.

28. Alcohol drinking. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 1988;44:7–379.

29. Alcohol consumption and ethyl carbamate. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2010;96(3):1383.

30. Moore L.E., Hung R., Karami S. et al. Folate metabolism genes, vegetable intake and renal cancer risk in central Europe. Int J Cancer 2008;122(8):1710–5.

31. Zaridze D., Brennan P., Boreham J. et al. Alcohol and cause-specific mortality in Russia: a retrospective case-control study of 48,557 adult deaths. Lancet 2009;373(9682):2201–14.

32. Outdoor air pollution. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2016;109:35–448.

33. Brauer M., Amann M., Burnett R.T. et al. Exposure assessment for estimation of the global burden of disease attributable to outdoor air pollution. Environ Sci Technol 2012;46(2):652–60.

34. Chemical agents and related occupations. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2012;100(Pt F):9–562.

35. IARC monographs on the evaluation of carcinogenic risks to humans. Solar and Ultraviolet Radiation. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 1992;55:1–316.

36. Montella A., Gavin A., Middleton R. et al. Cutaneous melanoma mortality starting to change: a study of trends in Northern Ireland. Eur J Cancer 2009;45(13):2360–6.

37. Autier P., Koechlin A., Boniol M. The forthcoming inexorable decline of cutaneous melanoma mortality in lightskinned populations. Eur J Cancer 2015;51(7):869–78.

38. Radiation. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2012;100(Pt D): 7–303.

39. Breast cancer screening. IARC Handbooks of Cancer Prevention? International Agency for Research on Cancer. World Health Organixation. IARC Press, 2012.

40. Marshall H.M., Bowman R.V., Yang I.A. et al. Screening for lung cancer with lowdose computed tomography: a review of current status. J Thorac Dis 2013;5(Suppl 5):S524–39.

41. Boffetta P., Mannetje A., Zaridze D. et al. Occupational X-ray examinations and lung cancer risk. Int J Cancer 2005;115(2):263–7.

42. Заридзе Д.Г., Мукерия А.Ф. Эпидемиология и профилактика рака легкого. Вестник РОНЦ им. Н.Н. Блохина 2010;21(3):3–13. [Zaridze D.G., Mukeria A.F. Epidemiology and prophylactics of lung cancer. Vestnik RONTS im. N.N. Blokhina = Journal of N.N. Blokhin Russian Cancer Research Center 2010;21(3):3–13. (In Russ.)].

43. Hannaford P.C., Selvaraj S., Elliott A.M. et al. Cancer risk among users of oral contraceptives: cohort data from the Royal College of General Practitioner’s oral contraception study. BMJ 2007;335(7621):651.

44. Combined estrogen-progestogen contraceptives and combined estrogen-progestogen menopausal therapy. IARC Monogr Eval Carcinog Risks Hum 2007;91:1–528.

45. Beral V., Banks E., Reeves G. Evidence from randomised trials on the long-term effects of hormone replacement therapy. Lancet 2002;360(9337):942–4.

46. Ravdin P.M., Cronin K.A., Howlader N. et al. The decrease in breast-cancer incidence in 2003 in the United States. N Engl J Med 2007;356(16):1670–4.

47. Glass A.G., Lacey J.V. Jr, Carreon J.D. et al. Breast cancer incidence, 1980–2006: combined roles of menopausal hormone therapy, screening mammography, and estrogen receptor status. J Natl Cancer Inst 2007;99(15):1152–61.

48. Tobacco: A major International Health Hazard. Eds.: D.G. Zaridze, R. Peto. IARC Scientific Publication № 74. Lyon: International Agency for Research on Cancer, 1986.

49. Mokdad A.H., Dwyer-Lingre L., Fitzmaurice C. et al. Trends and patterns of disparities in cancer mortaluty among US counties, 1980–2014. JAMA 2017;317(4):388–406.

50. Lortet-Tieulent J., Soerjomataram I., Ferlay J. et al. International trends in lung cancer incidence by histological subtype: adenocarcinoma stabilizing in men but still increasing in women. Lung Cancer 2014;84(1):13–22.

51. Gray N., Zaridze D., Robertson C. et al. Variation within global cigarette brands in tar, nicotine, and certain nitrosamines: analytic study. Tob Control 2000;9:351.

52. Castro C., Bosetti C., Malvezzi M. et al. Patterns and trends in esophageal cancer mortality and incidence in Europe (1980–2011) and predictions to 2015. Ann Oncol 2014;25(1):283–90.

53. Zhu C., Bassig B.A., Zaridze D. et al. A birth cohort analysis of the incidence of ascending and descending colon cancer in the United States, 1973–2008. Cancer Causes Control 2013;24(6):1147–56.

54. Independent UK Panel on Breast Cancer Screening. The benefits and harms of breast cancer screening: an independent review. Lancet 2012;380(9855):1778–86.

55. Ogilvie G.S., Krajden M., van Niekerk D. et al. HPV for cervical cancer screening (HPV FOCAL): Complete Round 1 results of a randomized trial comparing HPVbased primary screening to liquid based cytology for cervical cancer. Int J Cancer 2017;140(2):440–8.

56. Saslow D., Andrews K.S., ManassaramBaptiste D. et al. Human papillomavirus vaccination guideline update: American Cancer Society guideline endorsement. CA Cancer J Clin 2016;66(5):375–85.

57. Давыдов М.И., Заридзе Д.Г. Скрининг злокачественных опухолей. Вестник РОНЦ им. Н.Н. Блохина 2014; 25(3–4):5–16. [Davydov M.I., Zaridze D.G. Screening for malignant tumors. Vestnik RONTS im. N.N. Blokhina = Journal of N.N. Blokhin Russian Cancer Research Center 2014;25(3–4):5–16. (In Russ.)].

58. Chow W.H., Dong L.M., Devesa S.S. Epidemiology and risk factors for kidney cancer. Nat Rev Urol 2010;7(5): 245–57.

59. Malats N., Real F.X. Epidemiology of bladder cancer. Hematol Oncol Clin North Am 2015;29(2):177–89.

60. Chang M.H., You S.L., Chen C.J. et al. Decreased incidence of hepatocellular carcinoma in hepatitis B vaccines: a 20-year follow-up study. J Natl Cancer Inst 2009;101(19):1348–55.

61. Gwack J., Park S.K., Lee E.H. et al. Hepatitis B vaccination and liver cancer mortality reduction in Korean children and adolescents. Asian Pac J Cancer Prev 2011;12(9):2205–8.

63. Ilic M., Ilic I. Epidemiology of pancreatic cancer. World J Gastroenterol 2016;22(44):9694–705.

64. Siegel R.L., Miller K.D., Jemal A. Cancer statistics, 2017. CA Cancer J Clin 2017;67(1):7–30.

Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.

• Отправить статью
• Правила для авторов
• Редакционная коллегия
• Редакционный совет
• Рецензирование
• Этика публикаций

115478 Москва, Каширское шоссе, 24

115478 Москва, Каширское шоссе, 24

Для оптимальной работы сайта журнала и оптимизации его дизайна мы используем куки-файлы, а также сервис для сбора и статистического анализа данных о посещении Вами страниц сайта. Продолжая использовать сайт, Вы соглашаетесь на использование куки-файлов и указанного сервиса.