Я молода и больна раком

Я и лимфома. Часть 5. Карантин

Проведение третьей ПЭТ-КТ, как и ранее, было запланировано в Минске. Несмотря на то, что Беларусь не закрыла границы, ж/д- и авиасообщение между Беларусью и Украиной было прекращено. С отменой обследования за границей и поиском нового лечебного учреждения начался мой новый этап борьбы с лимфомой.

Без большой очереди в Киеве меня смогли принять только в Лисоде (частная клиника израильской онкологии). Я видела как хорошие, так и негативные отзывы по поводу проведения ПЭТ-КТ там, но мой онкогематолог дала добро - откладывать обследование не было возможности. Получился замкнутый круг: без результатов ПЭТ меня не примут на облучение, а облучение необходимо провести в течение двух месяцев со дня последнего введения химиопрепаратов.

Если кратко: и способ подготовки, и способ проведения исследования в сравнении с центром Александрова в Беларуси имеют свои отличия. Спустя несколько дней я получила заключение, а радиолог настойчиво хотел поговорить с моим лечащим врачом.

Ты правильно догадался, мой дорогой читатель, внимание радиолога привлекли узелки в легких, которые он связал с возможным заражением короной. Для справки: ПЭТ-КТ проводилась на 13-й день карантина, в Украине было зафиксировано всего 145 случаев заболевания COVID-19, а у меня в анамнезе не было даже намека на простуду. Массового тестирования на тот момент не было, не говоря уже о проведении ПЦР-теста тем, кто, так сказать, не жалуется.

Мои шефы пошли мне навстречу, оправив на удаленку (с которой я, собственно, сегодня и пишу). На тот момент мои контакты с внешним миром были сведены к минимуму - я делала все возможное, чтобы обезопаситься от коронавируса. Мой онкогематолог была непреклонна - нужно сделать анализ для того, чтобы лечиться дальше, но с учетом обстановки мы сошлись на быстром тесте.

Благо, в Киеве на тот момент была аж целая одна частная клиника, которая проводила экспресс-тесты. Несколько дней ожидания в очереди, пять минут в манипуляционном кабинете, и вуаля - тест отрицательный по всем параметрам. Перед проведением теста меня попросили заполнить анкету о том, была ли я за границей (почему-то спрашивали только про Ухань, хотя эпидемия уже вовсю бушевала в Италии), контактировала ли с больными лицами и жалуюсь ли на какие-то недомогания. Также меня проинформировали, что в случае положительного результата теста, клиника сообщит об этом в соответствующие органы власти и о возможной самоизоляции или обсервации.

Параллельно с этим, я отдала диски на пересмотр. Врач-радиолог подтвердил положительную для меня динамику лечения (как можете видеть, оценка по Deauville score отличается) и заключил, что повреждения легких - это проявление легочной токсичности Блеомицина.

Да, и такое может быть. Я грешила именно на Блеомицин, т.к. проблемы с дыханием были после последних химий. В некоторых исследованиях указано, что такие повреждения проходят сами. Легочную токсичность называют отдаленным побочным эффектом химиотерапии, т.к. на может проявиться и через 6 месяцев после окончания лечения. Именно из-за такого действия Блеомицина на базе протокола ABVD появилась другая схема лечения - AVD (без использования Блео вообще).

Сейчас я периодически чувствую повреждения легких. Конечно, серьезных проблем с дыханием у меня нет, но при быстрой ходьбе может появиться одышка, чего не было раньше. На девятый этаж неспешно подняться могу, но предпочтение пока отдаю лифту.

Облучаться меня направили на линейный ускоритель с максимальной совокупной дозой до 30 Грей, предоставив возможность выбрать клинику самостоятельно. Я остановилась на ранее упоминаемой Феофании. Мою воодушевленность на консультации немного осадили - в клинике сломан один линейник (всего их два) и они временно не принимают новых пациентов. Пообещали позвонить, когда прием возобновится, но никто не назвал точных сроков.

Время терять нельзя, а передвижение по стране затрудено - открытыми остались только автомобильные дороги с запретом на осуществление регулярных и нерегулярных автобусных рейсов. Мы уже хотели искать другую клинику, как вдруг раздался звонок - меня пригласили на разметку.

P.S. Кстати о лифтах. Во время всей химиотерапии и некоторое время после у меня была жуткая нетерпимость ко вкусам и запахам. Ездить в лифте было невозможно, как и проходить мимо всяких шаурменных. Мне разонравился вкус любимых блюд и напитков. Ароматы парфюмов я начала чувствовать на расстоянии в несколько метров. Да, они все казались мне отвратительными :-) .

Дембельнулась после рака

Друзья, сегодня я получила завершающую дозу своего годового наркотика. Сегодня я слезла с этой иглы таргетного вливания и с сегодняшнего дня прекращаются мои вынужденные мотания в Москву каждые 21 день, которые длились с сентября 2018 года. За плечами операция, 8 курсов химий, 20 сеансов лучевой и 17 введений таргетной терапии.

Как я себя чувствую? Как выпускник на последнем звонке, как дембель после службы, как откинувшийся зек после длительного заключения. Это такое радостно - тревожное состояние. Ощущение свободы и неизвестности. а что же будет дальше? Да какая к черту разница?! Главное то, что есть сейчас. А сейчас я жива и жизнь прекрасна!

Я хочу поблагодарить всех и каждого, кто проходил этот путь вместе со мной, кто поддерживал и беспокоился, кто интересовался и верил, кто лечил и подбадривал, кто прокалывал вены и брал анализы, всех! На моем пути встречались апупенные, офигенные и ахиренные люди. Ну, какая я, такие и зеркала😅

Сменилось несколько лечащих врачей и все они как на подбор-компетентные, понимающие, здравомыслящие и ни разу не взяточники (не считая тех мошенников, без которых я б не встретилась с теми, кто вёл меня дальше на пути к исцелению)

Сегодня у меня праздник! А как ходят на праздники? Правильно, с воздушными шарами и подарками🎈 На ресепшене я довольно сказала, что сегодня я пришла в последний раз, а мужчина из очереди поправил-"крайний" и мы с администратором в один голос ответили ему-ПОСЛЕДНИЙ! Моя онкоподружка сказала: "чтоб я тебя здесь больше не видела" , а медсестра с процедурного пожелала-"больше сюда не возвращайтесь!" И это лучшие пожелания, что можно услышать.

Медсестра Дианочка, просила чтоб я никуда не выкладывала её фото, она сегодня не накрашена, надеюсь она тут не сидит и не увидет это, но даже если случится так, что я спалюсь, я буду уже далеко и она ничего не сможет мне сделать.😜 Мне просто хочется показать вам человека, что прокалывал мои вены и не попадал с первого раза) но она всё равно крутая, хоть и не накрашеная😊
Спасибо вам, мои дорогие ♥️ Я люблю вас и обнимаю 🤗 Можете поздравлять!

П. С. Дианочка, это та, что одела бахилу на голову.
Не знаю зачем она это делает)

Зачем?

Женщина, чуть за 50. Онкология, леченная-перелеченная. Все без эффекта. Рак шейки матки. Попала к нам по совершенно другому вопросу. Другой вопрос решили, увидели тяжелую анемию, ну и задержали ее, чтобы кровь перелить. Вполне сохранная, в ясном сознании, активная. Сидит она, ждет завтрака -очень проголодалась. И вдруг из неё как хлестанёт струя крови в палец толщиной. Мы тут же тампонировать, вводить факторы свертывания, лить растворы, вызывать гинеколога. Ну все как положено. В сумме она потеряла около литра, но практически одномоментно -минуты за 2. Так что геморрагический шок, давление 60/20, остановка дыхания. Интубация, ИВЛ. На месте полностью остановить кровотечение не удалось, хотя гинекологи чем только не тампонировали, так что пациентка поехала в операционную, где ей эмболизировали маточные артерии.

Компенсировалась она быстро: ещё перед операцией давление было 130/80 без вазопрессоров.

После эмболизации кровотечение остановилось, перелили плазму и эритроциты, на следующее утро разбудили и вытащили трубку.

Отплевавшись и откашлявшись, пациентка мне говорит: "Доктор, я всё прекрасно помню. Спасибо, что спасли мне жизнь! Один вопрос: зачем? Я так больше жить не хочу!"

Я ответила почти грубо: "Потому что мы не любим, когда умирают".

Стечение обстоятельств: в момент кровотечения она оказалась в реанимации, почти случайно (кровь ей могли и в отделении капать). Плюс в палате были одновременно три медработника: сестра и два врача. Один банально заткнул пеленкой источник кровотечения, другой интубировал, сестра быстро ввела лекарства, а тут прибежали и остальные врачи-медсестры. Быстро прибежал гинеколог. Быстро освободили операционную (сняли со стола планового больного). Потери времени - ноль. Потому что человек, чем бы он не болел, не должен умирать от кровотечения. Разве не так?

ГКБ №40 — частный случай общей практики

Жила-была онкология.

Хм. Жила-была девочка.

Хотя нет, что уж. Жила-была ее мама. То есть я. И вот, однажды, дочке этой мамы поставили диагноз - онкология. Вот тут-то и начались огонь, вода и медные трубы.

Собственно, хотела бы потихоньку рассказать свою историю, поскольку лежа в больнице ощущаю некоторый социальный вакуум, да и рассказать, право, есть что (по крайней мере, мне так кажется).

Началось все с банальных осмотров в честь однолетия, малая прекрасно себя чувствовала, так что сомнений ее состояние не вызывало. Сдали анализы, обошли врачей, вернулись по кругу к педиатру, которая тут же принялась нам настойчиво навязывать прививки, сказав, что анализ мочи хороший, а в крови только низкий гемоглобин ("это часто у деток встречается, ничего страшного" и т.д.).

Я узнала названия вакцин и пошла домой помусолить эту информацию, прививку пошла ставить на следующий день. Записалась к другому педиатру - тому, кто мне больше нравится, не участковому.

И это было то мое решение, за которое я буду ещё долго себя хвалить и гладить по голове: педиатр пересмотрела наши анализы, и оказалось, что анализ мочи плохой, с эритроцитами. Я готова трубить в фанфары, поскольку она тут же, без промедления, направила нас на УЗИ (обычно происходит "вы наверное плохо собрали. Передайте десять раз. Собирайте только в полную луну и помещайте против часовой стрелки").

Там у нас выявили образование в почке, с коим мы и отправились на консультацию в больницу, предварительно ещё раз почётно обойдя педиатров за направлением.

Минутка полезной информации.

С впервые выявленным новообразованием сразу кладут в больницу на дообследование. А для меня, не знавшей этого, это было новостью и неожиданностью. Вот нас, таких красивых, сразу и положили, в босоножках и без туалетной бумаги (по опыту взрослых больниц, это было моим первым беспокойством!). Пришлось гонять нашу тётю, которая нас подкинула на консультацию на машине, к нам домой за хоть каким-то минимумом вещей на первое время (и туалетной бумаги захватите, пожалуйста!).

Дня три мы лежали в хирургии, на третий - утром, на голодный желудок дочке сделали КТ, и отправили отсыпаться за бессонную ночь: она была крайне возмущена ограничению грудного вскармливания.

Такими красивыми, спящими и в момент грудного вскармливания, нас и застал онколог.

Молодой мужчина в очень веселой рубашке врача, с ярким принтом машинок (у него вообще отличная коллекция позитивных рубашек) нас разбудил, сказал, что у нас опухоль, нефробластома, и нас переводят к нему, в онкологию.

Собирайте, говорит, вещи потихоньку.

Мне оставалось только невнятно угукнуть и, ну да, собирать.

P.S. к слову, с туалетной бумагой всё там хорошо. Она есть.

Как у меня нашли рак и чем помог Пикабу

Привет пикабушники! Хочу поделиться своей историей про рак, операцию и как живется сейчас (спойлер: хреново))). А еще хочу сказать спасибо ресурсу, потому что в том, что мне меня относительно вовремя положили в больницу есть заслуга Пикабу. Сейчас все расскажу подробно.

А началось всё летом 2018 когда я пошла в косметологический центр удалять подозрительно разросшуюся родинку на ноге. Врачи поглядели на меня и мою родинку и от греха подальше отправили удалять ее в онкологический центр в Песочном (СПб). Сама операция по удалению прошла гладко, но через какое-то время мне позвонили и сказали что по анализам удаленного материала все не очень ок, удаление родинки это только начало.

Дальше июль-август был адским колесом, куча анализов, консилиум в Песочным, диагноз Меланома кожи левого бедра, последующая операция по удалению лимфоузлов в ноге. Хотя, надо сказать, что происходило все достаточно быстро, меня без проблем положили в больницу, в тот же день 8 августа прооперировали и оставили в палате восстанавливаться. Врачи намекали, что после наркоза я говорила что-то непотребное, но это вроде со многими бывает :))

В конце августа выписали и сказали, что рана может гноиться из-за лимфы, и что нужно быть к этому готовы и мониторить. Ну, само собой они и загноились. Причем сразу я не поняла в чем дело, нога в районе где вырезали опухоль стала болеть все сильнее, поднялась температура. В итоге я пошла в местную поликлинику и хирург, крякнув, отправил меня по скорой в больницу святого Георгия. Меня похвалили, что я сразу обратилась, а не стала ждать, когда уже надо будет ампутировать ногу. Уже через пару часов меня разрезали и прочистили затек лимфы, операция была не очень сложная, но ногу оставили заживать открытым способом. Она заживала еще очень долго после выписки. Есть фотки ноги в то время (жесть)!

Все произошедшее от постановки диагноза до выписки домой с диагнозом Меланома левого бедра 3 стадии заняло время с июля по сентябрь, могу только поблагодарить врачей, они были внимательны, ничего плохого не могу сказать ни про врачей ни про лечение. Я знаю что еще ничего не закончилось, но спасибо всем кто мне помогал и участвовал.

Ну и спасибо пикабу. Занятный, хотя может и тупой случай, про который я иногда думаю. Тогда летом родинку я пошла удалять только после того как мне ее сильно ободрала кошка. А кошку я нашла здесь же на пикабу год назад. Вот думаю, когда бы я решилась удалять ту родинку, если бы не моя тупая кошатина? Через месяц? Год? А была бы я еще жива? Я в судьбу не верю, но кошке спасибо.

Отвечу на вопросы, если что интересно. Если кто-то сталкивался с таким же, очень бы хотела пообщаться, я поняла что мне сейчас важно поговорить с кем-то у кого такие же проблемы или кто знает хороших врачей, которые бы могли меня посмотреть и высказать свое мнение. Я врачей по меланоме не могу найти которые бы поговорили со мной подольше и лично, ну или плохо искала(

Выводы пока делать рано, наверное, из всей этой истории. Я сейчас жива и это главное, рак никуда не делся, но близкие люди, меня поддерживают это самое главное.

На фото я в больнице в Песочном. Операцию уже сделали, бачок для приема лимфы уже изящно приделан к ноге :)

О чем думает и что чувствует 38-летняя женщина, умирающая от рака

Ирине 38 лет, у нее терминальная стадия рака легких. Врачи не верили и сомневались: такая молодая, не может быть рак! Но рак смог, и Ирина понемногу умирает.

Вова — кудрявый блондин с голубыми глазами. У мамы на руках он спокоен, без маминых рук рыдает на весь дом. Еще у Ирины есть сын-подросток Егор. 14-летний красивый парень. Еще есть мама, сестра и муж, которые очень переживают. Так сильно, что Ирине приходится их успокаивать. Ну и, наконец, у Ирины есть трехлапая собака Герда, Ирина спасла Герду маленькой, теперь Герда хочет спасать ее. Поэтому собака пытается сожрать любого чужого, кто подходит близко к ее хозяйке.

Сидя на тумбочке в кухне, положив ноги на подоконник, Ирина рассказывала о себе, глядя в окно. Долго гулять она не может, окно на девятом этаже — обзорная площадка и связь с внешним миром.

Мой рак никак не проявлял себя. Легкие не болят, поэтому рак легких коварен в своей незаметности. На ранней стадии его поймать сложно, вот и мы не смогли. Год назад я делала рентген, все было хорошо. Так что обследования эти, которые раз в год положены, не спасают.

Если честно, мне страшно. Как это будет? Не хочется мучиться, задыхаться. Хочется чего-нибудь помягче. Ну, скажем, уснуть и не проснуться.

Хочется увидеть, как вырастут сыновья. Страшно за старшего. Младший-то меня помнить не будет, а старшему я нужна, мы очень близки. Как он переживет? Младшего зовут в честь моего отца. А старшего я назвала Егором — в честь Егора Дружинина, а муж — в честь Егора Летова, и мы поэтому не спорили.

Я не сразу такая бодрая была. В самом начале в больнице у меня случилось обострение. Я стала задыхаться. Не то что дышать, мне моргать было больно. Было так плохо, что бодриться я не могла никак. Я была полутруп на каталочке. Лапки сложила сразу, эвтаназию мне дайте, умереть мне дайте! Без мамы, без друзей я бы не выжила. А потом вот мне назначили таргетную терапию. И я пришла в себя, поднялась с постели. Но это лечение не вечное, мы просто время выцарапали. В нормальном состоянии я с декабря, и никто знает, когда станет хуже. Может, уже завтра. Но планы я все равно строю, как жить без планов? Хочу на море поехать летом.

Сама я не находила человека, вот так чтобы идти и найти. А по звонкам находила. Больницы обзваниваешь, есть подходящий человек. Отправляешь кого-нибудь проверить — и да, это он.

Когда я заболела, муж уволился, чтобы за мной ухаживать. Сейчас недавно вышел на работу, сменный график, чтобы дома чаще бывать. Я без работы, ищу что-то удаленное, пока не нашла. Нам очень трудно финансово, денег вечно нет. И хоспис очень помогает тем, что привозит препараты. Вообще не знаю, как бы без них мы жили.

О Самарском хосписе я узнала, когда мне понадобился кислородный концентратор. Мы узнали, что можно бесплатно взять его в хосписе. Я тогда почти умирала, и когда ко мне впервые приехала бригада, я просто обалдела от их отношения ко мне. Только что не целовали — такая забота, внимание! Такая разница с докторами из онкоцентра!

Все препараты, которые я сейчас принимаю, мне назначили в хосписе и привозят домой. Для желудка, для сердца, для печени. Лекарства от рака убивают организм. Сколько онкологических больных умерло от цирроза печени! Странно, что мне это все в больнице не выписали. Понятно, я умираю, но это же не повод ко мне относиться так, будто я уже умерла!

Пусть все смеются

Я металась, металась, все думала, стоит ли писать список того, что хочу успеть? Вот хочу пройти курсы по производству домашней косметики. Смешиваю дома масла, кремы на любительском уровне, а хочу научиться профессионально. Фотошколу я так и не окончила, тоже надо. Съездить хочу много куда… Но потом подумала и поняла, что ну их, эти глобальные цели, мне просто дома хорошо. Когда я вставать с кровати не могла и первый раз спустя два месяца на кухню вышла с дыхательными трубками и приготовила ужин, это такой был кайф! Сама!

Я люблю возиться дома с детьми. Они такие, мальчишки, интересные, мне с ними прикольно. Напрягает меня только невозможность активно перемещаться. Я раньше много ходила, гуляла, а сейчас устаю.

Самарский хоспис, который так поддерживает Ирину и многих других пациентов, существует на наши с вами пожертвования. Деньги нужны на материальную помощь сотрудникам выездной службы и стационара, медикаменты, средства ухода. Вы жертвуете деньги хоспису, хоспис покупает все, что нужно, едет к пациенту и облегчает его последние дни жизни — так это работает сейчас. И хотелось бы, чтобы работало всегда, без перебоев. Потому что люди умирают всегда, мы все когда-нибудь умрем, и хорошо, если нам не понадобится хоспис. А если понадобится, будет здорово, если нас, как Ирину, подхватят такие врачи, как в Самарском хосписе. И у нас будет время и силы, чтобы обнимать детей и мечтать о море.

Бегун от диагноза

Обнаружив однажды непонятные симптомы (кровянистые выделения из груди), я полезла в интернет читать, что это может быть. Да, там писали, что такое возможно при онкологии. Мне стало очень страшно, и я даже заплакала. Но, поплакав, не побежала скорее к врачу. Потому что рак это не про меня! Ведь я здорова, у меня трое маленьких детей, я рожала, всех кормила, не пила гормональных препаратов.

Мне всего 31 год. Что за ерунда. Вот у нерожавших и некормивших это бывает часто, а у меня-то с какой стати?

А у меня в то время даже не было страхового полиса. Районным поликлиникам я никогда не доверяла, если что-то было нужно, обращалась в платную. Так и в этот раз. Потянув какое-то время, отправилась в Клинику женского здоровья на Гончарной улице на платный прием.

Тут серые стены, полные коридоры мрачных женщин, все напряженно всматриваются в телевизор, отвлекающий сидящих в очереди каким-то развеселым ток-шоу. Но ты уже как будто отрезан железным занавесом от остального мира, над тобой навис диагноз. Там, за этим занавесом, идет обычная жизнь, люди смеются и планируют, куда они поедут отдыхать летом, а ты существуешь в своем параллельном мире, ходишь по консультациям, обследованиям, сдаешь анализы, не видишь ярких красок, почти ничего не чувствуешь.

Затягивать я не буду, но летом-то отдохнуть надо. И потом, летом все хуже заживает. Вот отдохну и осенью буду оперироваться.

Наступила осень. 33-я больница — это очень страшно, мне рассказывали. Нет, пожалуй, я туда не пойду. Надо искать другие варианты.

А если это и, правда, рак? Это, значит, придется отрезать грудь? О, к этому я совсем никак не готова…

Слышала, что есть такие операции, с имплантами, когда отрезают и сразу вставляют имплант. Вот бы найти что-то такое… На всякий случай. Меня тогда больше волновал вопрос, будут ли мне делать мастэктомию (попросту – отрежут ли грудь), если это все-таки рак. И почему-то гораздо меньше я думала о том, что при онкологии очень важно не тянуть время.

Мой врач пластический хирург и онколог, у нее огромный опыт. Она объясняет, что сначала сделают секторальную резекцию, вырежут кусочек, и отпустят, а потом, когда будет готов результат анализов, скажут, нужна ли более обширная операция.

После постановки диагноза тянуть уже было невозможно. Вместе с врачом мы выбрали вид операции – одномоментная мастэктомия и реконструкция собственными тканями и имплантом. Проще говоря, в течение одной операции отрезают грудь и формируют новую с помощью импланта и части широкой мышцы, вырезанной со спины.

Много раз потом я читала обсуждения на онкофорумах – что лучше, одномоментная или отсроченная реконструкция? Большинство ответов – лучше отсроченная. Многих после мастэктомии ждет химиотерапия и лучевая, имплант может плохо прижиться, возможны осложнения. Поэтому лучше не спешить за красотой. Главное, пройти все лечение спокойно, а потом на трезвую голову решать, а нужен ли тебе этот имплант?

На тех же онкофорумах я читала, что некоторые врачи, которым приходилось оперировать своих жен или родственниц, не ставили им импланты.

Рассказывала она это в отделении, когда лежала после операции, вся в бинтах и с сильными болями, имплант плохо приживался. Кажется, она жалела, что не послушала своего доктора.

После операции меня выписали дня через три. Я была так бодра, что, несмотря на торчащие под одеждой дренажи, ни в чем себе не отказывала: ездила с ребенком на елку, водила хороводы, в общем, веселилась как могла.

Ни химиотерапии, ни лучевой мне с моим видом и размером опухоли не было показано. Долго не могли решить вопрос о гормонотерапии. В конце концов, и ее отменили – решили, что побочные действия от гормонотерапии в моем случае опаснее, чем возможность рецидива.

В общем, раны зажили, имплант прижился, я совершенно здоровый человек и стараюсь подальше держаться от этих страшных заведений с очередями и серыми стенами. Настолько подальше, что я решила не оформлять инвалидность. Зачем она мне, эта группа? Хотя несколько лишних тысяч рублей, льготы на проезд и оплату коммуналки еще никому не помешали. Но я почему-то решила, что мне с моим прекрасным здоровьем (ну подумаешь, что-то там нежизненно важное отрезали) ничего не положено. А участковый онколог и не стал меня уверять в необходимости получения группы.

Он прошел шесть курсов тяжелой химии и обширную операцию. А выздоровел почти так же быстро, как и заболел.

Его опухоль так хорошо отозвалась на химиотерапию, что после первой же капельницы прошли боли, и после, с каждым курсом, ему становилось все лучше. Думаю, что его спасло чудо.

На шестой год после операции я пропустила положенное обследование. Однажды вечером, положив руку на прооперированную грудь (там, где стоит имплант) я нащупала достаточно объемную опухоль.

Все, занавес опустился снова. Диагноза еще нет, но я уже отрезана от всех, так же, как в первый раз.

Бегом бегу на узи, где знакомая узистка смотрит грустными глазами:

— Нехорошие симптомы. В опухоли активный кровоток. Идите скорее к врачу.

— Да разве может быть рецидив в прооперированной груди? Мне про это не рассказывали.

— Бывает. Даже при обычной мастэктомии, в шве может вырасти…

Второй раз я уже не ищу платных клиник, а так же бегом бегу в самую лучшую онкологическую больницу, где спасли моего мужа. Тут самые лучшие врачи, я знаю. К счастью, я отношусь к этой чудесной больнице по прописке, и лечение будет бесплатным. Опять пару недель беготни по обследованиям.

Меня ставят в очередь на операцию. Куплены билеты на самолет на майские праздники, но врач советует отложить поездку. Вот и вторая моя больница. Хотя она самая лучшая, но ехать туда страшно и грустно. Мне жалко себя, но никто из родных меня проводить не может. Муж занят с детьми, а родственникам мы говорить ничего не стали. Так спокойнее.

По дороге туда мне звонит моя старая подруга. Мы давно не общались, но сейчас она предлагает проводить меня. Потом она почти каждый раз будет ездить со мной на химию.

Это огромная поддержка – когда с тобой рядом человек из обычного мира. Близкие родственники – они тоже с тобой за занавесом, тоже отрезаны, они не могут утешить, а переживают, может быть, сильнее тебя.

Вторая моя операция гораздо легче, чем первая. Мне вырезают местный метастаз, просто маленький кусочек ткани. При выписке консультирует химиотерапевт. Он так же, как и в первый раз пишет, что химиотерапия не показана и назначает прием гормонов на несколько лет. Те самые гормоны, которые я не принимала из-за побочек.

Наученная опытом, теперь стараюсь все перепроверять и переспрашивать, и записываюсь на прием к заведующему отделением химиотерапией.

Как ни странно, он назначает не только гормоны, но и химию. Хотя я много слышала, что моя опухоль нечувствительна к химиотерапии. Но я доверяю врачу, и начинается новая страница моей жизни.

Раз в три недели я встаю в пять утра и еду в больницу. Там толпы, очереди таких же страждущих.

Потом я еду домой на автобусе, метро и электричке. Чтобы волосы не выпали во время химии, мне надевают во время капельниц охлаждающую шапку. Эта услуга платная и нет гарантии, что волосы все же останутся. Но я решаюсь. Видя, что происходит с головой после второй химии, покупаю парик.

Появляющуюся лысину закрашиваю карандашом для бровей. К последней химии волос остается совсем мало. Но парик мне все же, к моей огромной радости, не пригождается.

Надо сказать, что все эти замечательные вещи – парик и охлаждающие шапки, как и платные анализы (чтобы побыстрее) стали возможны благодаря помощи моих друзей.

Многие, кто был в курсе, не спрашивали, чем помочь, а просто просили сразу номер карты, не требуя отчетов. Это очень поддерживало.

После химии и лучевой терапии мне предстоял еще один важный шаг – получение инвалидности. Надо иметь в виду, что система получения благ – инвалидности, направлений на бесплатные КТ и МРТ, протезов и проч. – у нас работает только по запросу. Даже после рецидива участковый онколог на приеме смотрел на меня сонными глазами и не предлагал оформить инвалидность.

Наученная предыдущим опытом, я сама поинтересовалась, а не положена ли мне группа, может быть, хотя бы третья?

Засыпающий врач выдал мне молча карту, с которой надо было пройти нескольких специалистов, и через пару месяцев я получила вторую группу. Это ощутимая пенсия и куча льгот.

Вот теперь, после всех этапов лечения и получения инвалидности, я наконец-то не считаю себя здоровой. Иногда впадаю в другую крайность, и как Карлсон, считаю себя самым больным человеком в мире. Главное, не застревать в этом состоянии надолго.

Но я не уверена, что такие вопросы-ответы — это хорошо. Я тоже в первый раз решила, что знаю, за что мне послана болезнь. И много лет жила с невысказанным вопросом к Богу, ну почему Он так строго меня наказал за то, что другим сходит с рук. Единственный мой ответ был: потому что я слишком грешная.

Что-то изменилось в голове, когда я узнала про болезнь своей знакомой. Ее я никак не могла обвинить в сугубой грешности, наоборот, она была для меня почти святым человеком. И наступил момент, когда я поняла, что не стоит отвечать на свои вопросы за Бога.

Когда я считаю Его мздовоздаятелем, я не могу обращаться к Нему как к любящему отцу. Да, в моей жизни есть такое испытание, но я не знаю, почему оно дано именно мне и не буду гадать.

Самый главный опыт, который дала мне болезнь, очень банален. Как хорошо жить здесь, по эту сторону занавеса, в мире, где нет капельниц и анализов.

Иногда я унываю и скулю по мелочам, но наткнувшись в ящике на карандаш, которым замазывала лысину, или на коробку с париком, я вижу, как все прекрасно в этом безбольничном мире, даже когда за окном ноябрьский мрак или мартовская вьюга.