Внутренняя картина болезни при онкологии

Зотов П.Б. (Тюмень)

Зотов Павел Борисович

Ключевые слова: внутренняя картина болезни, суицидальное поведение, онкология.

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

Проблеме изучения ВКБ посвящено значительное количество работ [3; 6; 11 и др.], в которых выделяются различные типы реакций на заболевание, делаются попытки сопоставления жалоб с объективной картиной болезни, с показателями психологических тестов и другие факторы. Большинство этих авторов отмечают, что в редких случаях субъективная картина заболевания отражает реальные объективные данные, так как пациент не всегда полностью доверяет медицинским заключениям. Он склонен анализировать ситуацию сквозь призму субъективной тяжести болезни, основываясь на ведомых только ему или его субкультурной группе (семье, микроколлективу) отношениях к заболеванию. На формирование субъективных представлений определенное влияние так же могут оказывать пол, возраст, особенности личности больного, уровень его образования, социальное положение и другие факторы. Одно из важнейших мест занимает характер патологии и степень ее витальной угрозы [8], что позволяет некоторым авторам говорить о нозологических особенностях ВКБ при отдельных заболеваниях [9].

Исследования ВКБ больных злокачественными новообразованиями немногочисленны и часто носят фрагментарный характер [1; 2; 4; 10]. Тем не менее, анализ имеющихся данных литературы свидетельствует о важности разработки этого направления, так как понимание ВКБ помогает врачу найти нужную тактику в работе с больным и выборе определенных форм лечения [5], тем более при коррекции суицидального поведения.

Построение ВКБ у онкологических больных, вероятно, так же имеет свои нозологические особенности, что, по нашему мнению, может быть обусловлено целым рядом факторов.

Во-первых, диагноз злокачественного новообразования сам по себе оказывает выраженное психотравмирующее действие, так как, у большинства людей ассоциируется не просто со смертью в ближайшем будущем, а с тяжелой, мучительной смертью, выраженными страданиями и болями [2], то есть сразу формирует негативный, фатальный эскиз будущего.

В-третьих, влияет традиционно сложившая ограниченность объема информации у больного о распространенности заболевания и ближайших перспективах (отдаленный прогноз, как правило, и ассоциируется со смертью). Это может способствовать искажению представлений больного о симптомах и распространенности заболевания, эффективности лечения и др.

В-четвертых, это наличие физической астении, составными элементами которой на различных этапах заболевания могут выступать эндогенная (раковая) интоксикация, последствия специальных методов лечения (оперативное вмешательство, лучевое лечение, химиотерапия), астения, обусловленная сопутствующей соматической патологией и др. Наличие физической астении является базисом для соматогенно обусловленных, преимущественно астено-депрессивных расстройств [9].

С учетом этих факторов, а так же данных литературы и собственного опыта работы в онкологической клинике мы сделали попытку выделения нескольких типов ВКБ. Клиническое их выделение позволило нам определять приоритетные направления и методы индивидуальной психотерапевтической работы по коррекции психических нарушений и суицидального поведения.

При изучении типа ВКБ у больного мы старались получить ответы на следующие вопросы:

1. Осознает ли пациент наличие у себя онкологического заболевания?

2. С чем связывает причину заболевания сам больной?

3. Кто ответственен за возникновение болезни?

4. Какое лечение по представлению больного является наиболее важным (1-я линия) и какие методы могут быть использованы дополнительно (2-я линия).

5. Какова ответственность врача и пациента за проведение лечения и его эффективность?

Получение ответов на эти вопросы позволяет получить достаточно полную картину представлений пациента о своем заболевании, и одновременно даст возможность оценить характер психологических защит.

На основе собственного многолетнего клинического опыта и данных литературы мы выделили следующие типы внутренней картины болезни:

5. Недифференцированный (мозаичный).

О конкретном типе ВКБ мы считали возможным говорить в том случае, когда у больного присутствовала характерная комплексная картина представлений, описанная ниже. Некоторую пластичность в данных психологических структурах позволило получить выделение адаптивных и неадаптивных вариантов. Кратко охарактеризуем каждый из предложенных типов ВКБ и их вариантов.

Божественная ВКБ чаще регистрируется у больных, имеющих в жизненном опыте религиозные представления. Данный тип может формироваться и в условиях онкологического заболевания под влиянием окружения. Внешними признаками данного типа ВКБ могут служить крестики, кольца с религиозными текстами у больных, наличие в палате икон, Библии или других религиозных атрибутов. Нередко пациенты отрицают у себя наличие религиозных представлений, а рассматривают их частью культуры. Несмотря на такие объяснения, при наличии характерных особенностей, указанных ниже, мы считаем целесообразным относить эти ВБК к божественному типу.

Возникновение опухоли при данном типе ВКБ пациенты связывают с божественным началом, при этом болезнь могла рассматриваться как:

– незаслуженное наказание свыше (неадаптивный вариант);

– наказание за какие-либо грехи или проступки самого больного (неадаптивный вариант);

– наказание за грехи предков (неадаптивный вариант);

– испытание (адаптивный вариант);

– научение, назидание другим (адаптивный вариант).

При данном типе ВКБ ответственность за заболевание больной делит между двумя крайними полюсами: Бог–больной. Так, в случае незаслуженного наказания, вся ответственность лежит на Боге (— За что Бог меня наказывает?), в другом — на пациенте (например, при идеях виновности, самоуничижения).

Отношение к противоопухолевому лечению так же неоднозначно. Обязательными (1-я линия) являются методы религиозного действия: молитвы, исповедывания, причащения, чтение Библии и другой религиозной литературы, что в представлениях больных является основным залогом улучшения состояния даже на фоне традиционного лечения. Академические подходы отодвинуты на второй план (2-я линия). Нередко по религиозным причинам пациенты отказываются от специального лечения.

Заболевание при биомеханическом типе ВКБ может объясняться больным:

– следствием травм, повреждений;

Данный тип ВКБ нередко ассоциируется с идеями виновности в структуре депрессивных переживаний. Присутствие идей личной ответственности за болезнь создает базис для психотерапевтической коррекции. Предлагаемые методы специального лечения обычно принимаются больными в полном объеме.

Недифференцированный (мозаичный) тип предполагает различное сочетание отдельных элементов перечисленных выше типов ВКБ. Характерным для него является высокая подвижность, нестойкость и зависимость представлений о заболевании от мнения окружающих. Пациенты обычно не принимают на себя ответственность за болезнь, а используемые ими нетрадиционные методы лечения могут включать самые различные подходы, обычно рекомендованные соседями по палате, знакомыми или прочитанные в литературе.

С учетом представленной выше типологии нами был проведен анализ ВКБ у онкологических больных и оценена связь с их суицидальной активностью. Последний аспект имеет важное клиническое значение, так как известно, что уровень самоубийств среди онкологических больных превышает среднепопуляционные показатели в 2-4 раза.

В исследование было включено 528 больных распространенными формами злокачествен-ных новообразований распространенным раком (IV клиническая группа диспансерного учета), распределенных по наличию / отсутствию суицидальной активности на 2 группы. Основную группу составили 406 больных, у которых при первичном поступлении в стационар присутствовали различные внутренние формы суицидального поведения. Среди обследуемых женщины составляли 54,7%, мужчины — 45,3%. Возраст — от 23 до 82 лет (средний — 56,3±9,6 лет). Группа сравнения (контроль) состояла из 122 человек, так же отнесенных к IV клинической группе диспансерного наблюдения, но не имеющих суицидальных тенденций. Подбор состава группы сравнения проводился целенаправленно, с учетом критериев сопоставимости по полу, возрасту, нозологической принадлежности заболевания и распространенности онкологического процесса. Достоверных различий по этим показателям между основной группой и группой сравнения не было. Основной метод исследования: клинико-психопатологический.

На первом этапе был проведен анализ суицидальной активности больных основной группы (n=406). Результаты исследования показали, что в структуре их суицидального поведения преобладали антивитальные переживания (46,6%), которые характеризовались отсутствием желания жить и / или желательности близкой смерти и не сопровождались рассмотрением конкретного способа самоубийства. Частота этих нарушений была примерно одинакова среди мужчин (45,7%) и женщин (47,3%).

Следующий этап исследования включал анализ распределения типов ВКБ, а затем оценку их возможной связи с суицидальным поведением.

Результаты исследования показали, что среди всех 528 пациентов наиболее часто регистрировался божественный тип (58,7%). Биомеханический тип присутствовал у 18,4%, мистический — у 8,7%, аутологический — у 7,8%, недифференцированный — у 6,4% человек.

Было отмечено (рис. 1), что в обеих группах типологическая структура ВКБ была примерно одинакова. Вполне возможно, что это, может отражать общую тенденцию организации субъективных представлений больных при злокачественных новообразованиях и рассматриваться как нозологические особенности данной патологии.

Такое различие может свидетельствовать о патогенетическом влиянии неадаптивных вариантов внутренней психологической работы больных на их суицидальную активность. В целом, большой процент религиозных представлений можно объяснить высокой степенью витальной угрозы онкологической патологии и актуализацией для личности экзистенциальных проблем.

Нами так же был проведен анализ возможной взаимосвязи частоты отдельных форм суицидального поведения и типа ВКБ. Было установлено, что структура клинических форм суицидального поведения при каждом типе ВКБ отражает общую тенденцию, выявленную в целом по группе: максимальные показатели частоты антивитальных переживаний и минимальное количество суицидальных намерений. Вместе с тем, частота отдельных форм суицидальной активности была различной. Так максимальные значения частоты суицидальных замыслов и намерений наблюдалась при мистическом типе ВКБ (21,2% и 15,2%). Антивитальные переживания, напротив, преобладали у пациентов с божественной внутренней картиной болезни (51,5%), причем эти значения достоверно превышали аналогичный показатель при мистическом (30,3%) и недифференцированном (29,2%) типах ВКБ.

Важное значение религии подтверждали и данные динамики отношения к ней больных после диагностики онкологического процесса. Было установлено, что выявление тяжелого соматического заболевания способствовало практически половине пациентов обеих групп (47,0% и 49,2%) впервые обратиться к Богу, что свидетельствует о большой психологической значимости религии для многих людей в тяжелых жизненных ситуациях.

В рамках подобного исследования было трудно оценить глубину религиозной вовлеченности, но группы сравнения больные чаще отмечали усиление веры (29,5%), что достоверно превышало аналогичный показатель у больных с суицидальным поведением (17,7%). У этих пациентов на фоне прогрессивного ухудшения состояния значительно чаще формировались идеи разочарования, отрицания Бога, резкого негативного отношения к религии (14,3%; P<0,05), что позволило отнести их к факторам риска повышенной суицидальной готовности.

Для биомеханического типа ВКБ структура суицидального поведения была подобной божественной. Так же преобладали антивитальные переживания (46,6%), но ведущими факторами, сдерживающими суицидальную активность, были семья и культуральные факторы. Ухудшение внутрисемейных отношений могло поддерживать суицидальную готовность больных.

Представления человека о заболевании не ограничиваются только медицинскими и религиозными данными, а включает весь комплекс культуральных, социальных и медико-биологических воззрений. Действие этих составляющих имеет большое влияние и на суицидальное поведение факторов антисуицидального барьера. Данные литературы крайне мало освещают этот аспект, хотя психологическая и психотерапевтическая помощь, включающая работу именно с этими факторами, по нашим наблюдениям может обладать значительным терапевтическим потенциалом.

С целью определения возможных направлений психотерапевтической помощи больным, нами проводилось исследование ведущих факторов антисуицидального барьера (рис. 2).

Анализируя представленные данные можно отметить, что доминирующее значение в качестве факторов, сдерживающих суицидальную активность больных, имели семья и близкие (79,7%), религиозные воззрения (71,6%) и культурально сформированные представления о позорности самоубийства (50,6%). При этом в группе сравнения достоверно чаще (p<0,05) регистрировалось сдерживающее значение семьи (95,9%), религии (85,2%) и надежды на улучшение (42,6%). Достоверно низкие показатели положительного влияния ближайшего окружения в основной группе согласовывались с данными о наличии в этих семьях дисгармоничных отношений, явлений изолированности больных.

Между тем, наши наблюдения показали, что положительное изменение отношений к больному, искреннее соучастие близких в его страданиях могут полностью компенсировать явления дистресса, и предупредить формирование суицидального поведения даже в случае наличия целого комплекса предрасполагающих факторов.

Следует так же отметить тесную связь религиозных взглядов и традиционного негативного отношения к самоубийству. Подобная тенденция прослеживалась в обеих группах, при несколько меньших показателях у лиц с суицидальным поведением (48,8%), чем группы сравнения (56,6%).

Подводя итог настоящей работе, можно сделать вывод о том, что изучение внутренней картины болезни у пациентов онкологического профиля клинически оправдано. Предложенная типологическая характеристика ВКБ может быть одним и вариантов подходов для разработки индивидуальной программы психотерапевтической помощи, в том числе, в коррекции суицидальной активности этого тяжелого контингента больных.

1. Гнездилов А.В. Психоэмоциональные нарушения при распространенном опухолевом процессе и методы их коррекции // Симптоматическое лечение при злокачественных новообразованиях. – М., 1986. – С. 37-67.

2. Гнездилов А.В. Путь на Голгофу: очерки работы психотерапевта в онкологической клинике и хосписе. – СПб.: "Клинт", 1995. – 136 с.

3. Добровольский А.В. Клинические особенности ИБС и внутренняя картина болезни // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 2000. – № 1. – С. 23-27.

4. Дунаевский В.В. Особенности внутренней картины болезни и психотерапевтического подхода при онкостоматологических заболеваниях // Тез. Докладов IV Всесоюзного съезда онкологов. – Л., 1986. – С. 259-260.

6. Квасенко А.В., Зубарев Ю.Г. Психология больного. – Л.; М., 1980. – 184 с.

7. Лурия Р.А. Внутренняя картина болезни и иатрогенные заболевания. – М., 1977.

8. Менделевич В.Д. Клиническая и медицинская психология: практическое руководство. – М.: МЕДпресс, 2001. – 592 с.

9. Николаева В.В. Влияние хронической болезни на психику. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. – 168 с.

10. Тхостов А.Ш., Арина Г.А. Теоретические проблемы исследования внутренней картины болезни // Психологическая диагностика отношения к болезни. – Л., 1990. – С. 32-38.

11. Hardi I. Врач, сестра, больной. – Будапешт, 1988. – 338 с.

12. Holland J. (Дж. Холланд), Леско Л., Фрейдин Ю.Л., Шкловский-Корди Н.Е. Опыт введения в современную психоонкологию // Независимый психиатрический журнал. – 1995. – № 4. – С. 9-17.

13. Levy-Bruhl L. Сверхъестественное в первобытном мышлении. – М., 1994. – 608 с.

14. Levi-Strauss C. Первобытное мышление. – М.: Республика, 1994. – 384 с.

Ссылка для цитирования

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Особенности внутренней картины болезни у онкологических больных

Автор статьи: Иванов С.В., ГУ НЦПЗ РАМН

Структура ВКБ имеет тесную связь с особенностями реакции пациента на онкологическую патологию.

В основе индивидуальных различий в реакциях онкологических пациентов на обстоятельства, связанные с заболеванием, лежит взаимодействие двух основных факторов: фактор личности больного (сформировавшейся задолго до установления онкологичексого диагноза) и фактор болезни (темп прогрессирования, тяжесть симптомов и осложнений, терапия, прогноз).

Для того, чтобы правильно оценить психическое состояние больного необходимо оценить оба эти фактора – в таком случае поведение и суждения пациента приобретают клинический смысл и позволяют определить наиболее оптимальные подходы к облегчению эмоциональных и поведенческих нарушений.

Рассматривая первый фактор – особенности личности – наиболее целесообразно использовать типологию, основанную на выделении двух психологических вариантов реакции на соматическое страдание – гипернозогнозия (преувеличение тяжести и опасности болезни) и гипонозогнозия (напротив, недооценка этих аспектов болезни). Сами по себе эти термины не являются психиатрическими диагнозами – они лишь отражают общую тенденцию в способе реагирования пациента на соматичексое заболевание. Люди, склонные к гипернозогнозии, как правило, с чрезмерной тревогой воспринимают диагноз и все события (включая симптомы, результаты анализов и пр.), связанные с болезнью. В крайних своих выражениях это приводит к формированию устойчивых страхов смерти, неблагоприятного исхода, опасений тяжелых побочных эффектов лечения и пр., что во многом может осложнить оказание помощи этим пациентам. С другой стороны, лица, склонные к гипонозогнозии, наоборот, недооценивают серьезность состояния. Крайние (патологические) выражения гипонозогнозической реакции могут приводить к ухудшению прогноза лечения из-за игнорирования врачебных рекомендаций, нерегулярности приема лечения и визитов для плановых обследований.

Второй фактор – тяжесть течения заболевания, осложнений и побочных эффектов лечения, также определяет клиническую картину реакции пациента на опухолевый процесс. Чем тяжелее симптомы и связанная с ними социальная адаптация, тем более выражены тревожные и депрессивные проявления. И наоборот, более благоприятное течение болезни способствует формированию гипонозогнозического отношения к заболеванию.

В целом гипонозогнозический вариант ВКБ и соответственно – реакции на болезнь – считается более благоприятным в аспекте клинической адаптации и даже рассматривается как один из факторов более высокого уровня выживаемости. Исключение составляют упомянутые выше крайние (патологические) варианты гипонозогнозических реакций с несоблюдением врачебных рекомендаций.

В связи с этим выделяются следующие этапы онкологического заболевания, каждый из которых связан с определенными реакциями пациентов:

1) Первый, домедицинский период заболевания, когда больные, почувствовав первые признаки нездоровья, еще не обращаются к врачу-онкологу, считают симптомы заболевания случайными. Этот период чаще всего длится несколько месяцев. К врачу-онкологу больного вынуждает обратиться появление нового пугающего симптома.

Наиболее характерным для диагностического этапа является гипернозогнозическая реакция – тревожно-депрессивный синдром (более 50% больных). Типичным является общее беспокойство, выраженная тревога, иногда достигающая степени страха, ощущение полнейшей безнадежности, бесперспективности существования, мысли о неизбежной скорой и мучительной смерти.

Пациенты с гипонозогнозическим типом реакции неохотно и нерегулярно посещает поликлинику. Представители этой группы часто не доводят до конца первое обследование, негативно относятся к предложению стационарного обследования и лечения. Эта реакция может выражаться в патологическом спокойствии, пассивности, фантазировании вплоть до замены действительности представлениями о соматическом благополучии.

Другой вариант ипохондрической реакции характеризуется преобладанием астенических расстройств. Признаки депрессивного настроения (подавленность, мысли о безнадежности своего состояния, обреченности) сочетаются с повышенной истощаемостью — непереносимость физических и психических нагрузок, лабильность настроения с повышенной слезливостью. Типичны жалобы на стойкие головные боли, ощущение разбитости, усталости, упорную бессонницу или, наоборот, сонливость.

В некоторых случаях клиническая картина дополняется выраженными признаками дисфорического аффекта с тоскливо-злобным настроением. Больные становятся мрачными, раздражительными, иногда без малейшего повода наблюдаются острые вспышки ярости, гнева, злобы, которые могут сопровождаться агрессией, направленной на ближайшее окружение (семья, сотрудники по работе, а также медицинский персонал).

4) Четвертый период заболевания – послеоперационный. Этот этап характеризуется отчетливым снижением эмоциональных нарушений. Для большинства больных операция является временным психологическим облегчением состояния, своего рода рубежом, за которым, возможно, их ждет вполне благоприятная жизненная ситуация.

На первом месте по частоте возникновения в послеоперационном периоде находится астеноипохондрический синдром, связанный, в первую очередь, с соматогенными факторами – истощение после хирургического вмешательства. При этом отмечается некоторое снижение внимания, памяти, а также тревожные проявления – преувеличенные опасения за исход послеоперационного периода, страх перед осложнениями, неуверенностью по поводу того, наладятся ли нарушенные операционным вмешательством функции организма.

На этапах, связанных с операцией (постоперационном и выписки из стационара) отмечается прямая зависимость между степенью инвазийности вмешательства, определяемой местом поражения, и выраженностью эмоциональных расстройств. Так у больных с экстирпацией прямой кишки имеются более тяжёлые эмоциональные расстройства, чем у больных с резекцией желудка. Стомированные больные оказываются психологически неподготовленными как самому факту операции и её хирургическим последствиям, так и к жизнедеятельности со стомой.

Для стомированных пациентов характерна неадекватность самооценки, социальная дезадаптация, высокий уровень аутоагрессии, эмоциональная нестабильность. Пациенты с противопоказаниями к восстановительной операции используют нерациональные способы психологической защиты, обидчивы, неадекватны в восприятии своего тела, пространства жизнедеятельности, боятся, что люди избегают их из опасности заразиться, испытывают при этом стыд, сокращают контакты и общение.

Помимо описанных вариантов реакции на болезнь, мы также наблюдали ряд феноменов, в общем виде приобретающих формы отрицания болезни, от очень грубых расстройств сопровождающихся отрицанием самого факта наличия онкологического заболевания (встречаются крайне редко, преимущественно у больных шизофренией), до случаев отрицания высокой значимости заболевания, отрицания тревожных опасений относительно своего здоровья.

У больных с преобладающим шизоидным радикалом в структуре личности реакции отрицания болезни проявляются в форме казалось бы истинной незначимости своего соматического состояния. У таких лиц отрицание носит возможно наиболее глубинную и деструктивную природу, и связано, вероятно, с эгодистонностью больных в отношении собственного тела, т.е. отчуждением своего тела. В этом случае больное тело дистанцируется от Я пациента, телесные страдания являются как бы внешними по отношению к его личности. Если при реакциях отрицания у больных с истерическими и сверхценными чертами, некоторый уровень тревоги, как правило, осознается субъектом, предостерегая его от некомплаентного поведения, нарушения предписаний и охранительного режима, и установления рабочего контакта обычно оказывается достаточно для снижения выраженности этой защитной тенденции и, соответственно помощи таким больным, то у шизоидных пациентов эта тенденция оказывается гораздо более устойчивой и разрушительной.

Предупреждающие знаки о начале ракового заболевания могут быть общими, а могут касаться только определенного органа или могут быть связаны с локализацией опухоли.

Большинство начальных симптомов рака не являются специфическими для него. По этой причине, болезнь может быть проигнорирована больным (и даже врачом), ссылаясь на другие возможные доброкачественные расстройства, или же не учитывает данные сигналы.

Как бы не было, при любых (даже не логических) признаках, рекомендуется обратиться к врачу за консультацией.

Только полное клиническое обследование пациента с лабораторными анализами, с радиографией и с эндоскопией может помочь правильнее поставить диагноз.

Общие симптомы онкологических болезней

Общие признаки рака могут быть очень разными от пациента к пациенту и могут сопровождать его долгое время без указания на рак (особенно в случае внутреннего органа).

Усиление или/и умножение сигналов должно подтолкнуть пациента на медицинскую консультацию.

Самыми вероятными первыми общими сигналами возникновения рака могут быть:

• небольшое повышение температуры, которая не подаётся на лекарственную терапию и не является результатом инфекции;
• заметная потеря веса тела;
• потеря аппетита (особенно к мясным продуктам питания);
• необычная усталость, которая со временем только усугубляется.

Важные признаки рака

Самыми важными симптомами онкологических расстройств считаются:

• кровотечение;
• боль;
• инфекция.

Любое кровотечение (незначительное или обильное) всегда должно быть сигналом тревоги для больного.

Оно может быть результатом повреждения кровеносных сосудов из-за опухоли или же результатом разрыва кровеносного сосуда внутри опухоли.

Кровохарканье и кровь из носа могут послужить сигналом таких онкологических расстройств:

• рак пищевода;
• рак носовых пазух;
• рак гортани;
• рак полости рта;
• рак легкого (присутствие крови в мокроте).

Присутствие крови в моче может быть сигналом таких онкологических болезней:

• рак предстательной железы (у мужчин);
• рак мочевого пузыря;
• рак почки.

Кровопотери у женщин вне менструации (месячных) или возникающие во время половых сношений, а также кровотечения, появляющиеся после менопаузы, могут указывать на такие раковые болезни:

• рак влагалища;
• рак матки.

Данный сигнал может быть первым симптомом рака кишечника.

Рвота с кровью может быть сигналом таких онкологических заболеваний:

Конечно же, боль тоже является важным сигналом раковых расстройств.

Как правило, она — постоянная, специфическая в конкретном месте и усиливается, вызывая у больного бессонницу. С течением времени её труднее и труднее устранить обычными болеутоляющими средствами.

Постоянная головная боль может быть единственным релевантным признаком рака головного мозга.

Боль в животе (постоянная или под видом колик) может указать на рак внутреннего органа (например, кишечника).

Повторные инфекции организма, которые очень трудно лечатся, даже используя антибиотикотерапию, могут быть признаком рака.

Обычно, раковые заболевания способствуют появлению бактериальных инфекций.

Это обусловлено тем, что опухоли вызывают такие изменение в организме:

• разрушение тканей;
• изъязвление слизистых оболочек таких частей тела:
  • половых органов;
  • ротовой полости;
  • гортани.
• сужение внутренних органов (например, мочевыделительной системы или бронхов);
• ослабление иммунной системы.

На фоне данных изменений, повышается вероятность бактериальных инфекций.

В некоторых случаях, появление сгустка крови в вене (тромбофлебит) является первым признаком рака.

Тромбофлебиту нижних конечностей способствуют опухоли в области таза или живота.

Данное нарушение может повторяться, поражая различные (иногда необычные) области. Раковые клетки выделяют некоторые вещества, которые ведут к образованию сгустков крови в венах.

Характерные для органов симптомы рака

Предупреждающие сигналы рака для конкретного органа могут помочь быстрее выявить болезнь.

Главными признаками рака в данных областях являются:

• болезненная остановка еды в пищеводе, сопровождающаяся рвотой (в случае поражения пищевода);
• заметное изменение голоса с появлением хрипа (рак горла или ротовой полости);
• дискомфорт или боль во время жевания (боль отдаёт в уши).

Внезапные или постепенные затруднения в дыхании, вначале при физической нагрузке потом также и в состоянии покоя, часто указывают на рак легкого.

Курящим людям, при появлении или усугублении кашля, рекомендуется обращать особое внимание на лечение.

При раке головного мозга или мозговых оболочек пациент жалуется на такие признаки:

• постоянная головная боль;
• изменения поведения;
• проблемы со зрением;
• параличи;
• рвота утром при просыпании.

Увеличение одного или нескольких лимфатических узлов в подмышечной или в паховой области, а также в зоне шеи может быть признаком рака внутреннего органа или рак лимфатических узлов.

Рак предстательной железы или мочевыделительной системы у мужчин может сопровождаться такими симптомами:

• проблемы при мочеиспускании;
• задержка мочи.

Первыми симптомами рака пищеварительной системы являются:

• чувство тяжести в верхней части живота;
• прекращение кишечного транзита (запоры).

О раке прямой кишки могут говорить ректальные тенезмы (очень болезненные ощущения на уровне прямой кишки).

Быстро прогрессирующая желтуха может быть признаком рака печени или желчного тракта.

Видимые симптомы рака

Некоторые признаки онкологических расстройств могут быть замечены невооруженным глазом.

При появлении болезненного (или даже простого) узелка или другого ненормального образования на уровне кожи, мышц, яичек или молочной железы рекомендуется проконсультироваться с врачом по поводу его природы, особенно если он со временем увеличивается.

Выраженное изъявленное воспаление с неровными краями на уровне кожи, которое не заживает и расширяется, является важным сигналом рака кожи.

Если вы заметили изменения на уровне бородавки или родинки (изменение цвета, увеличение размеров или кровотечение), требуется немедленно проконсультироваться с врачом.