У кого есть иммунитет к раку

В международный день борьбы против рака мы решили поднять серьёзные и не очень вопросы о раке, которые приходили в голову многим из нас, но задать их было некому. Чтобы получить ответы мы побеседовали с Андреем Львовичем Пылёвым — к. м. н., заместителем главного врача Европейской онкологической клиники.

Правда ли, что сильным мира сего (президентам, миллиардерам) доступно лекарство от рака?

Правда ли, что раку, как болезни всего около 100 лет?

Нет. Некоторые склонны считать, что появление рака — это следствие образа жизни человека, и заболеваемость постоянно растёт. Однако, раком болеют и животные. Но их образ жизни не менялся много тысяч лет. Существует множество доказательств того, что рак существует как минимум столько же, сколько существует человек. Главные из них — археологические находки. Среди погребённых много тысяч лет назад, есть тела, с явными следами развития опухоли, абсолютно схожие с современными. Когда-то средняя продолжительность жизни была почти вдвое меньше чем сейчас. Может, до рака просто реже доживали? Возможности диагностики тоже были весьма ограниченными. А если оценить заболеваемость количественно, то достаточно вспомнить, что население земли на 1900 год составляло 1.6 миллиардов, а сегодня эта цифра приближается к 8-ми. Естественно, заболевших сегодня больше, чем когда-либо в истории.

Продукты ГМО могут провоцировать рак?

Что если пересадить раковые клетки здоровому человеку? А орган?

Лучше оставить этот вопрос без конкретного ответа, потому что достоверных данных по этому вопросу нет. Точнее, есть, но достаточно противоречивые. Пока будем отталкиваться от того, что пересаженные клетки рака будут мгновенно атакованы лимфоцитами и уничтожены. Потому что это другой генотип, и он будет восприниматься как чужеродный материал. Таким образом, заразиться или заразить раком просто невозможно. Таких способов нет. Это неоспоримо. Немного иначе выглядит вопрос с трансплантированными органами, но именно его мы оставим пока без ответа.

Загар провоцирует рак?

Безусловно, воздействие ультрафиолетовых и других лучей оказывает влияние на кожу. Достаточно обратиться к статистике — в областях максимального солнечного воздействия, в тропическом и субтропическом климате заболеваемость очень высока. Лидером является Австралия. Там различные виды рака кожи регистрируются чаще, чем где бы то ни было. Вот, кстати одна интересная деталь: у водителей рак кожи регистрируется в основном на левой стороне, а у пилотов на верхней половине тела. Связано это с тем, что левая сторона у водителей (в странах с левосторонним стандартом расположения руля) больше подвержена воздействию солнца. У пилотов это та часть, которая защищена от солнечных лучей только стеклом. Естественной атмосферной защиты на такой высоте нет. Такая закономерность. Есть ещё одна особенность: вероятность развития опухоли связана не с тем, сколько солнечных ванн принимает человек на данный момент, а то время, которое он провёл под солнцем в детстве. Защита — это использование солнцезащитных кремов, обязательно широкого спектра действия, которые поглощают UVA и UVB лучи. И, конечно, необходимы регулярные осмотры.

План обследования, необходимый для своевременного выявления заболевания и профилактики, обычно рекомендует онколог. Всевозможных признаков и маркеров множество. Во многих больницах и поликлиниках предлагают специальные анализы крови, но даже если для такого исследования есть необходимое оборудование — это только один из многих анализов, которые нужны для полной картины состояния человека. Конечно, это не мера защиты. Это мера выявления рисков и обнаружения развивающейся опухоли на том этапе, когда вылечить её можно достаточно легко.

Курение и выпивка вызывают рак?

Жизнь возле линий электропередач повышает риск развития рака?

Нет достоверных данных о вреде или безвредности ЛЭП, по отношению к человеку. Есть сообщения о том, что вблизи таких конструкций не живут пчелы. Но это может быть связано с тем, что пчелы от природы чувствительны к электромагнитным полям. Человек же ежедневно подвергается воздействию различных полей и волн — мобильные телефоны, радиоволны, микроволны. Это всё окружает нас постоянно, и утверждать, что причиной развития рака является их воздействие на организм нельзя. Никакие исследования и никакая статистика этого не подтверждают.

Где жить и что есть, чтобы не заболеть?

Что помогает некоторым людям так долго бороться с раком?

Существует ряд опухолей, которые могут не беспокоить больного очень долгое время. Например, некоторые виды рака предстательной железы очень мало агрессивны, медленно развиваются, и по сути, практически нет шанса умереть именно от рака, потому что при должном лечении он развивается медленнее, чем другие осложнения, сопровождающие организм в почтенном возрасте. По сути, если вовремя диагностировать любую опухоль и назначить правильное лечение, можно добиться очень длительной ремиссии, либо очень сильно замедлить её развитие. И, конечно же, индивидуальные особенности организма тоже играют очень важную роль.

Как избавиться от канцерофобии?

Банальный, скучный профессиональный ответ — обратиться к психотерапевту. Другое дело, что хороших профессиональных психотерапевтов не так просто найти. Но несомненно то, что страхи любого рода поддаются терапии. Любую фобию можно победить, устранить, и навсегда избавить человека от таких тревог. Но, опять же, этим должен заниматься профессиональный психотерапевт.

Можно ли было спасти Джобса?

Нельзя сказать однозначно. Это невозможно выяснить. Можно только проанализировать ход лечения Стивена Джобса, который начал борьбу с раком поджелудочной железы, но в какой-то момент неожиданно прервал лечение и отложил свою операцию на 9 месяцев после постановки диагноза. Явились ли эти 9 месяцев роковыми? Мы не знаем, и, наверное, было бы неэтично что-либо утверждать по этому поводу.

Что если совсем не лечить рак?

Рак сам по себе может и не наносить ощутимого вреда организму, или вызывать боль. Но может вызвать сдавление органов, протоков, сосудов, распространять метастазы на те ткани, где объём очень важен, таких как мозг или бронхи. В конце концов, опухоль, увеличивающаяся в объёме будет требовать всё больше питания для клеток, истощая здоровые ткани организма. В любом случае, однажды начавшаяся опухоль требует лечения, на какой бы стадии она не обнаружилась.

Лечение содой, грибами, травой. Какой самый дикий метод лечения вам встречался?

Таких чудо-способов лечения великое множество. Недавно наткнулся на объявления о продаже барсучьего жира, якобы он обладает какими-то противоопухолевыми свойствами. Это, конечно не так. И примеров этому много. Один из таких примеров — пациентка, которая прервала лечение в клинике ради пчелотерапии. На несколько месяцев она просто пропала из виду, и её лечение заключалось в том, что она провела некоторое время в помещении с пчелами, которые её эпизодически жалили, слушала их жужжание, а питалась она в это время только забрусом и мёдом. Конечно, такое лечение не помогло. И особенно в таких историях удивительно то, что зачастую это люди с высшим образованием, высоким общественным положением и вообще, казалось бы, не склонные к мистике.

Как обозначаются разные виды рака и что такое TNM классификация?

Эти три цифровых индекса дают практически полное описание опухоли. Здесь зашифровано распространение первичной опухоли, положение очага, наличие региональных и отдалённых метастазов. Глядя на эту формулу, любой онколог уже имеет представление о конкретном диагнозе, предполагаемой тактике лечения и прогнозе. Конечно, каждый случай должен быть изучен максимально глубоко. Но для удобства принят такой международный способ классификации.

Гендерная предрасположенность существует?

Конечно, мужской и женский организм имеют очень большие различия. Соответственно и подверженность заболеваниям тоже разная. Если говорить о процентном соотношении, то женщины болеют раком немного чаще. Для мужчин самой частой формой рака является рак лёгких. Для женщин — рак груди. Именно эти области нужно контролировать тщательнее других. Что касается других видов рака, то для женщин и мужчин примерно одинакова вероятность развития колоректального рака и рака кожи. Это данные статистики.

Есть ли какие-нибудь данные о раке у животных?

Конечно, животные тоже подвержены онкологическим заболеваниям. Те, у кого есть домашние питомцы наверняка уже знают о такой вероятности. Рак развивается и у собак, и у кошек, и у большинства домашних и диких животных. Некоторые виды животных вообще находятся под угрозой из-за распространённости рака. Например, тасманский дьявол редко доживает до старости. Однако, есть интереснейшие данные о том, что существуют животные, которые не болеют раком совсем. Например, так называемый, голый землекоп – грызун, который никогда не болеет раком, и при размере 8-10 сантиметров живёт до 30 лет. Мыши, при таком же размере, живут не больше двух. Это феномен, который изучается очень тщательно. Возможно, изучение особенностей организма таких животных в конце концов откроет нам секрет победы над раком.

• 18 августа 2017
• 166003
• 32

Текст: София Меньшикова, врач-онколог, автор телеграм-канала Oncology Fellow

Действительно, в развитых странах онкологические заболевания занимают одно из первых мест в числе причин смерти населения, догоняя только сердечно-сосудистые или даже опережая их. При этом рак всё-таки довольно редкая болезнь, разные типы которой диагностируют лишь у нескольких десятков из 100 тысяч человек в год. Загвоздка в том, что опухоль развивается из-за череды генетических мутаций в одной-единственной клетке — эти мутации приводят к её безостановочному делению в обход стоп-сигналов организма.

Иными словами, рак с людьми был давно, и даже наши далёкие предки его не избежали. На единственных известных останках канамского человека (Homo kanamensis) и другого ещё не названного проточеловека обнаружили признаки злокачественной опухоли костной ткани — остеосаркомы. По самым скромным подсчётам, описано около 200 случаев ископаемого рака. Стоит сделать поправку на то, что многие останки сохраняются лишь частично, а прицельные поиски онкозаболеваний в них не ведут даже сейчас.

Трудно подтвердить или опровергнуть этот пункт беспристрастно. Помимо того, что достижения медицины позволили людям доживать до рака, массовое распространение курения и ожирения тоже ситуацию не улучшили. Но нельзя утверждать, что раньше рак встречался крайне редко. Английский палеонтолог Тони Вальдрон изучил регистр смертей за 1901–1905 годы и выяснил, что вероятность обнаружения признаков рака в костных останках мужчин составляет 0–2 %, а у женщин — 4–7 %. При этом в костях можно найти только непосредственно первичные опухоли костей — это менее 0,2 % всех онкозаболеваний, а также метастазы некоторых других видов рака. Опухоли мягких тканей в останках, от которых сохранился только скелет, как правило, обнаружить уже невозможно.

Позже учёные из Мюнхена получили такие же результаты: с помощью специального оборудования они обнаружили пять случаев рака среди 905 скелетов в египетских некрополисах и тринадцать случаев у 2547 останков на средневековом кладбище в Германии. Напрашивается интересный вывод: хотя жизнь в Древнем Египте и средневековой Европе была разной, раком люди болели одинаково.

С точки зрения статистики это правда: согласно недавнему заключению Международного агентства по изучению онкологических заболеваний, за последние двадцать лет их распространённость у детей выросла на 13 %. Но всё не так просто, как кажется, — и, к счастью, рак у детей остаётся экстремально редким заболеванием (около 14 случаев на 100 тысяч детей в год).

Учёные склонны считать, что такое увеличение распространённости — в первую очередь эффект более точной диагностики и высокой информированности. Возможно, в будущем цифры ещё увеличатся: сегодняшние данные покрывают 100 % детей Северной Америки и Европы и только 5 % Африки и Азии. В более бедных странах рак у детей, скорее всего, просто не диагностируют.

Раком болеют все животные: и дикие, и домашние, и особенно лабораторные. Чаще всего опухоли диагностируют у домашних животных — их много и они проходят ветеринарный контроль. Кроме того, именно они часто становятся жертвами близкородственных скрещиваний, повышающих вероятность передачи дефектных генов потомкам. У диких животных онкозаболевания тоже бывают. Популяция тасманийских дьяволов — сумчатых млекопитающих из Австралии — находится на грани вымирания, потому что рак у них эволюционировал и способен распространяться через укусы.

Миф о том, что существуют животные, которые не болеют раком, массово распространялся дважды. Первый раз — когда учёные заметили, что хрящевая ткань не содержит сосудов, и решили, что она содержит какие-то вещества, которые подавляют их рост. Важнейшая черта злокачественных опухолей — формирование новых кровеносных сосудов, поэтому учёные решили изучить соответствующие свойства хрящевой ткани. Правда, опередили их шарлатаны, заполонившие рынок таблетками из акул: скелет акулы состоит исключительно из хрящей.

Второй раз жертвой мифа стало научное сообщество. Внимание привлекли голые землекопы — небольшие грызуны, которые отличаются феноменальной продолжительностью жизни, до тридцати лет. На этой волне российские учёные даже получили престижную награду за раскрытие механизма устойчивости голых землекопов к раку, но спустя пару лет онкологические заболевания нашлись и у этих грызунов.

Чрезвычайно соблазнительная теория, что рак — это инфекционное заболевание, в шестидесятые годы прошлого века стоила Национальному онкологическому институту США сотен миллионов долларов, потраченных почти впустую. На самом деле сейчас известно, что есть вирусы, способные провоцировать развитие некоторых видов рака: вирус папилломы человека вызывает рак шейки матки, ануса, полового члена и глотки, вирус гепатита С — рак печени, а вирус Эпштейна — Барр — лимфому Беркитта.

Люди могут заразиться раком только при прямой передаче опухолевых клеток от донора к реципиенту — например, в процессе пересадки органов. Правда, две трети даже таких случаев заканчиваются тем, что иммунная система нового хозяина убивает подсаженную опухоль.

В своё время бактериолог Брюс Эймс изобрёл тест, позволяющий изучить воздействие химических веществ на генетический аппарат, используя бактерии, то есть определить канцерогенность этих веществ. Разговоры о химических канцерогенах вызвали большой общественный резонанс и повлияли на все отрасли промышленности. Правда, позже Эймс частично реабилитировал искусственные химические соединения: выяснилось, что натуральные вещества могут обладать теми же свойствами. Из 28 натуральных веществ, которые содержит чашечка кофе, 19 — растительные канцерогены. Правда, вызвать развитие опухоли они могут лишь в огромных количествах, и возможно это только у лабораторных животных.

Химические канцерогены оправдывает и история американской Припяти — городка Лав-Канал, построенного на свалке токсических отходов. За тридцать лет ретроспективного исследования у бывших резидентов не обнаружили вспышки онкологических заболеваний. У жителей и ликвидаторов Чернобыля тоже ничего не нашли, исключая более частый рак щитовидной железы у детей и подростков: его развитие было связано с загрязнением пищи радиоактивным йодом в первые месяцы после катастрофы.

На самом деле основные канцерогены давно известны — это ультрафиолетовое излучение, компоненты сигарет и алкогольных напитков. Другие важные факторы риска — ожирение и некоторые инфекции. Хроническое воздействие сигаретного дыма и другие элементы образа жизни гораздо важнее, чем какие-нибудь парабены в косметике, канцерогенность которых была продемонстрирована только в лаборатории.

Единое лекарство от рака найти невозможно хотя бы потому, что рак — это общее название огромной группы заболеваний. Более того, один только рак молочной железы — это сотни разных болезней. Рак индивидуален, как индивидуален организм каждого отдельного человека, как отпечатки пальцев. Сегодняшний тренд в онкологии — так называемая прецизионная медицина, которая позволяет подбирать персональное лекарство или схему лечения для каждого пациента на основании определённых биомаркеров.

В разработку лекарств вкладываются миллиарды долларов, и фармкомпаниям она всё-таки выгодна — с точки зрения как финансов, так и репутации. Для многих злокачественных опухолей уже существует эффективное лечение — но по причинам, описанным выше, оно не подходит всем.

Согласно статистике, в 2018 году 17 миллионов человек во всем мире заболели раком, а 9,6 миллионов умерли от онкозаболеваний. Причем количество заболевших увеличивается с каждым годом, и, по прогнозам ученых, в течение следующих 40 лет число онкобольных будет расти.

Конечно, это печальная статистика, и само собой подразумевается вопрос: болели ли в древности раком или это болезнь современной цивилизации, индустриального общества?

Рак существует миллионы лет - таков ответ исследований, проведенных в последние годы. В частности, ученые из Манчестерского университета, изучив письменные источники древности и сотни древнеегипетских мумий, смогли доказать наличие злокачественной опухоли у мумии египтянина, жившего в эпоху Птолемеев (IV-I век до н.э.).

Следы опухоли ученые нашли у австралопитека (Australopithecus sediba), умершего в возрасте 12-13 лет около двух миллионов лет назад. Но, пожалуй, самый древний на сегодняшний день пример заболевания раком открыли южноафриканские исследователи: у гоминида, умершего 1,7-1,8 млн лет назад, обнаружены следы злокачественной опухоли на кости стопы.

Многие специалисты полагают, что онкозаболевания, от которых страдали в том числе и дети, существовали миллионы лет назад, задолго до появления современных индустриальных обществ.

Но ученые признают, что существуют разные причины развития рака, и для доисторического человека заболеть раком было скорее редкостью, чем нормой. А то, что число онкобольных в последнее время растет, этот факт эксперты связывают с современным образом жизни. Британские исследователи полагают, что в течение последних 300 лет рак является основной причиной смерти в промышленно развитых странах, причем уровень заболеваемости чрезвычайно возрос у детей. По мнению исследователей, загрязнение окружающей среды, неправильное питание и образ жизни - вот основные причины возникновения рака у современного человека.

Но борьба с раком и его фатальными последствиями не безнадежна. По мнению исследователей Гарвардского университета (США), по меньшей мере 75% случаев смерти от рака в западных странах можно предотвратить.

Во-первых, злокачественные новообразования на самых ранних стадиях поможет обнаружить скрининг, а во-вторых, важно исключить опасные для организма факторы, в частности - курение и алкоголь, стрессовые ситуации и нарушения сна, избыточный вес и малоподвижный образ жизни.

8 февраля 2019 11:11

Человеку, оказавшемуся беспомощным в сложной жизненной ситуации, свойственно цепляться за самые эфемерные надежды. Время от времени распространялись слухи о необъяснимых исцелениях — вопреки прогнозам врачей, почти чудесным образом опухоль исчезала. Эти редчайшие случаи как бы намекали, что человек все же не полностью беззащитен перед болезнью. Есть в его распоряжении какая-то сила, неизвестная и неподконтрольная медицине.

Ключевой игрок — лимфоциты. В этих кровяных клетках происходят случайные перестройки особых генов, в результате чего в каждом лимфоците вырабатывается белок-иммуноглобулин, способный узнавать какую-то специфическую загогулину на других белковых молекулах. Когда такая загогулина — например, в составе оболочки зловредного вируса — появляется в поле зрения лимфоцита, он получает сигнал на размножение, производя множество потомков, готовых атаковать этот белок.

Тем не менее иммунной системе можно помочь — подтолкнуть ее к правильному выбору, слегка подрегулировать контрольные механизмы в сторону чуть меньшей толерантности, чуть большей ксенофобии. На этой идее и основаны методы иммунотерапии рака, которые начали развиваться в начале этого столетия.

Несмотря на исключительную важность проблемы рака для человечества и потраченные на эту проблему миллиарды, за победы в этой борьбе присуждено не так уж много Нобелевских премий. За вычетом тех, которыми были отмечены открытия по вирусной природе некоторых онкозаболеваний, их было всего три. Две из них присуждены за последнее десятилетие, и обе — за разные варианты иммунотерапии.

В 2011 году премию решили присудить Ральфу Штайнману, который разработал одну из самых сложных и дорогих методик иммунотерапии — дендритные вакцины. По воле судьбы именно эта терапия продлила его собственную жизнь на пару лет, которых едва хватило на то, чтобы номинироваться на премию (хотя присуждена она была через два дня после его смерти).

Тасуку Хондзё прославился исследованиями белка PD-1. Аббревиатура PD зловеща, и означает она Programmed Death — программируемую смерть. При хорошем варианте развития событий это вовсе не смерть пациента, а напротив, его благополучие. В конце 1990-х Хондзё и его коллеги из Токийского университета получили линию мышей, у которых белка PD-1 не было. Мышки эти были довольно несчастными: ужасно страдали от целого букета аутоиммунных расстройств. Стало быть, смекнули японцы, их белок как-то участвует в системе контроля иммунитета — тормозит иммунный ответ в тех ситуациях, когда он только все портит.

Сперва казалось, что PD-1 — ключ к аутоиммунным заболеваниям, но он оказался фрагментом еще одного пазла. Белок этот делает вот что: передает лимфоциту сигнал о том, что антитела, которые тот производит, никому не нужны, поскольку направлены на собственные клетки тела. А стало быть, такому лимфоциту следует немедленно совершить сеппуку, что он послушно делает.

Раковые клетки умеют казаться своими: они показывают на своих мембранах белковые сигналы, которые побуждают белок PD-1 считать их друзьями. Но если этот белок удастся блокировать, их старания будут тщетны: T-лимфоциты разыщут их и убьют.

Онколог Евгений Витальевич Ледин, к. м. н., руководитель Центра химиотерапии Клинической больницы МЕДСИ в Боткинском проезде, начал работать с чекпойнт-ингибиторами, а именно с пембролизумабом, еще на стадии клинических испытаний препарата. К нему мы и обратились за комментарием, чтобы он исправил наши ошибки и скорректировал (только, пожалуйста, не слишком!) наш чрезмерный оптимизм.

Я не могу отнести иммунотерапию к области чудес: это не более чем очередной шаг. Это появление дополнительных возможностей, которые никакого отношения к чудесам не имеют, лишь одна из опций, занимающая строго определенное место в общей системе лечения онкологических заболеваний.

Ɔ. А вообще бывают чудесные исцеления, когда вопреки прогнозам опухоль вдруг начинает сама собой исчезать?

Ɔ. Как на практике происходит терапия? Есть ли побочные действия?

Сама процедура — это просто получасовая капельница, которая, как правило, хорошо переносится. Сутки пациент может находиться в стационаре. Что касается побочных эффектов, они бывают у любого препарата. Я в своей практике видел такие побочные эффекты при приеме анальгина, что это было пострашнее любой иммунотерапии. Но иммунотерапия хороша еще и тем, что побочные эффекты в ней по сути разделены на черное и белое: либо все хорошо, либо плохо. В химиотерапии много промежуточных серых тонов: кто-то полностью теряет дееспособность, а большая часть пациентов находится в среднем состоянии. В иммунотерапии очень большая доля пациентов вообще никак не ощущает лечение. А у тех, кто переносит терапию плохо, онкологи научились отслеживать эти побочные эффекты и вовремя их останавливать. В целом иммунотерапия значительно комфортнее, чем другие виды противоопухолевой терапии.

То же самое с иммунотерапией: есть подтип опухолей, где работает данный механизм ускользания от иммунного ответа, и там чекпойнт-ингибиторы оказываются эффективны. Чаще это происходит при меланоме или, к примеру, при раке почки. На фоне прочих достижений это кажется чудесным: люди, которые раньше умирали в течение 6–8 месяцев, теперь стали долго жить: четверть пациентов переживают пятилетний рубеж, что в онкологии приравнивается к излечению. Но это не чудо: просто у этой четверти найденный ключик подходит к тому механизму, который лежит в основе их заболевания.

Но, конечно, такое открытие дает новую надежду пациентам и новую мотивацию онкологам. Когда я начинал работать, онкология была другой. Если сравнить ситуацию сейчас и 20 лет назад, то сейчас пациент в значительно более выгодном положении. Новых возможностей колоссальное количество.
Ɔ.

За последние десятилетия наука заметно продвинулась вперед в лечении рака, и хотя мы все еще довольно далеки от полной победы над этим страшным заболеванием – у врачей становится все больше инструментов, чтобы разрушать опухоли или ограничивать их рост. Главное – они дают онкологическим пациентам возможность жить все дольше.

В этой публикации мы постараемся прояснить вопросы: что такое иммунотерапия, как она работает и кому может помочь.

Джуди Перкинс. У неё был рак молочной железы в терминальной стадии, который полностью вылечили с помощью новейшего метода иммунотерапии

Скрытая угроза. Как возникает рак

Раковые клетки – это повстанцы-мутанты, сумевшие перехитрить систему.

В процессе жизни все клетки организма проходят строго определенные стадии развития, выполняют заданные функции, размножаются по строгим правилам, а со временем – стареют и умирают. Это естественный процесс. Запрограммированная смерть старых клеток, в которых накопилось много поломок, называется апоптоз.

Одну из основных ролей в этом процессе играют Т-лимфоциты, или, проще, Т-клетки. Они реагируют на антиген (чужеродное организму вещество), распознают и уничтожают потенциальных врагов: например, микробы или неподходящий донорский материал. В норме Т-лимфоциты убивают и клетки организма, начавшие мутировать и вести себя не по правилам. Поэтому рак возникает не у всех – у большинства иммунитет справляется с беспорядками до того, как они распространятся.

Особых успехов раковые клетки достигают в маскировке: некоторые из них убирают со своей поверхности особые белки-антигены, по которым их могут распознать Т-клетки. Другие выделяют особые молекулы, подавляющие иммунитет, а некоторые даже образуют гибриды с макрофагами (один из видов иммунных клеток) – и приобретают буквально суперспособности!
В этом им помогает, с одной стороны, родство с нормальными клетками организма – некая врожденная маскировка. С другой стороны, генетическая изменчивость раковых клеток дает им повышенную приспособляемость. Чем больше мутаций накопилось в ДНК клетки к моменту ее малигнизации (превращения в злокачественную), тем больше у нее шансов пережить иммунный ответ и выработать успешный план захвата.

Пробуждение силы. История Нобелевских открытий

Нобелевская премия по физиологии и медицине в 2018 году была присуждена американцу Джеймсу Эллисону и японцу Тасуку Хондзё за их независимые открытия в одной и той же области: как именно происходит это переключение из агрессивного в спокойный режим.

В 1987 году Эллисон обнаружил цитотоксический T-лимфоцитарный антиген-4 CTLA-4 (cytotoxic T-lymphocyte-associated antigen-4) – и выяснил, что по структуре этот белок похож на давно известный CD28, и тоже способен связываться с B7 – однако при этом действует совершенно обратным образом: останавливает иммунную реакцию.

Он разработал антитело-ингибитор (выключатель), которое связывалось с CTLA-4 и не давало ему сомкнуться с B7, чтобы отключить иммунные реакции. Свободные молекулы B7 связывались с CD28, Т-клетка активировалась и снова была готова убивать. Когда он в 1995 году провел опыты на больных раком мышах, стало ясно, что от таких Т-лимфоцитов с отключенными тормозами не могут скрыться даже хитрые клетки раковой опухоли. В 2010 уже были проведены успешные исследования на безнадежных больных. У некоторых пациентов исчезла меланома вместе с метастазами – невероятный результат!

Иммунитет наносит ответный удар. От чего помогают ингибиторы контрольных точек

Эллисон и Хондзё сделали не просто серьезный вклад в понимание физиологических процессов, но и запустили волну принципиально новых практических исследований именно в прикладной медицине.

Открытие ингибирования иммунных контрольных точек (ИИКТ) открывает принципиально новую область поиска решений. Существующие до этого способы борьбы с раком: хирургия, лучевая и химиотерапия – были направлены непосредственно на саму опухоль, на уничтожение раковых клеток. Теперь у медиков есть огромное поле для исследования в совершенно ином направлении: изменение взаимодействия раковых клеток с их окружением.

Кстати, именно это принципиальное отличие дало медикам настоящий прорыв. До сих пор на опухоль действовали в зависимости от ее локализации. Для рака молочной железы один препарат, для рака желудка – совсем другой. А ингибитор ИКТ пембролизумаб в 2017 году был впервые в истории онкологии зарегистрирован как препарат для терапии любого рака в любом органе – если только тесты подтвердят, что опухоль имеет особое свойство: микросателлитную нестабильность. То есть ее ДНК особенно склонна к мутациям. Ранее ни разу не получалось сделать лекарство от рака по какому-то общему признаку. Это большое достижение.

Революцией стали результаты применения новых препаратов против самых агрессивных видов рака: метастатическая меланома на IV стадии считалась неизлечимой. А пациенты с таким диагнозом, которые прошли курс препарата ипилимумаб (блокатор CTLA-4) в 2010 году – получили дополнительный год жизни – настолько приостановилось развитие опухоли. У 58% из них опухоль уменьшилась на треть.

При лечении немелкоклеточного рака легкого ниволумабом (ингибитор PD-1) риск смерти пациентов снизился на 40%.

Препарат пембролизумаб (также ингибитор PD-1) показывал снижение роста опухоли на 43% в группе лечившихся от меланомы. 74% пациентов жили без ухудшения в течение года, в течение 18 месяцев их было 71%. Важно, что эффект от назначения препарата перевешивал побочные эффекты на всех стадиях развития болезни.

Сегодня с помощью препаратов ингибиторов CTLA-4 и PD-1 лечат меланому (в том числе неоперабельную), немелкоклеточный рак легкого, плоскоклеточный рак головы и шеи, почечно-клеточный рак, некоторые виды лимфом, рак прямой кишки, мочевого пузыря, и опухоли с микросателлитной нестабильностью.

Особенное внимание привлекают исследования, которые показывают эффективность комбинированной терапии одновременно анти-PD-1 и анти-CTLA-4 препаратами.

Атака клонов. Генетически модифицированный иммунитет

Ингибиторы иммунных контрольных точек заслуженно находятся в центре внимания, но этот механизм пока небезупречен и не может вылечить любой рак. Хорошо, что в иммунотерапии активно развиваются смежные направления исследований. Одно из самых многообещающих – CAR-T терапия.

Буква Т в названии метода – все те же неизменные Т-клетки нашего иммунитета. CAR (Chimeric antigen receptor) – это химерный рецептор антигена. Почему рецептор называют химерным? Потому что он собран из нескольких частей, взятых от разных клеток – с помощью умений генных инженеров.

Впоследствии он начал работать совместно с американским коллегой, Стивеном Розенбергом, у них получилось сделать химерный рецептор более эффективной конструкции, одновременно чувствительный и избирательный.

Исследования в пробирке показали хороший результат. Затем ученые снова лечили мышей, затем кропотливо переносили методику на человека.

Со временем терапию CAR-T привели к современному виду.

В 2018 в Nature Medicine появилась статья американских онкологов, где сообщалось, что уже два года они наблюдают пациентку, полностью здоровую после CAR-T терапии. Ее вылечили от метастатического рака молочной железы с метастазами. Это ее фотография в каяке приведена в начале статьи: после лечения она вернулась на работу и ходит в походы.

Новая надежда. Станет ли иммунотерапия панацеей?

Кроме PD-1, PD-L1/2, CTLA-4, CD28 и B7 на поверхностях Т-клеток и опухолевых клеток есть масса других ко-рецепторов, действие которых пока не изучено так хорошо, как работа контрольных точек, но они также влияют на иммунный ответ. Одно из направлений работы – влияние на эти ко-рецепторы.

Кроме того, терапия ИИКТ дополняется введением вакцин, цитокинов, бета-блокаторов – и такой подход тоже хорошо работает в ряде случаев.

CAR-T терапия все еще является крайне дорогой и пока еще только переходит в стадию коммерческого использования: ведутся разработки в научных группах Эшхара и Розенберга, других исследователей – каждая из групп создают особые виды CAR-Т с направленным действием против определенного вида рака. Но пока это только исследования, проверки и испытания. Пройдет несколько лет, прежде чем это превратится в отработанный массовый способ лечения – но и тогда нельзя будет давать 100% гарантий.

Если стандартно до сих пор иммунотерапевтические препараты включали в третью, в пятую линию (то есть очередь) терапии, то сейчас врачи движутся к тому, чтобы назначать их сразу, вместе с химиотерапией и терапией таргетными моноклональными антителами: такие пациенты часто показывают более хорошую динамику и в итоге живут дольше.

В России уже зарегистрированы все основные иммунопрепараты. Проблема, правда, что для каждого из них Минздрав отдельно оговаривает показания. То есть в оригинальной инструкции к препарату может быть прописано, например, девять разных видов рака, при котором препарат можно назначать, а у нас в стране он зарегистрирован только для шести из них. И так с каждым препаратом. В итоге, пока около 50% опухолей еще не включены в этот список. Соответственно, в рамках лечения по ОМС врач может выписать эти препараты далеко не всем пациентам.

Ну и частая проблема – отсутствие квалификации. Метод, хоть и успел проявить себя, пока для многих врачей в стране еще новый. Препараты все западные, и доходят до нас с опозданием на 2-3 года. А, учитывая, что активно применяется иммунотерапия всего несколько лет, у многих еще нет опыта работы с ними. Кроме того, использование иммунотерапии требует специфических знаний.

Общее и в частных, и в государственных клиниках – это сами пациенты. Они не всегда хорошо понимают, что это за метод, как он работает, отсюда недоверие. Мы надеемся, эта статья помогла разобраться и понять, что иммунотерапия сегодня совершенно заслуженно находится в фокусе пристального внимания онкологов. Судя по результатам, она уже готова встать на один уровень с классическими методами. Страшная болезнь отступит еще на шаг дальше.