Сми о нмиц онкологии

МОСКВА, 1 октября. /ТАСС/. Недавняя смена руководства Научного исследовательского института детской онкологии и гематологии (НИИ ДОиГ) Национального медицинского исследовательского центра (НМИЦ) онкологии им. Н. Н. Блохина могла бы остаться незаметной для широкой общественности, если бы 26 врачей одновременно не объявили о желании написать заявления об увольнении. Основными причинами, по словам онкологов, стали сокращение зарплат и давление со стороны нового начальства.

Смена руководства и сокращения

В июне 2019 года на пост директора НИИ ДОиГ была назначена Светлана Варфоломеева, ранее работавшая в ведущем центре детской онкологии, гематологии и иммунологии - НМИЦ им. Дмитрия Рогачева. В августе, спустя два месяца руководства Варфоломеевой, в СМИ появилась информация том, что в онкоцентре Блохина планируются массовые сокращения, вплоть до освобождения 700 ставок. Однако в центре пояснили, что сокращаться будут только вакантные ставки, а не уже работающие сотрудники.

В начале сентября ситуация начала набирать новые обороты. Теперь речь шла о намерении онкологов из НИИ ДОиГ уволиться по собственному желанию. В обращении врачей, имеющимся в распоряжении телеканала РЕН ТВ, сообщалось, что новый руководитель Варфоломеева "создала в коллективе напряженную обстановку, принуждая сотрудников писать заявления по собственному желанию".

Тогда же в онкоцентре им. Блохина повторили, что ни о каких увольнениях речи не идет, и никто из сотрудников не подвергается психологическому давлению. По словам Варфоломеевой в интервью порталу "Будущее России. Национальные проекты", оператором которого является ТАСС, в НИИ ДОиГ, наоборот, идет набор специалистов - не только детских онкологов, но и кардиологов, неврологов, реабилитологов.

В Минздраве России, в свою очередь, заверили, что разбираются с ситуацией. Как пояснили тогда в пресс-службе министерства порталу "Будущее России. Национальные проекты", для этого создана специальная комиссия с участием выдающихся детских онкологов, "для прояснения ситуации и нормализации обстановки".

Флешмоб родителей

На прошлой неделе родители пациентов онкоцентра организовали флешмоб в защиту врачей под слоганом "Спасите детский институт". Родителей напугала появившаяся в СМИ информация о якобы массовом увольнении врачей. Как сообщило издание "Вести.ру", организаторы флешмоба считают, что основной причиной сложившейся ситуации в НИИ ДОиГ является приход Варфоломеевой и ее активные преобразования в работе института. Врачи перестали проводить контрольные приемы детей, а также больше времени уделяют совещаниям и бюрократическим заботам, "времени и сил на само лечение детей у медиков не остается". Последней же каплей, по словам родителей, стала информация об увольнении замдиректора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии Георгия Менткевича.

Директор центра онкологии им. Блохина, профессор Иван Стилиди в ответ на флешмоб 26 сентября провел встречу с родителями, где заверил присутствующих, что об увольнении Менткевича речь не идет. У руководства есть к нему определенные претензии, однако в качестве наказания можно ограничиться выговором. "Я дождусь результатов комиссии [Минздрава РФ], и он получит выговор. Я не планирую его увольнять, у него масса работы. Он увлекся политическими играми, ему будет сделано строгое замечание", - сказал Стилиди на встрече с родителями, запись которой имеется в распоряжении ТАСС.

Говоря о претензиях по поводу снижения зарплаты врачей, Стилиди признал, что в июле их доходы упали, но заверил, что по итогам года все стабилизируется и размер будет равен указанному в указе президента РФ от 2012 года, который гласит, что врачи должны получать 200% заработной платы от средней по региону.

Врачи ставят ультиматум

В понедельник на видеохостинге Youtube появилось видео, в котором врачи НИИ детской онкологии и гематологии заявили о готовности уволиться, в случае если новый директор Варфоломеева не будет отстранена от должности. Кроме того, специалисты потребовали обеспечить прозрачность начисления зарплаты и аудита новых корпусов клиники, строительство которых "тянется уже 20 лет". В ролике указано, что, если требования коллектива не будут услышаны, уволятся 26 сотрудников центра. При этом одна из участниц видеобращения - детский онколог НИИ Наталья Субботина - также сообщила об увольнении Менткевича.

Советник директора НИИ детской онкологии и гематологии НМИЦ им. Н. Н. Блохина Владимир Поляков сообщил в понедельник журналистам, что ситуация, происходящая в НИИ ДОиГ, является штатной и обычной для смены руководителя. "Ничего такого радикального, криминального, что вызвало такую реакцию. Я бы сел за стол переговоров, нужно приходить к какому-то консенсусу, а не быть обиженными", - сказал он.

В защиту Варфоломеевой также выступил и директор онкоцентра Иван Стилиди. По его словам, новый директор НИИ детской онкологии и гематологии ужесточила дисциплину, проводит обновление работы подразделений, а также указала некоторым сотрудникам на конфликт интересов, возникающий в связи с тем, что они являются учредителями благотворительного фонда.

По его словам, заявивший в числе других об увольнении замдиректора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии Георгий Менткевич "провоцирует людей на увольнение, что, по сути, говорит о том, что дети будут оставлены без врачебной помощи". Однако Стилиди назвал подобные заявления "спекуляцией" и заверил, что доступность медицинской помощи детям с онкозаболеваниями ограничена не будет - уже есть договоренности с детскими онкоцентрами в Москве и Петербурге.

Призыв к Минздраву

Комментируя ситуацию о желании врачей уволиться, в пресс-службе НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина сообщили порталу "Будущее России. Национальные проекты", что сотрудники продолжают работать, ни одного заявления об уходе врачей из центра в отделе кадров нет. Там также добавили, что руководство онкоцентра обратилось к Минздраву России и Национальной медицинской палате с просьбой дать правовую оценку действиям сотрудников центра, требующих смены руководства и угрожающих увольнением.

Отреагировать на ситуацию Минздрав в понедельник также призвал и пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, отвечая на вопрос, не пришло ли время для разрешения ситуации в "ручном режиме". В Кремле рассчитывают, что министерство примет меры для прояснения ситуации с зарплатами и других претензий сотрудников онкцоцентра.

Как сообщил в понедельник журналистам директор онкоцентра им. Блохина Стилиди, комиссия Минздрава работает в центре уже две недели. Заключение по итогам проверки планируется представить 6 октября.

Зоя Андреева разбирает вбросы вокруг конфликта в НМИЦ детской онкологии им.Н.Н.Блохина.

Недели полторы-две назад в СМИ появились первые сообщения о конфликте внутри трудового коллектива НМИЦ. При поверхностном ознакомлении с ситуацией складывалось впечатление, что конфликт представляет собой один из вариантов клановой борьбы.

По сообщением СМИ получалось, что новое руководство института освободило от занимаемой должности профессора Георгия Менткевича, а его сторонники грозят увольнением.

К сожалению, так бывает в коллективах, в том числе и медицинских. За свои 25 лет работы я была свидетельницей подобных конфликтов, возникавших внутри лечебного учреждения, которые в итоге приводили к миграции части коллектива на другое место работы. Это, конечно, не шло на пользу лечебному процессу и являлось следствием карьерных амбиций руководителей разного уровня.

Возможно, нечто подобное произошло и в НМИЦ им. Н.Н.Блохина?

Из сообщений СМИ стало ясно, что к конфликту привлечено внимание федеральных властей, ибо сообщалось о создании комиссии Минздрава. Об этом сообщила журналистам директор департамента медицинской помощи детям и родовспоможения министерства здравоохранения РФ Елена Байбарина:

Все, казалось бы, на этом месте можно было бы выдыхать и надеяться на то, что конфликт будет улажен, имеющиеся нарушения устранят, а с недовольными найдут общий язык.

Сегодня выясняется, что, почувствовав возможность раскрутки скандала, конфликтную ситуацию в НМИЦ оседлал неугомонный борец с режимом Алексей Навальный.

Упс, ребята, при всем уважении к вашему ответственному труду, вы легким движением руки смешали себя с некоей дурно пахнущей субстанцией, воспользовавшись услугами политического афериста.

Но объективности ради послушаем, чем же вы, все-таки, недовольны.

Посмотрев короткий ролик, имеем в сухом остатке жалобы:

— на антисанитарные условия, в которых лечатся онкологические больные, нет даже вентиляции, палаты переполнены, стены проела плесень. (а что ж вы раньше-то молчали, при старом руководстве, что у вас иммуноскопрометированные пациенты находятся в переполненных палатах, где стены проела плесень?)

— на двадцатилетний долгострой (тоже новое руководство руку приложило к этому?)

— на то, что новое руководство вступило на путь "аппаратной борьбы с вами" и "не дает честно выполнять свой долг", "терроризирует", выдавливает и принуждает к увольнению.. " "дестабилизирует всю систему онкологический помощи детям. " (ну, прям, террорист какой-то, а не новый директор. )

— на несправедливое и "непрозрачное" начисление заработной платы (мелькают листочки, где "не лояльные" 13000 получают, а "лояльные" 500000 (узнаю стиль Алёши Провального, на кого рассчитано?) Мне, как сотруднику ГБУЗ, в зарплатном листке которого четко прописано каждый месяц, за что начислена та или иная сумма, хотелось бы понять, откуда у вас "непрозрачность"?

Каждый, кто посмотрит этот ролик до конца, поймет, что первоначальные предположения о клановом конфликте, замешанном на карьерных амбициях, вполне обоснованы.

Но чем же завершают свой праведный крик души обиженые коллеги? Они грозят увольнением в полном составе и требуют провести аудит недостроенных объектов и честно начислять заработную плату. Забегая вперед, скажу, что это непременно будет сделано, ибо в учреждении уже работают с проверкой СК и Прокуратура. Кто же спорит, дело благое, но только ли в этом причина?

На самом же деле красной нитью через все видеообращение проходит недовольство новым руководством, обвинение его в смертных грехах и требование его отстранить под угрозой собственного увольнения. Как только по примеру Любы Соболь голодовку не объявили?)

Это, простите, днище.

Даже, если бы речь шла о системном кризисе в отрасли, и то, это выглядело бы некомильфо, а уж вмешивать несчастных родителей онкобольных детей во внутренний конфликт учреждения выходит за все рамки врачебной этики. О чем, кстати, комментируя, ситуацию и заявил главный детский онколог-гематолог страны Александр Румянцев, его слова цитируют Известия:

У бывших врачей, похоже политическая дислексия, проблемы с овладением политическими навыками играмотностью при общем сохранении способности к обучению

Заканчивая обзор ситуации хочу порекомендовать прочитать достаточно вменяемую, несмотря на алармистские заголовки, статью в Известиях, которую я нашла ходе ознакомления с материалами по вопросу конфликта, информация в которой лишь подтверждает складывающуюся картину.

Тезисно перечислю основные факты, приводимые в ней со слов нового директора:

— Никто никого не увольнял принудительно. Сокращены не занятые ставки.

— Никто не собирается вытеснять старых специалистов новыми, перешедшими из Рогачёвского центра (в статье указано,что сотрудники НМИЦ сильно переживали, извините за жаргон, что последние их "подсидят"). А благодаря новым должностям в штате отделения появился детский невролог и кардиолог. А ранее пациентов за деньги приходилось возить в сторонние учреждения, чтобы выполнить ЭХО-КГ)

— Повышенная нагрузка на персонал в настоящий момент связана не с сокращением штатных единиц, а с введением в учреждении электронной истории болезни (ЭИБ), внедрение которой требует времени на её освоение.

Это не быстрый и не простой процесс особенно для старых сотрудников, привыкших к бумажным носителям. Но, поверьте, внедрение МИС(медицинской информационной системы) в дальнейшем не только радикально облегчает труд врача и медсестры, но и делает ведение документации и статистики крайне простым и удобным, и очень помогает лечебному процессу, ибо в любой момент доступна вся информация о пациенте за все годы наблюдения в стационаре.

— Зарплаты однократно в июле месяце получились существенно более низкими, почему так произошло директор не знает, но будет разбираться.

В общем, рекомендую прочитать статью целиком
Также хочу обратить внимание еще на один момент.

В поисках информации о НМИЦ им. Н.Н.Блохина наткнулась на материал Вестей от 2016 года, который обличает в коррупции прежнее руководство НМИЦ Не хочу никого обвинить в причастности, но невольно возникает вопрос к обиженным коллегам, требующим устранения нового руководства: а прежние начальники с подмоченной репутацией вас полностью устраивали?

Пока писала статью данному видео-обращению, врачей дала предварительную оценку комиссия созданная для расследования конфликта Минздравом РФ:

Предварительно комиссия пришла к следующим выводам:

— из НИИ детской онкологии и гематологии увольнения сотрудников за время работы С.Р. Варфоломеевой не проводились.

— врач Н.Субботина была переведена с 1,5 ставки на 1 ставку за нарушение трудовой дисциплины до прихода в институт детской онкологии и гематологии нового директора.

— требования, которые предъявляет к коллективу директор С.Р.Варфоломеева, являются абсолютно обоснованными, соответствуют современным подходам и повышают качество лечения больных. Эти требования выполняются во всех других онкологических институтах страны.

— выступления четырех врачей НИИ детской онкологии и гематологии являются грубым нарушением врачебной этики и деонтологии. Комиссия продолжает свою работу, результаты будут доведены до общественности через средства массовой информации.

Но я -не Минздрав, я могу открытым текстом и жестче:

Выносить внутренний конфликт в учреждении на федеральный уровень — ДНО, вовлекать в этот скандал родителей пациентов и играть жизнями больных детей ради шантажа руководства — СЕДЬМОЕ ДНО.

Подключать к процессу Ололошу Навального — пробитие и этого дна. Стыдно за таких горе врачей, потому что шантажистам играющим на жизнях больных детей совершенно точно не место в профессии, при всем уважении к их нелегкому труду, медицина это не бизнес и не политические интриги, а призвание. Есть грани, которые переступать нельзя попирая все нормы врачебной этики.

Комментируют соц.сети (Видео):

У-ууу. как все запущено. тут не Минздраву разбираться, а в самый раз Следственному комитету!

Страсти в Национальном медицинском исследовательском центре (НМИЦ) онкологии имени Н. Н. Блохина разгораются с новой силой.

Жалобы в Минздрав, видеообращения к общественности, публичный показ ведомостей с неприлично низкими зарплатами, сообщения о все новых увольнениях, разоблачительные пресс-конференции.

Острые вопросы

Одна из причин конфликта — ситуация с зарплатами в НМИЦ. 30 сентября директор Центра Блохина Иван Стилиди на пресс-конференции в НМИЦ вдруг рассказал всю правду о зарплатаx.

При этом о снижении говорят все сотрудники, кроме Стилиди. Самые пугающие цифры обнародовал 2 октября замдиректора по перспективному развитию НИИ детской онкологии и гематологии Максим Рыков. По его словам, у врачей зарплаты за месяц упали на 70—80 тысяч рублей, за два месяца — на 100 тысяч рублей. У медсестер — в той же пропорции.

Двумя днями раньше Рыков вместе с известным онкологом Георгием Менткевичем, замдиректора по научной и лечебной работе того же НИИ, в небольшом видео показал ведомости, правда без фамилий, где фигурировали зарплаты 13 352 рубля, 7332 рубля и 1785 рублей в месяц.

А сотрудники НМИЦ имени Блохина уверяют, что часть этих ставок реальные — их занимали люди предпенсионного возраста, которых вынудили уйти на пенсию. Еще один вариант объяснения: сократили научных сотрудников, а многих из них перевели на полставки.

Потому что научные подразделения НМИЦ, где они работали, доходов не приносят, а идет борьба за экономию. Как сокращали? Вызывали к начальству и предлагали перейти на полставки добровольно.

И только одна тема споров не вызывает: Центр Блохина недозагружен — пациентов не хватает, денег тоже. Новое здание НИИ детской онкологии и гематологии на территории НМИЦ строится уже 20 лет, но до сих пор не запущено. И когда будет — непонятно.

Высокое начальство

Вообще проблемы Центра на Каширке далеко не новость. Когда-то единственный в своем роде и крупнейший онкологический центр постепенно теряет свою исключительность.

Новый директор окружил себя новыми заместителями с финансовым уклоном, перестал, как рассказывают, слушать мнение коллег-врачей, но больших перемен заметно не было. А в начале июня этого года произошло знаковое событие, с которого все и началось.

Руководить НИИ детской онкологии и гематологии Стилиди назначил детского онколога Светлану Варфоломееву, которая до того занимала в НМИЦ детской гематологии и онкологии имени Дмитрия Рогачева должность заместителя гендиректора — директора Института управления и трансляционной медицины.

Варфоломеева — одна из создателей Национального общества детских гематологов и онкологов. Вместе с ней из Рогачевки пришли еще несколько врачей.

Человеческий конфликт начался, можно сказать, с противопоставления двух учреждений.

Отношения Варфоломеевой и Менткевича не задались сразу. Коллеги по работе и не обязаны дружить и даже испытывать взаимную симпатию.

Но тут каждый символизировал целое направление в медицине, которое не мог предать.

Менткевич считает НИИ детской онкологии и гематологии лидером в своей сфере.

Менткевича совершенно не устраивало, что руководить им будет врач из другого центра со своими принципами и установками.

Два подхода — и каждый правильный

Можно ли выяснить, кто лечит лучше?

Например, в Рогачевке придерживаются протокола лечения MB (Moscow — Berlin), а в Центре Блохина — BFM (Berlin — Frankfurt — Muenster). Протоколы — это, грубо говоря, последовательность действий врача и список препаратов.

А пока этого нет, каждая из сторон работает по-своему в полной уверенности, что именно так правильно.

Светлана Варфоломеева совершенно не собиралась никому предоставлять независимость. Она пришла, чтобы сломать старое и построить все заново.

Но наладить контакт с новым коллективом, судя по всему, представительница Рогачевки не очень пыталась.

Мальчик 32 лет

Страсти накалялись, события завертелись быстрее.

Одновременно — ссориться так ссориться — Менткевич получил выговор за нецензурную брань на рабочем месте.

А 26 сентября Варфоломеева сделала, наверное, самое возмутительное из всех новых назначений.

Менткевич до этого занимал две должности: и. о. заведующего отделением трансплантации и замдиректора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии.

После увольнения из отделения трансплантации Рыков, Менткевич и еще два врача отделения записали то самое видео, в котором сообщили во всеуслышание о проблемах.

Большой стиль

Стилиди сразу и решительно поставил себя против всех недовольных. Власть его сильно изменила, уверены коллеги.

Во всяком случае, мастером разрешения конфликтов директор, кажется, себя не показал.

Менткевич говорит, что без помощи благотворителей детский центр просто не мог бы работать. Квоты на операции не покрывают стоимость лекарств, эту дыру помогают заткнуть фонды.

Обвинять друг друга можно без конца. Известные проблемы с плохим ремонтом в НИИ детской онкологии и гематологии во многом связаны с тем, что новое здание института не могут достроить последние лет 20.

Каков вклад Стилиди в этот долгострой?

То, что здание выглядит готовым, ничего не значит, говорит врач из НМИЦ имени Блохина: готовность определяется оборудованием, его устанавливают на последнем этапе строительства, который происходит прямо сейчас.

А оборудования нет, хотя средства как будто выделялись. За год пребывания у власти Стилиди ухитрился растерять авторитет, который у него был как у хорошего специалиста-хирурга.

В нынешнем конфликте он выглядит одновременно обиженным, отстраненным и часто повторяет: пускай во всем разберется комиссия Минздрава.

Коллеги отвечают ему взаимностью. Особенно в случае с Варфоломеевой.

Все слишком далеко зашло

Через несколько дней должна закончить работу комиссия Минздрава, назначенная, чтобы разобраться в ситуации.

Никто не ждет больших изменений, министерство явно встало на сторону руководства Центра на Каширке.

Большинство считает, что конфликт зашел слишком далеко, увольнения будут, и еще много.

Лечащие врачи массово увольняются из больницы, обвиняя руководство в давлении на персонал. Руководство эти обвинения отрицает

Четвертую неделю продолжается конфликт вокруг НМИЦ онкологии имени Блохина из-за смены руководства и увольнения ключевых врачей центра. За это время было организовано три пресс-конференции. Последнюю провели 2 октября сотрудники центра, недовольные новым руководством. Они утверждают, что были вынуждены уйти из-за невыносимых условий работы, которые создала назначенная главой НИИ детской онкологии и гематологии Светлана Варфоломеева. Но руководство больницы отрицает это, выдвигая встречные обвинения: мат при пациентах, мутные схемы с благотворительными фондами, дирижирование протестами извне. Daily Storm рассказывает о деталях конфликта и мнении основных сторон.

С чего начался конфликт?

О том, что в медицинском центре имени Блохина назревает конфликт между врачами, стало известно еще в начале сентября 2019 года. Тогда в СМИ появились первые сообщения о снижении зарплат и резком увеличении нагрузки на персонал. По словам замдиректора НИИ детской онкологии и гематологии Максима Рыкова, Светлана Варфоломеева, назначенная в июне директором НИИ детской онкологии и гематологии аппарата управления, захотела избавиться от неугодных сотрудников и привести новых людей из центра имени Дмитрия Рогачева.

В свою очередь родители детей, проходивших лечение в медицинском центре, говорили о том, что общаться с врачами приходится на бегу. Некоторые из них пытались придать огласке ситуацию, но охрана больницы отобрала пропуска у тех, кто пробовал общаться с журналистами у стен медцентра. После жалобы Максима Рыкова их вернули.

Апогеем конфликта стало открытое обращение сотрудников больницы, которое было опубликовано на YouTube 30 сентября. В этом ролике врачи пообещали уволиться, если Светлану Варфоломееву не отстранят от должности.

Сам Иван Стилиди поддерживает нового главу НИИ детской онкологии Светлану Варфоломееву.

Тот обвинения в свой адрес отрицает. По словам Менткевича, фонд финансирует проведение операций, к которым он не имеет отношение.

Что будет с онкоцентром имени Блохина и пациентами?

С начала конфликта с новым руководством онкоцентра Блохина заявление на увольнение написали девять медработников — среди них есть лечащие врачи. По словам Георгия Менткевича, несмотря на уход части персонала, ситуация под контролем и все больные, проходящие в настоящий момент лечение, получают необходимую помощь.

Кроме этого, в НМИЦ имени Блохина начались массовые проверки. Следственный комитет выясняет, почему в июле 2019 года у сотрудников упала зарплата на 30% (тогда, в зависимости от занимаемой должности, сотрудники больницы потеряли от 20 до 70 тысяч рублей). Также свою проверку в онкоцентре проводит Минздрав.

Новость о конфликте в онкоцентре имени Блохина дошла до Кремля, однако там решили дистанцироваться от ситуации.

По информации источников Daily Storm, онкоцентр поддерживает супруга премьер-министра Светлана Медведева, а руководство учреждения борется за расположение бывшей первой леди. Однако Максим Рыков не смог подтвердить эту информацию.

Что говорит профессиональное сообщество?

Закончить инспекцию Минздрав должен 10 октября, однако предварительные результаты уже известны. Как передавал РБК, президент Национального общества детских гематологов и онкологов Александр Румянцев лично обошел весь центр, разговаривал с врачами и родителями, однако жалоб и замечаний от них не услышал.

Кроме этого, некоторые авторитетные врачи России осудили действия сотрудников,

написавших заявление об увольнении. Так, президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, доктор медицинских наук Леонид Рошаль заявил, что не поддерживает действия Максима Рыкова и Георгия Менткевича.

Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных.

Сообщения и материалы информационного издания Daily Storm (зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 20.07.2017 за номером ЭЛ №ФС77-70379) сопровождаются гиперссылкой на материал с пометкой Daily Storm.

*упомянутые в текстах организации, признанные на территории Российской Федерации террористическими и/или в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о запрете деятельности. В том числе:

— Насколько ситуация с COVID-19 оказалась критичной для онкологических больных, фактически попавших под двойной удар: ведь основное заболевание делает таких пациентов более уязвимыми для различных инфекций, в том числе для COVID?

— Действительно, COVID-инфекция накладывает отпечаток на всю нашу работу. Это касается нескольких аспектов. Во-первых, мы организовали тестирование, обращаю ваше внимание — это тестирование бесплатное — для всех пациентов, которые поступают в наш онкологический центр. Мы выделили отдельное теплое отапливаемое помещение, куда пациенты приходят; там им проводят термометрию и берут у них мазок на COVID-инфекцию. И дальше они там от двух до трех часов ожидают результаты тестирования.

Мы закупили экспресс-тесты, которые делаем при поступлении всем пациентам. Если у пациента тест отрицательный, он отравляется в приемное отделение и дальше госпитализируется по имеющемуся плану в соответствующее подразделение.

В случае, если тест оказывается позитивным, или если его результаты не точны, мы этот материал передаем в Роспотребнадзор, а пациенту рекомендуем оставаться дома на самоизоляции до получения окончательных результатов тестирования.

Что касается лечения самих пациентов, то мы в полном объеме оказываем всю необходимую помощь всем онкологическим больным, у которых риск лечения в период наличия COVID-инфекции не превышает риск прогрессирования их онкологического заболевания.

То есть, если это пациент ослабленный, и в настоящий момент очень высок риск осложнений от проводимого противоопухолевого лечения, мы в таком случае рекомендуем или увеличить интервалы между проводимыми курсами лечения, или уменьшить дозы, или используем в большей степени поддерживающую лекарственную терапию.

Мы сейчас с очень большой осторожностью относимся к выполнению массивных хирургических вмешательств у пожилых и ослабленных пациентов. Мы тщательно разбираем ситуацию с каждым конкретным пациентом и выбираем для него оптимальный вариант в отношении риска и пользы проведения любого варианта противоопухолевого лечения. В общем, по большому счету мы всех пациентов продолжаем лечить.

— Были ли у вас случаи инфицирования коронавирусом медиков или пациентов?

— У нас, как и во всех медицинских организациях, были случаи инфицирования пациентов и сотрудников. Мы разработали алгоритм действий на случай диагностирования такой инфекции. Мы разделили весь персонал на две группы — часть находится на профилактическом карантине, часть работает.

Если появляется инфицированный сотрудник, бригады меняются. А если появляется инфицированный пациент, то у нас все палаты одно- или двухместные, и мы изолируем такого пациента до приезда скорой помощи и перевода его в (профильный) стационар. К счастью, такие случаи у нас пока абсолютно единичные, и говорить о каком-то риске массового заражения сотрудников и пациентов в онкологическом центре не приходится.

— Как вы оцениваете количество зараженных COVID среди больных с онкологией по сравнению со средними показателями, например, по Москве?

— Такая оценка была бы не совсем правильной. Все-таки, в отличие от всего города, мы не находимся в режиме самоизоляции. Мы полноценно работаем, к нам приходят пациенты, наши сотрудники достаточно активно передвигаются по городу. Это не то же самое, как когда люди сидят по домам. Поэтому сравнивать процент заболевших в любой медицинской организации с общепопуляционным, конечно, в корне неверно. У нас за неделю выявляется один-два-три случая инфицирования, при том, что у нас тысячекоечная клиника и почти 3,5 тысячи сотрудников.

— Как ограничения в лечении плановых больных, введенные из-за карантина, могут сказаться на статистике по онкологии?

— Это зависит от длительности карантинных мероприятий. Что сейчас происходит: пациенты, у которых нет жалоб, — это условно здоровые люди. Они сейчас не проходят плановую диспансеризацию. Это первое.

Второе. Люди, у которых есть незначительные жалобы, сейчас стараются не обращаться к врачам, ожидая окончания эпидемии. И, если это какое-то новообразование, оно за время их необращения может как-то увеличиться или чуть больше распространиться.

Теперь все зависит от длительности карантина. Если он продлится месяца полтора-два, то, скорее всего, каких-то существенных изменений с точки зрения статистических показателей в онкологии не произойдет, в том числе в Москве и Петербурге.

Если это продлится три месяца и более, то, во-первых, по окончании карантина будет повышенная нагрузка на службы и диспансерного, и первичного приема, а также на диагностические службы. Конечно, с этим будет тяжело справляться. Кроме того, будет определенная категория пациентов, у которых болезнь будет диагностирована на несколько более распространенной стадии, чем могла бы, если бы вся система здравоохранения сейчас работала полноценно.

Поэтому с высоты последних чисел апреля сложно давать прогноз. За прошедшие месяц-полтора, думаю, ничего существенно плохого не произошло. Если карантин продлится значительно, полагаю, какое-то ухудшение ситуации по статистическим показателям мы получим.

— В этой фазе нужно в первую очередь исключать COVID-инфекцию, а уж потом — все остальное. Если у человека есть какие-то симптомы, подозрительные на COVID-инфекцию, в первую очередь надо обращаться к терапевтам и инфекционистам, а не к онкологам.

Если у человека есть онкологическое заболевание, ему надо держать связь со своим лечащим врачом, который знает ситуацию конкретного пациента и выберет для него оптимальный путь.

Если состояние такого пациента требует лечения, значит, это лечение будет приводиться. Если у пациента ситуация, при которой инвазивное лечение может быть совершенно спокойно отложено на какой-то срок, — нужно отложить. Ну, например, у больных раком предстательной железы при наличии хорошего прогноза вполне можно отложить выполнение операции или лучевое лечение, может быть на фоне какой-то гормональной терапии, которую можно проводить раз в три месяца, а то и раз в полгода. Это как пример. Есть и другие похожие ситуации.