Случай в больнице рак

Баловство внуков никогда не беспокоило Валентину Анатольевну, но в один летний вечер ей очень захотелось, чтобы они пришли домой с прогулки пораньше. Бабушка очень их ждала, чтобы отправить в круглосуточную аптеку, — нестерпимо болела спина. Она не стала им говорить по телефону, что плачет от боли, — пусть ребята ещё погуляют, погода ведь такая хорошая.

Наконец ничего не подозревающие внуки вернулись и увидели: их любимая бабуля вся в слезах сидела в кресле в скрюченной позе. Она очень часто повторяла: "Всё хорошо, просто что-то заболело" — и просила ребят сходить в аптеку. Те сразу же помчались за обезболивающим. 14-летняя девочка и 17-летний парень, к сожалению, не додумались вызвать скорую или хотя бы позвонить родителям, которые жили неподалёку. Бабушка никому жаловаться тоже не стала.

После обезболивающего стало немного легче, и Валентина Анатольевна не пошла с утра в поликлинику. Всё-таки уже не молодая, размышляла она, всякое может заболеть. Спустя пару недель, когда такие сильные боли были уже каждый день, она всё-таки пошла к врачу.

Её положили в больницу и поставили диагноз — остеохондроз. Назначили массаж, физиотерапию, курс уколов, расслабляющих мышцы. Женщина лежала в больнице две недели, а ей становилось только хуже. Несколько раз она даже теряла сознание от сильных болей — врачи не могли понять, что с ней происходит.

Её дети несколько раз приходили к главврачу — как же так, лечение есть, а эффекта нет? Врачи только разводили руками: "Не волшебники же мы, в конце концов".

Наконец терпение родственников лопнуло, они забрали Валентину Анатольевну на выходные домой и сразу же повезли на обследование в частную клинику. Во время УЗИ глаза врача, который контролировал обследование, становились всё удивлённее. Потом анализ крови, рентген, пункция. После всех анализов врач собрал родственников у себя в кабинете и с сожалением подытожил: "У вашей матери последняя стадия рака. Ведь она же так долго обследовалась, куда коллеги мои смотрели?"

Оказалось, что уже как минимум год Валентина Анатольевна носила в своём желудке огромную опухоль. А спина болела из-за того, что позвоночник попросту начал распадаться из-за метастазов (распространения опухолевых клеток). Врачи госбольницы, где бабушку лечили от остеохондроза, были искренне шокированы результатами обследования и даже извинились перед родственниками. Только оправдания были уже никому не нужны. Через два месяца женщина умерла.

Это реальная история, которая произошла в Москве в прошлом году (имя пациентки изменено по просьбе её родственников). Они не хотят огласки, да и родного человека уже не вернуть.

В России живёт более 3,5 млн людей с онкологическими заболеваниями. Рак можно по праву назвать скрытым убийцей. Только в Москве, по данным службы помощи онкологическим больным "Ясное утро", около 40% пациентов с онкологией узнают о своей болезни уже на последней стадии, когда шансы выжить близки к нулю.

Именно о таких пациентах ранее неоднозначно высказался заммэра Москвы по социальной политике Леонид Печатников. По его словам, те, кто "проморгал" свою болезнь и узнал о раке на последней стадии, виноваты сами, потому что не следили за своим здоровьем и не ходили на диспансеризацию. А значит, и лечиться они могли бы за свой счёт, как это происходит в некоторых азиатских странах, заявил Печатников.

Высказывания заммэра вызвали волну обсуждений в Сети. При этом факт остаётся фактом — лишь единицы успевают "отловить" свой рак на первых стадиях, сделать операцию и продолжают жить дальше.

История Валентины Анатольевны очень типична. Тут сразу три основные причины, из-за которых рак выявляют слишком поздно. И пропуск диспансеризации — далеко не самая главная.

"Врачи не заточены на онкологическое видение"

Первая. Врачи в поликлиниках и больницах не "заточены" на онкологическое видение, с сожалением констатирует Константин Титов, хирург-онколог. Вот, например, как в случае с Валентиной Анатольевной — что мешало врачам госбольницы провести такое же полное обследование, с анализом крови на онкомаркеры, рентгеном, компьютерной томографией и УЗИ, как в частной клинике? Скорее всего, медики просто были не заинтересованы в том, чтобы найти реальную причину болезни, а просто пытались снять симптомы.

Кроме того, онкологов-специалистов, которые помогают людям бороться с раком, порой просто не хватает.

— Специалистов не хватает по всей стране, и Москва здесь не исключение. Ведь такого понятия, как "онколог широкого профиля", нет. Есть онкогинекологи, онкомаммологи и другие специалисты узкого профиля, — рассказывает Ирина Боровова, президент Ассоциации онкологических пациентов. — Вот буквально на днях был пример. Одна из пациенток, которая к нам обратилась, в Москве в Юго-Восточном округе не могла попасть к онкогинекологу два месяца. И это при том, что она только что выписалась из стационара после операции. Мне было непонятно, почему поликлиника сразу не принимает пациента. Человек уже пожилой, у неё не получалось записаться через Интернет. И поэтому почти два месяца ей приходилось с семи утра занимать очередь в поликлинике.

Вторая причина. Пациенты действительно часто пренебрежительно относятся к своему здоровью и не ходят к врачу. Кто-то — из-за лени, кто-то — из-за недоверия. Действительно, наслушаешься рассказов про хамов в регистратуре или невнимательных медиках — и всякое желание к ним обращаться отпадёт. Кому-то попросту не хватает времени, чтобы стоять в очередях, ведь даже в Москве при всей информатизации здравоохранения они ещё много где остались.

— Проблема поздней диагностики злокачественных опухолей во многом обусловлена несвоевременной явкой населения на диспансеризацию, несмотря на настойчивые рекомендации врачей. Ранняя диагностика рака значительно сократила бы смертность. Тем не менее, к сожалению, большинство людей в России предпочитает не обследоваться, а жить по принципу "пока гром не грянет", — считает Эдуард Цнобиладзе, врач Курского областного онкологического диспансера.

Характер самого заболевания — третья причина.

— Рак — это действительно очень скрытная болезнь, которая до последнего может не проявляться никак, — говорит Константин Титов. — В этом состоит страшная особенность этого заболевания. Человек действительно может не чувствовать никаких отклонений в работе своего организма, пока внутри растёт опухоль. А потом резко начинает терять сознание от боли. В таких случаях спасти человека уже становится гораздо сложнее.

Кроме того, рассказывают специалисты, в некоторых случаях онкологическое заболевание может развиваться стремительно — достаточно пары месяцев, чтобы опухоль выросла до неоперабельных размеров и распространила по организму метастазы. Получается, бывают случаи, когда никто не виноват.

Есть ли шансы выжить?

— Выживаемость сильно зависит от того, какой именно рак диагностирован, — рассказал Константин Борисов, онколог медцентра "Медскан". — Рак молочной железы и рак яичников высокочувствительны к химиотерапии — многие пациенты живут годами после лечения. Хориокарцинома матки и герминогенные опухоли яичника и яичка очень высокочувствительны к химиотерапии — пациенты вылечиваются в большинстве случаев после одного курса. И даже пациенты с 4-й стадией рака в 90% случаев выздоравливают.

Но при этом есть такие виды рака, которые плохо поддаются лечению, отметил врач. Например, рак поджелудочной железы и рак лёгкого. В том числе влияет позднее выявление — при 4-й стадии с метастазами добиться излечения практически невозможно.

Но, естественно, болезнь всегда лучше предотвратить, чем потом долго, сложно и дорого её лечить.

— Самое главное — это профилактика, а к ней относится не только активный образ жизни, рациональное и правильное питание, но и ежегодное посещение участкового терапевта, — считает онколог Константин Мусанов. — Для женщин обязательны осмотр гинеколога, маммография (с 39 лет), для мужчин — посещение уролога. Врачам необходимо быть внимательными не только к своей работе, но и к пациентам — слушать их и правильно собирать анамнез.

Специалисты уточняют, что это лишь некоторые рекомендации для здоровых людей. А если у вас среди родных есть или были те, кто перенёс онкологию, то обследования должны быть тщательнее и чаще. Самое главное — не бойтесь идти к врачу. Вполне возможно, что один лишний поход в поликлинику спасёт вашу жизнь.

Жительница Подмосковья несколько недель добивалась госпитализации своей мамы с раком крови в профильную клинику после рецидива, каждый день готовясь к худшему, но всё ещё надеясь на лучшее. Бесконечные звонки во все возможные инстанции, подключение друзей, юристов и СМИ, ругань с главврачами и чиновниками, бесконечные и бессмысленные тесты на коронавирус. Через что приходится проходить людям, чтобы спасти родных в период пандемии – в нашем материале.

Царьград уже писал о том, как из-за противокоронавирусных мер в больницы не могут попасть пациенты с другими заболеваниями – подчас куда более серьёзными, чем COVID-19. Проблема отказов в госпитализации особенно коснулась далеких от Москвы городов и посёлков, где хуже развита инфраструктура, дефицит больниц и меньше контроля. Однако, оказывается, и в ближайшем Подмосковье попасть в больницу стало не так-то просто, если у тебя не ковид, а, скажем, онкология. Жительнице Королёва Марине Волковой, по её словам, пришлось пройти 100 кругов ада, чтобы добиться госпитализации своей больной матери в профильное медицинское учреждение. В минуты отчаяния девушка даже думала, что будь у её мамы коронавирус, было бы проще.

Всё началось для этой семьи в середине апреля. У матери Марины, которой 2,5 года назад диагностировали острый лимфобластный лейкоз, то есть рак крови, случился рецидив. В крови обнаружили бласты – женщине потребовалась срочная госпитализация. Ей даже дали соответствующее направление. Вот только клиники, по словам её дочери, напрочь отказались принимать онкологическую пациентку.

В Москве нам отказали в срочной госпитализации из-за карантина, в Московской области нам отказали в срочной госпитализации из-за карантина, во Владимире нам отказали в срочной госпитализации из-за карантина, во Владимирской области нам не только отказали в срочной госпитализации, но и выкинули маму на улицу, боясь, что у неё COVID, так как у мамы уже 2 недели температура 39-40, воспалены лимфоузлы в подмышках и есть очаг воспаления в лёгких. 2 теста на COVID отрицательные. Дыхательная недостаточность отсутствует,

– писала тогда Марина в соцсетях.

Парадокс: одни клиники отказывались принимать мать Марины Волковой потому, что у неё нет коронавируса, а они принимают только таких пациентов, другие же отказывали в госпитализации из-за опасений, что у онкологически больной ковид всё же есть. А в местной больнице города Королёва Марине вообще заявили: "Когда ваша мама будет задыхаться, тогда и звоните". И на всякий случай выдали направление в хоспис, чем просто выбили девушку из колеи.

Но она решила не сдаваться.

Дальше начались бесконечные звонки в городские администрации и всевозможные клиники. Сначала дела будто бы стали налаживаться: с помощью отдельных людей из королёвской администрации удалось сделать больной женщине компьютерную томографию, выявившую пневмонию неизвестного генеза (при том, что тесты на COVID упорно показывали отрицательный результат), удалось также добыть противорецидивный препарат для лечения на дому. Но женщине становилось хуже, и вопрос о госпитализации не снимался.

В какой-то момент мама Марины даже попала в реанимацию с высокой температурой и дыхательной недостаточностью. Оттуда её долго не могли перевезти в гематологическое отделение по причине банальной нехватки транспорта – в больнице заявили, что у бюджетной "Скорой помощи" нет свободных машин, у коммерческой – та же ситуация. Но даже когда женщину всё же перевезли в гематологическое отделение в Подольск и Марина хотела было выдохнуть спокойно, её маму внезапно, буквально в тот же день, перевели в инфекционное отделение местной детской больницы, перепрофилированной под COVID-19. По чьему распоряжению и зачем – непонятно. Соответственно, сорвались и все необходимые для лечения онкологического рецидива процедуры.

В больнице заявляют,что у бюджетной "Скорой помощи" не хватает свободных машин, у коммерческой – та же ситуация. Фото: President of Russia / Globallookpress

18 дней мама Марины лежала в инфекционке для ковид-инфицированных. Сдав уже шесть отрицательных тестов на коронавирус. Пожалуй, пролежала бы она там и дольше, если бы не друзья Марины: они нашли адвоката, который подключился к делу. После его звонков в больницу Подольска и местную администрацию ему довольно быстро удалось договориться о переводе онкобольной в гематологию по месту жительства – в Королёв. И в понедельник 18 мая женщина наконец дождалась необходимой профильной помощи.

Итак, на то, чтобы обеспечить больной раком крови срочную (!) госпитализацию, её дочери потребовался месяц. Месяц ежедневных звонков, слёз, уговоров и попыток достучаться до различных администраций. К концу этого срока Марина Волкова чувствовала себя полностью опустошённой – ещё бы! Бессонные ночи, постоянный стресс и отчаяние… Но даже долгожданная госпитализация матери не положила конец её злоключениям.

В больнице маме Марины потребовалось снова сделать компьютерную томографию, но оказалось, что во всём городе с населением более 220 тысяч человек её делают только в двух местах. Поэтому женщине с температурой 39 потребовалось ехать в другую больницу, с трудом найденную её дочерью. Причём на такси – ведь машин у больницы снова не оказалось, а та единственная, которую было предоставили матери Марины, "сломалась" – прямо перед выездом.

Почему у нас в городе всего два КТ – для меня загадка. При этом у мэра города, на минуточку, два "Гелендвагена" по 62 миллиона рублей,

– сказала Марина в интервью Царьграду.

Потом выяснилось, что в больнице нет таблеток для лечения рецидива, а получить их по рецепту можно, мол, только если лечишься амбулаторно, на дому. Что делать? Выписываться из больницы, куда с таким боем удалось попасть, чтобы купить таблетки, а потом снова месяц носиться по инстанциям, чтобы попасть обратно?

Я уже больше ничего не пишу (в соцсетях – прим. Царьград) – я просто устала. У меня реально уже едет крыша. Я уже не знаю, что мне ждать,

Её надежда теперь только на химиотерапию: "Когда начнут химиотерапию, всё станет понятно. Либо мама отзовётся на неё, либо она умрёт. Вот и всё".

Эта история оставляет массу вопросов. Почему онкологически больной человек, которому требуется срочная госпитализация, ждёт её целый месяц, затухая на глазах родных? И получает её лишь тогда, когда к делу подключается адвокат? Почему человека с шестью (!) отрицательными тестами на коронавирус кладут в инфекционку с больными COVID-19? Чтобы "добить" ослабленного другой болезнью пациента, заразив его ещё и коронавирусом? Раз нет мест в больницах – будем наполнять морги? Как так получилось, что на 200 с лишним тысяч населения Королёва компьютерную томографию делают только в двух местах? Особенно в условиях пандемии. Все эти вопросы пока остаются без ответа.

Кстати, в четверг 21 мая онколог Илья Черниковский в разговоре с "Известиями" высказал опасения, что осенью нас ждёт "взрыв онкологической заболеваемости", особенно в запущенной стадии – потому, что часть онкоцентров перепрофилировались под COVID-19 и из-за пандемии приостановлены все обследования. Правда, московский Депздрав его слова опроверг, заявив, что все онкологические стационары как работали, так и работают. Но, судя по истории Марины Волковой, работают они, мягко говоря, криво. А из-за коронавируса обычные бюрократические проволочки стали ещё более запутанными.

Сколько ещё таких историй, как у Марины, – одному Богу известно. Но всё больше становится очевидно: пандемия коронавируса вскрыла большую проблему нашего "оптимизированного" здравоохранения – недостаток больниц, врачей и техники, а также запутанность правил. И кому-то всё это, вместе взятое, может стоить жизни.

Больные с онкологией в 4 стадии — это отдельная группа раковых больных, которым требуется индивидуальное лечение, дорогие лекарственные препараты и еженедельный контроль состояния при помощи различных диагностических методик.

Это самая сложная категория больных, работать с которыми могут далеко не все онкологи и в силу своих профессиональных навыков, и в силу психологических возможностей.Однако, зачастую, такие больные не получают не только индивидуального лечения и эффективных препаратов, но клиники вообще отказываются их принимать и оставляют их со своей проблемой один на один.4 стадия рака – наша общая проблема

Больной с 4 стадией рака – это проблема. Причем проблемой он становится и для себя, так как такие больные зачастую не могут себя самостоятельно обслужить. И для родственников, которые не знают, чем помочь, как прекратить сильные боли, как вообще все это выдержать. И для больниц, клиники не госпитализируют

больных с 4 стадией рака, так как ничем им помочь больше не могут.Эта проблема характерна не только для нашей страны. Такое наблюдается на всем постсоветском пространстве и в странах , которые иногда называют странами третьего мира.Вообще говоря, отношение к тяжелым, обреченным больным есть очень сильный индикатор состояния медицины в частности и общества в целом. В Европе все происходит совсем по-другому, но об этом чуть позже.

Если мы посмотрим продолжительность жизни больных 4 стадии рака, то мы увидим, что с момента выявления отдаленных метастазов до момента смерти проходит, как правило, 7-8 месяцев. Большая часть пациентов с отдаленными метастазами (60-70%) умирают в этот период.

Нельзя сказать, что всем пациентам с 4 стадией рака у нас отказывают в госпитализации, в крупных городах в ряде случаев могут и госпитализировать и немного пролечить. Но Россия — это страна не только крупных городов.

нужно. Зачем его хоронить раньше времени, если в Европе такие состояния лечатся и дают человеку еще год, два жизни. Сегодняшнее отношение нашего общества к людям с 4 стадией рака – это наша общая проблема, ведь никто не застрахован от того, что эта беда случится и в его семье.

Сейчас, к сожалению, эту проблему каждому приходится решать самостоятельно и за свой счет, если все-таки хотят ее решать.Поэтому у родственников часто встает вопрос — следует ли что-то предпринимать или не имеет смысла.Если отказали в госпитализации — это еще не конец!Если государственная клиника отказала вам в госпитализации – это еще не значит, что никак нельзя продлить или улучшить качество жизни больного, снять боли, раковую интоксикацию и т.п.Если это относительно незапущенная 4 стадия и есть свободные деньги,

Накладывается огромное количество факторов, начиная с общего уровня подготовки врачей, перегруженности клиник (в последнее время наблюдается вал онкозаболеваний), и, заканчивая, негласным принципом – госпитализировать в первую очередь больных с 1, 2, 3 стадией рака, т.е. тех, кому можно помочь выжить, а не дожить.

Также имеет место недофинансирование больниц и много

других факторов, которые приводят к тому,что больные на 4 стадии рака лишаются полноценного бесплатного лечения.

С точки зрения статистики и системы здравоохранение – такой подход правильный, но с точки зрения трагедии конкретного человека – это негуманно. Общество должно заботиться обо всех своих членах и по максимуму помогать тем, кто попал в беду, а не отворачиваться от них.

Сейчас ситуация такова, что очень часто забота о больном на 4 стадии рака лежит на его семье. Но семья не знает всей ситуации, раньше времени прекращает лечение, родственники просто устают, и больной умирает в муках за несколько месяцев.

Куда отправляют онкобольных с 4 стадией

Но надо понимать, что хосписы – это не то место, где лечат. Это место, где умирают. Если пациента отказались стабилизировать в клинике, то в хосписе этим заниматься точно никто не будет.

Терапия, проводимая в хосписах исключительно симптоматическая. В первую очередь – это обезболивание, общий уход и вспомогательные процедуры на минимальном уровне. В хосписах людей не лечат, там только дают возможность умереть без болей.

Поэтому решайте сами – стоит сдавать больного в хоспис или все-таки ухаживать за ним самостоятельно, с помощью приходящей мед. сестры, с регулярными консультациями у опытного онколога.Я сейчас нисколько не хочу обидеть коллег-врачей, за то, что они рекомендуют хосписы.Врач оценивает, что в клинике больному уже не помогут, перед ним стоит измученный родственник, которого хоть самого в больницу клади, настолько он угнетен болезнью своего родственника. Врач прекрасно знает, насколько тяжело ухаживать за безнадежно больными, поэтому советует Вам хоспис. Выбор за вами.

Что делать, если не берут в клинику

Официальные причины, почему государственные клиники отказывают пациентам с 4 стадией рака в дальнейшем лечении (в проведении химиотерапии или паллиативной лучевой терапии), могут быть разные. Они могут сослаться на низкий гемоглобин в анализах или на повышенный билирубин и т.п.

В ряде случаев действительно дальнейшее лечение нецелесообразно, а иногда – это всего лишь повод для отказа, либо в связи с отсутствием мест, либо по нежеланию возиться с больным. Для больницы 4 стадия рака — это тоже проблема. Что же делать, если не берут в больницу с 4 стадией рака?

Однако, как бы то ни было, нужно бороться за продолжение лечения. Раз клиники не берутся готовить пациента к дальнейшему лечению, отказывают по той или иной причине и отправляют домой, значит это ложится на ваши плечи.

И сдаваться ни в коем случае нельзя! Если исправить эту причину – повысить гемоглобин или понизить билирубин, то больного могут принять на дальнейшее лечение, и его жизнь будет продлена.

Чтобы улучшить анализы, понадобится опытный врач, который бы вел пациента и добился бы улучшения нужных показателей, без помощи опытного онколога, самостоятельно или только с помощью мед. сестры, вы это не сможете сделать.

Если, после того, как вы добились нужных показателей, вам продолжают отказывать в госпитализации, попросите врача, который помогал вам подготовить больного к госпитализации в другой клинике, связаться с вашей клиникой и пообщаться на тему госпитализации.

Врачу будет проще пообщаться со своими коллегами, привести свои аргументы в пользу госпитализации, он ведь не просто так вас направил госпитализироваться, значит, с его профессиональной точки зрения состояние пациента позволяет проводить дальнейшее лечение.К какому-то компромиссу они в итоге должны прийти.

Лечится ли рак 4 стадии

Здесь, конечно, встает вопрос, стоит ли тратить много денег – ведь больной все равно умрет.Не будет ли продление жизни больного продлением его мучений и т.д. Стоит ли бороться, если в лечении отказали 4 стадия рака все таки?

На этот вопрос любому врачу ответить очень сложно. Но когда мой близкий человек оказался в подобной ситуации, правда с другим, но тоже очень тяжелым заболеванием, я очень хотел, что бы он прожил лишний месяц, и он тоже этого хотел, я это знаю.

И многие родственники пациентов, также ищут любую возможность продлить жизнь, и самое страшное для них не трудности ухода за тяжелобольным, а чувство того, что они не все сделали, что могли для своего близкого человека.

Ухаживать за больным в 4 стадии очень тяжело и физически, и морально, и материально, но если вы можете – не оставляйте своих родных без помощи. Вы будете помнить об этом всю жизнь.Сколько можно прожить с раком 4 стадии,если не опустить руки

Сейчас постоянно выпускаются новые препараты для химиотерапии, разрабатываются новые схемы лечения на основе этих препаратов, улучшаются возможности лучевой терапии.
Продлить жизнь, снять сильные боли – это вполне реально для современной химио- и лучевой терапии. А значит, за это стоит бороться!

Эти новые методы активно применяются в Европе и некоторых крупных российских городах. Это дает больным на четвертой стадии рака шанс прожить существенно больше, чем среднестатистические 7-8 месяцев, с момента появления отдаленных метастазов. И, что не менее важно, прожить это дополнительное время без сильных болей, в активном состоянии.

Именно поэтому я всегда говорил и продолжаю говорить больным в терминальной (4) стадии рака и их родственникам — сходите на консультацию еще к одному двум, или даже к трем хорошим врачам.

Покажите свои анализы, расскажите, почему вам отказывают в дальнейшем лечении. Спросите, возможно ли улучшить эти показатели, чтобы продолжить лечение. Услышьте их непредвзятое мнение, вы же к ним в клинику не проситесь, а только консультируетесь по поводу того, как улучшить конкретные показатели крови и т.д.Если у вас есть возможность, не опускайте руки, старайтесь получить второе и даже третье.мнение о возможности терапии больного на 4 стадии рака.Если вам отказали в одном месте, то совсем не обязательно, что вам откажет другой или третий врач.В ряде случаев, подчеркиваю, не во всех, с 4 стадией рака можно прожить дольше и качественнее (сохраняя активность), чем сейчас проживает среднестатистический больной.

Насколько можно продлить жизнь — примеры из практики

Рак 4 стадии не излечим. Не верьте тем, кто говорит, что можно вылечить рак на 4 стадии. Это, действительно, приговор. Но во многих случаях, его исполнение можно оттянуть на достаточно долгое время. Причем это время пациент может прожить весьма комфортно, самостоятельно себя обслуживая, гуляя по паркам.Насколько можно продлить жизнь? Ответ на этот вопрос – очень индивидуален. Зависит и от опыта врача и от ответа пациента на проводимую терапию и от сопутствующих заболеваний.

Приведу несколько примеров из практики.

В случае с множественными метастазами в печени использование современных схем химиотерапии с включением в них таких препаратов как Авастин, Эрбитукс и ряда других позволяет больному прожить 14-16 и даже более месяцев.Понятно, что в большинстве случаев покупка этих препаратов, а Авастин на момент написания статьи стоит порядка 80 000 рублей за 400 мг ложится на плечи родственников.

На четвертой стадии рака нужны нестандартные схемы лечения. Все случаи сугубо индивидуальны. Пациент или родственник, который за ним ухаживает, должны постоянно быть на связи с врачом. Иногда придется созваниваться по нескольку раз в день, чтобы отследить реакции на те или иные препараты и, при необходимости, скорректировать дозировку или снять нежелательные побочные эффекты.

Пациенты в такой стадии рака очень часто требуют не шаблонного, а индивидуального подхода. Именно поэтому терапия таких больных очень плохо совмещается с массовой общей системой здравоохранения. Здесь приходится лечить не просто заболевание, а человека в целом, так как на этой стадии у больного многие системы организма ослаблены.

Чтобы вам не говорили, получите второе или третье мнение — сходите на бесплатные или платные консультации в другие клиники. Зачастую вы сможет увидеть, что ситуация не настолько безнадежна. Такое бывает и бывает нередко

56-летняя операционная сестра Валентина Шужина проработала в НИИ скорой помощи имени Джанелидзе 30 лет. Проблем со здоровьем у нее раньше не было. Каждый год медик проходила специальное обследование, потому что работала с рентгеном. Последний раз, по словам родственников, анализы она сдавала ровно год назад. У Валентины среди прочего брали и онкомаркеры - они не выявили никаких нарастающих опухолей. Но недавно здоровье женщины резко подкосило. У Валентины почти одновременно выявили рак с метастазами и коронавирус.

Операционная сестра сдавала анализы год назад и все было чисто

После биопсии у Валентины поднялась температура. Ее оставили в больнице. По словам дочери, прописала антибиотики, которые операционная сестра пила полторы недели. Но они не помогали.

- Нам пришли результаты биопсии, оказалось, что рак поддается химиотерапии, - вздыхает Анна. – 14 апреля маму должны были положить на химию, но для этого нужно было сдать анализ на коронавирус. И 11 апреля ей пришел положительный результат на Covid-19. Ее сразу же перевели в Госпиталь ветеранов войн. Оказалось, что у нее левосторонняя пневмония. Первое время она была в реанимации с кислородной маской, но позже врачи решили, что мама сама может дышать. Хотя она уже еле двигалась и у нее была одышка. Но ее все равно перевели в обычное отделение.

В тот момент Валентина уже не могла разговаривать. Говорила, что ей плохо и не хватает воздуха. Прыгала температура и были жуткие боли в спине. Поэтому 17 апреля Валентину вновь перевели в реанимацию. А на следующий день врачи сообщили дочери, что матери не смогли помочь. Она скончалась.

Аллея памяти погибшим медикам в Санкт-Петербурге Фото: Артем КИЛЬКИН

- Врачи сказали, что у нее была уже двухсторонняя пневмония, легочная недостаточность и все это на фоне онкозаболевания, - разводит руками Анна. - В справке причиной смерти указаны метостазы. Но коронавирус не значится. Чтобы вы понимали, для нас всех рак такой стадии был удивлением. Ведь она сдавала онкомаркеры, в том числе на рак поджелудочной железы. И у нее не было ничего. Поэтому это был шок. Я готовилась бороться с раком. Ведь люди с таким еще живут.

Анна до сих пор не может похоронить свою мать. После смерти патологоанатомы провели вскрытие. И, по словам дочки, вновь подтвердили коронавирус. Поэтому к телу Валентины родственников пока не пускают.

- Я не знаю, в связи с большой загруженностью крематория или из-за чего, но кремация назначена аж на 2 мая, - недоумевает Анна. - Саму урну с прахом забрать можно будет только на третий день. Я не хочу никого винить, но я думаю, что мама заразилась либо по дороге на работу, либо непосредственно на работе. Однако нам утверждают, что мать убил рак. Будто она была уже на смертельном одре. Это не так. Что же касается компенсации, то мне сказали, что ее могут получить только те родственники тех медиков, кто работал с пациентами, заболевшими коронавирусом. Все остальные медработники, если заразились, то это они уже по своей какой-то причине.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

"Коронавирус ее просто добил"

ОФИЦИАЛЬНО

Комитет по здравоохранению Санкт-Петербурга:

- Взаимосвязь между смертью и работой будет установлена комиссией медучреждения, в котором трудился медик, - уточняют в комздраве Санкт-Петербурга. - Выплаты в связи утратой будут производить по решению комиссии.