Рон райбер терминация рака на последней стадии

2 250.00 р.

• Описание

Когда Вы прошли все муки онкологического ада, когда Вы на себе испытали все методы лечения ортодоксальной и нетрадиционной медицины, когда врачи сказали Вам, что: "..Мы сделали все, что могли, но нам очень жаль, что далее ничем Вам не можем помочь!" и даже Бог не внимает Вашим мольбам, когда у Вас нет больше сил бороться за жизнь и Вас покинула последняя надежда - ПРОЧИТАЙТЕ ЭТУ КНИГУ! Используйте хороший шанс надолго задержаться в этом мире! В этой книге нет "наукообразного" словоблудия и около-научной чепухи. Автор научно обоснованно и лаконично обсуждает, что есть "РАК" и дает корректную и эффективную комплексную схему остановки практически любого онкологического процесса. Автор книги: Рон Йозеф Райбер.

Велкейд (Действующее вещество - Бортезомиб) - это обратимый ингибитор 26S-протеасомы клеток мле..

Эверолимус является избирательным ингибитором серин-треониновой киназы mTOR (мишень рапамицина млеко..

Описание: Амигдалин – это природное вещество, содержащееся в миндале и в семенах некоторых фруктов.

В поздних стадиях Рака эффективно применяются парентеральные формы ввода Амигдалина (Витамина В17). ..

Препарат Капсаицин CAPSAICIN Alta Pueza (Extracto 98%), экстрагированный из перца сорта ..

TERMINOR еще недавно применяемый в качестве революционного анти-онкологического препарата, в п..

Необходимый оптимальный выбор в составе комплексного лечения онкологии - Средство ЧИ-НЕЙ (CHI-NEY He..

Таблеточные позиции Витамина В-17, сами по себе, актуальны в основном - как профилактическое ср..

Знакомитесь с выдающимся по лечебной эффективности препаратом – Кремом с Витамином В17&nbs..

Крем с Витамином В17 и ДМСО, основу которого составляет двухкомпонентная комбинация активных вещес..

ANTUBER является наиболее эффективным препаратом в статусе первичной химиотерапии при лечении ..

Комплекс для эффективной терапии рака амигдалином на 3/4 стадии. Купите со скидкой = 68900 руб 64500..

TERMINOR FUERTE (The abnormal cells DESTRUCTOR) является локально модифицированной лицензионной верс..

31 мая 2018 в 9:00
Анастасия Мелехова / фото: Павел Ходинский / LADY.TUT.BY

Аромат свежеиспеченного пирога в воздухе, теплые картины на стенах и кошка, которая гуляет сама по себе: в новой квартире Татьяны и ее дочек, Оксаны и Даши, тихо, уютно и спокойно. Сегодня за чаем на кухне Татьяна еще раз вспомнит то, что ей пришлось пережить: страшный диагноз, годы борьбы за жизнь, утрата голоса, развод с мужем и ключи от новой квартиры после 15 лет в коммуналке.

— Я два года носила парик, так как волосы немножко отрастали — и снова выпадали от курса до курса химиотерапии. Помните, девочки, как все было? — обращается к дочкам Татьяна.

— Лучше не вспоминай, — говорит старшая Оксана и объясняет: — Во-первых, тот мелированный парик неправильно как-то сидел и делал голову визуально больше, а во-вторых, он старил маму на 10 лет.

Если мы выбирались в люди и дочки начинали моргать или кивать — это означало, что парик съехал набок и его нужно поправлять (Улыбается.)

Помню, как-то ехала в троллейбусе, он резко дернулся, все подпрыгнули, и от резкого движения у меня слетел парик. Напротив сидела женщина — она так побледнела, что я за нее испугалась. Я-то уже привыкла к себе, а других это шокировало.

Татьяна и представить не могла, что выбранная ею профессия в будущем станет спасательным кругом. Окончив училище, она устроилась на работу медсестрой в реанимационное отделение в Боровлянах, затем перешла работать в операционный блок — хотела быть полезной там, где вытаскивали людей с того света. Плановые медкомиссии два раза в год обязывали всегда быть в форме, и Татьяна, которую не брала ни одна простуда, была уверена, что здоровье у нее железное.

И вдруг в 35 лет все оборвалось. Весной 2012 года — впервые за время работы — женщина заболела простудой. Неделю пролежала с температурой, пропила курс сильных антибиотиков — легче не становилось. Когда закрывали больничный, Татьяна жаловалась на постоянную слабость, но врачи объяснили это естественным состоянием после тяжелой простуды.

— Ожидала не рака, — признается Татьяна, — чего-то большего. Первая мысль, которая пришла в голову, — СПИД. Тогда казалось, что он страшнее рака. Тем более что я работала в операционной и могла заразиться. Ведь всякое бывает: где-то укололся, где-то порезался…

Сразу был шок. Рак 4 стадии — самой последней, — звучало страшно. Но я сама попросила сказать мне правду, так как знала, что подобные диагнозы скрывают от пациентов. Доктора наблюдают за состоянием больного и подбирают наилучший момент, чтобы это сказать.

Я не спала ночь, а утром сама себе сказала, что жизнь еще не закончилась — я не готова умирать. На завтра уже был расписан курс химиотерапии, можно было начинать лечение. Проблема возникла с анализами — их практически не было. Когда брали кровь, она была чуть розовая, а напротив всех показателей анализа стояло огромное количество нулей и делений. Я сама тогда удивилась, что до сих пор еще жива.

Исправить все можно было только с помощью химиотерапии. Потому что пересадка костного мозга мне не подходила — было поражено 86% клеток, и это автоматически накладывало запрет на операцию.

Больше всего меня волновал не диагноз, а то, как же без меня будут дети…

До сих пор помню женщину, которая лежала со мной в палате. Ей было 35 лет, когда обнаружили рак 2 стадии. На вид боевая и решительная, она замкнулась в себе и первые три дня просто молчала — мы ее не трогали. Потом начали осторожно расспрашивать, что и как. Делились своим опытом, старались как-то подбодрить, потому что ей нужна была поддержка и внимание, как любому больному.

Победить страх смерти мне помог опыт работы в реанимации. За 10 лет я видела там настоящие чудеса, когда, например, крановщику врачи 3 дня спасали жизнь, а он был в коме.

Самым трудным для меня было принять все запреты и жить в изоляции от всего мира. Ведь я напоминала в какой-то степени новорожденного ребенка: мне нужен был особый режим, уход и внимание, чтобы выжить. Вот только в роли родителя был не кто-то, а я сама.

За это время женщина перенесла 336 доз химиотерапии и около 70 переливаний крови. Плюс к этому таблетки, уколы и строжайшая диета. Татьяна ела детское питание — каждую неделю его поочередно привозили коллеги по работе и близкие родственники.

Но если бы не чужая кровь, я бы не выжила. Она могла и не прижиться в организме… И, знаете, я уверена, что психологическая сторона здесь очень важна: может, из-за того, что я с легкостью принимала кровь, как свое спасение, считала ее своей, а не чужой, все получилось так, как надо.

Через полтора года лечения Татьяне пришлось пройти еще одно серьезное испытание. После смены препарата для химиотерапии у женщины началась аллергическая реакция, в результате которой произошел отек гортани и ожог от химии. Связки были повреждены полностью — Татьяна не могла разговаривать два месяца. Когда она приехала к врачу, он объяснил, что повреждения очень серьезные и лечение опасно, так как ожог заживет и останется шрам. Все бы ничего, вот только людей, которые смогли бы потом с ним разговаривать, как прежде, профессор еще не видел. Издавать малопонятные звуки — да, а говорить — нет.

Когда врач разрешил говорить в день по три слова — это была огромная радость. Хотя после начала химиотерапии я вообще всему стала радоваться — запаху цветов, дождя. Когда разрешили выходить на улицу хотя бы на 15 минут — мне больше ничего не было нужно. Прошлась по луже, промокли ноги — вот и здорово!

Ремиссия наступила через 4 месяца после начала химиотерапии. Через полтора года пришли в норму анализы. А через два Татьяну перевели на дневной стационар. Но еще год продолжалось восстановление иммунитета, поэтому нужно было ходить в респираторе или стерильной маске.

— Ты подходишь спросить время, а от тебя отскакивают как от чумы, потому что на тебе маска, — вспоминает Татьяна. — Нужно было научиться справляться с тем, что о тебе думают окружающие. Ведь даже если едешь в общественном транспорте и станет плохо — не будешь же доставать удостоверение и показывать его, чтобы тебе уступили место. А на вид-то ты молодая и здоровая…

Три года капельниц, уколы, постоянная бессонница, таблетки, которые могут вызывать галлюцинации… Когда врачи подтвердили, что Татьяна здорова и может вести обычный образ жизни, она почувствовала себя так, будто нырнула в прорубь.

— Я не знала, как психологически восстановиться, — признается Татьяна, — и побежала к экстрасенсам. Думала, они мне подскажут, что делать и как быть. Нервная система шалила…

Экстрасенсы наговорили полный бред, что через нервные срывы выходят мои грехи. Представляете? (Улыбается.)

Слава Богу, я вовремя поняла, что мне нужен хороший специалист, психолог, который поговорит со мной об этом. Своего специалиста я нашла не сразу, но зато когда мы встретились, о н подтвердил, что у меня изменились ценности и со временем я смогу с этим жить.

Через полгода посещений психолога я пришла сдавать анализы, и обнаружила, что нормализовались гормоны и щитовидка. Я пришла в себя и научилась жить заново.

Пока Татьяна училась жить заново, старшей дочке Оксане приходилось ухаживать за младшей сестрой, следить за хозяйством и ходить на родительские собрания.

Единственная тема, которая стала запретной в разговоре с девочками — поведение их отца в момент болезни мамы. Когда Татьяна сообщила мужу свой диагноз, он воспринял его как приговор с понятным для всех исходом. Женщина смогла найти силы на развод, который продолжался 9 месяцев.

— Мне больно об этом вспоминать, — признается Татьяна. — С мужем прожили 18 лет, друг друга знали с детства, жили в одном доме и доверяли абсолютно во всем. Потом я стала замечать, что у нас разделились интересы. А когда он так отреагировал на мою болезнь — поняла, что это край.

С мужем мы не разговаривали 2−3 года. Меня это очень тревожило, ведь у нас растут общие дети. Но на все нужно время, и я понимала, что оно придет. Когда мы снова начали общаться, так выговорились друг другу, что стали друзьями по жизни и классными родителями. Каждый живет своей жизнью, но дети нас объединяют .

Говорят, что жизнь состоит из черных и белых полос. В жизни Татьяны было много черного, но во время болезни произошло и радостное событие — получение собственной квартиры. После долгих лет в коммуналке, когда кухня на 12 семей и нужно полночи ждать своей очереди, чтобы приготовить еду для детей, просторная трехкомнатная квартира показалась чем-то нереальным.

Сейчас семья наслаждается тишиной своего дома. У каждого есть территория, где он может заниматься своими делами: Даша — рисовать картины, Оксана — слушать музыку, а Татьяна — писать стихи или книгу, строить планы на будущее.

— Когда я болела, под рукой всегда был блокнотик и ручка — записывала каждый свой день, чтобы все было под контролем. Я знала, что записи пригодятся. И как оказалось, не только мне. Со временем я стала консультировать новоприбывших соседок по палате — и им это помогало.

Сейчас пишу книгу. Она будет о том, как я увидела смерть, но вернулась к жизни.

— Я мечтаю создать свой фонд помощи больным с онкологией, — делится планами на будущее Татьяна. — Пройдя через болезнь, я знаю, как помочь другим людям психологически справиться с подобной ситуацией. О ткрыть центр будет непросто, и займет это много времени, но я верю, что все получится.

Татьяна получила вторую бессрочную группу инвалидности. Женщина считает удостоверение, подтверждающее это, просто корочкой и работает на добровольных началах как волонтер. Когда только началось лечение, все накопленные деньги ушли на лекарства и полученную квартиру. Чтобы выжить, Татьяна открыла благотворительный счет, собирала деньги в церкви. Ей помогали одноклассники, друзья, родственники. Сейчас женщина работает столько, сколько может физически, и мечтает съездить вместе с дочками на отдых к морю:

— До болезни у меня голова была забита проблемами, — вспоминает Татьяна. — Работала на двух работах, выбивалась из сил, чтобы все было, а когда заболела, то поняла: есть у меня деньги, но жизнь и здоровье на них не купишь. Так зачем они нужны? Главное, что я жива.

Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Известный немецкий онколог, доктор Райк Хамер (Ryke Geerd Hamer), в конце 70-х годов заболел раком. Заболевание развилось вскоре после смерти его сына.

Размышляя, как профессиональный онколог, Хамер пришёл к выводу о прямой корреляции между стрессом в связи со смертью своего сына и развившимся заболеванием.

Позже он проанализировал образцы сканирования мозга у своих пациентов и сравнил их с корреспондирующими медико-психологическими записями. К своему удивлению, он обнаружил чёткую связь между шоком (стрессом), затемнениями в различных областях мозга, поврежденного специфическим видом шока и соответствующим органом, где развился рак в зависимости от вида психологической травмы.

Шок или психологическая травма ударяет совершенно инстинктивно по организму человека, автоматически задействуя глубинные биологические механизмы, более того, эволюция специально создала эти механизмы для адаптации к тяжелым обстоятельствам.

Например, молочные железы женщины немедленно начинают малигнизироваться (вырабатывать злокачественные клетки), когда её ребёнок ранен, усиливая репродукцию молока с тем, чтобы защитить ребёнка. В случае с беженцами, в связи со страхом и риском обезвоживания начинают малигнизироваться клетки мочевого пузыря.

Основываясь более чем на 40 000 историй болезни в течение многих лет, он построил теорию, согласно которой, основой каждого заболевания является определённый вид травмы.

Из собственного опыта, связанного со смертью сына и последующей болезни, и опыта других, Райк вывел понятие синдрома, являющегося причиной рака. Это даже не стресс, а жесточайшаяпсихическая травма. В 15 000 историях болезней ему удалось документально запротоколировать связь между этим начальным синдромом и последующим развитием заболевания.

Он назвал его DIRK HAMER SYNDROME (DHS), по имени своего сына-Дирк, чья трагическая гибель в 1978 году стала причиной его заболевания. Опыт тысяч историй помог Райку сформулировать так называемый Железный Закон Рака, которому, по его представлениям, ничего не может противостоять. Каждое раковое заболевание начинается с DHS, выражающееся в крайне брутальном виде шока, самого драматического и острого конфликта, когда-либо случавшимся с человеком, переживаемого им в одиночестве.

Существенным является вид конфликта или психической травмы, выражающейся в момент DHS в его характеристиках, определяемых следующим образом

Фокус Хамера — специфическая область мозга, под влиянием психической травмы страдающая серьёзными нарушениями и, вследствие этого, индуцирующая пролиферацию (размножение) канцерогенных клеток в орган, связанный с данным участком мозга

Локализация ракового заболевания в определенном месте. Существует прямая связь между эволюцией конфликта и развитием рака в двух планах: мозговом и органическом.

Вторая и третья конфликтные ситуации с DHS могут быть связаны с первым конфликтом. Например, диагноз рака, может вызвать внезапный страх смерти, который отразится круглыми пятнами в лёгких, или самоуничижение с последующим раком в костях: согласно теории Хамера, это не метастазы, а новые опухоли, вызванные новыми локациями фокуса Хамера, образовавшимися под влиянием новых психических травм.

В тот момент, когда конфликт благополучно разрешен, происходит инверсия полярности и мозговые нарушения, исправляются, формируя некую отёчную область, в то время как анархично размножающиеся клетки, в связи с неправильной кодировкой мозгового компьютера, более не иннервируются этой ошибочной кодировкой, и рост опухоли останавливается. Обратный процесс реверсирования сопровождается возникновением отёчности в области опухоли, асцитом (скопление жидкости), болями.

Повинуясь перестроенным нервным сигналам, организм начинает длительную фазу перестройки с формированием отёчных областей во всех проблемных частях организма, возвращаясь к нормальному сну, аппетиту, хотя слабость и усталость, типичные при ваготонии (нарушения вегетативной нервной системы), могут привести к неверной диагностике.

Во время восстановительного периода могут происходить различные виды церебральных осложнений, в зависимости от продолжительности разрешения конфликта и локализации фокуса Хамера. В период развития отёчности следует полностью отказаться от алкоголя, кортизонных препаратов, диуретиков, кофе. Применяются противовоспалительные препараты, иногда лёд, прикладываемый к шее или ко лбу. В этот период следует ограничить потребление жидкости.

До сегодняшнего дня врачи соблюдали неписанный закон, согласно которому больные не должны страдать. Симптом боли, непосредственно предшествующий смерти, считающийся худшим и самым ужасным, в данном процессе излечения кажется невыносимым в течение от четырёх до шести недель, спонтанно прекращаясь после 2-3 месяцев. Важно осознать, что болевой синдром сугубо индивидуален у каждого пациента, и, если человек понимает, что это промежуточная часть болезни, то можно воздержаться от приёма лекарств, психологически укрепляя себя в мыслях о свете в конце туннеля.

Хамер считает одним из самым страшных принципов в современной медицине при лечении онкологических заболеваний употребление морфия. Даже при относительно ранних стадиях заболевания и сравнительно небольших болях применение одной дозы морфия, или подобных препаратов, может оказаться фатальным.

После начальной инициации DHS наступает период конфликтно-активной фазы заболевания (CA-Conflict Active phase). Эта фаза, связана с нарушениями сна, аппетита, различными вегетативными расстройствами, ведущими ко многим заболеваниям. CA фаза из-за неразрешённости конфликта может продолжаться годами, со временем тем или иным способом уничтожая организм.

Этап разрешения конфликта Хамер назвал CL (Conflictolysis-разрушение конфликта). Здесь завершается CA фаза и начинается период восстановления. Фаза, начинающаяся с CL-это период полного восстановления тканей всех органов.

Хамер назвал этот этап PCL (Post Conflicolytic phase-постконфликтная фаза).

В этот период организм тщательно избавляется от бесполезных раковых или некротизированных в результате язвенной болезни клеток (теория Хамера рассматривает в своей плоскости многие болезни помимо рака).

Согласно теории Хамера микробы-чистильщики не могут действовать в органе, получающем неверную кодировку мозговых сигналов, так как стрессовое напряжение не допускает их вовнутрь ткани.

Возвращаясь к вышесказанному, одна доза морфия во время фазы EC может оказаться фатальной, так как, согласно теории Хамера, эта доза меняет функционирование мозга, парализует работу кишечника и полностью нарушает восстановительные функции внутри организма. Человек, погружаясь в летаргическое состояние, не осознаёт смертоносность действия морфия как раз в период, когда он был на пути к излечению. Боль второго периода в действительности является очень хорошим знаком восстановительного процесса, но современная медицина не осознаёт этого.

Вероятно, две трети раковых заболеваний, инициированных DHS, останавливались в своём развитии до того, как были заподозрены и диагностированы, в связи с предварительным разрешением конфликта. Единственной опасностью в этих случаях может быть неверная диагностика, связанная с интерпретацией инкапсулированного рака. При диагнозе рак DHS травма в результате паники может дать пятна в лёгких. Таким образом, пациент, имевший шанс избежать болезни, отброшен назад в цикл общей терапии.

Острая лейкемия также является результатом DHS травмы.

Компьютерная томография показывает DHS травмы мозга в виде пятен с концентрическими кругами. Радиологи могут неправильно интерпретировать полученные результаты, считая их метастазами в мозге, это означает, согласно представлениям Хамера, что огромное количество людей прошли совершенно ненужные операции с неверными диагнозами опухолей мозга.

Большое значение для процесса разрешения конфликтной ситуации Хамер придает физиотерапии. С другой стороны токсины и лекарства действуют деструктивно, мешая разрешению конфликта.

Используя свою методику, доктор Хамер излечил 6000 из 6500 больных на последней стадии рака, не считая самого себя.

Профессор и доктор медицины Райк Хамер работал 15 лет в конвенциональной медицине, также часть своего времени он посвятил разработке специализированного медицинского инструментария.

После трагедии в 1978 году, когда психически больной человек застрелил его 19-летнего сына Дирка, в результате психологической травмы у Райка в течение года развилось заболевание рака яичек. У его жены позже также развилось раковое заболевание. Несмотря на колоссальный шок, у него хватило сил начать борьбу с собственным заболеванием и начать критический пересмотр всех теорий возникновения и развития рака.

Все различные факторы болезни, включая окружающие канцерогены, по его представлениям, не являются причиной рака, а только усугубляют его. Всё лечение рака, включающее радио и химиотерапию, и многие операции по удалению опухолей, по его теории, находятся вверху списка причин, усугубляющих развитие рака.

Революционная теория Райка была до такой степени принята в штыки медицинским миром, что он подвергся уголовному преследованию.

Журнал Nature опубликовал статью команды ученых из Американского национального центра по исследованию рака в Бетесде в Мериленде. В ней рассказывается об экспериментальном методе лечения рака, который в будущем может спасти жизни тысяч людей, в том числе тех, у кого рак был обнаружен слишком поздно, уже в терминальной (конечной) стадии.

Имя вылеченной пациентки в исследовании не упоминается, однако СМИ называют ее имя: Джуди Перкинс из Флориды, сейчас ей 52 года.

В 2003 году женщина перенесла двойную мастэктомию (удаление молочных желез). Но в 2013 году рак вернулся в ее организм в крайне агрессивной форме. Метастазы быстро распространились в печень, где образовались опухоли размером с кулак, и в другие органы пациентки. Врачи попробовали на Перкинс семь видов химиотерапии, но ни одному из них не удалось справиться с опухолью. Врачи давали женщине лишь несколько месяцев жизни.

Экспериментальный метод лечения, который на ней попробовали, заключался в том, что "лекарство" врачи сделали из собственных лимфоцитов пациента. Врачи называют использованный метод Adoptive cell transfer (ACT) или "переливание" собственных клеток крови пациента.

Врачи исследовали опухоль на генетическом уровне и попробовали определить мутации белков (протеинов), благодаря которым можно сделать рак "видимым" для иммунной системы человека, в первую очередь лимфоцитов, которые обеспечивают выработку антител.

В случае Джуди в ее опухоли были выявлены 62 генетические аномалии. Мутантные версии четырех белков (SLC3A2, KIAA0368, CADPS2 и CTSB) ученые смогли использовать, чтобы организм распознал опухоль как инородное и опасное тело, которое нужно уничтожить.

Затем врачи нашли в организме Перкинс конкретные лимфоциты, которые способны атаковать именно мутантные протеины. И синтезировали в лаборатории похожие белые клетки. Всего в организм Джуди закачено около 82 миллиардов "лабораторных" лимфоцитов, нацеленных на борьбу с мутантными раковыми клетками.

"Мы говорим о самом персонализированном виде лечения, который только можно представить", – заявил хирург Национального центра по исследованию рака Стивен Розенберг.

В исследовании сказано, что через шесть недель после переноса клеток опухоль пациентки уменьшилась на 51%.

"Уже через неделю [после прохождения терапии] я начала что-то чувствовать. Я чувствовала, как опухоль в моей груди уменьшается, – рассказала Перкинс. – А еще через неделю или две она исчезла полностью".

Пока, по словам доктора Розенберга, метод находится в стадии эксперимента: "Мы пока только учимся делать эту процедуру правильно". Но исследователи считают, что потенциально в будущем подобным образом можно будет лечить любые виды рака с большим количеством соматических мутаций: например, меланомы, рак легких и мочевого пузыря.

Меньшую эффективность метод пока показывает при эпителиальных раковых заболеваниях, где мутации протеиновых белков развиваются медленно, например, при раке органов желудочно-кишечного тракта, молочных желез и яичников.

"Предстоит сделать большую работу, но есть потенциал для сдвига парадигмы в лечении рака и разработки уникального препарата для каждого пациента. Это очень отличается от других видов лечения", – считает Розенберг.

Вот уже 22 месяца, то есть почти два года, Джуди ведет обычную жизнь: ходит в походы, катается на яхте. В ее организме нет следов опухоли.

Вот эти люди заслуживают все премии мира.

Есть ссылка на статью? В оригинале желательно

это просто воля всевышнего.

ну и забудь. патент будет быстро перекуплен и положен на полку, как уже было неоднократно.

на технологии, на лекарства. сколько таких сообщений уже было - где это все?

тебя на гугле забанили?

Выживший после коронавируса 70-летний американец получил из госпиталя 181-страничный счёт за лечение на 1,1 миллиона долларов

Майкла Флора, самого долго госпитализированного пациента с COVID-19 в США, когда он не умер, в шутку окрестили "чудо-ребенком". Теперь его также могут называть "ребенком на миллион долларов".

70-летний Флор, который весной был так близок к смерти, что медсестра в ночную смену прижимала телефон к его уху, пока его жена и дети прощались с ним, прекрасно выздоравливает в эти дни в своем доме в Западном Сиэтле. Однако он сказал, что его сердце почти отказало во второй раз, когда он получил счет за лечение.

- Я открыл его и воскликнул: "Ср*нь Господня!" - говорит Майкл.

Общий счет за его поединок с коронавирусом - 1,1 миллиона долларов. $1 122 501.04, если быть точным. Все это в одном счете, который больше похож на книгу, потому что он состоит из 181 страницы.

Формально счет является объяснением расходов, и поскольку у Флора есть страховка, включая Medicare, ему не придется платить подавляющую часть этого. На самом деле, поскольку у него был COVID-19, а не другая болезнь, ему, возможно, не придется ничего платить — причуда этой ситуации, к которой мы перейдем через минуту.

Но на данный момент он, его семья и друзья изумляются огромными расходами и причудливой экономикой американского здравоохранения.

Флор находился в Шведском Медицинском Центре в городе Иссакуа с COVID-19 в течение 62 дней, поэтому он знал, что счет будет сумасшедшим. Большую часть своего пребывания он был без сознания, но однажды, в самом начале, вспоминает его жена Элиза дель Росарио, он проснулся и сказал: “Ты должна вытащить меня отсюда, мы не можем себе этого позволить”.

Только плата за его палату в отделении интенсивной терапии составляла 9 736 долларов в день. Из-за заразной природы вируса в палату могли входить только медицинские работники в пластиковых костюмах и головных уборах. В течение 42 дней он находился в этой и палате и общую сумму по итогу вышла 408 912 долларов.

Также он находился на аппарате искусственной вентиляции легких в течение 29 дней, причем использование аппарата оплачивалось по 2835 долларов в день, в общей сложности на 82 215 долларов. Примерно четверть всего счета - это расходы на лекарства.

Список расходов косвенно рассказывает историю битвы за жизнь Флора. За те два дня, когда у него начали отказыаать сердце, почки и легкие и он был близок к смерти, счет идет на 20 страниц и составляет почти 100 000 долларов, поскольку врачи “закачивали в меня все, что могли придумать”, - говорит Флор.

Обычно больницам платят только часть суммы, которую они выставляют, так как большинство из них договариваются о скидках со страховыми компаниями. Эти расходы не включают в себя две недели восстановления, которые он провел в реабилитационном центре.

Проходя через все это, Флор сказал, что был удивлен собственной реакции. И это было чувство вины.

“Я чувствую себя виноватым за то, что выжил, - говорит он. “Есть такое чувство - почему я? Почему я заслужил все это? Глядя на невероятную цену всего этого, безусловно, чувство вины увеличивается”.

Существуют специальные правила по финансированию, которые применяются только к COVID-19. Конгресс выделил более 100 миллиардов долларов на помощь больницам и страховым компаниям в покрытии расходов, связанных с пандемией, отчасти для того, чтобы побудить людей обращаться за тестированием и лечением (включая тех, кто не имеет страховки). В результате Флору, вероятно, не придется оплачивать даже свои расходы по полису Medicare Advantage, которые могли бы составить 6000 долларов.

Однако страховая отрасль подсчитала, что расходы на лечение только для COVID-19 могут превысить 500 миллиардов долларов, поэтому Конгрессу предлагается увеличить объем средств.

Писатель Дэвид Лат получил счет на 320 000 долларов за свое лечение COVID-19, однако также ничего не заплатил. Тем не менее, он слышал о десятках больных раком и лейкемией, которые были поражены большими счетами и платежами в течение этого же периода времени.

"Страдание от нового коронавируса по сравнению с раком не должно иметь никакого значения с точки зрения вашего финансового бремени”, - написал Лат. "То, что вы платите как пациент, не должно зависеть от того, есть ли у вашей болезни хороший публицист.”

Флор сказал, что он прекрасно понимает, что кто-то оплачивает его миллионные счета - налогоплательщики, другие страховые клиенты и так далее. "Страх перед социализмом" всегда мешал нам гарантировать всем полное медицинское обслуживание, - сказал он. Но есть еще расходы, выходящие за пределы требуемого, в два раза больше на душу населения, чем где-либо еще в мире.

Закрыли больничный

Сегодня жене закрыли больничный по диагнозу "Рак молочной железы".
Лечение заняло 8 месяцев. Все процедуры по полису ОМС. Конечно, любое лечение требует и своих вложений, но это недорого по сравнению со стоимостью лечения.
Сейчас выводим с ней радионуклиды после лучевой красным вином и желаем всем вам здоровья!
В июле серебряная свадьба.
Всем причастным - долгой ремиссии!

Калифорнийская церковь заплатит 5,3 миллиона долларов, чтобы закрыть долги тысячи семей перед госпиталями

Благодаря этому у многих улучшится и кредитная история.

Церковь в Лос-Анджелесе решила оплатить долги за медицинские услуги почти 6000 семей в Южной Калифорнии, сообщает New York Post.

Церковь Христианской Ассамблеи в Игл-Роке собирала средства на помощь в виде пожертвований в течение года.

Интересно, что члены Христианской Ассамблеи Церкви не планировали проводить такую глобальную акцию помощи. Первоначально они собрали на благотворительность примерно $50,000 и не знали, как и кому помочь даже этой, относительно небольшой суммой.

Однако потом они начали сотрудничать с некоммерческой организацией RIP Medical Debt.

С ее помощью пасторы церкви и их помощники оценили непогашенный медицинский долг в 28 округах Лос-Анджелеса, и выяснили, что люди должны около 5,3 миллиона долларов.

Семьи, долги которых будут погашены, получат письмо с новостями на этой неделе. Церковь поможет не только своим прихожанам, а всем тем, кто нуждается в помощи.

Медики впервые заставили иммунитет полностью уничтожить рак груди

Молекулярные биологи из США впервые успешно "перепрограммировали" иммунные клетки и заставили их уничтожить опухоль в груди женщины и все ее метастазы. Женщина прожила уже 22 месяца после лечения, говорится в статье, опубликованной в журнале Nature Medicine.

"Мы стоим на пороге новой большой революции в борьбе с раком — теперь у нас есть возможность нацеливать иммунную систему на борьбу с множеством разных мутаций. Скоро у медиков появится возможность бороться с теми видами рака, которые раньше считались неизлечимыми из-за того, что они могут легко накапливать новые мутации", — прокомментировал открытие Лазло Радваньи, онколог из университета Торонто (Канада).

В последние годы молекулярные биологи и медики начали возлагать особые надежды на так называемую иммунотерапию при борьбе с раком, аллергией, диабетом и другими пока не излечимыми заболевания. Она очень проста по своей сути — ученые пытаются "натравить" иммунитет человека на раковые клетки, используя различные антитела, живых микробов и ряд других необычных "приманок".

На сегодня уже существует несколько видов иммунотерапии, успешно прошедших клинические испытания и одобренных регулирующими органами США и ряда других стран. Большая часть из них представляет собой синтетические антитела, которые цепляются за раковые клетки и делают их "видимыми" для иммунной системы.

Стивен Розенберг из Национального института изучения рака в Бетесде (США) и его коллеги создали новый тип иммунотерапии, способный бороться с агрессивными формами рака груди, и использовали его для спасения жизни 49-летней женщины, Джуди Перкинс, которой не помогала химиотерапия и операции. По прогнозам врачей, ей оставалось жить пару месяцев.

Биологи значительно продвинулись к созданию универсальной вакцины от рака

Ученые подошли к проблеме "дрессировки" иммунных клеток с относительно необычной стороны — они не стали дожидаться, пока нужные клетки появятся в пробирке или будут найдены в организме женщины, а сами изготовили их, используя фрагменты ДНК и РНК раковых клеток.

Для этого ученые выбрали самые удачные части тех генов, которые были повреждены в опухолевых клетках у этой пациентки, и пересадили их в особые иммунные тельца, так называемые дендритные клетки. В нормальной обстановке они поглощают антигены и передают Т-клеткам, главным дирижерам иммунной системы, которые, в свою очередь, заставляют остальные ее компоненты атаковать угрозу, на чьей поверхности есть этот антиген.

Розенберг и его команда ускорили этот процесс, наблюдая за тем, как дендритные клетки взаимодействовали с разными Т-клетками, извлеченными из опухолей женщины. Отобрав несколько самых активных дирижеров иммунной системы, ученые размножили эти клетки, создав несколько миллиардов их копий, и ввели их назад в тело женщины.

Ученые из США начали клинические испытания универсальной вакцины от рака

Помимо клеток эти инъекции содержали в себе антитела к гену PD-1, главному тормозу иммунной системы, что заставило перепрограммированные клетки атаковать опухоль максимально агрессивно.

Подобная терапия оказалась чрезвычайно эффективной — все опухоли в теле женщины начали уменьшаться в размерах и исчезать буквально с первой недели после инъекции. Через полгода после начала лечения фактически все метастазы исчезли, а к 48-й неделе все следы рака полностью пропали из ее организма. На текущий момент пациентка Розенберга прожила уже 2,5 года и пока никаких следов возвращения рака в ее теле не наблюдается.