Рак кто прошел через это

Итак, опухоль выявлена. Вдохнули-выдохнули, попросили о поддержке близких. И действуем по следующему алгоритму.

Почему и зачем?

Во-первых, это необходимо для статистического учета, из которого планируется финансирование каждого региона по количеству наблюдаемых и вновь выявленных онкологических больных.

Во-вторых, для личной уверенности в том, что вы бесплатно будете обеспечены дорогими исследованиями, лечением и динамическим наблюдением в последующие годы. А при необходимости – и крайне недешевыми таргетными препаратами или недоступными без онколога специальными обезболивающими средствами.

Безотлагательно – это не прямо завтра, но и не откладывая на пару месяцев.

Почему и зачем?

Важно!Стартовое обследование в обязательном порядке должно включать в себя:

КТ (компьютерную томографию); комплексное УЗИ (щитовидной и молочных желез с регионарными лимфатическими узлами, органов брюшной полости и забрюшинного пространства с парааортальными лимфатическими узлами, органов малого таза с тазовыми, подвздошными и паховыми лимфатическими узлами); радиоизотопное исследование костей скелета (сцинтиграфию скелета); МРТ головного мозга.

По возможности также необходимо сделать МСКТ (мультиспиральную компьютерную томографию) всего тела с контрастированием и ПЭТ КТ (позитронно-эмиссионную томографию).

А именно – укреплять свой иммунитет для борьбы с раком.

Почему и зачем?

Во-первых, для того, чтобы опухолевые клетки медленнее размножались. Чем выше у здоровых клеток способность вырабатывать собственный интерферон, тем лучше организм противостоит разрастанию опухоли и появлению метастазов. Если эта возможность снижена, необходимо поддерживать организм готовыми интерфероновыми препаратами. В своей клинической практике я часто использую, например, виферон в виде свечей как дополнительное лечебное средство. Оно обеспечивает противоопухолевую активность, противовоспалительное и детоксикационное действие, лучшую переносимость агрессивных лекарственных средств и снижение лучевых реакций у пациентов, перенесших или получающих лучевую терапию. Свечи с интерфероном особенно показаны при раке шейки матки и яичников, раке почки и предстательной железы, раке толстой кишки, печени и поджелудочной железы, молочной и щитовидной желез, лимфоме. В некоторых СМИ сегодня есть информация о том, что интерфероны вызывают рак. Но это в корне неверно: интерфероны, наоборот, используются во всем мире для лечения онкологических заболеваний.

Почему и зачем?

Во-первых, для того чтобы использовать для лечения самые современные и эффективные препараты. Скажем, в последние годы активно развивается иммунотерапия злокачественных опухолей моноклональными антителами. Это дорогостоящие препараты, имеющие очень четкие показания к применению. Кстати, для того чтобы получать не только нужную информацию, но и сами подобные лекарства, и необходимо встать на учет к районному онкологу.

Почему и зачем?

• 8. Доходы россиян могут упасть сильнее, чем в 1990-х
• 6. Три причины не ехать на озера в жару
• 5. Когда в Россию придет вторая волна коронавируса
• 4. Во Франции вновь горит собор XV века. ВИДЕО
• 7. В Хабаровске снова прошли массовые митинги
• 3. В Хабаровске - вторая акция в поддержу Фургала
• 2. Жириновский назвал дату назначения сменщика Фургала
• 1. После аномально лета россиян ждет холодная зима

— Онкология каждый день на слуху. Это рак наступает, или мы стали смотреть на него по-другому?

— И то, и другое. Во-первых, рак быстро молодеет. Это связано и с экологией, и с социальными процессами.

Если раньше раком груди болели женщины старше 50, то теперь в нашей клинике мы каждый месяц видим пациенток с раком груди в возрасте 30-35 лет.

— Ситуация изменилась?

— Кардинально. Теперь о раке и много говорят, и отношение к нему другое. По крайней мере на Западе, в том числе в Турции — как к хроническому заболеванию. Большинство случаев, даже запущенных (рак 3, 4 стадии) поддаются контролю: человек проходит несколько курсов и потом, как больной диабетом, постоянно получает лечение. И его уже не ждет почти мгновенная смерть, как раньше — речь о годах нормальной, полноценной жизни: человек ходит на работу, ездит на дачу, выращивает, не знаю, цветы.

Но рак нужно постоянно держать под контролем и важно, чтобы рядом с вами был профессионал — врач, который поможет вам пройти этот путь и вовремя решит изменить тактику лечения. Потому что это очень коварная болезнь: человек лечится, вроде все хорошо, но могут или метастазы где-то вылезти, или новая опухоль появиться. Рано или поздно он наносит новый удар.

— Мы все подвержены раку?

Врачи говорят, что российские онкоцентры работают как пожарные команды — тушат пожары запущенных стадий рака. В то время как государство должно работать на максимальное выявление рака на ранних стадиях.

— На что обращать внимание? Давайте начнем с детей…

— Дети не так часто болеют раком, как взрослые, но каждый случай очень болезненный для общества и, в первую очередь, для родителей. Основная проблема детского рака — он протекает очень быстро. Вторая — врачи путают симптомы и долго не могут поставить диагноз.

Недавно у нас в клинике был пациент — 12-летний мальчик, ударившийся в батутном парке. Через месяц у него начала расти шишка на плече. Диагноз ему поставили только спустя 1,5 месяца хождений по врачам и больницам. На его счастье, у него оказалось медленно растущая разновидность саркомы. Потребовалась сложнейшая операция с протезированием сустава и части плеча.

Руку, слава Богу, сохранили. Прошел уже год — у него, тьфу-тьфу-тьфу, все хорошо. Но меня эта история просто перепахала! Два месяца до постановки диагноза — это ни в какие ворота!

— Родителей должно насторожить появление синяков: при лейкемии меняется формула крови, и у некоторых детей даже при незначительной нажатии появляются синяки на теле.

— Вы упоминали про рак груди, которому подвержены девушки. Им что делать?

— Какие еще методы скрининга рекомендуете?

Раки кожи… Любой онкодерматолог вам даст простую инструкцию: «Если тебя что-то беспокоит на коже — ты смотришь на эту родинку, трогаешь, кажется, что она опять выросла (особенно если возраст уже солидный или в семье были случаи меланомы) — сходи к дерматологу. Он сделает простейшее исследование — дерматоскопию и исключит или подтвердит онкологию.

— А есть какие-то методы или анализы, чтобы не сдавать много разных? Например, сейчас популярны анализы на маркеры рака…

— Какова их стоимость?

— От 150-200 долларов, самый дорогой VIP chek-up — порядка полутора тысяч долларов. Средний сhek-up стоит 750-900 долларов: в один день сдаешь анализы, на следующий день забрал результаты, поговорил с врачом и улетел. У нас много семей, которые летят на отдых куда-нибудь в Турцию или Бангкок через Стамбул и задерживаются у нас на два дня. Вас бесплатно заберут из аэропорта и привезут обратно, переводчик 24/7 дней в неделю также входит в стоимость исследования.

— Я хочу пройти такое обследование, но мне страшно: а вдруг у меня обнаружат рак?

— Чтобы справиться со страхом, подумайте о последствиях. Самое главное, что дают такие обследования — позволяют выявить рак на ранних стадиях, а это для лечения рака самое главное, потому что лечить рак на ранней стадии на порядок дешевле и перспективней, чем лечить онкологию 4-й стадии.

— Предположим, у меня выявили рак. Как реагируют люди? Как себя вести? Что делать дальше?

— Как искать действительно полезную информацию?

— Что делать, если я не уверен в лечении, которое мне назначают?

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.

Одни люди наверняка умрут от рака , другие никогда им не заболеют. Дело не в судьбе , а в законах биологии. Алтайские ученые на основе многолетних исследований разработали точную систему оценки онкологических рисков. Мы говорим с автором системы , знаменитым алтайским онкологом , профессором Александром Лазаревым о том , почему повальная диспансеризация неэффективна и как рассчитать раковую опасность лично для себя.

Опухоли не победить

— Надо принять как данность , что количество онкологических заболеваний продолжит расти. Проблему ни в наше время , ни в ближайшем будущем никто не решит , потому что это биологический процесс. Пока мы учимся лечить одни опухоли , появляются другие разновидности , к которым пока нет подхода.

Сейчас много говорят о ранней диагностике — компьютерной и позитронно-эмиссионной томографии , но любой метод направлен только на выявление чего-то одного , и универсальный прием найти невозможно. Например , рак молочной железы на самом деле — это тысячи разных заболеваний. Со своим патогенезом , со своим течением , со своим прогнозом: есть молниеносные формы , которые трудно победить.

С другой стороны , в отношении любой болезни есть три категории пациентов.

Первая — люди , которые имеют абсолютную предрасположенность , и болезнь у них возникает рано или поздно , что бы человек ни делал. Предотвратить это невозможно , такова генетика. Человек уже родился с раковой мутацией. Среди онкологических больных таких 15−20% — большой массив.

— Казалось бы , ситуация беспросветная. Но эти наследуемые раковые заболевания наиболее благоприятны: протекают легче , хорошо поддаются лечению. То есть ими можно управлять. Предотвратить нельзя , но оттянуть начало болезни или раньше диагностировать можно.

Вторая категория — другая крайность: это люди с мощной врожденной противоопухолевой устойчивостью. Тут так же , как с ковидными больными: большинство носят вирус , но не болеют , потому что иммунитет справляется.

Если у человека хорошая врожденная защита , то даже интенсивное воздействие канцерогенов не приведет к заболеванию. Есть люди , которые курят всю жизнь , но рака легкого у них нет. Более того , небольшое количество сигарет дает седативный эффект и в некоторых случаях опосредованно снижает риск развития опухоли.

Таких людей с врожденной устойчивостью около 50%.

Мы говорим , что Чернобыль — это опасно. Опасно , но не для всех. Летчик , который бомбил Нагасаки , получил огромнейшую дозу радиации , но спокойно прожил до 98 лет.

— Это как раз для третьей категории людей — их порядка 30% — с незначительной устойчивостью к раку. Такой человек с равной вероятностью может заболеть или не заболеть. И наши рекомендации в этом случае могут снизить риск развития злокачественных образований.

Опухоль разовьется рано , если иммунитет недостаточен. Если человек старшего возраста , некачественно питается , живет в условиях канцерогенного прессинга , то система не справится. Каждый день идет образование минимум 5 тысяч новых злокачественных клеток , и организм должен их выводить , а защиты не хватает , и опухоль оказывается быстрее иммунного ответа.

Снаружи и внутри

— Сейчас нет проблем в лечении начальной стадии развития опухоли. Вопрос в том , как ее найти. Что такое ранняя диагностика? Обнаружение опухоли на первой-второй стадии? Но это значит , что рак уже запущен. На этих этапах при раке легких или молочной железы уже идет диссеминация , то есть распространение клеток опухоли по кровеносной и лимфатической системе по всему организму. То есть мы говорим о начальной стадии , но на самом деле уже опоздали.

Ранняя форма — это опухоль в несколько миллиметров , когда она еще не вышла за пределы первичного очага. Например , гинеколог видит какой-то воспалительный процесс на шейке матки , берет мазок , обнаруживает рак in situ — скопление измененных клеток в эпителии. Такую опухоль достаточно прижечь лазером или заморозить жидким азотом , и все — женщина полностью здорова , никакой хирургии , никаких кошмарных облучений , никакой инвалидизации. Мы выявляем до 500 таких больных в год.

Задача онкологов — обнаруживать опухоль на этой стадии , когда она еще не начала распространяться. Но как? К сожалению , есть единственный метод — цитологический , применимый только в случаях наружных опухолей , когда есть возможность взять мазок.

— КТ может зарегистрировать опухоль в 0,5 сантиметра. Но это уже большое образование. Сантиметр в диаметре — это далеко зашедший процесс: мы удалим первичный очаг , но опухолевые клетки уже пошли по организму.

Как бы мы ни рекламировали МРТ как наиболее точный способ диагностики , его долго еще не внесут в список процедур обязательного скрининга для населения , потому что это слишком дорогая процедура , неподъемная финансовая ноша для государства.

Или , например , метод ПЭТ. У нас скоро запустят такое оборудование. Будет онкоцентр выполнять , скажем , 2000 исследований в год. Это ничтожно мало , потому что абсолютно всех жителей Алтайского края старше 40 лет надо будет проверять каждый год. Представляете , какие это массивы?

— Диспансеризация содержит в своем арсенале те методы , с которыми действительно ранняя диагностика онкологических заболеваний невозможна. Например , УЗИ поможет найти опухоль в лучшем случае уже в несколько сантиметров. И врача тут обвинять нельзя , сама техника этого не видит.

В советское время в Алтайском крае на три миллиона жителей , грубо говоря , проводили 13 миллионов профосмотров , то есть по несколько раз в год на каждого. А выявляемости онкологических заболеваний не было , потому что это профанация. Потому что невозможно качественно провести осмотры для такого массива людей.

Что , где , когда

— Я 50 лет отдал онкологии. Конечно , ситуация за это время значительно изменилась , но не так радикально , как хотелось бы. Как бы мы ни старались , но в 20% случаев опухоль обнаруживают на четвертой стадии. Не только из-за того , что больной пришел поздно. Даже если человек рано пришел , заболевание просто не могут найти , потому что у него особенное , характерное только для этого пациента течение.

На сегодняшний день наша методика — единственная в мире , которая может действительно правильно сформировать группы риска и начать целевой поиск.

По итогу мы будем знать , что вот именно в этой группе людей риск развития того или иного вида рака очень высок. Сможем следить за этими людьми , назначить индивидуальную программу диагностики и профилактики.

Мы сможем выявить орган-мишень с наибольшим риском развития злокачественной опухоли , а значит , будем знать , что , где и когда смотреть. А не просто так: давайте сделаем КТ всего тела. Да не дай Бог. Если вы часто будете это делать , то опухоль может развиться от самой процедуры. Это же 450 снимков за сеанс — колоссальная лучевая нагрузка , страшное дело. Почти у 10% людей сами диагностические процедуры запускают механизм развития опухоли.

Если по итогу нашего исследования мы не увидим у человека никаких рисков , то следующие пять лет он может быть спокоен , не надо делать маммографию или другую лучевую диагностику. Государству не надо тратить большие деньги на глубокое обследование этих жителей на онкозаболевания и перенапрягать систему здравоохранения.

Не всем надо худеть

— Методика стала возможной только с развитием цифровых технологий. Хотя я занимался этой работой практически всю жизнь , нужно было учесть огромный массив данных , вручную это невозможно. Чтобы создать методику , мы проводили исследования более чем на 5000 онкологических пациентов и на стольких же здоровых людях. На сбор данных ушло больше 12 лет.

Мы взяли 10 локализаций рака и определили 45 факторов риска , включая пол , возраст , вес , тип нервной системы , режим сна , характер труда , генетические исследования , опухолевые маркеры и много других.

Просчитали степень влияния каждого фактора на развитие той или иной опухоли. Например , длительные стрессы и половая жизнь почти не влияют на развитие рака мозга , зато имеют колоссальное значение для рака молочной железы.

Популярная рекомендация: чтобы снизить риск онкозаболеваний , все худейте. Да почему все-то? Это слишком индивидуально. Более того , мы сегодня уже выяснили , что среди людей с большой массой тела есть большая устойчивость к раку легкого.

А , например , худенькие женщины имеют больший риск рака молочной железы , у них эндокринная система по-другому настроена. Масса тела до 80−90 килограммов , напротив , защищает от этого вида рака.

Или вот очень интересный фактор онконаследственности. Если родственники не болели раком , риск 0 , если один кровный родственник болел , то 1. А если в роду есть два и более заболевших , то значение может быть -1. Смотрите , как неоднозначно. Получается , что в некоторых случаях чем больше в наследственном анамнезе заболевших раком , тем меньше риск получить опухоль.

Неустойчивые формы человека

— Это и есть один из законов естественного отбора: неустойчивые биологические объекты вымирают. Я на щитовидной железе смотрел влияние Семипалатинского полигона. В Горняке , Змеиногорском , Третьяковском , Курьинском районах рака щитовидки всегда было больше , чем в других местах. А с 2000 года заболеваемость стала резко падать , и сегодня она в несколько раз ниже , чем на территории всего края.

Так что не надо только из-за наследственного фактора бояться. Раковые мутации начинают выводиться уже через одно поколение.

— Радионуклиды йода исчезают , поэтому рака щитовидной железы стало меньше. Но другие , влияющие на легкие и костную ткань , все еще оказывают воздействие. Плутоний вовсе не разрушается никогда , а его тоже много лежит.

— Этот наследственный фактор учитывают в первую очередь и сильно ошибаются. Вроде бы да , профилактика. Но как именно это делают? На одном из форумов профессор из Северной Каролины рассказывал , что у людей находят онкомаркеры диффузного семейного полипоза , это фактически предрак , то есть опухоль разовьется рано или поздно. С таким диагнозом пациентов с 9 лет отправляют к хирургу на профилактическую операцию.

По сути , им вырезают толстую кишку и выводят анус на живот. Представляете , как это меняет жизнь ребенка или юноши , девушки? После такой операции люди не живут дольше 16−18 лет , то есть они даже не доживают до того момента , как у них мог бы развиться рак.

Зачем? Нужно начать прицельно искать у человека рак кишечника за пять лет до того , как заболели его родители. У меня были такие пациенты. Одного прооперировали в 36 лет , второго в 42 , третьего в 46. Это уже зрелые люди , а не подростки.

Яркий пример — известная актриса с положительным онкомаркером BRCA1 , которая настояла , чтобы ей удалили обе молочные железы , затем яичники и матку. Но правильно ли это?

У нее мама в 57 лет заболела. Правильный срок операции — за пять лет до реализации опухоли у родителей. Так можно было бы отодвинуть развитие новообразования на многие годы. А ее прооперировали в 36 лет , сделав глубоким инвалидом. И при этом все равно не исключено развитие опухоли в других органах.

Риск абсолютный

— Онкологический риск для каждой локализации рассчитывается по простой формуле. Мы складываем все баллы и умножаем на 100%, а затем делим на количество факторов риска.

Всего семь уровней. И для каждого есть рекомендации. Например , для нулевого следует снова проверить онкопредрасположенность через пять лет. Для 1−2-го — через три года. Для 4−5-го надо проверяться ежегодно и искать опухоль в конкретном органе.

— Самостоятельного значения не имеет ни один фактор , только их совокупность. Например , не все могут сдать анализы на онкомаркеры , и не надо.

Такая история была в Санкт-Петербурге. Там в диспансеризацию включили анализы на простатспецифический антиген — маркер рака предстательной железы. Провели почти миллион исследований и получили несколько тысяч положительных результатов. А ведь среди этого числа раковых больных совсем немного.

Американцы вводили этот маркер в общепопуляционный скрининг. Итог ужаснул: расходы колоссальные , масса положительных тестов , у населения дикая онкофобия , больные умирают от ненужного им тяжелого лечения.

Как сейчас складывается ситуация с коронавирусом? Говорят , что надо делать всеобщее поголовное тестирование. Я вижу результат: мы найдем еще миллиард вирус-положительных людей , будет фобия планетарного масштаба , но это не выявит реально заболевших.

— Все верно. Потому что примерно половина из 45 факторов риска управляемы. Мы не можем поменять группу крови , рост или наследственность , но мы можем влиять на вес , количество и характер пищи , продолжительность сна. Можем изменить образ жизни , и тогда у нас снизится , например , количество авиаперелетов , уменьшится прием кофе , алкоголя , сменится водный режим. Можем сменить профессию , наконец: из летчиков уйти в лесники.

То есть влияние каждого фактора для каждого вида рака можно как уменьшить , так и увеличить , и итоговая цифра изменится. Вот вы посмотрели , что она велика , значит , все управляемые факторы со знаком плюс надо превратить в ноль или минус. Исследование как раз позволяет увидеть , как конкретному человеку снизить свой риск.

На государственном уровне

— Большинство таких анкет и тестов основаны на жалобах пациента. Мы используем комплексный подход , который учитывает не только жалобы и анамнез , но и целый ряд исследований. Например , у женщины болит грудь , может , есть мастопатия , но без других факторов это не значит , что у нее большой раковый риск.

Невозможно выявить ранний рак при помощи анкеты , потому что симптомов нет. Такие опросники нужны лишь для того , чтобы повысить настороженность в отношении какого-то вида рака. Но проблему это не решит.

— Я получил пять патентов и пять электронных программ для врачей. Эта тема настолько актуальна , что патенты защищаются на ура. Есть приложение для самотестирования , оно уступает по качеству профессиональной версии , но позволяет оценить риск.

Настоящий прорыв должен наступить , когда общество созреет. Как любую новую технологию , нашу нельзя внедрить мгновенно. До сих пор не все понимают , что рак может годами развиваться исподволь и не давать никаких признаков , никаких клинических проявлений. Иногда опухоль до 1 сантиметра растет 10−12 лет.

Поэтому мы и запускаем сейчас самотестирование , сами перед собой люди не врут.

Специальный вопрос

— Еще 30 лет назад было очень много рака желудка. Сегодня эта локализация ушла с первой позиции на восьмую-девятую. В Европе его почти нет. Просто изменился образ жизни , питание. Зато нарастает рак предстательной железы. В США он вообще опережает рак легкого.

Опухоли молочной железы у женщин вышли на первое место , потому что есть нарушения репродуктивной функции. Вместо рождения детей женщина сейчас хочет стать хорошим журналистом , например.

Или рак головного мозга. Его не было вообще , а после того , как началась сплошная компьютеризация , мы в год регистрируем по 500 человек с этим заболеванием.

Происходят изменения не только в спектре патологий , но и в структуре самих опухолей. Моя докторская диссертация посвящена патологии желудка. Так вот , в 1990-х мы чаще видели узловые , локализованные опухоли. Теперь много диффузных форм , они гораздо злее , такая опухоль сразу ползет по стенке желудка и быстро дает метастазы.

Над созданием автоматизированных программ выявления онкорисков помимо Александра Лазарева работали его сын , доцент кафедры онкологии АГМУ Сергей Лазарев , врач-онколог Валентина Петрова , предприниматель Валерий Покорняк , специалист IT Вячеслав Марчков.

Александр Федорович Лазарев родился в 1947 году в селе Шипуново Алтайского края. Доктор медицинских наук , профессор. Руководил Алтайским краевым онкологическим диспансером. Имеет десятки авторских свидетельств и патентов , автор более полутора тысяч научных публикаций. Избирался депутатом краевого законодательного собрания.