Рак груди один укол

Инъекционное увеличение груди – это косметологическая методика изменения размеров и объема молочных желез, проводимая без травматичного оперативного вмешательства и подразумевающая использование уколов со специальными заполнителями на основе гиалуроновой кислотой или заранее взятой собственной жировой тканью пациентки.

Инъекционное увеличение груди – косметологическая методика изменения размеров и объема молочных желез

Показания для инъекционного увеличения груди

необходимость минимального увеличения бюста (на один размер);
необходимость приподнимания молочных желез при их невыраженном провисании;
коррекция формы и внешнего вида груди после постановки постоянных имплантатов;
ликвидация грудной асимметрии (когда одна железа визуально меньше/больше другой).

Противопоказания для инъекционного увеличения груди

период беременности и лактации;
период менструации;
планируемая в будущем беременность;
потребность в увеличении груди более чем на один размер (мягкие ткани бюста в данном случае могут чрезмерно растянуться);
изначальный большой размер груди (от 3-го и больше);
дряблость кожного покрова в зоне декольте;
выраженный грудной птоз (опущение);
воспалительные процессы, дерматологические патологии (сыпь) и травмы (ссадины, раны, порезы) в области молочных желез;
ослабление защитных свойств иммунной системы организма;
заболевания внутренних органов в запущенной стадии;
наличие мастита (воспаление молочной железы);
болезни сердечно-сосудистой системы;
сахарный диабет;
онкологические заболевания и новообразования (особенно злокачественные).

Некоторые ограничения к увеличению груди инъекциями имеют постоянный характер и полностью исключают проведение данной процедуры (например, серьезные болезни), другие являются временными (например, менструация или травмы), поэтому после их устранения/излечения можно будет увеличить бюст. Но в некоторых условиях (например, изначально большая или провисшая грудь) такая коррекция не даст положительного эффекта.

Преимущества процедуры

Безопасность используемых заполнителей. Для инъекционного увеличения бюста используется гиалуроновая кислота (природный компонент живого организма, насыщающий ткани влагой) или собственная жировая ткань пациентки. Оба компонента имеют естественное происхождение и не отторгаются организмом при введении в грудь.
Простота проведения и малоинвазивность методики. Общая длительность процедуры составляет не более 2 часов, при этом в рамках инъекционного увеличения молочных желез не проводятся какие-либо хирургические манипуляции.
Отсутствие болезненности во время сеанса. Перед началом процедуры врач использует местную анестезию, поэтому любой дискомфорт и болевые ощущения отсутствуют.
Многофункциональность методики. Уколы филлеров (гиалурона, собственной жировой ткани пациентки) позволяют одновременно увеличить маленький бюст, устранить имеющуюся асимметрию и скорректировать внешний вид и форму молочных желез.
Отсутствие риска развития аллергических реакций. Вводимые препараты имеют вязкую консистенцию, за счет чего максимально схожи с естественными тканями груди. Это исключает вероятность аллергии и ощущение инородного тела в молочных железах.
Короткий период реабилитации. Использование гиалуроновой кислоты или жировой ткани для грудных инъекций не вызывает сильной отечности, характерной для других косметологических методик, при этом природный филлер быстро и равномерно распределяется в области введения, за счет чего заметно сокращается восстановительный период, а итоговые результаты можно оценить уже в день проведения процедуры.

Недостатки процедуры

К основным побочным эффектам методики относится:

появление синяков и отека в областях нанесения уколов;
небольшой кожный зуд в зоне коррекции;
вероятность поверхностных болевых ощущений в молочных железах;
повышение температуры тела до 37.5 °С;
сложность пальпации (прощупывания) груди;
возможность смещения вводимых заполнителей;
образование капсулярной контрактуры (формируются капсулы или отдельные плотные соединительнотканные образования в виде характерных бугорков, которые легко обнаруживаются при визуальном осмотре или пальпации);
высокий риск инфицирования ранок, оставшихся после инъекций;
недолговечность результата при высокой стоимости методики (60000-300000 рублей).

Кроме того, после процедуры значительно затрудняются диагностические меры при исследовании молочных желез. После инъекционного увеличения бюста проведение рентгенографии не рекомендуется, так как на снимке будет заметен наполнитель, который доктор может принять за новообразование (опухоль) и в итоге поставить ошибочный диагноз. Кроме того, врач из-за имеющихся филлеров может вовремя не выявить реальное новообразование.

Стоит учитывать, что побочные эффекты появляются в первые 2 суток после процедуры и, если не возникает непредвиденных проблем, уже через 4-7 суток они проходят самостоятельно.

В отдельных случаях могут развиваться и достаточно серьезные осложнения:

частичное растекание или миграция (перемещение) гелеобразного препарата, из-за которого может сформироваться грудная асимметрия;
развитие воспалительного процесса в тканях груди;
инфицирование мягких тканей (особенно в области нанесения уколов);
некроз (отмирание) тканей молочных желез.

Некроз тканей молочной железы

Обычно подобные проблемы возникают по причине невыполнения пациенткой правил восстановительного периода и врачебных рекомендаций, наличия неучтенных доктором противопоказаний, низкой квалификации или ошибочных действий самого специалиста.

Разновидности филлеров и их отличительные особенности

В настоящий момент для инъекционного введения в область груди используются заполнители на основе гиалуроновой кислоты и собственной жировой ткани пациентки. В недавнем прошлом также использовались полиакриламидные гели (ПААГ), но на сегодня они относятся к устаревшим и опасным материалам, поэтому их использование прекращено практически повсеместно.

В настоящее время законодательно запрещенные гели из полиакриламида используются крайне редко и только специалистами, халатно относящимися к своей работе и пациенткам. ПААГ не являются биологически деградируемым материалом, это перманентные нерассасываемые заполнители, которые после введения сохраняются в организме в течение всей жизни человека.

Раньше это считалось плюсом, ведь единожды введенные в область груди полиакриламидные гели позволяли добиться долгосрочной коррекции. Но было установлено, что любые разновидности ПААГ (Агриформ, Формакрил, Интерфалл, Биоформакрил и другие) приводят к серьезным осложнениям после введения в организм. Последствия настолько опасны, что пластические хирурги рекомендуют проводить удаление таких гелей в кратчайшие сроки.

Вязкие филлеры с гиалуроном – это намного более безопасный вариант для инъекционного увеличения бюста (особенно в сравнении с ПААГ). Данные препараты являются биологически деградируемыми и самостоятельно рассасываются спустя 0,5-1,5 года после введения.

Но гиалуроновые гели могут быть связаны с риском развития осложнений. К примеру, шведские гели для коррекции бюста Макролайн осложняют диагностические мероприятия патологий молочных желез, что повышает риск непоправимых последствий для здоровья/жизни пациентки.

При проведении УЗИ и маммографии грудные ткани сложно отличить от введенных препаратов, поэтому врач может принять их за новообразования (кисты, фиброаденомы). Кроме того, можно своевременно не выявить злокачественную опухоль в груди, перепутав ее с заполнителем.

Увеличение бюста с помощью инъекций гиалуроновой кислоты – это малоэффективный и недолговечный вариант, не способный заменить эндопротезирование (хирургическую установку грудных имплантатов). Подобная процедура позволяет лишь минимально увеличить грудь (примерно на 200 миллилитров в объеме) на короткий срок (не более 6-18 месяцев). Когда действие гиалуронового филлера закончится, пациентке потребуется повторная процедура.

По словам специалистов, отдаленные последствия увеличения молочных желез гиалуроновыми филлерами на настоящий момент неизвестны, поэтому их безопасность не доказана.

Процедура введения пациентке собственной жировой ткани носит название липофилинг. Данная методика относится к малоинвазивным оперативным процедурам. В ходе липофилинга используется жир, предварительно забранный из областей его повышенного содержания (проблемных мест тела, например, бедер или ягодиц) и обработанный специальным образом.

Подготовленная жировая ткань пересаживается в корректируемую зону груди пациентки для восполнения ее объема и увеличения размера. Но при пересадке жира происходит ликвидация значительной его части, из-за чего сложно получить достаточно жировой ткани для инъекций.

Липофилинг – это довольно длительная процедура, так как требуется последовательное проведение нескольких ее этапов (забор и обработка жировой ткани, выполнение серии инъекций). Итоговая продолжительность всех манипуляций может составлять до 5 часов. Длительность работ и их стоимость будет зависеть от пожеланий и потребностей пациентки (чем больше нужно увеличить бюст, тем дольше будут длиться и дороже обойдутся манипуляции).

Процедура липофилинга характеризуется следующими отрицательными моментами:

невозможность увеличения груди на 2 и более размера (методика позволяет добавить молочным железам примерно 200 миллилитров объема);
необходимость предварительного забора и обработки жировой ткани, что невозможно сделать при худощавом телосложении пациентки;
невозможность существенной коррекции груди, а значит, малоэффективность при необходимости улучшения вида и состояния чрезмерно обвисших молочных желез;
необходимость проведения местной анестезии (а в отдельных случаях и общего наркоза), несмотря на малоинвазивность методики;
необходимость курсового проведения (несколько сеансов) для заметного эффекта;
непредсказуемость итоговых результатов из-за частичной деградации пересаживаемой жировой ткани (при похудении также возможно уменьшение объема филлера в груди).

Как проводится процедура увеличения груди инъекциями

Процедура инъекционного увеличения бюста проводится последовательно и поэтапно:

Сначала врач проводит антисептическую обработку корректируемой зоны, затем наносит анестезирующий состав. Обычно пациентки находятся в сознании во время выполнения всех врачебных манипуляций, но при этом болезненности они не чувствуют.
После этого доктор делает на коже молочных желез микроразрезы (2 миллиметра) и вводит в заранее отмеченные участки грудных тканей специальные филлеры.
После инъекций препарата проводится дополнительная обработка тканей антисептическим составом, затем враз фиксирует разрезы с помощью единичного шва.

Нужный объем заполнителя определяется специалистом в ходе манипуляций и может варьироваться в зависимости от обстоятельств. Минимальные объемы вводимых в бюст гиалуроновых филлеров составляют 100 миллилитров, максимальные – до 300 миллилитров.

Филлеры могут вводиться под молочные железы или под большую грудную мышцу.

Реабилитационный период и профилактика осложнений

Коррекция груди путем инъекционного введения заполнителей считается малоинвазивным мероприятием, но этот факт не означает отсутствие восстановительного периода после процедуры. В среднем восстановление занимает до 15-20 суток и зависит от индивидуальных особенностей организма пациентки, возникающих побочных эффектов (или осложнений).

Для предотвращения возможных осложнений после увеличения груди филлерами необходимо придерживаться следующих врачебных правил и рекомендаций периода реабилитации:

ношение компрессионного белья для поддержки бюста;
обработка мест нанесения уколов антисептическим раствором;
периодическое проведение легкого массажа груди;
временное сокращение физической активности;
сон строго лежа на спине для профилактики смещения филлеров;
отказ от ношения слишком тесного/свободного нижнего белья из ненатуральных тканей;
временный отказ от посещения бани, сауны, солярия, бассейна.

При соблюдении всех рекомендаций врача на протяжении всего срока периода восстановления заметно сокращается риск развития любых осложнений и улучшаются результаты процедуры.

Что выбрать: имплантацию или инъекции

В большинстве случаев современные пластические хирурги склоняются к тому, чтобы увеличивать грудь именно имплантами. Этот метод надежный, более безопасный и дает более выраженный и долговременный результат. С его помощью можно увеличить грудь на контролируемое количество размеров и сохранить результат практически навсегда.

Однако многих пациенток не устраивает имплантация из-за ее чрезмерной травматичности и того, что результат сохраняется навсегда. Некоторые хотели бы увеличить грудь совсем немного и возможно даже на время, чтобы оценить, нужен ли им вообще такой размер бюста. В этом случае инъекции будут гораздо более подходящим выбором. Но их особенно важно проводить исключительно у опытного хирурга, с использованием современных безопасных материалов — иначе осложнения могут быть слишком тяжелыми.

Стоимость инъекционного увеличения груди

Цена за увеличение груди зависит от состояния молочных желез и желаемого итогового размера. Средняя стоимость операции 150 тысяч рублей — это позволяет увеличить не слишком обвисшую грудь на один размер.

Липофилинг груди стоит от 80 до 150 тысяч рублей, в зависимости от объема вмешательства. Эта цена уже включает в себя забор жира, то есть предварительную липосакцию.

ВАЖНО: Можно инъекционно увеличить и одну грудь, например, при асимметрии — в этом случае цена будет меньше в полтора-два раза.

Фото до и после

До и после увеличения груди

Результат операции

Отзывы пациентов

Увеличение груди гиалуронкой — не самая популярная процедура, так что и отзывов о ней довольно немного. В основном женщин останавливает от этой процедуры то, что она достаточно дорогая, но дает только временный эффект — если хочется именно увеличить грудь, лучше уж один раз поставить импланты, чем регулярно тратиться на инъекции.

Среди тех, кто все-таки прошел операцию, недовольных пациенток почти нет. Все они знали, на что шли, так что их устраивает только небольшое увеличение. Многие совмещают уколы гиалуроновой кислоты с омолаживающими уколами и аппаратной подтяжкой, чтобы грудь не только увеличилась, но и подтянулась.

Сама грудь, по их отзывам, получается очень естественной на вид и на ощупь — выглядит даже лучше, чем после имплантации. Многим она помогла восстановить форму груди после родов и кормления.

Отзывов о последствиях этой процедуры практически нет, так что ее можно считать вполне безопасной и эффективной — конечно, если не ожидать увеличения на несколько размеров.

Эта процедура чуть популярнее уколов гиалуроновой кислоты, так как ее делают в мире уже не один десяток лет. Судя по отзывам, липофилинг тоже дает отличный эффект — женщины отмечают естественное, пусть и небольшое увеличение.

Недостатки те же, что у увеличения гиалуронкой, разве что добавляется еще болезненность в области откачки жира. Кроме того, эту операцию лучше проводить в несколько этапов, то есть посещать хирурга не один раз для более стойкого и выраженного результата.

– Можно ли ожидать, что рак молочной железы будут лечить без хирургии?

– Сегодня хирургия свое место в онкологии не утратила, но мнение, что рак можно будет полностью вылечить с помощью лекарств, имеет под собой факты: появляются новые таргетные препараты, которые действуют прямо на опухолевую клетку. Здоровые клетки при этом от такого действия практически не страдают. Думаю, надо стремиться, чтобы все обходилось без хирургии: грубо говоря, ввели лекарство и человек выздоровел. Я за это.

– А чем тогда вы будете заниматься?

– Я прежде всего онколог, а не хирург, моя основная задача – комплексное лечение рака молочной железы и, конечно, диагностика.

Получается, что доктора больше сбиваются на техническую работу и лечат не больного, а болезнь. Еще более дурная тенденция, когда лечат не больного и не болезнь, а исключительно место проявления этого заболевания. Это совсем неправильно.

Так что я буду онкологом и дальше. На разных этапах с моим пациентом могут работать другие специалисты, но ведущий все равно я – от начала до реконструкции молочной железы и наблюдения.

– Что вас как лечащего врача сейчас больше всего интересует?

Я не согласен, что стандарты могут быть применены везде и всегда, потому что нет стандартных людей. Допустим, мы говорим, что если женщине сохранить грудь, то хорошо. Вот не факт. К сожалению, опыт подсказывает, что мы сохраняем грудь, а у части пациентов потом в ней могут возникать какие-то воспалительные процессы, уплотнения, их надо наблюдать, женщина постоянно находится под прицелом врачей, каждые три месяца делает УЗИ, волнуется, у нее резонно возникает вопрос: эти уплотнения – все-таки рецидив или нет? Есть исследовательские работы, которые говорят о том, что страх женщины перед операцией велик, но когда грудь удаляют, ей становится гораздо комфортнее.

– Насколько вообще сложно реконструировать молочную железу?

– Тут хирургия достаточно простая для тех, кто проработал больше десяти лет. Это не такая сложная область, как абдоминальная ( органов брюшной полости – прим.ред. ) и торакальная ( органов грудной клетки – прим.ред .) хирургия. И если женщине провели лечение, при котором не было лучевой терапии, то в принципе методика реконструкции относительно проста. Первую такую операцию я делал три часа, а сегодня сделал за 30 минут (улыбается). Я очень много учеников взрастил, потому что даже в самых умных книгах не всегда пишут про особенности. Многие хирурги хитрят, все секреты не раскрывают. Я секретов не держу, люди могут приходить ко мне и учиться. Что умею, всему научу.

Наверное, самое сложное – достичь симметрии молочных желез, ведь есть здоровая молочная железа, чаще всего она далеко не идеальна, и с этим надо что-то делать. У нас целые секции на конференциях созываются на эту тему, потому что достаточно сложно, с одной стороны, восстановить грудь, а с другой – привести в такое же состояние, как первая. К тому же лучевая терапия оказывает сильное повреждающее действие на ткани.

– О чем вы думаете во время реконструкции?

– Что мы сделаем красивые фоточки (смеется).

А реконструкция – уже последний этап лечения, и мы наконец-то не отнимаем, а что-то даем.

Конечно, глобально на всех этапах мы что-то даем, но формально не так. И когда делаешь восстановление молочной железы, самому приятно – это же тоже очень важно для врача. Часто бывает такое: после реконструкции приходит женщина, у нее и белье новое красивое, и огонек в глазах. И мы ставим точку в лечении.

А тот случай тяжел не с точки зрения хирургии – я быстро прооперировал. Здесь самое сложное – как этого пациента запущенного быстро убедить в том, что нужна не только операция, но дополнительное лечение потом.

Но в моей профессии нет места осуждению – нельзя осуждать, надо помогать.

Если врач начинает кого-то осуждать, значит, у него большая профессиональная деформация.

Я почти уверен, что в случае этой пациентки, если бы мы сразу провели химиотерапию, то больше никогда не встретились бы. И вот это сомнение, все ли ты сделал, чтобы человека убедить, остается. Если пациент не принял твою сторону и лечится каким-то образом сам, значит, мы что-то не доработали.

– А что вы обычно делаете в таких ситуациях?

– Объясняешь человеку, что есть период мнимого благополучия – он может растягиваться на годы, и тогда человек чувствует себя хорошо, его ничто не беспокоит, и он считает, что все само пройдет. Но, к сожалению, этот период когда-то закончится, и тут важно понять: сможем ли мы помочь? При раке молочной железы мы можем помочь даже в запущенном случае.

– То есть сегодня мы можем уверенно говорить, что рак молочной железы не приговор?

– Конечно! Тема до сих пор табуирована, многие люди сильно не афишируют, что переболели, и у нас, к сожалению, нет культуры пациентских сообществ, поэтому зачастую успехи в онкологии не видны и не слышны. Тем не менее в последние годы произошли огромные прорывы в гормонотерапии и иммунотерапии. Помню, когда я пришел в отделение после ординатуры, считалось, что если при раке молочной железы есть метастазы в головной мозг, то пациента можно отправлять на симптоматическое лечение, другими словами – умирать. Сейчас появился гамма-нож, и даже такие пациенты живут. Да, не радикально дольше, 2-3 года, но не 2-3 месяца.

Правда, человек со здоровой психикой не будет постоянно читать истории о болезни. Хотя многое зависит от личности. Вот Анджелина Джоли сделала профилактическую ампутацию груди – всех заинтересовало.

– У вас стало больше пациентов после этой новости?

– Очень много. Джоли спровоцировала огромную волну диагностики, и надо бы ей отдельную премию дать за это, вообще-то серьезный подвиг об этом сказать. И люди, у которых родственники болеют теми или иными злокачественными опухолями, стали делать генетические тесты, узнавать, есть наследственная форма или нет.

– Что вы обычно рекомендуете делать в случае наследственной формы?

У меня лечилась пациентка Виктория, ей было тридцать с небольшим лет, мы обнаружили наследственную форму и решили, что надо сказать об этом маме. Мутация может проявляться и так, что сначала заболеет внучка, потом мама, а потом бабушка. Но не все хотят жить с мыслью, что есть 80% вероятности заболеть.

Мы такие профилактические операции делаем, но они не всегда безобидно проходят для пациентов – бывают рубцы, онемение… И такие операции платные, а это хирургия дорогостоящая.

– А как нужно обследоваться тем, у кого нет предпосылок к наследственной форме?

– Здесь все очень просто: если что-то беспокоит, вы обращаетесь к онкологу или терапевту и получаете индивидуальный план обследования. А если ничего не беспокоит, то обычно советую в 35 лет сделать УЗИ, а после 42 лет раз в год делать маммографию. Но и здесь все индивидуально, потому что железы у всех разные.

А профилактика рака молочной железы – это здоровый образ жизни, и это самое сложное, что может быть в жизни.

– С какими мифами про причины рака молочной железы вы чаще всего сталкиваетесь?

Очень часто рак молочной железы связывают с инсоляцией. Нет, он от нее не зависит. Но надо понимать, что зона декольте с детства ограничивается от воздействия лучей, и когда человек резко решает загорать, в этой зоне возникает повышенная чувствительность кожи к ультрафиолету, а это повышает риск меланомы.

– Да, был такой тренд, что любое новообразование в молочной железе надо удалять, широкую резекцию делали сплошь и рядом, и очень много людей пострадало. Потом появились методики получения информации о молочной железе без удаления – можно сделать биопсию уколом иглы.

Но здесь два момента – есть доброкачественные опухоли (фиброаденома и цистаденопапиллома) и доброкачественные состояния (мастопатия). Фиброаденома в рак не перерождается, поэтому чаще всего не требует хирургического вмешательства. Но бывает, что она растет, мешает, может быть косметический дефект. А бывает и рак, похожий на фиброаденому. При мастопатии и доброкачественных опухолях тоже надо проводить наблюдение.

Публикация от Дмитрий Красножон (@dmitriikrasnozhon) 10 Дек 2019 в 8:11 PST

А вот цистаденопапиллома может переродиться в рак, и здесь тактика активная: если есть кровянистые выделения из груди и по данным УЗИ видим подозрения на цистаденопапиллому, то лучше удалить. Но не всем и не всегда. 22-летней девушке можно таких операций наделать, что она не сможет грудью кормить, у нее будет застой молока и так далее.

Обнимаюсь с пациентами и получаю огурцы в банках

– Как врач может помочь пациенту справиться со страхом?

– Всех так можно приободрить?

– Вот вы сказали про возраст. А с кем вам работать тяжелее – с молодыми или пожилыми?

– В какой ситуации вы можете так сказать?

– Например, когда муж из семьи ушел. Вот как на это реагировать? Всякие бывают обстоятельства, иногда женщина замыкается в своей болезни и кроме нее ничего не видит, и это становится причиной. Бывает, что в семье уже есть внутренние противоречия, и болезнь – решающий фактор.

Мне обидно, жалко, но кто-то сильный, кто-то нет, и мне кажется, здесь просто мужчина часто дает слабины… А бывает и обратная ситуация.

Но я не осуждаю, это не моя профессия. Просто с пациентами должен работать в том числе и психолог. А я же могу поговорить, обсудить. Бывает так, что потом по телефону позвоню, чтобы еще раз поболтать.

– Просто взять и поболтать?

– Ну да. Некоторые мои пациенты практически как родственники. Есть Ольга Борисовна из Ленобласти, мы с ней регулярно общаемся по телефону, трещим, причем, по идее, она должна жаловаться мне на жизнь, а звоню ей я и жалуюсь (смеется). Бывает, найдет что-то, грустно… Мамы сейчас у меня нет, она умерла год назад – рак молочной железы вылечили на ранней стадии, а в итоге – тромбоэмболия. А Ольга Борисовна примерно такого же возраста, и может быть, с этим связано… И мы посидим, проблемы разные обсудим.

– Вы так дружны со всеми?

– Я не скажу, что все мои пациенты – мои друзья, такого априори не может быть – их тысячи. Но с теми, кто со мной хочет дружить, я, конечно, тоже буду.

– Как вы все-таки выстраиваете такое доверие с пациентами?

– Кто вас учил такому подходу?

– Вы знаете, такое впечатление, что это передалось от папы, он тоже был врачом. И когда ты работаешь с учеником, есть какие-то конкретные занятия, но вы можете просто прогуливаться по улице и общаться. Была у меня ученица Анна Яновна Ким, и утром иногда я заезжал за ней на машине, и пока добирались до клиники, 20-30 минут у нас было, чтобы что-то обсудить.

Мне 45 лет в этом году исполнится, а ординаторам по 24-25 лет – это другое поколение, и я у них учусь. И теперь понимаю преподавателей, которые стремятся к молодежи – это какие-то новые идеи, штучки.

С молодыми коллегами

– Значит, вам нравится работать с ординаторами?

– Мне нравится общаться с умными людьми и следить за их развитием. Вы знаете, в детстве я очень любил выращивать растения. Не то что я заядлый огородник, но мне было интересно взять горох, замочить его в банке, и когда прорастет зерно, посадить в горшочек и смотреть, как вырастает росточек. И я помню, так переживал: у нас окна были на северную сторону, а у моего друга Сергея на солнечную, и мой росточек очень медленно рос, получился такой ма-а-аленький-маленький, а у Сергея горох вырос под самый потолок.

А какое наслаждение вы получаете, когда растут ваши дети, когда они чего-то добиваются! Помню, Леха ходил на каток, а после тренировки фигуристов занимались хоккеисты, и вот выходят на лед шкеты, мальчики лет пяти, в обмундировании, которое весит больше, чем они сами. И папы так за них переживали, что я даже думал, что ограждающее стекло сейчас треснет. Каждый любящий родитель получает огромное удовлетворение, когда видит победы ребенка. И наоборот, расстраивается неудачам.

Я люблю смотреть, как растут деревья – сначала нет ничего, а через некоторое время огромные кроны… Мне кажется, процесс развития очень интересен как родителю, так и учителю.

– А какой вы наставник?

– Наверное, жесткий. Могу и пошутить очень неудобно, поерничать, поехидничать, потому что у учеников часто возникает прокрастинация и мне приходится их убеждать, что им нужно что-то сделать. Наверное, юмор, который переходит в сатиру и ехидство, – это тоже определенная профессиональная деформация, но не врача, а наставника. Но, с другой стороны, похвалы я никогда не жалею, и если вижу успех, то обязательно похвалю.

Времена меняются, появляются новые каналы взаимодействия с людьми, соответственно мы должны использовать новые инструменты, чтобы передавать знания. Но и старые каналы работают.

Сейчас я готовлю четвертое издание своей книжки-памятки для пациентов. Появление этой книги достаточно интересно.

– Расскажите!

– Со времен дефицита у меня осталась привычка – стараться оптимизировать действия при ограниченных ресурсах. Мне кажется, все должно быть рационально, и если вы печатаете выписку, то на обратной стороне листа хорошо бы поместить что-то интересное. Например, рассказ, что такое экзопротезирование молочной железы, или инструкцию, когда можно идти в зал и мыться, если удалили фиброаденому. Это все можно и словами сказать, не спорю, и пациенты эти вопросы задают.

Но я написал одну памятку, вторую, третью, решил продыроколить, получилась папочка, а потом и книжка, нашелся спонсор, мы напечатали, и теперь я ее раздаю. После разговора со мной у пациента есть к чему вернуться.

Из памятки для пациентов

Если есть ощущение гордости, надо переходить к другому делу

– Это ваша внутренняя потребность – наращивать навыки?

Навыки приводят к наращиванию знаний, и знания приводят к возникновению новых навыков. Мой сайт – это последствия умения печатать и последствия журналистской деятельности, а популярный сайт – источник образованных пациентов, а образованные пациенты – это условия для появления большего времени у меня, которое можно использовать для самообразования. В итоге я могу принимать не по 20 пациентов, как обычный врач, а по 40, и при этом все будут довольны.

– Вы работали журналистом?

– Когда родился Леша, надо было деньги зарабатывать, и я освоил слепой набор и подрабатывал тем, что печатал лекции и рефераты, а потом начал в изданиях работать.

– О чем писали?

– Почему все-таки остались в медицине?

– К концу ординатуры в больнице как раз открылось маммологическое отделение, и я пошел туда. Понимал, что большая хирургия точно не для меня, я очень серьезно воспринимаю смерть пациента.

– Какой, на ваш взгляд, самый страшный грех врача?

Так что если есть ощущение гордости за что-то хорошее, то надо быстро переходить к другому делу, иначе все перерастает в гордыню, а она карается очень быстро.

– Вы чувствуете себя успешным врачом?

– Есть вопрос в медицине, который вы пока не решили?

– Наверное, самая тяжелая тема, когда ты не знаешь, когда тебе остановиться в лечении. Но это тема для беседы на пять часов.

Фото автора и из архива Дмитрия Красножона

Читайте также: