Рак челюсти у брежнева

Леонид Брежнев — политический деятель времен СССР. Один из самых узнаваемых и уважаемых государственных деятелей. Родился будущий глава страны в Украине, маленьком городе Каменское, 19 декабря 1906 года. Родителями были рабочие крестьяне Илья Яковлевич и Наталья Денисовна. Леонид был первым ребенком у молодоженов, после родился брат и сестра. Семья жила бедно, отец работал на заводе, а мать заботилась о семье. Городок, в котором проживали Брежневы, был разделен на две часть — сторона богатых и сторона рабочего класса. С первых лет жизни Брежнев видел как живут люди с достатком, но никогда не стремился попасть “на ту сторону”. Родители компенсировали отсутствие финансов любовью и стремлением помочь детям пробиться в люди.

Детство маленького Лени проходило как во всех детей того времени. Он любил гонять мяч, ездить на озеро, но главным увлечением стали голуби. В школьном возрасте ему нравилось выпускать голубей и любоваться на то, как они летят. Родители Брежнева ставили перед собой одну главную задачу — дать образование детям. Именно поэтому первенец в 9 лет поступает в элитную платную классическую гимназию, что было исключением для простого класса населения. Во время обучения, в возрасте 15-ти лет Леонид идет работать на масляный завод, чтобы помочь семье. Но в 1921 году наступает голод, завод закрывают и семейство переезжает в деревню.Через два года вступает в ряды комсомола и поступает в техникум. По окончанию получает востребованный на то время диплом земляра, именно он позволяет устроиться на работу сначала в Курске, а потом на Урале, на данной должности Брежневу удалось дослужиться до замначальника.

В 1930 году поступает в институт машиностроения, но в это время умирает отец и в день смерти Леонид вынужден вернуться на родину, чтобы помочь матери. Параллельно продолжая обучение в вечернюю смену в металлургическом институте в Днепродзержинске. После смерти главы семьи Брежнев вынужден кормить мать с братом и сестрой, поэму устраивает кочегаром в Днепровский завод.

Политическая деятельность

Свою будущую карьеру Брежнев начал в Днепропетровске, когда получил ответственный пост в компартии (зав.отдела областного комитета). Это были трудные времена, ведь по всей стране царила разруха от ведения Великой отечественной войны. Леонид отвечал за мобилизацию бравых солдат и перевоз промышленности в более отдаленные районы. Со временем он и сам вступил в ряды армии, где дослужился до звания генерал-майора.

В 1954 году после смены власти Брежнев утрачивает прежний пост, однако Хрущев помогает ему занять достойное место в управлении СССР. Леонида направляют на пост секретаря ЦК коммунистической партии Казахстана , где он будет активно развивать космическую отрасль (приложил немало стараний для совершения полета первого человека в космос — Юрия Гагарина) и осваивать целинные земли.

Спустя 10 лет в сентябре 1964 года Брежнев в компании еще с несколькими ключевыми деятелями страны обсудили план смещения Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС из-за его многочисленных ошибок и просчетов как во внешней, так и во внутренней политике. В течении пары месяцев последний добровольно складывает свои полномочия и начинается ожесточенная борьба за власть, в ходе которой победу одерживает именно Леонид.

Первым, что он сделал после прихода — это установка на важнейшие посты в системе преданных людей, чтобы защитить себя от повторения истории с заговором. Он привнес с страну консерватизм и стабильность. Он считал своей целью защитить аппарат от разрушительных действий, поэтому любые прогрессивные реформы отменялись.

В основном, в его деятельность входило улучшение внешне-промышленного комплекса, чтобы решить проблему внутреннего кризиса. Из-за этого власть начинает получать критику от народа, который вновь репрессируется за “инакомыслие”.

Личная жизнь

Леодин Брежнев был один из немногих политический деятелей, чья личная личная жизнь была спокойной и размеренной. Он вступал в брак один раз и удалось сохранить супружеские узы до смерти. Познакомился с будущей женой Викторией Денисовой еще в студенческие годы на танцах. Леонид изначально пригласил подругу Виктории, но та отказала, предложив хорошую замену в лице однокурсницы. После совместного танцах оба поняли, что между ними что-то есть. После танцев Леонид провел спутницу к комнате в общежитии, а на следующий день подарил цветы. Именно так и начался студенческий роман, который через год закончился свадьбой, а еще через время рождением первенца Юрия и дочери Галины.

Супружеская жизнь была спокойной, Виктория с удовольствием занималась домом и детьми, пока Брежнев правил страной.

Но при этом дочь генсека в молодости была одной из самых скандальных персон СССР. Ее выходки старались утаить, но Юлия желала разгласки. А вокруг самого Леонида Брежнева ходили слухи про любовные похождение, но современная история не нашла этому подтверждения.

Каждые выходные политический деятель предпочитал проводить на природе, чтобы отвлечься от житейских проблем, с которыми в будни справлялся при помощи успокаивающих препаратов. Также излюбленным делом Брежнева были театральные спектакли и постановки. Это помогало отвлечься и познать другие стороны жизни.

Леонид Брежнев точно знал, что такое бедная и рабочая жизнь еще с детства. Поэтому будучи во главе государства не занимался расточительством. Семья жила в достатке, но их финансовое состояние ненамного превышало заработок других граждан. Все остальные сбережения откладывал на сберкнижку. Во время политической деятельности Леонид Ильич беспокоился о финансовом положение житель Советского Союза, поэтому ставил перед собой главную задачу — дать людям возможность купить вещи, бытовую технику, жилье. Именно благодаря этой деятельности многие считали Брежнева лучшим управляющим за все время СССР.

Болезнь и смерть

Тяжелая болезнь коснулась Леонида Ильича еще в 1974 году — страдал от боли в сердце. За последние годы жизни политический деятель не единожды откладывал и переносил встречи с главами других государств. Это порождало слухи и недопонимания.

Весной 1982 года Брежнев с руководством отправился в Ташкент на проверку металлургического завода. По стечению обстоятельств на него упала железная балка, что привело к перелому ключицы, ребер и кровоизлиянию в печь, от госпитализации Брежнев отказался, но принял лекарства, снижающие боль. Вечером этого же дня отправился в другую республику на награждение лауреатов государственной премии. Во время процессии Леониду Ильичу стало плохо — препараты перестали действовать.

7 ноября 1982 года Леонид Ильич присутствовал на параде, в этот день все его окружение отметило, что глава государства выглядит лучше, чем послений год.

Датой смерти Леонида Ильича Брежнева стал холодный осенний день — 11 ноября 1982 год. Страна получила сообщение о смерти в 10 утра, трагическую новость оповещали все радиоканалы.

Последние часы жизни Брежнева ничем не отличались от его обычных будней. После тяжелого рабочего дня глава государства ужинал у себя на даче в круге семьи, после чего все отправились спать.

Во сколько умер Брежнев установить не удалось, но известно, что его сердце перестало бить ночью во сне. Тело усопшего обнаружил охранник, который не смог разбудить Леонида Ильича. Охранник попытался оказать первую медицинскую помощь и реанимировать умершего, но тело оставалось бездыханным. Прибывшие на место происшествия врачи констатировали смерть, причиной которой назвали оторвавшийся тромб.

Когда умер Брежнев, оставалось много вопросов о его кончине. Последний год жизни генсек имел личного медработника, который проводил с ним все время, присутствуя даже при приеме пищи, почему же его не оказалось в день смерти Л.И. Брежнева — остается загадкой.

Организацию похоронной церемонии власти СССР доверили специальной комиссии, во главе которой стоял Юрий Андропов. Многие люди в тот момент подумали, что он и будет преемником Великого Вождя.

С 12 по 15 ноября был объявлен траур. Теле- и радиоэфиры транслировали траурную музыку, горожане ходили в черной одежде. Проститься с телом покойного можно было в Колонном зале Дома Союзов. Многие не сдерживали слез и искренне жалели политика. Брежнев Леонид был похоронен на Красной площади.

“Вы лечиться или учиться?” — интересуется вахтер Московского стоматологического института. “Журналистка я”, — отвечает самый трусливый по части стоматологов корр. “МК”. “Вы к профессору Дойникову! — радостно угадывает вахтер. — Пишите-пишите! Он у нас легенда!” Потом было воплощение детского кошмара: заходишь в лифт, а там — больничные ароматы и добрый десяток зубодеров. Зато уже через пару минут последовало солидное вознаграждение: дверь открыл легендарный кремлевский дантист. С 1953 по 1984 год Дойников был главным стоматологом знаменитого 4-го управления Минздрава СССР, лечил зубы всей партийно-правительственной элите. Именно он придумал стоматологический символ СССР — зубной порошок “Особый”, а всего на его счету более тридцати изобретений. Врач, профессор, педагог, доктор медицинских наук и прочее-прочее. В этом году ему исполнится 85.

— Алексей Иванович, чем же элитные зубы отличаются от зубов простых смертных?

— Мои пациенты следили за здоровьем очень аккуратно и не могли допустить, чтобы в зубе появилась дырка. Хотя не могу сказать, что у всех все замечательно складывалось. У пациента Берии, например, была болезнь, не зависящая от врача. И я при всем желании не мог сделать состояние его зубов идеальным. Лаврентий Палыч страдал пародонтозом — это когда зубы постепенно расшатываются и выпадают. Причины пародонтоза наследственные, и полностью остановить процесс нельзя.

Больше таких пациентов припомнить вроде бы и не могу. Разве что Тито. У него тоже была тенденция к расшатыванию зубов. Да, вот про Микояна забыл. Он сравнительно рано потерял все свои зубы и носил полный протез. Анастас Иванович был невероятно положительным и культурным в обращении с врачом человеком. И он тщательно следил за зубами, но болезнь, увы, победила. У Сталина же к концу жизни осталось только три своих зуба.

Кстати, никто и не догадывался о том, что у некоторых первых лиц государства полные протезы — настолько качественно они были выполнены. У Подгорного, к слову, своих зубов тоже не было.

Основной фактор сохранения зубов — это питание, разнообразное, своевременное и полноценное. С этим у “первых” проблем, конечно, не возникало. Особенно хорошие зубы были у Молотова: он был одним из моих самых любимых пациентов. Умер в девяносто с лишним лет — и у него сохранились все свои зубы! Молотов обычно приходил на прием ночью и часто засыпал прямо в спецкресле. Будить наркома запрещала охрана, но в этом и не было необходимости: он просыпался сам через пятнадцать минут. И так — почти каждый раз.

— Слышала, что своей “фикцией” Брежнев был обязан дантистам…

— Крайне много кривотолков почему-то ходит о зубах именно Брежнева. Так вот что я вам скажу: у Леонида Ильича все зубы были своими. А косноязычие, которое у него появилось под конец жизни, — это результат частичного паралича языка. Он же перенес два небольших инсульта и пару инфарктов. Ему пытались помочь, даже логопеда приглашали, но безрезультатно. Мы привыкли представлять Леонида Ильича капризным, странным, больного вида человеком. И мало кто вспоминает о том, что помимо такого рода “особенностей” у него имелись и другие: Брежнев ведь был и необычайно эрудированным человеком, мог в три часа ночи читать всего Есенина наизусть.

— Но в последние годы Леонид Ильич вообще был малоадекватен. Вы это замечали?

— Все замечали. Кстати, Брежнев очень следил за собой, и появившееся из-за парализации кончика языка косноязычие его очень угнетало.

— Вы лечили только рулевых или всю их родню скопом?

— Помимо первых лиц партии я принимал и “прикрепленных” членов их семей. Каганович значился на обслуживании с женой, Молотов — тоже с женой, Брежневы — все, Хрущевы — все. Однажды на прием пришла Жемчужина, жена моего любимого пациента Молотова, — капризная, надо заметить, женщина. Подошла к шкафу и так пальчиком по нему провела — пыль искала. Не нашла.

— Расскажите про Галину Леонидовну Брежневу.

— Про Галю можно говорить много. Помимо того что она была дамой любвеобильной, Галя отличалась хорошим воспитанием и начитанностью. Кроме того, она была очень экстравагантной. С ней у меня такая история связана. Начало 60-х, 8 Марта. Снежок идет. Температура на улице — пять градусов мороза. Приходит Галя — в босоножках, без носков, юбочка короткая. И потом, кофточка такая, что видно: никакого бюстгальтера под ней нет. Я не выдержал:

— Галя! Холодно же! В мороз — босоножки…

— Алексей Иванович, отсталый вы человек, — засмеялась дочь Брежнева. — Сейчас не только не носят носки — сейчас и лифчики, и трусики не носят!

Поднимает юбку — и… действительно ничего. Этот эпизод — это ее мода и типичный для Гали поступок. И в то же время она была очень целеустремленной и собранной. Зубы у Гали были отличными, как и у Леонида Ильича. Беда в той семье была не из области стоматологии: брат Брежнева “употреблял”, сын очень пил, сам Леонид Ильич — одно время тоже, Галя злоупотребляла… Сейчас про нее много пишут и говорят, накручивают всякое. Она, конечно, была необычной, но и лишнего не стоит ей приписывать.

— Чем отличалось лечение высокопоставленных больных от всех остальных?

— Стоматологический кабинет для членов Политбюро располагался в Кремле, рядом с Оружейной палатой, до 1956 года. Потом его перенесли на улицу Грановского, недалеко от дома, где жила наша элита. Врач всегда должен был приходить раньше и дожидаться пациента. А когда тот придет — дело его. Иногда ожидание затягивалось на три часа. Дисциплина была железной. Как-то поехал в командировку в Германию, готовил доклад для международного конгресса. Вдруг — телеграмма из Москвы: “За вами отправлена машина. Рейсовый самолет готов”. У Брежнева внезапно зубы разболелись.

Особенностей лечения этих больных не было, если не считать внутреннего большого страха.

1953 год — дело “врачей-вредителей”, если вы знаете. Стоматологов среди них не было, но именно тогда меня впервые пригласили лечить Кагановича. Я отказался, потому что было очень страшно. Пригрозили Магаданом. Ковригина, министр здравоохранения, сказала мне: “Алексей Иванович, ради бога, не отказывайтесь. Идите и помогите там, потому что, если вы скажете “нет”, вам будет неприятность, но кроме вас неприятности будут у многих, в том числе и у меня. Если вы пойдете и ошибетесь — вас накажут одного. Подумайте об остальных”. Хотя, мне кажется, им было абсолютно все равно, соглашусь я или нет: к ночи пришла машина со штатским сопровождающим, и меня повезли к пациенту Кагановичу.

Пришел он часа в три ночи.

— Кто здесь врач?

— Я, — ответил я.

— Вы?! Такой молодой… Я вам не доверяю.

Стою молчу. Каганович собирается уходить. Значит, завтра, размышляю, мне надо собираться в Магадан…

— Я доцент стоматологического института.

— Ладно. Я к вам завтра жену пришлю — у нее тоже зубы больные. А там посмотрим.

На следующий день, точнее, ночью, пришла жена Кагановича. Начали лечение — и она, видимо, осталась довольна. Потому что на третий день явился сам Каганович.

Смотрю — у него шесть стальных коронок. У меня глаза на лоб. Чтоб у такого человека — и сталь стояла?! Самые лучшие материалы, которые только можно было себе представить, для первых лиц всегда имелись в наличии. Под коронками зубы совершенно разрушены, потому что работа сделана много лет назад.

— Лазарь Моисеевич, надо коронки снимать, зубы лечить. На все, что останется, — а я думаю, останется все, — поспешно добавил я, — поставим новые.

— Не рассказывайте мне! Что нужно, то и делайте!

Беру бор, но коронки не поддаются. Мучаюсь-мучаюсь, Каганович видит, что у меня что-то не выходит.

— Доцент, ты платину когда-нибудь видел. — саркастически поинтересовался Лазарь Моисеевич.

Чистейшая! А я платину действительно никогда до этого не видел. С большим трудом снял коронки. Лечение Кагановича прошло успешно, но после той первой ночи жена заметила у меня седые волосы.

— А ваши пациенты всегда послушно реагировали на ваши предложения относительно лечения?

— Однажды я сказал Хрущеву, что шестой нижний у него имеет слишком острые края. Может, обточить? “Не надо, у генсека должны быть острые зубы!” — ответил Никита Сергеевич. Георгию Константиновичу Жукову пришлось рвать коренной, я предложил ему наркоз, но он только отмахнулся: “Рви так!”

Мои пациенты — Молотов, Фурцева, Жуков, Шелепин, Шепилов — люди чрезвычайно высокой культуры. Бывает, домохозяйку принимаешь — больше капризов и неприятностей. У “власти” прихотей не так много случалось. Немножко капризничал Гришин, Каганович — этот не немножко, а основательно… А вот с моей стороны ответственность колоссальная и внутренний трепет такой, что не приведи бог! Валентину Терешкову я принимал много раз. Но при первой встрече она мне так и сказала: “Алексей Иванович, имейте в виду: я женщина смелая, но вас я очень боюсь и боли не терплю!” Давно не видел ее, но тогда первая женщина-космонавт была необыкновенно симпатичной.

— Признайтесь, на подарки благодарные пациенты не скупились?

— Подарки допускались, естественно, только тогда, когда они сами изъявляли такое желание. Часы дарили многие. Галя Брежнева как-то подарила красивую маленькую необычную вазочку. А Валя Терешкова узнала, что я собираю почтовые марки, и преподнесла мне полную подборку серии “Космос”.

— Подписку о неразглашении их “болячек” давали?

— Когда меня принимали на работу, очень долго проверяли. Никаких расписок тогда не было, но органы надзора (бывшее 9-е управление КГБ этим занималось) требовали строго: первое — тщательно документировать все в истории болезни, второе — абсолютно никому нельзя рассказывать о том, кого и как вы лечили. “Имейте в виду, при первом же сигнале о том, что вы поделились информацией хотя бы с женой, мы будем знать. Везде, где вы проводите свое время, есть наши люди! Во время работы можно разговаривать с пациентами, если инициатива исходит от них, но ни в коем случае нельзя ничего просить”. Можно ведь было бы заикнуться о квартире, машине, поездке куда-нибудь, мебели…

— Вам нравилась ваша работа?

— И по линии министерства, и по линии 4-го управления я постоянно ездил. Тщательно изучил стоматологию в двадцати странах. Я всегда знал о новых материалах, оборудовании, сервисе.

— Вы принимали участие в экспертизе останков семьи последнего российского императора. Казалось бы, такое ответственное дело, но даже тут мы не смогли обойтись без скандала!

— Да. Экспертиза останков проходила в Лондоне, в Америке и Ленинграде.

Помните, ведь даже Алексий не приехал на похороны. Невиданное дело: хоронят царя, а патриарх не присутствует. Наследники там все переругались, кто-то верил, что останки принадлежат Романовым, другие говорили, что семью сожгли, поэтому это не те останки. Похороны получились какими-то кощунственными. Хотя повода к тому никакого не было. Согласно нашей экспертизе останки всей семьи, за исключением маленького царевича, были обнаружены. То есть четыре дочери Николая II (а не три, как утверждала английская экспертиза), дневная девушка Демидова, лакей Трупп и доктор Боткин были найдены под Екатеринбургом, близ Ганиной ямы. Доказательств тому только по нашей линии — достаточно.

В 1952 году я познакомился с Аполлоном Павловичем Урушадзе, графом и заведующим кафедрой хирургической стоматологии института в Тбилиси. Он оказывал помощь (а не услуги, как теперь говорят) по лечению зубов и протезированию Николаю II. В частности, Урушадзе рассказал, как долго лечил периодонтит 4-го зуба, как восстанавливал нижний клык царя штифтовым зубом. Николаю Романову делали штифт из платины. И именно в четвертом правом обнаружился платиновый штифт во время экспертизы! Врачевал Аполлон Павлович и Анну Демидову — делал ей мостовидный протез из золота — коронки по кольцу с литой жевательной поверхностью по самой совершенной тогда в Европе методике.

— Вы сказали о всех княжнах, а как же красивая версия о том, что Анастасия могла спастись?

— Я не верю слухам, я верю зубам! Останки дочерей императора неоспоримы. Лучше всего сохранились все четыре кости нижней челюсти. На всех прослеживается четкая тенденция к задержке прорезывания 8-х зубов. Все они необычайно сходной формы, разница только в величине из-за разницы в возрасте. Останки Александры Федоровны тоже соответствуют всем описаниям. Поэтому я на все сто уверен, что в родовой усыпальнице — Петропавловском соборе — похоронена царская семья.

— За исключением наследника…

— Когда в шахте нашли останки и начали всевозможные проверки, оказалось, что два зуба, обнаруженные там, не принадлежат ни одной из княжон, ни их родителям, ни прислуге. Сначала их приписали Алеше. Но это не так. У зубов нет имен и фамилий, но у них есть возраст. Одному найденному зубу — лет 18—19, а другому — 11. Это мы доказали. А царевичу тогда исполнилось 14.

Кстати, наследника там и не могло быть. Об этом мне в 1952 году рассказал очевидец тех ужасных событий. Меня пригласили в Свердловск читать лекции. В первых рядах всегда сидела очень симпатичная студентка. Она постоянно улыбалась и даже немножко строила глазки. Когда лекции закончились и я принял у них экзамен, Ирина, так звали ту студентку, подарила мне букет от всего курса и сказала: “Вы, очевидно, любознательный человек. Я хотела бы пригласить вас в гости”. А я тогда уже в Кремле работал и, конечно же, знал, что оттуда следят за каждым моим шагом. Так вот дедушка молодого доктора Ирины, земский врач, присутствовал при расстреле царской семьи и рассказал мне подробности. После кровавой бойни в подвале Ипатьевского дома трупы упаковали в рогожные кули и повезли. Внезапно куль с Алешей зашевелился и по нему выстрелили. Но через какое-то время он снова подал признаки жизни, куль скинули с подводы и добивали царевича уже на земле. Остальных же Романовых везли к шахте, не останавливаясь. Труп расстрелянного мальчика скинули с моста в реку, а на этом самом месте на берегу оставили большой красивый камень из уральского родонита.

Когда я приехал в Москву, конечно же, молчал о том, что узнал. Но однажды не выдержал и поделился историей, рассказанной мне земским врачом, с одним очень хорошим моим пациентом — руководителем КГБ Александром Николаевичем Шелепиным. “Алеша, мерзавец, — сказал он тогда. — Если ты кому-нибудь еще об этом расскажешь, тебя завтра расстреляют!” Но дня через три я рассказал об этом Шепилову, главному редактору “Правды”. Тот мне тоже посоветовал молчать. С 1953 года я никому не говорил о том, что узнал в Свердловске.

— Алексей Иванович, вы о своих пациентах вспоминаете политкорректно, а о некоторых и с нескрываемой симпатией. А ведь некоторые их них принесли много горя нашей стране…

— Это мое субъективное мнение. Объективно я могу говорить только об их зубах!

. Он уже сильно опаздывает — помимо стоматологии, еще восемь общественных, как говорит сам Дойников, нагрузок. Не шутка ведь. Но находит пару минут подать даме шубку. Хорошему тону, по словам Алексея Ивановича, он учился у Тито. И это еще один штрих к портрету знаменитого кремлевского стоматолога.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №876 от 4 сентября 2000

После 60 лет здоровье Леонида Брежнева резко стало ухудшаться. Глядя на дряхлеющего главу государства по телевизору, страна строила разные предположения: инсульт, алкоголизм, выпадающая челюсть. На самом деле у Брежнева была зависимость от сильного снотворного. Кремлевские врачи пытались вылечить его от зависимости, но их старания был безуспешны действий медсестры, которая тайно давала ему таблетки.

В августе 1968 года в Кремль срочно вызвали академика Евгения Чазова. Прямо во время официальной встречи у Брежнева нарушилась дикция. Он потерял силы и лег прямо на стол на глазах у присутствующих. Брежневу было 62 года, и он был еще полон сил. Все решили, что это инсульт. И только опытный Чазов видел: диагноз неверный. Это была реакция усталого человека на прием сильного снотворного. Генсеку дали поспать пару часов, и переговоры продолжились.

Увлечение Брежнева нембуталом сильнейшим снотворным к тому времени уже было давним. Брежнев прошел все этапы лекарственной зависимости. Это подорвало его здоровье. Чазов как мог старался сократить количество таблеток в жизни генсека.

Среди партийной верхушки ходили слухи, что Брежневу запрещенные таблетки якобы приносит глава КГБ Юрий Андропов. Однако это была договоренность с Чазовым: академик через председателя КГБ давал генсеку под видом снотворного , рассчитывая, что так Брежнев победит зависимость. Но генсек уже не мог обходиться без настоящего снотворного.

Именно в этот период за здоровье Леонида Ильича якобы взялась целительница Джуна. Но приближенные Брежнева говорят, что это миф, придуманный Джуной в рекламных целях.

Несмотря на контроль со стороны врачей, Брежнев тайно продолжал принимать препараты. Вычислить, кто снабжал генсека таблетками, удалось не сразу. Оказалось, что это делала медсестра генсека Нина Коровякова. Поначалу медсестер у Брежнева было несколько, но постепенно Коровякова осталась одна и стала полновластной хозяйкой высокопоставленного пациента. За преданную службу у Леонида Ильича Нина Коровякова получила трехкомнатную квартиру в Москве, а ее муж получил генеральские погоны.

В конце концов Коровякова стала читать секретные документы генсека и обсуждать с ним вопросы государственной важности. Личная охрана главы государства почувствовала неладное. Против медсестры сложился заговор. Подозрений стало только больше после того, как выяснилось, что женщина очень похожа на врача Тамару Лаверченко фронтовую любовь Брежнева, с которой они расстались много лет назад.

По странному совпадению в последний день жизни генсека загадочной медсестры рядом с ним не оказалось. Не было на государственной даче в этот момент и ни одного врача. И только его личные телохранители знают, как умирал глава огромной страны. 7 ноября 1982 года, в годовщину Октябрьской революции, Брежнев на трибуне Мавзолея принимал военный парад и демонстрацию трудящихся. Глава государства выглядел не лучше и не хуже обычного, поэтому даже самое близкое его окружение не было готово к самому худшему. Спустя три дня, утром, начальник личной охраны вошел в комнату генсека, чтобы разбудить его к завтраку. Но Леонид Ильич не просыпался.

После 60 лет здоровье Леонида Брежнева резко стало ухудшаться. Глядя на дряхлеющего главу государства по телевизору, страна строила разные предположения: инсульт, алкоголизм, выпадающая челюсть. На самом деле у Брежнева была зависимость от сильного снотворного. Кремлевские врачи пытались вылечить его от зависимости, но их старания был безуспешны действий медсестры, которая тайно давала ему таблетки.

Читайте также: