Проза человека больного раком

Часть первая: " Как всё, что касается слов, тонко!"

("Я хочу, чтобы со мной поговорили")

А моя бабушка, мамина мама, была верующим человеком и регулярно ходила в церковь. Благодаря ей, крещёны были её дети, внуки и правнуки. Позже я узнала от своих родственников, что родные бабушки по мужской линии являлись представителями духовенства, среди них были репрессированные и даже расстрелянные в тридцатые годы. Из Москвы пришлось бежать. Так в юности бабушка оказалась в городе Термезе – далёкой и самой жаркой точке Узбекистана. Там она повстречалась с моим дедом, который был выходцем из дворянского рода и попал в Термез по той же причине. В этом узбекском городке они затерялись и спаслись. Там у них родились дочери. Старшей была моя мама.
Когда мама узнала о своей болезни, она начала искать духовную опору. И первое, что интуитивно сделала - взялась за чтение Евангелия. Потом началась переписка с бабушкой. Все письма были о Боге, о православии. Мама стала читать духовные книги. Она держалась, хоть её нельзя было назвать сильным человеком. Она была нежной и слабой. Она пыталась читать и мне Евангелие, рассуждать о Божьих заповедях, я старалась поддержать разговор, чтобы угодить, но поскольку далека была тогда от её поисков, не могла обеспечить интересного общения.
Однажды она сообщила: «Я скоро умру. Я видела Бога, в окне, как на экране. Он сказал, что жить мне осталось несколько месяцев и ещё, что пострадать придётся сильно, но недолго.
Она ушла из этого мира через полгода после того видения и страдала около десяти дней.

Я однажды, думая об этом, написала молитвенное стихотворение.

Не попусти отчаянья, Господь!
Порой суров судьбы вердикт бывает.
Когда тревожен дух и страждет плоть
Твоя любовь врачует и спасает.

Отец, наставник, поводырь и друг
Не отступи, прошу, за нераденье,
За слабости, пороки, дерзновенья…
Будь в нас и с нами, рядом и вокруг.

Прости грехи, что совершили мы
По серости и слепоте душевной,
Прими призыв молитвы вдохновенной
И светом чистым защити от тьмы!

Не попусти войти в тоску и страх
И в испытаньях усомниться в ВЕРЕ!
Даруй нам сил на жизненных путях
Безропотно тебе судьбу доверить!

Даруй прощенье и любовь свою, Господь!

В Советском Союзе в дни Великой Отечественной войны, в дни массового патриотизма и героизма, когда сознательно Бога принято было отрицать, всё же подсознательно в людях жила вера , и рождала она слова истинно христианские

Эти ставшие давно крылатыми строки из стихотворения Вадима Шефнера необыкновенно мудры и точны. Силу Слова невозможно переоценить. Даже умирая, человек способен чувствовать себя счастливым, если рядом те, которые дарят искреннее тепло и нужные слова.

Часто вторая: "Врачи и пациенты"

Судьба полна подвохов и коварства,
Иной уж взгляд из под отёкших век,
Нет грациозной той походки царской,
Недугом в сети пойман человек.

Беспомощность, как с ней мириться сложно!
Не он теперь, а лишь вокруг него.
Кто искренне, а кто с участьем ложным.
И от былого счастья - ничего!

Земных проблем мы суетой ведомы,
Чтоб всё на уровне и всё окей.
В недуге же тепло родного дома
Лишь ценится и искренность друзей.

Легко забыв, что только-то песчинки
Перед суровой матушкой судьбой,
Лелеем в сердце мы гордыни льдинки,
И забываем сострадать душой.

Стоит вдруг оступиться однажды,
Взвалишь ношу, с которою жить.
Будь и честен потом, и отважен,
Но себя уж не в силах простить.

Пусть от сердца всего покаянье,
И не лживая катит слеза,
И во благо творятся деянья -
Совесть муками застит глаза.

Ведь всего-то, всего-то однажды!
Но как стыдно об этом сказать.
Ищешь миг в своей памяти каждый,
Где возможно себя оправдать.

В Храм несёшь покаянные речи,
Произносишь их молча, душой,
К ликам ставишь зажжённые свечи,
Возвращая на время покой.

Но всего-то, всего-то однажды!
А вот груза на целую жизнь.
Как порою почувствовать важно,
Где соломки душе подложить!

Ты не убил, не обездолил,
Ты не подонок и не вор,
И всё ж твоей земной юдоли
Судом подписан приговор.

Тебе ещё и лет немного,
И сколько б мог, да не успел.
До горизонта впредь дорога,
Что недалёк. За ним предел

Пути земного. Как же трудно
Душою это воспринять!
И не роптать, и безрассудно
Свою судьбу не упрекать.

Смириться с ВЫСШИМ ПРОВИДЕНЬЕМ,
Стоять, бороться до конца,
Рассеять горечь и сомненья
И верить в ИСТИНУ ТВОРЦА.

В то, что в награду испытанья,
И лишь они ведут к НЕМУ,
И смерть – не тлен, а созиданье –
Начало, не конец всему.

А небо за окном больницы
Столь голубое! Солнца луч
На подоконнике резвится…
В лазурности не видно туч,

Лишь облака, как птичьи стаи,
Или, быть может, как челны,
В свою обитель зазывая,
Красы таинственной полны.

Как хочется в потоке быстрых дней
Казаться лучше и беречь удачу,
И чтоб никто не знал, как совесть плачет,
Когда наедине бываешь с ней

Перед самим собой не виноватым
Быть очень сложно, знаем ты и я.
Ведь по несчастью уж давно друзья:
Грехами мы до одури богаты.

А жизни суть, она совсем в ином.
Успеем ли на верную дорогу?
Очистить душу, чтоб предстать пред Богом
И обрести свой самый главный дом?

Но перейду, наконец, к заявленной в заглавии второй части теме: "Врачи и пациенты"

А сколько утрачивается в отношениях медицинского персонала и пациентов в наше время поголовной компьютеризации и роботизации! Утрачивается общение глаза в глаза, сердце в сердце, утрачивается любовь. Именно то, что лежит в основе врачевания, то, что дано свыше. Всё реже расспрашивают больного доктора о его жизни, о его переживаниях, которые и дают немалые проблемы со здоровьем. А ведь такое участие врача – это уже начальная и немалая часть лечения!
Мой бывший одноклассник, прекрасный человек, замечательный врач и педагог, известный учёный, Академик медицины, недавно в доверительной беседе рассказал мне о том, как он общался в молодые годы на приёмах с пришедшими к нему старушками. Пока он тех старушек осматривал, он успевал расспросить их о судьбе, о родных, поддержать морально, добиться доверия и позитивного настроя. Уходили они с надеждой на выздоровление, с радостью и благодарностью за искренний интерес к себе. Это уже давало организму настрой на борьбу, веру во врача,в его знания, будило резервные силы для операционного и дальнейшего реабилитационного лечения. Именно за это больные так сердечно порою любят своих докторов, привязываются к ним, словно дети. И даже не ради одного результата лечения. А ради чего-то высшего! Это святые чувства!
Но именно это сейчас и утрачивается, о чём мой одноклассник и друг сожалеет. Медицинская наука идёт вперёд, а духовный и душевный навык врачевания уходит в прошлое.

Вспомним ещё раз, что диагноз – рак вызывает у любого человека шок. Даже самые сильные, психологически выдержанные и духовно продвинутые люди его обязательно испытывают хотя бы на первом этапе. Потом с этим диагнозом постепенно смиряешься, но шок всё же остаётся в подсознании. Подготовить заранее себя к возможности получения данной информации нереально. Всегда жива надежда, что данная беда пройдёт стороной, не коснётся тебя.
Но вот не прошла.
И ты бредёшь с опущенными плечами в специализированную клинику, видишь идущих тебе навстречу женщин в париках или платочках и лысых мужчин, которые возвращаются с тяжёлых процедур.
И вдруг ты понимаешь, что теперь тоже среди них, ты частый посетитель этих мест. Привыкнуть к такому и смириться с этим поначалу необыкновенно тяжело.
В очереди на приём к врачу сидишь, как правило, долго, часами и невольно прислушиваешься к разговорам. Кто-то пришёл только на консультацию и выходит из кабинета счастливый – миновала беда. Кто-то выходит со слезами на глазах, кто-то в очереди рассказывает, что перенёс уже не первую операцию и блок лечения после неё. Охватывает дрожь! В основном, всё же, люди сидят молча.

Врачи, как и все, люди разные. И всё же это особая профессия! В ней нельзя работать только ради того, чтобы КАЗАТЬСЯ, в ней нужно БЫТЬ!
Медицина – прежде всего – СЛУЖЕНИЕ и СЛУЖЕНИЕ добровольное, за которое велика ответственность перед СОВЕСТЬЮ и БОГОМ. Перестал быть ВРАЧОМ, морально непригоден, УЙДИ ИЗ ПРОФЕССИИ! Не губи ДУШУ свою, не губи нервы людей, пришедших за помощью! Займись чем-то другим! Врачевание – УДЕЛ ИЗБРАННЫХ! Сумей себе в этом признаться и решить для себя: доктор ты или просто человек с медицинским дипломом!

Он скромный труженик, но вот ты занемог.
И для тебя уже почти он БОГ.
Когда судьба вдруг наотмашь с плеча,
С надеждою глядим в глаза врача.

Зов сердца повелел служить добру,
И стал стезёй ему нелёгкий труд.
Кто клятве Гиппократа присягал,
Солгать не может, если же солгал,
Он на тропе - случайный человек.
И нет греха ужаснее вовек!

В ответе врач всегда перед собой,
И новый день его, как новый бой!
Своим победам не ведёт он счёт.
Они - простых рабочих будней ход.

Он скромный труженик, но, если занемог,
Он для тебя уже почти что БОГ.
Плечом к плечу стоите у черты,
И жизнь свою ему вверяешь ты.
Теперь два сердца бьются как одно,
И на ошибку права не дано.

Поклонимся же ИСТИННЫМ врачам,
Что служат ДЕЛУ, ГОСПОДУ и НАМ!
И упаси нас, БОЖЕ, повстречать
В недуге тяжком НЕ ТОГО врача!

Часть третья. "Обретения"

Мы дети Бога, блудные порой.
К нему дорогой не идём прямой.
И чтобы даровать нам верный путь,
Он испытаний открывает суть.
Нектар таит сей горечи пыльцу,
Но возвращает грешных нас к Отцу.

Что же касается обретений .

С этим диагнозом как будто начинаешь жить в ином измерении. Обретается ценность каждого мига, каждого часа. То, что раньше не замечалось, теперь видится и чувствуется намного острее. Если раньше, чтобы ощутить праздник в душе, мы ждали каких- то дат: Нового года, например, дня рождения, Восьмого марта, то теперь умиление, радость и праздничное настроение вызывает дрожащий на ветру листик, взъерошенный воробушек, куст рябины, падающий снег…

Всего-то белый снег

Всего-то белый снег,
Да стройных елей ряд,
Да фонарей
Вечернее мерцанье.
А с неба две звезды
Седой бросают взгляд
И мне пророчат
С Музою свиданье.

За садом городским
Разбросаны домов
Стандартные
Невзрачные коробки.
А в глубине его
Изгибы трёх холмов
И обнажённых ив
Вид не поддельно робкий.

Всё как всегда!
Всего-то белый снег,
Что чистотою
Вдруг окутал душу.
Излив восторг
Слезинкой из-под век,
Душа согрелась,
Несмотря на стужу.

Теперь оценивается, как дар, любой полноценно прожитый день. Торопишься делать то, в чём чувствуешь своё предназначение, призвание. Стараешься придирчиво, словно киноплёнку, просматривать прожитую жизнь, и, увидев в ней червоточины, каешься искренне, всей душой.
Но особенно важно, что многие обретают Господа. Начинают более всего ценить духовное общение со Всевышним через молитву. И это общение становится неотъемлемой частью дальнейшей судьбы. Это святое обретение! Учишься прощать обижающих, так как в этом положении нередко сталкиваешься с непониманием, чёрствостью. Но это, к счастью, далеко не всегда. Порой, заболев коварной болезнью, обретаешь такую светлую и преданную любовь кого-то из близких или друзей, какой и не ожидал! Это наполняет сердце теплом и благодарностью. Начинаешь всерьёз задумываться о смысле бытия. Постепенно обретаешь мудрость и мужество. Ведь без мужества никак нельзя. Без него пропадёшь! От страха парализуется воля. Организм тогда отказывается сопротивляться недугу, выдерживать нелёгкое лечение. Правда, удержать мужество порой очень трудно, но пытаешься. А как иначе? Обретаешь чуткость души, стараясь держаться, не жаловаться, чтобы не беспокоить, не пугать близких, ведь от стресса у дорогих тебе людей может и давление подскочить, и сердце заныть, и иммунитет ослабнуть.
Ни для кого не секрет, что дух крепнет в испытаниях. И они даются каждому в своё время и, говорят, по силам. Будем уповать на это и верить в победу!

Когда-то, несколько лет назад, я после чтения Евангелия написала стихотворение под названием " Жизнь". Им, пожалуй, и закончу своё повествование.

Смириться перед участью своей,
Принять себя пылинкой иль песчинкой
В водовороте быстротечных дней.
И благодарным быть за каждый миг,
За красоту земли, за вдохновенье,
За дар любви, за то, что ты постиг
Её безбрежность и её сомненья.
И не роптать, когда придёт твой час.
Уверовав, душою укрепляться
И вечностью в мгновеньях растворяться,
И суть искать сегодня и сейчас.

Вся наша жизнь длинна и коротка!
Уносит к истине её река
Стремительно, но только всё равно
Постичь её едва ли нам дано.

Улететь и не думать!

В больничных очередях

Просидев в живой очереди около двух часов, Елена все же попала к терапевту, который выдал ей направления на общий анализ крови, мочи, ЭКГ, талон к гинекологу и т.д.

Во время приема Елене вновь протянули список анализов, которые она должна сдать, и объявили, что ее ждет операция.

Когда все нужные документы были собраны, Лена и ее муж Алексей тут же поехали в онкоцентр.

По словам Лены, ее муж, обзвонив всех знакомых, поднял все связи и договорился, чтобы ее принял один из лучших хирургов края. На другой день они были у него на приеме.

Из дневника: «Доктор посмотрел мои документы, громким командным голосом спросил, почему так поздно обратилась, стадия уже серьезная. Осмотрел меня, сказал, что нужно срочно делать операцию.

Все гораздо сложнее

На следующий день в палате состояние у Лены было подавленное, ей стало страшно и одиноко.

Из дневника: «Ближе к обеду зашел доктор, объявил, что с такими анализами ни о какой операции не может быть и речи (упал гемоглобин) и что завтра он сделает мне лапароскопию, посмотрит, что там внутри, и тогда уже будет понятно, как меня лечить дальше.

После этой процедуры, сделанной под наркозом, я лежала в кровати, в голове было пусто. Ловлю мысль – я киборг, улыбаюсь и засыпаю.

После сеанса химии

Из дневника: «О химии я знала только то, что это яд, которым пытаются убить раковые клетки, заодно убивая и здоровые системы организма, но как эта процедура происходит, не представляла. Оказалось, все просто - мне поставили капельницу, а затем дважды – помпу. Помпа - это такая запаянная пластмассовая штука овальной формы, которая висит на шее, а внутри колба с лекарством, которое подается в вену очень-очень медленно. Моя помпа работала сутки (с ней спишь, ешь, ходишь в туалет, на прогулку), а жидкости в меня попало всего 250 мл.

Через три дня на утреннем обходе врач сказал, что выписывает меня. Конечно, я обрадовалась. Наконец-то буду дома! Позвонила мужу и стала собираться.

Получив выписку, Лена решила посмотреть свой диагноз и вновь похолодела. С каждым словом ей становилось хуже, темнело в глазах. Врачи констатировали рак желудка четвертой степени.

Из дневника: «Я была подавлена и растеряна. Я не знала, что дальше делать, тупо сидела с этим листком на коленях и ничего, абсолютно ничего не понимала.

Дома, по словам Лены, ее настигли последствия химии.

Из дневника: «Аппетита не было, я испытывала жуткую слабость, все время практически сидела на диване, обложившись подушками, потому что мерзла. Много читала. Но и на чтение сил хватало недолго, через пару часов я засыпала, даже не меняя положения, все так же сидя.

В этот момент, по словам Елены, она приняла решение отказаться от традиционного лечения, несмотря на то, что муж настойчиво уговаривал ее пройти второй курс химии. При этом проговорился, что доктор отмерил ей всего два года…

Спасибо за поддержку

Вскоре после этого Лена обратилась в соцсетях с просьбой о материальной помощи. Речь шла о нетрадиционном лечении, в которое она поверила после телефонных бесед с излечившимися.

Мир, по ее словам, дал такую мощную обратную связь, что ее вера в выздоровление укрепилась в сотни раз.

Из дневника: «Мне писали и звонили друзья и знакомые, коллеги с которыми я работала в разных компаниях, мои однокурсники и одноклассники и просто незнакомые люди, которые, узнав о моей беде, не остались в стороне. Сети взорвались, многие сделали перепосты на своих страницах, телефон почти весь день пиликал, получая уведомления о переводах. Я постоянно получала сообщения, с кем-то разговаривала, переписывалась в мессенджерах. Я жила, и я была полна жизни!

Я получила очень много новой и полезной информации, приходили ссылки на людей, которые оказались в подобной ситуации и справились с болезнью, ссылки на фильмы и научные статьи о раке, способах лечения, кто-то присылал просто молитвы.

Недавно Лена рассказала про то, как поддержали ее в парикмахерской.

Из дневника: «После химиотерапии у меня стали выпадать волосы. Утро начиналось с того, что я их собирала на подушке, потом при расчесывании они падали на пол.

Когда мы с ней созванивались, чтобы взять разрешение на публикацию отрывков из дневника, Лена рассказала, что стала заниматься танцами и многое передумала за это время. Недавно она написала, что теперь относится к своей болезни по-другому.

Я знаю, Господи, что это р а к !
За все грехи дано мне это свыше,
Ничего ведь не бывает просто так,
Семье не говорите только. Тише.

Не хочу, чтоб были слезы и стенанья,
хочу я нервы им немного сохранить.
Я сильный! Пройду я эти испытания.
И буду жить! Назло болезни, буду жить!

Пётр Матвейчук 12.04.2017 11:23:47
Отзыв: положительный
Так и есть. У меня 3-химии,2-операции,20-радиологий-БУДЕМ ЖИТЬ. Главное-не сдаваться. Болезнь любит слабых! С теплотой П.М.

Здоровья Вам и терпения пусть Господь пошлёт!
С поклоном А.!

Татьяна,вот нашел интересную статью.

РАК – БОЛЕЗНЬ НЕ СМЕРТЕЛЬНАЯ

В своей ещё не переведённой у нас книге Ле Шан высказывает мысль, которая может показаться на первый взгляд парадоксальной и даже в некотором роде насмешкой, хотя она – итог его тридцатилетней врачебной практики: рак – болезнь не смертельная. Более того, это заболевание есть судьбоносный момент в жизни человека, в том смысле, что у него появляется возможность осуществить то, о чём он всегда только мечтал. Вслед за этим наступает выздоровление.

Ле Шан уверен, что рак напрямую связан с тем внутренним состоянием, в котором пребывает человек. И если человек по каким­то причинам перестаёт видеть в своей жизни смысл, то реакцией его организма на это отрицание жизни может стать рак.

Следовательно, если вы чувствуете, что жизнь не приносит счастья, то немедленно измените её, хотя бы только для того, чтобы не заболеть. Сигель считает, что такое поведение – это непременное условие долгой здоровой жизни. При этом он понимает, что кардинально изменить жизнь не всегда возможно. Например, у человека может не быть денег, чтобы из северного городка уехать жить к морю. Но Сигель предлагает каждому человеку найти собственный способ максимальной реализации самого себя, а для этого прежде всего нужно научиться любить мир. Можно остаться на прежней работе, но при этом научиться быть счастливым. Всё дело во внутренней установке.

У любого из нас есть своё предназначение и свои, кажущиеся несбыточными, мечты. Порой мы всю жизнь подавляем своё стремление к счастью. Изменяя жизнь, мы выздоравливаем. Случай с больным Ле Шана, которого звали Роберт, – отличная тому иллюстрация.

Он был хорошим специалистом, не жаловался на здоровье, но в 65 лет решил уйти на пенсию. Роберт был уверен, что свободное время он будет уделять внукам. Но его сын разошёлся с женой, и внуков увезли в другой город. Жизнь для Роберта потеряла смысл. Он ничем не занимался, бесцельно бродил по дому, чувствуя безразличие, усталость и апатию. Здоровье его резко ухудшилось, и вскоре он узнал неутешительный диагноз – рак. Неизвестно, как повернулась бы жизнь Роберта, но он встретился с доктором Ле Шаном. С первых же бесед Роберт понял, что он утратил основной стимул в жизни. Сеансы психотерапии выявили ещё один почти забытый его интерес к политике. Ле Шан посоветовал Роберту вступить в организацию, занимающуюся социальными проблемами. Общение с новыми людьми, новые обязанности возвратили ему прежнюю активность, а с ней и свежие силы. Чтобы поддерживать себя в форме, Роберту пришлось заняться спортом. На беседы с врачом у него теперь просто не оставалось времени. Опухоль остановилась в росте, а затем исчезла.

Другой пример из практики Ле Шана. Натали родилась и выросла в Бразилии и очень любила свою страну. Но после замужества решила переехать в Лондон. Её муж – поэт, чьи стихи никто не публиковал, и две дочери, мечтающие стать актрисами, имели бы в Лондоне больше возможностей для творческого роста и карьеры. Чтобы дать дочерям образование и позволить мужу всё время посвящать поэзии, Натали устроилась на работу не по специальности. Ей пришлось заниматься делом, которое она не любила. Каждое утро она с неохотой вставала и, преодолевая себя, отправлялась на работу. Вся её жизнь была занята заботами о семье, и она делала всё механически, забыв о себе.

И Натали уехала в родную Бразилию. Она ходила босиком по пляжам, купалась в море. Она устроилась на работу и снова стала учить маленьких детей, которых очень любила. И если раньше лекарства и диета не помогали, то теперь они дали отличные результаты. Натали стала выздоравливать. К удивлению Натали, оказалось, что как только её мужу и дочерям пришлось самостоятельно решать свои проблемы, они успешно с ними справились.

У каждого человека, считает Ле Шан, есть на Земле своё дело. Когда он выполняет его, то его способности используются максимально, и человек получает огромное удовлетворение от жизни. Если же он находится не на своём месте, жизнь не приносит ему радости. В этом случае, даже если жизнь внешне благополучна, реакцией на неё может стать рак.

РАК – ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Многочисленные примеры, которые приводил Ле Шан в своей книге, доказывают справедливость старой истины: никогда не поздно начинать всё сначала. Но в некоторых ситуациях заставить вспомнить об этом может только рак. Рак – это последнее предупреждение, которое побуждает человека вспомнить о своём предназначении, раскрепостить свои желания, и тогда организм сам находит силы для борьбы, мобилизует все свои защитные механизмы. Радость и свобода в собственной реализации – самое сильное лекарство.

У каждого из нас есть своя мелодия жизни, мотив, который звучит в нас с рождения. К. Юнг говорил, что будущее бессознательно готовится задолго до того, как оно наступает. Но порой мы сознательно заглушаем этот мотив, стесняясь его простоты или, напротив, необычности звучания, и подстраиваемся под всех, подавляя свои желания и возможности. Но любой инструмент ломается, если долго выжимать из него не свойственные ему звуки.

Когда обнаружена злокачественная опухоль, больному становится не важно, чем вызвано его заболевание: неправильным образом жизни или тем, что он долгие годы забывал себя ради семьи или общества. Единственно значимым в этот момент становится возможность выжить. Но рак, по мнению Ле Шана, ставит условие: жить дальше можно только счастливо.

Ещё один пример из его практики. У Марии была хорошая работа, много друзей, и все окружающие считали, что она добилась в жизни многого. И вдруг у неё обнаружили рак. В первой же беседе с Ле Шаном Мария выяснила, что всю жизнь её угнетали два обстоятельства: то, что она никогда не была замужем и не имела детей, которых очень любила, и реакция коллег на этот факт. Она знала, что они считают её старой девой, и очень переживала по этому поводу.

Ле Шан попросил Марию вспомнить самое счастливое время её жизни. Это были годы юности, когда она работала преподавателем в школе для детей­инвалидов. Тогда Ле Шан предложил Марии поступить в педагогический колледж. В сорок с лишним лет стать студенткой, да ещё с таким серьёзным заболеванием? Ле Шан настаивал, и Мария согласилась. Учёба давалась ей легко, а время, которое она проводила среди молодёжи, доставляло ей радость. Экстерном она закончила обучение и начала преподавать, а ещё через год открыла свою школу для детей­инвалидов. Мария была счастлива, и помощь врача ей стала не нужна: она забыла, что у неё когда­то был рак.

Очень часто люди, заболевшие раком, не знают, в чём заключается их предназначение и что может принести им счастье. В таких случаях Ле Шан предлагает вспомнить русскую сказку о золотой рыбке, которая готова исполнить любое желание. Но надо спешить – сейчас она вильнёт хвостом и больше не появится никогда. Подумайте, о чём бы больше всего вам хотелось попросить её?

Можно представить себе, что мы только что родились и вся жизнь впереди. Чем бы мы хотели заниматься? Где и как жить? Попытайтесь вспомнить самый счастливый миг своей жизни. Кто¬то, оглядываясь назад, скажет, что он никогда не был счастлив. Но ведь были же минуты, часы, месяцы, когда вы испытывали искреннюю радость. Вспомните, что именно принесло вам эту радость, и постарайтесь воссоздать подобное в своей жизни. Так Ле Шану удалось вернуть к жизни многих безнадёжных с точки зрения медицины раковых больных. Случалось, что опухоль не уменьшалась в размерах, но зато останавливалась в росте и больше в течение долгих лет жизни не беспокоила больного.

Кстати, Сигель поначалу не был счастлив и удовлетворён своей карьерой хирурга. Он любил рисовать и однажды нарисовал свой автопортрет, изобразив себя в колпаке, маске и длинном халате. И тогда он понял, что интуитивно спрятался от людей и от жизни, которая его не удовлетворяла. И ещё он постоянно замыкался в себе, так как думал о людях, которых был не в силах спасти, применяя только нож и скальпель.

Он стал организовывать группы людей, чтобы помочь им создавать положительный настрой в эмоциях и пробудить защитные силы организма для борьбы с раком. Шесть часов в неделю он ведёт три группы раковых больных – по два часа занятий с каждой, и так десять лет. И видит, что, как только его слушатели приводили в порядок свою жизнь в соответствии со своими мечтами, они выздоравливали, а те, кто, казалось, был обречён, продолжали жить и чувствовали себя всё лучше.

Владимир Носов, онкогинеколог

«……На 6-м курсе я получил президентскую стипендию и выбрал Йельский университет. Мне уже тогда было понятно, что американская медицина впереди планеты всей. Заведующего отделением звали смешным именем — Фредерик Нафтолин, он стал моим научным руководителем и ментором. В Йель я поехал на девять месяцев. Я был первым русским в этом отделении — до меня из России не приезжал никто.

В Америке поражало практически все. От внешнего вида госпиталя — палаты для рожениц впечатляли необыкновенно — до мастерски составленных обучающих конференций для ординаторов раз в неделю. Поражала самостоятельность ординаторов, выполняющих сложные операции и принимающих ответственность за свои решения — это было невозможно представить в России, где за два года ординатуры можно было не сделать ни одной операции. В Москве на ночном дежурстве я как-то попросил хирурга:

- Возьмите меня в операционную.

- А зачем я тебя буду учить, мне за это денег не платят.

В общем, я все для себя решил. И, вернувшись в московскую ординатуру, сдал два оставшихся экзамена, чтобы поступить в резидентуру Йельского университета. Обучение продлилось пять лет.

После резидентуры я прошел fellowship в Калифорнии — это была трехлетняя программа. В ней приобретаются уникальные навыки: за три года я выполнил 900 операций, получил опыт проведения химиотерапии и уникальные знания по тактике ведения онкологических больных.

Год президентской стипендии, пять лет резидентуры и три года fellowship — в общей сложности я провел в Америке девять лет.

Главный акушер-гинеколог России Лейла Адамян поддержала мое начинание и взяла ассистентом к себе на кафедру. Проблемы начались буквально с первых шагов: чтобы получить российские сертификаты, мне пришлось долго доказывать в Росздравнадзоре, что образование Йельского и Калифорнийского университетов не хуже отечественного. Когда я, наконец, получил долгожданные сертификаты, с которыми мог заниматься клинической практикой, начался тернистый путь. Оперируя, я путешествовал по нескольким кафедральным больницам, и еще была одна частная клиника, где я мог вести прием. Зарплата у меня была кафедральная — 12 000 рублей в месяц. Я жил в родительской квартире, не тратя деньги на еду. Мне был 31 год.

Онкологическая картина, которую я увидел в России, меня ужаснула. Химиотерапию в большинстве московских диспансеров проводили по стандартам 1985 года препаратами цисплатин и циклофосфан, которые уже показали свою низкую эффективность и высокую токсичность, но стоят три копейки: поэтому в большинстве диспансеров Москвы их до сих пор прописывают по умолчанию. Это самая популярная схема лечения рака яичников. Хотя есть другая схема, принятая во всем мире как золотой стандарт, но препараты стоят дорого: поэтому в городских диспансерах ее не предлагают. Ну и, конечно, страшила участь онкологических больных, которые в России — бедные-несчастные. Никто им ничего не объясняет и не рассказывает, они ходят кругами ада, получая дешевые препараты в недостаточных дозировках, и чувствуют себя обреченными.

Эти все мифы живут в нашей медицине, в то время как весь мир перешел на новые лапароскопические операции 15 лет назад. С 2006 года мир практикует внутрибрюшинную химиотерапию при раке яичников: когда часть вводится в вену, а еще часть — непосредственно в брюшную полость, где заболевание располагается. При такой химиотерапии люди имеют гораздо больше шансов на излечение, но я не знаю ни одного госпиталя в Москве, который при раке яичников занимается внутрибрюшинной химиотерапией, кроме нашего.

Я видел в жизни разное. Но когда впервые оказался в Онкоцентре на Каширке, впал в уныние. Серые, громадные, пустые коридоры, несчастные больные, которые, попадая туда, перестают хотеть жить, ощущение мрачного конвейера. Я был как посетитель — и мне стало не по себе: это место, где невыносимо психологически. А это сегодня по-прежнему ведущий онкоцентр страны. Официально в России онкологическое лечение бесплатное, хотя все, кто хоть раз с этим сталкивался, знают расценки.

В общем, хозяева центра были не очень довольны тем, что у меня не заполнены все койки и что я не прикладываю усилий для привлечения больных в отделение. За успешностью или уникальностью операций (например, впервые в онкологическом стационаре была проведена операция Вертгейма — трудная лапароскопическая операция при раке шейки матки с очень быстрым выздоровлением больного и минимальной кровопотерей) никто не следил. Я не ждал, что меня кто-то будет носить на руках, но такое отношение показалось странным. В итоге я написал заявление об уходе.

В Америке ни врач, ни пациент не видят никаких наличных денег: все оплачивается страховыми компаниями. А здесь больные все время чувствуют потребность отблагодарить врача и несут коньяки и паленые водки. Я не пью крепких напитков — но до сих пор два шкафа стоят набитые. Не понимаю такого подхода и каждый раз чувствую себя неудобно, но это дежурная благодарность в России, люди обижаются, если не берешь их водку.

Мысли об Америке периодически возникали: а не бросить ли все к черту и не вернуться ли обратно? Останавливало лишь то, что я уже назвался груздем и не уважал бы себя, свернув на полпути. Поэтому, пока не дойду до какого-то собственного предела, не смогу никуда уехать.

Недавно я пришел работать в частную медицинскую клинику заведующим отделением гинекологии и онкогинекологии. С некоторыми врачами — например, Бадмой Башанкаевым — мы заканчивали один научный факультет: мы оба учились и работали в Америке, у нас похожие истории жизни и образ мыслей.

Я чувствую себя реформатором. Но думать об изменениях в масштабе страны пока рано. Сегодня изменения возможны в рамках конкретного учреждения, где собираются энтузиасты, которые ценят технологии и образование. А в рамках страны — невозможны: начинать ломать систему нужно с покупных экзаменов, расценки на которые известны любому студенту.

После такого письма хочется посадить в тюрьму всё Министерство здравоохранения или оградить здание тюремной стеной… И на баланду, и по камерам! Ведь вся их сегодняшняя работа сводится к бумагам, к изобретению новых инструкций, за нарушение которых можно брать взятки, и к выдаче лицензий для торгашей от медицины.

Медицине наступил полный голодец!

При советской власти все бы они уже давно сидели в тюрьме, а сегодня – уважаемые люди.

Голикову надо отдать под суд! И Онищенко вместе с ней! И их предшественников!

На суд Линча хотя бы в Интернете.

Их надо приговорить к позору на всех сайтах, связанных с медициной.

А что делать? Другой управы на них нет.

Расскажу об одном случае не менее душераздирающем, чем то письмо, которое вы только что прочитали.

Моему доброму знакомому из Хабаровска два московских медсветила сделали в Москве операцию. У него была онкология в голове: раскрыли, не вырезали и… закрыли! Правды не сказали, а деньги за якобы удалённую опухоль взяли. В советское время за такое – десять лет строго режима, где их будут чмырить паханы с шестёрками, опускать и козлить!

Я не называю их фамилий по просьбе пострадавшего. Он их простил, поэтому до сих пор живёт.

Вот и получается, что деньги на истинную помощь несчастным собирают простые наши небогатые, а потому добрые, люди. Как и в случае с Машей.

P.S. Хочу ответить сразу на несколько комментариев к прошлому посту.