Первые врачи онкологи в россии

Отделение анестезиологии и реанимации
Метастазы рака
Химиотерапия
Хоспис для онкологических больных
Иммунотерапия в центре платной онкологии Медицина 24/7
КТ-исследования
МРТ-исследования

Рейтинг базируется на профессиональном мнении онкологов, но без учёта личного доверия коллегам: только объективная оценка клинико-диагностических возможностей учреждения.

1 место. Российский онкологический научный центр им. Н.Н. Блохина (РОНЦ)

Первый, но не среди равных, потому что единственный в России по мощности и научному потенциалу. В структуру входят пять научно-исследовательских институтов, включающих в себя более 1 000 коек, а также 37 лабораторий. Здесь лечат все известные онкологические заболевания, как у недавно родившихся, так и в самом преклонном возрасте. В составе РОНЦ, кроме большой онкологической клиники для взрослых и небольшой для детей, пять научно-исследовательских институтов. Центр имеет три филиала: в Барнауле, Татарстане и Москве. Какое учреждение без форы способно вступить с РОНЦ в соревнование?

Огромное число научных публикаций и самые значимые клинические исследования, более 3500 работников, в том числе 5 академиков Российской академии наук, 7 членов-корреспондентов РАН, 89 профессоров и более 200 докторов наук и пролеченные миллионы пациентов. Главная задача Центра — научная работа и пациенты на лечение отбираются только с прицелом на участие в исследовании.

Отбирает пациентов для исследовательских программ консультативное отделение, куда может попасть любой россиянин. Любой пациент РОНЦ может быть уверен, что его пролечат профессионально и самыми современными методиками. Но не стоит забывать о главной цели РОНЦ — делать российскую онкологическую науку. Поэтому интересы пациента второстепенны. Наука требует жертв, и пациенты РОНЦ тоже сталкиваются с этим, особенно по завершении исследования или исключения из программы, когда их отправляют восвояси. Кстати, безусловную зависимость лечебно-диагностического процесса от научной направляющей разъясняют уже на первом приеме.

2 место. Московский научно-исследовательский онкологический институт имени П.А. Герцена (МНИОИ)

МНИОИ филиал НМИЦ радиологии до оптимизации несколько десятилетий был головным онкологическим учреждением России. Головной центр — главный для всех профильных государственных больниц и диспансеров, определяющий тактику и контролирующий стратегию.

Институт славен своей радиологической службой, прекрасной онкогинекологией, специалисты которой многим женщинам сохранили возможность стать матерью после лечения карциномы шейки матки. Сложнейшие микрохирургические операции — ежедневная норма. Здесь занимаются терапией всего известного в онкологии и специализируются на помощи при редчайших патологических состояниях.

Практически все отечественные онкологи прошли профессиональную переподготовку на базе института. Специалисты МНИОИ невольно индивидуально соревновались с научными сотрудниками РОНЦ, и в практической работе нередко одерживали верх.

Именно здесь занимались такими важнейшими научными разработками, как: внедрение лазера, органосохраняющих операций при злокачественных новообразованиях, эндоскопическая диагностика опухолей половых органов (рак матки и шейки матки, рак яичников, рак предстательной железы) и алгоритмы лечения злокачественных новообразований 56 локализаций.

3 место. Российский научный центр рентгенорадиологии Минздрава России

Федеральный научный центр, основанный еще в 1924 году, специализируется на ранней диагностике и лечении онкологических заболеваний на основе клинических, лучевых, лабораторных, цитогенетических и молекулярно-генетических исследований. Учреждение известно тем, что именно в его стенах, впервые в России, стали изучать вопросы влияния высоких доз ионизирующего излучения на опухоли.

4 место. Московский радиологический научный центр имени А.Ф. Цыба (МРНЦ)

Блестящая рентгенологическая служба, весь спектр диагностической и клинической радиологии, радиохирургия и лечение изотопами, но все-таки основное внимание и средства десятилетиями уделялись хирургическим отделениям, особенно торакальной онкологии.

В штате Центра состоит 1779 человек. В их числе 310 научных сотрудников, включая 59 докторов и 172 кандидата наук. Вне всяких сомнений все медицинские сотрудники НМИЦ — корифеи в своем деле, но бывает, что узким специалистам высочайшего уровня не всегда достает широты онкологического взгляда. Предпочтительное развитие хирургической службы в ущерб другим отделам сказывается и сегодня, но в отличии от большинства онкологических центров в НМИЦ всегда были ориентированы на пациентов, внимательны к нуждам и желаниям больных.

5 место. НИИ Нейрохирургии им. Бурденко

Несмотря на то, что основной профиль центра — нейрохирургия, большая часть операций, проведенных в НИИ им. Бурденко связана с лечением онкологических заболеваний головного мозга. Стоит отметить, что за год врачи центра делают более 5 000 операций взрослым и детям.

У научного центра очень большая история, так как он появился еще в 1932 году. За 83 года работы в учреждении сложились устойчивые клинические и научные традиции, что позволяет ему быть лучшим в своей области. Именно поэтому не всегда можно сразу попасть на лечение в НИИ им. Бурденко. Бывает, что пациентам приходится вставать в очередь и терять драгоценное время, когда каждый день на счету.

6 место. Российский научный центр радиологии и хирургических технологий им. академика А. М. Гранова

Такое перспективное направление современной онкологии, как интервенционная радиология, впервые стали использовать именно в научном центре им. академика А. М. Гранова. Благодаря этому методу, во время которого в сосуды вводят химиопрепараты, способные точечно воздействовать на опухоль, облучить ее и лишить кровоснабжения, врачи могут успешно лечить неоперабельные онкологические заболевания.

Также в центре есть гамма-нож для проведения радиохирургии опухолей головного мозга, головы и шеи, аппарат позитронно-эмиссионной томографии, ангиограф и другое современное оборудование.

7 место. Национальный медицинский исследовательский центр онкологии им. Н.Н. Петрова

Создание и внедрение лекарств от онкологических заболеваний — одно из главных направлений центра, расположенного в Санкт-Петербурге. Именно поэтому сюда часто направляют пациентов, которым необходим метод лечения, еще не вошедший в широкую практику. Здесь в этих случаях могут предложить участие в клинических испытаниях.

Всего в структуре центра 11 научных подразделений, 12 клинических и три амбулаторно-диагностических отделения. Коллектив НМИЦ им. Н.Н. Петрова состоит из более 1000 сотрудников, среди которых члены-корреспонденты РАН, профессора, доктора и кандидаты медицинских наук и врачи высшей врачебной категории.

8 место. Московская городская онкологическая больница № 62 Департамента здравоохранения Москвы

В Московской городской онкологической больнице трудятся 235 врачей, в том числе 49 кандидатов медицинских наук, 6 докторов и 2 профессора. Кадры — отменные в профессиональном плане, не подверженные коррупционным влияниям.

В законные владения больницы входит прекрасный парк с графскими прудами, экологическая роскошь находится в престижном и не сильно удалённом от столицы районе Подмосковья — поселке Истра, что не в пользу транспортной доступности.
Два поликлинических отделения, удалённое московское — бывший онкодиспансер № 2 на Войковской — принимает только жителей Северного и Северо-западного округов. Консультативно-поликлиническое отделение на территории больницы традиционно открыто для приема с 10 до 14 часов и только в будни.

И ещё один небольшой недостаток — прейскурант как в частной клинике. Сервисная составляющая здесь значительно выше любого государственного учреждения, но не дотягивает до уровня обычной частной клиники.

Многопрофильный центр онкологии и хирургии уже не первый год помогает пациентам с онкологическими заболеваниями. При этом не только на начальных стадиях, но и в случаях, когда рак обнаружили на позднем этапе. Здесь не отказываются от пациентов, которых буквально отправили доживать свои последние дни в хосписе, а стараются до последнего помочь им продлить жизнь и снять болезненные симптомы.

В клинике действует пять основных отделений: хирургическое, химиотерапевтическое, консультативно-диагностическое, отделение паллиативной медицины и центр нейрохирургии. В каждом из них есть современное оборудование для точной диагностики и качественного лечения.

Что за меры в связи с коронавирусом вы ввели и насколько онкобольные в зоне риска заражения им?

У онкологических больных, как правило, есть те или иные поломки в иммунной системе, с чем, собственно, и связано развитие самого онкологического заболевания. Поэтому все наши пациенты, даже те, кто уже излечен и не имеет на сегодняшний день проявлений основного заболевания, высоко восприимчивы к различным инфекциям. Чтобы свести риски заражения к минимуму, все плановые обследования в процессе динамического наблюдения мы рекомендовали отложить до окончания действия особых противоэпидемических мер. Но, если онкологический диагноз поставлен впервые, ехать к онкологу нужно немедленно. При этом соблюдать меры безопасности: избегать людных мест, носить маску, мыть руки…

У вас введен особый режим посещений?

Внутри центра сейчас тоже действует особый режим. На входе температуру измеряют всем — и сотрудникам, и пациентам. У наших пациентов, кстати, температура может повышаться и на фоне лечения основного заболевания. Поэтому каждого такого посетителя на входе консультирует дежурный врач, нам важно понять: температура у человека — следствие химио- или лучевой терапии или это вирусная инфекция. У первичных пациентов, тех, кто приехал в центр впервые, собираем расширенный эпиданамнез, выясняем все о возможных контактах с заболевшими или теми, кто был в зоне эпидемии. В самом здании вирулицидный режим уборки.

А что это такое?

Есть несколько видов дезинфекционного режима: бактерицидный и более мощный — вирулицидный. Поскольку вирусы более устойчивы, чем бактерии, концентрация дезсредств при обработке поверхностей при вирулицидном режиме выше в два-три раза. Вирусы, которые актуальны для медучреждений,— это те, которые передаются через кровь. Поэтому в операционных, перевязочных, процедурных кабинетах — то есть везде, где происходит нарушение целостности кожных покровов, всегда поддерживается вирулицидный режим.

Палаты, общественные помещения и коридоры в обычные дни убираются по бактерицидному режиму. Сейчас же, в режиме повышенной готовности, дезинфекционный режим для таких помещений усилен до объемов вирулицидного. Вы можете ощутить это собственным обонянием: в коридорах центра сейчас легкий запах моющих средств.

Мы сейчас говорим о профилактических мерах вирусных заболеваний, а как в России обстоят дела с профилактикой заболеваний онкологических?

Профилактика онкологических заболеваний — это всегда сумма усилий человека и государства. Последнее может способствовать снижению заболеваемости, вводя соответствующие законы. Например, мы знаем, что загрязнение окружающей среды является фактором риска для развития определенных злокачественных новообразований, таким образом, любой закон, который регулирует нормы выбросов, одновременно является и онкопрофилактической мерой.

Запрет курения в общественных местах и ограничение продажи сигарет — это тоже государственная мера профилактики. А вот отказ от курения — уже личный выбор человека. И весьма разумный, кстати. Поскольку курение — доказанный фактор риска развития многих злокачественных новообразований. Не только легких, но и почек, поджелудочной железы, гортани… Государственная мера — введение в календарь прививок вакцинации против вирусов, которые способны вызывать рак. Это прививки от гепатита В, который может вызывать рак печени, и от вируса папилломы человека, который вызывает рак шейки матки и наружных половых органов как у мужчин, так и у женщин.

И обе прививки есть в государственном календаре?

Что еще может сделать сам человек, чтобы уберечься от рака?

Но ведь говорят, что при раке особо ничего не болит?

Боль — признак уже запущенного процесса, это правда. И действительно, бывают такие онкологические заболевания, которые протекают практически бессимптомно. Но у самых распространенных видов рака настораживающие признаки все же есть. Например, при раке груди это втянутый сосок, любые изменения на коже груди или выделения из соска… Это трудно не заметить. Но вот буквально недавно к нам обратилась пациентка — молодая женщина, гражданка Словении. На груди — огромная язва, катастрофически низкий гемоглобин, выраженная дыхательная недостаточность из-за опухолевого плеврита! Она практически умирала! Мы вынуждены были удалить ей жидкость из плевральной полости и перелить кровь, прежде чем начать противоопухолевую терапию.

То есть если что — идти к врачу?

Любое отклонение от нормы в самочувствии — повод обратиться к специалисту. Особенно если вам больше сорока лет. Мы видим, что самым важным фактором возникновения злокачественных новообразований, за исключением, пожалуй, вирусассоциированных, является возраст человека.

Вы говорите — идти к врачу. К какому именно? Насколько хороша российская система онкологической помощи по сравнению с тем, что есть за рубежом?

На самом деле в России уникальная система онкологической помощи, созданная еще Николаем Александровичем Семашко. В каждом регионе Российской Федерации есть специализированное учреждение, которое занимается проблемами онкологии — онкологический диспансер. Неважно, где выявлено онкологическое заболевание, это может быть и обычная поликлиника, но для лечения пациента направят в онкодиспансер. Если же по каким-то причинам врачи регионального диспансера не могут оказать пациенту высококвалифицированную помощь, человек направляется в специализированное учреждение федерального уровня. Это хорошая система. Было уже очень много исследований, которые показывают, что результаты лечения онкологических больных в специализированных учреждениях лучше, чем в многопрофильных. И мы видим, что и Великобритания, и Соединенные Штаты, и Япония идут по этому же пути, тоже создают региональные онкологические центры, куда направляются пациенты с онкологическими заболеваниями. Все успехи, которые мы видим в современной клинической онкологии,— это результат работы специализированных учреждений.

Несмотря на плюсы, проблемы есть, конечно. Но проблемы, с которыми мы сталкиваемся в реальности, связаны не с принципом организации онкологической помощи, а с нехваткой кадров, например с их образованием. Сейчас благодаря действиям федеральной программы ситуация меняется. Усилиями Вероники Игоревны Скворцовой наша отрасль признана приоритетной в Российской Федерации, в нее направлены значимые финансовые вливания. Обновление и развитие федеральной противораковой службы, которая находилась уже в состоянии распада, было одной из ее главных целей на посту министра здравоохранения. Противораковая служба — это не список онкологических учреждений, это единая цифровизованная система, благодаря которой каждый пациент может получить доступ к лучшим технологиям и протоколам лечения. Без такой службы невозможно достичь целевых показателей по увеличению продолжительности жизни. Но то, что сейчас происходит, то, как перестраивается служба, позволит нам сделать существенный рывок вперед в клинической онкологии. Просто на все нужно время: все проблемы невозможно решить в одночасье. Собственно, поэтому федеральная программа по борьбе с онкологическими заболеваниями и рассчитана на шесть лет.

Как федеральная программа решает проблему кадрового голода?

Она является компонентом национальной программы здравоохранения, один из проектов которой — обеспечение системы подготовленными кадрами. В этом направлении многое делается: четко определяются специалисты, которые необходимы для того или иного направления в медицине; открываются дополнительные бюджетные места в медицинских вузах; создаются новые образовательные программы; осуществляется переход на систему непрерывного медицинского образования; создаются условия для медицинского онлайн-обучения, что очень важно для такой большой страны, как наша; меняются подходы к проверке уровня знаний специалистов; проводится дифференцировка этих уровней — сейчас, например, практически на выходе новый профессиональный стандарт врача-онколога; вводится система индивидуальной аккредитации специалиста, которая позволит ему продемонстрировать уровень своих знаний в узком направлении и получить дополнительные возможности для своей профессиональной реализации. Многие вещи меняются на наших глазах. Но, повторюсь, это процесс, который требует времени…

То есть нашим врачам еще нужно учиться и учиться… Хотя есть распространенное мнение, что, мол, с технологиями и финансированием у нас, может быть, и не очень хорошо, но зато врачи лучшие в мире.

Сейчас мы дозрели до того, чтобы разделить эти специальности. Наборы знаний и умений, который есть у химиотерапевта и хирурга, должны различаться. И соответственно, сертификат должен отличаться, что и предполагается в последнем варианте профессионального стандарта врача-онколога. А еще у нас есть онкологи, которые работают в первичном звене, в так называемых первичных онкологических кабинетах. Основная задача такого врача — провести осмотр, правильно назначить диагностические процедуры и при верификации диагноза отправить пациента в онкодиспансер. Потом, когда пациента пролечат, задача онколога в таком кабинете — проводить грамотное динамическое наблюдение. Но понятно, что набор знаний и умений этого врача должен отличаться от набора знаний и умений врача-хирурга или химиотерапевта. Вот мы и хотим, чтобы программа обучения была у каждого своя и длительность обучения своя. То есть вполне конкретные изменения сейчас происходят и с точки зрения подготовки кадров онкологической службы.

Вы как национальный центр какое участие принимаете в федеральной программе?

Самое непосредственное — как и любой национальный центр, участвуем и в формировании идеологии всей программы, и в подготовке кадров, и в создании клинических рекомендаций для диагностики, лечения и реабилитации больных с онкозаболеваниями. На нас же лежат функции контроля за качеством внедрения и клинических рекомендаций, и новых методов лечения, а также подготовка стандартов оказания медицинской помощи онкологическим больным.

Вы довольны результатами?

Если грамотные подготовленные кадры в онкологии на вес золота, почему несколькими месяцами ранее были уволены детские онкологи в вашем центре?

Если вы говорите о восьми врачах, протестовавших против нового руководства детского института прошлой осенью, то ни один из них не был уволен! Эти люди ушли сами, дезертировали, оставив своих пациентов, несмотря на уговоры нового директора. В угоду своим амбициям и нежеланию вписываться в те изменения, ради которых я и пригласил на пост директора Светлану Варфоломееву. Ее задачей было по-новому структурировать работу НИИ детской онкологии и гематологии, чтобы она соответствовала достижениям сегодняшнего дня и наши пациенты могли получать лучшую медицинскую помощь по мировым стандартам, не отменяя, разумеется, тех достижений, которые у нашего института уже были. Но их место тут же заняли люди талантливые и не менее опытные. Осенью в команду онкологов НИИ ДОиГ влились врачи из РДКБ, в меньшей степени — из Центра им. Димы Рогачева. Кстати, часть врачей, которые самостоятельно принимали решение уволиться, уже высказывали желание вернуться.

Что конкретно изменилось в работе детского института на Каширке?

Кстати, о тесном сотрудничестве. Я слышала, что онкоцентр в течение десяти лет принимал участие в международном эксперименте по лечению колоректального рака…

Да, наши проктологи единственными в России применяют органосохраняющую методику лечения рака прямой кишки I–III стадий, позволяющую избежать удаления кишки и установки колостомы, которая, конечно, значительно снижает качество жизни пациента. Это методика активной выжидательной тактики, она работает в отношении низкорасположенного рака прямой кишки и применяется у нас в рамках эксперимента, который проводит международная группа онкологов. В эксперименте принимают участие около 40 крупнейших мировых онкологических клиник, Россию представляет Онкоцентр имени Н. Н. Блохина. Современная химиолучевая терапия очень эффективна, теперь врачи могут подвести максимальную лечебную дозу к опухоли и близлежащим лимфоузлам. Раньше площадь облучения была значительно больше и рассредотачивалась на соседние органы: мочевой пузырь, органы женской репродуктивной системы, костный мозг, простату. Здоровые, не пораженные опухолевым процессом органы страдали от последствий. Причем сама опухоль недополучала дозу. Теперь вся доза радиоактивного препарата попадает точно в контуры опухоли, не задевая здоровых органов. В результате три четверти пациентов имеют хороший отклик: клетки опухоли у них перерождаются в фиброзную ткань. Больной остается с сохраненным органом, колостома не требуется. После перенесенного рака прямой кишки качество его жизни не ухудшается.

Это очень прогрессивная методика, но она может применяться только в центрах компетенции. Потому что наблюдение за пациентом здесь должно осуществляться патологами, МРТ-специалистами, химиотерапевтами, лучевыми терапевтами, эндоскопистами — большой командой квалифицированных специалистов, которыми располагает национальный медицинский исследовательский центр.

Обычно все современные технологии в онколечении приходят с Запада, я знаю, что ваши специалисты ездят в США и другие страны и преподают новые российские технологии. В чем мы первые? Чего удалось добиться?

Вы, наверное, имеете в виду технологию лечения рака почки с опухолевым тромбозом нижней половой вены, доходящим до правого предсердия, до правой половины сердца. В подавляющем большинстве случаев мы выполняем эти операции без искусственного кровообращения. Делаем и так и так. Строго по показаниям. Но мы умеем выполнять эту операцию без торакотомии, из живота, через диафрагму выходя на нижнюю полую вену, которая впадает в правое предсердие, и таким образом минимизируем хирургическую травму и исключаем осложнения, связанные с самим искусственным кровообращением. Эта методика была разработана нашим учителем, академиком Михаилом Ивановичем Давыдовым, мы ее развили и поставили на конвейер. Сейчас наши хирурги тиражируют эти операции в разных клиниках России и за рубежом. В частности, Всеволод Матвеев, известнейший онкоуролог, заместитель директора НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина по науке, регулярно демонстрирует эту технологию в США, Германии, Испании, Англии…

У детей часто бывают костные саркомы, раньше их лечили ампутацией. Удалось ли добиться прорыва в лечении таких сарком?

Рубрики
- Новости
- Статьи
- Мнения
- Интервью
- Комментарии
О проекте
Вакансии
Реклама
Контакты

Новости
Статьи
Интервью
Репортаж
Клиника
Фарма

Вход

Глава крупнейшего национального медицинского центра, оперирующий врач-онколог Андрей Каприн рассказал о самых ярких достижениях прошедшего года и дал советы, как уберечься от болезни.

Важнейшая, прорывная тенденция в России— создание своих собственных химиотерапевтических препаратов. Мы, онкологи, привлечены к этому как заказчики. Такая связка является очень ценной, наши фармацевтические компании отлично настроены, и мы видим большие перспективы.
Также появились очень интересные работы по гетерогенности опухолей. Мы стали менять представление об опухоли — пришло понимание, что решающую роль играет не место расположения, а морфология (то есть структура). Опухоль той или иной структуры может быть локализована в любом месте. Она гетерогенна, то есть состоит из серии, пулов разных видов клеток, которые могут совершенно по-разному отвечать на любые виды лечения — и химиотерапевтического, и хирургического, быть радиорезистентны (то есть невосприимчивы к лучевой терапии. – Авт.). Это морфологические открытия, которые помогают правильно подбирать терапию.
Еще одно очень перспективное направление — изучение генетических мутаций. Известно, что опухоль проходит определенные этапы генетическо-мутационного развития клетки, мы все ближе подходим к вопросу выяснения механизма прогрессирования рака и прогнозирования его рецидивов после любого вида лечения, понимания, насколько он агрессивен. В этой области уже сделаны и ведутся очень глубокие работы.
Еще одна прорывная модель, которая сделана и используется у нас в Институте — это индивидуализация химиотерапии с помощью специального прибора. В жидкой среде мы определяем, насколько на обычную или метастатическую клетку действует химиотерапия того или иного вида, и целесообразно ли назначать ее данному больному. Такую модель разработал член-корреспондент РАН Александр Тоневицкий, его лаборатория работает в нашем институте, среди ее сотрудников молодые перспективные специалисты.
Также мы сейчас активно занимаемся радионуклеидами (для лучевой терапии. – Авт.), в том числе развитием итрия, который применяется для эндоваскулярного (внутрисосудистого) блокирования питания опухоли.
Впервые в этом году мы сделали брахитерапию, то есть внутритканевую лучевую терапию рака печени и метастатического поражения печени. Это сделано в нашем Обнинском центре имени А.Ф.Цыба.
С успехом, полноценно работал в 2017 году первый российский протонный ускоритель, он так же включен в структуру в Институте А.Ф.Цыба.

ВАЖНО

Советы от доктора Каприна

Как уберечься от онкологических заболеваний:

– В первую очередь — самодисциплина. В 2017-м году мы на своем сайте повесили график: когда человеку, в том числе молодому и здоровому, нужно проходить профилактические обследования для раннего выявления опухолей той или иной локализации (следить за появлением графика на 2018 г. можно на официальном сайте Института). Именно тут нужна самодисциплина, чтобы вовремя пойти на обследование, не бояться. Не буду скрывать: даже сами врачи немного боятся, когда идут на эти исследования, но зато потом выходишь с хорошим настроением. Это самое первое и главное: вовремя обнаружить и начать лечить.

Берегите себя, своих близких. Подмечайте, не происходит ли изменений в поведении, не пропадает ли аппетит, не появляется ли апатия, слабость — все это может быть связано с онкологическими заболеваниями. Важно как можно скорее попасть на обследования. Потому что большинство маленьких опухолей, на ранних стадиях сегодня лечится успешно у нас в стране.

ВОПРОС В ТЕМУ

Вызывают ли смартфоны рак мозга

В конце прошлого года широко обсуждались очередные исследования американских специалистов о возможном вреде излучения от смартфонов и других гаджетов, их роли в развитии рака мозга и других онкологических заболеваний. Насколько реальна такая опасность, спросили мы профессора Каприна.

– Как ученый могу сказать: провести такие исследования достоверно крайне сложно. Нужно набрать большую когорту пациентов, отслеживать, с какой частотой они пользуются смертфонами, понять, насколько их головной мозг реагирует именно на излучение от гаджетов (наряду с большим количеством других воздействий), объективно учитывать многие факторы — это сложнейшая работа.

На сегодня масштабных исследований по этому вопросу с большой степенью достоверности просто нет. Конечно, может оказаться, что какое-то неблагоприятное воздействие есть. А может выясниться, что такое излучение, наоборот, является профилактикой возникновения опухолей.

ЦИФРЫ

– Около 36 тысяч человек в год проходят лечение в институтах Национального медицинского исследовательского центра радиологии Минздрава РФ (в состав Центра входит Институт им. Герцена);

– 12 тысяч человек оперируют в подразделениях Центра.

Как сообщалось ранее, бесплатные исследования ждут россиян два раза в год, чтобы можно было вовремя выявить наличие онкологического заболевания. Подробнее читайте: Россияне смогут дважды в год бесплатно провериться на наличие онкологии.

Читайте также: