Онкология во время войны

Российская онкология, зародившись в начале двадцатого века, пережив стагнацию периода Первой мировой, революций и кровопролитной гражданской войны, фактически начала свое возрождение на рубеже 30-х годов. В главных городах СССР организовывались онкологические и радиологические институты, был проведен I Всесоюзный съезд онкологов, отметивший необходимость диспансерного наблюдения; введена система специального учета онкологических больных; предусматривалась организация в Москве Центрального онкологического института, в крупных городах – центральных онкологических поликлиник, в 52 городах Советского Союза – открытие онкологических пунктов.

Великая Отечественная война заставила забыть онкологов об онкологии, сосредоточив внимание коллективов научно-исследовательских институтов на помощи фронту, военным госпиталям. Хотя помощь гражданским больным во время войны не была продумана и не предусматривалась специальными планами при продвижении линии фронта на запад, все большее внимание уделяется специальности, и при первой возможности возобновляется научная работа. Сразу же после Победы выпускаются основополагающие государственные документы по организации онкологической помощи.

В Архангельске онкологическая служба стала развиваться после перемещения линии фронта за пределы Советского Союза в 1944 году, тогда в центральной городской больнице был открыт пункт с аппаратом для лучевого лечения. Прием пациентов проводился 2 раза в неделю.

Онкологическая служба Воронежской области была сформирована в 1924 году в губернском центре на базе Областной клинической больницы. В основном онкологическим больным оказывалась хирургическая помощь.

В 1930 году в Воронеже был открыт межобластной радиорентгенологический и онкологический научно-исследовательский институт. Сначала работало 6 врачей и 10 медицинских сестер, стационар имел 8 коек и 2 рентгеновских кабинета. Но уже к 1940 году – 29 врачей и 43 медсестры на 120 коек в трех отделениях: хирургическом, гинекологическом и рентгенотерапевтическом; лаборатории, в том числе патогистологическая и биологическая с виварием. Оснащение было завидным: 9 мощных рентгеновских аппаратов, 4 аппарата для глубокой рентгенотерапии, все необходимое для внутриполостной терапии. Имелась своя рентгеновская станция и мастерские для монтажа и ремонта аппаратуры. В области было 36 онкопунктов, открыт рентгенофизиотехникум.

В начале Великой Отечественной войны здание института было разрушено, удалось сохранить только радиоактивные препараты. Директор института И.М. Слабодский перевез их в нагрудном кармане в Ульяновск, куда эвакуировали институт. Самопожертвование директора привело к образованию у него лучевой язвы.

После освобождения Воронежа от немцев началось возрождение онкологической службы на базе областной клинической больницы, 13 городских и 7 районных больницах. Город представлял руины, сохранилось только 4% зданий, да и те были не в лучшем виде. Самоотверженность онкологов была оценена, и в 1945 году руководство из уцелевших городских зданий выделило одно с кабинетом для приема, 4 палатами, операционной, манипуляционной и палатой для больных с радиоактивными источниками. А рядом, в здании школы, открылся кабинет для рентгенотерапии. Защиты от излучения не было никакой ни у сотрудников, ни у больных. Рентгеновский аппарат – открытого типа, к концу смены у персонала были тошнота и головокружение. Здание института было восстановлено только к 1950 году.

Развитие онкослужбы в Горьком (Нижний Новгород) начинается с 1933 года, когда организуется краевой онкологический диспансер. В 1940 году в нем получали лечение 2 176 больных. В начале Великой Отечественной войны число онкологических больных, проходящих лечение в диспансере, уменьшилось. Но стали приезжать эвакуированные из западных областей, и число пациентов возросло. Приезжали даже из Москвы, где временно не функционировали кабинеты для кюри- и рентгенотерапии.

Первый онкологический пункт в Новосибирской области был организован в 1935 году, в Пензенской области – в 1940 году. В Отечественную войну прекратили свою работу.

Существующий с лета 1938 года на базе физиотерапевтической больницы онкологический пункт города Куйбышева (Самара) в декабре 1940 года преобразован в онкологический диспансер с 5 врачами. Были стационар на 30 коек, 2 кабинета амбулаторного приема, рентгенкабинет и лаборатория. Во время ВОВ диспансер был закрыт, но остался онкологический пункт. Только за 1944 год зарегистрировано 6 513 посещений и взято на учет 1 442 пациента.

Основатель уральской школы онкологов профессор Л.М. Ратнер организовал первую 30-коечную онкологическую клинику в Свердловском физиотерапевтическом институте в 1930 году. В период Великой Отечественной войны институт стал госпиталем, и онкология отошла на задний план до 1951 года.

В 1925 году на базе Томского физико-терапевтического института было открыто онкологическое отделение на 50 коек. Больным проводилась лучевая терапия, имелась рентгеновская установка. До войны на базе отделения был организован онкологический диспансер, где оказывалась хирургическая помощь и лучевая терапия.

Онкодиспансер был клинической базой приватной доцентуры по онкологии Томского университета, что значительно расширяло оперативные возможности учреждения. Именно на его базе А.Г. Савиных впервые выполнил в 1936 году трансдиафрагмальное удаление кардии по поводу рака.

Во время Отечественной войны, несмотря на закрытие хирургической клиники в диспансере, ни на один день не прекращалось лечение онкологических пациентов – на кафедре госпитальной хирургии Университета. В эту клинику ехали больные раком пищевода и желудка со всего Советского Союза.

В 1945 году в диспансере возрождают хирургическое отделение и продолжают славные хирургические традиции.

В краевой больнице Хабаровска в 1938 году получили присланные из Москвы радиоактивные препараты, которые пролежали в сейфе до марта 1940 года, когда была подготовлена специальная 8-местная палата для онкогинекологических больных.

В 1941 году в больнице было организовано онкологическое отделение на 2 палаты и коридор, в котором был сейф и рабочий стол врача и медсестры. Манипуляции проводились в одной из палат на единственном гинекологическом кресле. Больные с введенными источниками не имели отдельного помещения, лежали вместе с остальными, облучая всех и вся.

Крохотным отделением руководила жена репрессированного крупного военачальника Д.И. Кремер, и существовало оно в таком виде и составе до 1947 года, оказывая помощь женскому населению обширного края.

Сайт использует файлы cookies для более комфортной работы пользователя. Продолжая просмотр страниц сайта, вы соглашаетесь с использованием файлов cookies, а также с обработкой ваших персональных данных в соответствии с Политикой конфиденциальности.

Бытует миф, что во время войны люди не болели раком. Неправда это, война вынуждает медиков думать не о болезнях. Великая Отечественная заставила онкологов забыть об онкологии, сосредоточив внимание на помощи фронту. Медицинская помощь гражданским больным, и не только онкологическая, не была продумана и не предусматривалась на государственном уровне, но продвижение линии фронта на запад возобновляло работу онкологов. Сразу же после Победы выпускаются основополагающие государственные документы по организации онкологической помощи.

Созданный в Москве в 1903 году на пожертвования Морозовых, Онкологический институт, ныне МНИОИ имени П.А. Герцена, в первые дни ВОВ в срочном порядке был перепрофилирован в госпиталь для раненых, один из двухсот столичных. В самые тяжёлые дни осени и зимы 1941-1942 годов сотрудники института неделями не выходили из здания. Но уже весной 1942 года был возобновлён приём гражданского населения, страдающего онкологическими заболеваниями, потому что других онкологов в Москве не было.

Ленинградский, ныне Институт онкологии имени Н.Н. Петрова, к началу войны располагал крупнейшей в стране клиникой. В самом начале войны здание института было разрушено, и большинство сотрудников, не ушедших в народное ополчение, работали в развернутом на базе Мечниковской больницы сортировочно-эвакуационном госпитале № 2222. После прорыва вражеского кольца и по мере улучшения положения в городе, Институту выдели здание на Каменном острове и началась работа с онкологическими больными.

До войны в Воронеже был межобластной радио-рентгенологический и онкологический НИИ на 120 коек с 29 врачами и завидным оснащением: 13 рентгеновских аппаратов, всё необходимое для внутриполостной терапии, рентгеновская станция и мастерские для монтажа и ремонта аппаратуры. Осенью 1941 года здание института было разрушено, директор Слабодский И.М. в нагрудном кармане перевёз радиоактивные препараты в эвакуацию, в Ульяновск. Самопожертвование директора привело к образованию у него лучевой язвы.

В Воронеже сохранилось неразрушенными только 4% строений, но зимой 1945 года в одном из уцелевших зданий открыли кабинет для приёма онкологических пациентов, размещавшихся в 4 палатах, с операционной и манипуляционной. А рядом, в здании школы, открылся кабинет рентгенотерапии с аппаратом открытого типа, ни у сотрудников, ни у больных не было никакой защиты от излучения, правда, для больных с радиоактивными источниками выделили отдельную палату. Здание института было восстановлено только к 1950 году.

В онкологическом пункте Куйбышева (Самара) только за 1944 год зарегистрировано 6 513 посещений и взято на учёт 1 442 пациента. Несмотря на закрытие хирургической клиники в Томском онкологическом диспансере, лечение пациентов переместилось на кафедру госпитальной хирургии Университета, куда со всего Советского Союза ехали больные раком пищевода и желудка. В войну прекратили работу онкологические пункты Новосибирской и Пензенской областей, в Смоленске 30-коечную онкологическую клинику перепрофилировали в госпиталь.

Борис Замощик больше 50 лет работает в онкодиспансере Красноярска

Фото: предоставлено пресс-службой онкодиспансера

День борьбы против рака отмечается сегодня, 4 февраля. В этот день принято информировать людей о раке как об одной из самых страшных болезней в мире, привлекать внимание к предотвращению этого заболевания и рассказывать о тех возможностях медицины.

Мы поговорили с Борисом Еноховичем о том, какой была онкологическая служба Красноярска раньше, о ее сложностях и переломных моментах, а также о том, как изменились пациенты и их болезни за последние 50 лет.

Об онкологической службе в Красноярске времен СССР

Первое здание онкодиспансера на той же территории, на какой он стоит сейчас

Фото: предоставлено пресс-службой онкодиспансера

В СССР в 1945 году закончилась война, и первыми стали отпускать с фронта военнообязанных женщин, которые в основном были медиками. Они вернулись из армии, и уже осенью 1945 года в Красноярске была организована первая онкологическая служба. Появился кабинет в больнице на Мира, открывала его врач Анна Ивановна Соснина. Там же был открыт первый кабинет короткофокусного рентгена для облучения раков кожи и губы. Позже Анна Ивановна, как основательница кабинета, поспособствовала открытию краевого онкодиспансера на базе краевой больницы, она стала там главным врачом.

Диспансер не имел своих помещений, хирургическое отделение было развернуто на территории легочно-аллергологического корпуса Красноярской краевой клинической больницы на 40 коек. А спустя еще какое-то время в двухэтажном здании на территории краевой открылась онкологическая поликлиника — во время войны в этой пристройке располагался свинарник, у больницы было свое хозяйство. Там, конечно, все почистили перед открытием больницы. И был всего один хирург.

Со снимком в руках — Альберт Крыжановский, его именем сейчас назван онкодиспансер

Фото: предоставлено пресс-службой онкодиспансера

Появилось и радиологическое отделение, где проводилась глубокая рентген-терапия, но она давала такое жестокое облучение, после нее было много осложнений вплоть до тяжелых склерозов, язв и ожогов. А был аппарат короткофокусной терапии для лечения рака кожи или губы.

И наконец, у нас появилось свое здание, мы выбрали эту территорию, что было достаточно далеко от краевой больницы и не очень удобно, поскольку нужна была помощь от специалистов той больницы — консультационная или исследовательская. Палаты были забиты: в тех, где должны были лежать 2–4 человека, лежали 6–8, где 6–8 — там больше 10.

Здание было построено очень плохо и почти сразу начало разваливаться. Вспомогательной диагностики не было, но был коллектив единомышленников. Мы стали осваивать эндоскопы, проводить операции: сначала единичные, потом десятками, а потом поставили их на поток, превратив в рутину. Я считаю, это наше главное достижение.

В очках — Борис Замощик в молодости

Фото: предоставлено пресс-службой онкодиспансера

О важности ранней диагностике и ее возможностях раньше и сейчас

Когда мы получили первый аппарат УЗИ — отечественный, — он диагностировал опухоль от 5 см и, по сути, был бессмысленным. Опухоль больше 1 см уже прощупывается без всяких аппаратов. Современная же техника позволяет увидеть опухоль величиной в несколько миллиметров.

Если поставить диагноз рано, это гарантирует полное выздоровление в 90% случаев, например в случае, если это рак шейки матки или рак груди. Раньше такие диагнозы были фатальны, сейчас нет. Так что онкология шагнула очень далеко вперед по сравнению с тем, что было в XX веке.

Структура заболеваемости раком изменилась: если раньше и у мужчин, и у женщин на 1-м месте был рак желудка, потом у женщин вышел на первое мест рак молочной железы, у мужчин — легкого, то сейчас последние все чаще и чаще болеют раком простаты. Это сейчас обычное дело, а раньше было в диковинку. Раньше и дети реже болели.

Земной шар окружен плотной атмосферой, и то, что мы тут творим, никуда не девается. Оно остается внутри и накапливается, канцерогены устойчивы, они не разрушаются, не превращаются ни во что, и рассчитывать, что в мире в этом плане что-то в корне поменяется, нет смысла. Количество больных раком будет расти. И здесь самое главное — наращивать лечебные мощности.

Борис Замощик считает, что для ранней диагностики рака необходимо современное оборудование

Фото: предоставлено пресс-службой онкодиспансера

Химиотерапия: от отвлекающего маневра до продления жизни

Когда химиотерапия только начиналась, было 2 препарата, они были малоэффективны, на выживаемость не влияли и, по большому счету, были нужны, чтобы отвлечь человека. Сейчас препараты очень эффективны, химиотерапия стала такой же важной, как и операция. Она не только улучшает качество жизни, но помогает улучшить прогноз и продлить жизнь огромному количеству людей.

Я всегда боялся экзальтизма: врач должен уметь реально осознавать ту ситуацию, которая есть здесь и сейчас.

Фото: предоставлено пресс-службой онкодиспансера

Как изменились пациенты и структура онкозаболеваний

Что касается пациентов, бытует мнение, что немец приходит за 3 месяца до того, как заболеет, а русский за 3 недели, как умереть.

Те 50 лет, что я работаю, не могу сказать, чтоб были какие-то резкие всплески заболеваемости раком. Но в определенные моменты люди чаще болели раком щитовидки, саркомой, сейчас растет заболеваемость раком простаты, как я уже рассказывал ранее. А больных раком губы, которых раньше было много, сейчас почти нет, да и лечится он легко, и воспринимается как грипп.

Люди стали больше доверять врачам, они все чаще ходят на обследования, уже каждый человек значит про эндоскопические исследования вроде гастроскопиии, колоноскопии, бронхоскопии. Это помогает диагностировать рак на ранних стадиях. Возможности стали другие, и мы стали другие.

• Add to friends
• RSS

Brenik

От рака стали умирать не тысячи, а миллионы граждан, не только в Европе и Америке, и не только в мегаполисах, но и в деревнях.

После Великой Отечественной Войны раковая эпидемия охватила и Советский Союз. В настоящее время в России более двух миллионов граждан ежегодно заболевают этой болезнью. Возникает вопрос, в чем причина такого заболевания?

Почему несколько веков назад злокачественные опухоли появлялись у единиц, а в наше время эта болезнь стала массовым явлением? Естественно, и медики, и биологи занялись исследованием онкологических образований. Стали искать способы их лечения и предупреждения. Но, удивительное дело, сколько бы наука ни старалась, ничего у неё толком не получается. Люди как болели, так и продолжают болеть.

Если так, то получается, что причины заболевания раком кое-кому известны, но далеко не всем. Её стараются скрыть от масс. В то же время, огромное число людей, как на Западе, так и на Востоке страдают от этой болезни. Это наводит на мысль, а не подвергается ли заражению огромная масса людей в разных странах? На фоне такой эпидемии можно убрать любого неугодного лидера, и списать это на волну всеобщего заболевания.

Только недавно стало известно официальной науке, что рак возникает по двум причинам. Первая причина — это реакция на недостаток в организме витамина B17. Вторая причина заключается в том, что во время дефицита этого витамина, в организме человека крайне ослаблена иммунная система.

А катализатором возникновения раковой опухоли является грибок Candida albicans, живущий в любом человеческом организме и являющимся возбудителем кандидоза. Следовательно, чтобы заразить любого человека злокачественной опухолью, достаточно двух факторов: отсутствие витамина В17 и ослабленная иммунная система, которая не может нейтрализовать действие и размножение грибка. Витамин В17 является основным моментом, тормозящим в организме злокачественную опухоль. Если этого витамина хватает, то даже ослабленная иммунная система справляется с грибковым заболеванием.

А теперь давайте посмотрим, в каких овощах и фруктах содержится витамин В17. Оказывается, его нет ни в помидорах, ни в огурцах, ни в любых других культурных растениях нашего огорода. Содержится он лишь в косточках ранетки, культурной яблони, в косточках груши, абрикоса и сливы, и в горьком миндале. Вот почему, ряд продажных ученых стал писать десятки статей о вреде ядра косточек сливы и абрикоса.

Если учесть, что современный человек живет в постоянном стрессе, а стресс, как известно, разрушает иммунную систему, кроме того, иммунную систему разрушают ГМО и пищевая химия, то не трудно догадаться, откуда у нас столько больных раком. Интересна одна деталь: три века назад и в овощах, и в яблоках, и в грушах, в самой мякоти, этого витамин присутствовал, но с созданием новых сортов, витамин В17 остался только в косточках этих растений.

Вот почему еще в 17 веке раковые заболевания были присущи лишь городским жителям, да и то, довольно редко.

Как же наши русских знахари лечили эту болезнь? Было несколько способов лечения рака, один из самых распространенных мы опишем. Народные целители понимали, что главным в лечении любой болезни является иммунная система человека. Поэтому, в начале лечения, старались её максимально усилить.

Для этого брали майский или июньский мед, 1кг, растворяли его в 1л виноградного вина или водки, прокручивали туда 1кг алое древовидного (столетник), иногда клали 2 листа фикуса. Обязательно добавляли в состав 50гр сухого лесного или лугового хвоща и 20-50гр чистотела. Иногда чистотел заменяли сырым луговым лютиком.

Яд чистотела и лютика служил убийцей для ракового грибка, а все остальные травы усиливали иммунную систему человека, кроме того служили внутренним бальзамом для заживления ран, нанесенных опухолью.

Когда состав был собран, его ставили в темное место и настаивали 12 дней. Потом этот настой пили 3 раза в день, за час до еды. Некоторые народные целители в этот состав добавляли сухой или свежий березовый лист, 50гр, столько же клали зверобоя или чабреца. Всё это усиливало эффективность бальзама и помогало организму скорее избавиться от болезни. Но это только первая половина лечения.

Вторая половина состояла в том, чтобы 3 раза в сутки съедать по 20-50 ядер косточек сливы, абрикоса, миндаля или персика. Важно знать, что все эти косточки берутся из свежих или сушеных плодов, не прошедших термическую обработку. Народные целители хорошо знали, что в этих косточках содержится мощный яд, но они знали и еще то, о чем лишь недавно узнала современная наука.

То, что этот яд, цианид, на организм человека абсолютно не влияет, так как находится в связи с веществами, которые его нейтрализуют. Этот яд действует только на болезнетворную опухоль, но не на организм человека. Получается, что косточки сливы, абрикоса и персика не только дают организму витамин В17, но и своим ядом разрушают рак.

Такая терапия позволяла полностью вылечить человека от злокачественной опухоли в течение полугода. Кроме того больному рекомендовалось париться в бане и следом обливаться ледяной водой, кататься в снегу. Иногда его заставляли обливаться водой после сна, и потом закатывали в теплую шубу. Все это делалось для максимального усиления иммунной системы.

Есть еще один способ избавления от тяжелого заболевания. Он еще проще, но требует от больного сильной воли. Обычно этим способом лечились поморы. Как известно, на берегу Белого моря пчел люди не разводили, тем более у них не было южных растений, таких как алое или фикус. Поэтому в тех местах, русские люди, заболев раком, ели ягоды боярки вместе с косточками, в которых так же есть витамин В17, пили отвар чаги с молоком, в большом количестве ели плоды дикой яблони вместе с косточками и занимались физическими упражнениями, причем на все группы мышц.

Вместо гантелей и штанги использовали камни, мешки с песком, жернова и железные прутья. Что это даёт? Оказывается, во время физических нагрузок, мышцы человека теряют огромное количество белка, столько белка, что больной человек не может его пополнить через пищу. Поэтому организм начинал действовать по-своему.

Он вырабатывал клетки-убийцы, которые поедали опухолевый белок, переводя его в аминокислоты для построения мышц. Вот почему современные фитнесисты и культуристы раковыми заболеваниями почти не болеют, хотя и не питаются продуктами, содержащими витамин В17.

Русские люди знали еще массу способов лечения раковых заболеваний, но эти способы мы описывать не будем, так как они связаны с использованием солей тяжелых металлов (сулема, хлорная ртуть), хотя они просты и надежны. Вот почему в современных аптеках нельзя купить хлорной ртути, хотя другие яды там продаются. Все потому, что русским народным целителям вылечить рак сулемой было совсем не сложно.

И, создавая искусственный дефицит жизненно-важного витамина, параллельно с этим, ослабляя иммунную систему людей, те, которые считают себя хозяевами планеты, уничтожают миллионы. Кроме того, миф о неизлечимости рака служит им мощным оружием для манипуляций сознанием неугодных политических лидеров, таких как генерал Петров, Уго Часвес, Ибрагим Ругова, Дэвид Томпсон, Эрик Хоннокер.

Если от рака умирают врачи, есть ли надежда у пациентов?

В социальных сетях 2020 год начался с прощального поста питерского онколога Андрея Павленко, который сам обнаружил у себя рак и в течение полутора лет – на странице в Фейсбуке, в многочисленных интервью, выступлениях на телевидении – рассказывал о своей борьбе с недугом.

Рассказывает заместитель директора НМИЦ онкологии им. Блохина Александр Петровский:

О временах и сроках

– Если говорить обобщённо, то, по статистике, 50% онкологических пациентов излечиваются полностью. При этом прогноз на ожидаемую продолжительность жизни в каждом конкретном случае зависит от вида рака, поскольку общего ответа на этот вопрос не существует. Рак – это не одна болезнь, а множество различных заболеваний. Есть прогностически благоприятные виды рака, при которых даже на продвинутой стадии, при наличии отдалённых метастазов, пациенты имеют высокий шанс либо на выздоровление, либо на переход болезни в хроническую форму. Но есть и такие разновидности болезни, от которых пациенты быстро сгорают, даже если рак был обнаружен на начальной стадии.

Однако каждый год ситуация меняется. Ещё 5 лет назад рак лёгкого считался приговором. Сегодня появились лекарства, благодаря которым люди живут с этим диагнозом достаточно долго.

Что касается таких распространённых видов рака, как рак молочной железы, колоректальный рак, рак яичников, лимфомы и т. д., то с ними пациенты могут жить 10–15 лет и более.

– Врачи говорят, что рак важно обнаружить на ранней стадии. Но при этом в начале заболевания симптомов нет. Как быстро развивается недуг и переходит из одной стадии в другую?

– Есть агрессивные, быстрорастущие опухоли. К ним, например, относятся некоторые виды рака у детей. Но в среднем от появления раковой клетки в организме до формирования клинически значимой опухоли (размером около 1 см) проходит 5–7, иногда 10 лет. Понятно, что шансы обнаружить болезнь на ранней стадии при регулярных осмотрах есть – и они достаточно велики.

Семейная история

– К группе риска относятся люди, у близких родственников которых был выявлен рак?

Поэтому свою семейную историю нужно знать и ни в коем случае не игнорировать. При определённых видах генетической предрасположенности у врачей есть возможность провести превентивные профилактические процедуры, в том числе и хирургические, которые снизят риск появления рака.

– Для молодых рак действительно опаснее, чем для пожилых?

– В целом да. Рак желудка, рак молочной железы, диагностируемые в молодом возрасте, часто очень агрессивны и опасны. Однако детский рак мы сегодня вылечиваем полностью в 80% случаев.

– Врачи часто говорят о том, что многое зависит от индивидуальных характеристик опухоли и её чувствительности к назначаемым препаратам, но при этом назначают лечение по стандартам, одинаковым для всех.

– Стандарты – это экономическое обоснование лечения, а само лечение назначается по клиническим рекомендациям. Практика показывает, что, несмотря на то что каждая опухоль индивидуальна, 80% всех онкологических заболеваний можно описать стандартными подходами. В эти стандартные подходы входит определение индивидуальной чувствительности опухоли к тем или иным противоопухолевым лекар­ственным препаратам с помощью иммуногистохимических и молекулярно-генетических методов. В остальных случаях всегда есть возможность перейти на индивидуальное лечение – для этого врачу достаточно со­брать врачебную комиссию.

Революция отменяется?

– Может ли пациент проверить, правильно ли его лечит врач?

– Все клинические рекомендации есть в открытом доступе, и пациент может их найти, вникнуть и попытаться в них разобраться. Однако без медицинского образования сделать это сложно. Это всё равно что пытаться проконтролировать мастера, который ремонтирует сломанный холодильник. Лучше довериться профессионалу, а система должна делать всё для того, чтобы это доверие было оправданно.

– Каждый день СМИ сообщают о новых случаях заболеваний – в том числе и у известных людей. Заболеваемость раком действительно выросла?

– Выросла как заболеваемость, так и выявляемость онкологических заболеваний. И нужно быть готовым к тому, что пациентов с раком с каждым годом будет всё больше. Сегодня в нашей стране от сердечно-сосудистых заболеваний умирают 50% пациентов, от онкологических – 15%, а в Японии онкологическая заболеваемость уже вышла на первое место, поскольку рак – это болезнь пожилых людей, а продолжительность жизни там одна из самых высоких в мире.

Хорошая новость заключается в том, что выросла не только заболеваемость, но и эффективность лечения. Продолжительность жизни онкологических пациентов постоянно растёт, в том числе и у тех, у кого болезнь была обнаружена уже на продвинутой стадии.

– Ожидается ли появление новых прорывных технологий в лечении рака, сопоставимых с иммунотерапией?

– Не стоит ждать и возлагать все надежды на появление революционных методов и недооценивать возможности проверенных лекарств и технологий. С врачебной точки зрения эволюция – развитие имеющегося метода – лучше, чем революция, которая чаще приносит больше разрушений, чем побед. Уже сегодня у онкологов есть всё необходимое, чтобы помочь большей части пациентов. Дальнейшие исследования в области онкологии необходимы, и они проводятся во всём мире. Онкология – это одна из самых динамично развивающихся отраслей медицины. Только за последний год было зарегистрировано более 50 новых препаратов и показаний для лечения различных видов опухолей. Задача человека – просто прийти к врачу, и желательно сделать это как можно раньше.

Тем не менее, Великая Отечественная война при всем своем колоссальном размахе и громадных разрушениях, принесенных ею на нашу землю, не была отмечена вспышками действительно массовых, повальных хворей как на фронте, так и в тылу Красной армии. Естественно, никаким везением или чем-то подобным это не было и быть не могло. За низкими показателями заболеваемости советских солдат и тружеников тыла стоял колоссальный труд медиков — военных и гражданских, а также четкая и безупречная организация их деятельности на общегосударственном уровне.

В этом документе ставились конкретные задачи по обеспечению здоровья как красноармейцев, так и тех, кто остался в тылу. По всей стране распределялись необходимые контингенты врачей-эпидемиологов, бактериологов, санитарных врачей. Кому, куда и в каких количествах отбывать, решали исходя из того, насколько в том или ином регионе осложнилась эпидемическая ситуация. Первым делом была проведена повальная вакцинация (или, как тогда писали, иммунизация) населения против главных спутников военного лихолетья — острых кишечных инфекций. Начали с представлявших особую опасность их распространения крупных населенных пунктов, а далее уже дошли до каждого.

Особой головной болью для военного и гражданского руководства страны были потоки людей, хлынувшие с оккупированных или грозящих оказаться под гитлеровской оккупацией регионов в эвакуацию. Люди заболевали (случалось, и умирали) прямо в пути, при этом рискуя создать опять-таки очаги распространения инфекционных заболеваний, которые вполне могли бы аукнуться массовыми эпидемиями. Именно в связи с этим особое внимание уделялось контролю за наличием инфекционных заболеваний на всех крупных железнодорожных станциях, на различных путях и этапах массовой эвакуации.

Сказать, что предпринятые в 1942 году энергичные и всеобъемлющие меры были чрезвычайно эффективными, значило бы не сказать ничего. Бьющийся из последних сил с нашествием нацистской орды СССР демонстрировал невероятно низкие показатели инфекционной заболеваемости даже в этот тяжелейший период войны. Казалось бы, в стране вовсю должны были разгуляться холера, дизентерия, малярия, брюшной тиф. Тем не менее, регистрировались лишь редкие, единичные случаи этих заболеваний. К началу 1943 года на фронт из тыла было занесено лишь 3% зарегистрированных в рядах действующей армии инфекционных заболеваний. А в 1944 году эта цифра составила и вовсе 1,2%. Невидимый, но смертоносный враг, угрожавший советским людям, был остановлен и практически побежден.

Пожалуй, неправильно было бы в данном рассказе не упомянуть хотя бы одно имя из сотен тысяч врачей-подвижников, чьими усилиями были достигнуты столь блестящие результаты, не привести конкретный пример их героической работы. В качестве такового вполне может служить подвиг профессора Зинаиды Ермольевой, спасшей от неминуемой, казалось бы, вспышки холеры защитников и жителей героического Сталинграда. К осени 1941 года в город прибыло более 200 эшелонов с эвакуированными, более 70 эшелонов с детьми из Ленинграда и других регионов. И без того немалое население города возросло вдвое в сравнении с довоенным периодом. Госпитали, воинские части, учреждения и просто обычные жители – в городе на Волге скопилось около 800 тысяч человек.

Коррективы в план внесли гитлеровские бомбы, обрушившиеся на подходивший к городу эшелон с противохолерной сывороткой и средствами дезинфекции. Бомбить поезда с красными крестами стервятники Геринга просто обожали… Одного не учли враги – характера и работоспособности Ермольевой. Ермольева, профессор, талантливейший ученый, создатель целого ряда противоинфекционных препаратов (опыты с которыми она ставила чаще всего на себе), умудрилась организовать лабораторию по производству сыворотки прямо в подвале одного из домов сотрясавшегося от бомбежек и обстрелов города!

Ежедневно вакцинированию подвергалось по 50 тысяч человек, что было масштабами по тем временам беспрецедентными. Холера Сталинград так и не взяла. Как, впрочем, и гитлеровцы.

Полученную за героический труд по предотвращению этой и других эпидемий Сталинскую премию Зинаида Ермольева передала в Фонд обороны. Построенный на эти деньги истребитель гордо нес на борту ее имя.

Война – это всегда война. Однако не было в годы Великой Отечественной той угрозы, что не отступила бы перед стойкостью, мужеством и любовью к Родине советских людей.