О ребенке который болен раком спектакль

09.10.2019 Корреспондент: Елизавета Ивандаева
Фото: Вера Касаткина

Как призналась Наталья Широкова, собрать всех актеров (весь алфавит) вместе – сложная задача. Хотя ребята и поправились, тревога родителей за них никуда не исчезла.

‒ Малейший намек на простуду у ребенка, и родители уже боятся вести его на репетицию, потому что здоровье после лечения очень ослаблено, ‒ объяснила режиссер.

В декабре 2017 года, когда Алисе было пять лет, девочка упала. Ей было больно ходить, и сначала врачи решили, что у ребенка растяжение, потом оказалось, что у Алисы неправильно сросся перелом. Кость сломали снова и зафиксировали спицами. Казалось, что теперь все будет в порядке, но, к сожалению, это было лишь начало.

‒ Я увидела опухоль и поняла, что что-то не так, спицы убрали, но опухоль не спадала. Врачи сделали компьютерную томографию, и с подозрением на саркому нас отправили в онкологический центр. Не знаю, что вызвало рак, спицы или что-то неправильно сделали в ходе операции, ‒ говорит мама девочки Лариса Литвинова.

‒ В больнице, а также после лечения, родители, обычно, чрезмерно опекают ребенка, переживают за него. Подросткам это не нравится. Они хотят самостоятельности, хотят иметь право голоса и быть со сверстниками. Именно в этом главное отличие мероприятий Молодежки ‒ мы пытаемся создать для подростков безопасную среду, удовлетворяющую потребностям уже достаточно взрослых ребят, ‒ отметил Семён Дунаев. ‒ Многие даже после выздоровления могут замкнуться в себе, особенно подростки. Наша работа направлена на то, чтобы ребята выходили из дома и видели, что есть точно такие же дети и подростки, как и они. И то, что с ними произошло, ничего не значит.

Из ста детей, заболевших раком, восемьдесят выздоравливают

Юбилейный спектакль ‒ это не помпезное мероприятие, а доброе искреннее событие, в которое вложены силы детей и родителей. И оно показывает, что все не напрасно. В нашей сфере работать сложно. Мы никогда не знаем, будут ли наши усилия вознаграждены тем, что ребенок поправится. Но мы все равно с той же энергией беремся за помощь ребенку. Поэтому когда мы видим их здоровых на сцене, это дает нам силы двигаться дальше. Это наш юбилей. Это наш подарок зрителям. И мы приглашаем разделить с нами эти искренние эмоции, которых сегодня не так уж много в окружающей действительности.

Жесткая реакция губернатора Челябинской области на срыв сроков ремонта дорог стала одной из тем, которые обсуждали эксперты на этой неделе. Второе важное решение – утверждение Алексеем Текслером программы поддержки трудоустройства выпускников вузов.

Челябинская актриса и телеведущая ушла в благотворительность

• 
  

Алиса Фрейндлих сыграла мальчика
На фестиваль имени Чехова привезли спектакль театра "Ленсовета" из Петербурга "Оскар и Розовая Дама". После трехчасового моноспектакля Алисы Фрейндлих публика очень долго не отпускала актрису со сцены, а поклонники подарили ей столько цветов, сколько увидишь не на каждом юбилее.
Этот спектакль можно воспринимать как художественное послесловие к акции "Подари мне жизнь" в поддержку больных раком детей, которая недавно прошла в театре "Современник". На том концерте рассказывали реальные истории людей, излечившихся от рака в детстве или же не справившихся с болезнью. Герой спектакля Фрейндлих - больной раком мальчик Оскар, который конечно же никогда не существовал. Но за три часа, которые Фрейндлих проводит на сцене, она успевает нам показать и его страх смерти, и короткую любовь к соседке по палате, и презрение и нежность к родителям, и последнюю привязанность - Розовую Маму, его старую-старую сиделку.
Алиса Фрейндлих играет и ворчливо-добрую сиделку, и умирающего мальчика, и девочку Пегги, в которую влюблен Оскар. Понизив голос, она укоряет: "Оскар, ты же уже большой"; секунду спустя голосом чуть более высоким говорит от имени мальчика: "Дорогой Бог, пишу тебе первый раз, потому что у меня не было времени из-за школы". Перевоплощение происходит мгновенно. Хотя это даже не перевоплощение: Фрейндлих в большей степени рассказывает о своих персонажах, чем их изображает. Благодаря этой отстраненности у зрителя появляется возможность поучаствовать в действе, используя воображение: как был одет этот мальчик, как говорил, как двигался? Как выглядели его родители? Рассказывая об Оскаре и иногда показывая его, Фрейндлих не пользуется ни тоненьким голоском, ни угловатыми, неуверенными движениями. Выступая от лица его сиделки, она не кряхтит и не прихрамывает. Точно выбранная интонация позволяет Фрейндлих избежать главной опасности - превратить спектакль в "слезовыжималку". Можно было так подавить публику историей умирания десятилетнего Оскара, что никакого смысла в спектакле бы не осталось - одни всхлипы. Актриса мастерски обходит эту ловушку: в ее исполнении нет никакой слезливости, но есть печаль, и поэтому история становится трагичной и суровой и религиозный ее смысл проступает отчетливо. Я смотрел этот спектакль, сидя в амфитеатре, но энергетика Фрейндлих столь мощна, что казалось - актриса совсем рядом.
Режиссер Владислав Пази принял минимальное участие в спектакле. И в этом случае поступил, как мне кажется, верно - во-первых, это моноспектакль Алисы Фрейндлих, во-вторых, сам текст призывает к очень аскетичным постановочным решениям, иначе он соскользнет в мелодраму. Но все же Пази не удержался и показал на сцене "детский мир": шарики, плюшевых медвежат и другие приметы детского быта. Фрейндлих так работает с этим реквизитом, что даже когда она гладит шар или прижимает к себе плюшевого мишку, всякая "милота" отступает. Синий шар - это девочка Пегги, в которую влюблен Оскар. Сиделка придумывает для мальчика такую игру: вообрази, что каждый день тебе прибавляется по десять лет. И вот мальчик взрослеет, женится на Пегги, у них появляются дети, он становится все более солидным, приходит старость, а потом и смерть.
Смысл и интонация этого спектакля пролегают между языческой суровостью - все обречены на смерть, кто-то уйдет раньше, кто-то позже, и надо принять это как непреложный закон - и свойственным христианству ощущением важности любой, даже самой маленькой, жизни. Эрик-Эмманюэль Шмитт основал свой текст на религиозной проблематике - богоборчество мальчика и достойно уважения, и комично: представьте, что десятилетний Иван Карамазов высказывает свои справедливые, но незамысловатые претензии к Богу. Но письма Оскара к Богу всегда заканчиваются так: "Целую. Оскар". В мастерской безыскусности, с которой Фрейндлих создает образы мальчика и сиделки, в простоте, с которой она говорит о самых важных вещах, большая смелость. На "прямую речь" надо отважиться.
Артур Соломонов

Мы потеряли родного человека. 24 июня на 82-ом году жизни скончалась актриса Ирина Борисовна ЗАМОТИНА. Скорбим вместе с родными и близкими.

Уважаемые зрители! Наша касса возобновила свою работу, и вы можете осуществить возврат билетов, приобретенных в кассе театра и театральных кассах города (оформленных на бланке строгой отчетности) на спектакли, отмененные в связи с коронавирусными ограничениями!

Поздравляем актрису Галину ЖУРАВЛЁВУ с рождением сына!

Это будет первый в жизни девочки выход на сцену

Алисе семь лет, два года она борется с болезнью

Фото: Рустам Мухомедьяров

Из-за болезни девочка провела восемь месяцев в постели, вставать и даже садиться ей не разрешали врачи

Фото: Рустам Мухомедьяров

Теперь на своих костылях школьница умеет даже бегать

Фото: Рустам Мухомедьяров

Лёгкая розовая куртка, белая шапка, надвинутая до бровей, широкая улыбка. Алиса Литвинова резво бежит на костылях по траве, усыпанной жёлтыми листьями, а когда мама пытается её притормозить, хохочет. Отвлечь девочку удаётся только поиском красивых листочков — и Алиса, наконец, замедляется. Спрашиваю, как она научилась так быстро бегать, и первоклассница охотно объясняет:

— Потому что я давно так. Я балет уже танцую.

Ходить на костылях, продолжает Алиса, её учил доктор из больницы.

— Одна нога [идёт], другая, потом костыли, — объясняет девочка. — Я орала сначала, как не знаю кто! Потому что даже наступить не могла. Страшно. Но я просто занималась этим каждый день и верила в себя.

Мама переживает, что кости ещё слишком хрупкие, поэтому и пытается притормозить Алису

Фото: Рустам Мухомедьяров

Алисе семь лет, этой осенью она должна была пойти в школу, писать чёрточки и палочки в тетрадях, знакомиться с одноклассниками. Но учиться пока приходится дома — с 2017 года девочка борется с онкозаболеванием. Правда, о том, что у неё саркома, семья узнала далеко не сразу.

Рекомендации врача родители исполняли в точности, но лучше девочке не становилось. Наоборот, появилась хромота. И тогда Алису повезли в поликлинику, на этот раз — к хирургу.

Алисе и Ларисе многое пришлось пережить

Фото: Рустам Мухомедьяров

Тогда Лариса думала, что самое страшное уже позади, но дочери по-прежнему не становилось лучше. Поэтому, не дождавшись планового приёма, мама снова привезла девочку в больницу.

Областные онкологи положили Алису в больницу, сделали биопсию и озвучили наконец страшный диагноз. У девочки обнаружили остеогенную саркому, ей требовались химиотерапия и операция.

За тем, как другие бегают и учатся танцевать, Алиса пока наблюдает со стула

Фото: Рустам Мухомедьяров

Раньше девочка мечтала стать балериной

Фото: Рустам Мухомедьяров

Курсов химиотерапии у Алисы было 18 — девять до операции и ещё девять — после. Чтобы закрыть вопрос с опухолью, челябинские специалисты предлагали ампутировать ногу. Но в итоге в Москве девочке поставили эндопротез.

После операции ситуация изменилась — учиться вставать и ходить Алисе пришлось заново. Поначалу она сильно боялась, затем начала делать шаги, а потом снова случился перелом.

Такая смелая на ровных участках, Алиса всё-таки просит маму страховать её на лестнице

Фото: Рустам Мухомедьяров

На лестнице Алиса действительно судорожно просит маму:

— Держи меня! Не отпускай, пожалуйста!

В лежачем положении девочка в общей сложности провела восемь месяцев. Но теперь снова преодолела страх и даже сделала на днях пару шагов без костылей. Что нужно делать, чтобы стать здоровой, Алиса знает прекрасно.

— Я хожу, ещё я быстро прыгаю, бегаю, пью таблетки и ем творог, — гордо перечисляет ребёнок.

— А что самое тяжёлое? Творог есть? — спрашиваю я.

— Вы угадали на сто процентов, — трагическим шёпотом заявляет девочка. — Я от него умираю, когда только ложку хочу засунуть!

Своеобразной терапией для Литвиновых стало участие в благотворительном спектакле

Фото: Рустам Мухомедьяров

Когда репетиции каждый день, скучать им некогда

Фото: Рустам Мухомедьяров

Творог в семье Литвиновых — теперь больная тема. Есть нужно каждый день, хотя Алиса его и не любит.

Алфавит Алиса пока не знает, и время выхода на сцену ей подсказывают режиссёры и другие дети

Фото: Рустам Мухомедьяров

В основе сюжета — история про первоклассников Пашу и Ксюшу, которым написание буквы Ш кажется слишком уж сложным, они перестают её писать, и буква попадает в плен к злодеям. Правда, за историей про алфавит Наталья разглядела совсем другой подтекст.

У Алисы лечение уже окончено

Фото: Рустам Мухомедьяров

Остался только ноябрьский курс реабилитации в Чехове

Фото: Рустам Мухомедьяров

На сцену в этом спектакле вместе с Алисой выйдет и её мама. Само представление целиком Лариса ещё не видела, только отдельные сцены. Будет сюрприз.

— Я танцую финальный танец, и в начале тоже будет небольшая сцена с родителями. Для меня это, конечно, ново. В спектаклях я никогда не играла, не было такого никогда, — улыбается Лариса Литвинова. — В школе я в хор ходила, выступала с хором на сцене, но это было так давно! До четвёртого класса мы ездили, в Доме пионеров выступали для детей.

Врачи краевого онкодиспансера стали сценаристами и писали монологи для актеров. Все для спектакля про больных раком детей. Его премьера пройдет в конце апреля.

Андрей Модестов, главный врач Краевого онкологического диспансера:
— Когда они на сцене, они как настоящие артисты, когда закончилось, и подошли, они дети, и они сделали такое, получился спектакль, который вызывает слезу, который из зоны равнодушие может вывести любого человека, и проблему лечения детей, и заболевания раком, просто поднимает на такой социально серьезный план.

В Ачинске пожилой пациент с Covid-19 выпал из окна больницы. Мужчина в стабильно тяжелом состоянии. В Минздраве заявили, что…

В регионе выросла летальность от коронавируса

Еще пять жителей края умерли от коронавируса за сутки

Министр здравоохранения края назвал сроки второй волны коронавируса

В тайге Енисейского района пропал инженер-лесоустроитель

Водителем мусоровоза насмерть сбил пенсионерку

Мой дом — мои правила

Встречайте, новую серию шоу о красивых интерьерах в Красноярске. Новым героем проекта «Мой дом. Мои…

В 2019 году Игорь Момот пошел в первый класс. С тех пор, как завершилось лечение тяжелой болезни, прошло пять лет. Мама Игоря Татьяна вспоминает о том, через что прошла их семья, как о страшном сне.

«Мы заболели в 2013 году, тогда Игорь был совсем маленький – ему был год и девять месяцев. Все началось с того, что я заметила у ребенка сильную слабость, потом у него началась рвота. Нас положили в инфекционное отделение. Диагноз, который нам изначально ставили, не подтвердился. Об этом мы узнали в воскресенье. А утром в понедельник нас отправили на МРТ, и тут же врачи определили, что у Игоря уже достаточно большое образование в головном мозге. Требовалась срочная операция.

В четверг, 27 июня, нас прооперировали в Воронеже. Операцию проводил Глаголев Николай Владимирович. Анализы отправили на гистологию, но в Воронеже не смогли определить вид опухоли. Поэтому мужу пришлось экстренно ехать в Москву. И в Центре Бурденко через несколько дней стал известен результат - выяснилось, что опухоль достаточно редкая.

Опухоль была удалена не вся, поэтому после операции необходимо было экстренно начинать химиотерапию. Уже 12 июля нас перевели в онкоотделение и начали химиотерапию. Потом мы проходили курс лучевой терапии в Москве, в Центре Рогачева. Первое время мы не были дома восемь месяцев. Потом понемножечку нас стали отпускать домой – на три-четыре денечка. Но, в основном, все время мы были в больнице.

Сейчас Аня Горбань уже вернулась к прежней жизни - той, что была до болезни. Ее мама Юлия вспоминает о том, как стойко ее шестилетняя дочка прошла все испытания.

Анечка - молодец. Было сложно объяснить ей, зачем постоянные анализы, иголки, потому что она не болела до этого. Но она больше расстраивалась не из-за болезни, а когда видела мои слезы. Ее это очень сильно расстраивало. Период до операции и после был тяжелый. Но она даже сильнее меня оказалась в какой-то момент. Она с улыбкой воспринимала химию, отвечала на вопросы, встречала врачей.

В общей сложности лечений у нас заняло семь месяцев с момента постановки диагноза, даже чуть меньше. Потому что это редкость - выявить опухоль на такой ранней стадии. Врачи говорили нам, что нам повезло – без явных симптомов поймать этот момент.

Комментарий врача

«В последние несколько лет в Воронеже из 100 тысяч детского населения заболевают около 17 детей. Российский показатель заболеваемости раком у детей по разным регионам колеблется от 15 до 17, - говорит заведующая онкогематологическим отделением химиотерапии Воронежской областной детской клинической больницы №1 Наталья Юдина. - В последние годы мы видим большое количество заболевших среди детей первых трех лет жизни, но это, скорее всего, связано с тем, что улучшилась диагностика заболеваний при помощи скрининга и диспансеризации детей этого возраста. Чуть реже болеют дети в возрасте от трех до 13 лет, но у этих пациентов более часто диагностируется острый лейкоз, что связано с особенностями иммунной системы. И достаточно высока вероятность появления злокачественных заболеваний у подростков.

Безусловно, эффективность терапии злокачественных новообразований, даже в продвинутых стадиях, в детском возрасте выше, чем у взрослых. Несмотря на то, что эти опухоли могут возникать внутриутробно, они очень хорошо поддаются химиотерапии и лучевой терапии, в отличие от ряда опухолей у взрослых. Большинство детей, страдающих онкологическими заболеваниями, выздоравливают. В целом, этот процент достигает 75%. Это, естественно, зависит от стадии заболевания и от биологических характеристик опухоли. К сожалению, ряд опухолей остаются нечувствительны к химиотерапии и продолжают прогрессировать, это, в частности, касается опухолей центральной нервной системы.

в воскресенье удалось посетить спектакль "Пожалуйста живи" детского театра "Тимур".
Перед спектаклем:
удивило, что мест свободных в зрительном зале практически не было. Аудитория в основном дети и подростки, студенты (что тоже приятно удивило). Перед началом действия выступил руководитель театра с весьма эмоциональной речью. Но это и не удивительно, ведь в спектакле играют дети. дети-инвалиды. Затем был молебен.
Да, еще интересный момент: перед спектаклем попросили не во время, не после не аплодировать для сохранения тонкой связи между действом и зрителями.
Спектакль. Конечно же сам сюжет раскрывать не стану Подмигивающий. Но отмечу следующее:
всю сложность спектакля можно оценить лишь тем, что на сцене играет 80 детей. Замечательное музыкальное и световое сопровождение. Кстати, слова песен и стихов, звучащих со сцены, написаны тяжелобольными детками прям в больничных отделениях.
О чём спектакль? о любви, о вере, надежде, дружбе, страданиях, о матерях и детях, о доброте. спектакль очень светлый, да-да, именно светлый: он несет в себе свет и разливает его по всему залу. И этот свет попадает в каждое сердце, в каждую душу присутствующих, и, мне кажется, каждый выходит с частью этого огонька в себе. И каждый решает сам, затушить этот огонек или нести его дальше, передавая другим.

По окончанию спектакля в холле театра действует благотворительная ярмарка, где представлены детские поделки, так же можно сделать пожертвование для тяжелобольных детей.

Я все чаще задумываюсь о том, как разнообразен спектр отношения людей к жизни. Смотря на отравленных собак на ул.Ньютона, я думала о людях, которые это сделали: а ведь у них есть мамы и папы, есть дети (или будут), было детство, мечты. Находясь на детских мероприятиях, проводимых Лигой, я вижу как дети открыты, добры и чисты. Как же из этих детей могут получится нелюди? Что мы, взрослые, делаем или не делаем с ними?
Я верю, что организовывая "Уроки доброты", показывая детям такие спектакли как "Пожалуйста живи", мы сеем что-то доброе и светлое, что-то, что даст свои ростки и плоды милосердия, веры, надежды и любви.
И знаю, пока есть такие люди как руководитель театра "Тимур" наш город имеет будущее, ведь именно дети и есть наше БУДУЩЕЕ, а каким мы его сделаем - в наших руках.

Меня удивляет, когда говорят: "Лучше бы вы детьми занимались - вот их сколько обездоленных". А многие, кто причастен к театру "Тимур", являются опекунами, с которыми и мы частенько пересекаемся. Это я к тому, что в очередной раз подтверждается такой факт: добро, милосердие не имеют полутонов и оттенков, и истинно милосердный разделит боль в не зависимости от национальности, пола, цвета кожи, возраста, вида. и наши сердца, в т.ч. открыты для безмолвных, бесправный, обреченных. коими в наши дни являются четверолапые. Елена.

Отзыв на спектакль "Пожалуйста живи!": - 1 июня газета Время Александр Анничев -

Впрочем, не в определении дело, а в том, что искусству не подвластна тема столь глубоких жизненных переживаний. Не можем мы о глубине человеческого горя судить по тем меркам, которые предъявляем пусть даже самому талантливому артисту. Горе, как и любовь, сыграть невозможно, — их надо познать.

Жизнь – театр? Нет, театр – ради жизни

Рубрика: Страна // 27 октября '10 в 00:28

Руководитель театра Василий Сидин

34 года детства

Главный герой постановки – священник, посвятивший жизнь онкобольным детям

Аплодисментов не нужно

До появления группы милосердия в РДКБ из десяти детей выживали двое, а теперь – восемь: группа помогает доставать дорогие лекарства, оборудование, открывает при больнице компьютерные классы, берет на себя питание и проживание родителей иногородних детей.

Театр как барометр совести

Василий Сидин: Люди истосковались по любви

Убежден, что случай – псевдоним Бога. Обычно Господь вызволяет бедолаг руками человека. Васиного самаритянина звали Лена – Елена Алексеевна Бутенко. Ей тоже не жилось как всем. Преуспевающий муж, достаток в доме, любимая работа врача – чего еще желать женщине? А Лена от этого благополучия стала задыхаться. В ее жизни не хватало самого главного.

Истории борьбы и побед

Рак убивает больше людей, чем СПИД, малярия и туберкулез, вместе взятые. Каждый год в России от онкологии умирают около 300 тысяч человек. И каждый год этот диагноз получают несколько тысяч детей.

"До сих пор жив миф, что детский рак можно лечить только за границей, — говорит Дина Корзун, одна из учредителей благотворительного фонда "Подари жизнь". — Это неправда, у нас есть врачи международного уровня". Другое дело, что в больницах не всегда хватает мест. Дина знает, о чем говорит: "Подари жизнь" уже более десяти лет помогает детям с онкогематологическими и иными тяжелыми заболеваниями. В России есть государственные клиники, где детский рак лечат успешно и бесплатно. Но, чтобы попасть в них, часто нужно отстоять очередь, а время работает против пациентов. В некоторых случаях больным необходимы особые лекарства, на которые у родителей не хватает денег. Их помогают собирать благотворительные фонды — и снова время предательски помогает болезни.

Мы поговорили с семьями, знающими о детской онкологии не из СМИ. Два наших героя победили рак, еще одна героиня борется с ним прямо сейчас. Они и их родители точно знают: это всего лишь болезнь, которую можно вылечить.

"Я не верила в это до последнего". История Тамары Ершовой и ее мамы Натальи

Тамара проходит химиотерапию с сентября прошлого года. Сначала лечилась в Оренбурге — туда ее отправили из родного села Тоцкого. В январе девочку перевезли в Москву, в клинику имени Димы Рогачева. У Тамары пока не выпадают волосы, но мама остригла ее заранее. Тамара знает, что ей предстоит: эта битва с раком для девочки — не первая.

Клиника имени Димы Рогачева — огромное разноцветное здание, словно собранное из конструктора "Лего". Внутри — яркие стены, а на них — рисунки в рамках. И максимальная стерильность: чтобы пройти в отделение, нужно надеть сменную одежду, обувь и медицинскую маску. А еще здесь повсюду висят флаконы с жидкостью для стерилизации рук. У детей, проходящих химиотерапию, сильно снижен иммунитет, поэтому любые меры предосторожности оправданны. Если бы не они, клиника больше походила бы на детский лагерь, чем на больницу. Ее создатели хотели, чтобы детям здесь было максимально комфортно и не страшно. Клиника названа именем мальчика, лечившегося от рака. В 2005 году он написал президенту Владимиру Путину, что хочет поесть с ним блинов. Встреча состоялась, и во многом благодаря ей удалось построить современный медицинский центр. Дима умер в 2007 году. А в клинике его имени уже шесть лет спасают детей. Здесь установлено лучшее оборудование, покупку которого профинансировал фонд "Подари жизнь". Он и сейчас помогает маленьким пациентам, например, оплачивает лекарства, которые не входят в квоты, и ищет доноров, которые безвозмездно приходят сдавать кровь для детей. А волонтеры стараются сделать так, чтобы ребятам было здесь чуть веселее и спокойнее.

Клиника имени Димы Рогачева хороша всем. Но на всю Россию она такая — одна. Сюда поступают дети со всех регионов страны с самыми сложными случаями. У Тамары как раз такой.

У болезни, от которой лечится Тамара, сложное название — острый лимфобластный лейкоз. Обыватели называют ее проще — рак крови. Впервые этот диагноз девочке поставили четыре года назад, в 10 лет. Практически случайно: сдали кровь "на всякий случай", и анализы оказались плохими. Дальше — реанимобиль до Оренбурга и год химиотерапии. Мама Тамары Наталья не рассказывала дочке, чем она болеет на самом деле. Девочка думала, что у нее грипп. В Оренбурге ее облучали: надевали маску, клали на кушетку и помещали в специальный аппарат. Через год рак отступил, мать и дочь вернулись домой. В сентябре 2016 года произошел рецидив.

У меня был шок. Я не верила в это до последнего: мы в первый раз получили высокую дозу химии. Я думала, у нас не будет рецидива. Врачи говорят, что повлиял переходный возраст — 14 лет

— Наталья

Осенью девочку лечили в Оренбурге, но войти в ремиссию так и не удалось. Позже в Москве выяснилось: этот тип лейкоза не поддается стандартной химиотерапии. Чтобы спасти девочку, нужен особый препарат, который не входит в стандартную квоту лечения. 25 упаковок. Почти 2 млн рублей.

В палате Тамары есть телевизор, кровать, раскладное кресло, шкаф и санузел. Наталья спит здесь же, ставя на ночь раскладушку. Если бы не капельница, комната была бы похожа на номер в хорошей гостинице. Капельница к девочке присоединена круглосуточно. Когда доза препарата заканчивается, приходит медсестра и что-то меняет. Тамара пока хорошо переносит терапию: болит голова, но силы есть и на то, чтобы гулять по коридору — вместе с капельницей, конечно, и на то, чтобы учиться (преподаватели приходят к ней прямо в палату). Четыре года назад химия ей далась гораздо тяжелее.

"Мы знали, что будут выпадать волосы, постриглись сразу, — говорит Наталья. — И когда в первый раз болели, тоже сразу постригли. Волосы были до пояса, она любит длинные. Но мы не жалели — отрастут. И будут еще лучше, чем прежде".

Родители часто говорят о своих детях "мы", но здесь это воспринимается по-особенному. Мама проводит с дочкой круглые сутки, делит с ней больничную палату и приносит из столовой еду. Только вот химиотерапию разделить не может. "Она одна у нас, никого больше нет", — говорит Наталья. За полчаса разговора у нее в глазах несколько раз появляются слезы, но она сдерживается.

Я никогда не думала, что кто-то из близких может заболеть раком. И даже не стала читать об этой болезни. Слушала только врача. У каждого организм работает по-своему, и кому-то могло быть хуже. Надо верить, что все будет хорошо. Через все можно пройти

— Наталья

Тамаре мама про рак так и не рассказала: девочка догадалась, погуглив свои симптомы и способы лечения. Сейчас она хочет одного — поскорее вернуться домой. А пока смотрит мультики, рисует и часто играет с младшими пациентами. "Когда-то она говорила, что вырастет и станет воспитателем, — вспоминает Наталья. — Может, передумает. Пройдет через все и будет врачом".

Если вы хотите помочь Тамаре, отправьте SMS на короткий номер 6162. Текст SMS — сумма и слово "Тамара" (например, "500 Тамара"). Доступно абонентам "Мегафон", "МТС", "Билайн" и "ТЕЛЕ2". Сумма пожертвования может быть любой. Не думайте, что от ваших 100 рублей ничего не изменится. В фонде не раз проверяли: из небольших сумм складываются миллионы.

"После рака насморки и кашли — это мелочи". История Тани Жарковой и ее мамы Ирины

Тане 18 лет. Она студентка, вышивает крестиком, у нее румяные щеки и темные волосы до плеч. Всего пять лет назад Таня была лысой, весила 38 килограммов и почти не могла ходить после сеансов химиотерапии.

Тане диагностировали рак крови летом 2011 года, когда ей было 12 лет. Девочка переболела ангиной и сдала анализы, результаты оказались плохими. Семья не насторожилась: после болезни организм мог восстановиться не сразу. Но повторный анализ снова оказался плохим. "Гематолог посмотрела меня и сказала папе: "Ничего хорошего не ждите". Вернулись домой, вызвали скорую". Так Таня попала в Морозовскую больницу — одну из крупнейших детских клиник в Москве.

Каково лежать в больнице, когда тебе 12 лет и ты сражаешься с одной из самых опасных болезней? Таня говорит, что у нее не было ощущения борьбы за жизнь. Зато постоянно болела голова, и даже от включенного света было некомфортно: организм очень плохо реагировал на химию. Таня ничего не хотела, лежала, отвернувшись к стенке. Маме, лежавшей в больнице с дочерью, тоже было непросто.

У Ирины, Таниной мамы, медицинское образование. "Я понимала, чем это грозит, — говорит она. — Поначалу у меня была паника и истерика. В больнице я смотрела на родителей других пациентов. Они общались, смеялись… Когда я это увидела впервые, подумала: "Как можно смеяться в таком состоянии? Чему можно радоваться?" Но потом поняла, что так это легче пережить". Родители поддерживали друг друга как могли. Вечерами, уложив детей, пили чай где-нибудь в коридоре. Ирина очень благодарна всему медперсоналу Морозовской больницы: врачи не только были внимательны к детям, но и помогали взрослым не показывать сыновьям и дочерям своих переживаний.

Бывало так: разговариваешь в коридоре с лечащим врачом. И уже порываешься развернуться и идти в палату, потому что не выдерживаешь напряжения, а он останавливает: "Вам нельзя в таком состоянии к ребенку. Успокойтесь сначала"

— Ирина

В больнице Таня провела около семи месяцев, потеряв 18 килограммов веса. В 13 лет она выглядела скелетиком и не могла ходить: из-за отсутствия движения атрофировались мышцы. Чтобы восстановиться, надо было гулять. Мама выносила дочь из палаты на плечах, сажала во дворе в коляску и везла на прогулку, иногда уговаривая встать. "Она пять шагов проходила и говорила: "Мам, я не могу, устала". Я снова ее сажала в кресло. Потом говорила: "Тань, отдохнула? Давай еще немножко". Она вставала и, держась за коляску, делала еще пять шагов". Однажды даже удалось дойти от отделения до ворот больницы. Здоровый человек не замечает, как проходит это расстояние. Для Тани же это был огромный прогресс.

Организм переносил химию настолько плохо, что оставшийся курс пришлось отменить. Таня вернулась домой, но проще не стало. После химиотерапии у пациента сильно ослаблен иммунитет. Из дома нужно убрать ковры, книги и домашних животных, даже аквариум с рыбками: везде могут быть грибки и аллергены. Нужно убираться в доме по несколько раз в день. Нельзя пользоваться общественным транспортом, а гулять на свежем воздухе необходимо: только так можно восстановить силы и иммунитет. Путь от дома до набережной, который обычно занимает пять минут, мать и дочь осилили за полчаса. На все прогулки брали таблетки и градусник.

Больше года у меня была температура каждый день. Я даже научилась определять ее без градусника. Просто по самочувствию

Таня, как могла, продолжала учиться — на дому, по Skype и учебникам. "Ей было тяжело, — вспоминает Ирина. — И вроде бы нагружать ребенка лишней учебой было ни к чему. Но я понимала, что ей надо учиться, чтобы чувствовать, что жизнь идет своим чередом". В 2013 году стало ясно: болезнь отступила. Таня вернулась в девятый класс. Со временем и контакты со сверстниками восстановились, и волосы отросли. "Хотелось обратно длинные волосы, мне короткие не нравились, — рассказывает Таня. — Хотя, когда я лежала, меня не волновало, как я выгляжу. Слишком плохо было физически. Лежала и думала: "Когда же лучше станет".

Только победив рак, Таня осознала, как высоки были ставки в этой борьбе. "Но я и сейчас не считаю это большим геройством, — говорит она. — Это просто болезнь, которую надо пережить". Сейчас в ее комнате есть и книги, и вышитые ею крестиком картины, и даже маленький аквариум с рыбкой. Больше они ей не страшны.

Конечно, это не аппендицит — вырезал и забыл. Всякий раз, когда она сдает анализы, я нервничаю. Танино здоровье не в идеальном состоянии, но идеального мы и не ждем. После такого заболевания насморки и кашли — это мелочи. На них не обращаешь внимания

—Ирина

"Мне сказали: "Отсчет пошел уже даже не на дни". История Артема Рябова и его мамы Юлии

Артему было 12 лет, когда у него начались сильные головные боли, а один глаз стал косить. "Мы обошли много поликлиник, в том числе платных, — рассказывает Юлия, его мама. — И везде говорили: "Да что вы к ребенку привязались, у него переходный возраст".

Врачи твердят: ранняя диагностика спасает жизни, и многих людей не удается вылечить лишь потому, что они тянут с походом в клинику до последнего. Юлия водила сына по всем врачам — от терапевта до иммунолога. Пока наконец доктор в районной люберецкой поликлинике, куда Артема привели с симптомами ротавирусной инфекции, не отправила мальчика на немедленную госпитализацию и МРТ.

Врач говорит мне: "Мамочка, садитесь. Нашатырь нужен?" Я не поняла. Она продолжила: "Никаких слез и эмоций, спокойно меня слушаем и делаем выводы. У мальчика опухоль головного мозга. И немаленькая". У меня был шок, я спросила, чем это грозит. Врач ответила: "Мамочка, вы меня слышите? Это опухоль. Отсчет пошел уже даже не на дни"

— Юлия

Впоследствии специалисты говорили: врачам, отправившим Артема на МРТ, надо поставить памятник — еще немного, и время было бы упущено. Мальчика отправили в клинику Бурденко и вскоре прооперировали. Сыну Юлия сказала, что это операция от косоглазия. Это была почти правда: опухоль действительно давила на глаз изнутри, заставляя косить. О том, что у него онкология, Артем позже догадался сам. А незадолго до операции он перестал узнавать родных и вообще не понимал, что происходит.

Вырезанная опухоль была размером с мяч для настольного тенниса. Врач сказал мне: "Баночку для анализов представляете? Вот мы ее туда еле-еле затолкали"

— Юлия

После операции Юлия кормила сына с ложечки и заново учила его ходить. Заставляла подниматься, чтобы не атрофировались мышцы. Потом была лучевая терапия в другой больнице. Обычно для нее детей кладут в стационар, но для этого нужно дождаться своей очереди. "Мы решили: пусть наше место отдадут какому-нибудь другому ребенку, приехавшему издалека", — рассказывает Юлия. Она возила Артема на терапию каждое утро в течение месяца. Из Люберец на "Калужскую". "Как на работу", — смеется она.

В Морозовскую больницу Артема положили в конце декабря. Предстояло четыре курса химиотерапии. "Это отвратительное состояние, — вспоминает Артем. — Есть совсем не хочется, рвет каждые полчаса. Хотелось проспать все лечение, а потом проснуться и поехать домой".

Юлия признается: с самого начала в ней была уверенность, что все кончится хорошо. "Врач мне сразу сказала: "Здесь — никаких слез. Выйдете из больницы — рыдайте сколько угодно. Но если вы сейчас себя распустите, то ребенка потеряете", — вспоминает она. Очень поддерживал фонд "Подари жизнь" — и его волонтеры, пытавшиеся сделать так, чтобы лежать в больнице было веселее, и люди, жертвовавшие через SMS деньги на лечение Артема. "Вся Россия нам помогала, — говорит Юлия. — Эти SMS — 30, 40 рублей… Дело не в сумме. А в осознании того, что еще один человек стал ближе".

Как-то одноклассники мне сказали, что вся школа скидывалась для какого-то серьезно заболевшего мальчика, но никто не знал, для кого. Потом оказалось — это было для меня. Я был в шоке. До этого я думал, что у меня в классе всего трое друзей. А потом понял, что моими друзьями стал весь класс

— Артем

Артем уже два года в устойчивой ремиссии. Он учится в кадетском классе и занимается вокалом. Говорит, что в будущем хочет защищать родину. А может быть, стать звездой, чтобы приходить поддерживать больных детей в больницу — как когда-то приходили к нему по просьбе "Подари жизнь" актеры и музыканты. Он теперь точно знает: рак можно победить. Главное — не сдаваться. "Надо понять, что ты не один борешься с этой болезнью. Что тебе все помогают, — уверен он. — Даже если человек не может отправить деньги, но сопереживает, — это уже помощь". А Юлия сейчас часто отправляет деньги на лечение больных ребят. "Никогда не надо терять веру", — говорит она.