Никита франчук рак головного мозга

Марина совсем юная. Что такое 23 года? Всего ничего. А Никита родился, когда ей и вовсе было 20. Она заканчивала магистратуру по маркетингу, собиралась работать и воспитывать сына (отец убежал, отказавшись от ребенка, еще когда Марина была беременна). А получилось, что маркетинг пригодился ей для ведения страниц с просьбами о помощи в соцсетях.

Эта юность и в мягкости черт ее лица, и в особой нежности их взаимного общения с сыном: будто Никита тоже понимает, какая у него молодая мама, совсем девочка. Этот год, наполненный болью, страхом и любовью, еще сильнее сблизил их, сплел в неослабевающем объятии, как на фото – щека к щеке. А пережить пришлось многое: у Никиты было четыре операции, три блока химиотерапии, отек мозга, парез (паралич) правой части тела… Очень многое пришлось пережить.

Первую операцию Никите провели в марте прошлого года, но удалить всю опухоль украинские врачи не смогли. Три блока химиотерапии также не дали результата: опухоль продолжала расти. Никите становилось хуже.

Тогда Марина обратилась за помощью в харьковский фонд, и Никиту приняли в турецкой клинике NP Hospital. Опухоль удалили полностью. Последствием операции стал частичный паралич правой стороны тела. Марина с Никитой вернулись в Украину. Химиотерапию не назначали, так как точный диагноз, точная природа опухоли еще не была известна. Онкотест проводили в Америке, нужно было ждать результата.

Теперь и Марина, и врачи точно знали, как называется опухоль в мозгу Никиты: анапластическая плеоморфная ксантоастроцитома – редкое злокачественное новообразование, которое локализуется в коре и прилежащем белом веществе и прорастает в мягкую мозговую оболочку. Теперь израильские врачи также точно знали, как опухоль Никиты лечить. Лекарство называется Vitrakvi (Larotrectinib) – противорецидивный препарат таргетной химии. Никите нужно принимать его беспрерывно 2 года. Лекарство очень дорогое, и Марина обратилась за помощью к нам. Прием 1 флакона (100 мл) рассчитан на 18 дней. Стоимость 1 флакона 7 200 евро. Откуда у одинокой, совсем молодой матери такие деньги?

Специалисты фонда проконсультировались с шестью онкологами и получили подтверждение о необходимости проведения данного лечения для Никиты.

Нельзя допустить, чтобы перерыв в лечении случился снова. Никита только начал восстанавливаться: пытается ходить, даже танцевать, несмотря на частичный паралич правой ноги, играет в машинки и очень трогательно помогает своей юной маме. Нельзя оставить их без лекарства. Помогите, пожалуйста.

В фонд обратилась Франчук Марина Борисовна, мама Франчук Никиты Борисовича.

Никита родился 30.10.2017 г. С детства мальчик был беспокойным ребёнком (нарушены сон, аппетит, частые рвоты). Доктора связывали такое беспокойство с прорезыванием зубов или нарушением работы пищеварительного тракта. Мама стала замечать, что у сына хуже функционирует правая сторона тела (рука и нога), обратилась к врачу, назначили массаж.
18.02.2019 г. Никите сделали прививку КПК. В течение нескольких дней состояние ребёнка ухудшалось, мама с сыном были доставлены в областную детскую больницу Кривого Рога, где в результате проведения нейросонографии обнаружили наличие кисты головного мозга. Последовала госпитализация на стационарное лечение на четверо суток для снятия внутричерепного давления.
26.02.2019 г. по направлению проведено обследование "КТ головного мозга" в г. Днепр. Поставлен диагноз: опухоль головного мозга больших размеров 10Х6Х5 см, анапластическая плеоморфная ксантоастроцитома.
Первая операция проведена в Украине. Удалить всю опухоль не удалось, за неимением опыта и оборудования. Пройдены 3 блока химиотерапии темодалом. Опухоль продолжала расти. Ребёнку становилось хуже.
Мальчик нуждался в повторной операции. В Украине таких не делают.
Мама обратилась за помощью к израильским и турецким врачам.
В клинике Хадасса квалифицированные специалисты, но оперировать Никиту в Израиле у семьи не было финансовой возможности. Операция была проведена в Турции, в NP Hospital. Опухоль удалена полностью. Стоимость операции составила 11000$. После неё мама с сыном вернулись в Украину.
С 11.10.2019 г. мальчику стало хуже, начались рвоты, ребенок стал вялым, капризным, обезболивающие лекарства не помогали.
Последовала срочная госпитализация (г. Днепр), обследование подтвердило наличие новообразования 12Х8Х6см. Обнаружены две опухоли: 2Х2 см и 3Х4 см, остальное место занимала жидкость.
Клиника в Турции вновь согласилась провести операцию (стоимость - 11000$). 23.10.2019 г. операция была там проведена, обе опухоли удалены.
Семья в срочном порядке для дальнейшего лечения полетела в Израиль, клинику Хадасса. С 04.11.2019 г. начато обследование, в результате которого врачи обнаружили, что ребенок не видит на правый глаз. Назначили лечение. Врачи озвучили, что противорецидивный препарат Surop Larotrectinib нужно покупать за личные средства семьи. Пока ожидали назначение врача, заказали лекарство (в свободной продаже этого препарата нет), у Никиты случился новый рецидив.
В срочном порядке ребенка снова прооперировали в Турции, в NP Hospital. Лечащий врач - профессор Мустафа Бозбуга.
18.11.2019 г. проведена краниопластика. Удалена часть лобной кости и опухоль. Состояние Никиты на 25.11.2019 г. удовлетворительное, переведен из реанимации в палату.
Во избежание нового рецидива необходимо срочно начать лечение препаратом Surop Larotrectinib, который назначен не менее чем на год. На курс лечения понадобится 12-25 флаконов по 20 мл. Стоимость 1 флакона таргетной химии 7000 евро.
По состоянию на 24.11.2019 г. семьей самостоятельно собрано 3000 долл. Операция по краниопластике не оплачена.
Мама воспитывает сына одна. Финансовые ресурсы исчерпаны долгим лечением.
Учитывая все обстоятельства, мама обратилась в наш фонд за помощью.

КАК СТРАШНО! Жизнь ребенка зависит от огромных денег! Единственный сынок у мамы! Помогите спасти Никиту Франчук!

🛫🛬НИКИТА в Иерусалиме.
🚖Уже с аэропорта добрались
до клиники Хадасса.
🏥Сейчас с мамой ждут приёма у врача.
Перелет Турция- Израиль Никита перенёс хорошо. Его начали готовить к перелёту
с 4 утра , ставили капельницы . Состояние стабильное. Всю дорогу спал, в аэропорту спокойным был.
.

Малыша после осмотра госпитализировали. Поднялась температура 38°С. Врачи опасаются восполительного процесса. Надо выяснить причину температуры.
Малыш очень капризный. Это и понятно.
Желаем Никите скорейшего восстановления, пусть головушка не болит. Ждем утешительных новостей.

У 22-х летнего Никиты Шалагинова из Петропавловска-Камчатского эпителиоидная саркома – редкий вид рака мягких тканей, практически не поддающийся лечению: метастазируют 50% опухолей. Болезнь диагностировали полтора года назад. Парню удалось за этот короткий срок собрать 30 миллионов рублей. При том, что он ни разу не отчитался о потраченных средствах, зато успел обзавестись поклонниками и ненавистниками.

Когда Никита опубликовал первое письмо с просьбой помочь ему собрать 2 миллиона рублей, он уже пять месяцев находился на лечении в Южной Корее. Врачи предлагали ампутировать руку, но парень не хотел сдаваться, а деньги у семьи закончились. Шалагинов объяснил, что его, 20-летнего, то есть достаточно взрослого, не взялся лечить ни один благотворительный фонд, поэтому он решил обратиться за помощью в социальных сетях.

Стоит отметить, что откровенные рассказы про болезнь Никита разбавлял лирикой и философией, а завершал письмо номером личной карты и электронных кошельков. На эту удочку попала и волонтер Катя (имя изменено по просьбе героя), которая и восхищалась Никитой, и обвиняла его в мошенничестве.

Куратор или просто друг?

Одним из главных членов этой команды была Елена Восс, на которую обрушился шквал негатива после того, как стало известно, что сбор оказался токсичным. Сейчас девушка, оставив ненадолго в Германии мужа и ребенка, пытается попросить прощение у друзей, которые по ее просьбе переводили на лечение Шалагинову огромные суммы денег.

По словам Восс, она была рядом с Никитой в качестве друга и волонтера, однако многие обвиняют ее в кураторстве. Куратор – человек, который сопровождает больного, находит для него клиники и получает за это деньги либо от клиента, либо от клиник.

#чашкакофедляНикиты

Катя подчеркивает, что с появлением Елены Восс Никита перестал отчитываться о средствах, зато значительно выросли сборы. Сначала он собрал 100 тысяч евро на лечение в Германии. Немецкий доктор, по профилю кардиохирург, в одной из частных онкоклиник Берлина лечил Никиту омелотерапией (омела – это кустарниковое растение). Доктора порекомендовала Восс. Лечение результатов не дало.

Следующий сбор был на Англию. Шалагинов летел на консультацию к врачу, которая стоит 200 фунтов (около 20 тысяч рублей), а через неделю вернулся с остатком 200 тысяч рублей от собранного миллиона. Сказал, что проводил дорогостоящее обследование, но доказательства и отчеты о тратах не предоставил. При этом всех, кто требовал показать счета, документы и выписки, Никита блокировал.

Парня начали обвинять в том, что на самом деле в Англию он летал с девушкой и снимал там дорогие апартаменты. Некоторые заметили, что он в принципе живет обеспеченной жизнью: брендовая одежда, дорогая техника, светские тусовки, дорогие подарки девушке.

Я не виновата

Елена Восс говорит, что не знала, куда на самом деле Шалагинов девал деньги, и чувствует себя обманутой. Никита не вступился за нее, когда на Восс началась травля, и с тех пор они не общаются.

Пиарщик Костя

Недавно Никита снова появился в сети, выкладывает на Youtube видео о своих буднях. Кстати, стоит добавить, что на деньги жертвователей Шалагинов нанял профессионального пиарщика Костю, который стоил 250 тысяч рублей плюс 1500 евро сверху. Его задачей было обелить репутацию клиента. А одна страховая компания и вовсе была готова через Никиту продавать онкостраховки.

Разоблачители

Надежда (имя изменено) состоит в группе с 2013 года. За это время через БРУ прошло около полутора тысяч токсичных сборов. Среди них и сбор Никиты Шалагинова, хотя Надежда не считает его самым громким.

– Для меня лично громкий – это бессмысленный чес на заведомо неизлечимое заболевание ребенка в терминальном состоянии, который находится на время сбора без лечения. Таких наберется порядка десяти. Ужасные в своей чудовищности сборы на Алену Иванову. На Юлю Макарову. На Федю Вараксина. На Райану Сковородникову. На Машу Трубникову. Из последних дичайших сборов: Рита Чечнева.

Здравствуйте, я жертва токсичной благотворительности

Помощники, посредники и умирающие дети

Однако куда-либо ехать, видимо, никто не собирался, так как мама визу не оформляла, на вопросы о том, когда планируется лечение, не отвечала. Как выяснилось потом, счет был то ли поддельный, то ли не счет вовсе, а обычное информационное письмо о стоимости услуг. Жертвователи обратились в правоохранительные органы и после этого девочку увезли в Турцию. Клинику нашла Анна Мурадян.

Как выявить мошенников?

Сомнительных сборов в Интернете, как подчеркивают в БРУ, сотни. Кроме того, несмотря на то, что все пожертвования добровольны, и даже когда становится известно, что сбор на самом деле является токсичным, люди продолжают защищать организаторов сбора и перечислять деньги.

Как сообщалось ранее, министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова усомнилась в том, что благотворительные фонды всегда действуют с чистыми помыслами, поскольку в России нет очереди на высокотехнологичную медпомощь, и за рубежом проводятся только операции по трансплантации сердца и комплекса сердце-легкое у детей. Подробнее читайте: Глава Минздрава подозревает благотворителей в махинациях со сбором денег на лечение

Фото: Александр Казаков/Коммерсантъ

Впервые о том, что что-то явно не в порядке, я задумался, когда ехал за рулем автомобиля. Приступ был такой сильный, что, потеряв ориентацию в пространстве, я едва не въехал в машину передо мной. Сильное чувство дежавю, тревога и небольшая перемена цветовосприятия. Картинка как будто становится чуть бледнее, но при этом контрастнее. Ощущение длится 10-15 секунд и потом исчезает.

Готовясь к госпитализации, я сдал серию анализов, повторно прошел МРТ, КТ, ЭЭГ и еще несколько аббревиатур, которые я не запомнил. Родители до конца отказывались верить в происходящее, и потому финалом предварительных исследований стала позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ) с радиоактивным метионином. Дорогостоящий анализ, поставивший точку во всех сомнениях: это опухоль.

Стараниями родителей удалось получить квоту на лечение в нейроонкологическом отделении Научно-исследовательского нейрохирургического института имени профессора А. Л. Поленова. Лечащий врач первым делом поинтересовался, правша ли я. Смысл этого вопроса раскрылся мне уже после операции. Человеческий организм устроен так, что правое полушарие отвечает за моторику левой половины туловища, а левое — правой половины. Учитывая неудачное расположение опухоли, нейрохирурги прогнозировали (тактично, впрочем, умалчивая об этом), что после операции будет паралич половины тела, и пытались понять, насколько болезненным для меня будет потеря функционала левой руки.

Месяц меня готовили к операции, бесконечно брали кровь на анализ, кололи гормоны, проводили исследования. Все это время я лежал в палате института. Познакомившись с контингентом в отделении, я понял, что мой случай далеко не худший. Кого-то опухоль лишила возможности ходить, кто-то полностью ослеп, кто-то не мог двух слов связать, кто-то потерял всякое представление о том, кто он и где находится. Постоянно курсировали слухи, что кто-то с другого этажа вчера умер на операционном столе, кого-то полностью парализовало, кто-то чуть ли не сразу по возвращении из операционной начал биться в эпилептическом припадке и так далее без конца. Оптимизм вселяло только то, что все эти истории рассказывали пациенты. Никто из медицинского персонала не позволял себе подобного. Вежливые медсестры, тактичные и профессиональные врачи, незаметные санитары вызывали у меня восхищение.

Вечер перед операцией выдался непростым. До глубокой ночи я лежал без сна, думая о том, сколько всего осталось там, за стенами больницы. Мучительнее всего было думать о том, что, если я умру завтра, от меня в этом мире не останется ничего, кроме воспоминаний. Я не женат, у меня нет детей, я ничего значительного в жизни не сделал. Не написал книгу, не нарисовал картину, не снял фильм…

Настал момент икс. Рано утром в палату зашла медсестра, позади нее стояли санитары с каталкой. Мне велели раздеться догола и лечь на спину на каталку, накрыли одеялом. Мы поехали по длинным коридорам, мимо проходили люди. Проплывающий надо мной потолок по пути в операционную — одно из самых сильных впечатлений за всю мою жизнь. Возможно, это были последние минуты моей жизни как полноценного человека.

— Андрей, — звал меня женский голос где-то вдалеке. Вокруг белая пелена.

Я открыл глаза, но ничего не изменилось — все та же белая пелена.

— Я ничего не вижу.

— Это нормально, — на этот раз мужской голос.

Задали несколько вопросов, я попытался ответить.

— Давай-ка теперь самостоятельно, — сказала женщина и вытащила катетер.

Снова поездка на каталке. Соображал плохо, не помню подробностей. Приехали в другую палату. Родители все время операции ждали в коридоре. Отец, бизнесмен со стажем, переживший всякое, позже сказал, что такую тревогу не испытывал никогда в жизни.

Несколько часов длился эффект от анестезии, затем голову как будто разбили молотом. Я даже представить себе не мог, что голова может так болеть. Всепоглощающая, неистовая боль, не дающая ни думать, ни разговаривать. Спасало только обезболивающее, которое кололи каждые пару часов. Продолжалось это около недели, затем боль начала приобретать менее мучительные масштабы.

Зрение также начало возвращаться, но очень медленно. Первые две недели я не видел вообще ничего, затем пелена начала рассеиваться маленькими проплешинами то там, то здесь, постепенно возвращая возможность ориентироваться в пространстве. Скоро стало заметно, что рассеивается она только в правой половине зрительного поля, левая же становилась все темнее. Сбылся прогноз нейрохирурга: от девяноста градусов обзора, которые должен покрывать левый глаз, осталось только пять. Врачи объяснили, что опухоль слишком долго сдавливала зрительный нерв, вызвав его атрофию. На восстановление той части зрения, которая у меня осталась, ушло три месяца.

Чуть только я реабилитировался после трепанации, настал черед радио- и химиотерапий. Для выполнения обеих терапий меня перевели в поселок Песочный, по соседству там находятся два свежепостроенных здания: Российский научный центр радиологии и хирургических технологий имени академика А. М. Гранова и городской онкологический центр.

На этом лечение закончилось. Мне диагностировали эпилептический синдром, поставили вторую группу инвалидности и отпустили с программой реабилитации и графиком осмотров и тестов. Посоветовали хороших специалистов для дальнейшего наблюдения.

Оглядываясь назад, я понимаю, что не справился бы ни на одном из этапов, если бы не колоссальная поддержка моей семьи. Все время рядом со мной были родные люди, всегда было кому позвать врача, привезти необходимое, поправить подушку, поддержать разговором. Я искренне сочувствую тем, кто вынужден переносить подобное в одиночестве. Я не представляю, каково это.

Жизнь начала потихоньку налаживаться. Я наловчился жить с тем, что у меня есть. Полтора глаза, эпилепсия и периодические ауры. Я не в обиде: это гораздо лучше, чем паралич или деревянный ящик.

Спустя три года выяснился еще один момент. Вскоре после свадьбы мы с женой решили завести детей, но процесс не пошел. Анализы показали, что я бесплоден. Химиотерапия убила спермогенез, и вероятность естественного зачатия сведена к минимуму. К счастью, по совету врача перед вторым этапом лечения я сдал образец эякулята на хранение в Покровский банк стволовых клеток. Он лежит там и сейчас.

Онкология — это не то, что можно победить один раз и навсегда. Она может вернуться в любой момент, и в следующий раз исход сражения может быть иным. Я знаю это и стараюсь жить полной жизнью. Стараюсь не зацикливаться на последствиях болезни. Иногда я вообще забываю о том, что болен. Чем больше событий в моей жизни, тем меньше места для дурных мыслей.

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.

Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.

По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

• О фонде
• Контакты
• Отчеты
• Для НКО
• Персональные данные
• Пожертвовать
• Стать волонтером
• Частые вопросы

• ВКонтакте
• Facebook
• Twitter
• Telegram
• Instagram
• Youtube
• Flipboard
• Дзен

Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter

(Протокол № 1 от 20.01.2020 г.)

Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам "Нужна помощь"

Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
Номер счета получателя платежа: 40703810238000002575
Номер корр. счета банка получателя платежа: 30101810400000000225
Наименование банка получателя платежа: ПАО СБЕРБАНК РОССИИ г. Москва
БИК: 044525225

Персональные данные обрабатываются Фондом для целей исполнения договора пожертвования, заключенного между Вами и Фондом, для целей направления Вам информационных сообщений в виде рассылки по электронной почте, СМС-сообщений. В том числе (но не ограничиваясь) Фонд может направлять Вам уведомления о пожертвованиях, новости и отчеты о работе Фонда. Также Персональные данные могут обрабатываться для целей корректной работы Личного кабинета пользователя Сайта по адресу my.nuzhnapomosh.ru.

Персональные данные будут обрабатываться Фондом путем сбора Персональных данных, их записи, систематизации, накопления, хранения, уточнения (обновления, изменения), извлечения, использования, удаления и уничтожения (как с использованием средств автоматизации, так и без их использования).

Передача Персональных данных третьим лицам может быть осуществлена исключительно по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации.

Персональные данные будут обрабатываться Фондом до достижения цели обработки, указанной выше, а после будут обезличены или уничтожены, как того требует применимое законодательство Российской Федерации.

В прошлом году Анастасия перенесла две операции по удалению опухоли головного мозга: одну в Германии , вторую в Москве . После этого Заворотнюк поместили в клинику в подмосковной Барвихе . Муж актрисы, фигурист Петр Чернышев , находился рядом с ней неотлучно. После начавшейся эпидемии коронавируса посещения ограничили, хотя он навещал любимую в маске, перчатках - как положено при карантине.

На днях мы позвонили другу Петра Чернышева, и тот сообщил нам радостную новость.

Я, признаюсь, не сразу поверил, что Насте лучше, а напрямую у родных спрашивать стеснялся. Петя болезненно реагировал на расспросы. Но на днях он мне лично подтвердил, что Настя дома. О полном выздоровлении пока рано говорить. Есть риск рецидива, опухоль может вырасти снова. Надеемся, этого не случится.

Анастасия вернулась домой, к мужу Петру Чернышеву и годовалой дочке Миле. Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Спасли новым препаратом из США

Ее диагноз - глиобластома (рак мозга). Но форма рака у Заворотнюк не смертельная. Сейчас ей намного лучше. В дальнейшем она сможет вернуться к нормальной жизни и даже работать. Анастасия проходит курс лечения препаратом нового формата. Это таблетки, противоопухолевое средство. Это таргетная терапия (лечение препаратами, которые блокируют рост раковых клеток, воздействуя на определенные молекулы. - Ред.), альтернатива гормональной и химиотерапии. Лекарство доставили из Стэнфордского университета, чьи бывшие выпускники - профессора и изобрели этот медпрепарат нового поколения. Средство порекомендовал врач из Швейцарии , к которому обратилась мать Анастасии.

Вариантов лечения предлагалась масса. Первым делом удалили опухоль. Но после удаления появилась вторая опухоль (вторичная глиобластома), удалили и ее. Операция прошла успешно. А теперь идет поддерживающее лечение. Пока Заворотнюк еще слабенькая, бледненькая, иммунитет ослаблен. Врачи очень боятся инфекций. Малейшее заражение - и может пострадать. Поэтому повышенное требование к соблюдению чистоты, дезинфекции.

Внешне она, конечно, изменилась, появилась отечность вокруг глаз. После химии у нее выпали волосы, но сейчас они отросли снова. Физкультурой она пока не занимается, только отдыхает. Особых запретов у нее нет, она читает книги, в основном классику. У нее большой шанс на выздоровление. Врачи надеются, что она сможет жить так же, как раньше.

Сильно похудела

Во время лечения актриса принимала гормональные препараты, из-за чего сильно прибавила в весе. Но как только перестала принимать гормоны, похудела.

- Она общается с родными, дочкой. Улыбается, настроение прекрасное, - говорит друг семьи. - Мобильным телефоном и интернетом пока пользоваться не хочет, телевизор тоже не смотрит, чтобы не волноваться.

Актриса лечится в ЦКБ при Управлении делами Президента РФ.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

После глиобластомы выздоравливают всего 5 процентов пациентов

- То, что произошло с Анастасией Заворотнюк, это чудо?

- Медики к чудесам относятся скептически, потому что они случаются крайне редко, - говорит Михаил Ласков. - Рак головного мозга - это огромное количество разных болезней. И есть разные прогнозы в зависимости от стадии рака, расположения опухоли и еще большого количества факторов.

- Есть мнение, что конкретно глиобластома вообще не лечится…

- Есть какие-то особые рекомендации после удаления опухоли, например, меньше нагружать мозг?

- Наоборот, лучше возвращаться к нормальной жизни. Мы рекомендуем жить полноценно. Вспомните, Хворостовский с глиобластомой пел, концерты давал. Да, он умер. И тем не менее он с глиобластомой давал концерты. И вреда это ему не приносило.

- А почему же он не выздоровел?

- Потому что его глиобластома попала в то самое большинство, которое нельзя вылечить. Мы не умеем определять, с какой глиобластомой человек выздоровеет, а с какой - нет. Мы этого не знаем. Большинство людей с глиобластомой умирают, но маленький процент выздоравливает. Это порядка пяти процентов.

КОШЕЛЕК

Лечение обошлось в 12 млн рублей

По словам медиков, курс в ЦКБ обошелся семье актрисы в 2 млн рублей. Всего же за время болезни Заворотнюк ее муж Петр Чернышев потратил около 12 млн рублей. Финансово помогла Татьяна Навка - фигуристка отдала на лечение актрисы сборы от нескольких ледовых спектаклей, в которых она танцует вместе с Петром Чернышевым. Также рассказывают, что Чернышев продал квартиру в Ялте , чтобы оплачивать лечение жены.

В Институте Склифосовского бросили вызов одной из самых агрессивных опухолей головного мозга — глиобластоме. Ее трудно обнаружить, она маскируется под здоровые ткани. Поэтому диагноз ставится, как правило, слишком поздно. Но врачи искали новые подходы в лечении, и один из них оказался эффективным. Он уже подарил несколько лет жизни одному из пациентов и надежду — тысячам.

Несколько лет назад Владимиру в Институте Склифосовского удалили глиобластому — опухоль мозга размером с куриное яйцо. Потом были облучение, химиотерапия. Но прогнозы медиков не обнадеживали. Давали год, максимум 1,5. Прошло четыре.

Но недавно болезнь снова вернулась. Потребовалась повторная операция. Огромная опухоль практически вросла в крупные сосуды. Сложнейшая задача для хирургов: максимально аккуратно убрать ее, при этом не повредив артерию. Сколько времени займет операция — предсказать невозможно:

В операционной только ультрасовременная аппаратура. Нейронавигация — это множество датчиков, считывающих электрические сигналы мозга, что помогает буквально заглянуть в его глубину и определить точную локализацию опухоли. Каждое движение хирург сверяет с виртуальной картой.

А вместо скальпеля хирургический пылесос. Он всасывает частички опухоли словно ненужный мусор, сохраняя при этом здоровую ткань. Это жизненно важные зоны мозга, отвечающие за движение. Если их повредить, человек навсегда останется инвалидом. И порой борьба идет за каждый миллиметр.

На экран транслируется картинка, которую видит хирург в микроскоп. Хорошо видно опухоль, которая светится красным, так хирург определяет ее точные границы. Эффект свечения получают благодаря специальному лекарству. Оно накапливается в опухоли, что помогает обнаружить и удалить раковые клетки, невидимые человеческому глазу. Чем больше таких клеток уберет хирург, тем дольше будет жить пациент после операции.

Глиобластома — самая коварная и агрессивная злокачественная опухоль головного мозга. Она стремительно растет, ежедневно появляются миллионы новых раковых клеток. Долгое время они маскируются под здоровую ткань. И даже современные методы исследования не всегда позволяют увидеть опухоль на ранних стадиях развития.

В последние годы глиобластому выявили у нескольких российских звезд: Жанны Фриске, Дмитрия Хворостовского, Михаила Задорнова. Разумеется, малоизвестных людей среди пациентов еще больше. Если опухоль не удалить, человек погибает примерно через три месяца. Во всем мире, как и в России, пытаются найти способ борьбы с тяжелой болезнью, и часто именно наши специалисты помогают, казалось бы, безнадежным больным.

В клинике Склифосовского сегодня применяют новейшие операционные технологии, используют современные химиопрепараты и точечное облучение — комплекс мер, открывающий новые возможности для борьбы с онкологическими заболеваниями.

На следующий день после операции Владимир уже ходил по палате. А через неделю его отпустят домой. Конечно, говорить о полном излечении нельзя, мужчину будут наблюдать. Но уже сейчас понятно: результаты операции превзошли самые смелые ожидания специалистов. И это дарит надежду многим пациентам на долгую и, главное, полноценную жизнь.