Начиная общей практики заканчивая детской онкологией педиатр

Каждый день специалисты отделения химиотерапии и комбинированного лечения злокачественных опухолей у детей НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова борются за жизнь маленьких пациентов. О трудностях и буднях детских онкологов мы поговорили с заведующей — Светланой Александровной Кулевой.

— Светлана Александровна, как вы пришли в профессию?

Так случилось и со мной. На старших курсах я начала интересоваться онкологией. Занимаясь на базе тогда еще НИИ им. Н.Н. Петрова, я понятия не имела, что в структуре Института существует отделение детской онкологии, и очень удивилась, когда мне предложили пройти здесь обучение в клинической ординатуре. Это было более 20 лет назад.

— К счастью, это связано с нечастой заболеваемостью детей раком. Нельзя сказать, что это орфанная (редкая – прим. ред.) патология. В мире все-таки ежегодно онкологические заболевания регистрируются у 200 тыс. детей, при этом, пятую часть составляют уже запущенные случаи (III-IV стадии). Если мы соотнесем ее с детским населением, то число возникших опухолей не превышает 15 на 100 тыс., а в структуре всей онкологической патологии злокачественные новообразования у детей встречаются не чаще, чем в 2%. Для справки – злокачественные опухоли у взрослых диагностируются гораздо чаще, и при некоторых локализациях составляют 1000 случаев на 100 тыс. населения.

— Какова реакция родителей на онкологический диагноз ребенка? Как врачи помогают с этим справляться?

— Для того, чтобы помочь родителям снять психологическое напряжение в связи с болезнью ребенка, необходимо присутствие медицинского психолога и врача психотерапевта в каждом стационаре, тем более, что такие должности предусмотрены нормативными документами, но эти регламентации не всегда выполняются. В нашем Центре существует психологическая группа, которая в любую минуту приходит на помощь лечащему врачу.

— Как онкологу наладить общение с родителями ребенка, который заболел раком?

Неспешная доброжелательная беседа — первая ступень к доверительности, что является очень важным фактором в дальнейших взаимоотношениях с матерью и ребенком и способствует более точному выполнению назначений. Навыки эмпатии, тонкой наблюдательности, доброжелательной убедительности, способствуют снижению тревожности у родителя. Врач, оказывающий недостаточное внимание к тяжелым переживаниям матери, к ее рассказу о ребенке, к ее страхам, опасениям, предположениям и допускающий в разговоре небрежную снисходительность или неуместную иронию, нередко теряет ее доверие, вызывает у нее недоброе чувство.

— Как вы общаетесь с пациентами? Это же сложно психологически…

— Каждый ребенок уникален, также, как и каждый родитель. С годами ты понимаешь, как нужно общаться, какие необходимо сказать слова, что чувствуют взрослые и дети. Отличие педиатрической деонтологии состоит в необходимости использования специальных навыков общения с детьми, которые основаны на знании их возрастных особенностей.

Особую сложность вызывает общение с подростками. Поведение подростка, юноши определяется, прежде всего, маргинальностью его положения. Переходя из детского мира во взрослый, подросток не принадлежит полностью ни к тому, ни к другому. Специфичность его социальной ситуации и жизненного мира проявляется и в психике, для которой типичны внутренние противоречия, неопределенность уровня притязаний, повышенная застенчивость и одновременно агрессивность, склонность принимать крайние позиции и точки зрения. Для подростков переход от детства во взрослое состояние эмоционально напряжен, а столкнувшись с тяжелым онкологическим заболеванием, они испытывают панический страх и неопределенность. Вот здесь-то и необходимо мастерство психолога.

— Что делать, если болезнь лечению не поддается?

— Нужно всегда идти до конца, даже если понимаешь, что шансы ничтожны. Всегда необходимо использовать малейшую возможность улучшить состояние маленького пациента. Но, к сожалению, существует граница, перейдя за которую можно навредить, а не помочь. Компетентный врач всегда знает, когда надо остановиться с агрессивным лечением и перейти на более щадящий режим терапии, чтобы не ухудшить качество жизни и без того страдающего ребенка.

— Почему так часто у детей выявляется рак на поздних стадиях, ведь они чаще бывают у врачей?

— Отличаются ли формы онкологических заболеваний у детей и взрослых?

— Да, отличия огромные. У детей, помимо злокачественных новообразований, подобных взрослым (лимфомы, саркома Юинга, остеогенная саркома и т.д.), можно выделить варианты дизонтогенетических новообразований и опухолей, возникающих из камбиальных (от лат. cambium — обмен, смена) клеток (клеток-предшественников или стволовых клеток). Дизонтогенетические опухоли развиваются из эмбриональных недифференцированных клеток. Условно можно выделить и группу новообразований из эмбриональных камбиальных клеток, сохранившихся при рождении и остающихся до определенного возраста в центральной нервной системе, в симпатических ганглиях и надпочечниках. Такие опухоли имеют высокую вероятность для роста (ретинобластомы, нейрогенные опухоли, медуллобластомы).

Некоторые злокачественные новообразования (например, ретинобластомы, опухоль Вильмса) являются наследственно-обусловленными, развивающимися вследствие мутации в генах и передающимися через зародышевые клетки по наследству от родителей. В таких семьях повышен риск развития злокачественного заболевания и нередко четко прослеживаются случаи опухоли в поколениях.

— Часто ли происходит кооперация врачей из регионов и специалистов НМИЦ?

— Работа с регионами ведется ежедневно. Мы стараемся перевести ребенка в наш Центр, как только коллеги заподозрили онкологическое заболевание. Лучше мы быстро исключим или, наоборот, диагностируем злокачественный процесс. Диагностика в региональных учреждениях занимает больше времени, и болезнь может перейти в запущенные стадии. В условиях НМИЦ поставить диагноз можно в течение суток.

— Терапия в детской онкологии вчера и сегодня. Поделитесь, пожалуйста, размышлениями на эту тему.

— Включение в программы терапии комплексных методов приблизило наши показатели выживаемости к общеевропейским. Еще вчера считавшиеся фатальными злокачественные опухоли у детей сегодня излечиваются с использованием современных программ с мультидисциплинарным подходом к терапии. Их успешное применение позволяет достичь цели более чем в 80% случаев. Риск смертности от онкопатологии с включением этих подходов и внедрением новых каждый год падает на 4-6%. Наилучшие результаты удалось достичь при лечении таких злокачественных опухолей, как лимфома Ходжкина, опухоль Вильмса, неходжкинские лимфомы, общая выживаемость при которых превышает 80-85%. Вероятность излечения больных с острыми лимфобластными лейкозами колеблется от 60-65% до 85-95%, что также сопоставимо с мировыми тенденциями.

— Вы с оптимизмом смотрите в будущее детской онкологии?

— Да. Будущее за персонифицированной медициной и таргетной терапией. В настоящее время таргетную и иммунотерапию мы используем очень редко. Это связано с отсутствием протоколов лечения с применением этих уникальных методов, со стандартизацией медицины. Но в тех редких случаях, когда мы включаем дополнительные средства лечения ‒ моноклональные антитела, иммунотерапию на основе аутологичных гемопоэтических компонентов и другие ‒ нам удается доказать их эффективность и в детской практике.

— Помните ли Вы своих пациентов? Следите ли за их дальнейшей судьбой?

Кто-то из пациентов уходит и не желает даже вспоминать о муках, пережитых в стационаре. А кто-то неоднократно звонит и рассказывает о семьях, о детях. Недавно позвонила моя пациентка, которая лечилась 12 лет назад, и с радостью сообщила, что ждет третьего ребенка. Для нас эта информация очень важна. Мы радуемся вместе с нашими больными, переживаем за них. И любая весточка от них – это возможность вспомнить о победе над раковым заболеванием, приобрести уверенность в наших шагах вперед к успеху и достижению дальнейших побед.

— У Вас очень напряженная работа, как справляетесь с усталостью?

— Нельзя сказать, что на работу я иду как на праздник. Работа — обязательная часть нашей повседневной жизни. Но всегда приятнее приходить, когда в тебе существует потребность, когда знаешь свои планы, когда к тебе постоянно идут за помощью. Такие рабочие дни проходят на одном дыхании. На часы смотреть некогда. Настроение прекрасное. Усталость не приходит вовсе.

Беседовала
ИОАННА ЧЕРНОВА
специалист по связям с общественностью НМИЦ онкологии им. Н. Н. Петрова
Санкт-Петербургский государственный университет
Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций

Аннотация научной статьи по клинической медицине, автор научной работы — Ратманова Г. А., Русова Т. В., Фокин В. Н., Фадеева О. Ю., Субботина В. Г.

Представлены результаты клинических наблюдений наиболее часто встречающихся онкологических заболеваний детского возраста и роль педиатра и врача общей практики (семейной медицины) в ранней диагностике данной патологии.

Похожие темы научных работ по клинической медицине , автор научной работы — Ратманова Г. А., Русова Т. В., Фокин В. Н., Фадеева О. Ю., Субботина В. Г.

Oncologic diseases in pediatrician and general practitioner practice

The results of clinical observations of the most common oncologic diseases in children are presented. The role of pediatricians and general practitioners in early diagnosis of this pathology is discussed.

Онкологические заболевания в практике педиатра и врача общей практики

Г.А. Ратманова1, Т.В. Русова1, В.Н. Фокин2, О.Ю. Фадеева1, В.Г. Субботина1, О.Б. Козлова2,

Э.Ю. Коллеров2, М.В. Заводин2, Т.В. Частухина2, Г.Н. Ганопольская2

153000, Иваново, ул. Любимова, д. 1

Представлены результаты клинических наблюдений наиболее часто встречающихся онкологических заболеваний детского возраста и роль педиатра и врача общей практики (семейной медицины) в ранней диагностике данной патологии. Ключевые слова: дети, злокачественные онкологические заболевания, клиническая картина, диагностика.

Злокачественные новообразования являются второй по частоте причиной смерти детей в развитых странах. Благодаря высокоспецифичным диагностическим процедурам и современной терапевтической тактике достигнут значительный рост вероятности излечения детей при онкологических заболеваниях [1]. Но, к сожалению, в ряде случаев имеет место поздняя диагностика злокачественного процесса, основной причиной которой является отсутствие онкологической настороженности и слабые базовые знания по детской онкологии врачей-педиатров, детских хирургов и врачей общей практики (семейной медицины).

Как правило, педиатр в практической работе встречается с пациентами, страдающими различными вариантами онкологической патологии, и в каждом конкретном случае зачастую испытывает затруднения диагностического плана. Существуют сложности и в сборе анамнеза у таких больных. Кроме того, онкологическая патология может протекать под маской других заболеваний и процессов (прорезывание зубов, половое созревание и т. д.). Диагностика опухолей затруднена в случаях их сочетания с пороками развития.

Начальный период онкологических заболеваний протекает чаще всего бессимптомно, и тем не менее у больного следует своевременно выявлять те изменения, которые принято называть малыми признаками опухолевого синдрома. Это бледность кожи и слизистых, недомогание, потеря массы тела и мышечной массы, тошнота, рвота, извращение вкуса, отвращение к пище, длительная субфебрильная температура, анемия, обеднение эмоций, сужение круга интересов, эмоциональная лабильность. Следует обратить внимание на нарушение трофики тканей: постепенное истончение кожи и подкожно-жирового слоя, атрофию мышц, потерю тургора тканей.

Под нашим наблюдением находилось 88 пациентов в возрасте от одного месяца до 15 лет с различными онко-

логическими заболеваниями. Основное место среди них занимали больные с опухолями кроветворной и лимфоидной ткани: острым лимфобластным лейкозом — 85 % и хроническим и острым миелобластным лейкозом, лимфомой Ходжкина и неходжкинскими лимфо-мами, гистиоцитарными опухолями — 15 %.

В клинической картине лейкозов отмечался целый ряд отдельных симптомов и их сочетаний, которые позволили предположить развитие этого грозного процесса 3. Так, у всех детей наблюдался анемический синдром разной степени выраженности. У большинства пациентов на первый план выступал синдром инфекционных осложнений (отиты, пневмонии, плевриты, гаймориты, остеомиелит и др.), который и был причиной обращения к врачу-педиатру. Следует отметить, что острый лейкоз в начальном периоде может проявиться изменением в легких специфического характера в виде лейкемоидной инфильтрации легочной ткани с появлением симптомов поражения легких и плевры, иногда — инфарктных пневмоний.

Пролиферативный синдром проявлялся увеличением лимфоузлов, селезенки и печени. В основном отмечалась генерализованная лимфаденопатия в сочетании с синдромом инфекционных осложнений и анемией. Лимфоузлы пальпировались по всем периферическим группам — мелкие, множественные, безболезненные, не спаянные между собой и окружающими тканями. У 3 % детей лимфоузлы в 1-2 группах имели вид опухолей, были мягко-эластической консистенции, безболезненные, подвижные.

Боли в костях, чаще ночные, отмечались у 50 % детей. У двух детей 4 и 5 лет в дебюте лейкоза опре-

делялись симптомы поражения нервной системы (нейролейкоз) в сочетании с другими клиническими проявлениями (лихорадка, анемия, геморрагии).

У новорожденного ребенка, больного лимфобластным лейкозом, на лице и туловище наблюдались лейкемиды — образования розового и желтоватого цвета, выступающие над поверхностью кожи 2-3 мм в диаметре.

Гистиоцитозы — в эту гетерогенную группу не-оплазий, согласно классификации ВОЗ (2008), входит несколько вариантов поражения клеток гистиоци-тарного ряда [4, 6, 7]. Наиболее часто встречается Лангергансово-клеточный гистиоцитоз. Под нашим наблюдением находились 5 детей, среди них 3 ребенка раннего возраста с данной патологией.

Гистиоцитоз из клеток Лангерганса — заболевание, которое может быть проявится в любом возрасте и имеет локализованные и распространенные варианты течения. В основе болезни лежит аномальная пролиферация и аккумуляция в органах и тканях патологических клеток Лангерганса, ведущая к локальному повреждению и нарушению функции пораженных органов. Одним из наиболее важных симптомов является деструкция костной ткани в результате пролиферации гистиоцитарных клеток Лангерганса с образованием гранулем. Чаще всего поражаются плоские кости (теменные, кости таза, лопатки), но может быть деструкция трубчатых костей (у двух пациентов).

При гистиоцитозе могут быть высыпания на коже в виде белесоватых или красно-коричневого цвета элементов папулезной сыпи, нередко покрытых корочкой ксантомных бляшек. Эти элементы не подвергаются

обратному развитию, и со временем их количество растет. Под нашим наблюдением находился мальчик 5 лет, у которого в течение двух лет с момента появления эти бляшки покрыли все туловище в виде панциря. При обследовании были выявлены инфильтративные процессы в головном мозге и очаги деструкции в теменных костях. У этого ребенка была клиника несахарного диабета с резко выраженной полиурией и полидипсией. Несахарный диабет может предшествовать появлению гистиоцитоза или развиваться уже на фоне данного заболевания. У нашей пациентки гистиоцитоз диагностирован в возрасте 8 месяцев, а клиника несахарного диабета появилась в 5 лет.

Лимфома Ходжкина и неходжкинские лимфомы по частоте встречаемости занимают соответственно пятое и третье места среди злокачественных заболеваний у детей.

Неходжкинские лимфомы — собирательное название системных злокачественных опухолей иммунной системы из клеток внекостномозговой лимфоидной ткани различной гистогенетической принадлежности и степени дифференцировки, что определяет разнообразие клинических вариантов. Под нашим наблюдением находилось 8 детей с данной патологией. При локализации опухоли в периферических лимфоузлах образуются их плотные конгломераты — лимфоузлы спаяны между собой и окружающими тканями. В случае поражения лимфоидной ткани глоточного кольца (Вальдейерово

кольцо) отмечалось хриплое дыхание, затруднение носового дыхания, особенно во время сна, изменение тембра голоса. При развитии патологического процесса в лимфоузлах брюшной полости у пациентов наблюдались боли в животе, дискинетические симптомы, диспепсия. Увеличение лимфоузлов почти у всех детей сопровождалось повышением температуры до высоких цифр, интоксикацией. Особенностью неходжкинских лимфом является раннее метастазирование в костный мозг с развитием клиники острого лимфобластного лейкоза.

Второй по частоте группой онкологических заболеваний у детей после поражения органов кроветворения и лимфоидной ткани являются опухоли центральной нервной системы — первичные, развивающиеся в клетках ЦНС, и вторичные — метастатические. Это группа солидных опухолей с локализацией в любых отделах головного мозга и различными клиническими проявлениями в зависимости от расположения новообразования, структуры и функции пораженного участка мозга. Для опухолей ЦНС характерно сочетание общемозговых и очаговых симптомов, утренняя головная боль, рвота, нарушение двигательной функции, судороги [4].

Под нашим наблюдением находился 21 ребенок с опухолевым поражением ЦНС различной локализации. Одним их частых клинических проявлений у этих пациентов был гипертензивно-гидроцефальный синдром, который сопровождался нарушением походки, статических функций, диффузной мышечной гипотонией, гипотонией верхних и нижних конечностей, горизонтальным нистагмом. Бульбарные расстройства проявились дизартрией, дисфонией, нарушением функции глотания. При поражении органа зрения наблюдалось снижение остроты зрения, двоение в глазах и ряд других глазных симптомов. В частности, одним из проявлений опухоли ЦНС у пациента явилось паралитическое косоглазие. При диссеминации опухоли по спинномозговому каналу, определялись боли в спине, дисфункция тазовых органов. Отметим, что появление клинических симптомов опухоли ЦНС часто наблюдалось на фоне тяжелых респираторно-вирусных заболеваний, реже было случайно обнаружено при обследовании ребенка по поводу незначительных травм в области головы (у троих пациентов). Поэтому в случае появления у ребенка минимальной мозговой симптоматики необходимо провести его тщательное обследование с обязательной консультацией невролога, офтальмолога, нейрофизиологическими методами исследования ЦНС. Показанием для исключения опухоли ЦНС является обнаружение при осмотре глазного дна застойных дисков глазных нервов.

Нейробластома — общепринятое название опухолей симпатической нервной системы различной локализации (заднее средостение, шейно-грудной отдел симпатического ствола, ретробульбарное пространство, мозговое вещество надпочечников, забрюшинное пространство). Клиническая картина зависит от локализации первичного злокачественного процесса и

В практике педиатра встречаются опухоли, локализованные в брюшной полости и забрюшинном пространстве. Особого внимания заслуживают дети первых трех лет жизни в плане ранней диагностики нефробластомы (опухоль Вильмса). В случае своевременного успешного лечения заболевания возможно выздоровление [1].

Нефробластома — это высокозлокачественная эмбриональная опухоль, развивающаяся в любой части почечной паренхимы, проявляющаяся кистозным поражением почки с некрозом и кровоизлияниями и деформацией чашечно-лоханочной системы почки. Процесс может распространяться за капсулу почки.

У наблюдаемых нами 6 детей в возрасте от 10 месяцев до 2 лет опухоль Вильмса была выявлена случайно: при профилактическом осмотре, плановом ультразвуковом исследовании органов брюшной полости, на фоне клиники инфекции мочевыводящих путей.

Следует отметить, что пальпация органов брюшной полости должна проводиться осторожно, учитывая кистозный характер опухоли и возможность ее разрыва. Опухоль пальпируется, как правило, только в одной половине живота и лишь при очень больших размерах выходит за срединную линию живота.

Участковый педиатр, врач общей практики должны организовать выполнение в полном объеме программы диспансерного профилактического наблюдения детей первого года жизни, в том числе обязательное проведение ультразвукового исследования органов брюшной полости и забрюшинного пространства. Это позволит диагностировать опухолевые процессы на ранней стадии развития.

Кроме того, у больных отмечалось ослабление реакции зрачка на свет, а у двоих пациентов — косоглазие. Дифференциальную диагностику следует проводить с токсокарозом, при котором в средах глаза могут наблюдаться изменения, похожие на ретинобластому, но не бывает лейкокории.

Злокачественные опухоли костей занимают одно из драматических страниц детской онкологии, и связано это в первую очередь с поздней диагностикой [1]. Эти опухоли неоднородны по своей структуре, но клинические проявления процесса идентичны (остеосаркома, саркома Юинга, злокачественная фиброзная гистио-цитома кости, хондросаркома), и дифференциальная диагностика возможна лишь в условиях специализированного отделения. Остеосаркома — наиболее агрессивно протекающая опухоль, что связано с ее ранней гематогенной диссеминацией с преимущественным поражением легких. Злокачественный процесс чаще всего локализуется в длинных трубчатых костях нижних конечностей. Под нашим наблюдением находились 5 детей, и только у одного из них опухоль локализовалась в костях верхних конечностей. Реже всего поражаются плоские кости. Клиническая картина заболевания не имеет характерных только для остеосаркомы признаков. Классическая триада — боль, припухлость и нарушение функции — свойственна не только опухолям, но и другим заболеваниям опорно-двигательного аппарата неопухолевой природы. Первый признак — боль среди полного здоровья. В анамнезе может быть указание на травму именно этого участка кости. Пациентов беспокоили ночные боли — тупые, ноющие, затем по мере роста опухоли появлялась отечность мягких тканей, си-нюшность в зоне опухоли, нарушалась функция конечности. У двух из наблюдаемых нами детей были ранние метастазы в легкие. Злокачественные опухоли костей чаще встречаются у мальчиков в период интенсивного роста скелета, поэтому жалобы на боли в костях в период бурного роста не должны оставаться без внимания врачей. При возникновении боли без видимой причины и при подозрении на опухоль кости необходимо рентгенологическое обследование кости и легких.

помощь детям с онкологическими заболеваниями осуществляется медицинскими работниками амбулаторно-поликлинических учреждений в соответствии с рекомендациями врачей — детских онкологов и врачей-специалистов. Дети с онкологическими заболеваниями нуждаются в пожизненном диспансерном наблюдении. Если течение заболевания не требует изменения тактики ведения ребенка, диспансерные осмотры после проведенного лечения осуществляются в течение первого года один раз в 3 месяца, в течение второго года — один раз в 6 месяцев, в дальнейшем один раз в год [8, 9].

Таким образом, в практике педиатра, врача общей практики и других врачей-специалистов должна быть онкологическая настороженность, которая позволит в более ранние сроки выявить злокачественные заболевания и сохранить жизнь пациентам.

1. Детская онкология: нац. руководство / под ред. М.Д. Алиева, В.Г. Полякова, Г.Л. Менткевича, С.А. Маяковой. — М.: ИГ РОНЦ, 2012. — 681 с.

2. Русова Т.В., Ратманова Г.А., Кузнецова О.В. и др. Диспансеризация детей с хронической и рецидивирующей патологией: руководство для врачей. — Иваново: ПресСто, 2013. — 675 с.

3. Ковригина А.М. Морфологическая характеристика реактивных изменений лимфоузлов // Клиническая онкогематология. — 2009. — Т. 2, № 4. — С. 297-320.

4. Лекции по педиатрии / под ред. В.Ф. Демина, С.О. Ключникова, А.Г. Румянцева, С.А. Румянцева. — Т. 8. — М.: Медпрактика, 2008. — 355 с.

5. Меликян А.Л., Ковалева Л.Г., Погорлявская Е.П. Алгоритмы диагностики лимфаденопатий: учеб. пособие. — М., 2011. — 46 с.

6. Лекции по педиатрии / под ред. В.Ф. Демина, С.О. Ключникова, И.Г. Козлова, А.П. Продеуса. — Т. 9. — М.: Медпрактика, 2010. — 318 с.

7. Программное лечение заболеваний системы крови / под ред. В.Г. Савченко. — Т. 2. — М.: Практика, 2012. — 1052 с.

8. Стандарты оказания специализированной помощи детям и подросткам с гематологическими и онкологическими заболеваниями. — М.: Медтехника, 2009. — 576 с.

Oncologic diseases in pediatrician and general practitioner practice

G.A. Ratmanova, T.V. Rusova, V.N. Fokin, O.Yu. Fadeeva, V.G. Subbotina, O.B. Kozlova, E.Yu. Kolle-rov, M.V. Zavodin, T.V. Chastukhina, G.N. Ganopolskaya

The results of clinical observations of the most common oncologic diseases in children are presented. The role of pediatricians and general practitioners in early diagnosis of this pathology is discussed.

Key words: children, malignant oncologic diseases, clinical picture, diagnosis.

— Какие виды онкологических заболеваний наиболее часто встречаются у детей?

— На первом месте у детей до 18 лет — лейкозы. На втором — опухоли центральной нервной системы, третье место делят между собой лимфомы и нейробластомы. Последние характерны для детей младшей возрастной группы — от 0 до 4 лет. Чаще всего это связано с нарушениями, которые происходят еще внутриутробно, когда идет закладка органов и систем органов.

На четвертом месте у детей в нашей стране рак щитовидной железы. Лечением этого заболевания занимается Республиканский научно-практический центр опухолей щитовидной железы, который находится на базе Минского городского клинического онкологического диспансера, или онкодиспансеры по месту жительства.

— Среди пациентов РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии не только дети до 18 лет. Почему?

— Каковы причины развития онкологических заболеваний у детей? Влияет ли наследственный фактор?

Иногда мы слышим такую информацию: ребенок катался на велосипеде, упал, получил травму ноги, через неделю у него обнаружили рак кости. Травма не могла стать причиной заболевания, она спровоцировала диагностический процесс, в результате которого была выявлена опухоль, возникшая еще до момента травмы.

— Можно ли утверждать, что диагностика рака детей сложнее?

— Есть мнение, что онкология — это привилегия взрослых. И когда мама предъявляет ряд жалоб участковому врачу на изменения в состоянии ребенка, об онкологических заболеваниях мы думаем в последнюю очередь. Поэтому одна из задач детской онкогематологической службы — проведение информационно-просветительской работы с участковыми педиатрами, врачами общей практики с целью повышения онкологической настороженности.

— Своевременная диагностика — залог успешного лечения?

— Бесспорно! Выживаемость на первой-второй стадиях заболевания может достигать 80 %, а если это третья-четвертая стадии, то показатель отодвигается до 35–40 %. Но, несмотря на запущенность случая, мы предпринимаем все возможное для лечения ребенка и достижения ремиссии или стабилизации опухолевого процесса. У нас есть протоколы лечения запущенных форм онкологических заболеваний.

— Что можно посоветовать родителям? Что должно их насторожить, какие симптомы, изменения в состоянии здоровья ребенка?

Может появиться нездоровая бледность кожных покровов. Родители должны обязательно обратиться к педиатру, который направит на анализ крови.

Повышение температуры тела (более 37,5) в течение длительного времени. При этом у ребенка нет других признаков респираторной инфекции (насморк, кашель и т. д.).

Ребенок регулярно жалуется на головную боль, которая может сопровождаться рвотой. Надо отметить, что у маленьких детей головная боль — редкое явление, если только он сутками не проводит время перед телевизором или экраном планшета.

Ряд опухолей детского возраста проявляются болью в животе. Опять же, это боли не разового характера, а постоянные, усиливающиеся со временем.

При появлении любого из вышеуказанных симптомов родителям необходимо отвести своего ребенка к участковому педиатру, который, в свою очередь, направит на необходимое обследование: анализы, консультацию узкого специалиста, ультразвуковое исследование и т. д. Иногда родители самостоятельно начинают ходить по узким специалистам, и, пока дойдут, куда нужно, время уходит.

— Хочется вернуться к вопросу об увлеченности современных детей гаджетами, компьютерами. Каково мнение онкологов — нужно ли ограничивать детей в этом и почему?

— Увлеченность провоцируем мы, родители, своим примером. Как мама и как врач считаю, что чем позже (не раньше 7 лет) мы приучим своих детей к гаджетам, тем лучше. Ограничение времяпровождения перед экранами телевизора, компьютера, планшета, телефона еще никто не отменял. Чрезмерное увлечение гаджетами в первую очередь скажется на зрении, психическом развитии ребенка.

— Скоро лето, многие повезут детей на юг, к морю. Стоит ли беречь ребенка от солнца?

— Детям дошкольного возраста пребывать на открытом солнце вообще не рекомендуется. На пляже не держать ребенка на открытом солнце, использовать средства для защиты кожи, головной убор, солнцезащитные очки. Желательно выводить ребенка на пляж в утренние (до 11:00) и вечерние (после 17:00) часы.

— В Интернете в одном из интервью врачей-онкологов прочитала, что рак у детей агрессивнее, чем у взрослых. Что это значит?

— Злокачественные новообразования у детей чаще происходят из незрелых клеток, обладающих способностью быстро делиться. Это обуславливает то, что некоторые опухоли, встречающиеся в детском возрасте, быстро увеличиваются в размере.

— В чем принципиальное отличие детского рака от взрослого?

— По статистике, рак — вторая причина смертности у детей в мире после несчастных случаев. Так ли это?

— По итогам за 2017 г., в Беларуси на первом месте по причинам смертельных исходов у детей — внешние факторы, травмы, на втором — врожденные пороки развития, злокачественные новообразования — на третьем.

— Количество детей, заболевающих онкологий, увеличивается. Но в то же время показатели излечившихся детей тоже не стоят на месте. Можно говорить об успехе?

— За 20 лет мы достигли хороших показателей выживаемости от всех видов детского рака, порядка 75–80 %, а при некоторых злокачественных новообразованиях — почти 100-процентная выживаемость.

На протяжении последних 10 лет отмечается незначительный рост детской заболеваемости онкологическими заболеваниями (1,5–2 % в год). Ежегодно в среднем регистрируется около 300 новых случаев заболевания детей злокачественными новообразованиями.

— Почему результаты лечения детских онкологических заболеваний превосходят показатели у взрослых?

— Как я уже говорила, опухоли у детей, в отличие от взрослых пациентов, представлены незрелыми клетками, чувствительность их к химиотерапии и лучевой терапии выше. Во-вторых, выявление рака у детей чаще происходит на более ранних стадиях. В-третьих, дети, обладая высокими восстановительными возможностями организма, легче переносят агрессивные виды лечения — лучевую и химиотерапию.

— Бывали в практике такие случаи, когда родители прерывали лечение ребенка с уверенностью, что они смогут его вылечить иными способами или средствами?

— К счастью, такие случаи единичны. С родителями, которые хотят оказаться от лечения, проводят беседы и психологи центра, и другие наши специалисты. Чаще всего удается переубедить их. Как правило, эти родители потом возвращаются, но время упущено. И результаты лечения уже получаются совершенно другие.

Фото предоставлены М. Борисевич