Морфий наркотик от рака

Это сильное обезболивающее средство на определенном этапе развития медицины использовалось как лекарственный препарат. Однако сегодня международная Единая конвенция о наркотических средствах и законодательные нормы всех стран мира определяют, что морфий — наркотик, относящийся к первому списку опасности. Он неотвратимо разрушает организм, вызывает зависимость и в большой доле случаев приводит к летальному исходу.

История морфия

Морфий много веков использовался человечеством как анальгетик и снотворное. Свое название он получил в честь древнегреческого бога сновидений Морфея, младшего брата бога смерти. Как получить морфин, что это такое, знали уже в древнем мире, но в лаборатории его впервые выделили лишь в начале 19 века. Немецкий фармаколог Ф. Сертюнер дал веществу наименование и описал его свойства. Первый очищенный алкалоид получил распространение после изобретения иглы для инъекций и стал широко использоваться при операциях.


Морфий в медицине


Морфий — что это с точки зрения фармацевтов и врачей? В очищенном виде это бесцветные горькие кристаллы — хлористоводородная соль изохинолинового алкалоида морфина. Он представляет собой производную фенантрена, которая в большом количестве содержится в опии. Формула морфина — С15Н21NO4 (система Хилла). Печально известный героин — диацетилморфинная синтетическая форма морфия, появившаяся в конце 19 века.

Вещество всасывается в организм при любом введении — внутримышечно, подкожно, перорально. Используемый в медицине морфий — препарат в виде таблеток или раствора в ампулах. Он применяется в качестве сильнейшего анальгетика, под действием которого минимизируются сильнейшие боли при:

  • инфарктах;
  • последних стадиях онкологических заболеваний;
  • ранениях, переломах и так далее.

Морфин в таблетках отличается пониженной биодоступностью (до 25-26%). Поэтому в основном препарат используют для инъекций. Форма, в которой чаще всего представлен морфин, — ампулы для внутривенного или внутримышечного введения.

Морфин как наркотик

Как наркотик, морфин вызывает синдром отмены. Ломка характеризуется плаксивостью, бессонницей, ухудшением настроения, истеричностью, отказом от еды. У морфиниста дрожат руки и ноги, его знобит, у него повышается давление, расширяются зрачки. При отмене наблюдается потливость, слабость, ломота в суставах, тошнота, а на последней стадии — судороги и конвульсии.


Воздействие на организм и появление зависимости

Морфин — это алкалоидный анальгетик, угнетающий болевые импульсы, передающиеся по центральной нервной системе, вызывающий эйфорию и формирующий наркотическую зависимость. На пике концентрации, через 15-20 минут после введения, он:

  • снижает температуру тела, давление и уровень сознания;
  • вызывает сонливость, ощущение теплоты в теле и благодушное, эйфорическое состояние;
  • замедляет частоту сердцебиения и дыхания;
  • тормозит секреторную активность ЖКТ;
  • угнетает половую функцию и обмен веществ.

Признаки и последствия употребления

При длительном употреблении алкалоид вызывает нарушение сна и расстройство памяти, депрессию. Он разрушает головной мозг и ЦНС, изменяет личность и ведет к ее деградации. При зависимости люди идут на все, чтобы достать морфий — купить или добыть преступным путем. Как опиатный наркотик, морфин может быть выявлен в организме с помощью веществ-антагонистов. Налоксон или схожий препарат вводят в виде инъекции, после чего наблюдается выраженный абстинентный приступ.

Зависимость можно выявить по внешнему виду больного, чей организм разрушен наркотиком. Морфинист — это человек с сухой кожей землистого оттенка, суженными зрачками, разрушенными зубами, плохими состоянием волос и ногтей. Он часто испытывает жар, сменяющийся ознобом, психомоторное возбуждение, падает в обмороки. У наркозависимых понижается либидо, нарушается пищеварение, сердце бьется часто.

Как избавиться от зависимости

Морфий — это вещество, которое опасно рецидивами. Если пациент полностью отказывается от него, срыв и прием значительной дозы провоцирует масштабную интоксикацию, приступы рвоты и в ряде случаев — летальный исход. Поэтому традиционные программы терапии, не учитывающие проявления рецидивов, в этом случае могут быть даже вредны.

С помощью программы морфинисты избавляются от зависимости за 8-10 недель. Эффект сохраняется навсегда, и пациент начинает новую, осознанную и здоровую жизнь.

Меня зовут Олег Юрьевич Серебрянский, я четвертый год руковожу частной московской клиникой со своим стационаром, где основное направление работы – паллиативная медицина.


У современной медицины есть способы продлить им жизнь, улучшить ее качество. Но основная проблема значительной части таких пациентов в России – затрудненный доступ к грамотному обезболиванию, учитывающему нюансы болезни и образ жизни конкретного пациента.

Нужно точно знать ответ на вопрос, который волнует всех онкологических пациентов с терминальной стадии.

Умереть от рака без боли – можно. Страшно, когда с болью приходится жить.

В результате развития онкологического заболевания возникают такие осложнения, которые часто приводят к мгновенной смерти пациента. Например, тромбоэмболия легочной артерии. Бывают неостановимые желудочно-кишечные кровотечения. Бывают обширные инсульты на фоне метастазов в головной мозг.

Сама смерть не так страшна, хотя ее боятся больше всего. Смерть, сам процесс перехода из одного состояния в другое, происходит во сне, и боль практически не воспринимается. Как в театре после первого звонка: свет постепенно тускнеет, шум голосов затихает. Так уходят и люди – все чувства притупляются и гаснут.

В прошлой статье я говорил о тех аспектах боли, на которые может повлиять сам пациент.

Сегодня поговорим о сложностях в самой медицинской системе.

Врачи перестраховываются.

Среди врачей по всей стране проводились опросы о проблемах в обезболивании. По результатам – наркотические анальгетики, необходимые паллиативным больным, просто боятся выписывать почти 40% врачей первичного звена. Они опасаются уголовного преследования по статье 228 УК РФ за нарушение правил оборота наркотических средств. Для этого достаточно неверно оформить рецепт, потерять ампулу, и т.п.

И хотя в 2018 году в РФ по этой статье проходили более 100 человек, а в июне 2019 – только 8, и хотя значительная часть таких дел закрывается – судимость, даже с оправдательным приговором – это пятно на репутации и стресс. Врачи просто не хотят связываться.

Многим проще отпустить пациента из стационара с чем-то малоэффективным, чем выписать ему наркотический анальгетик.

Но вполне можно обойтись без уголовной ответственности и не отказывать пациентам в обезболивании сильнодействующими препаратами.

Да, процедура с обезболивающими – сложная и бюрократизированная. Назначения наркопрепаратов требуют до полудюжины подписей. Рецептурные бланки неудобны, ошибаться в них нельзя. Анальгетики привозят из аптеки под охраной.

Все сотрудники нашей клиники понимают, что в случае чего – им грозит наказание по 228 статье. Поэтому дотошно соблюдают сложные нормы. Отказывать пациенту в лечении из-за этого никому не приходит в голову.

Однако, во многих лечебных учреждениях паллиативные пациенты не получают обезболивания в нужном объеме. Неумение заполнять бумаги верно и преодолевать бюрократию – не единственная, и даже не самая большая проблема.

Половине врачей просто не хватает знаний в области pain-management (управления болью).

Потенциал паллиативной медицины часто не используется до конца. Боль можно снимать не только инъекциями. Например, в нашей клинике регулярно выполняются паллиативные операции: они не избавят человека от всех последствий болезни, но могут, например, убрать метастаз, который давит на нерв, и тем самым уберут боль. Во многих клиниках страны человек о таких возможностях даже не узнает. Хотя цены на такие операции – не космические, от 30-50 тыс. руб.

Другая проблема – дефицит препаратов.

Но добиться получения препарата по ОМС или найти его в продаже – задача непростая. И пластыри, и таблетки – почти всегда на дефектуре. То есть, в дефиците.

В Москве для паллиативных пациентов создали систему снабжения наркосодержащими препаратами, но и в ее работе бывают сбои. Из 40 аптек, которые существовали и обеспечивали наркотиками все 180 лечебных учреждений столицы, осталось 4. Было 2 частных аптеки, но у них отозвали лицензии, они закрылись.

В остальных регионах проблемы снабжения решают по-разному, в большинстве случаев – гораздо хуже, чем в Москве. Пациенты из регионов рассказывают, как обращались во все инстанции, вплоть до гаранта Конституции. Но нужное для этого количество силы воли есть далеко не у всех. И, главное, – не у всех есть на это время.

Все это – богатая почва для историй, которые горячо обсуждают СМИ и комментаторы в интернете. Например, из последнего – арест матери, которая привезла из-за границы препарат для сына. Законодательно это действующее вещество не разрешено в РФ. Формально все сотрудники правоохранительных органов правы. Фактически – государство не обеспечивает достаточно препаратов пациентам.

Стоит ли декриминализовать для медиков статьи УК РФ, по призывам активистов?

Например, реальный риск – нападения на врачей, которые ездят с наркосодержащими анальгетиках на дом к пациентам. Именно по этой причине уже лет 10 у московской скорой помощи нет лицензии на наркотики. Скорая приезжала по вызову, там их встречала компания наркоманов, отбирала морфин в ампулах и выталкивала медика за дверь.

И маятник качнулся в другую сторону.

Те, кто предлагает упростить доступ к наркосодержащим анальгетикам, должны иметь в виду любовь российского народа к самолечению. Вспомнить антибиотики. Купить их без рецепта несложно, каждая вторая мамаша лечит ребенка антибиотиками от ОРВИ по совету соседки. И число инфекций, устойчивых ко всем препаратам, растет.

С обезболивающими при таком свободном подходе будут последствия в виде передозировок, злоупотребления. Ежегодно от рака умирают 300-500 тыс. человек, и сколько из них пополнят ряды медицинских наркоманов? Будет ли такая ситуация лучше, чем сейчас?

Сейчас рассматриваются поправки к ст.228, часть 2, чтобы сделать первое нарушение по этой статье административным, а уголовное дело заводить только при повторном нарушении. Пока эти поправки не приняты.

Как же действовать в ситуации, которая существует сейчас?

Мой личный опыт говорит, что все упирается в знания, уровень осведомленности со стороны пациентов и в квалификацию со стороны врачей.

Пациенту и его родным нужно знать:

- О своем праве на обезболивание. Это гарантировано законом. Иногда, чтобы получить рецепт, нужно не бежать в прокуратуру, а показать медикам, что вы в курсе своих прав.

- О том, что боль можно убрать не только медикаментозно. Паллиативная медицина – это не только инъекции анальгетика и обработка пролежней. Об этом я говорил в предыдущей статье.

Врачам необходимо повышать и поддерживать квалификацию.

При таком подходе довольно долго не приходится знакомить пациента с дивным новым миром наркосодержащих препаратов. И никто пока не превращался в наркомана, и врач всегда имеет в запасе способы борьбы с болью.

Отказываться от верного лечения из-за нежелания брать на себя ответственность – недопустимо для врача. Система полна недочетов. Но пока она такова, наша задача – соблюдать интересы пациента в ее рамках, даже если это долго и неудобно. Медицина – вообще не для ленивых.

Те публикации в нескольких частях прошли, друзья мне посочувствовали, но дальше дело не пошло. Я попыталась ситуацию отпустить, мне это, в целом, как считаю, удалось, но теперь я решила поделиться этим текстом и с вами. Публикую без всякой правки - тот самый текст, который был написан тогда.

То, о чём я сейчас напишу, не понравится очень многим. Многих же и оттолкнёт. Ибо: а).Трудная и закрытая тема сама по себе; б).Сказанное, к сожалению, пойдёт вразрез с некоторыми удобными и уже достаточно прочно укоренившимися стереотипами; в). На том, о чём будет прочтено вами (теми, кто дотерпит и прочтёт до конца), ничего, к сожалению, не построить. А вот почему тяжело, почему стереотипы и почему не построить - надеюсь, станет ясно ниже.

Мы жили и боролись, как могли, после того, как узнали диагноз и ситуацию, с апреля 2014 года по май 2018 года. Что было предпринято, перечислю. Во-первых, обследования, включая стинтиграфию, по которой были выявлены воспалительные процессы в костной ткани. Онкологами эти очаги определялись не исключительно как метастазы, и, на мой взгляд, это было верным, поскольку такие явления как остеартроз в прогрессирующей стадии, также дают воспалительные очаги. Во-вторых, поскольку нам очень повезло с районным онкологом, Юлией Алексеевной Архиповой, сразу был назначен очень верный, насколько я теперь понимаю, лечебный комплекс. Точнее, поддерживающий. Это: Анастарозол, бисфосфонаты (Клобир) и, поскольку были уже боли, Трамадол. В какой-то момент в терапию был включён фентониловый пластырь, но, после месяца использования, от него было решено отказаться - побочных эффектов было больше, а возможности продержаться на Трамадоле со временем оказались выше. Мы пробыли на данной терапии полгода. По итогам полугодовой терапии и наблюдений, Клобир и Трамадол были исключены, т.к. боли (прошу внимания. ) исчезли. Этот феномен до сей поры не признаётся онкологами как безоговорочный. Однако Юлия Алексеевна в своей практике придерживалась именно такой тактики и, как видим, на определённых пациентов и на определённых этапах это полностью оправдывалось.

Все четыре последних года, когда нам удалось избавиться от сильных болей, мама вела достаточно активную жизнь: сажала на даче всякие культуры, ухаживала за цветами, ежедневно гуляла. Не говоря уже о том, что у неё до последних недель жизни, была совершенно ясная голова. Она почти непрерывно читала. Были разные ситуации и моменты. В целом же всё было более или менее в порядке.

12 января 2018 года я повезла маму на машине в поликлинику для обследования—эхо-графии (не знаю в точности, как это называется), для установления причин ухудшения состояния сердца. Как обычно, высадив маму возле поликлиники, я скорее поехала искать место для парковки, ибо, как вы, вероятно, знаете, возле лечебных учреждений теперь не то что стоянка, а даже остановка запрещена! Ездила и искала место я минут семь, шла к маме потом еще минут семь. Затем, во время обследования, маму оставили на полчаса раздетую наедине то ли с кондиционером, то ли с открытым окном. Затем она ждала меня на улице, пока я подъеду за ней с разрешённого для парковки места. По итогам, через два-три дня, мама получила жесточайшее обострение бронхита, жёсткий и глубокий кашель и, как следствие, резкое обрушение иммунной системы и всего организма.

Боли вернулись. Вернулись обезболивающие. Приехал онколог. Сказал, что, возможно, судя по локализации болей, это межрёберная невралгия. То же подтвердила районный невролог. Мы пропили курсом несколько препаратов из этого разряда. Помогло, но слабо. Невролог и онколог настаивали на КТ - по его итогам картина была бы гораздо полнее и яснее. Оба специалиста настаивали именно на более глубоких обследованиях, поскольку боли не были стопроцентно, по их мнению, похожи на онкологические - прежде всего, потому, что в покое они совершенно исчезали, а в онкологии это практически исключено. КТ делать было нельзя из-за холодов на улице. Отложили вопрос до весны. Боли усиливались. Я решила искать выход через службу паллиативной помощи. Ответили через десять минут после моего письма к ним, перезвонили, согласовали, и менее чем через сутки у нас была сотрудник Центра Паллиативной Помощи, а точнее - Хосписа №8, который теперь, как и все хосписы Москвы, являются филиалами ЦПП.

Итак. Вот программа, назначенная сотрудницей хосписа - паллиативным работником:

- Морфин - 10 мг (2 р. в день);

- Прегабалин (он же - Лирика), дозировку не вспомню сейчас;

- Пенталгин Н (1 т. 3 р.в день);

- Диклофенак - 100 мг - 1 т. в день.

Мама честно начала принимать препараты и днём потеряла сознание. Я её еле поймала налету. Упало всё: давление - до 80 верхнее, сахар - до 3 единиц. Практически кома.

Поехала к онкологу. Онколог удивился крайне и сказал, что вообще-то Прегабалин (Лирика) - препарат, которым выводят из состояния ломки наркоманов. А Диклофенак - активный провокатор абсолютно нежелательных эффектов с желудочно-кишечным трактом. Он также высказал сомнение, что Морфин, без промежуточных проб других вариантов (таких как фентониловый пластырь, сочетанные варианты Трамадола, Димедрола, Анальгина и т.д.) сейчас необходим и что всё обойдётся без последствий. Ибо Морфин организм чрезвычайно ослабляет, и, прежде всего, рушит иммунитет, сопротивляемость организма к росту новых раковых клеток. Да, вот такой парадокс от морфина. До его внедрения в нашу программу боли хоть и существовали, однако их можно было терпеть (хотя терпеть боль нельзя, и на этом и строится программа у хосписов и паллиативщиков!) и, самое главное, мама ходила, разговаривала, смотрела телевизор, по-прежнему много читала и была относительно активна. Именно с Морфином началось активное приближение конца.

Что чувствую и понимаю конкретно я. Что образовалась пустота. Которую я с каждым днём заполняю. Не вещами (вещи все останутся, я решила ничего не менять, не выбрасывать, не переставлять в течение, как минимум, года), а мыслями и действиями. Ушедшая жизнь близкого человека замещается чем-то новым. Мысли о близости, о том, что вот, мама пришла и сидит рядом, читает или шьёт или даже разговаривает со мной - да, существуют, однако это, по моему мнению, есть ничто иное как химия мысли. Мама ушла куда-то очень далеко - вот самое ясное ощущение, и вот - самое точное объяснение того, как я это чувствую.

Итак, я продолжаю.

И, наконец, когда нам казалось, что, уже добившись и адекватной терапии, и расположения нового врачебного персонала, и внимания специалистов, мы должны сделать ещё один маааленький шажок - попав к новому кардиологу, сделать, наконец, исследование, которого нам в течение нескольких лет упорно не назначал кардиолог прежний, - вот тут-то всё и началось!

Во время проведения исследования эхо-графии мама простудилась - то ли окно открытое, то ли кондиционер. 12 января, зима. До процедуры и после неё она постояла по 10 минут на улице, ожидая меня на машине (потому что, знаете же, что парковаться и даже останавливаться возле поликлиник сейчас нельзя - везде знаки, информаторы-стукачи пенсионного возраста - я однажды чуть не побила такого, а теперь ещё и камеры будут) - и простудилась окончательно. Иммунная система рухнула очень жёстко. Обострение бронхита, чудовищный кашель. Вернулись боли.

Сделаю отступление и напомню одну вещь. Которую упорно не хотят замечать даже специалисты. В 2014 году, когда болевые рецидивы пришли к нам, мы, встав на учёт в районном онкодиспансере, сделав сцинтиграфию (да, множественные воспалительные очаги, которые, правда, можно толковать и как метастазы, и как результат процессов, связанных с остеартрозом, что и подтвердилось впоследствии) попали к онкологу Юлии Алексеевне Архиповой. До этого она сама лечилась от того же заболевания и кое-что в этом понимала - и на основе практики, и на основе опыта. Я Юлию Алексеевну взяла, посадила в машину, и мы поехали к нам домой. Юлия Алексеевна посмотрела маму, переговорила с ней и назначила следующую схему (друзья, внимание, не думайте, что это никого не коснётся, учтите, пожалуйста, то, о чём я сейчас пишу, на возможное будущее - своё и близких!):

- Анастрозол (в течение 5 лет, по 1 таблетке 1 раз в день);

- Клобир (бисфосфонат) - от 1 600 до 2 400 мг. и - по потребности - выше, в день;

-Трамадол (до 400 мг. в день).

К данной схеме затем пришлось подключить фентонил, пластыри. Затем от него отказались - головокружение, слабость. Это уже наркотик.

На этой схеме Юлия Алексеевна велела продержаться три-четыре месяца. Сказала, что боли точно должны уйти.

Через слабость, рвоту и иные побочные явления - месяцы эти мы выдержали. Внимание! Боли ушли!

Тогда Юлия Алексеевна мне сказала: морфин - в самую последнюю очередь, а если можно - без него совсем. Это крест, это самое последнее, и это абсолютный конец. Я запомнила.

Четыре года мы жили более или менее спокойно.

Настал черёд взять своё бронхиту, новому толчку и сдвигам в иммунной системе, и, насколько я теперь понимаю, во всём организме. Всего лишь - потому, что я потащила её на исследование, которое (алилуйя!) нам, наконец, назначили.

Новый онколог. Молодой, умный, внимательный. Арам Арменович Арутюнян. (Не продержался долго в диспансере, уволился, порядочный, профессионал). Тоже без всяких вопросов согласился приехать домой. Тоже подтвердил, что всё, что видно на сцинтиграфии, есть вовсе не обязательно есть метастазы. Посоветовал невролога и КТ. На КТ зимой мы ехать не могли. Невролог азначила некую общую схему, не помогло. Однако на фоне уколов трамадола (и особенно коктеля трамадол+димедрол), а также назначенных неврологом препаратов, боль притуплялась. Мы возобновили приём бисфосфонатов.

Итак, у нас началась новая страница в истории. Она же оказалась и последней страницей. Но я об этом не догадывалась. Не догадывалась и мама. Мы делали всё, чтобы утишить боль, притупить её и надеялись выйти на те же результаты, что и четыре года назад. Вопрос был только - справится ли рухнувший на почве проклятой простуды и бронхита организм, но мы надеялись.

Мама ходила по квартире, готовила, сморела мои фотографии из поездок, читала, обсуждала со мной и с подругами какие-то дела. Она жила.

- Морфин - 10 мг - утро-вечер;

- Прегабалин, он же Лирика (препарат, который, оказывается, назначают наркоманам при ломках, и после двух таблеток моя мама рухнула в глубокий обморок);

Меж тем, я очень устала. И ещё приближалась поездка, которую я пока отменять не хотела. Вся эта история вместе, плюс - дружные советы врачей всё-таки положить маму в хоспис, под присмотр и на подбор адекватной терапии, в зависимости от того, как организм будет откликаться на те или иные препараты обезболивания, - всё это подталкивало к решению действительно положить маму в хоспис.

Читала и отзывы. Разные. Но в целом, впечатление по отзывам, скорее, хорошее. Меня встретили, провели по всему зданию, показали зимний сад, животных в клетках, палаты, что больные едят и т.д. И вот, далее - эпизод чрезвычайно любопытный. Привожу наш диалог с сотрудницей хосписа полностью. Происходил он, уже когда мы с сотрудницей прощались, в центральном холле хосписа.

- Хорошо. Вы планируете положить маму 12-го? У нас есть места.

- Да, нам бы хотелось 12-го. Мне улетать 15-го вечером, так что я бы хотела, чтобы мама адаптировалась к новым условиям с моей помощью.

- Итак, что у вас сейчас? Какое обезболивание?

- Морфин. Два раза в день по 10 мг.

- А вы знаете, у нас его нет?

- Такой дозы нет. Есть только по 65 мг.

- Это очень много, ей это нельзя. А почему вы меня раньше об этом не предупреждали?

- А мы не знали, что у вас за схема. А давайте вы лучше её положите в ЦПП?

- А там есть морфин 10 мг?

- Да. Там Анна Федермессер. Хорошо. Я постараюсь встретиться с ней и изложить вашу ситуацию с недостатком определённых дозировок морфина в Росздрав, в письме. У меня есть такой опыт. Кроме того, я журналист, и у меня есть возможность придать вашу проблему огласке. Всего доброго.

- Ой! Пока не надо ничего делать, писать, ладно? Я не знаю… Я спрошу…

- Что вы спросите? Вы же сказали - у вас нет. Я разберусь.

Уже на самом пороге она меня догнала. И сказала, что такой морфин нашёлся…

Странно, да? Что это было? Может быть, в последние мамины дни она вместо - вначале 20 мг. в день, а затем 40 мг. (доктор сообщила мне, что они увеличивают дозу и переходят на уколы с таблеток) решили давать ей 65 мг.? За неимением? Что вообще у них творится с наличием и дозировками? У меня не было ответа тогда, нет и сейчас. Я только знаю одно: альтернативы морфину у них нет или они её не видят. Они не признают комбинаций бисфосфонатов и коктейлей трамадола с другими обезболивающими. Они сразу переходят на морфин. Который глушит всё: сознание, волю, мыслительные процессы, речь - всё! Так произошло и с мамой, которая начала жаловаться на опасные рецидивы с первых же дней приёма морфина.

Ну, а дальше я буду писать о хосписе. И кто осилит это сейчас, может читать сейчас, кто не осилит - может сохранить мой текст или вернуться к нему позже. Ну, а кому не надо, кто думает иначе, кто считает, что с ним-то уж - никогда - тем желаю здоровья и долгих лет.


Наркотик морфин — средство из группы опиоидов, которое используется в качестве анальгетика. Он эффективно справляется с самым выраженным болевым синдромом, улучшая самочувствие человека на несколько часов. Поэтому в медицинской практике морфин применяется преимущественно при онкологических патологиях и инфаркте миокарда. Список возможных побочных эффектов у него достаточно широк. Но самый опасный из них — быстрое формирование стойкой физической и психологической зависимости.

  1. История вещества-наркотика и состав препаратов с морфином
  2. Влияние морфия на организм
  3. Применение морфина в медицине
  4. Немедицинское использование морфия
  5. Признаки употребления наркотика морфина
  6. Передозировка наркотиком морфин
  7. Формирование зависимости
  8. Морфиновая ломка
  9. Лечение от наркотика морфин

История вещества-наркотика и состав препаратов с морфином

Морфин — это сложное органическое химическое соединение, алкалоид. Он имеет вид белых игольчатых кристаллов, немного желтеющих или сереющих при хранении. В начале девятнадцатого века немецкий фармаколог Фридрих Сертюрнер подробно описал физические и лекарственные свойства наркотика. Из-за способности вызывать сильную сонливость опиат был назван морфием в честь греческого бога сновидений Морфея.


В медицине применяются такие лекарственные формы наркотика:

  • инъекционный раствор. В качестве дополнительных ингредиентов отечественные и зарубежные производители используют динатрия эдетат, глицерол, воду и хлористоводородную кислоту;
  • таблетки. Их вспомогательный состав представлен крахмалом картофельным, молочным сахаром, микроцеллюлозой, повидоном, магния стеаратом, карбоксиметилкрахмалом натрия.

Относительно недавно в ассортименте больничных учреждений появилась еще одна разновидность препаратов, содержащих морфин, — капсулы. Опиоидный алкалоид надежно защищен от агрессивного желудочного сока прочной желатиновой оболочкой. Наркотик высвобождается в кровь постепенно, что обеспечивает пролонгированное (длительное) обезболивающее воздействие.

После приема лекарственных средств с кодеином происходит его трансформация в клетках печени (гепатоцитах). Он метаболизируется до чистого морфина. Поэтому уже несколько лет продажа в аптеках таких препаратов осуществляется только по рецептам врача.

Влияние морфия на организм

Действие морфина на организм человека базируется на его способности взаимодействовать с рецепторами, чувствительными к опиоидам. Результатом становится развитие целой цепи внутриклеточных биохимических процессов. Для наркотика характерны такие фармакологические и физиологические свойства:


  • уменьшение возбудимости болевых рецепторов, что часто используется для снятия шока;
  • торможение условных рефлексов, угнетение ЦНС;
  • понижение возбудимости кашлевого рефлекса;
  • повышение тонуса гладких мышц внутренних органов;
  • снижение выработки соляной кислоты в пищеварительном тракте;
  • повышение напряжения сфинктеров, локализованных в желудке, кишечнике, системе, желчевыводящих путях, мочевом пузыре.

После применения наркотика угнетается дыхательный центр, уменьшается температура тела, увеличивается выработка вазопрессина, или антидиуретического гормона. Время терапевтического действия морфина варьируется в зависимости от лекарственной формы. Эффект от приема таблеток наркотика длится около 5-6 часов, как и после внутривенного введения раствора. Капсулы действуют на протяжении 7 часов и более.

Разницы между морфином и морфием никакой нет. Первый термин применяется в официальной медицине, а также фармакологии. Морфием обычно называют наркотик люди с устойчивым привыканием к нему.

Применение морфина в медицине

В качестве обезболивающего морфин широко востребован для облегчения состояния пациентов со злокачественными опухолями. Наркотик используется в терапии рака различной локализации, в том числе при поражении легких, поджелудочной и предстательной желез, кожных покровов. Применение морфина при онкологии практикуется и у взрослых, и у детей с 2 лет. Показаниями к лечению также становятся:

  • острый болевой синдром в послеоперационном периоде;
  • инфаркт миокарда, в том числе с расстройствами дыхания;
  • сухой кашель, который плохо поддается лечению муколитиками, мукокинетиками и средствами, угнетающими кашлевой центр.

При помощи этого наркотика устраняются боли при травмах опорно-двигательного аппарата. Морфин активно используется при переломах с сопутствующими разрывами связок, мышц, сухожилий. Ранее он часто применялся для наркоза, но в последнее время анестезия выполняется более безопасными средствами.

Немедицинское использование морфия

Наркотик морфий ценится не только за свои мощные анальгетические свойства. У определенной категории граждан он востребован из-за своего выраженного побочного эффекта — способности вызывать эйфорию и менять восприятие реальности. Употребление морфина помогает проживать яркие эмоции, позволяет оправдать свои неудачи в учебе, построении карьеры или создании семьи.

Токсичное влияние морфина на центральную нервную систему огромно. Распознать наркомана можно по специфическим нарушениям мышления. Он не способен концентрировать внимание, все чаще удивляет окружающих бредовыми идеями. У морфиниста сужено и помрачено сознание, отмечается его намеренная изоляция, в том числе от родственников и членов семьи.

На физическом уровне болезненное привыкание проявляется такими признаками:


  • повышением температуры тела;
  • покраснением кожных покровов;
  • сужением зрачков;
  • усиленной потливостью;
  • повышенной выработкой слюны;
  • снижением мышечного тонуса;
  • повышением артериального давления;
  • учащением пульса и дыхательного ритма.

У людей, употребляющих этот наркотик, движения всегда несколько замедлены, а координация нарушена. После укола или приема таблеток у них не возникает ощущения голода, а спустя 1-2 часа аппетит повышается.

Передозировка наркотиком морфин

Длительное использование морфина приводит к тяжелейшим последствиям. Наркоманы утрачивают способность к какой-либо интеллектуальной деятельности, а на завершающем этапе привыкание проявляется слабоумием, интоксикационными и абстинентными психозами. Ухудшается и физическое состояние наркомана:

  • в результате нарушения водного баланса происходит увеличение выработки мочи и частоты мочеиспускания (полиурия);
  • изъязвляются слизистые оболочки желудка, развиваются эрозивные, гиперацидные гастриты;
  • отмечается непроходимость кишечника на фоне обезвоживания организма, снижения тонуса гладких мышц;
  • разрушаются клетки печени, предрасполагая к появлению гепатитов и цирроза;
  • повреждаются нейроны в головном мозге, снижается функциональная активность ЦНС.

Если наркотик принимается беременной, то исключительно высок риск возникновения аномалий внутриутробного развития ребенка.

Использование морфина в виде раствора для инъекций рано или поздно приводит к заражению гепатитом С и (или) ВИЧ-инфекцией.

Эмоциональная лабильность — одно из относительных противопоказаний к использованию морфия в таблетках или уколах. Все дело в быстром формировании болезненного привыкания. У эмоционально лабильных людей психологическое привыкание возникает даже после второй дозы наркотика независимо от пути его введения. В остальных случаях требуется до 10 приемов морфина.

Постепенно опиат встраивается в протекающие в организме биохимические процессы, становится их непосредственным участником. Формируется физическая зависимость — без получения очередной дозы состояние наркомана стремительно ухудшается. Наблюдается развитие абстинентного синдрома.

Во время ломки морфинист страдает от таких симптомов:


  • тахикардии;
  • насморка;
  • озноба;
  • потливости;
  • перепадов артериального давления.

Отмечается нарастание тревожности, возникают приступы тошноты и рвоты. Постепенно начинают болеть мышцы, кости, суставы, спина, возможно повышение температуры. Высока вероятность отека легких, остановки сердца.

Лечение от наркотика морфин

Терапия морфиновой наркомании осуществляется специалистами в области наркологии. На прогноз влияет длительность злоупотребления, вид и тяжесть зависимости, психическая и интеллектуальная сохранность человека. Больной всегда изолируется для профилактики срывов. В условиях стационара выполняется детоксикация, практикуется применение антагонистов опиоидных рецепторов, препаратов для улучшения работы печени, сердца, легких, ЖКТ.

Требуется и восстановление психики, в том числе за счет проведения мотивационных занятий. Спустя несколько месяцев после того, как человек перестал колоть наркотик морфин, начинается период реабилитации. В это время рекомендованы физические нагрузки, трудотерапия, волонтерская деятельность.

Сформировавшаяся у наркоманов смертельная зависимость приводит к значительному снижению продолжительности жизни, моральной, нравственной и интеллектуальной деградации. Огромное значение в предстоящем лечении имеет мотивация. Если у морфиниста нет большого желания избавиться от привыкания к наркотику, то на положительный результат рассчитывать не приходится.

ТЕЛЕФОН ГОРЯЧЕЙ ЛИНИИ ПОМОЩИ МОРФИНОВЫМ НАРКОМАНАМ:

Читайте также: